Королевский указ висел на каждом столбе. Да что там на столбе, на каждом углу. Дверь придорожной таверны была оклеена им вся. Сверху донизу. Не захочешь читать, а мимо всё равно не пройдёшь. Зацепится глаз за заголовок да за девичий портрет.
«Тому, кто вернёт принцессу». Огромные буквы на пол-листа, а дальше помельче: «Оного числа ушла принцесса, единственная, неповторимая и долгожданная дочь безутешного нынче короля, в замок к дракону. Кто осмелится отправиться в Замок на Горе и уговорить принцессу вернуться в лоно отцовской любви и заботы, тому наша незамутнённая благодарность, денежное вознаграждение (обсуждается) и искреннее исполнение одного желания (на усмотрение короля)». И подпись: «Всегда ваш в заботе и понимании король всех ближайших земель Йосий Первый, он же единственный и совершенно неповторимый».
– Дураков-то нет. С драконом связываться, – буркнул подошедший к таверне бугай свирепого вида. – А ты проездом тут? Заходить будешь?
Пьер кивнул. Потом мотнул головой в сторону указа:
– Красивая.
– Принцесса-то? Это да. Принцесса у нас что надо, – бугай толкнул дверь, и они вместе вошли в затемнённый зал таверны.
– Эй! Стефан! Две порции твоего фирменного для меня и моего друга, – крикнул бугай в сторону стойки, за которой возвышался сухопарый мужчина, меланхолично натирающий и без того чистые и блестящие литровые кружки. Бармен вопросительно глянул на Пьера.
– Я заплачу, – успокоил его Пьер, и Стефан всё так же молча кивнул, а после дважды звякнул колокольчиком.
– А я и не сомневался! – радостно воскликнул бугай и приобнял Пьера за плечи. – Я как тебя увидел, так и был уверен. Послушайте все! Знаете ли вы, кто это со мной? – его зычный голос перекрыл весь шум таверны. – Это же непобедимый покоритель драконов!
– Я не… – попытался вырваться из объятий Пьер, но куда там.
– Как тебя зовут? – сильнее сжимая его плечо, зашептал на ухо бугай.
– Пьер. Но я не…
– Это же Пьер! Единственный раз! Проездом в нашем городе, и такая удача. Поприветствуем его. Ведь сегодня он отправляется к дракону!
Посетители таверны захлопали в ладоши. То там, то здесь слышались возгласы одобрения и радости. Кто-то даже привстал со скамьи и сложив ладони рупором, закричал: «Мы верим в тебя, Пьер!»
– Да я не драконоборец!
– А, неважно, – махнул рукой бугай и потащил Пьера за свободный стол рядом с низким окошком.
Свет из окна падал тускло и как бы даже неохотно, мол, ну что я тут не видел и зачем мне сюда светить.
– Вон, видишь, малец в дверь юркнул? Этот сейчас к королю побежит. И всё расскажет. Соглядатай. Нет, заглядатый. Тьфу ты, как правильно-то! Подхалим, короче. И всё. Ты драконоборец.
***
– Зачем ты так? – Пьер устало плюхнулся на скамью. Та обиженно скрипнула. – А впрочем, всё равно.
– Вот именно! Тебе всё равно. А к дракону кто-то должен пойти. Они у нас тут всегда водились. Давно, правда, не появлялись. Но были всегда! Это вообще их земля, ну так народ рассказывает. Байки там всякие, легенды. Замок на Горе – их вотчина. Вот только у нас, у всех, – бугай сделал широкий жест, – у всех свои дела. Не до принцесс нам. Тем более сбежавших. А тебя он, может, и не тронет. Он же тебя не знает.
– А почему она сбежала? – прямо перед Пьером появилась огромная тарелка вкусно пахнущего варева, состоящего из мяса и овощей. А следом большущая кружка пива. Бармен всё так же молчаливо протянул Пьеру листок бумаги с цифрами и, получив деньги, похлопал его по плечу.
– Ты указ читал? – с набитым ртом заговорил бугай.
– Читал.
– Ничего странного не заметил? – хохотнул он.
– Ну так.
– Ну вот. Любой бы сбежал. Ты ешь давай. Тебе скоро в дорогу.
– А всё-таки? – Пьер взял вилку и подцепил кусочек ароматного мяса.
Лизнув подливку, подивился вкусу и тут же засунул весь кусок в рот. Хмыкнул довольно и посмотрел на собеседника. Тот уплетал за обе щёки, аж уши двигались. Пьер сделал глоток пива и снова остался доволен.
«А всё-таки хорошо, что я сюда зашёл», – Пьер решил оставить все вопросы на потом и сначала плотно пообедать. На сытый желудок и думается лучше.
Закончив с трапезой и вымакав мякишем всю подливку с тарелки, Пьер в последний момент успел поймать бугая за рукав и усадить его снова на место.
– Стоять! – рявкнул Пьер и продолжил уже спокойнее. – Я тебя накормил. Ты мне теперь сказку расскажи. И на вопросы ответь.
– Да мне надо, – неожиданно заюлил бугай, что совершенно не вязалось с его внешним видом. Он стал краснеть, бледнеть, пальцы забегали по столешнице, выстукивая рваный ритм. – Да я же только…
– То, что дело с драконом нечисто, я и так уже понял. Не дурак. Версию от короля, я так понимаю, тоже скоро услышу. А ты мне простую историю расскажи. Что в народе говорят, о чём судачат.
– Ну тут дело такое, – бугай аж выдохнул и чуток расслабился. – Наши-то почему никто идти не хочет. Потому что не вернётся принцесса, а без неё из замка тоже ходу нет. Дорога-то одна, по буреломам не сбежишь, ноги только переломаешь. То есть как есть один путь из замка – через город. А ежели ты в город один вернёшься, то твою голову с плеч прям на подступах стража-то и снесёт. А у нас-то, у всех семьи, хозяйство, тудыть-сюдыть, не с руки нам в замок идти.
– А почему принцесса не вернётся? – насторожился Пьер.
– А своенравная она у нас сильно. Она, когда с папаней-то своим ругалась – ор на весь дворец стоял. Да что там дворец. Люди окна закрывали, чтоб не слышать-то. Голос звонкий, силы немерено. Посуда в лавках тряслась, что землетрясение твоё. Так вот.
Бугай шмыгнул, нос рукавом утёр и продолжил:
– Король у нас тоже братец себе на уме. Любит он, чтобы было всё спокойно и благолепно, да чтобы любили его одного все вокруг и восхваляли неистово и ежеминутно. А тут такое под боком выросло. Как управляться? И решил он, значит, дочь свою с плеч своих спихнуть. Не, не думай чего плохого. Возраст у принцессы подошёл. Замуж пора. Пусть, думал он, скандалы своему мужу устраивает, зачем они ещё нужны-то мужья эти, да?
Тут бугай хохотнул и подмигнул Пьеру.
– Ну и выпустил король указ, гонцов в соседние королевства разослал. Во все. Даже в дальние. Мол, чем дальше уедет, тем тише дома. Что тут было! На моей памяти принцесса так ещё ни разу ни орала, даже когда ей няньки однажды забыли пелёнки поменять. А потом собрала вещички свои и ушла в Замок на горе. И уж кого только король к ней туда не посылал. И нянек, и подружек её, и министров всех по одному – никто не смог убедить её вернуться. А неделю назад последнего подхалима дракон-то и встретил. Тот улепётывал так, что чуть штаны не потерял. И тут-то мы все и присели. Вернулся, значится, дракон-то. А у короля праздник любовный на носу. Принцы приглашённые должны приехать, чтобы смотрины, так сказать, устроить-то, да принцессу замуж спихнуть. А тут нате вам – здрасьте – вы нас не ждали, а мы припёрлися. Дракон юдыть его. А он-то вроде как хозяин же. Король тык-мык и издал новый указ: принцессу всеми правдами и неправдами вернуть.
– А с драконом что? – засомневался Пьер.
– А что ты сделаешь с драконом? Он хозяин. Он захочет, всех нас испепелит и камня на камне не останется. Ну так сказки сказывают, – бугай через стол придвинулся поближе к Пьеру. – А на самом деле не знает никто, что там с драконом. И характер его никто не помнит. Говорю же, он уж несколько поколений человеческих здесь не появлялся. Замок стоит, как заколдованный. Раньше-то там и челядь жила, и чего только не было. А сейчас только дорогу к замку всё это время в порядке держали, за ворота-то никто и не ходил. Чего принцессе стукнуло туда бежать, мне невдомёк.
– Вот как, – задумался Пьер и почувствовал, как на плечо его ложится тяжёлая рука.
– Именем короля, приказываю тебе, драконоборец, явится во дворец немедленно. В случае неповиновения – насильно.
Пьер медленно повернул голову и снизу вверх посмотрел на облачённого в латы дружинника. Шум в таверне стих, и только Стефан продолжал меланхолично натирать бокалы чистой тряпкой.
– Вот ты меня подставил! – обречённо проговорил Пьер.
Бугай поджал губы на манер недовольной бабки и развёл руки, мол, не серчай, чужестранец, а нам соваться в логово недосуг, своих дел невпроворот.
***
Дорога к замку дракона была широкая и прямая. Ухоженная. Не наврал бугай. Тщательно выложенная камнем и обрамленная по сторонам вековыми деревьями, вела она прямиком к широкому мосту через ров, а мост тот заканчивался, аккурат упираясь в кованые ворота Замка на горе.
И если встать в начале той дороги, то ни поворота, ни валуна по пути – открыт обзор, не спрятаться. Можно стоять всем городом, да наблюдать издалека, как очередной засланец штурмует неприступную крепость в одиночку на потеху благообразной публики.
Они и собрались там все, кто смог от дел своих оторваться. Сам король в паланкине с балдахином восседал, покачиваясь на мощных плечах четырёх носильщиков. Руку козырьком поставил, чтоб наблюдать сподручнее было, да леденец сахарный за щекой перекатывал.
Деревья трепетали на ветру новым одеянием. Сквозь молодые листочки просвечивало нежное весеннее солнце. Оно обнимало Пьера за плечи, ласково касалось щёки и лёгким дуновением ветерка подталкивало в сторону Замка на Горе. Идиллия, да и только. Птички поют, росточки растут, и кабы не вели эта дорога к дракону, ехать бы и ехать по ней вдаль не оглядываясь.
Пьера снабдили мечом острым, приодели в богатое, коня выдали вороного и спокойного, ко всем передрягам флегматичного. Король обнимал драконоборца, как родного. Прослезился от собственных напутственных слов и трижды поцеловал на дорожку. Перед этим, правда, застращал изо всех сил.
Без принцессы не возвращайся, мол, а то – мой меч, твоя голова с плеч и никто не посмотрит, что ты чужестранец, а, стало быть, нашим законам не подчиняешься. Ну и рассказал, конечно же, что твоё дело, драконоборец, малое. Мимо дракона в замок ящеркой просочится, принцессу найти, в ковёр её завернуть, в седло свёртком кинуть, да и домой во всю прыть прискакать. Делов-то. На пару минут.
А то, что никто с этим заданием до нынешнего дня не справился, так это люди были к тяжёлому труду не приученные. Политики да крючкотворцы.
«А ты, – тут король со знанием дела бицепсы Пьеровы пощупал, хмыкнул одобрительно и стращать продолжил. – Парень, сразу видно, физическим трудом не брезгуешь. А если и в голове твоей, что завалялось, – король хотел Пьера по лбу пальцем постучать, да не дотянулся. – то справишься как-нибудь. Вот только успеть тебе надо до Дня Охмурённых Сердец. Сам понимаешь, женихи со всего света приедут, а предъявлять им некого. Так что если не успеешь, то мой меч, а дальше ты уже знаешь».
Теперь Пьер ехал, медленно покачиваясь в седле, и размышлял. И было о чём поразмышлять. Ведь ещё вчера, въезжая в это королевство, он думал, чем бы заняться.
Лет пять уже он странствовал в своё удовольствие. И не по нужде бессеребряной отправился в путешествие, а потому что скучно ему дома стало. К занятию семейному душа не лежала, да и надобности особой в этом не было.
Был Пьер сыном младшим, а значит – перекати поле в принципе. Выбирать мог, чего душа захочет. А душа хотела странного. Стремилась душа-то куда вдаль подальше от родного порога. На приключения звала. Поэтому, достигнув возраста соответствующего, да отучившись, как положено по родительскому требованию, пришёл Пьер к отцу, да и сказал:
– Я сыновий долг выполнил? Выполнил. Отпусти ты меня в дорогу дальнюю. Мир посмотреть, да себя проверить.
А отец Пьера посмотрел на него исподволь, губу пожевал, сыновей своих, оставшихся, в уме пересчитал, да и махнул рукой. Мол, иди уж. Сгинешь, если что, не так жалко будет. А коли не сгинешь, так и то хлеб, может, новые какие связи для коммерции семейной найдёшь. Выдал сумму немалую. Наказал писать раз в месяц.