Ничто так не обнажает беспорядка в твоём доме, как внезапный приход гостя. И ничто так не заставляет взглянуть со стороны на свои дела, как его неожиданный подарок…
Кута Ш, Улл.
«Руководство по активной политике»,
Св. 2, Стр. 17
Вполне могла убить – но не убила.
Не знала нежных чувств – но полюбила.
Не быть жестокой – сильным по плечу.
Про тайны же твои – молчу, молчу…
Тебе в глаза я глянуть не успела,
Но рада, что живой ты улетела…
Ии, Великая правительница Имллт,
послевоенные стихи из альбома «Осознание себя»
(Библиотека общины Кожевенников, г. Кодд)
Искупаться поутру
Когда с возрастом я усвоила, что проводниками большого зла выступают чаще всего самые обычные люди, не отмеченные какими-то особыми признаками злодейства, я долго не могла смириться с этим печальным открытием. И только потом я поняла, что у каждого в душе есть струнки, на которых можно сыграть, обладая должным умением и болезненной для субъекта информацией… Очень трудно бывает устоять! Зло почти каждого может поставить на грань предательства. Потому оно и зло…
Ии, Великая Правительница Имллт,
взято из знаменитых «Довоенных тетрадей»
(Библиотека общины Кожевенников, г. Кодд)
Ах, как освежают душевную боль утренние сводки политических новостей! Это – как искупаться поутру в гнилом ледяном болоте…
Сенатор Ао, Улл, «Размышления вне кабинета»,
«Бюллетень Независимого Комитета
по наблюдению и арбитражу»,
вып. XIII, «Предвоенная подшивка», Стр. 3
У девочки длинный нос. Но она, должно быть, всё равно симпатичная… Круглая мордашка, волосы то ли тёмные, то ли светлые – в ночной бинокль мне трудно это оценить. В ночном канале её лицо – набор зеленоватых пятен. Наверное, она уже изрядно замёрзла – желтоватое свечение в инфракрасном диапазоне, пробивающееся из-под её рыбацкой крутки, как мне кажется, постепенно слабеет. Так выглядит тепло её души в армейский бинокль с расстояния в двести метров. А что у девочки за душой – того армейская техника видеть не позволяет. Но я уверен, что девчонка не просто так сидит холодной безлунной ночью на дощатых мостках, у самой воды.
Девочка иногда поворачивается и смотрит на реку. И тогда я тоже смотрю на реку – не видно ли там чего? Мне важно узнать – что же она там высматривает? Я уже час об этом гадаю.
Река Уара́та в этом месте, вблизи от устья, больше двух километров шириной. Море нынче ночью неспокойно, а значит, и река неспокойна – оглядывая водную поверхность в бинокль, я вижу лишь верхушки волн в предрассветном тумане. Штормом это не назовёшь, но для речной рыбацкой лодки уже прилично…
Но как же холодно! Весна к середине близится, а ночи всё холодные. Скоро я начну стучать зубами, а это нас демаскирует… Впрочем, ночное небо сегодня чисто, звёзды светят вовсю, а значит, и должно было к утру похолодать. Отец как-то сказал мне в шутку, что это звёзды своим холодным огнём ночь выстуживают… А я и поверил, олух семилетний… В школе потом смеялись…
Так, что-то мысли мои рассеиваются. Чтобы сосредоточиться, я запускаю мысленную процедуру самопроверки, которой научил меня мой шеф по прозвищу Сержант.
Место действия…
Планета Имллт, внешний сектор содружества колоний, называемого Малым Кольцом.
Континент – Первая Земля, юго-западное побережье.
Прибрежные кусты на левом берегу реки Уараты.
До ближайшего города Кодда километров сто по прямой. И сто пятьдесят, если по дороге.
Время…
12-е Травы, второго месяца весны. Я машинально глянул на наручный навигатор. Рубиновые цифры разгораются, только когда я на него смотрю. В тумане, который ползёт вокруг меня в пожухлой прошлогодней траве вниз по склону, я едва различаю их. Половина пятого… Четыре часа прошло, как нас подняли по тревоге и мы бросились прочёсывать побережье. Через час уже солнце взойдёт, а мы так ничего и не нашли.
А если смотреть шире – 1371 год от Закрытия Вечного Моста. Тогда наши миры потеряли связь с цивилизацией Праматери. В каталоге рекомендованных словоформ, составленном на Улле, Мир Праматери ещё иногда называют Землёй.
Да, когда-то мы потеряли связь с материнской цивилизацией. А сейчас потеряем и всё остальное – нашей колонии до войны года два, наверное, осталось. Ну, или три…
Высшие силы шесть лет назад подбросили нам предупреждение о том, что придут к нам на Имллт более прогрессивные миры нашего же Малого Кольца и гуманно снесут нас под корень за нашу неразвитость. И что с этим делать, никто из наших правителей не знает… Однако же, пока вот ещё не пришли да не снесли – и приходится мне по-прежнему контрабандистов по кустам у реки вылавливать!
Оружие…
Пистолет в кобуре под мышкой. Плюс два запасных магазина. Но сейчас основное моё оружие – бинокль с ночным каналом… Хотя Сержант спросил бы – а почему не голова?
Связь…
Со связью всё в порядке. Рация отсюда до базы в Кодде не добивает, но мы уже учёные. В джипе, который остался в лесу, выше по склону, есть автоматический ретранслятор. А ещё у меня имеется вещица, которая положена только мне и моим сослуживцам, агентам адвослужбы – секретный брелок специальной связи. Брелок этот вообще в пределах всей планеты связь обеспечивает. Но он только для особых случаев предназначен. А в нашей работе что облава, что засада – дело привычное, ничего особенного.
Состояние…
Состояние рабочее, усталости пока не чувствую. Только замёрз…
Внешний вид…
Нормально. Для того, кто уже час в засаде сидит и у кого куртка вся промокла от росы, кто ночь не спал – нормально…
План действий…
А вот с планом у меня туго. Я чувствую, что нужно продолжать наблюдение. Что эти предрассветные девичьи посиделки у реки неспроста. Но аргументов у меня особых нет, конечно. И потому неизбежные сомнения гложут…
Начался рассвет. Рядом, за кустом, завозился мой друг Стаки. Ага, и его тоже проняло, нашего устойчивого к любым напастям бывшего лейтенанта-танкиста. Напарник неслышно подползает ко мне, в медленно синеющей тьме я различаю его белобрысую макушку. Всё-таки он не выдержал… А я ведь говорил ему – не высовываться и держать второго. Кроме девчонки, на реке сегодня рассвет собрался встречать ещё и какой-то мужик. Только он прячется чуть правее по берегу, в лодочном сарае.
Мне и самому морально тяжело от того, что наша стремительная облава вдруг ни с того ни с сего превратилась в многочасовую засаду. Но я ничего не могу с собой поделать – уверен, что мы не зря здесь мёрзнем.
Я не буду говорить Стаки, что речные рыбаки в безлунные ночи, да ещё по такой волне, на лов не ходят. А если и ходят, то не собираются по два часа, заранее приготовив лодку. Получается, что те, за кем мы наблюдаем, – контрабандисты. Но и для контрабандистов эти двое ведут себя странно. За годы службы, неоднократно участвуя в «профилактических мероприятиях», я уже выучил их маршруты, примерно знал их перевалочные пункты и «расписание». Здесь, недалеко от места, где река Уара́та в каком-то там геологическом периоде нащупала брешь в Меловых горах и нашла наконец выход к океану, им просто нечего делать. Несколько рыбачьих посёлков, по большей части заброшенных. Безлюдные, не слишком-то приветливые места. А контрабандисты, хоть и селятся сами подальше от других людей, работать предпочитают в местах более обжитых – не для себя же они стараются, волоча через звёздные дали свой товар…
Но мне не приходится своему напарнику ничего такого говорить. Дружище Стаки только шепчет мне на ухо едва слышно:
– Как ты думаешь, кому сегодня повезёт?
– Нам, – так же шёпотом отвечаю я.
Мы не одни сегодня орудуем в ночи. Вся наша команда, разбившись на пары, прочёсывает побережье. А удача улыбнётся именно нам – я это чувствую… Но полёт моей мысли прервался тем, что я неудачно повернулся и, навалившись грудью на какую-то ветку, потревожил свои отбитые рёбра. Едва сдержал стон. Ну надо же, уже две недели, а всё никак не заживёт…
– Ну чего ты полез, – шепчет мне Стаки. – Отлежался бы…
Но тут в ухе у меня пискнул наушник рации, и я предупреждающе поднял палец. Голос нашего аналитика с базы сообщил, что автоматический сканер только что засёк короткий кодированный радиосигнал со стороны устья Уараты. И тут же мужик, что сидел последний час в лодочном сарае, вышел на мостки! Был он в брезентовом рыбацком балахоне. Отбросив капюшон, этот подозрительный тип быстро огляделся. Я буквально впился в него глазами…
Не старый, не молодой – на вид он был лет на пять меня старше… Вязаная шапочка, худощавое лицо, короткая бородка на рыбацкий манер. А в руках у него – что бы вы думали! – тоже был радиосканер, я успел разглядеть его в свой бинокль. Портативная армейская модель с мгновенным цифровым пеленгатором. Похоже, этот дядя, как и мы, услышал тот таинственный сигнал. Вот потому и сидели они… Только пеленга он и ждал, небось…
«Контрабандисты! Так я и знал! – радостно подумал я. – Вот вы и попались, голубчики!» И от сердца отлегло: если бы это просто нерасторопные рыбаки оказались, просто мужчина и девочка, хорош бы я был со своей интуицией…
Этих двоих нужно было брать, прямо сейчас! А потом отобрать у мужика радиосканер и поплыть на его же лодке прямо по пеленгу… И тут же накрыть его коллег с товаром. Захватить то, что мы ищем всей конторой примерно с полуночи. То, что сбросили с космического корабля, посадочная трасса которого пересекла побережье недалеко отсюда. Судя по массе – рекордный груз контрабанды. Сто шестьдесят тонн! И какова же наглость! Так близко от портового Кодда, под самым носом у властей, заброской они ещё никогда не занимались. Да и военная база отсюда не так далеко…
Я толкнул Стаки локтем. У него тоже была рация. И он слышал то же, что и я. И тоже всё понял. Слова были не нужны. Мы тихонько поднялись. Пригибаясь, выбрались к тропинке и беззвучно побежали вниз, к берегу.
Какое-то время двое на мостках нас не замечали. Сноровисто, без суеты готовились к отплытию, складывали что-то в свою лодку… А когда заметили – было уже поздно.
У Стаки был такой же выцветший рыбацкий балахон, как и у мужика с радиосканером. Запахнув его поплотнее, чтобы не был заметен спрятанный под ним импульсный карабин, он, отстранив меня, первым вышел из кустов.
«Тебе пока твоих рёбер хватит, – прошептал он. – Сегодня ты страхуешь».
Бывший лейтенант-танкист служил в нашей конторе всего на год дольше, чем я. Но я всегда завидовал его умению перевоплощаться. Как-то всё в мгновение ока у него получается – вот он, долговязый и жилистый, уже идёт вразвалочку по влажным от росы доскам маленького причала, словно потомственный рыбак. Но это ведь у меня отец был рыбаком! А Стаки родом из другой общины…
Рассуждать некогда. Мы подходим. Сильного сопротивления мы в тот момент не ожидали: контрабандисты не воины. Но держались настороже. Я шёл на несколько шагов позади друга и чуть в стороне, стараясь внимательно следить за мужчиной и за девочкой одновременно. Тёмненькая она, но не совсем брюнетка. Тёмная, как ночь – вот как поэтично я умею думать!
Едва мы появились, они оба подняли головы и замерли от неожиданности… Конечно, хорош сюрприз! Сидят себе на корточках у своей лодки, обстряпывают тихонько свои противозаконные делишки, и тут вдруг непрошеные гости пожаловали с первыми лучами рассвета!
– На тот берег не подбросите? – по-простецки спросил их Стаки. Он был широк в плечах и имел очень убедительные мосластые кулаки, но совсем не мужественный покатый подбородок сводил на нет впечатление даже от его выдающегося носа с волевой горбинкой. К тому же Стаки слегка картавил. В таких ситуациях он всегда умудрялся сойти за простака. Попытался и в этот раз.
Мужчина и девочка молчали. Я видел, как мужик незаметно сунул радиосканер себе под балахон.
– Он хорошо заплатит! – не оборачиваясь, Стаки небрежно махнул рукой в мою сторону. Я поёжился в своей куртке, которую только в глубоком ультрамарине предрассветных сумерек можно было принять за приличную одежду человека с деньгами.
Я думал, что мужчина в балахоне и вязаной шапочке сейчас встанет и начнёт что-нибудь говорить. Но он только потрогал свою бородку, состроил недовольную мину, а потом вдруг быстро и сильно схватил девочку за плечо. Девочка вскрикнула от боли. Стаки невольно дёрнулся вперёд, чтобы помешать злодею, – и тут же поймал великолепный удар ногой в живот! Доли секунды оказалось достаточно. Я всё видел, это было прекрасно исполнено – чётко и быстро. Да из такого неудобного положения! Меня тоже так учили в своё время, но чтобы в тяжёлых рыбацких сапогах, да ещё балахон мешается…
Стаки отшатнулся назад, согнувшись пополам. Он бы не упал – он крепкий парень. Но под ноги ему попалась куча старых сетей, и он грохнулся на спину, аж доски под ним спружинили.
Контрабандист что-то крикнул, и девочка как кошка метнулась к дальнему концу причала и принялась быстро-быстро отвязывать лодку. А лодка у них оказалась большая. Ещё немного – и её можно было бы назвать баркасом. Мы просто не могли разглядеть эту посудину из своих кустов, её скрывал от нас причал… Мужик, с силой оттолкнувшись от мокрых досок, прыгнул в лодку. От инерции его тела та сразу заскользила вдоль мостков, уходя от меня… Девочка кубарем кувыркнулась с причала на бак… А я уже бежал, используя те метры, которые отделяли меня от Стаки, чтобы разогнаться для отчаянного прыжка…
Уже в полёте я увидел, как мужик, скалясь, дёрнул за пусковую скобу. Мощный мотор подхватился с пол-оборота. Заметив, что я прыгнул, он среагировал мгновенно – сообразил, что я взял запас на то, что они успеют отвалить немного в сторону, и вильнул обратно к причалу. И быть бы мне в воде, да лодка, глухо ударившись бортом, задела за деревянную сваю, её слегка отбросило обратно, и я рухнул как раз на правый борт, ближе к миделю.
Да, это было большое, хорошо оснащённое судёнышко – и как мы только его проглядели! Я повис на борту, вцепившись руками и ногами, а лодка даже в мою сторону почти и не накренилась. Я и ахнуть не успел, как эта контрабандистская моторка набрала скорость и в лицо мне полетели колючие стремительные брызги…
– Вжих-х! – это над моей головой пронеслось весло. Но я успел спрятать голову за борт. Схватка продолжалась!
– Бам! – контрабандист пытался тычком сбросить меня, но лодка подпрыгнула на волне, и весло, качнувшись, попало в борт. Понятно, не так-то легко управиться с длинным веслом, да ещё в скачущей на волнах лодке. Мужик в шапочке попал в тактическую вилку – я мешал ему выполнить задуманное, но до меня было метра два… А корму он оставить не решался, там были руль и мотор…
Девочка сидела на носу лодки, скорчившись и втянув голову в печи. Сморщившись, она лихорадочно потирала рукой ушибленное плечо. А в другой руке у неё я увидел что-то так неприятно похожее на оружие… Но думать об этом мне сейчас было некогда…
– Бац! – контрабандист ударил веслом плашмя, стараясь попасть мне по руке, я едва успел её убрать… Начал-то он хорошо, свалив нашего двужильного лейтенанта. Теперь, пока я не забрался в лодку, у него была пара секунд, но он их использовал довольно бестолково…
Краем глаза я видел, как Стаки на быстро удаляющихся мостках, шатаясь, поднялся на ноги, распахнул свой балахон, выхватил импульсный карабин и вскинул его к плечу… Выстрелов я не услышал. Один за другим три плазмоида, вытягиваясь в переливающиеся неземной радугой жужжащие веретёна, понеслись к нам… Два с треском взорвались у самого борта, а третий с яркой вспышкой ударил в отвальной брус, засыпав всю лодку пластиковыми щепками. Прицел у моего друга, как всегда, был точен: стрелял по прыгающей на волнах лодке, и не задел никого, и противника моего напугал! Тот, выронив весло, пригнулся… А руль он бросил уже давно… Лодка всё время немного поворачивала влево, вниз по течению – и вот она, выйдя на открытую воду, наконец поймала правой скулой хорошую волну… Меня окатило с ног до головы, и я как следует хлебнул солоноватой ледяной воды. Едва не смыло… Но зато в следующий миг моторка ухнула вниз, и тело сработало само: один рывок – и я уже на борту!
С меня текло ручьями. Захлёбываясь кашлем, я, приподнявшись посреди мчащейся лодки на четвереньки, рукавом смахнул с лица воду, заливавшую глаза. А на корме яростно тёр кулаками физиономию ослеплённый вспышкой от попадания контрабандист. Но миг – и схватка возобновилась. Он снова схватился было за весло, но я прижал его лопасть ногой к борту… Дальше всё было ясно: крутануться по лодке на корму – и в ближний бой…
Но тут мужик в шапочке вдруг открыл рот и вытаращил глаза, глядя куда-то мне за спину.
– Льета! Нет! – закричал он.
Я инстинктивно пригнулся, внутренне смирившись с тем, что дальше мне придётся сражаться против противников с двух сторон. И с кормы, и с носа… Чего она там задумала, эта девчонка – целится в меня из того, что я так и не сумел разглядеть у неё в руке? Я быстро оглянулся – да так и замер в недоумении…
Девочка стояла на коленях ко мне спиной. И целилась она не в меня – прильнув глазом к окуляру своей непонятной штуковины, больше похожей на какой-то оптический прибор, она метила куда-то по курсу лодки, в самую синюю глубину рассвета. Туда, где Уарата через несколько километров впадала в море…
– Не делай этого, Льета!
– О, Звёздный Защитник! – услышал я дрожащий голос девочки. – Как обещано было – выручи нас…
«Что за ерунда?» – только и успел подумать я.
– Выручи нас, выручи скорей! – почти кричала она, перекрывая своим тонким голоском звонкие всплески встречных волн, свист ветра и рокот мотора. – Мы в беде, нам не справиться…
– Отбери у неё! – неожиданно закричал мне мой противник. – Быстрее!
Я обескуражено оглянулся на него…
И тут прибор в руках девочки словно расцвёл рубиновым цветком… Выпуклый блестящий объектив испустил веер тонких лазерных лучей, которые закрутились и устремились вдаль расширяющейся воронкой… В стелющемся над водой тумане конус сканирующего излучения был хорошо различим… Звёздный Защитник? Бред какой-то… Это на него указывал пеленг? И что там такое может быть среди этих пляшущих волн в устье большой реки?
И тут таинственное Нечто отозвалось. Я понял это сразу – что-то огромное начало подниматься из реки впереди по курсу. И как-то так оно это делало, что не создавалось впечатления, что сейчас кого-то будут избирательно защищать…
– Отбери!! – отчаянно кричал сзади контрабандист.
Я наконец вышел из оцепенения и бросился вперёд. Точно краб, боком перепрыгнув через банку, я достал девчонку. Выбил из её рук прибор, изо всех сил заломил за спину тонкую кисть… Лодка врезалась в очередную волну и мы вместе с Льетой повалились к левому борту… А прибор упал к правому, продолжая излучать. Но что-то странное с ним творилось… Спектр излучения вдруг поменялся на зелёный, воронка стала быстро расширяться, словно выворачиваясь наизнанку. Лучи уже не сияли, а жалили, от них вспыхнула валявшаяся на дне лодки маскировочная сеть… Потом острый беспощадный луч ударил обратно, прямо через окуляр. Не находя глаза, через который он должен был выжечь мозг наивной просительницы, он кромсал внутреннюю обшивку лодки… Я догадался, что сейчас произойдёт, и постарался вместе со своей пленницей сместиться как можно ближе к носу, подальше от этого недоброго высокотехнологичного чуда. Зажмурился, съёжился весь, накрывая девчонку собой…
Бабахнуло так, что слух у меня отшибло напрочь. Вспышка опалила волосы, меня ударило по спине, по ногам… Хорошо, я весь мокрый был – когда я откинулся назад, ошалело пытаясь понять, что произошло, от рукавов моей куртки шёл пар… Больше всего это было похоже на взрыв боевой батареи от импульсной винтовки. Ничего себе приборчик… С огоньком…
Перебарывая звон в голове, я с трудом пытался понять, о чём это мне так отчаянно жестикулирует с кормы контрабандист. И вперёд указывает… Ах да, там же ещё этот, как его, Звёздный Защитник… И тут прорезался слух…
– Ложись! Ложись!! – орал мне в наушник рации кто-то из наших.
Я перекатился обратно к борту, мельком глянув вперёд… И этого мимолётного взгляда мне оказалось достаточно, чтобы понять, что вот с этого момента – вот теперь всё серьёзно! Размеры разбуженного лазером чудовища, высившегося из воды впереди, мне было трудно оценить из-за летящих брызг, но вот цепочка плазмоидов, которую я разглядел уже на подлёте, явно вылетела из самой настоящей импульсной пушки!
Я почувствовал, как лодка на полном ходу рыскнула влево – это мой недавний противник во внезапно изменившихся обстоятельствах подключился к нашей общей борьбе за выживание…
А потом… ТА-ДА-ДА-ДА-ДАХ!!!
Взрывы плазмоидов слились в одно мучительное сотрясение пространства. Прицельная очередь чёрного чудовища настигла нас… Лодку швырнуло вправо, ударной волной меня подбросило вверх, перевернуло, и я спиной шлёпнулся на деревянные рейки слани, выступающие из-под разгорающейся у правого борта маскировочной сетки. Единственное, что я видел, – это летящие надо мной радужные стаи плазмоидов, переливающиеся мертвенным светом на фоне синеющего рассветного неба. Их были уже сотни, тысячи… Они всё летели и летели, но не задевали нас… Так бывает во сне… Или после смерти…
Звуки для меня исчезли… Не было боли – я совсем не чувствовал тела… «Вот тебе и рядовая засада», – растерянно думал я, лёжа в огне. Интересно, это мне кажется, или носящиеся в небе плазмоиды, эти несущие смерть сгустки энергии, завёрнутые в динамические силовые поля, на самом деле летают то туда, то обратно? Вот так вот, запросто, презрев все законы физики – резвятся себе…
И тут тишина лопнула! Звуки скоротечного боя снова ворвались в мою бедную голову, но только для того, чтобы их разом вышиб оттуда чудовищный грохот! Казалось, что весь воздух разом взорвался. Удар был такой силы, что сыграла грудная клетка… И сразу вернулась боль! А-а-а! Болело, казалось, всё… Радуйся, ты жив!
Изогнувшись, я перекатился из огня и попытался привстать. Рукой наткнулся на скорчившуюся девочку… И в тот же миг над нами пронеслась крылатая тень! Знакомый рёв двигателей на форсаже я услышал больше своими лёгкими, чем оглохшими ушами. Это же катер адвослужбы! Ребята с нашей базы пришли на помощь! Но как они успели?
Превозмогая боль, я рискнул выглянуть из-за борта, вцепившись в него обеими руками… Перед нами из тёмной реки вставали фонтаны воды, подсвеченные разрывами плазмоидов. Я понял, что слепая ярость призванного коварным прибором чудища с нас переключилась на маленькую летающую машину – плазмоиды веером били по воде, промахиваясь по её коротким крыльям. И что-то там всё ярче светилось у чудовища в голове… Как гигантский огненный глаз… Что-то очень похожее на плазменный генератор открытого цикла… А катер, вильнув, уже ушёл в небо… Взмыл прямо в зенит над поднявшимся из реки исполином, грохоча в разбуженных до срока небесах белыми сияющими факелами форсажей… Высоко-высоко, в окружении догоняющих его плазмоидов… Которые, кажется, только воронку вокруг него образуют, но достать не могут… И это у них из-за ограниченной подвижности боевого волновода импульсной пушки на предельных углах возвышения… А что это за зудящий вопль такой в ухе?
– Уходи! Уходи! Уходи!!! – надрывалась моя рация.
– В сторону! Уходи в сторону!! – тело моё послушалось приказа быстрее, чем голова успела его осознать. Я бросился на корму. Запнувшись о расколотую взрывом банку, я рухнул, ударившись всем, чем только можно… Но я уже у руля! Я изо всех сил толкаю его вместе с контрабандистом в шапочке, который повис на нём, оскалив зубы и вытаращив глаза… Лодка так резко поворачивает, что я едва не падаю на спину. Цепляюсь за контрабандистский балахон и понимаю, что чёрное и липкое на нём – это кровь. Просто цвета её в рассветных сумерках не различить…
Мы опять ударяемся правой скулой о высокую волну, и фонтан брызг закрывает мне полнеба… Я только вижу, что вытворяет наш катер где-то там, в вышине. Резко кувыркнувшись на вертикальной горке и развернувшись носом к земле, он сверху вниз всадил в то, что девчонка назвала Звёздным Защитником, длиннющую очередь. Потом опять волна, но её мы встречаем уже бортом… Всё в нашей лодке подскакивает – и вёсла, и обломки, и горящие маскировочные сети, и девочка, барахтающаяся на носу среди ошмётков пластика. Я всё-таки падаю, но, упёршись в борт плечом, снова дожимаю румпель ребристой подошвой ботинка, старясь не задеть стиснутые пальцы побелевшей руки повисшего на нём контрабандиста…
Нога соскальзывает, и лодка тут же спрямляет курс. Но ничего – мы уже завершили полуциркуляцию и теперь мчимся прочь от того места, где рвутся плазменные заряды и встают столбы воды… Судорога свела мне грудную клетку, и я разинул рот, как рыба – видимо, снова треснуло повреждённое две недели назад в другой потасовке ребро… Нечем дышать, но я пытаюсь улыбнуться… Назло судьбе… И тут…
Ослепительная вспышка – а потом вся река позади нас словно взлетела в небо… Будто кувалдой ударили по днищу лодки, а потом нас вместе с контрабандистом ударной волной отбросило от кормы. Пока я приходил в себя, нас догнала поднятая взрывом речная волна. Она перехлестнула через корму и прокатилась по днищу лодки… С моего лица смыло сажу и чужую кровь… Ошалело отфыркиваясь и пытаясь выбраться из-под тела своего недавнего противника, я выгнулся, задрав голову. И вытаращенные глаза мои видели, как падающая с неба вода борется с разгорающимся пламенем на носу…
В правом борту лодки зияли две огромные дыры, нос её был разворочен, и там полыхало пламя. На корме было не лучше – из-под измочаленной обшивки борта, словно кости, торчали белёсые рёбра поперечного силового набора. Повезло, что очередь пришлась по надводной части борта. Иначе мы давно бы потонули… Контрабандист рядом со мной слабо шевелился, в сумерках белело его лицо. Девочка на носу приподняла голову и посмотрела на меня. Интересно, есть ли у неё ещё какой-нибудь прибор?
«Восстановить контроль над ситуацией! – твердил я себе, стиснув зубы и пытаясь встать на четвереньки. – Восстановить контроль…»
Девочка плакала, и дорожки от слёз на её чумазом лице уже были видны даже без фонаря. Быстро светлело. День обещал быть погожим – сквозь кроны ещё не одевшихся листвой деревьев на крутых склонах холмов возвышавшегося над нами левого берега Уараты, над алой полоской занимающейся зари, чистое небо светилось нежной лазурью. Но на западе, над океаном, оно всё ещё было тёмно-синим, а зенит едва только посерел… Таким же серым было лицо раненого контрабандиста. И бурые пятна крови, всё больше проступавшей из его ран, уже не казались чёрными. Кровотечение из перебитой голени я ему остановил, перетянув ногу его же ремнём выше колена. Но что делать с раной на животе, где обрывки свитера шевелились среди внутренностей, я не знал…
– Ахту… Ахту… Как же так… – сидя рядом, девочка повторяла это как заведённая. И раскачивалась в такт своим словам взад и вперёд…
В лодке нашлась аптечка – она каким-то чудом уцелела после попадания в носовой отсек. Но аптечка была самая примитивная. Единственным полезным в данной ситуации препаратом оказалось противошоковое – три дозы. Две я сразу вогнал Ахту, а третью, по его настоянию, вколол девчонке. «Не так ей страшно будет», – пробормотал контрабандист, глядя, как расширяются после инъекции зрачки Льеты. Он-то хорошо понимал, что будет дальше…
Мы шли вверх по реке, к ближайшему рыбацкому посёлку с меланхоличным названием Старая Сеть. Туда, в отличие от места нашей предрассветной засады, хотя бы могла подъехать машина. Или, если повезёт, то отыщется площадка для посадки нашего катера. И появится возможность отправить этих двоих в больницу. Но возращение к людям для них означало теперь не только медицинскую помощь… Одно дело – попасться на контрабанде, а совсем другое – оказаться вдруг военным преступником, взятым с поличным. И это в нашем-то мире, где любой осмысленный взгляд в будущее полон страха с примесью истерики…
– Скажи хоть, кто ты! – потребовал Ахту, приподнимая голову. – Если ты служивый, ты должен…
Ни слова не говоря, я достал из кармана и осветил потайным фонарём свою профессиональную карточку.
– Ну точно, адвослужба! Оперативник… Так я и знал… – с досадой изрёк контрабандист и закашлялся. Наверное, у него ещё и рёбра были сломаны. Как и у меня… Только я раньше со своими рёбрами успел, ещё до сегодняшней перестрелки. Сегодня же я легко отделался… В отличие от моего незадачливого противника.
Луч фонаря качнулся, и вплавленный в мою карточку большой прозрачный кристалл пустил изумрудные искры…
– Зелёный кристалл? Ничего себе… – Ахту прищурился. – Я знаю, таких вас немного… Я даже сейчас вспомню твоё прозвище… Космонавт? Род отца и матери не назову, а по имени ты – А́чет… Точно?
– Он самый, – сказал я.
– Матёрый… – удовлетворённо проворчал раненый контрабандист, словно это имело для него какое-то значение. Я в ответ только пожал плечами.
– Ты ведь знал, что это не контрабанда? – задал я вопрос, который давно уже вертелся на языке.
Ахту тяжело дышал, прикрыв глаза.
– Догадывался… – признался он наконец.
По моему взгляду он понял всё.
– Стыдить будешь? – запёкшиеся губы контрабандиста сложились в ироничную ухмылку.
Я ничего не ответил ему, поглядывая на проплывающие мимо прибрежные кусты. Я старался особенно не удаляться от берега – с нашими-то дырами в борту… Тут и волны были поменьше. А нам сейчас достаточно было черпануть пару раз хорошенько бортом – и ко дну.
Ахту, оказывается, всё ждал моего ответа. И не дождался, заговорил первым…
– У, какой ты правильный, – протянул он. – Да знаю я, что такие слова здесь уже не годятся…
– Пойми ты, дом мы хотели тут купить… – Ахту поморщился. – Столько денег предложили, что и на дом хватало. А свой, в Восточном, мы с Льетой на лодку эту выменяли… Игра на всю катушку, понимаешь?
Восточный – это было неофициальное название посёлка контрабандистов на Первой Земле. Посёлок тот стихийно вырос на скалистом берегу у Восточных гор. Там множество подводных скал, очень изрезанная береговая линия – идеальное место, чтобы прятать маленькие суда для незаконного промысла. Полторы с чем-то тысячи километров по берегу – это было уже слишком далеко для властей Кондуктории, как называло себя центральное правительство нашей колонии. Чтобы добраться до Восточных гор, нужно было преодолеть ещё горы Наветренные. А через них и дорог, считай, никаких не было… Нет нормальной армии, нет политической воли – непонятно, что играло здесь большую роль… И в результате Имллт оказалась одной из немногих колоний, где контрабандисты селились открыто и оседло.
Ну ладно там, в Устье реки Странника, на так и не заселённом Западном континенте, в другом полушарии нашей планеты. Прямо на Первой Земле они уже чуть ли не город свой построили… Если называть контрабандистов паразитами, то, видимо, у нас было на чём паразитировать… Да только форма сути не меняет – посёлок Восточный, по слухам, рос, но отнюдь не процветал…