Глава 1 (ПОСЛЕ) Шов
– Придурок… – едва различимый шепот сорвался с губ Лиа.
Миша отпрянул.
– Красотка, полегче! Мы же едва знакомы. – Миша повернулся к Максу. – Как думаешь, это она мне или тебе?
Макс пожал плечами. Он понятия не имел, что было в голове у девчонки, даже пока она была в сознании.
– …орт, – прохрипела она и, сощурившись от яркого света, уставилась на Мишу.
– Так, похоже, она все-таки по мою душу.
– Ненавижу…
– Смотри-ка, она знакома с тобой только десять секунд и уже тебя ненавидит, – Макс похлопал Мишу по плечу. – Почему женщины так на тебя реагируют?
Лиа попыталась протянуть руку и тут же застонала.
– Тише, тише, – Миша опять наклонился к ней, разглядывая, плоды своего труда: бинты сидели плотно, крови под ними было немного. – Тебе бы еще поспать…
– Может, вколоть ей опять что-нибудь? – предложил Макс.
Миша кивнул.
– И зафиксировать. Если шов разойдется, боюсь, что не смогу сделать лучше, чем сейчас.
Лиа перевела затуманенный взгляд с одного на другого.
– Да и шрам, – задумчиво продолжил Миша, – шрам тогда останется куда больше и страшнее. А девушкам ни к чему страшные шрамы.
⁂
Лиа никак не могла понять, где находится, что произошло, и почему Норт сидит перед ней в белом халате и говорит что-то непонятное. И этот другой парень. Она его уже видела, вот только где?
В руках Норта появился шприц: блеснула игла, шустрая капелька скатилась по ней. Лиа так и не успела ничего понять, как вновь погрузилась в туман.
В теплый, добрый и обволакивающий.
В туман, который способен щитом заслонить ее от боли и нарастающей паники.
Глава 2 (ПОСЛЕ) Развалины
Они шли почти весь день. Джереми и Санни приходилось нести Миладу то на плечах, то на спине. Для нее такой длинный путь был слишком изматывающим. Наверное, в этом и была суть: Оскар хотел вымотать их, чтобы не осталось сил на «фокусы».
Они долго пробирались через лес, затем – через фермерские хозяйства. Джереми почти не чувствовал ног. Руки болели от усталости, поясницу сводило.
По крайней мере, они были на верном пути: под вечер группа вышла к окруженному сетчатым забором заповеднику.
Бабирусса достал из кармана складной нож с кусачками и кинул его в руки Санни. Тому потребовалось несколько минут, чтобы проделать в сетке проход. Раньше территорию охраняли, поэтому каждый понимал, что и сейчас здесь может ходить патруль, правда, уже совсем другой.
Джереми в голову пришла идея. Он был знаком с заповедником и знал, что где-то на его просторах скрываются развалины дома, имеющие историческую ценность. Здание давно было лишено крыши, но оставались еще стены. Они смогут защитить от ветра и в случае чего – задержат зомби. В таком убежище жить не станешь, но для ночевки сгодится.
⁂
Когда они остановились, взрослые занялись сбором хвороста и поленьев, разведением костра. Милада тихо сидела в сторонке на своем рюкзачке и смотрела в небо. Страшила кружил где-то рядом.
А она была так измотана, что старалась совсем на него не смотреть. С ним как с собакой: посмотри в глаза, и он уже не отстанет. Страшила прыгал вокруг костра, изображал, что подпалил себе хвост, показывал, как ходит по горящим углям, но Милада упорно его игнорировала. Она смотрела на небо, которое казалось ей океаном: огромным, прекрасным. Рассыпанные по нему звезды представлялись маленькими сверкающими жемчужинками с маминого ожерелья.
Однажды брат сказал ей: «Что бы ни происходило, небо всегда рядом: над головой и в отражении глаз». Звучало красиво, но Милада так и не поняла, что Арчи имел в виду. Сейчас ей подумалось, что если посмотреть на небо, все проблемы покажутся маленькими и незначительными. Оно ведь такое большое в сравнении с людьми. И оно всегда рядом.
Первым дежурить остался Бабирусса, он был слишком заведен, чтобы ложиться спать. Но Милада догадывалась, что на самом деле Бабирусса всегда на взводе. Такие как он, просыпаясь по утрам, сами себе не рады: не рады, что проснулись, не рады, что встали, не рады, что вообще появились на свет.
⁂
У старого полуразрушенного дома было две с половиной стены. В одном углу расположились Санни, Джереми и Милада, в другом – Беркут и Оскар. Бабирусса остался сидеть между ними – у стены напротив костра.
Милада никак не могла заснуть: тихонько ворочалась, пытаясь удобнее пристроить рюкзак под головой. В конце концов она легла лицом к костру, глядя поверх уха Джереми на Бабируссу. На его лице плясали едва различимые блики, отбрасываемые костром.
«Вот же он страшный, – подумалось ей, – не такой страшный, как Страшила, но все равно неприятный. Как монстр из-под кровати».
Вся его внешность была отталкивающей: мясистый нос, бугристая рябая кожа, брови, нависающие над глазами. Да еще тени, пляшущие вместе с пламенем костра, создавали иллюзию, будто лицо его постоянно меняется. Казалось, Бабирусса мог менять форму, как это делал Страшила, перетекая из одного состояния в другое.
Милада уставилась на костер. Он был маленький, но теплый. Джереми знал толк в таких штуках, в этом Милада уже не раз успела убедиться.
Языки пламени, вспыхивающие в разных местах, словно дразнили ее. Она пыталась угадать, где появится очередной всполох, и почти никогда не угадывала. Когда ветер проскальзывал между бревнами, пламя меняло цвет от темно-красного до золотого. Эта игра света напоминала ей северное сияние, которое показывал Арчи по интернету, только палитра цветов была другой.
«Стоп, – прервала она поток собственных мыслей. – Что происходит?»
Мягким облаком на нее навалилось замешательство.
«Как я… Почему?»
Из-за уха Джереми был виден только Бабирусса, наблюдать за огнем она никак не могла – Джереми перекрывал обзор.
Так как же тогда она смотрит?
Ответ был простым, но в то же время страшным. Это не она смотрела на пламя, а Бабирусса. Мысль так напугала ее, что Милада зажмурилась. Но образ костра никуда не делся. Бабирусса сидел и смотрел на всполохи пламени, а она взяла и просочилась к нему в голову. Словно подключилась к «каналу», который не входил в ее пакет услуг. Раньше такого никогда не случалось. Или все-таки уже было?
«Да!» – ее осенило.
С Джереми, тогда в доме. Брошенная тетей Сессиль, она пряталась в шкафу среди чужих надушенных платьев и плакала, мысленно обращаясь к Арчи, но «сигнал не проходил». Арчи как будто отключился, был вне зоны действия сети. А до Джереми докричаться получилось.
«Нечего бояться, все это уже было. Это нормально…»
Но она знала, что ничего нормального в этом нет. Да и в тот раз все было иначе. В тот раз она просто «дозвонилась» до Джереми, а теперь влезла в чужую голову и смотрит на мир чужими глазами!
Миладу бросило в пот.
«А что, если Бабирусса почувствует меня? Если поймет, что я копаюсь в его голове? Что же он со мной сделает?»
Внутри все сжалось. Ей захотелось кричать, соскочить с места и отряхнуться от всего произошедшего. Ей не нравилось быть у него в голове, не нравилось смотреть на мир его глазами. Мысленно касаясь это страшного человека, она как будто могла испачкаться. А если он еще поймет, что происходит, могут возникнуть большие проблемы!
Но Бабирусса был спокоен. Милада всеми силами постаралась «не дергаться», не привлекать внимания. Почувствовала себя мышкой, которая проскользнула в комнату, чтобы своровать зерно.
И тут паника сменилась интересом. Что если она попробует взять контроль на себя? Дернуть за рычаги и заставить Бабируссу сделать что-то, чего бы он никогда сам не сделал?
Мысль была такой заманчивой…
«Нет! Нет, нет, нет. Я не хочу. Это ужасно! Так делать нельзя! Папа бы отругал меня за такое».
Милада попыталась отключиться от Бабируссы и вернуть свое видение мира, но ничего не произошло. Всполохи огня продолжали играть с ней. Она попыталась сосредоточиться, но результат был прежним.
«Если я навсегда останусь в его голове, что тогда будет с моим телом? Я что, буду просто лежать, неспособная пошевелиться, а глаза будут видеть все, что видит он?»
Она попыталась выскочить из его головы еще раз.
Страх начал душить, к горлу подкатил комок. Она принялась щипать себя за щеки и поняла, что может двигаться, что всех этих ужасов, которые она себе навыдумывала, с ней не случится. Нужно было просто понять, как «переключиться на другую камеру». На свою.
Милада раскрыла глаза и попыталась увидеть Бабируссу через них. Поначалу ничего не выходило, но со временем картинка с костром стала меняться. Сквозь нее начали проступать очертания уха Джереми и силуэт Бабируссы, сидящего у костра. Милада воодушевилась, но радоваться было рано, картинок все еще было две. Она попыталась вытянуть картинку с фигурой Бабируссы на передний план, перетащить ее поверх другой, как она делала на компьютере.
«Вдруг, если я моргну, все усилия окажутся напрасными?» – подумала она, и как назло глаза защипало. Она непроизвольно моргнула, но ничего страшного не случилось. Картинка с фигурой Бабируссы все еще оставалась перед ней. Она поморгала еще и, убедившись, что все в порядке, с облегчением выдохнула. Резко дернула картинку вперед и поняла, что изображение перестало двоиться.
Бабирусса потер глаза. Вероятно, подумал, что заснул, потому что затем похлопал себя по щекам и потянул ладони к костру.
«Он не пошел сегодня на охоту, – послышался елейный голос Страшилы внутри головы у самого уха. – Он далеко, но все еще может найти тебя».
Милада не сразу сообразила, что Страшила говорит о человеке в плаще, и подумала: «Единственный, кто меня пугает сейчас, это ты».
Испугавшись, что он услышит ее мысль, постаралась спрятать ее как можно глубже.
«Ладно, можешь не говорить со мной сегодня, – обиженно сказал он, – но я все равно вернусь. Вернусь, потому что ты сама этого хочешь».
Ей захотелось сказать, что нет, не хочет. Их разговоры только выводят ее, но Милада осеклась: спорить не было сил.
Страшила был неправ. Милада не хотела, чтобы он возвращался. Не хотела больше всех этих игр.
С другой стороны, ни у кого больше нет такого странного воображаемого друга. К тому же Страшила не такой уж и воображаемый, а вполне настоящий.
Вот только друг ли он ей?
Глава 3 (ПОСЛЕ) Великое ничто
«Значит, после смерти действительно ничего нет? Только ледяная пустота, в которой я растворилась…»
Кристина пыталась хоть что-нибудь рассмотреть, но ее окружала лишь непроглядная тьма.
«Пустота такая холодная», – подумала она и прижала руку к голове. Мысли путались. Казалось, что даже попытка начать думать вызывает боль. Но разве в «великом ничто» есть место боли?
«Странно…»
Следующая мысль была четче и больше походила на правду.
«Может, я не умерла? Может быть, я живая?»
Кристина вдруг поняла, что лежит на полу, в какой-то темной комнате, даже слишком темной – не видно вообще ничего. Кристина вдруг испугалась.
«Ослепла…»
Руки потянулись к глазам, она провела пальцами по векам, поморгала. Глаза были на месте, никто не выколол их, никто не выжег.
«Страшные мысли… Откуда они?»
Тишина, растворившаяся в темноте, давила на уши, создавала ощущение вакуума.
Кристина попыталась позвать на помощь, но тишина не уступила. Нависла и сковала все тело.
«Ослепла и оглохла! Боже! Что же теперь делать?»
Ее затрясло, и тут она услышала скулящую поблизости собаку и лишь через пару секунда поняла, что это она сама.
«Не оглохла…» – на выдохе подумала Кристина.
Попыталась прочистить горло, но вместо этого просто закашлялась. Теперь нужно было разобраться с окружающей обстановкой. Кристина села и протянула руку вперед.
Ничего не нащупала. Впереди была только пустота.
Опустила руку, коснулась пола и стала ощупывать пространство позади себя. Потянулась дальше и нащупала стену. Прислонилась к ней спиной.
«Всепоглощающее ничто отменяется».
Но тут накатила новая волна паники. По рукам и спине побежали мурашки. От могильного холода стены ее передернуло.
«Голая… я голая!»
Кристина почти взвыла. Стала ощупывать себя, догадка подтвердилась. Она была совершенно голой. В темноте, в тишине, в неизвестности.
Съежившись в комок, обняла коленки.
«Где же я? Что вообще случилось?»
Глаза защипало, нижняя губа начала подрагивать. Кристина поняла, что не может сообразить, какие из обрывочных воспоминаний были последними. Голова работала плохо. Не без усилий она подавила желание вскочить на ноги и броситься ощупывать все подряд. Из глубины сознания всплыл обрывок рассказа о человеке, заточенном где-то. Его заперли в темной комнате, в центре которой находился колодец, куда можно было легко провалиться и то ли стать жертвой чудовища, то ли просто переломать кости из-за высоты.
Кристина читала невнимательно, поэтому сейчас ничего толком не могла вспомнить. Раньше подобные рассказы навевали на нее скуку и казались отвратительными.
По коже новым табуном пробежали мурашки. Она склонила голову набок и принялась растирать плечи.
Давно прочитанный рассказ предостерегал от опрометчивых поступков, и Кристина решила, что будет осторожной. Рисковать собой – не ее стратегия.
Она вновь вгляделась в темноту и неожиданно заметила тоненькую, едва различимую полоску света. Прищурилась и продолжила вглядываться. Полоска была вертикальной и очень тоненькой.
«Дверь!» – сердце заколотилось быстрее.
Медленно и аккуратно Кристина поползла к свету, помня, что нельзя вставать и бежать.
«Я не слепа, но, наткнуться на что-нибудь в темноте – та еще радость. Алекс бы не одобрил такой импульсивности».
В груди кольнуло.
«Алекс! Вот оно! Алекс… – она закусила губу. На нее потоком обрушились воспоминания. О новом страшном мире, об Алексе и Губернаторе, о парочке, которую они встретили. – Но что было дальше? Что случилось потом? Неужели это они меня заперли?»
За дверью послышались шаги, и Кристина вздрогнула. Внутри похолодело. За долю секунды она решила, что самым верным будет – притвориться спящей. Моментально прижавшись к полу, постаралась принять естественную позу и прикрыла глаза.
Кто-то замер у двери, прислушиваясь. Спустя пару секунд Кристина услышала, как отодвигается засов. Сквозь приоткрытые веки увидела невысокий мужской силуэт. Он застыл на пороге, разглядывая свою пленницу.
Захотелось свернуться в клубочек: она голая лежит на полу, а он стоит и пялится на нее.
Мерзко. Противно. Унизительно.
Мужчина не торопился что-либо говорить. Кристина надеялась, что ее маленькая уловка заставит его развернуться и уйти. Но пока он еще здесь, пока дверь раскрыта, она может попытаться хоть что-нибудь разглядеть. Единственное, что было видно – полупустой шкаф за спиной тюремщика, освещенный подрагивающим пламенем свечей. Что было на полках – разобрать не смогла.
Рука мужчины потянулась к чему-то спрятанному за дверным проемом, и Кристина напряглась. Когда рука вернулась в поле зрения, Кристина заметила сверток. Мужчина швырнул его в комнату и закрыл дверь. Послышался холодный жесткий стук – засов вошел в паз.
Медленно, ощупывая пол, Кристина подползла к свертку, ухватилась за край и рванула на себя. Плотная мягкая ткань укрыла колени. Кристина расправила ее и укуталась с головой.
Теплый плед стал единственным укрытием и одеждой.
«Ладно, для начала хоть что-то, – подумала она и легла на пол, свернувшись в клубок, – нужно успокоиться и подумать, что делать дальше».
Глава 4 (ПОСЛЕ) Дамба
Разговаривать с Алексом было проще, чем с остальными. Может, дело было в Алексе, а может, Кулькен просто знал, что больше никто не запишет сказанные им глупости на видео или диктофон, чтобы потом высмеять.
Кулькен безумно любил новые технологии и так же безумно боялся их. Но кто теперь в целом мире захочет снять его на камеру, чтобы высмеять? Кто зальет это в интернет? Никто! Да и заливать больше некуда. Нет больше всемирной паутины. Теперь можно пройтись в костюме розового кролика через весь город, и никто не ткнет в тебя пальцем. Алекс, конечно, отмочил пару шуточек на этот счет, но Кулькен и сам над ними смеялся. Страх совершить ошибку и опозориться почти исчез. Никакой тебе терапии и многочасовых разговоров по душам – все прошло само собой вместе с падением технологий.
«Технофил-технофоб – дикая смесь», – подумал он, хмыкнув.
Конечно, не все страхи развеялись. Да и навязчивые состояния и мысли не оставляли в покое. Перед сном он не один раз прокручивал их с Алексом диалоги. Корил себя, что ответил не так хорошо, как мог бы. Где-то можно было пошутить, где-то – подобрать более приемлемую формулировку, но, несмотря на это, он все равно был несказанно рад, что ответил хоть что-то.
«Лучше попытаться и не добиться успеха, чем не попробовать вовсе», – заезженная фраза, которую талдычил доктор, наконец-то приобрела для Кулькена реальный смысл.
Да и проблемы теперь появились куда более важные, чем в прошлой жизни. Приходилось озираться по сторонам, продумывать маршрут, искать еду, постоянно сверяться с картой.
До базы, если они все правильно рассчитали, оставалось несколько дней пути.
«Эх, вот если бы у нас был вертолет!» – вздыхал Кулькен.
Но с вертолетами как-то не задалось, да и машину пришлось бросить в кустах у входа на дамбу.
Дамба была рядовая: не из самых больших и известных. Что-то местное, отчасти примечательное, но не вызывающее особых восторгов и интереса. Он что-то слышал об экскурсиях и туристических походах, проходящих здесь, вот и вся движуха.
Но Кулькен действительно впечатлился. Вот они идут, словно герои «Властелина колец»: со своей миссией, со своей целью. Алекс, конечно, был слишком угрюмым Фродо, но зато сам он, Кулькен, прекрасно подходил на роль Сэма.
Ступив на дамбу, он пережил столько эмоций, сколько не испытывал на всех Комик-Конах вместе взятых. А ведь он жить без них не мог. Костюм Вейдера был его любимым средством маскировки. Люди видели его и в то же время не видели вовсе. Перед ними стоял человек в шлеме и плаще, грозный, могучий. Они делали с ним фото, пытались шутить, а он только хрипел в маску. И никто не догадывался, что внутри прячется скованный страхом айтишник. Тогда он был будто персонажем игры, видел все вокруг на мониторе, оно было ненастоящим.
А здесь, на дамбе, он шел сам. Такой, какой есть. И это было приятно.
«Быть собой – самая большая радость на свете, – пришел к выводу Кулькен. – И почему доктор Браламонтс не говорил мне об этом?»
Шествуя с миссией по почти мертвому миру, они с Алексом и псом составили странную, но хорошую компанию. Да и задача у них была настоящая.
«Не то что эти глупые квесты!»
Он наконец-то стал частью чего-то реального и стоящего.
«Лихая сингулярность! Как же здесь красиво!» – не переставал восхищаться он.
Было приятно чувствовать порывы ветра, который трепал волосы. Нравилось вдыхать запах воды, от обилия которой воздух делался влажным. Даже щуриться от мягких лучей солнца было здорово, потому что свет был настоящим и теплым.
– Ты чего это? – скривился Алекс, заметив его улыбку. – У моего знакомого сын слегка дебильноватый, так вот он всегда так же улыбается, когда в штаны ссыт.
Кулькен хотел было опустить голову и вжать ее в плечи, как делал всегда, когда над ним подшучивали, но в этот раз позыв оказался слабым, и он, удивившись собственному смешку, произнес:
– Не, я памперсы не взял… – и вот теперь уже опустив глаза, тихо и почти виновато добавил: – Здорово здесь… Красиво очень.
Алекс, на удивление, не стал острить и огляделся, словно до этого ничего не замечал.
– Да, неплохо. И место безлюдное, почти не запачкаемся, – задумчиво произнес он.
Кулькен заметил, что далеко впереди маячило двое в спецовках.
«Мертвые, конечно же…»
– Перекусим здесь, – сказал Алекс и добавил: – До этих еще далеко, а местечко спокойное.
– И красивое… – не унимался Кулькен.
Алекс не ответил, снял сумку с плеча и склонился над ней.
– Надо поесть, прежде чем спустимся с дамбы. Неизвестно, что ждет впереди, а сил стоит набраться, пока есть возможность.
Кулькен кивнул. Алекс извлек из сумки термос, пачку сухариков и две коробочки быстрорастворимой лапши. Губернатору досталось полпачки сухого корма, который хозяин высыпал ему прямо на лапы.
Пес довольно облизнулся и приступил к трапезе. Он уже оклемался и явно был рад, что с дурацкой заварной овсянкой наконец-то покончено.
Глава 5 (ПОСЛЕ) Теплые руки
Когда Лиа после крепкого и продолжительного сна пришла в себя, отчасти даже расстроилась. Променять этот мир на Рай всегда казалось ей выгодной сделкой. Так почему не сейчас?
Она огляделась. Конечно, Норта рядом не было. Ей все привиделось. Реальность победила красочные сны, и Лиа проснулась в этом дурацком мире, который стал еще сложнее и путанее, чем был когда-то. И в нем теперь опять придется как-то приживаться.
Она разочаровано вздохнула, захотела подняться, как вдруг с удивлением обнаружила, что одна ее рука привязана к бортику кровати.
– Во дела, – прохрипела она, – что за?..
И тут же нахлынули воспоминания: попутчик Макс, западня на дороге, пуля… Лиа начало мутить: ей всегда тяжело давался вид крови. Даже сейчас, когда кровь была лишь воспоминанием, было неприятно и хотелось зажмуриться. Но от воспоминаний не спрятаться за закрытыми веками.
«В топку воспоминания, в топку кровь».
Сейчас ее больше заботила огнестрельная рана. Она решила пошевелить пальцами, чтобы проверить работает ли рука.
«Раз, два, три…»
Рука работала, но казалась чужой: отзывалась на команды не сразу, двигалась с трудом. А боль, несмотря на лекарства, которыми ее напичкал мужчина, похожий на Норта, начала возвращаться.
Лиа решила больше не дергаться и осмотреться.
Она была в просторной комнате с большим широким окном и двумя дверьми, ведущими в неизвестность.
«Терпимо, – подумала она, – если б не интерьер».
– Больничная палата в клинике для бедных, – констатировала Лиа.
Краска на бортике ее кровати частично облезла, на соседней – облезла совсем. Кресло, стоящее рядом, просело так, что казалось, сядь в него – рухнет на пол.
«Для нежданных посетителей».
У кроватей стояли ветхие тумбочки, на каждой – по походной лампе. Поодаль находился операционный стол, большой и страшный. Рядом с ним – напольный медицинский светильник. Наверное, это его холодный свет бил в глаза, когда она впервые очнулась в этой комнате.
«Вот что я приняла за свет в конце туннеля, – догадалась она. – Вот он мой райский коридор».
Возле светильника стояли шкаф с лекарствами и офисный кулер с водой. Лиа с сожалением отметила, что на шкафчике висит замок.
Она, наверное, слишком увлеклась изучением комнаты, поэтому не услышала шагов за дверью. Вздрогнула от неожиданности, перевела взгляд на вошедшую женщину.
Та улыбнулась ей и подошла к креслу, положила на него тканевый сверток.
– Здравствуй! – сказала она. – Меня зовут Орифа. Это твоя новая одежда, – пояснила женщина, – кофту твою разодрали. – Улыбка на лице приняла виноватый вид.
Лиа заглянула под простыню и увидела заляпанный кровью короткий топик.
– Да и крови было много, ее все равно бы… – сбивчиво продолжила женщина, – в общем, потом сама посмотри. Это все тебе.
Лиа кивнула.
– Давай я отвяжу твою руку, раз уж ты пришла в себя. Только смотри осторожнее, чтобы швы не разошлись.
Очередной кивок.
Руки у Орифы были теплыми. Она развязала бинт и посмотрела прямо в глаза. Лиа слегка смутилась. Она не знала, где оказалась, и предпочла бы получить информацию не с чужих слов. Один раз она уже доверилась незнакомке и хорошо запомнила, чем это кончилось.
– Скоро тебе принесут поесть. И остальное необходимое тоже. А сама из комнаты не выходи… хотя, все равно не получится. Ты у нас новенькая, считай, на испытательном. Так что мы тебя пока запираем, мало ли что… – она пожала плечами, – сама понимаешь. Да и тебе самой пока так будет лучше.
Когда женщина собралась уходить, Лиа потянула к ней руку, и та остановилась.
– Постойте, – прокашлявшись, произнесла Лиа, – а где здесь… – она мотнула головой, надеясь, что женщина сама догадается. Но в глазах той застыло замешательство, и Лиа продолжила чуть тише: – Туалет…
– Вот в этой комнатке, милая. Он у нас там био, тебе повезло. Считай, номер люкс со всеми удобствами.
«Ага, люкс», – язвительно подумала Лиа и осеклась, понимая, что не стоит быть стервой с людьми, которые пустили тебя в свой дом.
– Спасибо, – прозвучало суше, чем хотелось.
Женщина еще раз улыбнулась, тепло и по-доброму, и Лиа показалось, что такая улыбка может отогреть целый мир.
«Не очаровывайся! – оборвала она собственные мысли. – И не доверяй! Мало ли…»
Когда женщина скрылась за дверью, Лиа подумала, что, может быть, все не так уж и плохо. Даже в жизни, которую не ценишь, могут быть свои радости. Ее приютили, обработали раны, да и к тому же скоро покормят, а на сытый желудок всегда соображается лучше.
- До и После. Исход
- До и После. Миражи