Только змеи сбрасывают кожу,
Мы меняем душу – не тела.
Николай Гумилев
При жизни Владимира Высоцкого его любили, им восхищались. Не приходило в голову его изучать… Сегодня мы смотрим и слушаем иначе. Смерть всегда делает оставшихся более внимательными – не только к тому, кто ушел, но и к самим себе, что-то потерявшим.
Наталья Крымова. «Из записных книжек»
Посвящается истинным исследователям жизни и творчества Владимира Высоцкого
Автор благодарит своих друзей за помощь в работе над книгой:
Коллег из «Экспресс газеты»
Олега Васина
Ларису Симакову
Олега Кушакова
Юрия Куликова
Сергея Демина
Леву Черняка
Геннадия Брука
Ирэну Высоцкую
Павла Евдокимова
Алексея Денисова
Диму Сергиенко
Сергея Малинина (посмертно)
И всех, кто отважился дать ему интервью.
Часть 1
Запретная любовь
Для каждого человека время неумолимо сжимается до пределов душевного стресса, концентрируется, собирается в комок. Отбрасывая, отстраняя все лишнее – суету, мишуру. Чтобы потом вместе с внутренней начинкой – душой покинуть бренное тело и выйти за пределы физического состояния, за порог суматошного нашего мирка. Посыл прост – если душа неспокойна, значит, ей есть куда стремиться. В нашем сегодняшнем житейско-информационном пространстве душа Высоцкого чувствует себя вполне вольготно. Хотя, казалось бы, этот человек ушел из мира, очень многого недосказав, недокричав, недопев, недолюбив. Одни сплошные НЕДО. Но за свою слишком короткую по человеческим понятиям жизнь Высоцкий прожил столько РАЗНЫХ ЖИЗНЕЙ, что многим и не снилось. И натворил ТАКОГО, что «творцам» всех мастей и званий вполне хватило бы на несколько жизней.
По всему получается, душа Высоцкого – это не только и не столько его персональная ДУША. Фактически она давно стала душой народа. Олицетворенной в избранном человеке, ТВОРЦЕ. Не так давно я прочитал у замечательного по авантюрной смелости писателя Александра Проханова:
«Душа народа? Он до смерти работает и до полусмерти пьет, как сказал Некрасов. На самом деле русская душа – это то, что дремлет, спит, тоскует, мучается, совершает свинства, пока у нее нет звезды небесной. Когда она зажигается, душа эта совершает невероятные подвиги. Если звезда гаснет – душа засыпает, и мы снова становимся разгильдяями, пьяницами, разбойниками, бунтарями».
Душа Высоцкого ГОРЕЛА, ГОРИТ и будет ГОРЕТЬ всегда.
* * *
В артистических кругах до сих пор гуляет байка, как известные в советские времена популярнейшие поэты Роберт Рождественский и Андрей Вознесенский в приватной беседе поспорили, кто из них останется в веках в качестве-звании ПОЭТА эпохи. Спор так и остался спором. Прибавить бы к этой кампании еще Евтушенко. Как видите, никто из мэтров не угадал. А уж какие были востребованные обществом таланты! Какими творческими качествами наделены природой, и как при жизни в общем-то были обласканы властью. Смысл задуматься есть: Владимир Семенович написал 412 произведений, которые называют ПЕСНЯМИ. Эти цифры, надеюсь, точны, потому что их приводит его сын Никита Высоцкий. И огромное количество стихов. Никто точно не знает их число. Но цифра приближается чуть ли не к тысяче. Прибавьте сюда неразобранные архивы, которые до сего дня хранятся в Государственном литературном архиве РФ.
На форуме «Конференции на Куличках» по этому поводу говорят так:
«ВВ в разные годы на разных выступлениях называл и 600, и 800, и 1000.
Никита Высоцкий имел в виду только песни, хотя и его цифра неверна».
* * *
Почитанием и обожанием Высоцкий явно не обделен. Но это СЕГОДНЯ! Через 27 лет после его смерти!
Никита Владимирович Высоцкий считает, что его отец «был популярен при жизни не благодаря, а вопреки». При этом он не имел практически ни одного выступления на телевидении. И ни одной зрелой печатной публикации своих произведений. Исключая совсем редкие: в альманахе «День поэзии» и в полуподпольном «Метрополе». Что уж говорить о дисках-гигантах, записанных не на Родине. Был, был все же и редкий госзаказ: гибкие пластинки – миньоны, которые выходили, правда, миллионными тиражами.
Чуть позже я приведу фрагменты из редких статей о Высоцком из ПРОШЛОГО, из «совейских» газет. Почитайте, сравните с тем, что вы читаете в сегодняшней прессе.
* * *
Все вышесказанное адресовано тем, кто любит Владимира Высоцкого. Далеко не случайно он любил говорить и писать в своих коротких посланиях почитателям его творчества, всем, кто обращался к нему за автографом, – ДОБРА! Вроде бы очень простые слова, а фактически – дела, которых нам всем сегодня явно не хватает. Слово звучит, звенит порой как огромное дело. Впрочем, такого редкого товара во все времена не доставало.
Дай бог вам жизни две
И друга одного,
И света в голове,
И доброго всего.
Удивительно не это. А то, что до сего дня существуют индивидуумы, кому этот великий человек абсолютно неинтересен. Даже безразличен. Активных ненавистников, признаюсь, я не встречал. Так и хочется выкрикнуть-выдохнуть: до какой же степени тупизма можно довести свой внутренний мир, чтобы ТАКОЕ БОЖЕСТВЕННО-ТВОРЧЕСКОЕ ЯВЛЕНИЕ не трогало сердце!
К счастью для многих, душевный стресс Высоцкого не закончился с физической смертью. Душа его по-прежнему жива. Она сохранилась в творческом наследии русского поэта-исполнителя-актера. А, значит, в каждом из нас. Любящих, помнящих талант, энергию, страсть, с которыми художник жил и творил.
Но… Если даже тысячу тысяч раз повторить сказанное выше, вряд ли ваше отношение к кумиру изменится. Все равно у каждого в душе свой Высоцкий. Потому что любой человек живет только своей жизнью. Буду спорить, настаивать на этом, несмотря на дикое сопротивление людей, блудливо называющих себя его «биографами». Жизнь любого из нас не может быть правильной или неправильной. Она такая, какая есть. И истина рождается все же в противоречиях, спорах. Поэтому, тупое, безликое, памятниковое божество из поэта делать не хочется. А ведь пытаются! Любой человек не может состоять только из дат, цифр и фактов. А уж тем более такой! Что получится? Человекоробот? Псевдочеловек? Зачем же из Высоцкого делать хрестоматийную схему, а из его жизненного наследия примитивный справочник? Поэт и сам этого не любил. Скажу больше: НЕНАВИДЕЛ:
Я хвалился косою саженью:
Нате, смерьте!
Я не знал, что подвергнусь суженью
После смерти.
Но в обычные рамки я всажен, —
На спор вбили,
А косую неровную сажень
Распрямили.
Сглаживать углы и противоречия жизни Владимира Семеновича, тем более, если они обозначены, определены в словах людей, близко его знавших, я не собираюсь. Хотя бы потому, что с уважением отношусь к этим людям. Высоцкий был очень яркой, живой, увлекающейся личностью. Со всеми вытекающими отсюда возможными потерями в виде слабостей, недостатков и естественных пороков. И кто бы что ни говорил по поводу вмешательства в личную жизнь, неприятия «сплетен в виде версий» и приевшуюся любому разумному человеку словесную муру о «желтизне прессы» и «нехорошем современном мире», уверен, ярость, неприязнь противоборствующих сторон в споре «Кто больше Высоцкого любит или знает?» может сгладить лишь время. Да и сам по себе спор этот чисто эмоционального свойства.
Поэтому книга предназначается тем читателям, кто такую позицию автора принимает-разделяет. Подвоха здесь искать не стоит. Все просто: нормальные люди отличают правду ото лжи на подсознательном, подкорочном уровне. Для кликушествующих «высоцковедов», механистически относящихся к жизни и творчеству Владимира Семеновича, надеюсь, найдутся другие источники информации о кумире. Впрочем, постараюсь быть и на этот раз не слишком категоричным.
Обидно мне,
Досадно мне, —
Ну ладно!
Боюсь лишь одного – повториться. И стать неинтересным чувственному читателю. Слишком много впечатлений, чувств и эмоций накопилось. А эти компоненты души плохо поддаются холодной отстраненности от реальности и расчетливому самоконтролю.
Книги, конечно, пишутся на эмоциях. Есть «исследователи», которые уверены, что «…поступки человека, события его жизни, его решения не будут правильно поняты до тех пор, пока не удастся установить мотивы и цели, которыми он руководствовался. Факт жизни, не понятый изнутри, – это аморфный, сырой, ни о чем не говорящий материал».
Возможно, это и правильно. Но тогда мы договоримся до того, что во всех книгах станем искать смысл жизни. Хотя искать его бесполезно. СМЫСЛ ЖИЗНИ в том, чтобы ЖИТЬ.
Мой Высоцкий
Кто бы что ни говорил, как красиво и образно ни вещал, все написанное о Высоцком, будет вторичным. Даже самые-пресамые распрекрасные словеса о кумире миллионов! Основа восприятия всего Владимира Семеновича – его творческое наследие. Но оно, по мнению многих «высоцковедов», изучено почти до предела. Остались тайны, покрытые мраком на государственно-чиновничьем уровне. Вряд ли эти загадки откроются миллионам! Скорее всего, так и канут в недрах музея имени ВВ. Лягут, возможно, уже и лежат под долгим запретом чинуш-родственников. Жаль…
Но порой мне кажется, о Высоцком написано уже все. Настолько объемно-значительными кажутся горы воспоминаний о нем. Просто айсберг из напыщенных слов и восторженных эпитетов! Ведь и самого Высоцкого можно смело сравнивать с огромным айсбергом. Правда, людям видна, а значит, известна лишь его не тонущая вершина. А что же остается там, в глубине? Вопрос, на который никогда не будет ответа. Даже через много лет после смерти поэта, актера, барда. Если объединить все эти творческие эпитеты, то получится – Великой Личности. И вот что важно – интерес к жизни и творчеству этого удивительного человека нисколько не ослабевает.
Но глубинные тайны могучего айсберга очень медленно, постепенно всплывают на поверхность, обнажаются. Безмолвные льды, долгое время находившиеся под водой в неизвестности, оттаивают, оживают. Волны информации от всплывающего айсберга расходятся кругами по всему свету. Появляются все новые и новые факты из очень насыщенной биографии кумира. Сведений этих становится так много, что книги о жизни и судьбе Высоцкого скоро не будут умещаться на одной полке. Такими масштабами измеряли количество книг раньше. Теперь «полки» становятся все безразмерней и вневременней. Скоро они вовсе исчезнут. А посмотрите, что творится в Интернете!
К сожалению, в книгах этих много повторной информации. То есть той, которую люди уже давно знают. Хотя встречаются очень даже позитивные, информационно насыщенные произведения. Жаль, правда, многие авторы грешат оценочностью, категоричностью, предвзятостью. Как можно, к примеру, от первого лица рассказывать о личной жизни талантливейшего человека, не будучи с ним даже знакомым? На это ведь имеют право лишь единицы – редкие люди, знавшие Высоцкого при жизни.
Не хочется «бодаться» своей правдой с конкретными авторами опусов, половину площади которых занимают ПРИМЕЧАНИЯ. За которые, кстати, издательства, выпускающие такие книги, ответственность нести не желают. Не доверяют, выходит, «высоцковедам». Поэтому и пишут: «Примечания даны в авторской редакции». В примечаниях этих, как правило, ссылки на журналистские материалы. О работе моих коллег некоторые «биографы» выражаются примерно так: «журналисты «передирают» друг у друга непроверенную информацию». По всему выходит, авторы «биографических» книг о Высоцком информацию как бы не воруют. Ссылаются же на источники! Но что же своего, нового они вносят при этом в так называемое «высоцковедение»?
В книгах таких, как правило, очень много неточностей. Потому что «биографические» данные о Высоцком в основном строятся на рассказах людей. А люди, как известно, имеют свойство – ошибаться. Но «биографов» это не останавливает. Они извиняются, оправдываясь перед читателями: мол, «дыры» получились не по моей вине, – я просто добросовестно запротоколировал то, что рассказал, к примеру, Пупкин».
Посмотрите, как и что говорят эти «биографы»: «Найти и выяснить факты – шаг первый, который нужен для того, чтоб авторы – Марина Влади, Новиков, Бакин, Карапетян, Перевозчиков и т. д., и т. д. сделали второй шаг, создавая свои рассказы».
Все переворачивается с ног на голову. Выходит, авторы книг информационно вторичны по сути? Марина Влади должна писать книги на основании «изысканий» «высоцковедов»?
Им, «биографам», даже невдомек, что Карапетяна – автора одной из лучших книг о Высоцком, больше года как нет в живых…
Лично мне импонирует позиция таких, как Валерий Перевозчиков: «Главное – не сочинять и не воспроизводить сочиненное. Каждый новый – установленный! – факт должен что-то добавить, уточнить или опровергнуть в его биографии. Любая мелочь со временем может стать бесценной».
«Я не биограф и не исследователь творчества Владимира Высоцкого – я из тех, кто «готовит почву». Материалы для биографии, сведения для будущих – пространных – комментариев к текстам… Это моя работа, работа журналиста».
«Самое интересное, самое хрупкое – это отношения между людьми… Но только прикоснувшись к тайне этих отношений, можно попытаться что-то понять в другой жизни, да и в своей тоже».
Рассудительно. И очень даже пристойно. Но как, скажите, после публикации интервью журналиста, отличить ложь от истины? Кто будет «идентифицировать» правдивое и настоящее? Когда так называемые «биографы», для которых «готовят почву» Перевозчиковы, тут же начинают компилировать, комбинировать, сравнивать. Фактически уничтожать живую связь времен, подстраивая, подминая ее под себя? Когда на подготовленной журналистами «почве» вырастают странные деревья с фальшивой кроной – субъективными комментариями? Как, уважаемый коллега, «прикоснуться к тайне отношений», не разрушив их изначальный таинственный образ и, возможно, даже смысл?
Я ведь тоже считаю себя журналистом. Фулюганствующим, правда…
Доля профессионального лукавства в словах Перевозчикова все же есть. Книги такие читают не только и даже не столько «биографы». А, как правило, простые, рядовые граждане. Для которых они, собственно, и предназначены. «Биографов» раз, два, и обчелся. А тиражи книг измеряются тысячами экземпляров.
* * *
Не так давно я узнал, что за свои 42 года жизни Владимир Семенович успел и каким-то чудом сумел пообщаться с огромным количеством людей: их было около 500 человек. Только представьте себе такое! Хотя для некоторых исследователей жизни и творчества Высоцкого и такая цифра кажется маленькой. Возможно. Кто знает…
В науке есть понятие – биохроника. Это когда по дням и часам восстанавливается весь жизненный путь известной личности. Так вот, в жизнеописании Высоцкого еще, оказывается, много «белых пятен». Причем временные пустоты, провалы занимают отрезки даже в несколько месяцев. Выражаясь простым языком – никому не известно, где в это время находился Высоцкий, что делал, с кем общался. Странно, правда? И очень загадочно.
Противоречивость это человека кажется мне иногда поистине безмерной: от счастливых творческих мгновений-озарений до абсолютного нежелания жить. Что в конечном итоге и привело его к печальному концу. Творчество самобытного творца просто огромно! После его смерти обнаружилось более 800 ранее неизвестных стихотворений. А сколько тайн и открытий ждет исследователей в архиве поэта, который после его смерти Марина Влади сдала государству?! Находится он в Центральном государственном архиве литературы и искусства.
Тайн и загадок в жизни кумира еще предостаточно. Остались люди, в том числе и очень любимые, которые не сказали о Высоцком ни единого словечка в прессе. Может быть, никогда и не скажут. Несколько лет назад одна журналистка опубликовала «интервью» с матерью дочери Высоцкого – актрисой Татьяной Иваненко. Выяснилось, что никакого интервью Иваненко никому не давала. По крайней мере, записи разговора не было. Опубликованный в газете текст оказался фактически выдумкой, журналистской провокацией. Чуть позже я обязательно дам весь текст этого «интервью». Потому что его мало кто читал в первозданном виде. Хотя в кусочках оно давно разбежалось, расплылось по скользким интернетовским дорожкам, ручейкам.
Расставил все на свои места суд, куда Татьяна Васильевна вынуждена была обратиться. Надо сказать, издание понесло приличные материальные убытки. Непорядочная журналистка на всю жизнь заработала среди собратьев по перу клеймо – не шибко профессиональна! Каюсь, возможно, я слишком субъективен. Время показывает, именно такая журналистика нынче в ходу. Ну, и чем автор отличается от той самой журналистки, перепечатывая ее давний опус? – спросит въедливый читатель. Ответ простой – хотя бы тем, что не врет об источниках получения информации. И получает от этого исключительно позитивно-положительные эмоции.
Один злобствующий критикан моей первой книги задумчиво сообщил, что в ней мало авторского текста – «кот наплакал». Знаете, а в этом и состоит моя гордость. Зачем же писать о том, о чем все и так хорошо знают? Да и кто я такой, чтобы рассказывать от своего имени о Высоцком, анализировать его жизнь и творчество? Пусть лучше это сделают те, кто его хорошо знал. Другое дело – формат, форма, в которой они будут, смогут это делать…
Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, —
Томитесь, как наложницы в гареме!
Срок жизни увеличился – и, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!
* * *
Владимир Высоцкий был и остается моим кумиром. К сожалению, мы виделись с ним лишь однажды в далеком 1978 году. Случилось это в концертном зале небольшого подмосковного городка Троицка. В тот вечер Высоцкий должен был петь перед местной публикой. Узнав об этом от друзей, рванул туда. Поднялся прямо из зала по боковым ступенькам за кулисы, (откуда только смелость взялась?), и, затаив дыхание, стал ждать. На что, бедолага, надеялся? Надо сказать, я учился тогда на 2-м курсе факультета журналистики МГУ и уже умело держал в руках фотоаппарат. Появился Высоцкий неожиданно и, увидев незнакомого паренька, приостановился. Закулисное место, как правило, свято оберегается от посторонних. А тут неизвестный стоит, да еще с фотиком.
Мне удалось сохранить в памяти какую-то необычную бледность, даже изможденность его лица, расклешенные джинсы и хорошо начищенные штиблеты. Да, – еще была темная водолазка. «Владимир Семенович, – полудрожащим голосом пролепетал я, – можно мне Вас поснимать?» «Нет», – просто ответил Высоцкий, и, энергично растерев ладонями лицо, принялся подстраивать гитару. Я отошел в угол кулис, и во все глаза принялся наблюдать за человеком, перед которым буквально преклонялся. И вдруг Высоцкий, видимо, почувствовав мой неподдельный интерес и ничем не приукрашенную стеснительность, чуть склонил голову набок, как-то по-особому луковато полуприщурился и тихо произнес: «Ну, ладно, снимай. Только мне не мешай». Как сразу вспыхнуло мое лицо! Господи, какое это было счастье!
Весь вечер я проболтался за кулисами, больше слушая песни Владимира, чем снимая его. Камерка у меня была хиленькая, объективчик плохеньким, пленочка слабенькая, не профессиональная. Но при каждом щелчке фотоаппарата, я видел, как прядает ушами Высоцкий – даже на приличном от себя расстоянии он явно чувствовал посторонние звуки. Пленку кое-как я отснял. Но удачным, на мой взгляд, получился только один кадр – последний. Как воспоминание о той единственной и самой дорогой для меня встрече…
Кстати, благодаря истинному ценителю творчества Владимира Семеновича, К.Рязанову, гораздо позже удалось выяснить, что съемка проходила в Доме офицеров подмосковных Ватутинок. Которые находятся в пяти километрах от города Троицка. Но административно, территориально Ватутинки входили тогда в городское образование. То, что Высоцкий выступал в тот день в ТРОИЦКЕ, ошибкой, просчетом вовсе не является. Да, самое главное забыл – выступление это датируется 22.11.1978 годом.
Когда много лет спустя я рассказал эту историю ныне покойному народному артисту России Вите, Виктору Павловичу Павлову, он отреагировал так: «Знаешь, я не случайно называл Вовку (Высоцкого. – Лет.), человеком-рентгеном. Он видел и чувствовал абсолютно все-все-все происходящее вокруг. Понимаешь, он подал тебе знак. Главное – не оттолкнул. И еще посмотрел, как ты на это реагируешь. Похоже, так тебя благословил». Не скрою, это воспоминание, даже в каком-то роде комплимент, слишком сильны, ярки для меня. Надо отдать должное Виктору Павлову. Этот умный и тонкий человек всегда был очень терпимым и мудрым. В лучшие свои годы он не гнушался общением с любым нормальным человеком. Хотя сам всегда был настоящей ЗВЕЗДОЙ.
И только недавно я услышал от Ивана Бортника, что Высоцкий очень не любил в людях БЕСПАРДОННОСТЬ. И если чувствовал такое в человеке, сразу менялся, становился жестким. «Чувство на людей у Володи было уникальное».
Я скольжу по коричневой пленке,
Или это красивые сны…