Глава первая.
Рассвет приближался неумолимо. Я чувствовала яркое дневное светило всеми фибрами своей души. Как будто каждое мгновение в этом мире отсчитывалось моим сознанием как невидимая крупинка, падающая из верхней части песочных часов вниз. С каждым днем, проведенным за этими стенами, сил во мне становилось все больше и больше. Братья и сестры-преподаватели свое дело знали, тренировали и обучали нас быстро и качественно. Требования были жесткими, а методы не всегда человечными. Но все сосуды, которые попадали в этот монастырь, наполнялись магией очень быстро. И я в том числе.
Первый робкий луч скользнул через маленькое окошко в моей келье, прочерчивая бело-желтую дорожку, подсвечивая танец невесомых пылинок в воздухе и еле заметно согревая все, на что попадал. Бездумно следя за ним, я забросила руки за голову. Еще один день среди этих стен и людей. Уже почти два года я нахожусь здесь. Мама… Как матушка не хотела меня отдавать! Они с отцом всячески скрывали мой дар. Если б мне самой достало тогда ума молчать. Но нет. Разболтала подружкам и вот. Меня забрали, а убитому горем отцу сунули в опущенные руки откуп за дочь.
– Надеюсь, эти деньги помогут сестренкам как-то устроиться в жизни,– я повернулась набок, сбив окончательно жесткое казенное покрывало.– Иначе так и застрянут в деревне, рожая многочисленных детей и растрачивая свое здоровье на тяжелой работе.
– Пора!– внутренний голос словно толкнул под бок. Мне не нужны были часы, чтобы проснуться к положенный срок. Я чувствовала само течение времени. Чувствовала как будто кожей. Каждую незримую песчинку, каждый час, каждый день своей и чужих жизней. Я могла повелевать им. Изменять. Сужать или растягивать. Замедлять его бег или ускорять. «Редчайший бриллиант! За нее дадут прекрасную цену»– так охарактеризовала мои способности игуменья Айхара. Я невольно поморщилась. Старуха была на редкость противная. Ее сила была слабой и, по сути, никому не нужной. А вот умением интриговать и подлизываться она обладала в полной мере. За это и была оставлена здесь в свое время.
Я встала, умыла лицо, плеща себе на ладонь холодную воду из металлического кувшина. Костяным гребнем причесала волосы и сплела из них тугую косу. На спинке стула, который был одновременно и прикроватной тумбочкой, висела форма. Мешковатое одеяние темно-серого цвета. Ткань была грубой, она кололась и раздражала тело, но выбирать не приходилось. У нечистоплотных послушников даже на такого цвета одеянии можно было заметить пятна. Меня это раздражало. Монастырь-не монастырь, но следить за одеждой я была приучена матерью с детства. Чтоб чистая была и опрятная. Этим постоянно попрекали сестры-воспитатели. Смирение, равнодушие к собственному украшению и готовность отдать всю себя ради государства – главные добродетели по их мнению. Но меня опасались даже некоторые из них. Спорить я не боялась. Наверное, мой дар действительно очень ценен, потому что они терпели все выходки послушницы. Хоть и наказывали довольно частенько. Но я чувствовала, что нельзя здесь быть милой и доброй. Даже когда оставляли на несколько дней без пищи, запирали в карцер или заставляли работать не покладая рук, я не поддавалась.
– Всем послушникам построиться во внутреннем дворе через три минуты!– раздался зычный голос сестры Мики.
Я поморщилась. Вот уж кто-кто, а она умела орать на весь монастырь так, что птицы с окрестных деревьев взлетали от страха. За стеной вскрикнули, а потом донесся топот босых ног. Опять Элиа проспала. Маленькая, немного пухлая и очень добрая девчушка, ей было всего тринадцать лет. Она умела лечить магией земли. В народе таких, как она, называли знахарками. Поэтому ее дар и проснулся так рано, крестьянские дети с рождения растут в контакте с природой. Ее сила достанется дочке какого-нибудь аристократа. Это ведь так женственно, так достойно – уметь выхаживать болезненных и убогих.
Выходя на площадку внутреннего двора, я держала на лице маску абсолютного спокойствия. Хотя в душе буйствовала злоба и презрение. К этому месту, к сильным мира сего, которые отчего-то возомнили себе, что вправе распоряжаться чужими силами и жизнями.
– Послушники!– прокатился над нашими головами призыв игуменьи.– Сегодня очень важный день. День начала холодного полугодия. А значит, самые достойные из вас скоро отправятся исполнять свой долг перед нашим великим государством. Мы известим каждого из лучших послушников лично. Не забывайте, говорить, кто и куда поедет – строго запрещено! Я поздравляю вас с этим событием! Совсем скоро вы сможете исполнить свое предназначение, ради которого прошли такое серьезное обучение.
Слова настоятельницы пробивались до моего сознания как будто через вату. Значит, пришел срок. В том, что меня отправят нынче осенью, я не сомневалась. Слишком долго я уже здесь. Значит, какой-то родовитый человек возжелал овладеть волшебством. Несмотря на то что на свет он появился обычным человеком, не магом. Меня убьют в специальном ритуале, чтобы отдать мою силу ему. И у меня нет шансов отказаться. Это закон, изданный государями давным-давно.
Скулы свело судорогой. Все это время, пока я была здесь, я прекрасно понимала, для чего меня обучают и растягивают мой резерв. Для того чтобы потом какой-то аристократ стал сильным и умелым волшебником. Все, усвоенное мной – перейдет ему. А меня просто похоронят на каком-нибудь кладбище. И хорошо, если табличку с именем поставят, а не бросят в общую яму с трупами городских бродяг.
– Тана?– меня тронули за локоть.
– Элиа, ты понимаешь, куда нас отправляют?– заторможено ответила я единственной своей приятельнице тут.
– Конечно,– она слегка пожала плечами.– Для этого нас и учили ведь.
Я отмерла и посмотрела на нее. Вокруг нас шумели расходящиеся по своим делам послушники. Кто в учебные классы, кто на тренировочные поля, кто обратно в кельи. Элиа, с которой мы еще вчера вечером договорились вместе заняться медитациями, была спокойна и невозмутима.
– Санатана!– окликнула меня помощница игуменьи.– В кабинет настоятельницы Айхары! Сейчас же!
Я бросила на подружку затравленный взгляд и направилась в административную часть монастыря. Мысли скакали как блохи. Кому? Кому решили отдать мою силу? Ради кого жрец равнодушно убьет меня опустошая?
Около минуты я не могла поднять руку, чтобы постучать в тяжелую деревянную дверь. Пока та не распахнулась самостоятельно.
– Входи, Санатана. Сколько можно стоять в коридоре?– в голосе начальницы монастыря проскользнула усмешка.
Я шагнула внутрь кабинета. Остановившись посредине комнаты, замерла, прижав подбородок к груди. На полноценный поклон у меня не было ни сил, ни желания.
– Ты как всегда,– невозмутимо бросила она, раскладывая какие-то документы на столе.– Но это, наверное, к лучшему. Именно такая и нужна сейчас.
Я молчала.
– Ты полностью закончила обучение, Санатана. Твой резерв растянут до предела, сестры-преподаватели это подтверждают.
– Куда меня отправят?– хрипло спросила я. В горле отчего-то резко пересохло и запершило.
Игуменья подняла на меня глаза и сцепила руки под подбородком.
– Не буду скрывать, Тана, запрос на тебя пришел уже давно. Практически сразу же, как ты появилась здесь. Твой дар уникален. А твой характер как нельзя лучше подходит для …того, кто выпьет сосуд.
Ее тонкие губы сложились в противную улыбочку. А я почувствовала опустошение. Да, я сосуд. Просто сосуд, заполненный магией и знаниями. И все это из меня выкачают в пользу неизвестного мне пока человека.
– Не кричишь? Не буянишь? Даже странно,– игуменья усмехнулась.– Я ждала бури. В общем, завтра за тобой приедут. Готовься к дороге.
– Куда?– хрипло повторила я свой вопрос, не решаясь смотреть на нее. Не поручилась бы я сейчас, что не выцарапаю ей глаза. Хоть и понимаю, что это бесполезно.
– В столицу, Санатана,– острый взгляд женщины следил за моим лицом.– Во дворец. Гордись. Королевская семья обратила свой взор на тебя. О таком почете можно только мечтать.
– Чего ж вы сами не захотели себе такой доли? Раз это великая честь,– я наконец-то подняла голову. Как и злость внутри меня.
– Ах, Тана!– она наигранно всплеснула руками, сверкнув синим камнем в перстне. – Если б мои способности были так же велики и ценны, как у тебя. Но кому из аристократов нужны ничтожные способности к артефакторике? Они не приучены руками работать. А ты… Ты другое дело.
– Я пойду,– так же хрипло ответила я. О чем еще говорить?
– И помни, Тана. Даже тебе с твоими способностями не удастся сбежать. Кулон тебе не позволит сделать этого даже вне стен монастыря,– она кивнула на украшение, висящее на моей шее.
Такой был у всех послушников. Привязка, которую на нас одевали сразу по приезде сюда и которую мы не могли снять.
– Эти простенькие висюльки будут держать вас почище любых клятв и решеток,– объясняли нам сразу.
А мы верили. Потому что каждый из нас был магом и знал, на что способно волшебство. Прозрачный кусочек неведомого камня. Чужая, навязанная кем-то воля и приказ отдать свою силу тому, кто ее оплатит.
Я глухо попрощалась. В ответ мне только покровительственно кивнули. Захлопнув за собой дверь, я как деревянная пошла по коридору. Шаги были резкими, а тело даже не двигалось в такт им. Я застыла.
Значит, магия временника потребовалась королевской семейке. Конечно, это легко объяснить. С моим даром человек может перемещаться во времени, запутывать следы, находить ответы на любые вопросы, отправиться туда, куда нужно на произвольное время, изменяя его. То есть становится практически всесильным и неуловимым. Идеальный дар для наделенного огромной властью.
– Тана?– у кельи стояла Элиа. Лицо у нее было встревоженное.– У тебя все в порядке? Ты на себя не похожа.
– Я уезжаю завтра,– разлепила я сжатые губы.
– Уже завтра?– ахнула приятельница.– Так быстро?
Я медленно кивнула и вошла в свою маленькую комнатку. Мне нужно побыть одной. Сорвав с себя послушническое одеяние, я осталась голой. Оперлась руками о спинку узкой койки. Свесился вниз и закачался маленький голубой камушек, висящий на тонкой цепочке. Проклятый кулон! Мы тут все как будто собаки на цепи. Только она способна перемещаться с нами туда, куда прикажет хозяин. К горлу подкатил комок. Под веками как будто разлилось кипящее слезное море. Я вдохнула поглубже, чтобы сдержать их. Грудь сотрясалась от немых рыданий. Спертый воздух кельи захолодил кожу, заставляя тысячи невидимых волосков подниматься. Ударив кончиком по бедру, тяжелая коса соскользнула со спины. Я сжала пальцы, как будто хотела погнуть металл кровати. Заболело горло, схваченное спазмом истерики.
– Расслабилась ты, Санатана. Держалась столько времени, а перед главным боем расслабилась!
Да. Удивительно, но каждый день, прожитый здесь, был для меня своеобразной битвой. С окружающими, с теми, кто хотел смирить мой дух. Забрать не только физическую свободу, но и моральную. Превратить своенравную деревенскую девчонку в послушную рабыню, готовую без раздумий отправиться на заклание во имя чего-то, чего она сама до конца не понимала.
Я расцепила пальцы и решительно подошла к шкафу. Там хранилось платье, в котором я приехала сюда когда-то. К демонам эту монастырскую одежду. Я хочу явиться во дворец собой, а не безликой монахиней.
– Вот только того, что ты малость увеличилась в размерах, ты не учла, дорогая,– разочарованно резюмировала я, оглядывая себя со всех сторон.
Платье не сходилось на мне. Сюда я приехала семнадцатилетней, была почти плоской и тощей. А сейчас, несмотря на скудное питание, обзавелась крепкой грудью и налитыми бедрами.
– Хоть талия осталась такой же, как раньше.
Пришлось снять с себя последнюю память о доме. Без всякой жалости я бросила ненужное платье в мусорное ведро. Под родительскую крышу мне уже не вернуться никогда. Стоит ли вспоминать о ней?
Нехотя натянула грубое монастырское облачение. Жалко, что задумка не удалась. Пока я расправляла все складочки на одежде, в дверь постучали.
– Кто там?– не удивлюсь, если это Элиа пришла меня расспрашивать.
– Санатана, открой.
В изумлении я распахнула двери перед игуменьей.
– Это твои новые вещи,– мне протянули небольшой бумажный сверток, обмотанный суровой ниткой.– Завтра ты должна быть одета в них.
– Что ж там такое, что принесла мне их сама настоятельница, а не послушник-посыльный?– зло прищурилась я.
– Тех, кто едет во дворец, я всегда проверяю лично,– голос ее был невозмутим до бешенства.– И не стоит обижаться на меня. Этот момент все равно настал бы. Гордись тем, что частица тебя останется у сильнейших нашего государства, а не просто у разбогатевших обалдуев.
Развернувшись, она, как всегда задрав высоко подбородок, направилась восвояси. Зло выдохнув, я хлопнула дверью. Удар кулаком по дверной раме облегчения не принес.
– Конечно! Гордись! Не обижайся! Это ж не тебя выпьют через пару недель!– я рухнула на койку, утыкаясь лицом в тонкую подушку. Реветь не буду, но повыть от бешенства очень хочется.
– Ты временник, Тана,– прошептал внутренний голос.– Может, попробуем все-таки как-нибудь удрать?
Я перевернулась на спину. Нет, сбежать не получится. Я сжала клятую прозрачную каплю на своей шее. Сколько раз я пыталась ее снять? Сто? Тысячу? Больше? Даже уходя глубоко по временным спиралям, я не могла избавиться от нее. Они обо всем позаботились! Слишком уж дорого стоят сосуды, чтобы позволять им убегать.
Интересно, сколько за меня запросила Айхара? Ладно, разберемся по приезде. Одно было совершенно точным: так просто я сдаваться не собираюсь. Не для того я прошла через столько лишений и так много трудилась, чтобы отдать всю себя какому-то королевскому родственничку. У меня большие планы на жизнь!
Глава 2.
Из окна общего зала я прекрасно видела, как во двор въехала карета, запряженная шестеркой лошадей. Окружали ее четыре всадника, увешанные оружием. На резных дверцах экипажа были изображены гербы.
– Интересно, за кем это? Сегодня уезжает несколько человек,– шушукались и бормотали вдоль всех окон толпящиеся послушники.
Я только хмыкала про себя, слушая их возбужденные голоса.
– Тана, как думаешь, может это за тобой?– прошептала рядом стоящая Элиа. Вчера вечером я из комнаты так и не вышла. Даже в столовую не пошла, просидела в келье, обдумывая свое будущее. И сегодня приятельница вцепилась в меня как клещ прямо с утра, рассказывая последние сплетни. Как бы ни запрещала администрация болтать о своих отправках, послушники все равно делились друг с другом.
– Я не знаю, Эли.
Обманула. Конечно, знала. Герб короля заметили все. Он висел в каждом большом зале монастыря и в кабинете игуменьи. Разглядывая его сейчас и на дверцах экипажа, я морально готовилась. Интересно, кого за мной послали? Каких-то высокопоставленных особ или просто слуг? Последних можно будет попробовать расспросить. Во всяком случае, я надеюсь на это.
– Расходитесь! Нечего глаза пялить на то, что вам не положено!– громоподобная Мика оказалась тут как тут. Высокая мужиковатая женщина в своем балахоне наводила ужас на новеньких. Да и я привыкнуть к ней не смогла. Ее немигающий взгляд как будто выворачивал все твои внутренности наружу.
Молча развернувшись, я направилась к себе. За мной придут быстро. Сомневаюсь, что приехавшие останутся в гостях у Айхары на ночь. Не те люди. За мной семенила, путаясь в одеянии Элиа. Уже у дверей наших комнат она окликнула меня.
– Тана, я понимаю, что я тебе никакая не подруга,– девчонка смущалась, как обычно, и прятала глаза.– Но все равно хочу сказать. Мы скоро расстанемся. Я тоже уезжаю через несколько дней.
– Как?– ахнула я.– Но твое обучение не закончено!
– Так решила настоятельница,– Эля пожала плечами.– Так вот. Мы разъедемся обе неведомо куда. И больше не увидимся. Я хотела сказать тебе спасибо. Ты всегда поддерживала меня здесь. Благодарю тебя за это.
Глаза приятельницы стали влажными, и я не выдержала. Притянула ее к себе за плечи и обняла. Моя сестра была такого же возраста. Наверное, поэтому я и начала вообще общаться с соседкой по комнатам. Больше ни с кем за два года не сблизилась, да и не любили меня за характер.
Через пару минут я расцепила руки и взяла послушницу за плечи.
– Будь сильной. Куда бы тебя ни отправили,– советовать ей ценить свою жизнь я не стала. Нас здесь готовили как раз к тому, чтобы без сожалений отдать ее в пользу избранного. Не стоит ломать девчонке картину мира. Хотя и жалко ее.
– Спасибо,– еще раз сказала она. А потом вырвалась и метнулась к себе.
– Наверняка рыдать сейчас будет,– подумалось мне.
Я вошла в свою келью, оглядела скудное убранство. Даже в нашем совсем небогатом доме оно было веселее. Я одернула себя, запретив думать о семье. Нельзя расслабляться. Сейчас мне все мое мужество пригодится как никогда.
Развернула сверток, который мне принесли вчера. Там оказалось почти такое же одеяние, какое мы носили всегда, только из более мягкой ткани и новое. Неспешно сменила наряд и села на кровать.
Аккуратный стук в дверь взорвался в ушах громом. Пришли. Резко ослабли ноги. Вскочив, я почти упала снова на койку. Усилием воли заставила себя встать, расправить плечи и открыть.
В коридоре стояли несколько людей. Ближе всех, почти на пороге, возвышался молодой мужчина. Я не смотрела на других, я смотрела на него. Раз он вышел вперед, значит, он здесь главный.
Симпатичное лицо, тщательно выбритые щеки отливали синевой сквозь кожу. Идеально прямой нос и адски холодные равнодушные черные глаза. Настолько замерзшие, что зрачок казался кристальным мрачным осколком. Меня как будто обдали крошеным грязным льдом, настолько его взгляд был пугающим.
– А это наша Санатана,– бросилась к нам поближе игуменья.
– Я еще ничего не спрашивал,– отбрил он ее, даже не поведя бровью. Голос был твердым и громким, но вместе с тем приятным. Наверное, этот человек умеет им пользоваться, когда нужно отдавать приказы другим.
Айхара сразу склонила голову и отступила.
– Госпожа Санатана Рив?– он так и не отводил взгляда от моего лица.
– Да,– в горле снова было сухо, но в этот раз хотя бы обошлось без хрипоты.
– Вы поедете со мной.
– Куда?– резкий приступ глупости окончательно спутал все мои мысли.
– Туда, где вы сможете исполнить свой долг,– скупая улыбка растянула его губы. Но коснулась она только нижней части лица. Глаза так и остались пугающими.
Я, наконец, смогла посмотреть на кого-то кроме него. Настоятельница сделала мне угрожающую гримасу, пытаясь образумить. Несколько сестер, стоящих за ней тоже были в некотором шоке. А вот свита мужчины сохраняла вид надменный и невозмутимый. Ну, еще бы. Королевские приспешники. У них работа такая.
– Вы готовы?– властный голос снова привлек мое внимание.– Или вам потребуется время на сборы?
– Я… Я готова,– вскинула я голову. Это чувство робости перед неизвестным мне господином разозлило меня. Не я пришла к ним, а они ко мне. Значит, чиниться с ними я не буду.– А вы не представитесь?
Возмущенный ропот пронесся за его спиной. Игуменья от такой дерзости оперлась на руку рядом стоящей сестры, изображая полуобморок. Придворные тоже наконец-то растеряли свою невозмутимость. А вот синеглазый улыбнулся уже куда теплее:
– Прошу извинить меня. Я совсем забыл про манеры. Конечно. Я – принц Маршал Мермадак. Старший сын Государя Мермадака Второго,– он слегка наклонил голову. Буквально на сантиметр. Видимо, именно так предписывал ему их аристократский этикет.
– Санатана Рив,– я сделала заучиваемый месяцами книксен.
– Приличия соблюдены. Отправляемся в путь?
Отвечать я уже не стала, просто шагнув к ним в коридор. Идя следом и слушая злобное шипение сестер за собой, я разглядывала спину королевского отпрыска. Так вот кто будет управлять страной после смерти нынешнего Государя.
– Только ты этого уже не увидишь,– шепнул надоедливый внутренний голос.
От этой мысли я поморщилась. Это мы еще посмотрим!
Выйдя во внутренний двор, я обернулась еще раз на здание монастыря. Все-таки здесь я провела столько времени. Тут меня научили пользоваться моей магией, позволили стать настоящей волшебницей. Были и плохие моменты, но их я предпочла забыть. Почти все. Почти.
– Санатана?
Я обернулась. Синеглазый господин сделал приглашающий жест, указывая на открытую дверцу кареты.
– Ваше Высочество, дозвольте попрощаться с воспитанницей,– Айхара согнулась перед ним в почтительном поклоне.
Получив снисходительный кивок, развернулась ко мне.
– Не опозорь меня, поняла?– сейчас она напоминала разъяренную змею, а не человека.– Вспомни все, чему тебя учили и с честью пройди ритуалы. Иначе…
– Что иначе?– усмехнулась я.– Что вы можете мне сделать, настоятельница? У вас больше нет власти надо мной. Прощайте.
Я прошла мимо нее и с легкостью забралась внутрь экипажа, проигнорировав услужливо поданную руку слуги. За мной на пышные подушки уселись чопорная пожилая дама в чепце и кружевах и принц. Интересно, почему его лично отрядили меня охранять? Неужели им настолько сильно нужна сила временника, что контролировать его доставку взялся аж сам наследник престола?
Маршал махнул рукой в окно, и карета сразу же поехала, разворачиваясь к воротам. Я чуть отодвинула шторки и посмотрела на проплывающий мимо монастырь. За каждым стеклом, я уверена, торчали послушники. Всем было интересно, за кем же приехали из королевского дворца. И сплетен в ближайшее время будет столько, что впору бояться как бы уши не сгорели.
– Госпожа Санатана, грустно уезжать отсюда?– принц кивнул на окно, в котором сейчас проплывали деревянные полотна ворот.
– Нет,– легко отозвалась я.– Это место не стало мне домом. Наверное, я даже рада убраться отсюда.
Дама напротив строго глянула на меня из-под своих завитых буклей и поджала без того тонкие губы.
– Даже так,– усмехнулся мужчина. Хотя, вернее было бы называть его молодым человеком. Внутри кареты, где не было такого количества людей, он чуть расслабился, и маска надменности слетела с его лица. Он действительно был очень молод, наверное, только чуть старше меня.– Отчего же?
– Дом, это место, где тебя любят. Здесь нас никто не любил.
– Мне докладывали, что о послушниках очень хорошо заботятся,– он удивленно приподнял брови.
– Заботятся. Настолько, насколько можно заботиться о поросенке, которого выкармливают на убой.
– Милая, не стоит так отзываться о месте, где вас пригрели,– не вытерпела дама напротив.
– А я не просила меня пригревать,– тут же нахально ответила я ей.– Я до семнадцати лет спокойно жила со своей семьей, в своей деревне. Мне не требовалось тепло монастыря.
– Твоя семья продала тебя!– закричать в присутствии принца старуха не посмела, поэтому говорила злым свистящим шепотом.– Отказалась от тебя и твоего дара за деньги!
– Моя сила проснулась в десять лет. Думаете, за семь лет моя родня не знала о ней? Думаете, им потребовалось семь лет, чтобы решиться продать меня? Разочарую вас, меня забрали силой. А деньги, которые им заплатили – это подачка. Затыкание ртов тем, кто слабее.
Вспомнив о том, что мы в карете не одни, я посмотрела на принца. Он с огромным интересом наблюдал за нашей перепалкой.
– Да как ты смеешь?– снова завелась дама.
– Оставьте, госпожа Нанетта,– я заново поразилась его спокойному и ровному голосу.– Кстати, позвольте вас представить друг другу. Как-то я упустил это из виду. Госпожа Санатана, это госпожа Нанетта. Старшая фрейлина моей младшей сестры, принцессы Беллы. На необходимое время назначена вам в помощь.
– Зачем?– совершенно невоспитанно перебила я его.
Фрейлина при этом закатила глаза под лоб, показывая мне, как она возмущена, раздражена и вообще шокирована моим поведением.
– Кхм. Незамужняя женщина во дворце обязана иметь компаньонку,– ровный голос принца дал трещинку, а мне показалось, что он пытается сдержать смех.
– Понятно.
– Госпожа Нанетта, с биографией госпожи Рив вы уже ознакомлены. Я прошу вас не требовать от нее слишком много. Вы меня понимаете? Я прошу вас лично,– последнее слово он выделил.
– Безусловно, Ваше Высочество. Я вас прекрасно поняла,– старушенция подобострастно улыбнулась мужчине.
– Вот и отлично. Тогда, если никто не против, я бы хотел послушать тишину.
Не ожидав такой просьбы и растерявшись, я сделала правильное действие – замолчала. Одобрительно кивнув и откинувшись на подушки, примолкла и фрейлина. Когда до меня дошло как мягко, но в то же время требовательно, принц осадил нас в перепалке, я им восхитилась. Недаром он королевский наследник! Прекратил ссору и заткнул всем рты ни на секунду не повысив голоса. Хотела бы я так научиться. Но кто он и кто я? На душе снова стало горько от осознания своей участи, поэтому я уткнулась в окошко, разглядывая дорожный пейзаж.
Городок, в котором находился монастырь, я не знала. Наша деревенька располагалась гораздо дальше. Хотя совсем глухой я бы ее не назвала. У нас даже ярмарки проходили, народу приезжало много. Но с большим городом не сравнить, конечно. Интересно, а какова из себя столица?
– Она очень красивая,– тут же отозвался принц.– Перед королевским дворцом расположена огромная площадь, выложенная белым кирпичом. Все празднества города проводятся на ней. Иногда устраиваются торговые дни, когда каждый житель может там продать все, что захочет. По вечерам там можно прогуляться или просто отдохнуть в небольшой беседке. А торговцы предложат тебе лакомство изо льда или какой-нибудь напиток.
– Простите, Ваше Высочество,– румянец бросился на мои щеки.– Я не думала, что скажу это вслух и нарушу вашу тишину.
Фрейлина клевала носом и даже не услышала наш разговор.
– Ничего,– он мягко улыбнулся.– Ты спросила о моем родном городе. Кто, как не влюбленный в столицу расскажет тебе о ней?
– Извините,– снова смутилась я.
– Обещаю, я расскажу тебе о ней. Показать обещать не буду, так как я себе по большей части не принадлежу, у меня много обязанностей во дворце. Но если тебе что-то интересно – спрашивай.
– Почему за мной отправили целого принца, а не какого-нибудь слугу?– раз уж разрешили спрашивать, чего стесняться, верно?
– Неожиданный вопрос,– мужчина изогнул бровь и даже изменил положение тела от удивления.
Я в ответ пожала плечами: какой уж был.
– Ты, наверное, знаешь, но сосуды, то есть маги, что должны отдать свою силу другому человеку, обязаны проводить с ним как можно больше времени.
Я кивнула. Об этом нам рассказывали.
– Это нужно для того, чтобы привыкнуть друг к другу. Возможно, подружиться.
– Как можно подружиться с тем, кто убьет тебя, забирая твое естество?– вновь охрипшим голосом спросила я.
– Не задавай мне таких вопросов, Санатана. Я не знаю на них ответа. Но тот, кому ты отдашь свою магию, считается при дворе слишком мягким человеком. Для всех он пока юн и слаб. Но король думает, что уже определил его судьбу. Поэтому меня отправили привезти тебя, так как я нахожусь с ним в тесном родстве. Государь лелеет надежду, что я смогу каким-то образом сблизить вас, и ритуал пройдет без осечек.
– Понятно,– я снова отвернулась в окно. Значит, мою силу решено отдать какому-то ребенку. Возможно, незаконнорожденному отпрыску короля. О его похотливом поведении в народе слагали легенды. Наверняка у него таких детишек от любовниц по всей столице и за ее пределами имелось изрядно.
– Ты расстроилась?
– Я уже почти смирилась с мыслью о том, что придется принести себя в жертву,– сухо ответила я, нервно сцепляя пальцы на коленях.– Только никак не могу понять, почему сосуды в этих ритуалах всегда погибают.
– Я не настолько хорошо разбираюсь в магическом учении, как был бы должен. Я не обладаю силой, поэтому никогда им не интересовался,– принц раздраженно потер ладони друг о друга, опершись локтями в колени. Его лицо не выражало радости от нашей беседы, но тем не менее он говорил со мной.– Но слышал, что это из-за того, что чем старше сосуд, тем теснее его организм сплетается с волшебством. И одно без другого существовать уже не может. Более молодые люди, случалось, и выживали, насколько я помню.
Значит, мне точно нечего даже и рассчитывать. Моей силе уже девять лет. Она проросла в меня намертво. Заберут ее, уйдет и моя жизнь.
– Прости, Санатана. Я не хотел тебя расстраивать. Честно.
– Вы ни в чем не виноваты,– хлюпнула я носом.
– Не виноват, но чувствую себя отчего-то паршиво,– зло ответил принц.
Я промолчала. А что ему сказать? Ему плохо, а мне гораздо хуже. В карете снова воцарилась тишина. Я обняла одну из подушек, положила на нее голову и бездумно смотрела в окно. Интересно, долго нам ехать?
– Весь путь занимает около четырех-пяти часов. Но мы уже рядом со столицей,– раздался голос принца.
– Я что, снова спросила вслух?
– А ты не хотела?– удивился и он.
Меня разобрал невольный смех. Вот это полная утрата контроля за своими мыслями и языком!
– У тебя красивая улыбка,– его губы дрогнули тоже.
– Простите,– в который раз покраснела я и отвернулась.
Я отчетливо услышала его тихий вздох, но поворачиваться не стала. Так и буду теперь сидеть, уставясь на дорогу.
– Очнись, дорогуша! Кто ты и кто он! Закрой свой рот и помалкивай. Лучше бы подумала, может все же получится как-то улизнуть из дворца?– прилетела в голову гневная мысль.
– Ваше Высочество, подъезжаем!– в окно постучала затянутая в перчатку рука одного из сопровождающих карету всадников.
– Отлично,– принц откинулся на спинку диванчика, поправляя свою одежду и плащ.
– Что?– как сова подняла круглую голову фрейлина.– Уже подъезжаем?
– Да, госпожа Нанетта. Просыпайтесь, наше путешествие завершается,– громко объявил принц.
– Спасибо, Ваше высочество. Я немного задремала. Такие долгие поездки уже не для меня, к сожалению,– бормотала дама, поправляя многочисленные оборки своего платья.
И только я сидела ровно. Мне приводить в порядок было нечего. Моя одежда была простой и незатейливой. И если они приезжали домой, то я – на казнь.
Глава 3.
Во все глаза я разглядывала улицы столицы. Широкие и чистые даже на окраинах, они были ухоженными. Про центральные – даже говорить нечего. На окнах каждого дома висели горшки с цветами. Видимо, жители очень любили украшать свои жилища, а с помощью растений это было сделать проще всего.
– Нравится? – Маршал ждал моей оценки для своего любимого города.
– Мало видно, – отозвалась я, не отрываясь от окна. – Пройтись бы по улицам, посмотреть вблизи.
– Вам запрещено покидать дворец! – моментально вскинулась старушка-фрейлина. – Строжайше запрещено! Для прогулок выделена только боковая галерея дворца и только в сопровождении.
– А надзирать за мной, наверняка, отрядили вот эту особу, – кисло подумала я, ничего ей не отвечая.
Экипаж прокатился по брусчатке около площади и въехал в высокие кованые ворота. Подъездная дорожка была выложена гладким белым камнем, а вдоль нее высажены просто заросли из цветов разной высоты, размеров и окраски. Наверное, садовник – маг-ботаник. Иначе как все это можно взрастить и обиходить, не забывая ни об одном стебельке?