Жить с вами

Случаются же иногда странные совпадения. В конце августа вернулся из годичной командировки в Тамбовоскую губернию и пошел сразу в книжный, так вот в одном из них натолкнулся на эту книгу, которая привлекла названием одного из рассказов, собственно «Из Тамбова с любовью». Начал читать прямо на месте и остановиться не смог. Судя по точности описаний, автор из Тамбова, подумал я, но оказалось – нет. Но дело даже не в точности топографических описаний, но в неуловимом ощущении, которое меня самого не покидало весь год жизни в этом городе, и ощущение это ни разу напрямую не называется, оно вырастает из всего текста разом. Почти тоже самое происходит и в других рассказах.Чтение сложное, на обложке упоминаются Набоков, Белый и Соколов. На мой взгляд, следы Соколова тут ощутимее всего. Я бы вспомнил ещё и Пруста с Джойсом, их следы тут тоже вполне заметны, и ещё, как ни странно, Лавкрафта. Тут нет прямой жути, но постоянное ощущение зыбкости мира, который так и норовит обернуться адом, и зыбкости сознания человека. Вчегда ждёшь, что действительно появится инфернальное нечто или что за всем этим стоят боги идиоты. Может быть, это и хоррор в каком-то смысле. Все черты жанра есть: преследование, страх и тревога, странные желания, кошмарные сны, и даже убийства. Похоже чем-то на фильмы типа «Оппосум», «Гнездо», «Чёрный лебедь» на что-то, что делал Пазолини в «Теореме», сюжет одного из рассказов чем-то ее даже напоминает.К сожалению, очень мало нашёл информации о книжке и об авторе, поэтому попытаюсь разобрать и немного распутать эти странные тексты. Кстати, нашёл и прочитал предыдущую книгу писателя, хотя дебютной почему-то называется эта. Вот там, конечно, замес из Лавкрафта, Набокова и Тони Дювера чувствуется гораздо больше. В этом же сборнике гораздо больше полутонов, приглушенного света и намёков. Только в финальных рассказах бездна, если так можно сказать, разверзается. Вот некоторые мысли на сей счет.Название, вероятно, отсылает к стихотворению Марины Цветаевой «Я хочу жить с Вами в маленьком городе…». И этот текст становится сюжетным стержнем почти всех рассказов. Персонажи большинства из них оказываются где-то на окраине: в провинциальном городе, на даче, в спальных районах, в посёлках, на войнах на границе страны. Тема постсоветских войн вообще проходит красной нитью через все тексты. И оказавшись на окраине они влюбляются, но как-то странно, не очень понятен объект их любви. Во-первых, он всегда удаляется, исчезает, поэтому желание героев иногда становятся непереносимыми. Во-вторых, объект любви не совсем человек, точнее не только человек, он как будто неразрывно связан с ландшафтом, пейзажами этих окраин, словно не человек объект любви, но что-то сквозь него просвечивающее. Герои всегда пытаются его ухватить присвоить, но их ждёт разочарование, потому что пойманный объект распадается, либо ужас от того, что объект любви грозит им смертью. Особенно остро это чувствуется в рассказах «У*бище» и как раз «Из Тамбова…». В последнем тексте, самом странном, эта линия получает своё завершение в пространном монологе не очень даже понятно кому принадлежащем: то ли сам автор уже говорит, то ли тот, кто погиб в процессе этой «езды в остров любви».Тема войны тоже является бетонирующей для всего сборника. Напрямую речь о войне или войнах идёт только в одном рассказе, но так или иначе тема возникает и в других: персонажи разных рассказов слушают по радио и тв репортажи о 2-й Чеченской, кто-то бежит с Донбаса, другой собирается ехать наемником в Сирию, где-то вспоминается Афганистан и Приднестровье. Так что второй ведущей темой можно назвать войну, которая разворачивается на той же окраине. То есть речь, видимо, идёт об империи, которая существует за счёт бесконечных кровавых бойнь на ее окраинах. И политический аспект сборника в этом: сожительство более менее мирное и процветание в центре даётся ценой страшной боли на окраинах. Колонизация продолжается и не закончится никогда, а если закончится, то рухнет не просто центр, но и весь мир. И одновременно это психологическая сторона, потому что ощущение безопасности человека только иллюзия, и его психологическое равновесие внезапно может обрушиться в кошмар чем-то непривычным, чужим, что пришло с окраин, из бездны подсознания.Любовь и война не противопоставлены друг другу, это было бы банально. Любовь и есть война. Одна из повторяющихся цитат библейская история о падении Люцифера. Вообще цитат тут много, очень много. Но все, что мной замечены, складываются в единый сюжет, например, собаку главного персонажа «Войн…» зовут Адочка или Ада, что отсылает к одноименному роману Набокова, где речь идёт о такого рода любви и страсти, которая уничтожает все на своём пути. И почему-то вспоминается «Настоящий детектив» с его апологией пессимизма, сценаристы тоже берут это от Лавкрафта. Действительность существует по своим непонятным законам и человек только кукла в ее спектакле, этот мир войны и любви каким бы удивительным он не казался обязательно придёт к гибели, а человек – это то, что должно умереть. На это намекает, видимо, и эпиграф из известной песни, и довольно невинное у Евы Польны слово «чужой», который одновременно и плохой, и лучшее, что с ней было, обретает по истине лавкрафтовский смысл. Любовь к чужому приведёт к войне и смерти, но это одновременно и единственное, что имеет смысл. И нет ничего, что устоит и не будет уничтожено этим любящим взглядом, любовь перемелет все в кровавую кашу. Вспоминается цитата из другой песни того же примерно периода:«Хэй, земля, залей меняСнегом талымТакая любовь убьёт мир»Тем более, земля и ее производные здесь чуть ли не главный персонаж. Крысы, кроты, черви, насекомые, семя, гниль и грязь появляются в каждом рассказе и несколько раз обыгрывается строчка Егора Летова «земля смердит до самых звёзд». Вероятно, это ещё один извод темы, но теперь в ее экологическом аспекте. Как бы и что люди не делали, как бы не считали себя господами планеты, действительно ее настоящими хозяевами являются эти мелкие существа. В последнем рассказе вообще появляются барофилы, видимо, единственные, кто выживут после катастрофы.Не очень понятно что не так с этим взглядом любящего или с объектом его любви, или с миром, в котором любить возможно только чужое. В нескольких рассказах упоминается мистерия зерна, так вот, может быть, дело в том, что как бы семя не стремилось к солнцу, все равно окажется оно в земле, и это солнце никогда недостижимо и только иссушает и убивает то, что со всей любовью к нему стремится. Выходит, это заложенное в зерно и растение стремление к недосягаемому становится не только причиной его жизни и любви, но и причиной гибели. И все, что от него родится также обречено на смерть. Обложка сборника как раз изображает солнце и поле.