000
ОтложитьЧитал
O mater, quam volo vivere
– Стоять не двигаться, – окрик был настолько неожиданным, насколько же был и громким, я встал как вкопанный, – руки в гору, – я поднял одну руку, во второй был герметический пакет, в котором я нёс, купленные с таким трудом продукты, вторую, – услышал я жесткий голос, хорошо передаваемый через голосовой модулятор установленный в спецмаске, какие выдавали патрульным, поджилки мои затряслись.
Да собственно было из-за чего. Если меня сейчас возьмут и закроют в спецприемник на 15 суток – моя семья умрёт с голоду. Слышал я о таких случаях. Беспредел был всегда. А сейчас вообще некому патрули контролировать. Всё на совести патрульных. Меня вот туда не взяли, к примеру. Без объяснения причин.
– Повернулся, – скомандовал между тем, грозный голос.
Я медленно повернулся. Правая рука начинала подергиваться, сумка была не очень тяжелой, но и я, собственно не качок, никогда им не был, и уже не стану.
– Руки опусти, – казалось со смешком сказал всё тот же голос, который доносился от лидера группы из трех человек. Все в одинаковых спецмасках, в черных вязаных шапках, кобура с пистолетом, дубинка. Старший был повыше остальных ростом.
– Откуда и куда, документы, – слил он в одно слово, заученные фразы.
– Из магазина, домой, – негромко сказал я, – вот документы, – рука в резиновой перчатке не хотела залазить во внутренний карман, но я изловчился и вытащив-таки паспорт, протянул старшему.
Он вытащил ниоткуда фонарик и посветил в документ. Холодный осенний ветер, гнавший совсем недавно грязно-желтые опавшие листья, вдруг принес снежную крупу и я инстинктивно поежился.
– Сними противогаз, – скомандовал старший, резко посветив мне в лицо.
– Так ведь нельзя же, – начал мямлить я, – опасно это.
– Мне нужно видеть твоё лицо, – жестко сказал старший, а двое других зашли со обеих сторон сделав ко мне шаг.
На самом деле это было весьма рискованно. Даже в своем старом противогазе я рисковал. Вирус не просто мутировал всё время, он был невероятно живуч и, несмотря на все предпринимаемые меры, люди продолжали умирать.
Несмотря на предпринятые весной беспрецедентные меры, на сегодня стало понятно, что умрёт очень много. Всё что было придумано врачами, в качестве вакцин, помогало лишь примерно тридцати пяти процентам людей.
Выработался иммунитет – ты счастливчик. Нет – готовься к смерти, потому что если ты выздоровел, не факт, что не заразишься снова, и во второй раз тебе повезет также как в первый.
– Вы же понимаете, что я могу подхватить вирус, – продолжил стонать я, – у меня большая семья, мне нельзя рисковать.
– Ну, тогда, – спокойно ответил здоровяк, не отдавая мне паспорт, – проедем в отделение, до выяснения личности, – сказал он, но не двинулся с места, ожидая моей реакции.
А какая тут может быть реакция? Плавали, знаем. Займет кучу времени. Пока приедем, пока пройдем дезинфекцию, они у себя, а я в спецобезьяннике, потом мне придется дождаться, когда за мной придут. А вот тут всё зависит от них, их совести и их настроения. Мне было дико страшно, но у меня был план на подобный случай.
– Хорошо, – пробубнил я, хватаясь одной рукой за шланг противогаза, а другой запихивая пакет себе между ног и крепко сжимая его коленями. Глубокий вдох и я резко сдернул с себя противогаз. Хотелось поправить шевелюру, наверняка уже веселившую парней, но я удержал себя в руках. Здоровяк направил свет фонаря мне в лицо и я прищурился.
Фонарь в паспорт, фонарь на меня, фонарь в паспорт, фонарь на меня.
Отчаянно хотелось вдохнуть воздуха.
Каждая следующая секунда грозила вдохом, а тот в свою очередь инфицированием. Я начал паниковать. Замычал, выпучивая глаза. Понимая, что сейчас вдохну. Парни заржали.
– Свободен, – со смехом сказал старший, протягивая мне паспорт.