000
ОтложитьЧитал
Как обычно бывает в подобных ситуациях (хотя, надо признать, такие ситуации имеют место нечасто), проснувшись, Итай не сразу сообразил, где находится. Как и не сразу вспомнил, что ему снилось- кажется это была Индия, и Итай где-то забыл свой рюкзак с деньгами и паспортом…Вокруг бурлила яркая непонятная жизнь, и что делать дальше было также непонятно. Итаю потребовалась примерно минута чтобы вспомнить события вчерашнего вечера. Вспомнив все, он уныло сел на кровати. В комнатке было холодно и Итай укрыл ноги одеялом. Вчерашняя буря благополучно закончилась, и из-за окна выглядывал обычный серый осенний день. Джо в комнате не было. Матрас, на котором она спала, был свернут и стоял возле шкафа. Ввиду произошедшего вчера, что делать сейчас Итай решительно не понимал. Но сначала надо было одеться, помыться и почистить зубы, хотя зубная щетка осталась в украденном рюкзаке. Итай поискал глазами свою одежду, которую вчера развесил на единственный колченогий стул, который был в комнате, однако на стуле ничего не было. Одежда была мокрой и грязной после вчерашних приключений, но поменять ее было решительно не на что. Поскольку ходить в трусах по чужому дому Итаю не позволяло воспитание, он обернул одеяло вокруг пояса и осторожно выглянул из комнаты.
Первое, что увидел Итай была Джо в компании двух филиппинок, которые как ему показалось только и ждали его пробуждения. Две девушки показались ему очень похожими. Обе были невысокими и чуть полноватыми. Обе приветливо заулыбались во весь рот при виде Итая
–Good morning! – сказали девушки хором
–Morning! – только и выдавил из себя Итай. После сна на неудобной кровати болела спина, от холода першило в горле, и перспектива начинать утро со светской беседы, не умывшись и не выпив кофе Итая явно не вдохновляла.
–Мария! – представилась одна из девушек и протянула руку для рукопожатия не переставая улыбаться. Итай пожал протянутую руку, второй рукой безуспешно пытаясь поймать сползшее на пол одеяло.
–Тереза! – представилась вторая соседка Джо и тоже протянула руку.
Что же касается самой Джо, то она говорила, не переставая, о том, что встала пораньше чтобы постирать одежду Итая, которая была грязная и мокрая. Только вот сушилки у них нет. Всю стирку они сушат за окном, а поскольку солнце сейчас нет и не предвидится, то высохнут джинсы только через несколько дней. Но если это какая-то проблема, то она попросит у Марии ее фен и попробует с его помощью высушить брюки. И Мария обязательно поможет, потому что они как сестры, и всегда помогают друг другу…Ну а пока Итай может взять чистое полотенце и идти в душ, пока они с девочками что-нибудь придумают и приготовят завтрак. И уже обращаясь к соседкам по квартире, Джо пообещала в конце месяца увеличить свою долю в общем счете за воду и коммунальные услуги…
В крохотном санузле Итай порылся в шкафчике и обнаружил обещанное чистое полотенце. Также он увидел стаканчик с тремя зубными щетками, флакон дешевого жидкого мыла, зубную пасту и бритвенный станок. “Это тут зачем?”– подумал Итай и провел рукой по лицу. Недолго думая, он намылил жидким мылом лицо и тщательно побрился. После этого выдавил зубную пасту на палец и попытался почистить зубы. Неприятный утренний привкус исчез, и Итай включив воду, зашел за нейлоновую занавеску, огораживающую небольшое пространство душа. Вода была едва теплая, но Итай стоически вынес испытание и даже помыл голову дамским шампунем, обещающим придать волосам “здоровый блеск и шелковистую мягкость”.
Решить проблему с одеждой Итая оказалось не так-то просто. Все имеющиеся в наличии предметы одежды помимо того, что были женскими (что не было такой уж большой проблемой), но и еще и категорически на Итая не лезли. В итоге он остановился на широченных спортивных трусах Терезы и старой футболке Джо с изображением мисс Пигги.
За завтраком, состоявшим из большого омлета с луком и зеленью, багета с маслом и большой чашки растворимого кофе Итай узнал почти все о людях, с которыми волею судьбы ему пришлось столкнуться. Мария и Тереза вместе приехали с Филиппин. Вместе работали сиделками в одной и то же компании по найму, там же встретились с Джо, которая только приехала и ужасно скучала по оставшейся дома маме с дочерью.
– Сколько лет ты не видела Фибикеме? – спросил Итай.
–Два с половиной года…я не могу чаще ездить домой. Это очень дорого. – грустно сказала Джо.
У бедняжки Марии была другая проблема. Примерно месяц назад фирма послала ее к весьма пренеприятному клиенту. Это был средних лет архитектор из Тель-Авива из-за врожденного заболевания с трудом, передвигающегося по квартире. Из за его несносного характера с ним прекратили общение все его родственники, а дети от его бывшей жены (которая конечно же от него сбежала, ибо никакая самая терпеливая женщина не выдержит жизни с таким монстром) только и ждут его смерти, чтобы завладеть его квартирой. Ни одна израильская сиделка не могла с ним совладать, и только обладающая ангельским терпением Мария еще как-то сносит его бесконечные придирки, хотя каждый вечер возвращается в слезах.
После завтрака Джо придирчиво осмотрела Итая и покачала головой. Действительно, в спортивных трусах и футболке, из-под которой выглядывал волосатый живот Итай выглядел по меньшей мере нелепо. Не говоря о том, что в таком прикиде было холодно.
–А давайте спросим Нкваме- заметив взгляд Джо, сказала Тереза- Может быть у него есть что-то подходящего размера.
–Наверняка есть! Как я сама не подумала! – оживилась Джо и схватив телефон, стала набирать чей-то номер. Поговорив пару минут в соседей комнате, она вернулась на кухню.
–Нкваме скоро все принесет! – заявила она, немного потупив взгляд и добавила шепотом, наклонившись к Итаю:
– Мария и Тереза думают, что это мой boyfriend, но на самом деле это просто мой очень хороший друг.
Нкваме постучал в дверь буквально через четверть часа. За это время Джо успела рассказать, что Нкваме гражданин Ганы и живет буквально в доме напротив. Нкваме работал в фирме, специализирующейся на мойке стекол в высотных зданиях, зарабатывал отличные деньги и не было такой просьбы, с которой к нему нельзя было бы обратиться.
Нкваме оказался высоким, улыбчивым парнем примерно одного с Итаем возраста и такой же комплекции. Но, если Итай мускулатурой ненамного отличался от скелета, то бицепсы Нкваме внушительно перекатывались под длинными рукавами рубашки. Он по-дружески поцеловал Джо, крепко пожал руку Итаю и сердечно поздоровался с Марией и Терезой. В огромном пакете, который приволок Нкваме Итай нашел все что нужно- брюки, рубашку нейлоновую куртку и даже носки и белье. Все вещи были изрядно ношенными, но чистыми и издавали резкий запах дешевого стирального порошка.
Пока Итай переодевался, девушки привлекли Нкваме к починке старого компьютера, стоявшего в комнате у филиппинок. Агрегат сломался несколько дней назад и никак не хотел подключаться к интернету к большой печали Марии и Терезы, любивших по вечерам болтать по скайпу с родными. Нкваме копался во внутренностях компьютера, изредка отхлебывая черный кофе, приготовленный Джо. Итаю он рассказал, что учился в университете Джеймстауна на факультете компьютерных наук, но не смог закончить так как дела в семейном бизнесе пошли не очень хорошо и за обучение стало банально нечем платить. После этого он устроился школьным учителем, но через пару лет решил попытать счастья за границей, чтобы заработать денег на образование младшим братьям и сестрам и на обеспечение собственного будущего. В своих мечтах он видел себя африканским Марком Цукербергом, а родную Аккру – мировым центром высоких технологий.
Итай и Нкваме расстались почти друзьями, когда компьютер наконец заработал. Чувствуя, что надо как то объяснить свое присутствие, Итай рассказал, не вдаваясь в подробности что попал в неприятное положение и вынужден был просить помощи у Джо, которая работала в доме у его матери.
На это Нкваме перестав улыбаться коротко кивнул и сказал:
–Большинство из нас знает, что это такое, когда некуда идти. Мы бы здесь не выжили если бы не помогали друг другу. Так что, если что-то понадобится, моя дверь открыта- и на прощание пожал Итаю руку.
Перед тем, как Нкваме смог покинуть гостеприимную квартиру, Джо попыталась рекрутировать его на починку протекающего унитаза, на что Нкваме извиняющимся тоном сказал, что опаздывает на работу и пообещал обязательно зайти в ближайшее время.
После ухода Нкваме, Джо тоже стала собираться на работу.
– Если проголодаешься, в холодильнике есть тушеная крыса с рисом и овощами. Тереза готовила. Очень вкусно. Рекомендую. – с невинной улыбкой сказала Джо, лукаво посмотрев на Итая.
Увидев его перекошенную от ужаса физиономию, девушки расхохотались.
–Никакая не крыса, а курица – смеясь сказала Тереза- Хороших мясных крыс у вас в стране не купить. Вот у нас на Филиппинах…– девушка мечтательно закатила глаза.
Перед уходом Итай попросил Джо купить для него некоторые вещи – сим карту для телефона зубную щетку…
–А бритву? – спросила Джо
– Аа… Я нашел у вас какой-то бритвенный станок и побрился- сказал Итай.
–А, ну хорошо… Вообще-то мы с девочками этим удаляем лишние волосы с ног, но если это тебе не мешает, то ты можешь и дальше им пользоваться…– и, расхохотавшись, закрыла входную дверь.
Глава 8.
Перекресток улиц Кинг Джордж, Шенкин и Алленби был одним из самых оживленных в городе. Хипстерская улица Шенкин и знаменитая своими пабами и ярмаркой пешеходная Нахлат Беньямин пересекаются с некогда элегантной, а ныне весьма запущенной Алленби и торговой Кинг Джордж, создавая немыслимый человеческий водоворот и столь же немыслимую какофонию звуков. Одними из постоянных участников тель-авивской уличной сцены, наряду с музыкантами, попрошайкам, промоутерами и разношерстными политическими активистами, были ультраортодоксальные евреи, предлагавшие (иногда довольно навязчиво) всем прохожим мужчинам выполнить заповедь наложения тфиллин. Большинство прохожих от них шарахались, некоторые цедили что-то наподобие извинений и ускоряли шаг, но, а некоторые соглашались, принимали постное выражение лица, пока миссионеры заученными движениями оборачивали их левые руки кожаными ремешками тфиллин.
Одним из завсегдатаев перекрестка был некто Йехезкель. Каждую пятницу рано утром он приезжал из Бней-Брака на тяжело груженном мотороллере, устанавливал раскладной столик, раскладывал на нем молитвенники и коробочки тфиллин и начинал активный поиск желающих в преддверии священного субботнего дня совершить важнейшую для иудеев заповедь Программа максимум была после наложения тфиллин завести душеспасительную беседу и в конце пригласить дорогого еврея на уроки Священного писания, предварительно вручив ему диск с лекцией одного из самых блистательных знатоков Торы, иерусалимского раввина Альтшулера. Как и многие ортодоксальные евреи, Йехезкель носил широкополую шляпу и мешковатый темно-синий костюм, но в теплые дни он снимал слегка замызганный пиджак и оставался в белоснежной рубашке и брюках на подтяжках. Отличительной особенностью Хези, как его все называли, была клокастая нечесаная рыжая бородища, придававшая ему вид немного комичный. Но Хези это особо не волновало- он мурлыкал под нос хасидские песни и не обижался, даже когда на предложение исполнить заповедь прохожие ему открыто грубили или назидательно советовали идти работать. Последнее в отношении Хези было несправедливо- за те несколько лет, что прошли с тех пор как он вернулся к соблюдению строгих заповедей иудаизма (как раз, после посещения семинара раввина Альтшулера), Хези овладел престижной в религиозных кругах профессией переписчика священных книг, что давало его семье скромный, но стабильный достаток. Вообщем, за то время, что Хези каждую пятницу появлялся на перекрестке Аленнби и Шенкин, он стал местной достопримечательностью, и даже двадцатилетняя продавщица фруктовых шейков из киоска, расположенного неподалеку начинала завидев его напевать что-то, вроде: “Эль-эль-эль- Йехезкель!” на мотив старой шуточной песенки Шмулика Крауса.
В эту пятницу к прилавку Хези приблизился долговязый, но крепко сложенный человек по виду немного младше самого Хези. Его голову украшала взъерошенная шевелюра, а лицо – длинный нос. Моше Хаимов (разумеется, это был он) несколько минут украдкой наблюдал за Хези, пока тот не закончит очередную душеспасительную беседу, после чего решительно двинулся в путь.
Дабы не загружать читателя абсолютно излишними диалогами, попытаюсь описать дальнейшее с позиции стороннего наблюдателя, которому вдруг вздумалось проследить за Моше Хаимовым и уличным миссионером, хасидом по имени Хези. Поначалу, казалось, что Хези не столько рад, сколько удивлен появлением Хаимова. Он крепко обнял приятеля, наградив его двумя церемонными поцелуями, однако взгляд был напряженный, как будто долговязый бандит внес какую-то абсолютно ненужную сумятицу в размеренную жизнь хасида. Однако постепенно взгляд Хези становился все более заинтересованным, так, что он даже перестал предлагать прохожим наложить тфиллин, а лишь только с вниманием слушал Хаимова. Наконец Моше кончил рассказ, Хези ненадолго задумался, запустив пальцы в длинную бороду, после чего стал решительно собирать вещи. Оставив свой скарб на попечение симпатичной киоскерши, приятели быстро пошли по оживленной улице, что-то с жаром обсуждая. Впрочем, говорил в основном Моше Хаимов, а Хези периодически хватался за голову, цокал языком, издавал странные удивленно-восторженные звуки и осторожно дотрагивался до руки приятеля, дабы убедиться, что имеет дело с живым человеком. Наконец приятели зашли в небольшую кошерную пиццерию и продолжили захватывающий разговор за огромной “семейной” пиццей и бокалами с пивом. Там же в пиццерии приятели стали невольными свидетелями довольно неприятной сцены- группа довольно разнузданного вида молодых людей за соседним столом, до этого ведших занимательную беседу на тему фекалий, гениталий и каких-то сомнительных сделок, закончив обильную трапезу, ушли не заплатив, предварительно обложив матом престарелого хозяина заведения.
Допив пиво, Моше Хаимов бросил на стол крупную купюру, и приятели быстро вышли на улицу. Хаимов, при этом, сделал ободряющий жест расстроенному хозяину пиццерии. Однако молодых людей и след простыл. Приятели кинулись к оставленному неподалеку мотороллеру и начали, ловко лавируя по запруженным транспортом улицам искать наглецов, резонно полагая, что уйти далеко они не могли. Наконец в узком переулке, примыкающем к рынку Кармель, они встретили одного из искомых ушлепков. Ушлепок что-то кричал в сотовый телефон, размахивал левой рукой с зажатой в ней сигаретой, но по большому счету излучал полное удовлетворение своим положением хозяина жизни.
Мотороллер Моше Хаимова с резким лающим звуком остановился в считанных сантиметрах от молодого человека, обдав его грязной водой из оставшейся от последнего дождя лужи. “Хозяин жизни” в последний момент отпрыгнул к стене, при этом сигарета и сотовый телефон вылетели у него из рук. Немало не впечатлившись потоком ругани молодого человека, Моше Хаимов интеллигентно предложил ему побеседовать. Выслушав вполне ожидаемое послание по известному адресу, Моше обратился к Хези:
–Да он в штаны наделал! Ты только посмотри на него!
–Ну испугался парень. Он же еще ребенок. – попытался сгладить ситуацию Хези.
Подросток довольно легко попался в эту не хитрую ловушку и, шмыгнув носом, согласился побеседовать, дабы не прослыть трусливым сопляком, хотя с большим удовольствием смылся бы через переулки от этих непонятных людей. Разговор получился короткий и содержательный- подросток довольно быстро оставил вызывающий тон с приблатненной хрипотцой, пробубнил что-то о недопустимости физического насилия в отношении несовершеннолетних и наконец замолчал, уставившись исподлобья на возвышающегося над ним Хаимова, который казалось не слушал его, поигрывал золотой цепочкой и перебрасывался ничего не значащими фразами с Хези.
Наконец поняв, что этим странным людям нужно чтобы он и его приятели заплатили за пиццу, он затравленно огляделся и грязно выругавшись потянулся к сотовому телефону.
–Я, кажется, просил не выражаться! Моему другу это не нравится. – мягко предостерег его Моше Хаимов, кивнув в сторону Хези.
– Печально все это. – сказал Хези, слушая как молодой человек обзванивает приятелей с требованием вернутся в пиццерию и заплатить. – Ну и поколение пошло.
–И не говори… Как по мне лучше быть преступником, чем мелким говнюком. Вот сравни, к примеру, твоего отца и твоего двоюродного братца Лиора…
–Моше, друг мой. Оставь это, ради всего святого… Раввин Альтшулер все время говорит, что тот, кто напоминает еврею, который обрел веру, о его прошлом, совершает один из самых страшных грехов…
После того, как последний из приятелей молодого человека, хлюпая носом и опасливо поглядывая по сторонам, принес деньги в пиццерию, Моше и Хези наконец позволили ему убираться домой. Но как только молодой человек двинулся к двери, Хези окликнул его.
–Чего вам еще? – не слишком вежливо спросил тот.
– Вот возьми… Это брошюра раввина Альтшулера. Поверь мне, это на корню изменит твою жизнь. В тебе есть сильное доброе начало, просто тебе нужен кто-то кто помог бы тебе раскрыть в себе это…
–Да нафига…– произнес озадаченный подросток.
–По четвергам у нас есть уроки в Бней-Браке. Мы будем ждать тебя. Я обещаю тебе, что уже после первого урока ты просто не поймешь, как ты жил раньше без этого…
–Да на хрена вы ко мне привязались- буркнул подросток и скрылся за дверью, но подаренную Хези брошюру не выбросил, а сунул в карман куртки.
–Он придет! – с уверенностью сказал Хези. – Ты знаешь, Моше, он напомнил мне себя самого. Тогда нас с тобой выдворили из этого Богом проклятого Таиланда. У меня начались разногласия с отцом. Я болтался по городу, озлобленный на весь свет, я ненавидел всех и вся- себя самого, отца, его людей…Я понимал, что возвращение за решетку – это дело времени…И тут мне кто-то дал бумажку с адресом школы, где раввин Альтшулер проводил свои лекции. Я вдруг понял, что есть место, где меня ждут и будут рады если я приду…
В тот же день, буквально за полчаса до захода субботы, вежливо отказавшись от заманчивого предложения провести выходные в доме Хези, Моше Хаимов на занятом у приятеля мотороллере и имея при себе полный комплект одежды благочестивого хасида, быстро ехал по опустевшим улицам Бней-Брака в сторону Тель-Авива.
Глава 9.
Итай и Моше Хаимов долго плутали по улицам Южного Тель-Авива. Казалось, Моше пытается избегать более-менее людных улиц, направляя мотороллер в темные, безлюдные переулки и просто просветы между домами. Водрузив на голову тяжелый мотоциклетный шлем с мутным забралом, Итай очень быстро потерял ориентацию. Единственное, что ему оставалось –это судорожно вцепиться в кожаную куртку долговязого бандита, который, казалось, чувствовал себя в этих местах как рыба в воде.
Моше объявился только через день после того злополучного вечера. Несмотря на то, что была суббота, девушки отправились на работу очень рано и Итай остался предоставленным сам себе. Итай едва успел сделать несколько кругов по крохотной квартирке и присесть на колченогом стуле в кухне дабы предаться невеселым мыслям о бренности всего сущего и о собственной трагической судьбе, как раздался стук в дверь. Появление раненного бандита его отчасти обрадовало, ибо свидетельствовало о том, что ситуация хоть как-то развивается, и посему есть надежда, что все это рано или поздно закончится. Самым плохим, по мнению Итая, было бы такое развитие событий: Моше Хаимов исчезает с его поля зрения, оставив его одного разбираться со всем этим мороком.
Гонки по пересеченной местности продолжались еще минут пятнадцать, пока Моше не остановил мотороллер возле неказистого, выкрашенного в тошнотворный желто-коричневый цвет дома, как, впрочем, и большинство строении в округе. Перед входом висела табличка с перечнем целой дюжины контор, обитавших в здании. Не отвечая на вопросы Итая, Моше Хаимов почти бегом поднялся на третий этаж. Там, на лестничной клетке, они встретили дородную крашеную блондинку. Она сидела на ступеньке, зажав в руке дымящуюся сигарету, а рядом с ней стоял картонный стаканчик с черным кофе. Пепел от сигареты она стряхивала прямо в лестничный пролет. Одета она была в короткую черную юбку, оттенявшую ее полные незагорелые ноги и светлую блузку. На лацкане блузки Итай увидел приколотую карточку с надписью “администратор”.
При виде Моше администратор оживилась
–Мошико! Вот это сюрприз! Ты опять с Нофар поругался?
Отставив стакан с кофе в сторону, она поднялась на ноги и по-дружески расцеловалась с Моше, а потом сердечно пожала руку Итаю, представившись ему как Эмили.
– С Нофар все в порядке…Мне Шауль нужен. Он на месте?
–Как не быть… Такой дурдом с самого утра…Половина девочек болеют. А твой приятель с утра в истерике. Заявил, что больничный оплачивать не будет. Я ж не для себя стараюсь- девчонок жалко. Вот только сейчас кофе попить выбралась.
– Ладно, я проведу ним беседу на тему соблюдения трудового законодательства. – усмехнулся Моше.
Дверь, в которую они вошли, украшала немного выцветшая вывеска, гласившая что здесь находится медицинский центр “Мэйдале”. Особо подчеркивалось, что центр действует по лицензии Министерства Здравоохранения. Центральную часть вывески занимал рисунок светловолосой девицы с огромным бюстом и карикатурно раздутыми чувственными губами. Дабы подчеркнуть оздоровительный характер заведения, к голове девицы была пририсована маленькая шапочка с красным крестом.
Шауль оказался невысоким, полноватым и суетливым человеком лет пятидесяти. Он сидел за стойкой ресепшн и сосредоточено рылся в бумагах и каждый раз слюнявил палец, чтобы вытащить очередной документ. На носу у него были старомодные пластиковые очки, а голову украшала большая лысина, чуть прикрытая остатками некогда густой шевелюры.
С полминуты Моше Хаимов наблюдал за приятелем, а потом, подойдя сзади, с размаху хлопнул его по спине. Ошарашенный Шауль от неожиданности уронил на пол пачку бумаг, которые веером разлетелись по полу. Он вскочил на ноги и обалдело уставился на пришедших.
–Привет, Шаулико! Ты что, не рад меня видеть? – спросил Моше усевшись на край стола, окончательно спутав разложенные на столе бумаги.
–Да! Да! Конечно! – засуетился Шауль и бросился обниматься к Моше. Слегка удивленный таким напором бандит сполз со стола и сделал шаг назад.
–Так я схожу на почту? – спросила Эмили, которая, закончив кофе и сигарету, взяла сумочку и закрыла за собой дверь, не дожидаясь разрешения босса.
–Слушай, Шаулико, давай тоже прогуляемся. Есть разговор. Да и тебе полезно бывать на воздухе, а то ты я смотрю лекарствами надышался в своем медицинском заведении.
–А.. а кто на ресепшене будет? – встревожено спросил Шауль. Кстати, Моше Хаимов был не справедлив- несмотря на долгое пребывание в стенах медицинского центра, его вид был вполне цветущим.
–А вот Анчоус посидит. Познакомься – это Итай! Мой давний товарищ по оружию. Моя правая рука… и левая тоже на всякий случай.
–А.. понимаю…вы в Маасияху вместе сидели! – сочувственно покачал головой Шауль и осторожно пожал руку Итая.
Итай не нашелся что ответить, и чтобы скрыть смущение, стал осматриваться по сторонам. В паре метров от ресепшн был вполне уютный уголок ожидания с мягкими креслами и барной стойкой, за которой угадывался солидный выбор напитков. Из глубин коридора, который вел в комнату отдыха, внезапно показалась девица. Девица была довольно полная, невысокого роста и всем своим видом напоминала упругую баварскую сардельку. На ней были короткие джинсовые шорты и красная майка, открывающая украшенный пирсингом живот. Правда, из-за прохладной погоды, она накинула сверху немыслимой расцветки байковую рубашку.
–Шауль, ну я же просила! Включи кондиционер, наконец! Хочешь, чтобы я тоже с гриппом свалилась? Будешь сам клиентов обслуживать! А я пойду покурю? – она выпалила всю эту тираду, не глядя в сторону стойки ресепшн и удалилась за дверь. Итаю не доводилось бывать в подобных заведениях, но слышал довольно много и поэтому довольно быстро понял, где оказался. “Этого еще не хватало!”– успел подумать Итай, но тут Шауль сунул ему в руки две потертые кожаные папки.
– Вот! Если придет клиент, покажешь ему эту папку – пусть выбирает! Скажешь, что кофе и сладости за счет заведения. Только смотри чтоб не жрали много…
–А если заявятся легавые? – усмехнувшись спросил Моше Хаимов.
–О! Если придут полицейские покажешь им вторую папку. Если попросят, покажи им лицензию от Министерства Здравоохранения, но ни в коем случае не давай им зайти вовнутрь. А вообще… лучше, чтоб они не приходили.
– Да ладно, Анчоус… Не переживай так. Мы недолго. Главное, памперсы меняй вовремя! – Хаимов, явно не настроенный на долгое прощание, легким пинком направил Шауля в направлении входной двери.
Легко сказать-не переживай… Итай именно это и пытался делать, то есть не переживать, но такая резкая перемена в карьере от начальника отдела в компании высоких технологий до распорядителя в доме терпимости все-таки несколько выбила его из колеи. Чтобы чем-то занять себя, Итай стал перелистывать закатанные в прозрачный пластик листы из папок. В папке, предназначавшейся клиентам, были явно скаченные из интернета фотографии красивых девушек с кратким, но невероятно поэтичным описанием их достоинств. Что касается папки, которую надлежало показать полицейским, то в ней был список различных мудреных медицинских процедур, вроде лечебного массажа или гидротерапии, которые клиника, действующая строго по лицензии Министерства Здравоохранения, предлагала страждущим.
Через несколько минут вернулась девушка, которая незадолго до ухода Моше и Шауля выходила покурить. Увидев Итая, она сделала удивленное лицо.
–Ты кто?– не желая тратить время на ненужный small talk спросила девушка и неожиданно ловко подтянувшись на руках уселась на стол возле Итая, причем ее грудь, выступавшая из-под майки оказалась напротив его головы. Только тут он обратил внимание, что хотя физиономия девушки была по-утреннему слегка одутловата, на нее уже был нанесен боевой окрас женщины-вамп, включая бордовую помаду на пухлых губах и синие тени на веках. Такая вот не проспавшаяся вампирша. К тому же налегающая на сладости, судя по комплекции.
Вопрос был задан с такой подкупающей прямотой, что Итай не сразу сообразил, что и ответить.
– Да я, собственно, только замещаю…-он пустился было в объяснения, чувствуя себя полным идиотом, но девица вдруг засмеялась и предложила (по-видимому, на правах хозяйки) приготовить кофе.
–Тебе с сахаром? – крикнула она откуда-то из глубины комнаты ожидания. Итай машинально ответил, совершенно перестав понимать, что происходит.
Девушка не затаила себя ждать и быстро вернулась с двумя бумажными стаканами кофе с молоком и большой тарелкой полной светло-желтого масляного печенья. Она опять уселась на стол, поджала под себя ноги и уставилась на Итая, поддерживая рукой подбородок. Итай явственно ощутил ее дыхание на своем лице и приторный аромат духов.
–Давай поболтаем! – решительно предложила она. – Да ты не бойся! Я кусаюсь только за отдельную плату.
Как оказалась девушку звали Роберта. Итай поинтересовался происхождением иностранного имени, на что Роберта звонко рассмеялась.
–А ты представь себе- приходит клиент. На работе на его наорал босс, дома жена назвала импотентом, дети ни в грош ни ставят. А сюда он приходит и, извини за грубость, трахает не какую-нибудь квартальную давалку, а целую Клеопатру, Анжелину или, хотя бы, Роберту. Представляешь, как он себя чувствует? По меньшей мере как депутат кнессета!
Роберта смеялась так заразительно, что Итай невольно заулыбался. С девушками древнейшей профессии близко сталкиваться ему почти не приходилось. Как казалось Итаю, они обязательно должны быть или жеманными светловолосыми красоткам из Восточной Европы, или же потасканными грубоватыми хабалками с хриплым от дешевых сигарет голосом. Роберта не походила ни на один из этих типов. Итай мог встретить такую девушку, как она в торговом центре, в очереди в поликлинику или даже в университетском кафетерии и даже не заподозрить ее род занятий.
В свои двадцать восемь лет Итай был уверен, что знает о сексе все и даже немножко больше…К физиологической стороне отношения с женщинами Итай относился с большой долей здорового цинизма, однако сама идея что секс можно купить также легко, как заказать гамбургер с картошкой фри в Макдональдсе, казалась ему глубоко отвратительной. Даже самые короткие сексуальные связи, которых было немало в жизни молодого человека имели пусть недолгую, но предысторию и какой-никакой конец. В том, что можно просто купить строго отмеренную долю близости, а потом просто уйти, было что-то неправильное, даже мерзкое.
–Почему ты тут работаешь? – неожиданно для самого себя спросил Итай. Причем вопрос был задан таким тоном, что в нем ясно слышалось: “Какого черта ты трахаешься со всякими уродами? Другой работы для тебя не нашлось?” Итай был уверен, что Роберта огрызнется, или даже пошлет его по известному адресу, но она лишь пожала плечами:
–Работа как работа…Не скажу, что я об этом всю жизнь мечтала, но многие же занимаются не тем чем хотели бы.
Она начала рассказывать, как проработала год в телефонном центре обслуживания одой из крупных компаний, поле чего работа у Шауля показалась ей раем. Роберта (до поступления на работу в “Мэйдале” никакая не Роберта, а Лилах) живописала рабочие будни колл-центра, разыгрывая целые сценки в лицах. Она пересказывала разговоры с особо докучливыми клиентами и споры с ответственными за смену. “Представляешь, эти дуры считали нам сколько раз мы в туалет ходим. Потом составили график и говорят: “Вот у всех посещение туалета занимает в среднем 4.5 минут, а у тебя, Лилах, все 8.4 минуты”. А я им и говорю: “А все писают 50 миллилитров мочи, а я все 100 миллилитров!” Меня, конечно, завтра же к начальству на беседу… Здесь, хотя бы, в туалет ходить можно сколько захочешь!
Роберта тряслась от смеха, но Итай явственно чувствовал какую-то наигранность в ее словах, отчего сделал вывод, что его новая знакомая пытается убедить саму себя в том, что ее сфера деятельности – это “работа как работа”.
Чтобы поменять тему, Итай взял в руки папку с фотографиями девушек.
–А что, все эти девушки работают у вас? -спросил Итай. Было сложно представить, что ослепительные красавицы на фотографиях были коллегами полной и низкорослой, хотя и довольно миловидной, Роберты.