000
ОтложитьЧитал
Пролог. Алый дракон в погоне за фениксом
Начался час затихания[1] , но были люди, которым было не сна даже в такое позднее время, несмотря на комендантский час, введенный в столице и очень строго соблюдающийся. Впрочем, для этих господ любой закон был не писан. Уютный уголок для наблюдения за звездами располагался в открытой пагоде во внутреннем дворе третьего дома. Внутри пагоды не было предполагаемого столика для чаепитий, только несколько скамеек из красного дерева, и то они были завалены картами звездного неба и заняты приборами для измерения и наблюдения за небом. Можно было расчистить место от этих предметов и примоститься на краешке скамьи, но пришедший нежданно решил, что обойдется.
– Очень странно, что ты назначил встречу здесь, звездочет. Обычно ты проводишь время в своей башне или нашептывая возле императора.
– Я тоже рад тебя видеть, Командир, – в такт приветствию ответил обернувшийся. Звездочет повернул свое лицо к пришедшему, но его лицо была закрыто золотой маской, которую он снял, потому что они были одни.
– Скажи, хоть кто-нибудь еще видел тебя без маски?
– Только император.
– И как он … это воспринял?
– Он считает меня воплощением божества, богом, спустившимся с небес, поэтому прислушивается к каждому моему совету.
– Это мы заметили, – улыбнулся мужчина, одетый в мантию парчовых стражей со знаком белого тигра.
– Ну еще есть ты. Ну и, конечно, наш Господин, которому мы служим. Его лица вообще никто не видел, он же Глава.
– Дела в Люджоу завершены.
– Я вообще то в курсе. Весьма прискорбно, что так вышло… – звездочет расчистил место для двоих и пригласил Командира сесть рядом.
Они опустились на скамью и их взгляды обратились к ночному небу.
– Придется переместиться в другое место. Этот тайный инспектор слишком назойлив…
– В этот раз он действовал тайно, по поручению Верховного цензора. Кто знает, о чем он доложился Верховному и что рассказал Его Величеству…
– Он на стороне императора, что мы можем поделать. Ты же знаешь, Шин Си Хён велел его пока не трогать. В последней весточке от Главы говорилось, что он на шаг впереди, и что каждый шаг инспектора можно легко просчитывать. С нашей помощью Си Хён сможет обставить все так, что в конце концов мы найдем козла отпущения, свалив всю вину на марионетку, приближенную к императору… Хотя, это ведь ты у нас лучший предсказатель! – выставляя коллегу не в самом лучшем свете, высказывая поговорку. – «Лягушка лучше всего знает свое болото».
– А что с фениксом? Его уже устранили? – спросил звездочет, нервно кусая губу, ведь этот недочет был по его недосмотру, и он ощущал вину.
– Ты спрашиваешь меня об этом?! – мужчина удивленно переспрашивает, почти смеясь. – Это ты доверился не тому человеку!
– Я не святое божество, и тоже могу ошибаться в людях! Кто же знал, что он предаст нас!
– С четырьмя то глазами, как ты мог не разглядеть в нем предателя? – засмеялся Командир, слишком хорошо зная Янь Ши Фаня – тот вовсе не обидится на сказанные, даже слегка обидные слова.
– Ты тоже хорош! Это твои люди упустили его из виду! Я был уверен, что алый феникс будет работать с нами до конца.
– Но ты же главный звездочет и обязан все знать! – продолжил настаивать он, чтобы человек вновь ощутил вину за допущенные ошибки. – Не будь ты действительно всеведущим и всезнающим – к тебе не возникло бы подобных претензий!
– Слушай! Хватит попрекать меня этим! Да, я признаю, что ошибся. Все ошибаются в людях. Всего один раз, ну с кем не бывает.
– Это означает, что он был невосприимчив к твоему голосу…
– А слушал всегда так внимательно! Как видишь очень редко, но все-таки встречаются такие невосприимчивые люди, чей разум продолжает бороться с внушением. И, что просто невыносимо, так это то, что Тянь Ши Хуан Ди как раз один из них! Мне крайне трудно контролировать императора! Каждый раз приходится изобретать новые способы воздействия, подходить с другой стороны…
– Да ты просто императорская подстилка! – хохотнул человек, одетый в парчовую мантию.
– Уж кто бы говорил… так что там с Алым фениксом?
– Он снова сбежал, но я приказал выслать за ним новую погоню. Люди Черного дракона должны поймать его. Им приказано не возвращаться без добычи.
– За ними надеюсь проследят, если они не выполнят указ?
– Красный дракон займется их устранением.
Его оборвал на полуслове звездочет:
– Ваши люди обязательно должны его убить, ведь у него есть доказательства против нас… вернее только против Снежного барса. Меня то с тобой ничего не связывает.
– Что еще слышно от Шин Си Хёна? – сменив неприятную тему командир парчовых стражей. – Неизвестно, когда он собирается возвращаться домой. В свою прекрасную родину столицу?
– Я не уверен, что он считает Китайскую империю своим домом… воспитанный на чужбине, но если ты спрашиваешь про новое предсказание, то я мог бы озвучить тебе его.
– И что говорят нам звезды?
– Что столица скоро утонет в крови.
– И когда же это произойдет?
– Это в первую очередь зависит от того, сможем ли мы контролировать канцлера, перетянуть на свою сторону большинство министров и подчинить своей воле императора… но если ты о конкретных сроках… то когда придет Время Темной звезды.
– Пресвятое божество, ты опять говоришь загадками! А если поподробнее? – с любопытством задал уточняющий вопрос командир.
Ему ответили с улыбкой и цитатой из письма:
– «По природе своей есть тот, кто толкует звезды на небе, тот кто блуждает среди звезд, и тот, кто следует воле небес». Там была еще его подпись в конце записки: «Милосердный путь благороден» – звучит как насмешка над будущей судьбой Чанъяня. Вот и все новости от милосердного пути.
– Утопить Чанъань в крови – его тайное желание? Где же его благородство?
Оба посмеялись над хорошей шуткой.
– И кому как не нам, понимать, что это означает… лишь бы только императорский цензор снова не вмешался в наши тайные дела.
– Не помешает, не беспокойся! Я слышал о новом императорском указе…что его отстранили от обязанностей на целых три месяца.
Командир присвистнул:
– Отличный шанс избавиться от него!
– Не пока он находится в столице… – наставническим тоном сказал звездочет. – И пока он без надобности Главе – пусть пока наслаждается заслуженным отдыхом…
И вновь оба беседующих человека беззаботно рассмеялись, легко рассуждая и властно распоряжаясь чужими судьбами.
– Ты ведь знаешь, как жестко его пытали, когда поймали там, где не ждали. Но оказалось, что этот полуслепой инспектор не так-то прост. Я все удивляюсь, как человек мог такое вытерпеть и остаться разумным? Как он выжил вообще остается загадкой! Его будет проще сломать, чем согнуть в нужную сторону.
Отодвинув неприятную тему Янь Ши Фань наметил для своего друга новую тему:
– Кстати, у меня было время подумать. Наш глава – Ши Си Хён – это его корейское имя и фамилию, дословно означающее: «Идущий по звездам». Хотя вроде я здесь звездочет. И «посвятивший себя милосердию». Я пробовал перевести его на китайский манер…
– И что? Получилось? Что получилось в итоге?
– Я не силен в других языках, – пожал плечами звездочет, тяжело вздохнув. Но получается – Гуань Дао Шэн. Никого не напоминает?
–Вечно путающаяся под ногами ищейка?
И словно подтверждая сказанные слова, яркие звезды Чанъаня, горящие холодным блеском, подмигнули. Скоро эти холодные звезды станут свидетелями страшных событий…
[1] Час свиньи – с 21-23 ч
Часть 1 ЯРКИЕ СНЫ ЯНШО. Глава 1. Проклятие темного духа Гу.
«Самый простой способ узнать хороший это город или плохой – попробовать местной еды».
Фраза, сказанная Ван Би Эр перед въездом в деревню Яншо
Находясь в поместье, цензор читал уже второе присланное письмо, которое ему сейчас принес слуга. Колонок вертелся под ногами, терся у ног, словно ласковая кошка, начиная терять терпение, выпрашивая какое-нибудь лакомство, но не кусал хозяйские многострадальные ноги. И несмотря на то, что его хозяин далеко не все время жил в старом поместье, он признавал лишь его своим хозяином, любил его больше всех людей, и слушался его лучше других, с удовольствием прибегая к нему даже без зова.
Первое письмо от престарелой главы семейства оказалось весьма забавного содержания, хотя с нагнетанием обстановки, царящей дома в Яншо. Лэй Чан, обеспокоенный состоянием цензора, зашел его навестить и уже вместе с Жожо прочитал письмо, над содержанием которого они вместе посмеялись, а цензору было не до смеха.
Говорят, старших нужно почитать… и в этот раз ему не отвертеться от небольшой поездки, потому что, если он напишет в ответном письме, что не может навестить свою старенькую бабушку по причине болезни, это вызовет еще больше вопросов и беспокойства с ее стороны, и не приведи боги, сама приедет к нему гости. А куда? В заброшенное поместье, где в порядок приведена лишь одна комната, в которой он жил и приемная, ну еще внутренний двор вроде бы подметен.
Еще говорят, что «стены родного дома лечат лучше всего», а раз ему все равно нужно поправить свое здоровье и хорошенько отдохнуть не стоит упускать такого шанса, как поездка в родные края.
Но Гуань Шэн слишком отчетливо помнил дом, где на каждом углу где только возможно размещены ивовые ветки в качестве защиты от напастей. По всей территории двора развешаны отгоняющие злых духов амулеты, на каждой двери, на стене в каждой из комнат были наклеены талисманы, купленные у колдунов-шарлатанов. Бабка так боялась сглаза и порчи, лишающих благополучия и процветания, что просила слуг скупать все подряд. Это крайне странно выглядит для людей, не знакомых с причудами старой беспокоящейся женщины, которая считает, что ее дни сочтены.
Ну что ж, если выдвинемся в ближайшие дни, то как раз они еще успеют приехать ко дню поминовения предков, чтобы успеть навестить живых.
Следующее письмо тоже оказалось пришло ему от бабушки по линии его отца. Создалось такое впечатление, что каждый раз она забыла, что уже писала до этого. Содержание письма мало чем отличалось от первого и было достаточно коротким, но Гуань Шэн перечитал его несколько раз:
«Внучок, надеюсь судьба к тебе милосердна, а путь твой также благороден. Что-то давно тебя не видела. Неужели позабыл меня, совсем не интересуешься семейными делами. Мне кажется мои дни сочтены…
Приезжай ко мне на день поминовения. Жду тебя, моя тыковка».
Понятное дело, почему у других это письмо вызвало такой громкий смех. Тыковкой, а вернее Сяо Пинь его называли домашние лет двадцать пять тому назад, и никак меньше, когда ему было девять лет. Потому что в десять лет он как-то возмутился против этого дикого (но жутко милого) прозвища, с просьбой относится к нему как взрослому. Дети, знаете ли, странные существа – они желают жить взрослой жизнью, еще не зная как устроен этот самостоятельный мир…
Как бы ему ни хотелось не ехать, делать нечего, надо проведать старушку, ведь старшее поколение надо уважать, пренебрежение проявлять никак нельзя. Тем более с тремя месяцами отдыха, во время которых он все равно отстранен от службы нужно было как-то распоряжаться, а в последние дни он только и делал, что страдал от скуки, не имея новых впечатлений. Небольшое путешествие позволит ему отвлечься от пережитого, а горный воздух поможет восстановить силы.
Поняв, что никого не дозовется, цензор встал, все еще прихрамывая на одну ногу и направился на поиски своих людей, разбредшихся по поместью. Найти хоть кого-нибудь одного, чтобы собрал всех остальных. Бегать в поисках каждого было ему еще не по силам.
Жожо он нашел в подсобном помещении рядом с кухней, где она на весах отмеряла травы по ей одной известному рецепту, а лишнее откладывала по разноцветным шелковым мешочкам, делая заготовки на будущее, видимо до сих пор разбирается в недавно принесенных подарках Лэй Чаном.
Шэн встретил ее долгим испытывающим взглядом.
– Шэн? – отвлекшись от манипуляций за столом, она подняла голову на хромающего. Женщина заметила легкую блуждающую улыбку на его лице, заметную не только на губах, но и в глазах.
– Ты бы позвал, зачем идти? – удивилась Жожо.
– А я звал.
– Ох, значит я ничего не слышала.
Увидев ее, его глаза загорелись блеском, словно они не виделись целую вечность, однако, хотя это было всего лишь вчера. Теперь, когда они смотрели друг на друга без той неудобной неловкости, которая иногда возникала, когда они были наедине и ей, как лекарю раньше приходилось касаться его тела, лишь освобождая от одежд, теперь же между ними не было никаких стен. Он улыбнулся шире и сказал:
– Собери всех за столом. Я получил еще одно письмо от бабушки и должен съездить в Яншо. И никаких «НО»!– зная ее, и предвидев, что она скажет, цензор подошел ближе и притянул ее к себе за талию для поцелуя.
– Что за срочность? – жадно дыша, потому что не хватало воздуха. – Вам нужно больше отдыхать – Ваше тело еще не оправилось от ран.
– Разве? Разве не крепкое здоровье я демонстрирую Вам с Янь Фэй-Фэй каждую ночь? Честно, я уже устал безвылазно сидеть в поместье. Днем здесь совершенно нечем заняться когда нет никаких дел.
– Но… – начала она, но он снова заткнул ее губы поцелуем, затем он продолжил за нее:
– Ты все-таки сказала «но» и это меня расстраивает, ты знаешь об этом? – сказал он целуя ее в шею.
– Но Шэн, ты и покинуть дом не в состоянии, потому что еще не оправился и хромаешь сильно.
– Просто я уже засиделся в этих четырех стенах, и стоит больше бывать на свежем воздухе под солнцем.
– Я тебя еще и уговариваю! Ты уже все решил.
– Так что зови всех, – повторил он ласковым шепотом дыша в ее ушко.
– Хорошо, я позову. Но не факт, что ОНИ Вас отпустят…
– Куда они денутся, мы же поедем все вместе!
– Надеюсь, ваша новая задумка не опаснее предыдущих!
– Уж точно безопаснее! – подмигнул мужчина своей женщине.
Сколько бы внимания и ласки он не уделял ей – все равно этого недостаточно, он это прекрасно понимал, но делал все что мог. В его сердце все еще жила любовь к другой женщине.
Жожо ушла, и как только ее тонкая фигурка скрылась из виду цензор опустился на скамью. Он был еще так молод, но чувствовал себя таким уставшим. Левое колено болело, правая ступня снова опухла от ходьбы и ныла. Достаточно геройств на сегодня, он в конце концов преодолел лестницу.
Фэй-Фэй вернулась после тренировки вместе с мечом и сияющими глазами, как всегда бодрая с боевым духом. Она положила меч рядом с собой и села рядом, по левую сторону от цензора. Справа села Жожо. Ван Би умостился напротив по середине, заняв почти половину скамьи. В кресло рядом сел старик, следящий за садом. Все были в сборе, даже колонок, которого цензор поднял на колени, чтобы почесать лоснящуюся спинку, и цензор начал говорить:
– Как Вы знаете, до меня снова дошло письмо от бабушки по отцовской линии. Бессмысленно скрываться… к тому же она живет в Яншо, а там чудесная природа и наивкуснейшая еда…
Он приготовил слаженную речь, которую озвучил далее вполне убедительно, приказав всем собираться для путешествия, захватив самые необходимые вещи, уложить их повозку и приготовить еду и корм для лошадей в дорогу.
– Надеюсь сами Вы поедите в крытой повозке? – уточнила Фэй. – в вашем то состоянии лучше воздержаться от поездки верхом.
– Конечно. Мне еще рано так геройствовать, – добавил он помедлив и перевел взгляд на садовника.
– Поэтому, оставляю дружище поместье снова на тебя. Следи за огнем, не оставляй без присмотра. Еду для тебя и свежее мясо для колонка будут приносить каждый день, так что тебе не придется покидать поместье. Однако тех, кто поедет со мной – я обязан предупредить о кое чем важном…
Все застыли, глядя на цензора, боясь перебить или вставить слово.
Он коснулся забинтованной руки и прикусывая губу, сказал:
– Моя бабушка по отцовской линии преклонного возраста и немного не в своем уме. В силу возраста у нее имеются большие проблемы с памятью. Она будет говорить странные вещи, не поправляйте ее и соглашайтесь со всем, что она Вам скажет, чтобы не обидеть. Она действительно верит во весь тот бред, что говорит.
– Ты собрал нас всех здесь, я думал, чтобы сообщить печальную новость, я думал ты поедешь вступать в наследство, – облегченно выдохнул Би Эр. – Фух, все не настолько страшно.
– Я Вас предупредил, так что потом не удивляйтесь. Сами все скоро е увидите. Я не мог не сказать Вас об этом заранее. Поэтому, не удивляйтесь там ничему. Она не всегда была такой странной, но в силу возраста, увы… – немного неловко было признаваться перед самыми близкими людьми и будто бы оправдываться. Эта тема была ему неприятной, и он постарался скорее закончить, чтобы больше ее не касаться.
– Тогда понятно, откуда эта дурная наследственность, – пробубнил слуга и что-то еще себе под нос, спеша удалиться по своим несущественным делам, а сам наверняка завалится спать.
– Что ты там сказал про дурную наследственность?– цензору хахотелось догнать его и дать пинка, но он не мог. – Ты знаешь, что по законам империи – оскорбление чиновника первого ранга карается обрубанием языка, и это в лучшем исходе, в худшем – казнью через повешенье.
– Зануда! – прокричал ему вслед слуга, недовольный, что нужно куда-то ехать, собирать и таскать вещи.
Когда помощники собирались в дорогу, пакуя вещи, они даже не представляли, какие судьбоносные встречи их ждут в Яншо.
Фэй ковырялась в ногтях ножом для вскрытия писем и откровенно скучала пол дороги. Слуга перебрался на козлы и болтал с остановившимся напротив извозчиком. Было слышно, как он жаловался и сетовал на свою жизнь, словно какой-то старик, у него болела спина и поясница и в животе было пусто.
В какое-то мере его причитания были вполне обоснованные. Деревенька Яньшо не дотягивала до названия города и по сути своей была именно деревней, расположенной в горах среди живописных мест. Сюда в глухое и забытое богами место приезжали поэты, чтобы снискать вдохновения среди гор, рек и озер. Несмотря на то, что Яншо не славилось множеством храмов, здесь располагалось множество святилищ, и туда приходили странствующие монахи для медитации, поэтому неудивительно, что на дороге постоянно кто-то встречался.
Жожо захватила с собой трактаты и о травах и сейчас уже пролистала третий том. Цензору всю дорогу хотелось спать, он постоянно проваливался в сон, но не глубокий и ненадолго, возвращаясь в реальность. В повозке всегда трясло сильнее, чем паланкине и для сна не доставало комфорта. Цензор проводил время в дороге за вспышками любопытства, иногда выглядывая за занавеску. Они устраивали остановки в безопасных местах и тогда наступало время пить очередное лекарство: для повышения жизненных сил, для восстановления жизненных сил, укрепляющее, тонизирующее, для гармонии энергий ян и инь. Последнее было особенно кислым, оставляя послевкусие горечи, вызывая кашель и тошноту. Правое запястье перестало вызывать острую боль при движении, но рука все еще оставалась слабой. Но общее состояние можно было уже назвать сносным, а не вполне терпимым. Стало поинтереснее, когда они достигли границ провинции Яншо.
Путь-дорога была неблизкой, но не затянулась надолго. В пути они провели ровно два дня и две ночи, прибыв на рассвете пятого дня.
Никто из сопровождающих цензора никогда прежде не был в городе Яншо, поэтому все были удивлены, что такое необычайное по своей изумительной красоте место существует в мире. И правда, древнейший город Яншо, расположенный на юго-востоке империи, словно соткан из мельчайших подробностей самых ярчайших снов его жителей. И лучше этот сон увидеть собственными глазами наяву.
Проезжая мимо знакомых окрестностей, цензор впервые за очень долгое время пожалел, что обладает узким обзором зрения. Сейчас, глядя на здешние родные красоты, он бы каждый день любовался только этой красотой, что радует глаз с любой стороны, куда не обратишь взор. Только сейчас ему подумалось, что самая страшная утрата – это была бы полная потеря зрения. Чтобы объять все красоты вокруг и насладиться просторами вдоволь, ему бы очень пригодился второй видящий глаз. Возвращаясь в эти дивные места с утраченным наполовину зрением, было попросту обидно. Когда он жил здесь, проведя свое детство, то вовсе не ценил красот этого сказочного мира, из деревни почти доросшего до провинциального городка, но теперь не имел возможность обозреть все пространство, чтобы полноценно им насладиться. Столько красивых храмов и зданий было отстроено за время его отсутствия, что хотелось бы иметь возможность их запечатлеть в картине навечно, а не только в памяти
А посмотреть было на что!
Отдельного внимания стоят горы и холмы Яншо, ведь город Яншо состоит их карстового плата, усеянного вертикальными стоящими каменными глыбами, где между скалами струятся многочисленные реки. Как раз таки отсюда, с известнякового пика под названием «пик Билянь» открывается прекрасный по своим видам обозрения вид на реку Ли. Пик Билян имеет второе название «Лунный холм», потому что в его центре находится отверстие, напоминающее полумесяц. Это таинственное по своим свойствам место, куда постоянно посещают монахи, буддисты, даоссы, кто за медитацией, кто-то чтобы помолиться, очиститься от скверны или освободиться от всего мирского в яркости красок природы и спокойной обстановке. Главное, что каждый находит здесь то, за чем приходит, поистине – волшебная природная святыня!
Чистейшую реку Ли местные жители иногда называют драконьей – она несет свои чистые голубые воды, извиваясь словно водяной дракон между карстовыми холмами. У подножия реки расположены рисовые поля и крошечные малонаселенные деревушки. Крестьяне возделывают здесь небольшие рисовые поля, а в водоёмах ловят рыбу. Надо признать, что рыбный промысел в Яншо процветает, как нельзя выгодно, ведь для ловли рыбы здесь часто используют не человеческий труд, а специально обученных птиц – бакланов, но это зрелище настолько непривычно для подготовленных приезжих, которые никогда такого не видели и даже подумать об этом не могли. Рыбный промысел сказывается на местной кухне. Рыбные блюда встречаются в городе в различных сочетаниях и всегда в изобилии, даже для излюбленных гурманов. Но простые жители больше предпочитают фаршированных улиток, как самое доступное и дешевое блюдо. Однако, надо быть осторожным: для не местных стоимость мясных блюд завышают даже по сравнению со столичными ценами, так как мясо птиц более доступно, а вот свинина здесь считается деликатесом. Зато на улицах полным полно особенных сладостей, причем круглый год, например, круглые пирожные с цветочными и фруктовыми начинками, а для любителей цитрусовых здесь просто настоящий райский уголок.
В самом крупном притоке реки Ли – Юйлун[1], согласно древней легенде, поселился прилетевший из-за моря дракон с огненными крыльями. Юйлун был настолько поражен красотой этой местности, что остался здесь жить. Поговаривали раньше, что это был спустившийся в неба небожитель в облике дракона, который бродит до сих пор, принявший человеческий облик.
В глубине каньонов струятся ниспадающие потоки оглушительных водопадов, в которых утром и вечером стелется от чрезмерной влажности туман, а днем летают полчища разноцветных бабочек, привлеченных ароматом редких цветов, растущих на влажных скалах. Благодаря всегда влажному и теплому климату, здесь повсюду богатая и разнообразная растительность и изумительные цветы. В то время как таинственные высокие горы хранят таинства, полные сокровенных пещер, в которые никогда не проникает солнечный свет, из-за чего они стали идеальным убежищем для своих обителей – летучих мышей, коих здесь тоже множество.
Не слишком удобной особенностью Яншо являлось то, что люди здесь просыпались очень рано, еще до рассвета, в Час Зайца[2], потому что полностью темнеет уже в Час курицы[3]. Они въехали на главную, то бишь торговую улицу Яншо, где располагались постоялые дома и лавки с готовящейся едой.
Жожо, до этого уткнувшаяся в медицинские записи, наконец отвлеклась, и с упоением рассматривала все вокруг, отодвинув занавесь. Трактаты упали, цветочная закладка выпала, но она совершенно забыла о них и даже не заметила. Цензор подцепил открытую книгу и ненадолго вчитался. На открытой странице оказался рецепт с описанием приготовления мази и ее необходимым составом. Жожо все еще хочет вернуть цензору зрение. Затем его уже повидавший местные красоты взгляд упал на запись о том, как выявлять нарушения тепла и холода. Далее шла сама рецептура: были перечислены эфирные масла, которые следовало использовать в равных пропорциях: кедровое, виноградное, эфирное масло мяты, далее шло перечисление трав и приправ с правильной дозировкой: кипарис, тысячелистник, арника, конский каштан, мускатный шалфей, экстракт чайного дерева, эвкалипт, кипарис, гвоздика, последним ингредиентом была камфора.
Данная мазь предназначалась для пораженных болью участков кожи, с обезболивающим и противоотечным эффектом, имеющее сосудоукрепляющие и восстанавливающее действие. Особенно хорошо данное средство помогает при ожогах, а учитывая, что правый глаз потерял всякую чувствительность из-за действия яда и токсинов змеиного яда, то это, наверное, вполне применимо. Гуань не признался Жожо, что ее лечение уже приносит хороший результат – правый глаз иногда по утрам мог различать свет, правда этот эффект пропадал к вечеру.
– Интересное чтение? – повернулась к нему Жожо.
– Безумно скучное. Как ты такое читаешь?
– На ночь перед сном вызывает сонливость. Вам бы стоило попробовать. Отличное снотворное средство! – радостно заверила она его.
– Я лучше приму твое снотворное или вовсе не буду спать всю ночь, – хитро улыбнувшись и довольно нахально заявил цензор, заставив уши Жожо покраснеть. Она отвернулась от назойливого взгляда и незамедлительно сменила тему, пытаясь охватить как можно больше пространства, глядя из окошечка.
– Почему мы не ездили сюда раньше!? Здесь же так красиво! – лекарь снова повернулась к нему, спросив, не в силах скрыть своего восхищения.
Цензор не спешил объясняться, не слишком разделяя радость. Для этого были не только объективные причины. Ему еще предстояла встреча, которую он успешно избегал все те несколько лет, ссылаясь на крайнюю занятость службы, имея наглость не являться на поклон к старшим, и думается, это неуважение ему еще не раз припомнят. Он мог бы сослаться в ответном письме на неважное самочувствие, но это только вызвало бы новые вопросы и множество ответных писем. А волноваться в столь преклонном возрасте пожилой госпоже не прибавит здоровья.
Да, здесь было что посмотреть! Древнейшие даосские и буддийские храмы, витиеватые лабиринты пещер, пики вершин на которые не ступала нога человека, кристальной чистоты озера с почти прозрачной водой.
Пока уже обе женщины стали восхищались окружающими со всех сторон деревню видами, слуга продолжал ворчать:
– Мы едем в деревню! Здесь не будет петушиных боев, никто не играет в маджонг, нет порядочной харчевни с горячим вином, скорее всего эти деревенщины даже готовить вкусно не умеют!
«Они еще не знают, ЧТО их ждет по приезду!» – подумав об этом, Шэн Мин усмехнулся.
Теперь и его телохранительница покинула скучную повозку с узким обзором. Телохранительница Фэй теперь сидела снаружи, имея счастье обозревать все окрестности, ворочая головой направо и налево, любуясь видами, спускаясь с оврага в долину.
Но своему счастью они радовались недолго, они въехали в городскую среду. Стоит заметить, что в этот момент, как раз в очередную жалобу Ван Би, до всех путников добрался ни с чем не сравнимый запах чоу доуфу[4]. Вернее все почувствовали ТАКУЮ ВОНИЩУ, что от нее с непривычки закладывало нос и слезились глаза. Спутники цензора начали поспешно закрывать носы, но было поздно, рукав одежды не спасал от вони, женщины уже стирали выступающие слезы. Лишь привычный к этому родному запаху деревни Гуань Шэн смеялся над внезапной реакцией своих спутников.
Кухня Яншо была довольно странной. Здесь все привыкли есть суп из свиных кишок и вонючий тофу с тушеной капустой на обед.
Да, обычный тофу практически ничем не пахнет и не имеет вкуса. Этот ужасный тофу не зря носил название вонючего тофу. А воняло именно тем самым готовым вонючим тофу, запах которого может сшибить с ног даже очень голодного человека, отбить у него аппетит напрочь и даже лишить чувств. Если Вы никогда не слышали эту непревзойденную вонь, то будьте уверены, Вы ничего не потеряли. Этот запах, напоминающий незнакомому человеку воспоминания обо всем деревенском, особенно в жаркий летний полдень, напоминал ни с чем не сравнимый запах застарелой мочи, еще чего-то протухшего, немытого тела и знакомый всем аромат сточных вод. И причину этого фантастически сложного запаха можно легко объяснить. Вонючий тофу готовится из соевого творога и длительное время выдерживается в рассоле на основе протухшего соевого молока. Молоко тоже готовится особым образом: наполняется большое ведро чистым соевым молоком из соевых бобов и воды. Ведро с белым и густым забродившим молоком выставляют на улицу и ждут несколько недель, пока оно из чистого не станет мерзким, плесневелым и серым и затем начинают готовить его на гриле, обжаривая в кипящем масле или даже едят просто так.
Насмеявшись вдоволь, наблюдая за тем, как Фэй перебирается обратно в повозку, надеясь что запах внутри не такой резкий, цензор шутливо заявляет, что желает остановится напротив лавки и купить по порции всем попробовать этого чудесного блюда, все конечно же отказываются, и цензор просит слугу купить лишь одну порцию.
– Вы еще и есть эту гадость будете? – уточняет с ужасом телохранительница.
– Конечно! – уверенно заявляет мужчина. – Это очень вкусно!
Но ему не поверили.
– Пахнет отвратительно! – возмутилась Фэй-Фэй.
– К этому можно привыкнуть, когда его ешь – уже не чувствуешь никаких запахов!
– Неудивительно – просто теряешь нюх! – пробубнил слуга, но его недовольство не осталось незамеченным для господина, за что он и поплатился.
Повозка остановилась и недовольный данным поручением слуга отправился покупать порцию тофу. Он совершил покупку очень быстро, расплатившись и с кислым выражением лица прибежал назад, зажимая нос второй свободной рукой нос, дыша ртом. Даже с его аппетитом и вечно голодным желудком он не рискнул перекусить легкой закуской, любезно предложенной цензором разделить с ним трапезу.
Женщины, тоже спрятав нос за платками, переглянулись друг с другом – неудивительно, что у цензора всегда был такой капризный и привередливый вкус в еде. Кто знал, что ему нравится есть всякую вонючую до тошноты гадость!
Несмотря на специфичность этого блюда вкус был знаком цензору с детства, раскрывался не сразу, а постепенно, приятное послевкусие жаркой остроты разбавлялось щекочущей прохладой благодаря добавлению в тофу мяты.