Глава 1
Таня
Стоя возле старого советского комода с двумя отсутствующими выдвижными ящиками, я смотрела на фотографию, скрытую за стеклом деревянной рамки, раньше которую обрамляло множество разноцветных бусин. Со временем бо́льшая их половина отпала, и теперь на краях остался только клей. На фотографии была изображена мать, беременная мною, и отец. Точнее, его тело без головы. Мать оторвала ту в порыве гнева, когда муженек бросил ее.
Неделю назад моя мать умерла от передозировки алкоголя, и теперь я вынуждена переехать к отцу, которого не видела десять лет. Мы созванивались только раз в год на мой день рождения, но я прекрасно знала, что он исправно платил алименты, на которые мать покупала алкоголь и закуску. Я же этих денег не видела. Чтобы хоть как-то одеваться и есть, мне приходилось подрабатывать официанткой, благо туда нелегально брали несовершеннолетних. Платили раза в два меньше, чем постоянным сотрудникам, но мне хватало. А по вечерам после учебы, когда на улице не бушевал мороз или ливень, я рисовала в парках портреты на заказ. Еще один небольшой заработок. И это было спасение, чтобы не находиться дома.
Мое расписание не менялось очень много лет. С утра школа, после обеда бесплатная художка, которую я окончила год назад, вечером брала заказы на портреты в парке, а когда их не было, просто сидела на скамейке и рисовала. Домой возвращалась уже поздно вечером, а по выходным пропадалав кафе. И так день за днем, пока не отпахала одиннадцать классов и не поступила в институт.
А теперь до моего восемнадцатилетия (а это случится через полгода) вынуждена жить с отцом и его новой семьей. Я пыталась уговорить родителя оставить меня в нашем провинциальном городке, в квартире матери, доставшейся мне по наследству, но он не согласился. Даже пыталась привести убедительные аргументы: например, институт, в который поступила с первого же раза на бюджет. Мечта с детства. Но отцу было совершенно плевать на мои желания. Благодаря своим связям он определил меня в элитный столичный институт на юридический. И сейчас мечта стать дизайнером одежды может никогда не сбыться из-за смерти матери. Ну вот почему она не прожила еще полгода? Сделала бы одолжение не только мне, но и своему бывшему мужу.
Мать не всегда пила. Примерно до моего пятилетия она была нормальным человеком. Не сломалась, даже когда отец бросил ее, находящуюся в деликатном положении, молча уехав в столицу на заработки, но так и не вернувшись. Наверное, роковой момент произошёл, когда она привела в нашу старую двушку моего отчима дядю Диму. Тот был нормальным мужиком – руки из правильного места, добрый, веселый, – но по выходным и частенько после работы выпивал и посадил на это дело мою мать, только, в отличие от него, она не знала меры. А через год, когда мне исполнилось шесть, дядя Дима бросил маму, и она стала пить еще больше.
Отец же был вполне себе успешным и, по-видимому, счастливым человеком. Работал в крупном банке брокером. Его новая жена – известный журналист. У той от первого брака осталась дочь моего возраста, но ее, как и мачеху, я ни разу не видела.
Входная дверь квартиры хлопнула, заставив вздрогнуть. Резко обернулась в сторону коридора, откуда послышался хрипловатый голос соседки:
– Танюш, ты готова?
– Да, уже иду.
Крикнула в ответ и, схватив рамку с комода, вытащила фотографию, сложила ее пополам, затем еще раз пополам и убрала под обложку паспорта. Подхватила старый рюкзак с собранными необходимыми вещами на первое время и вышла из зала. Быстро прошла в сторону входной двери, на минуту задержавшись в прихожей, чтобы нацепить на себя бледно-фиолетового цвета кеды Converse и уже выцветшую синюю джинсовку Gas.
До автовокзала проводить меня вызвалась соседка по просьбе моего отца. Видимо, боится, что сбегу. А я бы и рада, но не буду этого делать. Он все равно найдет, да и ничем хорошим эта затея не закончится. Так как в нашем городке нет аэропортов и ЖД вокзалов, придется трястись двенадцать часов на автобусе до столицы, где обещал меня встретить родитель. С момента, как органы опеки связались с отцом, и тот выразил намерение меня перевести к себе, часто задавалась вопросом, зачем ему это. Ведь так много лет практически не вспоминал меня, обходясь только редкими звонками. Неужели проснулась совесть, и он вспомнил, что у него есть родная дочь? Обязательно поинтересуюсь при встрече.
Я была рада ехать в ночь, хоть немного отдохнуть все же получилось. Подремала пару часов, но как следует выспаться не дал храпящий сосед. Из-за него не только я не отдохнула. Хорошо, что не забыла наушники и бо́льшую часть дороги слушала музыку. А стоило подъехать к столице, как мобильник отключился, моргнув разряженной батареей. И я очень надеялась, что узнаю родителя. Если честно, плохо помню, как он выглядит. Отец не зарегистрирован в социальных сетях, у мачехи же не нашла на личной страничке его фото, как и ее дочери. А воспоминания десятилетней давности практически стерлись.
Выйдя из душного автобуса, закинула рюкзак на спину и, отошла в сторону, чтобы не мешать другим пассажирам. Я пыталась всматриваться в лица мужчин в попытке понять, мой ли это отец, но никого похожего не нашлось. Минут через десять все пассажиры, приехавшие со мной в том жеавтобусе, разошлись, и я осталась на остановке одна. За мной так никто и не пришел. Очень надеялась, что отец не забыл о моем приезде.
В здании автостанции шел ремонт, и ждать пришлось на улице. Железный козырек остановки плохо спасал от палящего солнца. Ужасно хотелось пить. Остатки воды в бутылке закончились еще в автобусе. К остановке, возле которой стояла, подъехала маршрутка с пассажирами, и те высыпали из нее, словно горох, шумя и переругиваясь.
Опустившись на деревянную скамью, стала ждать, постоянно оглядываясь и осматривая встречающих. С моего приезда прошло сорок минут, но отца так и не было. Злость на родителя быстро сменилась надеждой, что если он в ближайшие три часа обо мне так и не вспомнит, то я уеду обратно домой. Ровно через три часа и десять минут отправлялся автобус до моего городка. Я бы, может, и добралась до дома отца, только вот адреса не знала, но разряженный телефон так и не включился даже на секундочку, а подзарядить его было негде. Возникла мысль, попросить телефон у прохожих, чтобы позвонить отцу, но, к сожалению, его номер наизусть не знала.
Прошло еще двадцать минут. Под тканью хлопкового сарафана по спине стекали капельки пота. Сглотнув вязкую слюну, обняла рюкзак, всё внимание отдавая каракулям на асфальте, нарисованным, по всему видимому, ребенком в момент ожидания автобуса. Я так сильно задумалась, уходя в себя, что не сразу услышала, как кто-то произнес мое имя. Мелодичный женский голос в очередной раз позвал:
– Таня?
Подняла голову, заметив красивые голубые глаза блондинки.
– Да! – Вырвалось растерянное из моего рта, и незнакомка улыбнулась, показывая идеально ровный белоснежный ряд зубов.
– Я Ира. Жена твоего отца, – проговорила женщина.
Сказать, что она красива, это ничего не сказать. «А у моего отца есть вкус», – пронеслось в голове, когда я рассматривала свою мачеху. Она была невысокого роста. Идеально ровная осанка, тонкая талия, худые ноги и высокая грудь. По миловидному личику не дашь Ирине и больше тридцати, а может, даже меньше. Острые скулы, маленький носик и глаза цвета дневного чистого неба. На ее лице практически отсутствовала косметика, только тушь и прозрачный блеск на пухлых губах. Густые волосы распущены и слегка завитые. Тяжелые пряди струились по плечам. Облегающее платье из тонкой пряжи, вязанное крючком, насыщенного голубого цвета от бренда Bottega Veneta сидело как вторая кожа. На ногах потрясающие белоснежные лодочки Le Silla на высокой тонкой шпильке с зауженным мысом, плавно переходящим в узкий регулируемый ремешок, обвивающий щиколотку.
Женщина, стоящая передо мной, как и одежда на ней, была великолепна. Меня кольнула острая зависть. Несмотря на отсутствиеу меня денег, чтобы носить красивые качественные брендовые вещи, я многое о них знала. Еще с детства мечтала, кем хочу стать, и постоянно читала доступные мне журналы мод, интересовалась известными дизайнерами, брендами. С появлением интернета это стало гораздо легче изучать. А так как из-за финансов мне недоступна дорогая одежда известных брендов, я частенько ходила в местный секонд-хенд, где выискивала произведения искусства из мира моды. Очень редко, но все жепопадались качественные вещи известных дизайнеров, и по возможности я пыталась купить эти сокровища, несмотря на то, что их кто-то очень много времени носил до меня.
– Здравствуйте. – Запоздало поздоровалась, оценив внешность мачехи. В своем заношенном стареньком любимом сарафане с маками я смотрелась на фоне этой женщины убого, отчего и так не особо радужное настроение упало ниже некуда.
– Привет. Ты прости за опоздание. Женя слишком поздно мне сказал, что я должна тебя встретить. У него там какие-то небольшие проблемы на работе, и он не смог приехать сам. Сказал, что пытался до тебя дозвониться, но твой телефон отключен.
– Он разрядился, – пожала равнодушно плечами, закидывая на спину рюкзак.
– Ничего страшного. А где твои вещи?
Ирина посмотрела на лавку, на которой я совсем недавно сидела, но, не увидев чемодан, перевела взгляд на меня.
– Вот мои вещи, – указала на рюкзак.
– Это все, что у тебя есть? – лицо ее изумленно вытянулось, но она быстро сменила удивление улыбкой.
Я снова пожала плечами. И да, вещей взяла немного. Их практически нет. Из-за того, что моя мать все алименты отца спускала на алкоголь, мне не на что было не то что одежду купить, но и элементарно поесть. Вот поэтому самой приходилось работать.
В моем же рюкзаке сейчас лежали одни-единственные любимые джинсы, две футболки, трусы, лифчик, носки и пижама. Теплые вещи брать не стала, решив, что, как только мне исполнится восемнадцать, съеду от своего отца и вернусь в город, где прожила всю жизнь. Как-никак у меня от матери осталась квартира. Я все уже продумала заранее. Одну комнату могла бы сдавать, также работать и одновременно учиться. А в Москве меня ничего не ждет, как и в доме отца. Я прекрасно понимала, какой была для него обузой, и он совсем не рад моему появлению. Предполагала, я здесь только из-за опеки. Отец не виноват, что моя мать умерла, а я не достигла своего совершеннолетия.
– Знаешь, а это даже и хорошо, что так мало вещей. Купишь себе новые. Новую жизнь нужно начинать с чистого листа, – воодушевленно проговорила мачеха. Ира осмотрела мой сарафан с маками. – Завтра же этим займешься. Думаю, Лера будет не против помочь тебе с шопингом. А теперь идем, а то у меня еще работа.
Я зашагала вслед за мачехой. От этой женщины исходили исключительно приятные эмоции, и она никак не показала своими действиями или словами, что я здесь ненужное существо. Наоборот, постоянно улыбалась, и мне показалось, что она совсем уж и не такой плохой человек, как я себе вообразила. Мне очень хотелось, чтобы Лера была хоть чуточку похожа на свою мать, а не на избалованного столичного подростка.
Пройдя по подземному переходу, мы вышли на стоянку и приблизились к красной Audi. Эта машина очень подходила Ире. Такая же красивая, элегантная и… безумно дорогая. Пока ехали до дома, в котором жил отец со своей семьей, от мачехи узнала, что моя сводная сестра поступила на первый курс журфака и ждет не дождется со мной познакомиться. Я же мало что могла о себе рассказать. Да и нечего рассказывать. Я одиночка. У меня нет подруг или знакомых, которым смогла бы поплакаться в жилетку и обсудить парней. Детство закончилось слишком рано.
Отец жил в охраняемом жилом комплексе в центре столицы. И первая реакция, когда вошла в квартиру, – это ВАУ! Широкий длинный коридор с огромными потолками. Повсюду мрамор, хрусталь. Да я даже боялась вступать на этот белоснежный пол, чтобы его не испачкать.
– Проходи, не стесняйся, – улыбнулась мачеха, снимая лодочки и идя вперед по коридору. – Одну из гостевых спален мы переоборудовали в твою комнату. Она находится вот здесь.
Пройдя в самую глубь квартиры, Ира толкнула дверь. Я, шедшая за ней, немного отстала, осматриваясь. А когда подошла ближе и увидела, удивлению не было предела. Моя новая спальня похожа на покои принцессы. Тут же вспомнились все просмотренные фильмы о красивой жизни. Комната выполнена в скандинавском стиле. Дубовая стена за спинкой двуспальной кровати, заправленной белоснежным вязаным покрывалом. Таким же цветом, как и дубовый паркетный пол из тонких досок. Широкое окно, из которого в комнату поступало много света. Белый платяной шкаф, такой же белый письменный стол со светильником. И возле кровати все в том же скандинавском стиле плетеный белый половик с черными ромбами и махрой по бокам.
– Надеюсь, тебе нравится. Но если нет, то ты можешь все переделать по своему вкусу. Меняй здесь все, как захочется.
– Мне очень нравится, – произнесла на выдохе.
Это не могло не нравиться. Да у меня в жизни не было настолько потрясающей комнаты. Нет, в квартире матери у меня своя спальня со старыми грязного цвета обоями, платяной шкаф со скрипучими дверцами и одноместная кровать. Все. У меня даже стола нет. Глаза защипало от слез, но я тут же сжала челюсти, пытаясь не разреветься. Никогда не была нюней, но, видимо, усталость и дорога дали о себе знать.
– Правда? – переспросила Ирина.
– Да. Спасибо большое, комната потрясающая.
– Отлично. Очень рада, что тебе здесь нравится. Кстати, ванная комната и туалет находятся напротив, – указала она. – Кухню ты уже видела, когда проходила по коридору. В холодильнике есть готовая еда, осталось только разогреть в микроволновке. Думаю, ты с этим справишься. Лера придет домой часам к двум, Женя, скорее всего, вернется поздно, так что сегодня ты его навряд ли уже застанешь. Я прихожу примерно часов в семь-восемь вечера. Квартира в полном твоем распоряжении. Номер отца у тебя есть, я тебе чуть позже позвоню, чтобы ты сохранила и мой номер. Если что-то понадобится или будут вопросы, звони. А сейчас спешу уже на работу. Я закрою дверь сама, твой дубликат ключей на полке в прихожей, там же и пропуск, без него не сможешь войти в подъезд. Но твои данные как жильца отец уже внес в базу.
Все это было произнесено настолько быстро, что я, кажется, не все успела запомнить. Но главное поняла: меня сейчас оставят одну, и я смогу хоть немного отдохнуть и привыкнуть к новому месту жительства на ближайшие полгода.
– Я пошла, хорошего дня, Танюш.
– Спасибо, и вам.
Стоя на пороге новой спальни, проследила, как мачеха прошла по длинному коридору, остановилась у двери, обувая лодочки на шпильке, и, подхватив сумочку, вышла из квартиры, оставляя меня в идеальной тишине и одиночестве. Устало вздохнув, осмотрелась. Подойдя к кровати, сперва села на нее, а затем опустилась на спину, прикрывая глаза. В голове гудело и хотелось пить, а усталость перекрыла все эмоции разом. Полежав минут десять, подождала, пока гул в голове стихнет. Поднялась и направилась к широкому окну, отодвинула в сторону полупрозрачный белый тюль. Вид открывался на соседние многоэтажки. Квартира отца располагалась на семнадцатом этаже.
Обернувшись, заметила свой рюкзак у двери. Подойдя к нему, подхватила, высыпая все содержимое на кровать, и убрала одежду в шкаф, где уже лежал белый гостевой халат, тапочки и чистые полотенца с постельным бельем. Желудок заурчал, говоря о том, что неплохо бы и подкрепиться. В дороге съела только яблочный пирожок, купленный в придорожном кафе, и попила воду.
Отыскать кухню не составило труда. Та была огромная. Заставлена разномастной техникой, из которой половину я даже и не знала. Но все мое внимание приковал двухстворчатый холодильник цвета металлик. Подойдя к нему, не сразу открыла, засмотревшись на фотографию под магнитом, на которой изображены мой отец, мачеха и ее дочь. Они на каком-то курортном пляже, радостные, улыбались в камеру. Внутри промелькнуло чувство зависти. У меня тоже имелась мечта: хотя бы один раз в жизни съездить на море. И неважно, будут ли это Мальдивы или Сочи, мне просто хотелось побывать хоть на каком-нибудь море. Ощутить, что это такое… когда ты идешь по горячему песку под палящим солнцем, а затем твоего разогретого тела касается прохладная вода, унося все проблемы и заботы.
В холодильнике лежало много еды. Я даже не сразу выбрала, что мне именно хочется. Возникло желание попробовать все. Да у меня за всю жизнь не было такого разнообразия!
Схватив первый попавшийся контейнер, посмотрела на крышку, с надписью «Лазанья». Из фильмов и телепередач примерно представляла, что это, но никогда не пробовала. Еда оказалась безумно вкусной. Помыв и убрав за собой посуду, ушла снова в свою комнату. Стоило поставить на зарядку разряженный телефон и с ногами забраться на кровать, как из приоткрытой двери комнаты послышался небольшой хлопок, а затем быстрые шаги по коридору, остановившиеся возле моей спальни. Раздался стук. Не дожидаясь разрешения войти, дверь медленно открылась и в проеме показалась молодая копия Ирины. Даже не нужно гадать, кто это.
– Привет, – произнесла Лера, улыбнувшись мне, и прошла через всю комнату, присаживаясь на край кровати. Я немного растерянно смотрела на девушку, которая вела себя так, словно мы знали друг друга сотню лет.
– Здравствуй, – немного настороженно произнесла, рассматривая Леру.
У нее были такие же светлые густые волосы, как и у ее матери, заделанные в растрепанный пучок на затылке. Симпатичное личико с пухлыми губами и маленьким аккуратным носиком. Большие голубые глаза, а одну из бровей прорезал тонкий, практически незаметный шрам, нисколько не уродовавший ее. Лера оказалась на полголовы меня выше, да и формы у девушки выглядели более аппетитно. Я же была очень худой и плоской. Но мне почему-то казалось, если поживу у отца эти полгода, как и предполагала, то на несколько размеров поправлюсь точно с таким-то количеством еды в холодильнике. От недостатка нормальной пищи и недоедания росла тощей как палка. Ни груди, ни попы. Мои бывшие одноклассницы часто посмеивались надо мной, говоря, что как пришла в первыйкласс плоская, такая же и осталась до одиннадцатого. И парня у меня никогда не было. Даи не стремилась к отношениям. Все мое время занимала учеба и работа. Хотелось как можно быстрее выбраться из нищеты, в которую загнала нас мать.
– Я Лера, но это ты уже знаешь.
В ответ только молча кивнула.
– Я так рада с тобой познакомиться. У меня никогда не было сестры или брата, и это очень волнительно. Я правда рада, что ты переехала к нам. Мы теперь с тобой будем везде вместе ходить.
Кажется, Лера искренне радовалась. Девушка вся светилась, а я вот не знала, радоваться мне или нет.
– Жаль, что мы в разных институтах. Кстати, мама сказала, что нам нужно завтра сходить на шопинг. Это правда, что у тебя из вещей только один рюкзак? – тихо произнесла последние слова Лера, словно боялась, что ее могут услышать.
– Да. Все только самое необходимое.
– Самое необходимое? – нахмурилась родственница.
– Да и знаешь, мне не нужны вещи, достаточно и того, что у меня сейчас есть. – И правда, мне неловко разорять бюджет своего отца. Он не виноват, что я вот так вот неожиданно свалилась ему на голову и не обязан тратиться.
– Ты не против? – Лера бросила взгляд на платяной шкаф, прежде чем я успела обдумать, что она имеет в виду, девушка подошла и распахнула дверцы. Я прекрасно видела, как она нахмурилась и потянулась к стопке одежды. Подхватила футболку, осмотрела ее, а затем аккуратно сложила, убрав на место. До джинсов даже не стала дотрагиваться. Закрыв створки шкафа, обернулась.
– Ты серьезно? Это все, что взяла с собой, зная, что тебе придется жить здесь долгое время?
Не стала оправдываться. И тем более не собиралась говорить, как так вышло, что у меня такой скудный гардероб. Лера бы не поняла. Мы жили в разных мирах. Только пожала равнодушно плечами.
– Ладно. Завтра купим тебе все самое необходимое. – Ее губы растянулись в улыбке. – Как давно я не ходила на шопинг. Нам будет очень весело, поверь мне.
Лера не успела еще что-нибудь сказать, как ее прервал громкий звук входящего вызова. Девушка потянулась за телефоном в карман коротких шортиков, а стоило прочитать имя звонившего, ее губы разошлись в мечтательной улыбке.
– Так, я пошла, а ты тогда отдыхай, набирайся сил для завтрашнего дня. – Прощебетала она и, послав воздушный поцелуй, скрылась за дверью.
Я снова осталась одна. Легла на живот, обнимая подушку. Что-то меня этот односторонний диалог немного измотал. Чувствовала себя выжатой как лимон, а может, это так на меня действовала тяжелая дальняядорога. Стоило прикрыть глаза, как тут же провалилась в сон.