ПРОЛОГ
Клиент был жаден. Именно это киллер и решил использовать.
Конечно, ранее, обдумывая операцию, они с напарником разработали еще несколько вариантов, суливших неизбежный успех, но именно этот показался им самым простым, наиболее легким в исполнении, а стало быть, и верным. По крайней мере, они решили начать именно с него.
Почему бы и нет?
Киллер поправил ремень спортивной сумки, висевшей на плече, и закурил сигарету.
Больше всего ему нравилось в клиенте то, что тот был еще и пунктуален. В наше время это встречается редко. С пунктуальным человеком работать гораздо проще. Есть уверенность, что он не выкинет какой-нибудь неожиданный фортель.
Киллер взглянул на часы.
Еще три минуты, а потом ему надо будет действовать, причем действовать быстро и без осечки.
В тот момент, когда киллер выкинул окурок, из ближайшего переулка выехал «Москвич».
Все верно. Минута в минуту. Ну, теперь пора.
Киллер рванулся к обочине, бешено размахивая рукой, встав впереди какого-то «голосующего» типа, в строгом черном костюме и аккуратном галстуке, стараясь заслонить его. Это ему удалось. Тип буркнул что-то злобное, но киллер даже не обратил на него внимания.
Машина затормозила почти рядом. Киллер устремился к ней, рванул на себя дверцу.
– Командир – подвези!
– Куда тебе? – спросил исполнявший еще и обязанности шофера телохранитель, здоровенный парень в пестрой футболке и спортивных брюках. Сидевший рядом с ним клиент не повернул даже и головы. Он глядел куда-то вдаль, делая вид, что этого нахального молодого человека не существует вовсе.
«– Делай, делай, – усмехнулся про себя киллер. – Только, я – то знаю, что ты остановился не из каприза. Нет. Ты проделываешь эту штуку каждый вечер. Вообще удивительно. Человек, ворочающий такими деньгами, подрабатывает на обратном пути домой извозом. Обыкновенная жадность. Она самая. Вот за нее ты и поплатишься»
– В Ленинский район, – быстро сказал киллер.
– Куда именно?
– До Тихоновской улицы.
Клиент едва заметно кивнул.
– Сколько? – спросил телохранитель.
– А сколько надо?
– Тридцать! – В голосе телохранителя чувствовалось хорошо отрепетированное презрение.
Он уже явно высмотрел конкурента и теперь прикидывал, что если первый клиент откажется, то «пиджачный» заплатит требуемую сумму.
– Ладно, дороговато конечно, но уж больно я тороплюсь… – киллер махнул рукой. – Согласен.
– Садись, – сказал телохранитель.
Усаживаясь в машину, киллер с трудом удержался от довольной улыбки.
Все, половина дела – в кармане. Теперь оставалось только сделать вес как надо. Ну, тут-то он за себя был совершенно спокоен. В первый раз, что ли?
Машина тронулась с места. Киллер откинулся на мягкое сиденье, и расстегнул сумку. Услышав звук расстегиваемой молнии, телохранитель вздрогнул. Взгляд его скользнул по бардачку, в котором наверняка должен лежать пистолет.
Киллер достал из сумки свежую газету и, безмятежно ее развернув, стал изучать страницу объявлений. Телохранитель расслабился.
Так. «Еще не старая, миловидная женщина, пятидесяти девяти лет, ищет друга, не утерявшего вкус к жизни, без вредных привычек, способного стать верным мужем и спутником жизни.»
Однако! О какой миловидности в пятьдесят девять лет может идти речь?
«Прекрасная душой интеллигентная женщина тридцати пяти лет, интересующуюся книгами и вязанием, с дочкой пяти лет, ищет…»
Машина катила по улицам города. До темноты оставалось не менее двух часов. Трое сидевших в салоне мужчин хранили молчание. Телохранитель вел машину, клиент думал о чем-то своем, (наверное, о том, как расправиться с очередным конкурентом), киллер читал газету.
Все шло по плану. И, конечно же, телохранитель, решив поехать более короткой дорогой, свернул на боковую улочку. Она заканчивалась пустырем, за которым был Ленинский микрорайон, пересекавшийся надвое Тихоновской улицей.
Отгородившись от тех, кто сидел на переднем сиденье, газетой, киллер улыбнулся уже в открытую.
У него была твердая уверенность, что дальше пустыря они не поедут.
Вот и он.
Последние дома остались позади и машина поравнялась с небольшой группой деревьев. Киллер резко смял газету и, хлопнув себя по лбу, полным отчаяния голосом крикнул:
– Командир, останови!
– Что случилось? – притормаживая, спросил телохранитель.
– Забыл. Черт. Забыл офис поставить на сигнализацию. Если не вернусь, меня завтра шеф так трахнет! Останови, командир!
В голосе его чувствовалось неподдельное отчаяние. Заветная группа деревьев уже почти осталась позади.
– Вот навязался на мою голову, – пробурчал телохранитель, но машину все же остановил. – Как ты обратно-то поедешь?
– Поймаю кого-нибудь. Тут многие ездят, – быстро бормотал киллер, берясь за ручку дверцы. – Мне сейчас только бы обратно добраться.
Газету и сумку он сжимал в левой руке.
– А деньги? – подал голос клиент.
– Конечно, конечно, – привстав, чтобы было удобнее, зашарил по карманам, отыскивая бумажник, киллер. Наконец он его вытащил, отсчитал три десятитысячных купюры и сунул водителю.
– Ладно, выметайся, – пробормотал тот, передавая деньги клиенту.
– Сейчас, сейчас, – бормотал киллер, запихивая газету в лежавшую у него на коленях сумку. Наконец, управившись, он ловко вытащил из сумки гранату-лимонку и, стараясь держать ее так, чтобы этого не было видно сидящим в машине, стал выбираться наружу, намеренно неуклюже, словно выползающий из берлоги медведь.
– Быстрее, – поторопил телохранитель.
Клиент сидел на своем месте неподвижно, как статуя. Правда, денег у него в руках уже не было и, киллер подивился скорости, с которой он спрятал их в карман.
– Сейчас, сейчас!
Он выбрался из машины и вдруг, сунув голову в нее обратно, сказал:
– Счастливой дороги, командир!
Говоря это, он выдернул из гранаты кольцо и швырнул ее внутрь салона. Теперь ему осталось только рыбкой нырнуть под откос, в глубокую придорожную канаву.
Когда грохнул взрыв, киллер уже лежал в нескольких метрах от машины, закрыв руками голову и открыв рот, чтобы не повредить барабанные перепонки. Осколки выстригли кусты над самой его головой, но канава послужила надежным укрытием. Через несколько секунд после взрыва, киллер помотал головой и пружинисто вскочил.
От машины и сидевших в ней осталось не так уж и много.
Выхватив из сумки пистолет, киллер ринулся к противоположной придорожной канаве. Он должен был удостовериться, что телохранитель не успел выскочить. Судя по всему, тот вполне мог это сделать. Канава оказалась пуста. На дне ее валялась закинутая взрывом оторваная рука, все еще сжимавшая пистолет.
Киллер покачал головой.
Все-таки не зря он опасался. Реакция у телохранителя была отменная. Только он, как и его хозяин, был дураком: вместо того чтобы выпрыгивать – схватился за пистолет. С каких это пор пистолеты помогают против гранат?
Однако думать об этом не было времени.
Быстро оглядевшись, и убедившись, что вокруг никого, а стало быть, нет и лишних глаз, киллер метнулся обратно, на другую сторону дороги. Петляя между кустами, он побежал прочь.
За группой деревьев была огромная куча мусора, образовавшаяся в результате того, что многие жители города ленились отвозить его на свалку, постепенно превращая пустырь между двумя микрорайонами в некий ее филиал. За этой кучей стоял помятый «жигуленок», в котором сидел напарник и покуривал сигаретку.
– Все в ажуре, – отрапортовал киллер, усаживая на переднее сиденье, рядом с ним.
– Слышал, – улыбнулся напарник. – Поехали?
– Да. И чем скорее – тем лучше, – нашаривая в кармане сигарету, сказал киллер.
Часть первая: ПРАВИЛА ИГРЫ
Глава первая
Стучали вагонные колеса. Уносились прочь поля, рощицы, неглубокие овражки, извилистые речушки, иногда мелькали скопления похожих на старинные коробочки от монпансье дач.
Андрей Наумов поглубже затянулся сигаретным дымом и подумал о том, что в этой стране все люди делятся на три категории. Принадлежащие к первой считают жизнь большим дерьмом и ни на что уже не надеются. Другие находят жизнь – большое дерьмом, но все еще надеются ухватить удачу за хвост. Третьи полагают большим дерьмом всех остальных людей, а жизнь понимают прекрасной и удивительной штукой, созданной исключительно для них самих, и ни для кого больше.
Самого себя Андрей относил ко второй категории. Его спутники по купе явно принадлежали к третьей. Еще одной особенностью третьей категории было то, что они считают всех остальных людей, кроме себя, не только дерьмом, но и идиотами, лохами, созданными для того, чтобы быть обманутыми. Причем, как ни странно, им это удается. Правда, не всегда…
Андрей слегка усмехнулся.
В тамбур вошла молоденькая проводница и, мельком взглянув в его сторону, стала проворно подтирать пол. Докуривая сигарету, Андрей покорно передвигался из конца в конец тамбура, стараясь ей не сильно мешать, и мимоходом думал о том, что с теми двумя, засевшими в его купе, что-то, видимо, придется делать. Так просто они не отстанут.
«Ну да ничего, – беззаботно решил он. – Это так, мелочь пузатая. С ними больших хлопот не будет. Вот только не вышло бы скандала.»
Скандал был ему не нужен, совсем не нужен.
Проводница попросила:
– Эй, мужик, еще раз передвинься. Чего стоишь столбом?
Андрей ухмыльнулся.
– Ну, должно же хоть что-то стоять в этом вагоне?
Она хихикнула и бросила на него заинтересованный взгляд. Он передвинулся, мимоходом отметив, что, несмотря на молодость и худобу, бюст у проводницы просто выдающийся. В полном смысле этого слова. Выдается вперед здорово.
Спросил:
– Тебя как зовут?
– Томой, – снова хихикнула она. – А тебе зачем.?
– Так, просто… – уклончиво ответил он.
– А-а-а-а… – то ли разочарованно, то ли с надеждой протянула она, заканчивая подтирать пол. Прежде чем выйти из тамбура, она хихикнула в третий раз и, стараясь держать от себя подальше грязную тряпку выскользнула из тамбура.
Андрей затушил окурок и сунул его в прикрепленную к дверце вагона консервную банку.
Пора было возвращаться в купе.
Двое, ехавшие с ним, уже выставили на стол початую бутылку водки, порезали жирную, явно несвежую колбасу, накрошили ломтями слегка подсохший хлеб, и теперь о чем-то тихо разговаривали.
– Ого, сосед, долго ходишь, – неестественно радушно, сказал один из них, тот, у которого были жидкие, словно бы наполовину выдранные усы. У второго усов не было, но зато он обладал замечательным, огромным носом, настоящим рубильником. Андрей их так про себя и назвал: Усы и Нос.
Слегка улыбнувшись, Андрей развел руками. Дескать: вот такой я, ну такой, и ничего не поделаешь.
– Присаживайся! – приглашающее махнул рукой на расставленное угощение Нос. – Давай выпьем за знакомство.
– А не боитесь, что загребут? – спросил Андрей. – Сейчас, говорят, милиция по вагонам шерстит здорово. Чуть что, сразу забирают и ссаживают с поезда.
– Не боись, – авторитетно заявил обладатель усов, и старательно подмигнул. – Они сейчас отдыхают, а обход будут делать часа через три. К этому моменту мы уже сойдем, а ты ляжешь спать. Так что не дрейфь, приятель. Прорвемся.
«Похоже, у них все схвачено, – подумал Андрей.»
Не нравилась ему эти двое, совсем не нравились. Что-то им было от него нужно, нужно позарез, он это буквально кожей чувствовал.
«Может быть, уже началось? – спросил он себя, но тут же и ответил. – А что, собственно, началось? Нечему пока начинаться. Я еще и за дело не взялся, даже в Москву не доехал. Нет, если бы меня выследили, то все это представление в вагоне было бы ни к чему. Нос и Усы здесь совсем по другой причине.»
С другой стороны, не чувствовал он в попутчиках серьезной силы, настоящей опасности. Какие-то они были слишком мягкие, ненастоящие, что ли…
– Ну, ты чего жмешься, давай, налегай! На халяву, говорят, и уксус сладкий! – сказал Нос и быстро разлил по маленьким пластмассовым стаканчикам водку.
Усатый сейчас же схватил один из них и протянул Андрею.
– Бери… за знакомство… тебя как зовут?
– Андрей.
– А меня Юрка. Его вон – Мишкой! Давай, не тяни кота за хвост.
Андрей задумчиво повертел в пальцах стаканчик, кинул взгляд на бутылку.
Гадость какая-нибудь… С другой стороны, похоже, для того чтобы события стали разворачиваться побыстрее, выпить он был должен. Да и интересно ему стало, что там дальше будет по их сценарию после водки.
«Может, они в эту водку чего-то сыпанули? – подумал он. – Да нет, себе-то тоже наливали… Что ж они, и себя заодно травить будут?»
Он залпом опрокинул стаканчик, взял кусок колбасы и неторопливо стал его есть.
Водка была «паленая», гадостная просто неимоверно.
Ну, да, впрочем, в этой стране в данный момент хорошую водку найти было нелегко.
Мишка и Юрка шустро заглотнули свои порции и тоже навалились на колбасу.
Андрей заметил как они быстро перемигнулись, и еще более насторожился. Что-то затевалось. Не сильно опасное, но все же…
– Мужик, а кем ты работаешь? – деловито жуя колбасу, поинтересовался усатый Юрка.
– Я? Инженером, – ответил Андрей и покрутил ручку встроенного в стену радио. Благодаря обостренному чутью человека, выросшего в небольшом городке рядом с большой зоной, он уже совершенно точно знал, что эти ребята сидели.
В купе ворвался голос диктора:
– За минувшие сутки в Чечне погибло двое военнослужащих и ранено восемнадцать…
– Это потом, – быстро проговорил Юрка, и перегнувшись через Андрея, выключил радио. – Инженером – в какой области?
– По программированию ЭВМ.
Мишка присвистнул.
– Ого, это что, компьютеры, что ли?
– Они самые, – улыбнулся Андрей.
– Ага, стало быть – умный, – словно констатируя, задумчиво сообщил Юрка.
– Стало быть, – весело подтвердил Андрей. – Только, толку-то…
– А я вот слышал, что эти, которые по компьютерам, хорошо зарабатывают, – сказал Мишка.
– Не жалуюсь… – скромно ответил Андрей. – А вы ребята, чем занимаетесь?
– Мы-то, – хохотнул Юрка. – Мы – свободные художники.
– Этот как? Картины, что ли, рисуете?
– Картины? – они дружно захохотали.
– Я сказал что-то смешное? – слегка обиженным тоном спросил Андрей.
Эта игра ему нравилась, и даже слегка развлекала.
– Да нет, – промолвил Мишка. – Конечно, никакие мы не художники, а так… подрабатываем… Сезонные рабочие. То тут подработаем, то там. Короче, кое-как на табачок хватает.
– Точно, кое-как… – пробормотал Юрка.
Повисла небольшая пауза, которую нарушил Мишка.
– Ладно, мужики, – сказал он. – Давайте еще по-маленькой.
Вот тут Андрей отказался:
– Нет ребята, вы уж меня увольте. Слишком водка у вас гадостная.
– Водка, она всегда горькая, – сообщил Мишка, берясь за бутылку. – А вот как выпьешь… глядишь, и еще охота. Правда ведь?
Он подмигнул Андрею и хотел было ему все же налить, но тот прикрыл стаканчик ладонью и покачал головой.
– Нет, не буду.
– Ну, хозяин – барин, – Мишка убрал бутылку. – Однако, чем мы будем заниматься? Пить ты не пьешь, а вдвоем этим делом нам заниматься тоже не хочется. Может быть, в картишки сыграем?
– А чего бы и не сыграть? – снова хохотнул Юрка, ловко доставая из кармана новенькую колоду карт. – Есть одна игра, мне ее знакомый не так давно показывал… бура называется. Завлекательная, ужас! Правда, она на деньги, ну да ничего, мы по маленькой.
Андрею стало скучно.
Юрка уже ловко тасовал карты, а Мишка, вытащив из кармана кучку пожульканых тысячных бумажек, демонстративно положил ее на стол.
– Эх, начинаем, – азартно воскликнул Юрка и протянул Андрею карту. – Держи!
– Нет, – отказался тот. – Не буду.
– Это как? – удивился Юрка.
– А так, – пожал плечами Андрей. – Не буду – и все. Не люблю я в карты играть.
– Да ладно, чего там, давай, по маленькой, – засуетился Мишка. – Если хочешь, можно и без денег. Просто, на интерес.
– Нет, ребята, – сказал Андрей. – Юность у меня была бурная, и я поклялся карты в руки не брать.
Все, пора было эту игру кончать, пока она не зашла слишком далеко.
– А зря, – тяжело, с угрозой сказал Юрка. – Как это понимать? Водку, значит, ты с нами хряпаешь, а вот в карты, получается, брезгуешь? Нехорошо это, ой, не хорошо.
Рука Мишки словно был случайно легла на перочинный нож, которым он минут десять назад резал колбасу, да так и оставил на столе. Нож был с пластмассовой рукояткой и острым длинным лезвием.
«Ого, да они меня принимают совсем уж за лоха, – подумал Андрей.»
Это было очень плохо. Это означало, что он слегка переиграл и теперь, чтобы выпутаться из ситуации, слов будет мало. Придется действовать.
– Ну так как? – поинтересовался Юрка, протягивая карту. Никакого дружелюбия в его голосе уже не было: звучал он неприязненно, и слышалась в нем скрытая угроза. – Будешь играть?
– Нет, не буду, – ответил Андрей, откидываясь назад, на спинку сиденья.
Дальнейшее произошло очень быстро. Прихватив нож, Мишка уже привстал, намереваясь пересесть на сиденье рядом с Андреем, но тут тот резко нагнулся вперед. Схватив правой рукой руку Юрки, Андрей ловко взял ее на излом, а левой хлестко ударил Мишку в живот. Нос выронил нож и согнулся в три погибели. Не отпуская руки Юрки, продолжая ее выворачивать, так, что тот от неожиданности и боли тихо заскулил, Андрей поймал Мишку за рубашку и швырнул обратно на сиденье, с которого тот было встал.
– Ты чего? Драться, что ли? – ошарашено пробормотал Юрка. – Руку, руку пусти.
– Тихо, ты, падаль – прошипел Андрей. – Сидеть, я кому сказал, а то еще добавлю.
– Да мы сидим, сидим, – простонал Юрка. – Руку-то отпусти…
– Ладно уж… – Андрей отпустил его и выпрямился.
– Ну, мужик, ты за это заплатишь… – поднял голову все еще сидевший в полусогнутом состоянии Мишка. – Ну, я тебя…
– Молчать, – приказал ему Андрей.
Но тот не унимался.
– Ах ты… да я же тебя.
Андрей врезал ему левой рукой по носу. Голова Мишки с глухим стуком ударилась о стенку купе.
– Еще хочешь? – совершенно спокойно спросил Андрей.
– Нет, – пробормотал тот, зажимая рукой нос. – Что ж ты, падла, сразу не сказал, что играть не будешь?
– Разве не сказал? – почти весело спросил Андрей. – Так и не сказал?
– Ладно, мужик, давай больше не будем, – предложил, видимо, более сообразительный Юрка. – Пошумели – и хватит. Давайте водочки
дернем… нам еще ехать…
– Вот тут ты не угадал, – сказал Андрей. – Не пить, не ехать дальше мы не будем. Даю вам десять минут, чтобы вы освободили купе. Вон, соседнее свободно. Мотайте туда. Понятно?
– Уж куда понятнее… – усмехнулся Юрка. – Только не прав ты, ой, не прав. А уйти мы уйдем, и не в соседнее купе, а в другой вагон. Там у нас кореша едут. Так что ты поглядывай, как бы ночью к тебе визитеры не пришли.
– Ну, этим вы меня не испугаете, – усмехнулся Андрей. – Пусть приходят. Как придут, так и уйдут. Не советовал бы я вам, ребятки, со мной связываться. Большой урон понести можете.
Мишка шмыгнул носом, вытер рукавом кровь и махнул рукой.
– Завязывай, – сказал он товарищу. – Ошиблись мы. Похоже, птица ты серьезная, и связываться с тобой – себе дороже. По какому делу работаешь?
– А вот это уже не ваша забота, – сказал Андрей. – Проваливайте, пока я терпение не потерял.
– И в самом деле… пора нам, – сказал Мишка. – Давай, забираем вещички и – ходу. Там, в соседнем вагоне, я видел, один в купе какой-то лох едет…
– Ладно, не буду мешать. У вас осталось пять минут, – сказал Андрей и вышел в коридор.
Там он быстро огляделся. Похоже, на стычку в его купе никто не обратил внимания. И это было хорошо.
Он постоял возле поручней, глядя на проносившийся за окном деревья, холмы, телеграфные столбы. Минут через пять из купе вышел Юрка и потопал к проводнице. Еще через пару минут он вернулся. Видимо, переговоры с проводницей закончились успешно, потому что они с Мишкой забрали свои вещи и двинулись по направлению к тамбуру.
Миновав Андрея, который рассматривал их с нескрываемой насмешкой, Мишка все же обернулся и пробормотал:
– Только ты, не больно-то радуйся. Чаще смотри под ноги. А то споткнешься…
– Ладно, вали, вали, – беззлобно сказал Андрей.
Они ушли.
– Все это было бы довольно весело, – пробормотал Андрей. – Не будь так грустно…
«А не испить ли мне кофейку? – подумал он. – В самом деле?..»
Сказано – сделано.
Он отправился к купе проводников и, заглянув в него, весело спросил у Томы, читавшей книгу Чейза:
– Девушка, а девушка, не напоите ли чайком скучающего мужчину?
Та оторвалась от книги, несколько секунд, все еще находясь среди героев детектива, непонимающе смотрела на него, потом кокетливо улыбнулась:
– Конечно, отчего же не напоить? А ты и вправду скучаешь?
– Честное слово! – Андрей театральным жестом приложил руку к сердцу.
– Ну-ну, – засмеялась она. – Тебе как, с сахаром?
– Мне послаще, – томно протянул Андрей. – Я послаще люблю.
– Все вы любите послаще, – беззлобно пробормотала Тома, доставая из шкафчика стакан в алюминиевом подстаканнике. Достав вслед за ним пакетик растворимого чая и банку с сахаром, она поинтересовалась: – А эти, двое, что в купе с тобой ехали, почему так быстро сорвались? Или ты им как сосед не понравился?
– Откуда я знаю? Дела у них какие-то, – пожал плечами Андрей. – Ну и жизнь пошла. У всех дела какие-то, дела…
– Можно подумать, у тебя их нет, – хихикнула проводница и проскользнула к титану, на секунду прижавшись к Андрею, да так, что он ощутил тяжесть ее выдающейся груди.
– Вот истинный крест, совершенно никаких, – дурашливо перекрестился Андрей. – Я – птица вольная. Где хочу, там и трещу крыльями. Сейчас вот здесь, завтра – где-нибудь в другом месте. Это называется – свобода.
– Уж будто, – хмыкнула она, наливая в стакан кипяток из титана. – Кем ты хоть работаешь-то?
– А угадай! – предложил Андрей. – Вы, проводницы, должны разбираться в людях, как никто другой.
– Не знаю, – ответила она. – Просто не знаю. Глаза у тебя странные. Вот ты вроде смеешься и шутишь, а взгляд у тебя цепкий, внимательный. Все видишь, все замечаешь. Не милиционером работаешь, случайно?
– Упаси боже, – Андрей осторожно, чтобы не расплескать чай, принял у нее из рук подстаканник. – Милиционеры – они на службе. Какая же это свобода? Нет, к милиции я никакого отношения не имею.
– Ну и хорошо, – промолвила Тома. – Не люблю я их. За что – не скажу, а не люблю, и все. С вас семьсот рублей.
– Сейчас, – Андрей выудил из кармана тысячную бумажку и вручил ее проводнице. – Сдачи не надо.
– Ох, ох, какие мы важные, – теперь уже откровенно засмеялась она. – А все-таки, где ты работаешь?
– Ни скажу. Ни за что. И не проси. – Андрей ей слегка подмигнул. – Вот приходи в купе поговорить, может, и узнаешь.
– Ой, ты хитрый, – махнула Тома рукой. – Знаю я эти приглашения. И вообще… ты к уголовному миру, случайно, отношения не имеешь? Кажется мне, что имеешь.
– Ну, тут ты ошиблась, – улыбнулся Андрей. – Абсолютно никакого. Ну, погляди на меня внимательно, какой я уголовник?
Тома быстро окинула его взглядом и сказала:
– Да, не похож. Хотя, что-то есть… Что-то такое…А?
– Ни сном, ни духом. Честное слово. Ну так как, придешь?
– Да некогда мне, – уже серьезно сказала она. – Тут контролеры рыскают. Не знаю, может быть потом…
– Заходи, я буду ждать, – еще раз пригласил Андрей.
Проводница хихикнула и проворно, как мышка в норе, скрылась в своем купе. А Андрей осторожно, стараясь не расплескать чай, пошел в свое. Вагон ощутимо болтало.