Последний костер

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована иллюстрация: © chainatp / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

Пролог

Раньше мир был другим. И в Великой Степи, и в вековечном лесу Оримунди, и на землях перешейка, что сейчас зовутся десятью графствами – повсюду были разбросаны сотни мелких деревушек, небольших селений и огромных городов. Множество людей жили в домах, и в каждом доме горел огонь. Огонь отапливал помещения, на нем готовили еду и просто грелись, приходя с холодной улицы. Впрочем, это не изменилось – все мы, придя домой первым делом бежим к очагу, чтобы проверить – не потух ли? Потому что разжечь его мы больше не сможем. Вот что поменялось в одночасье, много-много лет назад: теперь зажечь огонь могут только избранные. Однако, здесь необходимо кое-что пояснить.

В нашем мире, мире под двумя лунами, помимо людей живут и другие сущности. Их принято называть Богами. Одни боги, самые мелкие и слабые, живут в конкретной местности, одаряя ее своим благословением – таких мы называем духами. Но есть и другие, могущественные боги, которым поклоняются люди. По их желанию мир может меняться до неузнаваемости, и проводниками их силы служат жрецы. Жрецы, вознося молитвы и истово веруя, становятся инструментами богов, живым воплощением их воли. Одни из них могут лечить болезни и травмы, другие наполнять колодцы и поворачивать реки, третьи искусные воины, а четвертые – непревзойденные поэты. Много богов, и еще более многочисленны их дары. Но и это еще не все. Есть среди богов те, кого принято называть Первенцами Стихий. Ульг – владыка вод и вдохновитель скальдов; Ниневия – мать земли и наставница лекарей; Мара – дочь воздуха и владычица зимы и Анвар – суть огня и покровитель влюбленных.

Ниневия и Анвар любили друг друга. Наш мир процветал и развивался, повсюду царили любовь и счастье. Однако Мара, богиня зимы, тоже была влюблена в Анвара, но бог огня не отвечал ей взаимностью. И однажды Зима, ведомая страшной ревностью и завистью, похитила Анвара, и спрятала его в своем царстве. И огонь пропал из мира. Теперь разжечь пламя могли только жрецы Анвара, те немногие избранные, кто даже в такой черный час смогли сохранить свою веру в исчезнувшего бога. Безутешная Ниневия просила помощи у других богов, но те отказали ей в помощи в возвращении возлюбленного. Одни не верили, что Анвара можно вернуть, другие сомневались в своих силах и возможности сопротивляться Маре – самой сильной среди Первенцев Стихий, а третьи боялись ее старшей сестры – Смерти, богини над богами, духа без Стихии. Ослепленная горем, Ниневия отправилась на поиски Анвара, и с тех пор путешествует по неизведанным далям, лишь изредка откликаясь на молитвы своих жрецов.

А люди… люди приспособились. Выжили. Исчезли отдаленные хутора, маленькие деревеньки объединились в небольшие села, а города стали еще больше – ведь чем больше людей, тем больше очагов с живым, горящим пламенем, и тем больше соседей, готовых помочь в час великой нужды, буде камин погаснет. Жрецы Анвара отправились бродить по миру, в своих скитаниях помогая простым людям разжигать потухшие очаги, принося свет в разом потемневший мир. Теперь, спустя долгие годы и даже века, уже никто не верит, что яростный бог огня может вернуться в мир, и лишь одна Ниневия продолжает свои обреченные поиски.

– Он не умер. Он не мог так просто умереть! Мара держит его в плену, а вы отказываетесь мне помочь!

– Ниневия, посмотри правде в глаза – даже если Анвар все еще жив, ты никогда не сможешь его вернуть. Мара сильнее нас всех вместе взятых, и ее сила продолжает возрастать с каждым годом.

– А я согласна с Ниневией. Мы должны попробовать!

– Странно слышать такое от тебя, Иштар. В отсутствии Анвара ты теперь старшая среди богов Огня.

– Он мой брат, Риг! Если ты думаешь, что я оставлю его в ледяных пустошах Мары просто для того, чтобы получить немного силы от молитв, то ты ошибаешься!

– Иштар, успокойся. Криками мы ничего не добьемся. Давайте подумаем, что мы можем сделать?

– Ты прекрасно знаешь, Ульг, что ничего тут уже не поделать.

– В общем и целом я согласен с Солой. Как бы мне не хотелось этого признавать, но мы ничем не сможем помочь тебе, Ниневия.

– Значит, я сама верну его. Сколько бы ни прошло времени и во что бы это мне ни стало!

– Ниневия, погоди… Ушла. И что теперь делать?

– Разгребать последствия, Ульг. Разгребать последствия…

Глава первая

Озабоченно поглядев на солнце, неумолимо катящееся к горизонту, Янар прибавил шаг. Судя по словам жителей деревни, из которой он выдвинулся на рассвете, молодой жрец уже должен был прибыть в Заячьи холмы, но пока что никаких признаков жилья он не наблюдал. Может быть, он свернул не туда на развилке, что встретилась вскоре после полудня? Или просто слишком залюбовался облаками во время дневного привала…

Солнце, блеснув последним лучом и осветив верхушки устремившихся к небесам сосен, окончательно скрылось. Ругнувшись в полный голос (да простят его боги!), Янар остановился и задумался. Конечно, ночевать в лесу ему не впервой, но как бы хотелось сейчас оказаться в уютном доме, окруженным радушием хозяев и, сытно поужинав, улечься в мягкую постель, а не устраиваться между корней.

– Нет, так не пойдет, – пробормотал мужчина, и снова пустился в путь.

Солнце по летнему времени садилось довольно поздно, и еще долгое время сумерки были достаточно мягкими, чтобы продолжать шагать по утоптанной дороге. В которой уж раз Янар подумал о том, что пора бы обзавестись собственной лошадью, благо, денег уже скопилось достаточно. Однако молодой жрец был крайне никудышным наездником (хотя не признавался в этом даже себе), и попросту боялся такого большого, страшного и опасного животного как лошадь. Нет-нет, умом он понимал, что бояться здесь нечего, и сотни и сотни людей спокойно ездят верхом, но глубинный страх исподволь подтачивал его волю и желание.

К счастью для Янара, незадолго до того, как сумерки превратились в ночь, он все же набрел на деревню. Постучавшись в первый же попавшийся на пути дом и показав свои орденские татуировки на руках, он был с великим почтением препровожден в горницу, где его тут же усадили за накрытый стол – хозяева по неизвестной причине здорово запозднились с ужином, но Янару это было только на руку. И только поев, священник наконец-то расслабился, со смаком потянувшись и слегка осоловевшим взглядом обведя комнату.

– Благодарю вас за кров и стол, – опомнившись, сказал Янар.

Вообще-то, это следовало сделать еще до того, как сесть ужинать, но молодой человек был настолько голоден, что совсем позабыл о правилах приличия. Шутка ли – с полудня ничего не евши.

– Вам поклон, что добрались досюдова. Уж мы ждали-ждали, а все никого не было…

Немолодой уже мужчина, хозяин дома, испытывал неподдельную гордость за то, что такой большой человек, как настоящий жрец огня остановился в его скромном доме. А еще он испытывал страшную робость перед совсем еще мальчишкой в два раза младше его самого. Янар же, привычный к таком обращению, добродушно спросил у хозяина:

– А что, есть у вас в деревне кто-то, кому нужно огонь развести?

– А как же, есть, как не быть, – закивал головой мужчина и снова шуганул молодого пацаненка, так и вертевшегося вокруг стола.

Мальчишка, в отличие от своего старшего родственника, никакого пиетета перед гостем не испытывал, а вот любопытство его жгло почище обожженного крапивой мягкого места. Потому и вертелся, стараясь не упустить ни одного слова из разговора взрослых да разглядеть странного жреца во всех подробностях.

Совсем юный, едва достигнувший двадцатилетия парень с темными волосами и серыми глазами. Лицо он чисто брил, так что мягкий его подбородок, высокие скулы и округлые щеки сразу бросались в глаза. Да и сам священник был полноват, не толст, нет, но немного лишнего веса явно имелось. Роста парень был среднего, а одежда его отличалась практичностью, не блистая показной роскошью, но и не будучи вся в заплатках.

Пацан фыркнул, получив очередной подзатыльник от хозяина дома. И это жрец? Вот этот пухлый, чисто выбритый юноша с пугливыми глазами могущественный жрец Похищенного бога? Да не может быть! Жрец, он же должен быть высоченным, старым, с седой бородой до пояса и грозными глазами, метающими молнии. А еще, по представлению мальчишки, настоящий жрец должен вызывать страх и священный трепет. Ну а какой трепет может вызывать этот Янар?

Знай Янар о мыслях мальчишки, он бы удивился, насколько они совпадают с его собственными. Он сам до сих пор не мог поверить, что все-таки стал священником. Все его детские воспоминания были заполнены наставниками (поразительно похожими на представления пацаненка) и жрецами при храме в городе, которые поголовно отличались тучностью, заносчивостью и жадностью. В детском сознании Янара они разделились на две своеобразные касты – настоящих жрецов и ненастоящих. И по сей день мужчина, очевидно отличающийся от обеих категорий, подвергал сомнению тот факт, что тоже принадлежит к их племени. Впрочем, времени на попадание в одну из каст у него еще было полно, и сейчас он, не задумываясь о столь отдаленных перспективах, вел разговор с хозяином избы.

– Старое разжечь или новые появились? Село-то у вас, я погляжу, большое.

– И те и те есть, пан Янар. У Рыники сын женился, новую хату построили, на том конце деревни. А вот у Мирослава, упокой Госпожа его грешную душу, невестка-дуреха очаг залить умудрилась. Или вот еще, Броня, вдова Язика – за огнем не уследила, все в избе потухло. А еще…

– Я понял, понял, – перебил хозяина Янар. – Вы мне завтра покажите, кому помощь нужна, а дальше я сам.

– Конечно, конечно, – закивал мужчина.

Он хотел еще что-то сказать, однако жрец так сладко зевнул, что сразу стало понятно: говори не говори, все равно не запомнит – спит на ходу. Что и не удивительно, час-то уже поздний, давно всем спать пора.

Янар, действительно уже едва сидящий на лавке, отстраненно наблюдал за суетой в избе. Все приготовления проносились мимо его сознания, и только оказавшись возле постели он слегка пришел в себя. Снова поблагодарив хозяев, мужчина быстро разделся и нырнул под одеяло. Сон одолел его мгновенно.

Утром, после весьма обильного завтрака (Янару повезло остановиться в доме зажиточной семьи) молодой жрец с неохотой приступил к своим обязанностям. Первым делом, он попросил отвести его к новому дому, где еще ни разу не был зажжен очаг. Хозяином оказался молодой мужчина, кузнец, а рядом все время крутилась его жена – белобрысая девчонка с небольшим, но очевидным животом. Янар рассеянно подумал, что появился в этой деревне очень вовремя: молодые супруги к рождению ребенка будут жить в собственном доме. Перед глазами мужчины промелькнуло яркое воспоминание из собственного детства – небольшая хата, буквально забитая людьми. У самого Янара было шесть братьев и сестер, а в доме еще проживали две его тетки и старая бабка. К счастью, дар его обнаружили весьма рано, и нищая жизнь так и осталась старым детским воспоминанием.

Полной грудью вдохнув свежий дух деревянного дома, еще не обжитого людьми, Янар нашел глазами главный очаг, и, сделав несколько широких шагов, опустился возле него на колени. Поправив бревна, заботливо уложенные кузнецом, молодой жрец сосредоточился, очищая разум, и начал свою молитву.

Это был самый первый, подготовительный этап. Следовало «научить» очаг принимать пламя. Прочитав короткую молитву, Янар почувствовал, как кожу под татуировками коротко обожгло, и понял, что в очередной раз все получилось. Да и не могло быть иначе – подготовка места к принятию огня было первым, что учили юные послушники ордена. Если, конечно, исключить утверждение о том, что они особенные, отмеченные богом.

Второй этап был намного сложнее, но и он не представлял для хоть сколько-нибудь опытного священника проблемы. Заставить гореть то, что может гореть – это может любой отмеченный богом. На самом деле, именно так и находят в большинстве случаев будущих жрецов. Ведь ребенку так сложно удержаться от того, чтобы самостоятельно проверить верность утверждения старших о невозможности вызывать огонь…

На сей раз молитва заняла гораздо больше времени. Несколько раз Янар сбивался и начинал сначала, этим утром его концентрация оставляла желать лучшего. Но вера его была крепка, и в конце концов веселые язычки пламени заплясали на старательно уложенных бревнах. Тяжело вздохнув, Янар смахнул пот с лица и приступил к третьему, самому сложному этапу.

Поднявшись с колен, жрец протянул руку к очагу в покровительственном жесте. «Вы – благодетели, – вспомнились ему слова наставника. – Вы олицетворение бога, проводники его воли. Только благодаря вам в этом мире остается надежда и память о том, что наш бог жив, хоть и заточен в ледяном дворце Мары. Так будьте же достойны сего гордого предназначения!»

– Да пребудет здесь мое благословение! – сказал Янар, и начал читать молитву.

Заученные давным-давно слова лились сплошным потоком, не задерживаясь, на языке, не успевая обрести смысл. Вдохи и выдохи делались в определенных местах, интонация строго следовала определенному порядку. В таком важном деле как благословение очень важна ритуальность. И хоть на самом деле Янар мог произносить какие угодно слова и делать совершенно любые жесты, усвоенный в ордене порядок был лучшим для достижения цели. Именно он позволял достичь того странного состояния, того транса, как говорили жрецы Ниневии, в котором отмеченные богом способны на краткое мгновение стать его подобием. Молитва все лилась и лилась, постепенно подходя к своей самой высокой ноте, к своему завершению. Янар, по природе своей человек мнительный и сомневающийся, твердо верил в одно – бог его жив. А потому с последними словами молебна мужчина всей своей душой почувствовал, как на очаг снисходит благословение.

Не в силах более удержаться на ногах, Янар опустился на колени и подул на горящие огнем руки. Он знал, что жар этот исходит не снаружи, а изнутри, и так просто его не уймешь, но это все же принесло небольшое облегчение. Руки – проводники силы жрецов, и лишь сила веры определяет, сколь большая область кожи будет проводником стихии. Именно эту область и отмечают татуировки. У самого Янара, как и у большинства обычных священников, символы принадлежности к ордену опоясывали запястья. У некоторых людей, чья вера была очень и очень сильна, татуировки располагались у локтя, но однажды Янар лично говорил со жрецом, у которого знак ордена был нанесен на плечи. Парень содрогнулся, представив, какую боль жрец должен ощущать, когда накладывает благословение, ведь сам Янар не всегда в силах сдержать стон от охватывающего его запястья жгучего огня.

Отдышавшись и подождав, пока боль стихнет, Янар поднялся на ноги и пошел к выходу из дома. Перед дверью он придал своему лицу соответственное торжественное выражение и вышел на крыльцо. Казалось, его выхода ожидает вся деревня. Ну, половина так уж точно. Легко улыбнувшись, жрец кивнул кузнецу и провозгласил:

– В этом доме огонь!

Традиционная фраза вызывала среди собравшихся жителей деревни бурную радость, люди захлопали, закричали и засвистели. Царящий вокруг гам и переполох целебным бальзамом пролились на душу уставшего жреца. С новыми силами, воспрянувший Янар поспешил к следующему дому, где требовалось благословение. Конечно, разжечь новый очаг – это самое трудное, но и благословить старый дело не легкое. С удивлением заметив, что полдень давно уж миновал, Янар понял, что сегодня из Заячьих холмов он убраться уже не успеет. Ну и ладно, в приютившей его семье слишком хорошо кормят, чтобы переживать из-за таких пустяков.

На следующее утро, со слегка больной головой (крестьяне вчера устроили праздник) Янар снова пустился в путь. От местных он узнал, что совсем рядом находится летняя резиденция местного графа, и решил зайти туда. За не такое уж и больше время, что Янар странствовал по землям графств в роли жреца, он уже успел понять, что чем выше социальное положение людей, нуждающихся в его умениях, тем большими будут и дары. Вот, к примеру, чем его одарили давешние крестьяне? Еда, еда и еще раз еда. Справедливости ради стоит заметить, что кузнец преподнес ему замечательный кинжал, который Янар собирался продать в первом же попавшемся на пути городе – зачем ему кинжал? Ему и своего старого ножа хватает с лихвой…

А ведь бывало, что за свою работу Янар получал только кров и доброе слово. Не все деревни были столь богаты, как Заячьи холмы, и не всегда был такой хороший урожай, как в этом году. И совсем другое дело поместья рыцарей или даже замки баронов. Первое и самое главное – за благословения они платили деньгами. Второе – в обычном замке множество каминов, едва ли не больше, чем в небольшой деревне. Работы всегда хватало. Ну и третье – жрецов в замках и поместьях всегда принимали с почтением, отводили удобные комнаты, даже присылали служанок… Янар тяжело вздохнул, вспомнив, как этой весной оказался в крепости барона, приславшего ему в услужение миловидную служанку. Девушка была весьма хороша собой и очевидно не против того, что ей приказали, однако молодому священнику она слишком сильно напомнила Ивон, и проклятая робость взяла верх.

До летнего поместья графа было два дня пути, и с приближением вечера Янар принялся оглядываться в поисках места, где можно было бы остановиться на ночлег. Наконец, подходящее местечко оказалось в поле его зрения, и мужчина принялся обустраиваться. Натаскав хвороста, он принялся рыться в своей сумке в поисках огнива, но никак не мог его найти. Неужели потерял? Отчаявшись, жрец перевернул сумку и просто вытряхнул на траву все, что в ней было. Запасная рубашка, молитвенник, еда, врученная крестьянами и много чего еще было у него с собой, а вот огнива не нашлось.

– Задница Мары! – ругнулся Янар, с отчаянием бросая пустую сумку. – Такое хорошее огниво было, совсем еще новое!

Немного успокоившись, жрец собрал свои вещи, отложив в сторону приготовленную для ужина пищу. Сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, очищая сознание, и поднес к сложенному хворосту руку. Недлинная, но очень сложная молитва, и Янар почувствовал, как начала нагреваться кожа у татуировок. Постепенно жар поднялся до кончиков пальцев, становясь все более нестерпимым. Собравшись с силами, мужчина обхватил руками тонкие веточки у края костра. Несколько мгновений ничего не происходило, но вскоре из-под его рук взвился легкий дымок. Как всегда, Янар упустил то мгновение, когда веточки загорелись, и заполучил новые ожоги. Конечно, ему было не привыкать, и заживали ожоги на жрецах огня крайне быстро, но все равно, приятного в этом было мало. Помахав кистями, чтобы остудить их, Янар снова прочел молитву, но уже намного более простую и легкую. Маленькие язычки пламени, что вот-вот грозили потухнуть на перегоревших веточках, взвились с новыми силами, и вот уже настоящий костер осветил сгустившиеся сумерки.

Поужинав, Янар еще долго сидел и смотрел в огонь. Говорят, что некоторые жрецы могут видеть в нем будущее, но сам парень никогда в это не верил. Будущее – эфемерная структура, и если уж кто-то может его прозреть, то благословленные богами воздуха, а никак не огня. Да и свое будущее Янар представлял себе прекрасно: еще восемь-девять лет бродяжничества по графствам, а затем, как только он сможет накопить необходимую сумму, покупка домика в каком-нибудь быстро растущем селе. Женится на какой-нибудь работящей девушке из этого же села, которое с появлением в нем постоянного жреца получит статус города, и заживет счастливой, сытой жизнью. Янар не тешил себя бесплодными надеждами о том, что сможет когда-нибудь стать наставником при ордене или получить место в большом храме. Нет-нет, подобные вещи не для него. Вот Ивон да, та обязательно когда-нибудь добьется своего, быть может, она даже получит статус Верховной жрицы своего ордена, кто знает. Для этого нужна решительность и ум, а и того, и того у девушки всегда было в достатке.

Почувствовав, что вот-вот заснет, Янар подкинул дров в весело горящий костер, пробормотал последнюю на сегодня молитву, и провалился в сон. Снилось ему, как и всегда на свежем воздухе, что-то пугающее и тревожащее. К своему счастью, самих этих снов молодой жрец никогда не помнил.

Проснулся Янар ранним утром, от холода. Уже вставшее солнце заволокло тяжелыми тучами, костер давно прогорел, оставив лишь почти не дающие тепла угли. Можно было бы развести его заново, но тут жрец вспомнил, что потерял огниво, и решил, что лучше согреется в пути. Затоптав едва тлеющие угли – зачем приманивать голодных духов огня? – Янар снова пустился в путь, ежась от холода и с опаской поглядывая на тучи. Вот чего действительно не хотелось, так это дождя. Янар не любил дождь по многим причинам – как и любому жрецу огня, ему было значительно тяжелее работать под текущей с неба водой, да и кому вообще может быть приятно промокнуть до нитки? Поэтому священник спешил, надеясь успеть добраться до поместья графа до того, как Ульг со своими дочерями начнет резвиться вовсю.

Увы, надеждам Янара не суждено было сбыться. К тому моменту, когда жрец постучал в ворота господского дома, на нем не оставалось ни единого сухого места, а зубы отбивали веселый ритм. Впустившая его женщина тут же запричитала и кинулась вытирать мгновенно натекшую с молодого человека лужу. Смахнув капли с носа и отжав волосы и одежду в подставленное ведро, Янар уныло поплелся за другой служанкой, однако тут же оживился, когда понял, что его привели к жарко натопленному камину.

– Сюда, Ваше Преподобие, – позвала женщина, указывая на место у камина. – Сейчас я велю подать горячего супа, согреетесь с пути.

Янар, уже успевший за долгие недели пути по глухим деревням отвыкнуть от подобного обращения, пробормотал что-то благодарное в ответ и протянул озябшие руки к огню. Ах, как же хорошо! Живительное тепло тут же начало разливаться по уставшему телу, и Янара наконец-то прекратила бить дрожь. А вскоре ему подали наваристый и очень горячий бульон, и жрец, быстро опустошив тарелку, откинулся на спинку стула. Жизнь вновь заиграла яркими красками.

– А где же хозяева? – поинтересовался Янар у женщины, что впустила его в поместье.

– Так Его Сиятельство с женой, вестимо, в городе. Они и не приезжали в этом году-то. Здесь сейчас только Его Милость Велизар с гостями.

«Так вот почему в поместье так пусто, – рассеяно подумал Янар. – Но молодые виконты обычно окружают себя настоящей свитой, да и служанка сказала, что Его Милость с гостями. Что же за гости такие, интересно?»

Вслух же священник только уточнил, где сейчас находится наследник.

– Да кто же знает, – пожала плечами женщина. – Велизар с малолетства был непоседой, таким и остался, уж где его нынче носит одним богам ведомо. Хотя по такой-то непогоде уж должен был вернуться.

Значит, жарко растопленный камин и суп были загодя заготовлены для виконта, смекнул Янар. Что ж, ему это только на руку. Теперь осталось привести себя в нормальный вид и дождаться прибытия виконта с гостями, а там уж можно и предложить свои услуги. Общаться по этому поводу со слугами молодой жрец не собирался.

Виконт не заставил себя ждать. Дождь немного стих, и со двора послышалось ржание коней и повелительные возгласы. Наскоро причесав пятерней завившиеся от влажности волосы, Янар встал, готовясь приветствовать хозяина. Однако, первым в комнату вошел не виконт, а молодая, отчаянно рыжая и очень высокая девушка.

– Хелена? – удивился Янар.

Священник ну никак не ожидал увидеть здесь свою соратницу по ордену. Отчего-то он был уверен, что Хелена давным-давно уже состоит при крупном храме, а не разъезжает, подобно Янару, по деревням. С другой стороны, зная ее склочный характер, девушка вполне могла отбывать здесь свое наказание.

– А, Янар, – презрительно поджав губы, ответила девушка. – Давно не виделись.

Слегка оттолкнув застывшую на пороге жрицу, в комнату буквально забежал еще один человек.

– Янар! – завопил парень, сжимая жреца в медвежьих объятиях. – Какими судьбами, дружище?

– Тихо, Лери, удавишь, – задушено прошипел Янар, силясь высвободиться из могучих объятий друга.

Тот, поняв, что слегка переборщил, тут же отпустил молодого жреца, но теперь принялся его похлопывать по спине, отчего Янар чуть было не рухнул. Рассчитывать силу сын потомственного кузнеца, а ныне жрец огня, так и не научился.

– Если ты не забыл, я закончил обучение три года назад. Так с тех пор и странствую, помогая страждущим.

– А то забудешь! – заулыбался Лери. – Как мы тогда напились!

Янар поморщился, вспоминая ту попойку. Молодой жрец всегда был восприимчив к алкоголю, в отличие от своего друга Лери, а потому празднование конца обучения едва не убило его. Хорошо, что Ивон к тому моменту уже уехала, иначе он бы точно умер, но уже от стыда.

– А вы что, вместе? – спросил Янар, переводя тему.

Вопросов здесь, на самом деле, крылось два. Жрецы огня обычно путешествовали в одиночку, и редко когда сходились вместе, обычно на недолгую дорогу. Второй же вопрос подразумевал их отношения – еще во времена обучения в ордене Лери был влюблен в Хелену (как, впрочем, и большинство других учеников), никак не желая замечать ее откровенно стервозный характер. Ко всеобщему удивлению, незадолго до окончания учебы девушка ответила ему взаимностью, однако Янар и предположить не мог, что вспыльчивая Хелена и порывистый Лери все еще не рассорились до кровной вражды.

– Как видишь, – ухмыльнулся жрец, отвечая разом на два вопроса. – Но мы не одни путешествуем, мы сейчас с Его Милостью Велизаром. Кстати, где он?

– А я все жду, когда же обо мне вспомнят, – послышался мягкий голос от двери.

Только сейчас Янар обратил внимание на третьего вошедшего в комнату. Высокий, со светло-русыми волосами и пронзительными голубыми глазами, молодой виконт стоял, оперевшись на косяк и внимательно разглядывал открывшуюся ему сцену. Губы его кривились в улыбке, однако она ничуть не затрагивала ледяных глаз. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что родословная этого человека тянется в те седые времена, когда Мара еще только строила свои коварные планы, а жрецы огня всегда получали ответ на свои молитвы. Даже сейчас, промокший до нитки, виконт просто-таки источал властность.

– Ваша Милость, – поклонился Янар.

Пусть наставники ордена сколько угодно кричат об их исключительности, но демонстрировать свое непочтение власть имущим молодой жрец не собирался. Пускай магистры и Верховный жрец бодаются с графами, деля между собой бразды правления, а Янар будет тихо-мирно делать свою работу. Невольно подумалось, что Ивон ни за что бы не склонилась перед виконтом, но священник быстро отогнал эти мысли. Не время.

– Велизар, – кивнул виконт. – А вы, как я понимаю, тоже жрец Анвара?

Вот здесь Янар действительно удивился. Мало кто из мирских помнил о настоящем имени бога огня, да даже среди жрецов оно использовалось крайне редко. Или этот виконт получил действительно потрясающее образование, или специально интересовался этой темой.

– Восхищен вашей осведомленностью. Да, я учился вместе с Хеленой и Лери, но после наши пути разошлись.

– Этот дом не нуждается нынче в благословении огня, но, прошу вас, будьте моим гостем. Думаю, нам найдется о чем побеседовать.

– Непременно, Ваша Милость, – снова склонился Янар.

Когда он поднял голову, то увидел лишь спину удаляющегося Велизара. Тот что-то негромко объяснял подбежавшей служанке, но они быстро скрылись за поворотом коридора.

– Ух, Янар, мне столько всего нужно тебе рассказать! – для Лери, судя по всему, поведение виконта было привычным.

Хелена, фыркнув, вышла из комнаты, стуча каблуками. Даже этот стук выражал пренебрежение, но друзья не обратили на это никакого внимания. Отношение Хелены к Янару было известно всему ордену и не вызывало никакого удивления.

– Только давай без самогона, ладно? – безо всякой надежды на успех попросил друга Янар.

В ответ раздался искренний смех, и священник тяжело вздохнул, предвидя веселый вечер и еще более веселое утро.

– И что же, ты ему поверил? – с полуулыбкой спросил Янар.

– Ну… полностью отрицать его предположения я тоже не могу, – пожал плечами Лери.

– Древние артефакты, старинные книги, тайны, тайны, тайны… Ты, Лери, каким был, таким и остался.

Не дожидаясь ответа, мужчина слегка взболтал вино в кубке и допил его несколькими глотками. Виконт расщедрился и пожаловал им несколько бутылок из своих погребов, чему Янар был несказанно удивлен. Похоже, его друг действительно снискал расположение сына графа.

– Но согласись, что это может быть и правдой! Сам же наверняка слышал множество историй об удачных находках в древних развалинах, благословленных Идрисом. Главное – отыскать сами руины и суметь войти внутрь.

– Лери, это все байки подвыпивших авантюристов. За столько лет любые книги уже должны были рассыпаться в пыль, не глядя на любые благословения, а артефакты, как известно все из тех же баек, потеряли свою силу вместе со связью с богом.

– Тьфу на тебя! – разозлился жрец. – Фома неверующий.

– Попрошу! – возмутился Янар. – Если бы я был подобен Фоме, смог бы в таком случае получать ответ на свои молитвы? Я верю в то, что бог наш, хоть и пленен, но все еще жив, однако не пытайся убедить меня в том, что существуют якобы некие артефакты, позволяющие любому человеку получить Его ответ. Я отрицаю сам факт того, что подобное обращение возможно без веры, ибо это ставит под сомнение больше половины догм нашего ордена!

Только к концу своей речи Янар заметил, что расплескал вино, которое собирался налить в кубок. Слова старого друга так взволновали его, что жрец абсолютно перестал следить за окружающим. Постаравшись успокоиться, Янар аккуратно вылил остающееся в бутылке вино в кубок, откинулся в своем кресле и внимательно посмотрел на Лери, у которого явно уже готовы были сорваться с языка то ли жаркие возражения, то ли весомые контраргументы. Они и подружились-то именно таким образом – на одном из занятий наставник разбил учеников на пары, дал каждому тему и предложил поспорить. И яростный Лери сумел-таки втянуть застенчивого Янара в спор. Спустя столько лет уже ни один из них не мог вспомнить, какую же тему дал им наставник, и к какому же мнению они тогда пришли, но оба признавали, что это стало началом их долгой дружбы.

– Как верно говорила твоя бывшая, большинство магистров ордена – кретины! – заявил жрец. Не обращая внимания на поперхнувшегося вином Янара, потомственный кузнец продолжал: – Почему-то там, наверху, никто не хочет шевелиться и пытаться исправить ситуацию. Хотя что я говорю, какое почему-то? Прекрасно известно, что высшие жрецы гребут деньги лопатами, вот и не хотят ничего менять.