Глава 1
Я вышла из палаты, тихо прикрыв за собой дверь, и устало перевела дыхание. Устала. Как же я устала… ладно, Алён, соберись. Впереди ещё ночная смена.
Но едва я развернулась и направилась в сестринскую, как увидела старшую медсестру, Марину Игоревну, грузную полную женщину, которая направлялась ко мне. Немного напряглась: обычно добродушная и в меру строгая, она выглядела сейчас слегка рассерженной. Губы сжаты, сморит исподлобья. Неужели я что-то сделала не так? Похоже, накрылись мои планы попроситься на еще одну смену. Я уже приготовилась выслушивать выговор, но вместо этого она сказала:
– Это тебе на День Рождения, – и, протянув конверт, добавила, – могла бы сказать заранее. Пришлось по-быстрому собирать.
– Спасибо, – пробормотала я, уткнувшись взглядом в конверт и поджав губы. Я не хотела говорить, что промолчала о Дне Рождения лишь потому, что не хотела тратить деньги на торт и прочие угощения. В этом месяце маме пришлось уйти с работы, и приходилось экономить на самом необходимом. Какие уж тут праздники?
К тому же, должна признаться, к своему Дню Рождения я более чем равнодушна. Когда-то в детстве я все-таки предвкушала этот день, но после появления младшего брата это казалось пустой формальностью. Не до праздников становится, когда врачи ставят страшный диагноз твоему близкому человеку и когда его жизнь зависит от того, сможешь ли ты собрать деньги на лекарства, поэтому сегодня вечером я больше думала о том, чтобы найти очередную подработку. Может быть, попроситься на еще одну смену?
Я работаю медсестрой в хирургическом отделении, но, увы, возможности пойти учиться на врача у меня не было, а желание помогать людям было, как бы банально это ни звучало. Зато я сама могла ставить уколы и капельницы маленькому Ване, хоть где-то мои умения пригодились, да и рука у меня легкая.
Наверное, кто-то меня спросит: если так нужны деньги, почему я не ушла в частную клинику? Мало уметь безболезненно делать уколы, брать анализы. Медсестра престижной клиники должна быть еще и красивой, притягивать взгляд и вызывать желание вернуться. Я же подобного лишена: низкий рост, полноватая фигура, крупный нос, да еще очки, которые явно не добавляли мне привлекательности. Мужчины не обращали на меня внимания, и я к этому привыкла. К тому же из-за постоянных подработок времени на какие-либо отношения попросту не было.
– Веронике скажи спасибо! Она напомнила, – женщина внимательно посмотрела на меня. – Знаю, все на брата спустишь. Хоть бы себе купила что-то, – покачала головой она.
Я вновь промолчала. Что могу сказать? Брат важнее каких-то шмоток и женских штучек, без которых я могу вполне обойтись. А обойтись можно без многого. Например, экономить на еде, заодно и похудею.
– Ему нужнее, – выдавила из себя я. – Вот выздоровеет…
Не хотелось с ней спорить, но выглядеть невежливой тоже не хотелось. Тем более Марина Ивановна помогала как могла: частенько угощала меня в обед домашними вкусностями и ничего не говорила по поводу того, что я в другом отделении подрабатывала санитаркой. Только один раз заметила, что столько работая, я загоню себя на больничную койку, а то и вовсе в гроб раньше времени. Что ж, я и на это готова, лишь бы с Ванечкой все было хорошо. Сложно объяснить окружающим, что я чувствую, когда гляжу в его глаза, которые смотрят на меня с надеждой. А как нелегко мне слышать, как Ваня рассказывает, кем он мечтает стать, когда вырастет. Конечно же, врачом, а может быть, и спортсменом… Но, несмотря на это, он в свои шесть лет отлично понимает, что это «когда» может и не наступить. Вот поэтому я так и хватаюсь за подработки, хоть как-то пытаясь продлить брату жизнь, хотя отлично понимаю: на операцию нашей семье не накопить.
Марина Игоревна лишь вздохнула, это был не первый наш разговор об этом.
– На сегодня ты свободна, – сказала женщина. – Марьяна тебя подменит, я договорилась с ней и с зав. отделением.
Я удивленно хлопнула ресницами. Неужели она так просто меня отпустит?
– Отметишь хоть, – и Марина Игоревна кивнула куда-то в сторону выхода, где я с удивлением обнаружила радостно машущих мне девчонок, Таньку с Олеськой, к которым я тут же помчалась, на прощание сказав «спасибо».
На что старшая медсестра лишь улыбнулась.
– А вы разве сегодня не на смене?– спросила я у подружек.
Девочки работали медсестрами в терапии. Собственно, с Танькой мы дружили еще со школы, а с Олеськой познакомились уже в самом училище.
– Мы поменялись. Сегодня же твой День Рождения!
– Я не отмечаю.
– Вместе отметим, – настаивала Танька. – Я уже и торт купила, и свечки.
– А потом в клуб пойдем, – улыбнулась Олеська.
– В клуб?– удивилась я.
– Ален, расслабься. Тебя же отпустили, – сказала Олеся. – Так почему бы не отметить?
Похоже, девочки заранее договорились со старшей медсестрой и, скорее всего, запланировали все заранее. Вот только как объяснить, что на подобные развлечения у меня ни подходящей одежды, ни денег?
– Мы за вход заплатим,– тут же успокоила Таня, правильно оценив моё замешательство.
Я прикусила губу, несколько мгновений собираясь с мыслями. Как объяснить, что мне неудобно? Девчонки и так каждый раз норовят заплатить за меня. Они обе знали мою ситуацию, хоть от Олеськи я первое время и пыталась скрывать. Меньше всего хотелось, чтобы меня ещё и жалели.
– Это подарок, – уперлась Олеся, и я окончательно сдалась. Оставалось только сходить в сестринскую на другом конце отделения. Переодеться.
Проходя по коридору, я наткнулась на заведующего.
Павел Олегович был занят разговором с каким-то высоким широкоплечим мужчиной, облаченным в деловой костюм даже на вид ценой в мою полугодовую зарплату. Судя по побелевшим от напряжения пальцам на пластиковой папке с историей болезни и немного бледному лицу моего начальника, ему было не до меня.
– Еще раз подобное повторится… – произнес мужчина низким хриплым голосом. Несмотря на то, что он говорил тихо, слова произносил так, что к его голосу невольно хотелось прислушаться и постараться ничего пропустить. И уж тем более – ни в коем случае не перебивать.
Он выдерживал паузы, давал своему собеседнику полностью осознать сказанные им слова, наслаждался произведенным им эффектом.
– Что вы, что вы… – запинался мой начальник, и я заметила на его лице выступившие капельки пота. В жизни бы не поверила, что его можно довести до такого состояния. Обычно он даже с главврачом не стеснялся спорить и разговаривать на повышенных тонах.
– Тебя даже по частям не соберут, – довершил фразу его собеседник с такой уверенностью, что я содрогнулась.
И дело было вовсе не во фразе. В интонации, именно она пугала меня. Он нисколечко не сомневался в том, что способен выполнить угрозу.
– Сделаю в лучшем виде, – продолжил раскланиваться врач перед этим бандюгой. Что передо мной бандит я уже даже не сомневалась. Ни один проверяющий не позволил бы себе разговаривать в подобном тоне. – Лично прослежу.
– Уж проследите, – ответил незнакомец и резко развернулся, по всей видимости, намереваясь уйти. И тут же уперся взглядом в меня.
Оценивающий цепкий мимолетный взгляд, от которого внутри все холодеет и становится трудно дышать. Крупные правильные черты лица, черные коротко стриженые волосы слегка контрастируют с удивительно светлыми глазами цвета льда. Он красив, и он об этом знает. Но завораживает не красота, а это удивительная уверенность, особая энергетика, которая чувствуется на расстоянии. Он не сомневается, что все в этом мире принадлежит ему. Даже походка выдает в нем хищника. Человека, готового на все в угоду своим желаниям. Человека, у которого лучше не стоять на пути. И в этот самый миг мне хотелось спрятаться, провалится сквозь землю. Инстинкт самосохранения будто кричал, что таким людям лучше не попадаться на пути, пусть и случайно.
Я ускорила шаг, хотя очень хотела сорваться на бег. Спиной чувствовала его взгляд, провожающий меня до самой двери. Только оказавшись в сестринской, повинуясь какому-то непонятному чувству, я тут же закрыла дверь на замок и прислушалась – вдруг кто-то уже поджидает снаружи. Словно кто-то действительно мог погнаться за мной. Только через пять минут я наконец-то успокоилась, выпила стакан воды, наконец сменила халат на футболку и джинсы.
Кому нужна какая-то медсестра, пусть и слышавшая разговор с угрозами? Да подобное в нашем хирургическом отделении случается чуть ли не каждый день: взволнованные родственники на нервах и не такое могут заявить врачу. Но я продолжала ловить себя на мысли, что лицо мужчины мне кажется знакомым. Но он точно не из бывших моих пациентов, такие, как он, предпочитают дорогие частные клиники, и вряд ли кто-то из его родственников лечится у нас. Впрочем, сейчас не он меня должен волновать. Меня ждут подруги.
Я вышла из сестринской и с облегчением поняла, что в коридоре никого не осталось. Ну хоть можно спокойно идти к девочкам, что в это самое время меня уже дожидались у выхода из отделения.
Вместе с подругами мы отправились к Тане. Благо идти было совершенно недалеко. Она, как и я, жила с родителями неподалеку от больницы.
Войдя в квартиру, мы направились на кухню. У Тани дома всегда пахло свежей выпечкой. Лидия Степановна, уйдя на пенсию, баловала домашних пирогами и ватрушками. К сожалению, у меня дома кроме удушливых едких запахов медикаментов редко удавалось ощутить какие-либо сильные ароматы.
Таня тут же поставила чайник, выгрузила на кухонный стол небольшой тортик и воткнула свечи. К счастью, она предпочла цифрами, иначе торт был бы похож на маленького ежика.
«Двадцать лет – это много или мало?» – вяло подумала я, набирая в лёгкие воздуха, чтобы затушить свечи. Но бойкая Олеся напомнила, что сначала не мешало бы загадать желание. А то как-то совсем уж уныло. День Рождения это или как?
Главным моим желанием уже столько лет было, чтобы брат выздоровел. Я загадывала его из года в год на все праздники: День Рождения, Новый год, даже на падающую звезду. Да что там, я даже святым молилась, чтобы произошло чудо. Но увы… Чуда не было. Брату все еще требовалось лечение, на которое нужно много денег.
Я отвела взгляд, чтобы скрыть набежавшие так некстати слёзы. Ещё не хватало испортить настроение девочкам.
Неожиданно на глаза попался женский журнал о моде, с обложки которого мне улыбалась известная модель Валерия Литовски. Безумно красивая стройная девушка с изящной фигурой, блестящими волосами и идеально правильными чертами лица. Я часто брала у девочек журналы, чтобы прочитать о ней. Слишком ее история напоминала сказку о Золушке. Девушка из глубинки покорила владельца модельного агентства своей красотой и теперь купалась в роскоши. Ей не надо допоздна работать, не нужно хвататься за любой потенциальный заработок. А все потому, что она родилась красивой.
Я грустно вздохнула: давно смирилась, что такой мне не быть. Если с внешностью что-то можно сделать, то с ростом нет. Да и тратить деньги на такую чушь, как наведение красоты, когда жизнь брата висит на волоске?! Ну уж нет.
И все равно я продолжала пялиться на обложку. Сложно оторвать взгляд от улыбчивой девушки. В ее жизни нет проблем, и все благодаря красоте, а теперь и деньгам. Всему, чего у меня нет.
Но сегодня я обещаю, что у нашей семьи все будет. Мы справимся! Как-нибудь переживем и этот новый кризис, а мама обязательно найдет работу. Вдруг повезет найти с хорошей зарплатой? После всего, что мы пережили, должно же когда-нибудь случиться нечто хорошее.
Пора собираться в клуб, но мне не в чем пойти, и даже в свой День Рождения придется отправиться во взятом взаймы у подруги платье. Таня говорит, что все нормально, что это обычная практика. Но я знаю, что это ненормально, и я все сделаю, чтобы такого не повторилось больше, я обязательно найду способ заработать.
Глава 2
Утро встретило меня дикой головной болью, отдающей в виски. Казалось, каждая клеточка моего тела горит от этой нескончаемой агонии. Не было сил даже открыть глаза, не то чтобы встать. Почему же так больно? Словно я попала асфальтоукладывающий каток, а не мирно отмечала свой День Рождения в клубе. Да уж! Никогда не ходила по таким местам, так не стоило и начинать. А сейчас еще нужно встать на работу, иначе мама сама отправится меня будить. Она ни слова не скажет о ночной гулянке, промолчит, что никогда не позволяла себе подобного, и, скорее всего, грустно вздохнет, что не может дать мне другого будущего, престижного института, безбашенной молодости, вороха различных нарядов. Вместо этого я должна заботиться о семье, хотя, на мамин взгляд, мне пора уже подумать о своей. Но могла ли я бросить родных на произвол судьбы, отлично зная, как плачет ночами мама от безысходности, зная, что они скандалят с отцом из-за вечной нехватки денег, из-за того, что ему приходится вспахивать на нескольких работах? Он винит маму еще и потому, что именно она хотела второго ребенка, в том, что малыш родился с пороком сердца, а врачи не увидели этого вовремя. Утром я обнимала ее и говорила, что ничего, все лечится, и Ваня обязательно выздоровеет.
Я продолжаю лежать и все еще жду, когда прозвенит будильник. На завтрак меня как всегда ждет овсянка. И не потому, что это полезно, хоть мама в который раз заверит меня в этом. Просто овсянка одна из самых дешевых круп, а нам как никогда нужно экономить, после того как она потеряла работу. Хотя экономить нам нужно всегда. Чтобы хоть как-нибудь сводить концы с концами, чтобы накопить на вожделенную и так жизненно необходимую Ване операцию. А ведь время стремительно утекает, и мы можем не успеть, мой брат просто может не дожить до того, как получится накопить нужную сумму. И накопим ли мы ее с этими вечными долгами?! А ведь и цена на саму операцию может возрасти. Эта мысль приводит меня в отчаяние, хоть я и понимаю, что нужно стараться об этом не думать. Мы найдем деньги, мама обязательно устроится куда-нибудь работать, да и я что-нибудь придумаю.
Слишком свежи были в памяти воспоминания о последнем приступе. Бледный, весь в поту, шестилетний Ваня, вцепившийся ледяной рукой в мою и пытающийся нормально дышать и унять слезы. Его голос звучал совсем тихо, когда он спрашивал меня, умрет ли он. В его возрасте дети не должны думать о смерти, не то чтобы так близко к ней подступать. В его возрасте дети должны веселиться, бегать целыми днями на улице, играть в мяч, кататься на горке, а не тихо смотреть на все из окна, прекрасно зная в свои шесть лет, что обычная жизнь – запретный плод. Подобная активность попросту убьёт его. Только операция подарит ему нормальную жизнь. Я отлично понимала, что кроме членов семьи маленькому Ване надеяться не на кого.
Мы обращались уже в благотворительный фонд, только толку от этого не было, лишь одни проблемы. Нет, деньги собрали, но вот только один из организаторов этого фонда попросту удрал с ними куда-то за границу, поэтому оставалось надеяться только на себя.
Время шло, но будить меня никто не торопился, ни мама, ни Ваня, который сейчас не ходил в детский сад, пока она была дома. Ни к чему тратить деньги на садик, пока она не найдет работу. Быть может, мои родные уже решили, что я давно встала и ушла? Что ж, пора вставать.
Я только успела об этом подумать, как почувствовала на себе чью-то руку, открыла глаза и тут же застыла, едва сдержав крик. Рядом со мной спал мужчина, незнакомый мужчина, который по-хозяйски обнимал меня. Каким-то чудом я все-таки смогла вырваться из его захвата, который раньше приняла за объятия, и он перекатился на другую половину кровати. Непривычно огромной кровати. Только сейчас мне бросились в глаза голубые обои, и я наконец огляделась. И мое затуманенное алкоголем сознание возвестило, что ко всему прочему я еще и очутилась черти где. Хотя, с другой стороны, это лучше, чем если бы я оказалась дома. Я никак не могла оторвать взгляда от красноречиво разбросанного на полу белья и одежды, слишком ясно свидетельствующих о том, как прошла эта ночь. Впрочем, я бы и без этого смогла догадаться. Похоже, я подцепила его в клубе. И, к своему ужасу, осознала, что даже имени его не помню.
И это мой первый мужчина?! Происходящее напоминало катастрофу, я, конечно, никогда не мечтала о какой-то великой любви, слишком хорошо знала, что она бывает только в книжках, но никогда не думала, что все будет так.
Нужно было побыстрее отсюда убраться, поскорее забыть все это как страшный сон. Тем более, мне нужно спешить на работу, я наверняка уже опаздываю. Вот думала бы я о работе вчера, глядишь, тут бы не оказалась. И вообще, нечего было ходить по клубам, когда в семье такие проблемы.
Я поднялась с кровати, чувствуя при этом себя как-то странно. Словно слабый ток прошел по всему телу, вновь и вновь отдавая в виски. Хотя чего я хотела? Это ж надо напиться до такой степени, чтобы не помнить, где ночевала и с кем. Нужно поскорее найти свою одежду и убраться из этого кошмара. Вот тут-то меня поджидал первый неприятный сюрприз: среди разбросанной по полу одежды моей не нашлось. Я уже подумывала поискать ее в другой комнате. Как вдруг краем глаза увидела свое отражение в огромном зеркале над деревянным резным комодом и едва сдержала крик.
Нет, там не было никаких последствий вчерашней бессонной безбашенной ночи. Впрочем, насчет безбашенности я могла лишь только догадываться. Ибо плохо помнила, что произошло после того, как мы с девочками зашли в клуб.
С лицом было все отлично, даже слишком, вот только оно никак не походило на мое, в этом и была проблема. Огромные васильковые глаза, смотревшие на меня с легким удивлением, высокие скулы, острый подбородок, кожа без единого изъяна. Это лицо я знала, столько раз видела в журналах. Лицо Леры Литвински, той самой модели, о которой я думала вчера.
Посмотрела на руки и только сейчас заметила длинные, идеальной формы ногти, покрытые розовым лаком. И как я его раньше не заметила? Мне как медсестре подобное запрещено, только прозрачный лак. Провела рукой по длинным, по самую поясницу, волосам, стянутым в высокий хвост, так непохожий на мой мышиный хвостик, больше напоминающий солому.
Коснулась слегка выступающих ключиц, в полном неверии дотронулась до абсолютно плоского, немного впалого живота. Все казалось таким реальным.
«Но так не бывает!» – настойчиво пульсировало у меня в голове. Это что, сон? Не успела я обдумать мысль, как зазвонил телефон. Песня звучала настойчиво, громко и, конечно же, разбудила моего… любовника?!
– Лера! Черт возьми… ответь наконец! – прозвучал голос из-за спины.
Но этот голос был мне знаком. Его обладателя я видела вживую лишь однажды, но запомнила точно на всю жизнь. На кровати лежал тот самый мужчина, который угрожал нашему заведующему всего сутки назад. Тот самый мужчина, которого лучше не злить.
– Лера, да возьми наконец трубку!
Наверное, если бы этот голос действительно принадлежал мужчине, которого я встретила в жизни впервые, я бы набралась храбрости, сказала, что я никакая не Лера, и попыталась хоть что-то объяснить. Но этому человеку не нужны были мои объяснения – лишь подчинение.
Дрожащими пальцами я потянулась к телефону и взяла его с такой осторожностью, будто он был живой гадюкой. На дисплее какой-то очередной версии айфона высветилось: «Менеджер Аня». Затаив дыхание, я все-таки провела пальцем по экрану, чтобы принять звонок.
– Лера, где ты пропадаешь?! – собеседница была настолько зла, что даже не стала здороваться. – Ты должна была уже приехать как десять минут назад. Или, думаешь, поучаствовала в нескольких заграничных показах, и звезда?
– Что молчишь?– не успокаивалась она. – В клубе всю ночь прохлаждалась? Чтобы через полчаса была здесь! Не слышу ответа.
– Эээ… Буду, – тихо произнесла я только потому, что нужно было что-то ответить. Собственный голос показался незнакомым, каким-то низким, грудным, так непохожим на собственный.
– Все? – мягко спросил мужчина. – Может быть, вернешься в постель? Иди ко мне, милая.
Я чуть не выронила из рук телефон из рук и с ужасом посмотрела на него, чувствуя, как предательски задрожали колени. Вот сейчас я готова была на все что угодно: бежать изо всех сил, кричать, что не Лера, все что угодно, чтобы не приближаться к нему.
– Не хочешь? – он изогнул бровь, как будто это было самое большое удивление в его жизни. Еще бы, накачанный и мускулистый, он выглядел как девичья мечта, но это не уменьшало моего ужаса. Этого мужчину я не знала и, честно говоря, после короткой встречи в больнице не хотела узнавать.
Светлые глаза внимательно смотрели на меня, изучая и анализируя. Он догадывается, не может не догадываться, что здесь что-то не так.
Я почувствовала ком в горле, на меня накатывала паника, но я все же заставила себя выдавить:
– Не могу. Я уже опаздываю. Нужно ехать.
Последнее казалось самым правильным решением. Нужно поскорее покинуть квартиру, найти Леру, а не стоять здесь столбом перед незнакомым мужчиной.
– Ах, да, репетиция показа, – сказал он, явно много зная о ее делах. Ну конечно, в последнем прочитанном мною интервью Лера говорила что-то об откладывающейся свадьбе и женихе. Конечно, это был он. Вот только я никак не могла вспомнить имя.
– Я тебя отвезу.
А вот это в мои планы не входило.
– Я сама.
В голове стучала только одна мысль: поскорее убраться от него подальше.
– Ты уже сама доездилась. Теперь машину в ремонт сдавать. Я отвезу.
Он встал с кровати и сделал по направлению ко мне шаг. Всего лишь один шаг, который заставил меня обратиться в бегство.
– Я в ванную, – сказала я, пулей вылетев в коридор, лишь закрыв за собой дверь. Сердце бешено колотилось о ребра, единственное желание, которое у меня было, это поскорее покинуть квартиру, однако выходить на улицу в трусах и футболке было точно не самым правильным выбором. И это мне еще нужно сказать спасибо Лере за ее привычку спать хоть в какой-нибудь одежде. Оставалось только с надеждой бросить взгляд на входную дверь и пойти искать ванную комнату. Квартира была поразительно огромной, в особенности по сравнению с нашей хрущевкой, и здесь легко можно было заблудиться, поэтому ванную я нашла с третьей попытки, перед этим заглянув в гостиную, мини-спортзал и что-то, напоминающее кабинет. К счастью, ухажер Леры этого не видел, иначе бы явно заподозрил неладное.
Найдя наконец нужную комнату, я тут закрылась на защелку, страх никак не отпускал, нужно было хоть чуть-чуть успокоиться. Но из зеркала на меня по-прежнему смотрело чужое, пусть и прекрасное лицо – лицо испуганной Леры. Как вообще могло такое случиться? И, самое главное, что теперь делать?
Чтобы хоть чуть-чуть унять дрожь, сделала глоток воды прямо из-под крана. В попытке как-то успокоиться, слегка ополоснула лицо. Холодная вода бодрила и заставляла чувствовать себя лучше. Ничего страшного, если жених Леры меня подвезет, не будет же он меня до самой двери провожать, а оттуда уже доберусь до дома на общественном транспорте. Кстати, о доме…
Если я очутилась здесь, значит, Лера проснулась у меня дома. В комнате, которую мы делим с братом. Я с ужасом представила, как, наверное, испугался Ваня, когда она в моем теле сказала, что «я» не его сестра. А ведь ему нельзя нервничать, нельзя переживать, это может ускорить наступление очередного приступа. К счастью, я прихватила с собой телефон.
Быстро набрала свой номер, приготовилась услышать собственный голос. Должна же она ответить, у нее же не меньше вопросов. Но после многочисленных гудков я услышала лишь «абонент не отвечает». Тогда набрала маме, но она тоже не взяла трубку. Скорее всего, она занята. Вряд ли Лера так же спокойно отреагировала на подобную перемену. Это я очутилась в теле модели в шикарной квартире, наверняка девушка закатит истерику, если уже не закатила, а бедные перепуганные Ваня с мамой будут на это смотреть. Я уже хотела выйти из ванной, как вспомнила про работу. Все-таки стоит предупредить, что меня сегодня не будет, если я ее потеряю, для моей семьи это будет ударом похлеще, чем творящаяся чертовщина.
В этот раз мне повезло, трубку взяли достаточно быстро:
– Хирургическое отделение, – услышала я знакомый голос Даши, с которой у меня сегодня и должна была состояться смена.
– Алена Сотникова сегодня на работу не придет, – сказала я, ожидая каких-то вопросов. Например, она удивится, почему не позвонила я сама или моя мать, ее Даша тоже знала. Но девушка лишь проронила:
– Уже знаем.
Наверное, мама, поняв неладное, уже позвонила на работу. Вот только что-то было в ее словах, что-то грустное и покорное судьбе. Но мне некогда было заострять на этом внимание. Даша вполне могла просто расстроиться, что ей сегодня придется работать в одиночку, если Марина Игоревна не найдет мне замену.
Как только я положила трубку, то услышала из коридора:
– Ты там скоро, любимая?
– Да, милый, – ответила я. Голос звучал фальшиво, но жених Леры ничего не заметил, осталось только поездку продержаться.
Я вновь вернулась в спальню Леры, открыла в поисках одежды огромный платяной шкаф, занимающий всю стену, и застыла как завороженная. Столько нарядов, различных платьев, комбинезонов, сумок… Наверняка часть вещей была привезена из-за границы. Не удержалась и провела рукой по легкой гладкой ткани платья из алого шелка. Почему-то в голову пришла мысль: денег, которые можно выручить за это платье, возможно, хватит, чтобы купить месячный запас лекарств для брата, а то и еще останется. Впрочем, я тут же ее прогнала, чужого мне точно не надо, ничего хорошего оно не приносит. Из всех многочисленных вещей Леры я решила выбрать что-то более неброское, недорогое и легкое. Все-таки мне предстояла поездка в общественном транспорте в самое пекло. Взгляд упал на легкий летний голубой комбинезон из летящей хлопковой ткани, украшенный белый кружевом. Очень красивая, но в то же время простая вещь, мягкая, приятная телу ткань. Что ж, пора ехать, я и так долго провозилась с выбором одежды. Уж лучше не заставлять «жениха» ждать.
– Ты уже все?
– Да.
Кажется, он вовсе не считает, что я слишком долго собиралась! И даже немного изумлен моим скорым появлением.
– И краситься не будешь?
Я лишь покачала головой, видя нарастающее удивление в его глазах. Прикусила губу, ибо допустила ошибку. Во всех интервью Лера Литвински говорила, что ни за что и никогда не выйдет без косметики, и я об этом прекрасно знала. Вот только я не умела краситься. Да и, учитывая огромное множество различных баночек и тюбиков с иностранными этикетками, понимала, что сейчас не время начинать учиться. Я банально не смогу разобраться с этим богатством, не то что повторить обычный макияж Леры.
Мужчина промолчал, и мы направились к выходу из квартиры. Я попыталась открыть дверь, но ключ никак не хотел поворачиваться в замочной скважине. Провозившись с минуту, повернулась к своему сопровождающему.
– Ключ заело.
– Дай я попробую.
Он без труда открыл дверь и в очередной раз с удивлением посмотрел на меня.
– С тобой все нормально? – он казался действительно обеспокоенным. Сейчас голос звучал совсем по-другому, нисколечко непохожим на тот, что я слышала в больнице.
Я лишь пожала плечами. Нормального в моей ситуации не было ничего, но жениху Леры незачем об этом знать.
Путь до автомобиля мы проделали в полном молчании, что меня полностью устраивало. Я старалась не отставать от моего сопровождающего, из-за чего толком не получилось рассмотреть незнакомый для себя район. Мужчина открыл переднюю дверь, и я села в машину. Через несколько мгновений автомобиль уже выруливал с парковки, а жених Леры положил мне руку на колено, отчего я тут же вздрогнула. К моему счастью, он истолковал ситуацию по-своему.
– Лера, ты все еще обижена за вчерашнее? – спросил он, когда автомобиль выехал на оживленную трассу.
Еще бы знать, что именно было у них вчера, но я все-таки выбрала самый безопасный ответ:
– Нет.
Однако мой собеседник в искренность ответа ни на грамм не поверил и истолковал все по-своему:
– Мы все сделали правильно, Лера. Другого выхода не было.
Я напряглась и уже хотела спросить, что именно «мы» сделали, но тут же прикусила язык. Это меня не касается. Вот только не покидало чувство, что что бы это ни было, вряд ли оно попадало в разряд правильного или хотя бы законного.
– Но все-таки завязывай с этими клубами. Ни к чему хорошему это не приведет, – сказал он, явственно поморщившись.
Получается, Лера тоже вчера была в ночном клубе, и мы с ней пересеклись? Я упорно пыталась вспомнить, что же произошло ночью, но ничего после прохождения фейс-контроля не помнила, а попытка хоть как-то убрать эту завесу отдалась лишь приступом головной боли в висках, от которого я тут же поморщилась.
– К сожалению, сегодняшний поход в ресторан отменяется.
Он сказал это так, как будто я действительно могла обидеться. Хотя, кто знает, может быть, Лера и могла.
– Мне нужно уехать по делам дня на два.
Я лишь пожала плечами, не зная, что на это сказать. К моему облегчению, мы уже прибыли к месту назначения, красивому зданию с лепными колоннами, на котором я увидела надпись из золотых букв «Гостиный двор».
– Удачи!
Я уже собралась сама выйти из машины, как почувствовала чужое горячее дыхание. Рука мужчины легла мне талию, а его губы впились в мои, жадно и ненасытно, подавляя любое сопротивление. И только через несколько мгновений я смогла обрести над собой контроль и отстраниться.
– Мне пора.
Сердце бешено стучало, я чувствовала, как краснеют щеки, поэтому быстро ринулась из прохладного охлажденного салона хэтчбека в московскую жару.
Автомобиль уже скрылся из виду, но я все еще чувствовала вкус чужих губ, ощущала его терпкий запах своей коже и никак не могла отойти от произошедшего. В моей жизни не было таких поцелуев, меня никогда не целовали так, как этот чужой мне мужчина. Провела рукой в попытке стереть вкус его губ. Я все еще чувствовала мандраж во всём теле.
Нужно скорее выдвигаться к ближайшей общественной остановке. Но только развернулась, как меня окликнули.
– Лера!
Не успела.