Часть 1. Миры
Глава 1. Мир номер ноль
Любая сущность в реальности может быть описана с помощью простой математической формулы, в которой будут участвовать лишь частота и импульс. Каждая частица это только энергия, из таких крупинок и состоит все, что нас окружает.
Все есть волны и вибрации, сжатые в бесконечно малых объемах. Вся материя, это лишь видимость, морок, создаваемый для нас нашими органами чувств. Глаза воспринимают радиоволны, что отразились от атомов по пути к нам, но мы упорно видим свет. На самом деле, никакого света не существует, есть только радиоволны – спонтанное излучение одних частиц, другими.
По какой-то нелепой случайности, мы разделили свет на разные цвета, которых тоже нет! Красный, ничуть не хуже зеленого или синего. Вообще, все эти краски существуют только благодаря нашим глазам. И совсем уж по-честному, для человека есть всего три цвета: красный, зеленый и синий. Все, что мы видим вокруг, лишь хитрое сплетение радиоволн этих трех частот. Мы не способны отличить красно-зеленый от желтого, однако, не обращаем на это внимание.
Наши уши чувствуют вибрацию воздуха, но мы называем её звуком. Молекулы на огромных скоростях соударяются друг с другом, мчаться волной повышенного давления через вещество, а когда достигают нашего уха, то заставляют тонкую кость ударять по оголенному нерву. Таким образом, звук ничем особо не отличается от боли, те же нервы, те же импульсы, просто поступают в другой отдел мозга и с иной частотой и интенсивностью. Если человеку на зубной нерв подавать напряжение от микрофона, то довольно скоро, он научится слышать через зубы.
Так что, весь наш мир – это микроскопические вибрации, мы можем держать в руках камень и уверять всех, что это материя, да еще какая! Но стоит нам взглянуть в микроскоп, и мы увидим кристаллы, что состоят из атомов. А если бы мы могли рассмотреть каждый атом, то заметили бы ядро и непонятное мельтешение вокруг.
Наши знания говорят нам, что это протоны и нейтроны, а облако это всего лишь электроны, но что это? Шарики, как рисуют в учебниках? Нет, протоны это не шарики, это сгустки энергии, три кварка, что слиплись в тугой комок. В их мире все есть энергия и невозможно даже представить себе нечто иное.
По сути, материя находится на один уровень выше, там, где еще можно что-то потрогать, пощупать и измерить. Как только мы скатываемся до размеров электрона, щупать уже больше нечего, а измерять становится чертовски сложно.
Здесь, где живут частицы, тут не существует обычных понятий скорости и направления. У них есть импульс, и он описывает как далеко она может оказаться в следующий момент времени, однако, совершенно не объясняет, где именно. Если мы знаем в какой точке находится частица, то мы понятия не имеем с какой силой она сейчас прыгнет в сторону.
Однако, в те времена, о которых сейчас пойдет речь, еще не существовало вибраций, не существовало пространства и времени. Вокруг царило вечное ничто, с вероятностью существования бесконечного числа измерений. Поскольку в те времена, не было и самого понятия времени, нельзя было точно сказать, как давно это было. Это было бесконечность времени назад и, одновременно с тем, меньше одного мига.
В бесконечно пустом месте существовало вечное ничто. Само собой, не было и фотонов, это была абсолютная тьма, можно даже сказать – совершенная тьма.
Не существовало звезд, не было космоса, не было даже вакуума. Пустота была настолько полной, что нельзя было измерить ее размеры.
И вот, по прошествии бесконечно большого времени, которого не существовало, он осознал себя. Он – потому что просто так удобней, это был, и он и она и оно… Он был всем и создал сам себя одной только мыслью, всего лишь осознанием, что он существует.
Когда именно это произошло, никто не сможет сказать, даже он сам, ведь времени еще не было, оно появилось в тот самый миг, когда возник он. Это был бесконечно долгий миг. Что было до него? Что может быть медленнее покоя? Холоднее абсолютного нуля? Легче пустоты?
Он был нулем, точкой отсчета всего и вся – единственным направлением, которое стало возможно. Что было до него – ничего, даже сам этот вопрос является абсурдным. В то время, только он мог задавать вопросы или отвечать на них.
Однажды, вопрос и ответ слились воедино, и он просто осознал себя, это была не мысль и не идея, так – искра. Как только это произошло, он осознал все вокруг, ведь он должен был существовать в чем-то, и это что-то моментально обрело реальность.
Из бесконечного количества пространств и измерений, было выбрано лишь шесть, и вселенная распустилась, словно бутон. Во все стороны понеслась волна существования, волна реальности. Она неслась с максимально возможной скоростью, но для скорости нужны были расстояние и время.
Время рвануло с места в далекое будущее вплетаясь в пространство, которое начало разбегаться в стороны. Он наблюдал, как кванты пространства бесконечно быстро делятся, расширяя мир вокруг, как граница уносится вдаль, прочь и ему это нравилось. Он осознал себя в моменте, в пространстве, во времени. Он был бесконечностью и, одновременно с тем, расширялся вместе с ним.
Время, что он создал, позволило ему взглянуть на то, как это было раньше. Он легко мог вернуться в прошлое и убедиться, что нигде не ошибся. Да, именно благодаря времени, у него появилось прошлое и настоящее.
Он расширялся и наблюдал как течет время. Пространства становилось все больше и больше, и он вдруг осознал, что оно пустынно, что тьма окружает его и куда не глянь, везде только он. Он един во всем пространстве и, одновременно с тем, ничего из себя не представляет.
Пустота и тьма не несущие ничего, они были инвариантны, несмотря на размеры и возраст, все оставалось таким же, как было миллиарды квантов времени назад.
Он осознал свое одиночество, пустоту и тьму вокруг, что начали давить на него, заставляя действовать. То пространство, что так обрадовало его в самом начале, превратилось в огромный пустой пузырь, оно по-прежнему расширялось, но уже не радовало своего создателя. Пространства было слишком много и, одновременно с тем, он один занимал его все.
Ему вдруг стало скучно, и он понял, что может все изменить, что поскольку он один, то именно он должен все сделать. И он осознал силу, он возжелал изменений, движения и энергии, и это случилось.
В пустой и беззаботной точке пространства появилась энергия, ее было ровно столько, сколько он мог себе представить. Энергия лилась бесконечным потоком, заполняя пространство и даже не стараясь связать себя. Ее было так много, что пространство буквально трещало по швам, пытаясь вместить всю ее в себя.
Он вдруг осознал, что создал противоположность тьме и пустоте и ему это понравилось. Теперь он видел действие, изменение, почти как тогда, когда возникло пространство. А еще, он увидел борьбу, между пустотой и энергией, что хотела заполнить ее все, между тьмой и светом, что лился из той самой точки, где он только что породил энергию.
Ему снова стало интересно, и он стал наблюдать. Энергия рассеивалась в пространстве, наполняя его движением и изменениями, наконец-таки стало возможно наблюдать за тем, что не было им самим. Затем, энергия стабилизировалась, превращаясь в кварки, образуя частицы всех мастей и создавая первую материю.
Он наблюдал, как частицы вписываются в только что созданные законы этого мира, как они объединяются в атомы и разлетаются повсюду, теряя свой импульс и порождая другие частицы.
Он создал материю, и та начала жить сама по себе. Водород, что сначала разлетался во все стороны, гонимый температурой в миллиарды градусов, остывал и начинал сжиматься. Он наблюдал, как зародились первые звезды и свет озарил все вокруг. Он увидел, как сложные процессы внутри звезд, делали этот мир все богаче, наполняя его новыми частицами.
Вещество становилось сложнее, от примитивного водорода и гелия, мир перешагнул через литий и помчал вперед, через углерод на встречу железу. Звезды горели, полыхали термоядерными домнами, выбрасывая килотонны вещества своим звездным ветром. Каждая звезда вспыхивала и освещала пространство вокруг, открывая доступ к новым рубежам.
Он видел, как свет льется повсюду, неся с собой энергию, что он вдохнул в этот мир, одним лишь своим желанием. Он видел свет и ему это нравилось, каждая новая звезда, словно очередной мазок художника, дополняла картину мира, привнося свои цвета и краски.
Неспешно текло время, одни звезды рождались и разгораясь начинали освещать все больше тьмы, они объединялись в скопления, которые напоминали брызги на ветру.
Ярко прогорев, звезды умирали, но даже умирая, они порождали вещество, которого никогда прежде не существовало. И он заметил, что вещество может быть полезно – смыкаясь, оно образует сложные конструкции. Молекулы стали тем, что породило твердую материю.
Они объединялись в сгустки, что летели сквозь пространство, изредка притягиваясь звездами и становясь их спутниками. Планеты были редкостью, но их становилось все больше и больше, и некоторые звезды уже обзавелись целыми системами.
Были мелкие сгустки плотной материи, что мчались от звезды к звезде, перенося с собой часть вещества, словно гонцы с дальних рубежей. Материя отличалась своей стабильностью, она сковала энергию внутри себя, объединив частицы в атомы и те перестали изменяться. Казалось, что они будут существовать вечно, и ничто не способно их разбить на части.
Атомы объединялись с другими атомами и создавали молекулы, те в свою очередь обретали свои свойства. Так газ мог объединиться с другим газом и стать жидкостью, а одна жидкость соединиться с другой и стать твердой. Он наблюдал за тем, как неукоснительно соблюдаются его законы, как все условные переменные, что он обозначил, управляют вселенной.
Молекулы его забавляли, но они были мертвы, они выбрасывали энергию во время реакции, после которой вновь становились мертвыми. Однако, появились и другие молекулы, что оставались подвижны всегда и он осознал все многообразие того, что создал и ему показалось это прекрасным.
Планеты вращались вокруг звезд, на некоторых даже была жидкость, она растекалась морями и океанами, окутывала планету облаками и замерзала ледяными шапками полюсов. Он осознал, что это было прекрасно, одинаково сбалансированно и по-своему уникально, на каждой планете.
Он стал наблюдать за молекулами и увидел, как те, сходятся и сливаются друг с другом, как из хаоса веществ, одни молекулы порождают другие. Заметил, как вещества становятся все сложней и сложней, а тугие клубки молекулярных нитей, уже невозможно разобрать не распутав.
В какой-то момент, молекулы начали жить, они дублировали себя, а затем разделялись, иногда они изменялись, и так на планетах появилась первая жизнь. Он удивился этому и стал наблюдать за тем, как она развивается, как молекулы захватывают атомы и те превращаются в точные копии.
Это была не полноценная жизнь, скорее так – набросок, можно бесконечно долго обсуждать, что молекулы питаются атомами и порождают себе подобных, однако, это была не та жизнь о которой он мечтал.
Он наблюдал за этим и вдруг заметил, что некоторые молекулы начали взаимодействовать с другими молекулами, они словно нападали на них, забирали нужные им куски для строительства себя и бросали свою жертву. Это было странно, но очень эффективно, таких охотников становилось все больше и больше.
Затем где-то появилась молекула, которая обрела оболочку, что служила ей щитом от других.
Наблюдать за всеми этими изменениями было чертовски приятно, но вносить изменения было интересней. Можно было экспериментировать и проверять что за чем идет, как вещества меняются, как они обретают новые свойства, иногда из-за ничтожного изменения, обретая совершенно иные качества.
Ему нравилось смотреть, как в мире еще что-то рождается, как простое с виду вещество, смогло породить нечто иное и это было прекрасно.
Каждая планета, соответствующая условиям жизни, обретала жизнь. Где-то это были примитивные одноклеточные, где-то черви захватили мир и пожирали друг друга. Были миры, в которых жили лишь растения, они благоразумно не стали вырабатывать кислород и оставили планету непригодной для белковой жизни.
Все планеты были уникальны, они несли различные отпечатки его желаний, его проб и экспериментов. Одновременно с этим, они все были схожи с ним, они умели меняться и менять, как делал это он.
Но и этого оказалось недостаточно, и в какой-то момент ему вновь стало скучно, и он задумал невозможное. Он нашел самое развитое существо в своей вселенной и воплотил в нем свою мечту, он научил его желать. Существо обрело самостоятельность, отныне, оно само меняло мир и делало его таким, каким требовало желание.
Мир сразу стал иным, все кто был сильнее и представлял опасность, отступили перед силой разума и желанием существа размножаться. Те, кто был пригоден в пищу, подверглись разведению, их стало в разы больше, что повлекло разведение корма для них. Жизнь планеты стала меняться. Желания потянули за собой новые возможности, а те вынудили природу подстраиваться под обстоятельства. Однако, сам факт самостоятельности, очень понравился ему, но он никак не проявлял себя, дабы не вносить смуту в свой собственный эксперимент и просто наблюдал.
В какой-то момент он решил, что вышло неплохо, но стало слишком однообразно. Тогда он нашел еще одно существо и повторил свой последний эксперимент. Существо оказалось слабым и вместо яркой и бурной жизни, скатилось в пропасть страхов и опасений, желания не возымели должного эффекта, но вместо них появилось нечто иное. Существо обрело злобу, оно возненавидело весь мир вокруг себя. Все, кто был слабее, подверглись уничтожению, по праву сильного. Тем же, кто был сильнее, существо начало поклоняться, предавая слабых в жертву, а иногда, даже особей своего вида.
Он увидел, как два равных действия привели к противоположным результатам при, казалось бы, схожих исходных условиях. Он повторил свой эксперимент еще несколько раз и получил другие выводы. Где-то, существа обретя разум, принимались за развитие природы, в другом месте развивали технику, в третьем развивали себя. Каждый шел своим путем и добивался немыслимых успехов в своем развитии.
Ему очень нравилось то, что у него получилось, его вселенная обрела жизнь и боролась за нее. Менее развитые и слабые виды исчезали, уступая дорогу более сильным, что делало их только сильнее. Большинство развитых видов старалось осознать смысл своего существования, но это лежало за пределом их понимания. Чтобы понять зачем они существуют, они должны были взглянуть на вселенную его глазами, а это было невозможно.
Он единственный, кто существовал в этой вселенной и обладал такой силой, в то же самое время – вселенная была способна вместить в себя лишь его одного. Он и был сутью всего, а все вокруг появилось благодаря ему, его мысли. Его нельзя было отделить от вселенной, как невозможно было появиться равному, он был един и неделим.
Его суть была больше разума, и объяснить ее доводами и словами разума невозможно, как невозможно рассказать собаке что есть разум, так и разумный никогда не поймет его объяснений. Он пытался, но всякий раз это оборачивалось неудачей. Как и с неразумными видами, любой разумный может лишь обучить их основам послушания и заставить бездумно выполнять указания.
Так и разумные, научились лишь самым основам, не в силах осознать смысл происходящего, не понимая причин, запускающих то или иное событие, не видя последствий и к чему приводят их действия.
Он наблюдал, ему больше не требовалось действовать, достаточно было просто наблюдать.
Глава 2. Мир изначальный, Фаот
Сила Фаота была просто немыслимой, когда-то он жил на планете и существовал в виде глупых одноклеточных, что заполняли собой моря и океаны. Когда он осознал себя, их было всего несколько миллиардов.
В какой-то момент он почувствовал себя единым организмом. Фаоту было все равно, как общаются между собой его клетки, он не понимал, чем он думает, чем смотрит, его это не интересовало. Он мог взирать на мир миллионом глаз одновременно, рассматривать материк сразу со всех сторон и чувствовать, как рыбки проплывают сквозь него. Он не мог называть себя телом, поскольку не имел такой возможности.
Сначала он принялся охотиться и пожирать все, что мог поймать, однако, скоро осознал, насколько важен баланс и принялся разводить водоросли, которым требовался лишь свет звезды, да выращивать рыбу, что поедала водоросли. Время для него ничего не значило, в массе своей он был бессмертен.
Осознав это, он принял за аксиому, что уничтожение, рано или поздно, принесет ему голод и смерть. С этого момента вся планета превратилась в один огромный инкубатор, по разведению пищи для его немыслимо огромного тела.
Миллиард клеток, распределенных в океане, очень быстро превратился в два, затем в четыре и восемь… После того, как число перевалило несколько триллионов, он перестал заботиться об увеличении числа клеток.
Какая-то часть его сознания заботилась о том, чтобы число удерживалось на определенном уровне, другая часть сознания, контролировала разведение водорослей и выпас рыбы. Лишь суша оставалась неприступной.
В то же самое время, на суше шел обычный дарвиновский процесс размножения и мутации видов. Так уж сложилось, что на планете не появлялось более одного вида разумных существ, не стала исключением и эта планета. На суше появились даже приматы, но разумными им стать было не суждено. Шло время, много миллионов оборотов вокруг звезды успела совершить планета, прежде чем Фаот решил действовать.
Он был жутко любопытен, но никак не мог покинуть своего основного места жительства. Океан был горячим на экваторе и промерзал в лед на полюсах, и он мог жить повсюду, однако, был не способен взглянуть на сушу. Он даже смог просочиться в тонкие, как иглы, притоки рек с пресной водой, жил в расщелинах, уходящих глубоко внутрь планеты и достигающие раскаленной магмы. Но ему стало этого мало.
Его разум требовал новых ощущений, новых испытаний и знаний. Сначала он попытался научиться жить в воздухе, выбрасывая миллионы клеток с волной прибоя он все больше и больше времени находился в сухом климате.
Скоро стало понятно, что научиться просто выживать в воздухе – недостаточно. У него не было средств передвижения, он не мог двигаться так же, как в воде. Его скорость на суше была настолько мала, что по сравнению с другими обитателями, он буквально стоял на месте. Он пытался летать, с мелкими каплями испарений, но терял контроль над клетками, как только те удалялись от поверхности океана.
Однажды, перегоняя стайку рыб от одного пастбища к другому, он подумал, что было бы очень удобно управлять рыбой напрямую, а не пугать ее люминесцентными вспышками своих клеток. Само собой, рыба поедала его клетки, иногда случайно, иногда охотясь на светящиеся огоньки.
Фаот не сожалел об этом, несколько сотен клеток это буквально капля в море, но клетки бесследно исчезали в чреве рыбы и связь с ними терялась. Тогда, он попробовал проникнуть в рыбу через жабры, заставив ее вдохнуть свои клетки. Большая часть клеток отсеялась и попала обратно в воду, но несколько клеток проникли в кровь и остались в рыбе навсегда.
Фаот увидел рыбу изнутри, он понял, что может жить в ней! Нужно было кое-что поменять, переделать оболочку своих клеток, но это возможно! С этих пор он начал мутировать, становясь все более устойчивым к иммунной системе рыбы.
Через несколько лет, он уже мог легко проникать в любую рыбину. Разместившись в нервных центрах, он управлял ей, словно ямщик, дергая за поводья. Затем, он проник в мозг и смог ассимилироваться. По сути, он стал еще одним органом чувств, который указывал телу что именно нужно делать, поощряя за правильные действия и наказывая за неправильные.
Всего несколько сотен лет понадобилось Фаоту, чтобы навсегда ассимилироваться во всех обитателях океана, он выжидающе наблюдал, как хищники суши питаются его рыбой, как они проглатывают его клетки, но убегают прочь от океана и теряют с ним связь. Он не успевал проникнуть в их мозг или достигнуть нервных окончаний. Со временем он разобрался в химии различных процессов и через несколько сотен лет, наконец, собрался с духом, ради самого важного эксперимента в его жизни.
Для начала он выбрал хищника покрупнее, у него были огромные лапы и когти, однако, несмотря на огромную силу он не обладал должным проворством. По земным меркам, это скорее была гигантская кошка, вроде тигра, но со скоростью ленивца. Фаот отогнал всю рыбу в сторону и оставил лишь пару достаточно крупных рыбин. Подплывая к порогу, на котором сидела особь, он торопливо вырабатывал нейротоксин, что распределялся под кожей рыбы и никак не мешал ей плыть, однако, должен был парализовать крупного хищника.
Все произошло как нельзя лучше, кошка зачерпнула воду и выловила рыбину, та некоторое время билась на суше, а как только оказалась в пасти, токсин сразу же парализовал тело огромной кошки. Та попыталась убежать от речки, но сделав пару шагов упала и замерла. Фаот размножался внутри тела, всего несколько тысяч клеток попало в организм и этого было чрезвычайно мало для всего, что он задумал. Он пожирал рыбу, что сам только что подкинул несчастному животному и перерабатывал еду в свои клетки. Через несколько минут все было кончено.
Гигантская кошка встала на все четыре лапы и, слегка пошатываясь, подошла к реке напиться. Вода нужна была, чтобы вывести остатки токсина, промыть организм и увидеть себя в отражении. Фаот смотрел на кошку и одновременно с тем наблюдал, как течет вода перед его глазами. Они стали одним целым, теперь и суша стала подвластна ему.
Каждый день он отходил от воды все дальше и дальше, и в какой-то момент начал терять связь с животным, тогда он развернул его обратно и уложил в тени кустов отдохнуть. Радиус действия его клеток был невелик, однако, и животные не могли жить далеко от воды. Пока все шло по плану, животное спало и набиралось сил, ему предстояло исследовать окрестности и собрать новую информацию. Фаот ждал, пока животное выспится и представлял себе, какие огромные возможности предстанут теперь перед ним. В крови его жертвы уже циркулировали миллиарды его клеток, он полностью подавил иммунную систему, взяв на себя роль защитника, а также управлял всеми нервными центрами.
Вдруг, его мечтания прервал странный сигнал от животного, он открыл глаза и начал тихонько себя осматривать. На ляшке сидел какой-то паразит, он был размером значительно меньше и впившись двумя острыми зубами жадно пил кровь. Фаот смотрел на него глазами своего подчиненного и ждал. В какой-то момент он почувствовал и второе животное, тогда он мягко вынул зубы из кожи и подлетел ближе к воде.
На самом деле, он ждал самку того самого кошачьего вида, но и такой способ размножения его тоже устраивал. У всех животных, что он успел встретить органы были устроены примерно одинаково, однако, у них были клетки иммунной системы, которые мешали ему. Тогда он запрограммировал свои клетки на бесконтрольное размножение и поглощение иммунных клеток, вплоть до полного их уничтожения. Это должно было вызвать сгущение крови и вынудить животное подойти ближе к воде. После чего он поднялся так высоко, как только смог и в какой-то момент потерял связь с этим мелким упырем.
Несколько дней ничего не менялось, кошка послушно ела рыбу, что он приводил к ней, а затем мирно спала в тени деревьев и кустарника. Иногда он заставлял ее бегать и прыгать вдоль берега, дабы мускулы не потеряли прежней силы, однако, далеко отпускать боялся. Однажды ночью, он почувствовал слабый сигнал, на самой границе ощущений, сигнал был с суши, но не от его животного.
Он разбудил кошку и отправился туда, где был слышен импульс. Отойдя от берега на максимальное расстояние, при котором прием сигнала оставался устойчивым. Где-то впереди него, в зарослях травы, было еще одно животное, и оно умирало. Видимо его кровь стала слишком густой, а быть может ее осталось слишком мало.
Он использовал кошку как усилитель своего сигнала и заставил то, другое животное, встать и двигаться к воде. Ему было больно и тяжело, он чувствовал это, но пока ничем не мог помочь. Когда новая особь добрела до воды и рухнула на берегу, он смог наконец напоить и накормить её.
Это была первая весточка, полученная от его ручного вампира. Через день, еще две кошки пришли к водопою, а за ними потянулись и другие. Видимо нетопырь смог заразить этими клетками свое племя, но в отличии от обычных животных, вампиры пьют не воду, а кровь.
Через несколько десятилетий, на планете ни осталось ни единого вида, который бы не был подчинен воли Фаота, он изучал мир, изучал природу и видел все со всех сторон одновременно. Он мог находиться внутри водопада и смотреть на него снаружи одновременно. Изучая животных Фаот, познал биологию и химию, однако, по-прежнему не мог до конца понять, как он устроен. Его тело занимало практически всю территорию планеты, он смотрел глазами птиц и мог сравнить температуру в двух разных уголках океана, почти мгновенно. Каждый день на него падали тонны новой информации и он увеличивал свою сеть, чтобы впитать и обработать ее.
Когда океаны превратились в густой бульон из питательной смеси и клеток Фаота, он заметил нечто странное. Высоко в небе появился огненный шар, который приближался к поверхности. Он и раньше замечал подобное явление, но огонь всегда падал быстро, словно молния, а тут он замедлялся.
Перед самой поверхностью огненный столб лизнул по каменистой поверхности и замер, едва касаясь ее. Двигатели смолкли и цилиндр, из неведомого доселе вещества, замер высокой башней над поверхностью, пепел вокруг корабля остывал, Фаот ждал, что будет дальше.
Через мгновение, дверь корабля открылась и на поверхность спустились два существа в скафандрах, их скафандры были герметичны и Фаот продолжил ждать. Существа передвигались на трех конечностях, постоянно выводя свое тело из равновесия и быстро перемещаясь таким образом по поверхности.
Фаот наблюдал, он понял, что они использовали эту капсулу для перемещений, но не понимал принципа ее движения. Особи на трех ногах не отходили далеко от своей капсулы и постоянно осматривались.
– Капитан, планета выглядит обитаемой! Но я не понимаю, есть ли тут разумная жизнь, – пропел специалист по иным цивилизациям, оглядывая поверхность.
– Должна быть. Кто-то же изменил русла рек и сформировал плодородные пашни, – ответил капитан разведывательного корабля.
– Быть может просто климат? Пашни были совершенно неправильной формы.
– Нет, это точно не климат, слишком однородно были засеяны, эти посевные культуры, – задумчиво и медлительно пропел капитан, рассматривая горизонт.
– Ну хорошо, мы достаточно шумно приземлились в одном из самых ухоженных районов. Если тут и есть разумные, то они должны жить где-то поблизости.
В какой-то момент Фаоту показалось, что особи сейчас вернутся назад в свою капсулу и покинут планету, надо было действовать! Из ближайших кустов вышел огромный и один из самых быстрых хищников этой планеты, отрезав команду от их корабля. С другой стороны, вышли два примата, они держали в руках тяжелые дубины и медленно приближались к космонавтам.
– Капитан, мне кажется, мы нашли разумную жизнь, но она несколько агрессивна, что делаем? – испуганно пропел специалист, стараясь наладить контакт с новой формой жизни жестами. – Я попробую договориться, – он включил внешний громкоговоритель и громко пропел: – Мы пришли с миром! – рокот его голоса прогремел в воздухе и заставил замереть приматов.
Какое-то время те стояли на месте, оценивая ситуацию, а затем двинулись дальше. Фаот понял, что звук не причиняет ему вреда и лишь потому продолжил движение. Трехногий кричал что-то еще, но на него больше никто не реагировал.
Когда ближайший к команде примат уже занес дубину для удара, раздался выстрел. Фаот почувствовал боль, но не страх.
Если бы это были просто приматы, то потеря жизни оказалась критична и второй бы отступил, но для Фаота, это лишь небольшая кучка клеток, не более того. Он почувствовал любопытство, второй примат отбросил свою дубину, дабы не провоцировать пришельцев и подошел к своему раненому товарищу.
Запустив пальцы в рану, он вдруг осознал какой мощью обладают эти двоя. Они смогли пробить шкуру, сломать кости и разорвать мышцы в одно короткое мгновение. Теперь их точно нельзя было отпускать с планеты.
Примат медленно встал, не поднимая рук он просто наблюдал и концентрировал внимание на себе. Затем все шесть ног обоих пришельцев провалились под землю, где их тут же опутали сотни тонких червей.
Снаружи черви были покрыты очень прочной кожей, они моментально связали руки и ноги, обездвижив пришельцев. Фаот медлил, он не знал, чем дышат пришельцы и как быстро они умрут без своих скафандров. Пришельцы попытались освободиться, но вскоре поняли, что ничего не выйдет.
Фаот опрашивал клетки своего гигантского организма, разыскивая момент выстрела, затем, примат подошел к капитану и посмотрел на пистолет, что к тому времени уже выпал из клубка червей. Он пистолет, тот неудобно лежал в руке, оно и понятно, у пришельцев совершенно иное строение кисти. Прицелился в ствол дерева неподалеку и начал искать как произвести выстрел.
В какой-то момент он опустил палец в углубление и нащупал в нем мелкий выступ и придавил его. Послышался долгожданный выстрел, а ствол разлетелся в щепки и дерево, затрещав, рухнуло на бок. Шлем очистился от червей и примат внимательно посмотрел внутрь. Раз уж они приняли именно его за основную форму жизни, то пусть так и остается. Он протянул руку вперед и прицелился в шлем, пришелец сразу занервничал и попытался вырваться.
Проколоть скафандр не удавалось, даже острые зубы вампиров не помогали с этим. Фаот опять нацелил пистолет на шлем и стараясь не задеть голову выстрелил по касательной.
Прозрачный пластик лопнул и в образовавшееся отверстие тут же влезло несколько тонких, как иглы червей. Они моментально прокололи кожу пришельца и выпустили в его тело клетки Фаот. Тело дернулось несколько раз и обмякло, Фаот продолжал размножаться в чужом теле, но это был уже совсем другой эксперимент, тело было мертво.
Клетки перемещались по мертвому телу, изучая как оно устроено. Он чувствовал чужеродные органы, остатки нервных импульсов, странное тело было иным во всем. Органы располагались не там и не так, они были другой формы и других размеров. Атмосфера в скафандре была схожей, что давало шанс заполучить особь живой, но вот кровь и все остальное, сильно отличалось.