Пролог
Он терпеть не мог больницы. Этот запах хлорки и медикаментов напоминали ему о смерти. Артем сидел на жесткой деревянной скамье, облокотившись спиной о белоснежную стену. Глаза его были закрыты, лицо приподнято к потолку. Чувство злости, горя и бессилия пожирали его изнутри, выжигая в нем все живое. Артем никак не мог понять, почему судьба забирает самых лучших и дорогих ему людей, а такие, как он, остаются жить и топтать эту грешную землю. Это же несправедливо. Он столько всего натворил за свою жизнь, что в прошлом бы веке ему грозила смертная казнь на глазах у всего города, но жизнь распорядилась иначе. Сейчас он дышал и будет продолжать жить дальше, а его жена нет.
Двадцать минут назад он стал вдовцом. Его жена Оксана умерла на больничной койке, рожая их дочь. В его голове все еще звучал ее крик и тихие слова, которые она произнесла перед тем, как перестать дышать: «Я люблю тебя и нашу малышку, защити ее». Это последнее, что она сказала, перед тем как закрыть глаза и навсегда уйти от него. Он держал ее хрупкую холодную ладошку, склонившись на коленях возле койки, и рыдал в голос. Он ничего не мог сделать с тем, что произошло. У него есть море бабла, связей, власти, но он не смог спасти свою жену. А ведь еще день назад думал, что всевластен, но как оказалось – нет. Он настолько слаб, что не смог спасти любимую.
– Простите, – чуть тихий голос прозвучал над его головой и Артем открыл глаза, концентрируя свое внимание на худенькой медсестре, стоявшей напротив него и смотрящей с жалостью. Это чувство он терпеть не мог. И в другой бы день он разозлился на то, что его жалеют и сочувствуют, но только не сейчас.
– Что? – хриплым голосом спросил Артем, снова прикрывая веки и пытаясь скрыться во мраке, чтобы его никто не трогал и хотя бы там найти малое утешение.
– Артем Анатольевич, вы можете ехать домой. Вашу дочку перевели в детское отделение, а жена… – девушка замялась, а потом тихо ответила. – Ее спустили в морг. Завтра вас ждет у себя заведующий отделением, чтобы подписать все документы. Дочку можно будет забрать дня через три-четыре.
И от слова «дочка» Артем резко распахнул веки, смотря на девушку. В его глазах, видимо, показалась такая ярость, что медсестра отшатнулась от него, делая несколько шагов назад.
– Я не буду забирать этого ребенка, – прошипел Артем, подаваясь немного вперед. Он ничего не мог с собой поделать, но смотреть на ту, что была копией любимой жены и ту, которая ее же и убила, он не мог. Если только еще раз посмотрит на свою дочь, то взорвется. Умом он понимал, что ребенок ни в чем не виноват, но не мог он с ней жить на одной территории. Ему бы самому сейчас не загнуться и не сдохнуть от горя, какой уж тут ребенок.
– Что? – медсестра с непониманием посмотрела на него.
– Я сказал, что не заберу этого ребенка, – зло прошипел он.
– Но это ваша дочка.
Девушка стояла, смотрела на него и хлопала своими наращенными ресницами, не зная, что ему еще сказать и уговорить, чтобы он не бросал только что рожденное дитя. Такого еще на ее практике не было. Мало того, что в ее смену погибла женщина, так еще и отец отказывается от своего ребенка.
– Я не могу жить с той, которая убила мою жену, – процедил он сквозь зубы. Одна только мысль о том, что он породил такое чудовище, заставляла нервно сжимать челюсти.
– Я понимаю, что вы чувствуете, у вас горе и… – девушка не договорила, Артем резко поднялся, перебивая ее.
– Нет, вы не понимаете. Вы даже представить себе не можете, что я чувствую. У меня сейчас одно единственное желание – лечь рядом со своей женой и просто сдохнуть, а вы мне говорите о ребенке.
– Прошу вас, успокойтесь. Вам просто нужно пережить это.
– Да пошла ты! – выплюнул он медсестре в лицо и, обойдя ее, зашагал на выход.
Стоило ему выйти на улицу, как в лицо тут же ударил холодный порыв мартовского ветра, и по коже мгновенно разбежались мурашки. Но Артем вовсе не чувствовал холода. Словно зомби, он шел в сторону своего припаркованного на стоянке внедорожника, пытаясь удержаться на ногах. Его шатало так сильно, что со стороны выглядело, что он пьян в стельку. Подойдя к машине, нажал на брелоке кнопку, и замки в автомобиле щелкнули. Артем распахнул дверцу и забрался на водительское сидение. Захлопнул дверцу машины и бросил взгляд на пустую больничную стоянку. Помимо него здесь стояло еще несколько припаркованных седанов. Кроме яркой луны освещения на стоянке не было, хотя столбы с фонарями стояли.
Он сложил руки на руль, устало вздыхая, в голове лишь крутился красивый и нежный голос его любимой. По щекам снова заструились слезы. Вот вроде бы казалось – здоровый тридцатипятилетний мужик, который никогда ни перед кем не преклонялся и держал в страхе практически весь город, а сейчас рыдает, словно подросток. В последний раз он ревел так же, стоя на коленях возле гроба своей матери, которая умерла от рака, когда ему было двадцать лет. Две женщины, которых он любил больше жизни, ушли. Они покинули этот мир, оставив его одного. Так зачем же тогда ему жить – он не понимал. В жизни Артема столько всего было: драки, аварии, смертельные ранения с бандитских разборок, но он остался живой, а эти две чистые душой женщины умерли. Так справедлив ли мир, когда забирает невинные души?
Артем протер ладонями лицо, смахивая соленые слезы, и ему не было стыдно за них. Кроме горя он сейчас ничего не испытывал. Одной рукой он открыл окно, впуская в салон прохладный ночной воздух, а второй взял из бардачка не раскрытую пачку сигарет. Открыл ее и зубами, достал одну сигарету, прикуривая. Упаковку бросил на соседнее сидение и завел мотор, срываясь с места больничной парковки.
Дом встретил его тишиной. Казалось, что все случившееся пару часов назад – это просто дурной сон, и вот сейчас жена выйдет его встречать, как она это делала всегда, когда он приходил домой. Но сейчас в доме стояла тишина. Словно со смертью жены и сам дом перестал существовать. Здесь даже стало как-то холодно, будто в склепе.
Шаркая ногами, как будто столетний старик, Артем прошел на кухню и открыл встроенный в стену бар, достал оттуда бутылку с водкой и стопку. Первую опрокинул залпом, там пошла и вторая, третья, четвертая… Он пытался залить свое горе, утолить то, что разрывалось внутри, но с каждой выпитой стопкой становилось только хуже. Когда была выпита бутылка, Артем поднялся на ноги и медленно, шатаясь из стороны в сторону, пошел на второй этаж дома, где находилась их спальня с женой. Подойдя к ней, он остановился у двери, боясь к той прикоснуться, словно она ядовитая. Однако все же устало вздохнув, толкнул дверь. Та без препятствий открылась, показывая затопленную темнотой спальню. Он сделал шаг вперед и в легкие ворвался аромат жены. Его словно током ударило и тело затряслось. Ноги стали ватные, а в груди защемило с такой силой, что трудно сделать вдох.
Он кое-как добрел до кровати и опустился на нее. Артем сел с той стороны, где спала Оксана. Отбросив одеяло, взял ее подушку в руки и, погладив ее, поднес к носу, вдыхая запах шампуня и аромат тела любимой. Закрыл глаза, а она стоит там, смотрит на него такая красивая, нежная, добрая, ласковая – его. Она была создана для него. Его личный наркотик, от которого колбасило, как в припадке. А как он долго ее добивался. Хорошая, воспитанная девочка из интеллигентной семьи выбрала бандита в свои мужья. Он все еще помнил угрозы ее отца, которые он пытался воспроизвести в жизни, и лучше бы он этого сделал. Лучше бы ее отец еще тогда его уничтожил, тогда бы его Оксана осталась жива.
Артем понимал, что рано или поздно он должен был позвонить ее родителям и рассказать, что у них больше нет дочери, но он не мог этого сделать. Да и навряд ли это сделает потом. Не мог смотреть им в глаза, ведь пообещал перед алтарем, что будет защищать ее и сделает все возможное, чтобы она была счастлива и… жива. Но он не исполнил свое обещание, за что будет винить себя, пока не сдохнет сам.
– Прости меня, милая, – прошептал он, уткнувшись лицом в подушку, а в голове зазвучал детский плач, от которого он поморщился. А за плачем ребенка – голос жены, просящий защитить их ребенка. Еще пару дней назад он был счастливым мужчиной, который ждал первенца, а теперь стал несчастным вдовцом, ненавидящим своего ребенка.
Глава 1
Месяц спустя
Света стояла на автовокзале с большой дорожной сумкой в руках и рассматривала людей, которые туда-сюда сновали перед ней. Она все еще не верила, что вернулась в свой город, из которого уехала два года назад и надеялась, что больше не вернется сюда никогда. Она с удовольствием не вернулась, если бы жизнь не прижала ее к ногтю. В этом городе Свету ничего не держало. Из прошлой жизни остались только родители, с которыми она не общалась, и бывший муж, которого лучше не вспоминать.
Как оказалось, столица не всех принимает. А сколько у нее было планов на жизнь, и, казалось, что она все сможет и все преодолеет, но не получилось. Она проработала полтора года хореографом в одной из, казалось бы, перспективных танцевальных школ, но что-то пошло не так. Полгода назад перестали выплачивать зарплату, а потом и вовсе в один из дней ворвалась полиция, которая полностью закрыла организацию, а директора забрали под арест.
Света пыталась найти работу по специальности, но ее никуда не брали. Точнее, на приличную работу не брали. А стриптизершей – пожалуйста. Да и она бы и в стриптиз пошла, если бы только это были нормальные клубы, а не дешевые гадюшники. В итоге денег осталось только на обратный билет до родного города, откуда она когда-то сбежала в надежде больше никогда не возвращаться. Здесь была хотя бы квартира, которую ей оставила бабушка. А работу она найдет.
– Девушка, такси нужно? Куда вас отвезти? – перед глазами появился невысокий лысоватый мужичок с огромным животом, вываливающимся из-под ремня брюк. На лбу испарина, которую он постоянно пытался вытереть ладонью.
– Нет. Не нужно, – ответила Светлана, разворачиваясь к мужчине спиной, но тот оказался настырным. Он схватился за ручки ее сумки и попытался удержать на месте.
– Да подождите вы. Я вас отвезу, куда скажете, много не возьму. Вижу, что вы не местная, заблудитесь еще. А город у нас пусть не большой, но криминальный. Поверьте мне, – мужик слащаво улыбнулся, показывая кривые желтые зубы.
Света прожила в этом городе с рождения двадцать пять лет и прекрасно знала, каков их город. Поэтому она и уехала, предполагая, что ничего хорошего здесь не будет. После развода с мужем родители от нее отвернулись. Они оказались полностью на стороне мужа и поддерживали его, а дочка, по их мнению, должна была радоваться, что Антон, бывший муж, вообще женился на ней. Ну да, куда ей до него – из обеспеченной семьи, занимал хорошую должность в полиции и ему многое сходило с рук. Даже то, что она один раз попыталась написать на него заявление об избиении. В отделении на нее только посмотрели, как на умалишенную, и при ней же смяли заявление, сказав, чтобы шла домой и не выдумывала. Ну, конечно же, кто поверит, что порядочный мужчина, семьянин, о котором все отзываются только положительно, из воспитанной семьи, поднимет руку на женщину.
Только вот она знала, что скрывается за милой улыбкой мужа. Если на работе он – честный и порядочный человек, то дома – настоящий тиран. А когда-то казалось, что у них настоящая любовь, которую не разорвать ничем. Они с Антоном учились в одной школе. Он был отличником, красавцем, звездой школьного футбола и просто завидным и перспективным женихом, за которым охотились многие девушки. И при всей его красоте и милой улыбке она никак не могла разглядеть животное, которое любит только самого себя.
В браке они прожили недолго, но этого хватило, чтобы навсегда отвернуть ее от семейной жизни. Возможно, с другими мужчинами было бы все по-другому, но она уже точно не будет экспериментировать. Хватит. Света все еще не понимала, как бывший муж дал ей развод и отпустил? Она предполагала, что у него есть любовница, которая вскружила Антону голову, вот он и дал слабину, забыв на время о жене. Живя с ним под одной крышей и деля общую кровать, она часто замечала, что от него пахнет женскими духами, да и смс-ки посреди ночи со словами «люблю и скучаю» ни о чем хорошем не говорили.
– Мужчина, отпустите мою сумку, – Света дернула на себя ручки сумки, но мужик, по-видимому, просто так не собирался сдаваться.
– Девушка, я же хочу как лучше, – все с такой же улыбкой говорил он.
– Мне не нужна ваша помощь и вообще я местная. Разберусь сама, – Света снова дернула сумку, и на этот раз мужчина разжал свои толстые пальцы. Он с таким видом посмотрел на девушку, словно мысленно проклинал ее за то, что отказалась от его помощи.
Развернувшись спиной к таксисту, Света быстро зашагала в сторону остановки. Никто не знал, что она решила вернуться, и очень надеялась, что не встретит ни одного знакомого, по крайней мере, сегодня.
Панельная пятиэтажка, в которой когда-то жила ее бабушка, серой нерушимой стеной стояла среди разноцветных многоэтажек, которые построили совсем недавно. И если, когда она уезжала, район был мрачный и грязный, то сейчас им явно кто-то занимался. Появились новые детские площадки, на первом этаже в многоэтажках открыты салоны красоты, небольшие магазинчики и кафешки, а во дворах стояли дорогие машины. Света даже на несколько минут остановилась, рассматривая изменения. За спиной послышался нетерпеливый звук клаксона, и она вздрогнула, отходя в сторону.
Подойдя к подъезду, она остановилась, чтобы достать ключи. Приложила магнитный ключ от домофона к панели на двери, и тот пропищал писклявым звуком, оповещая о том, что дверь открылась, впуская ее внутрь подъезда. Здесь все так же пахло мочой, грязью и плесенью, как пару лет назад. И эти запахи перенесли ее в прошлое. Быстро поднявшись на знакомый второй этаж, Света подошла к нужной двери и попыталась вставить ключ в замочную скважину, но ключ не подошел. Мало того, за дверью послышались голоса. Еще не поняв, что вообще происходит, она нажала на дверной звонок, и меньше, чем через минуту замок на двери щелкнул и та открылась.
На пороге показалась молодая девушка ее возраста, за спиной которой оказался высокий худощавый мужчина.
– А вам кого? – спросила незнакомка, осматривая Свету с ног до головы и останавливая свой взгляд на дорожной сумке, стоявшей возле ее ног.
– Простите, а вы кто? – задала она встречный вопрос. Девушка обернулась к мужчине, бросая встревоженный взгляд.
– Мы вообще-то живем здесь, – ответил уже мужчина.
– В смысле живете? Это моя квартира, – сказала Света, а внутри стало зарождаться очень нехорошее предчувствие.
– Этого не может быть, потому что мы приобрели эту квартиру год назад у пожилой пары.
– У кого? – глаза Светланы расширились.
– Дорогой, ты не помнишь, как звали прошлых хозяев? – спросила девушка у мужчины.
– Мужчину Александр, а женщину…
– Галина, – перебила Света незнакомца.
– Да. Верно, – подтвердил тот.
– Простите, а документы купли-продажи есть? И документы на собственность квартиры?
Света не могла поверить своим глазам. У нее в квартире жили посторонние люди. Кроме этого жилья, которое на нее переписала бабушка перед смертью, больше ничего не было. Ради него она сюда и приехала, и обратно уезжать не собиралась. И не потому, что не хотела, а потому что денег нет. У нее в кармане осталось тысячи две, не больше, и вот что теперь делать? К глазам медленно, но уверенно подступали слезы.
– Конечно, есть.
– Можете показать?
– Зачем? И я вообще не понимаю, кто вы? – спросила незнакомка, уже злясь.
– Я хозяйка этой квартиры, – заявила Света, и девушка с мужчиной переглянулись.
– Но этого не может быть, – возразил мужчина. – Документы мы проверяли, здесь не было больше хозяев, кроме пожилой пары.
Света устало вздохнула.
– Эту квартиру переписала мне бабушка. И здесь только одна единственная хозяйка, это я.
– Подождите, – мужчина нахмурился, что-то вспоминая, а потом его словно осенило. Он с каким-то страхом в глазах посмотрел на девушку. – Милая, помнишь, когда мы заключали договор и вносили предоплату, эти мужчина с женщиной обмолвились, что квартира принадлежала их дочери, а та умерла и недвижимость перешла к ним, как к ближайшим родственникам.
– Точно-точно, – закивала незнакомка, а Света чуть воздухом не поперхнулась.
– Умерла? – хриплым голосом спросила она. Ноги ее уже не держали, она бы с удовольствием рухнула на пол, на котором сейчас стояла.
– Ну, да. Знаете, как бы ни было, квартиру мы все равно не отдадим. Разбирайтесь со своими родителями или кем они вам там приходятся. До свидания! – и мужчина захлопнул перед носом Светы дверь.
Она стояла ошеломленная всем случившимся. На нее навалился такой ступор, что она не могла сойти с места. Ехать к родителям и ругаться? А смысл? Понятно, что нужно было оспаривать процесс купли-продажи квартиры, но на это потребуется время и деньги, а ей уже сейчас негде жить, да и есть тоже будет нечего, если она не найдет в ближайшие дни квартиру, но к родителям все же нужно ехать разбираться.
Ей хотелось посмотреть в их наглые глаза. Хотя, чего она там не видела? У них с родителями никогда не было хороших отношений. Казалось бы, единственная дочь, умница, отличница, всегда слушалась родителей и уважала их мнение, только она им оказалась не нужна. Если уж быть честными, Света не особо-то и удивилась, что они так поступили. Но вот за слова, что она умерла, душила обида и злость. За что они так с ней? Чем она им не угодила?
В старой родительской квартире, где они раньше жили, Света никого не нашла. Как оказалось, родители недавно переехали в новую квартиру. Хорошо, что она нашла соседку, с которой общалась мать, та и рассказала, где их теперь искать. Многоэтажный новый дом элит-класса, расположенный практически в центре города, восхищал не только своим дизайном, но и тихим чистым двором, охраняемой территорией, на которой повсюду висели камеры видеонаблюдения.
– М-да, а родители неплохо устроились, – чуть слышно проговорила она, сжимая крепче ручки сумки.
Подходя к дому, Света прочитала табличку с названием жилого комплекса. Она прекрасно знала, кому он принадлежит. Семья Багировых. Два родных брата-близнеца, державшие в страхе весь город. Половина принадлежала одному брату, вторая половина города – другому. И если о Сергее, кому и принадлежал этот элитный дом и многие жилые комплексы в городе, знали многие, и он часто мелькал в местной прессе и телевидении, в которых говорилось, какой он прекрасный и как много помогает детдомам и домам престарелым, не забывая и о собственном городе, то вот его брат Артем пытался держаться уединенно. Все, что о нем знали, так это то, что у него был металлургический бизнес и паршивый характер. Света толком ничего не знала о братьях, просто что они есть и лучше не переходить им дорогу.
В подъезде ее встретила комендант, которая, записав имя и фамилию девушки, пропустила ее, предварительно связавшись с родителями Светланы. Она почему-то думала, что те погонят ее в шею, но нет, родители дали добро на то, чтобы пропустили дочь. Поднимаясь в чистом, светлом лифте, где играла приятная музыка, Света поймала себя на том, что безумно нервничает. У нее даже руки подрагивали. Родители жили на пятнадцатом этаже, откуда открывался прекрасный вид на местный парк.
Выходя из лифта, она заметила, что входная дверь приоткрыта, а стоило ей к ней подойти, как та распахнулась, и на пороге появилась мать. Она нисколько не изменилась. Кажется, на ее строгом лице не прибавилось даже морщин. Родительница держала спину ровно, скрестив руки на груди. Пройдя по знакомому лицу быстрым взглядом, Света удержала в себе улыбку. Мать, видимо, еще больше занялась своей внешностью, и теперь на ее глазах были наращенные ресницы, а губы неестественно пухлые, как и острые скулы, которых никогда не было.
– Чего пришла?! – зло процедила родительница при виде дочки, складывая руки на своей пышной груди.
– И тебе здравствуй, мама, – Света остановилась, не подходя к двери. Она прекрасно понимала, что ее не пустят внутрь квартиры и поэтому не пыталась подходить ближе. – А пришла я, чтобы в глаза вам с отцом посмотреть. Вы продали мою квартиру, которую мне переписала бабушка. Даже не представляю, как вам это удалось без моего ведома.
– Во-первых, это не твоя квартира, а квартира моей матери, и ты не имела на нее никаких прав. А во-вторых, мы тебе уже сказали, чтобы ты к нам больше никогда не приходила с отцом и вообще забыла, что мы есть на этом свете. Уехала в свою столицу, так и оставалась бы там. Зачем ты приехала, а? Или поимели тебя там и приползла обратно? А я всегда говорила, что ты ни на что не способна. Тебя даже с панели вышвырнули, – на лице матери расцвела ехидная усмешка.
Да, другого отношения от родительницы Света никогда не знала. Хотя, были времена, когда они общались хорошо, но случился переломный момент в семье, который перевернул их отношения.
– Я уже и так поняла, что для вас с отцом я умерла. Вы даже подделали документы, чтобы жилье продать. Мне вот интересно, как вы по ночам-то спите?
– Прекрасно спим. На дорогом матрасе и королевской кровати.
Света хмыкнула.
– Так что тебе нужно?
– Раз уж квартиру мою продали, тогда половину денег мне отдайте, – сказала она, чуть слышно переступая через себя и давя гордость, которая уже выпрямляла плечи. Сейчас ей как никогда нужно быть сильной, а главное – наглой, а иначе так и останется ни с чем. А с квартирой она потом разберется, ей сейчас главное устроиться в жизни и найти, где жить. Хотя бы первый месяц. И работу, которой в этом городе не так много.
На ее просьбу мать громко расхохоталась, но Света другого не ожидала. Но попробовать все же стоило. Вдруг у родительницы совесть хотя бы сейчас проснется.
– Денег тебе? А больше ничего не нужно? Вали туда, откуда приехала. Ты здесь больше никому не нужна, ни нам, ни уж бывшему мужу тем более. Антошенька женится на хорошей девочке. Так что профукала ты свой шанс, вот и вали.
Света сильнее стиснула кулаки. Ей безумно хотелось заорать на мать и напомнить, что она ее дочь, а не этот Антошенька, и она должна была о ней заботиться и любить ее, как любят своих детей другие родители. Видимо, ее мать и отец напрочь лишены такого высокого чувства, как родительская любовь.
– Какая же ты… – Света стиснула челюсть, пытаясь не сорваться на мать.
Она уже хотела развернуться и наконец-то уйти, как та остановила ее:
– Стой! – Света остановилась и обернулась. Родительница достала откуда-то из кармана домашнего платья кошелек и открыла его. – Так уж и быть, я же добрая, всегда подаю нищим и бездомным, на, – она бросила в лицо Свете четыре пятитысячные купюры. – Хотела долю, вот твоя доля от квартиры и больше не приходи сюда, поняла меня?! – презрительным голосом проговорила мать. Больше не говоря ни слова, она захлопнула дверь квартиры.
Света стояла молча и смотрела на эти проклятые деньги, а по щекам лились слезы. Она очень не хотела брать купюры. Хотелось развернуться и убежать куда-нибудь подальше, но ноги сами согнулись, а пальцы подобрали бумажки. Ей ничего не оставалось делать. Нужно же было на что-то жить. Но потом, как она устроится на работу и получит свою первую зарплату, то обязательно вернет матери всю сумму, которую она кинула ей в лицо.
За что жизнь с ней так несправедлива? Света никогда никому не делала ничего плохого, она просто хотела жить так, как ей нравится, и жила. Только вот каждый раз изо дня в день судьба тыкала ее лицом в лужу, показывая, насколько она слабая и беззащитная.
– До свидания, – попрощалась она с консьержем, выходя из подъезда.
Света практически бегом вышла с территории жилого комплекса, а стоило покинуть его и войти в небольшой полупустой сквер, как она остановилась, словно вкопанная, не зная, куда ей теперь идти и что делать. В руке она все так же сжимала эти проклятые деньги.