Книга жизни и мудрости Вивиана Вивианова. Подлинные записки видного поэта андерграунда. Книга первая

© А. Курчаткин 2017

* * *

Происшедшее остается для меня загадкой и объяснить ее я не берусь. Однажды я обнаружил у себя на столе бумаги – с текстом, которого не писал. Мало того, что это был не мой почерк, так это еще была вообще не моя манера. Осмысляя случившееся, я вынужден был прийти к выводу, что непонятным образом принес откуда-то чужие листы, а вчера они таким же непонятным образом откололись от моих бумаг, а я того не заметил.

Но назавтра все повторилось. И напослезавтра. Сделалось ясно, что в доме у меня появился некто таинственный и мне не остается ничего другого, как признать это.

Когда я признал факт его существования, таинственный незнакомец счел для себя возможным представиться. Оказалось, его зовут Вивиан Вивианов, что в переводе с латинского означает «Живой, сын Живого», а некоторое время спустя он даже написал нечто вроде краткой автобиографии, после чего я впал у него в такое доверие, что он стал посвящать меня в страницы своего дневника. В результате мы с ним сжились до такой степени, что я перестал разбирать, где его листы, где мои. Что написал он, что я. Иногда мне даже кажется, что у нас стали похожи почерки. День, прожитый без его присутствия, ощущается мной как прожитый впустую.

И все же: возлагая на себя обязанности его публикатора, считаю необходимым предупредить: я – это я, а Вивиан Вивианов – это Вивиан Вивианов.

Анатолий Курчаткин

Мое жизнеописание

Я родился в большой и бедной рабочей семье. Мой отец был железнодорожным рабочим, мать – прачкой. Моему рождению предшествовал ряд вещих знаков. Когда мать была на девятом месяце беременности, она пошла по лицу пигментными пятнами. Мимо проходила цыганка и сказала: «Дай, красавица, рубль, погадаю». Мать отказалась, так как с детства была пуглива и воздержанна в желаниях, а кроме того, у нее не было рубля. Тогда цыганка сказала: «Рожать тебе не перерожать». Так и получилось: я родился восьмым ребенком.

А когда мать уже направлялась в роддом рожать, так как почувствовала родовые схватки, то, склонив глаза долу, увидела на земле лежащий там рубль, которого ей так не хватало при встрече с цыганкой. Несмотря на родовые схватки, она наклонилась и хотела поднять рубль. Но рубль прыгнул и отлетел на метр. Она пошла за ним, но он снова отлетел. Тогда она поняла, что к рублю привязана ниточка, разогнулась и увидела поодаль мальчишек, которые дергали рубль за эту ниточку и отчаянно веселились. Видимо, и у меня будет такой же озорной и умный, подумала мать.

Так и получилось. Уже в два месяца я поражал свою семью тем, что умел незаметно для окружающих подкладывать им на сиденья под попы кнопки, наливать холодной воды за шиворот и есть варенье из завязанных банок, не нарушая фирменной родительской упаковки. Я этого, конечно, не помню, но мне об этом рассказывали мои старшие братья и сестры^[1].

В школе я учился хорошо и в 6-м классе был премирован путевкой в пионерский лагерь «Артек» в Крыму на Черном море около города Гурзуфа. Но поехать туда я не сумел, так как на всю семью у нас была одна пара валенок и тогда она находилась в починке. Дело же происходило зимой, в феврале месяце, и до вокзала нужно было еще дойти.

Ранние горести обострили и отточили мой ум, я стал хорошо понимать жизнь и человека и решил посвятить себе борьбе за искоренение невежества. Так мои стопы привели меня на заочное отделение Института культуры, где я и получил надлежащее образование. Но так как я учился на заочном отделении, то трудоустраиваться мне пришлось самостоятельно, без помощи государства, и я, конечно, пошел в котельную, так как знал уже тогда, что именно из котельной выйдет настоящая культура, которую позднее назовут андерграундом. Где еще и было расцвести зеленым побегам, как не в теплой, тропической атмосфере котельной. Правда, излишне теплая атмосфера котельной способствовала появлению, может быть, уж слишком диковинных растений, к тому же не приспособленных к жестокому климата рынка, но тут я должен сказать так: на рынке все продается, но не все покупается. Откуда в котельной нам было знать эту арифметику?

В котельной я много работал над собой и искоренением невежества. Из котельной видно далеко вокруг, и я сделал много открытий в области гуманитарных достижений человечества.

Между этими открытиями я женился, развелся, опять женился, снова развелся… но эта часть моей жизни не представляет общественного интереса. Конечно, у меня рождались и росли дети, но нужно честно признать, что на детях гениев природа отдыхает, и разговор о них общественного интереса не представляет.

Жизнь моя еще не закончена, я далеко не стар. Я много размышляю и думаю и, кроме этой книги, надеюсь создать еще и другие.

Ваш, дорогие читатели,

Вивиан Вивианов.

* * *

Из дневника

Сегодня утром слушал радио, и написалось стихотворение:

 
Если власть тебя достанет,
Не печалься, не грусти.
Русский человек бараном
Был всегда на своем пути.
 

В последней строчке что-то не совсем в порядке с ритмом. Но это не страшно. У Пригова, например, не совсем в порядке не только с ритмом, а он даже Пушкинскую премию получил.

* * *

О судьбах государства Российского

При царе Россия жила плохо.

При советской власти тоже жила плохо.

Плохо России живется и при демократии.

То есть, конечно, отдельным людям и даже «слоям» жилось и живется вполне ничего, но в целом русскому человеку – плохо.

Из этого вывод: какая бы власть у нас ни была, от всякой народу будет только худо. А раз так, то и власти бы нам никакой не надо. Очень наши предки ошиблись, когда пригласили варягов нами «володети». Подумаешь, порядка нету! Это немцу счастье в порядке. А наше счастье в воле и беспризорье.

Очень странно, что никто у нас пока до такой простой истины не додумался. Если бы в России была воля и беспризорье, то мы бы уже давно как следует передрались, перерезали друг друга, и теперь бы на месте государства Российского высилось бы светлое и прекрасное здание какого-нибудь совсем другого государства. Где царствовали бы законы демократического права, цивилизованного свободного рынка и очень достойные президенты.

Но так как пока у нас не было ни настоящей воли, ни подлинного беспризорья, а все нами кто-нибудь правит и володеет, то и живем мы по-прежнему в государстве, которое называется Российским. Которое, не имея другого, приходится любить, как невесту, и беречь, как ласковую мать. Несмотря на то, что невеста эта неверная, а мать – будто сказочная мачеха. Любовь к отеческим гробам – вот то единственное, что в нас ненатужливо, невинно и бескорыстно. А не отеческие бы гробы – так видать бы эту невесту и мать в гробу!

* * *

Из дневника

Сегодня утром снова слушал радио, и написалось новое стихотворение:

В тот день. В тот час. У вас, у нас.

Горит огонь неугасимый. Вполсилы, впрочем.

Нож заточим – возьмем, взмахнем, открывши бас.

И с ревом эту власть замочим.

«Открывши бас» – это подразумевается «закричав», причем «громогласно», «во весь голос». Критики, как всегда, ни черта не поймут и будут упрекать за невнятность. Нет в России никого, хуже критиков. Даже власть лучше их.

* * *

Разное

Велика сила искусства.

У атомной бомбы сила еще больше.

Вот бы соединить эти две силы.

То-то бы появилась на земле мощь, – никто бы не помышлял даже о локальных войнах, а нравственность поднялась бы на недосягаемую высоту.

Чего стоит наша наука, если ученые до сих пор не взялись за решение этой задачи!

* * *

О деятелях государства Российского

Иван Грозный

Ни до, ни после Ивана Грозного не было у России столь выдающегося главы государства.

Уже тогда, четыреста (400) с лишним лет назад, он мечтал об институте президентства. Когда власть переходит не к какому-то безмозглому, как правило, наследнику, что вышел из чресел предыдущего правителя, а к достойному человеку, который будет знать, куда вести народ и страну.

Иван Грозный и сам хотел стать первым президентом России. Для этого он устроил Новгородское побоище. Потому что настоящий российский президент обязательно должен если не сжечь хоть один парламент, то выжечь из народного сознания всякую память о нем.

По той же причине Иван Грозный воевал с Астраханским и Казанским ханствами. Потому что настоящий российский президент непременно воюет с басурманами.

Уже тогда государственным оком, чтобы следить за соблюдением законности и бороться с коррупцией в среде политической элиты – боярства, – он, как и положено президенту, поставил Скуратова^[2], ошибшись только в нужном имени.

Не зная слов «Администрация президента», Иван Грозный учредил ее в виде опричнины, и через несколько лет деятельности этого органа власти страна вполне созрела, чтобы отказаться от позорного прошлого.

Дабы не оставить наследников, он сначала убил одного своего сына – собственноручно, а потом – руками неизвестных убийц – и другого, уже после собственной смерти. Третьего сына убить не удалось, и тот взошел на престол. Судьба, однако, благоволила к замыслам Ивана Грозного, и оставшийся в живых сын умер бездетным. После чего стало возможным ввести на Руси институт президентства.