Пленники Зоны. Гонка преследования

© С. Коротков, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

* * *

 
«Благородство и подлость, отвага и страх –
Все с рожденья заложено в наших телах».
 

Омар Хайям

Пролог

Падь, Восточный рубеж, четвертый год после Судного дня

Пальба приближалась: казалось, что бой идет прямо за вагонетками с той стороны узкоколейки. Треш выдернул из окровавленной шеи полковника бумеранг, заткнул его за пояс и забрал натовский нож и пояс для артефактов, которые Хард не преминул насобирать в пути. Кинул прощальный взгляд на командира «черных карателей» и вновь уткнулся плечом в вагонетку. Невероятная усталость и холодная апатия накатили на Треша, голова поплыла, туман заполонил ее, но ноги уперлись в шпалы, вены на шее взбухли, а недавняя рана снова закровоточила. «Нужно будет ее «барбарисом» полечить, так никогда не заживет!» – подумал сталкер, упорно толкая состав вперед.

Злата лежала в бурьяне, стонала, но пыталась вставить магазин в пистолет. СВДС валялась рядом, оставшись без патронов. Кровь на боку девушки говорила о серьезной ране. «Каратели» и один выживший Пес упорно лезли и стреляли с другой стороны гряды, пули ложились все ближе и ближе к Избранной.

Треш сцепкой вагонеток прикрыл подругу, пустил пару очередей из автомата в сторону врага. Затем схватил девушку, поднял на руки, словно перышко, и уложил в последнюю вагонетку на свою куртку. Сунул ей в рот пилюлю анаболика, себе сыпанул сразу несколько и, сорвав фляжку с пояса Златы, выдул почти всю воду. Пули свистели рядом, цокали по железу, Треш иногда отвечал из «Вала», а сам продолжал налегать на сцепку.

Впереди показался туннель. Избранный подбадривал Злату, а сам валился с ног, умирал… Но все же упорно катил состав и мысленно молился Армаде.

Перед туннелем узкоколейка пошла в горку. Вроде бы не крутую, всего градусов десять, но… Как ни упирался Треш, состав встал. Хорошо хоть назад не поехал… Злата застонала, и ее боль отдалась в сердце Треша. Он встрепенулся, заскрежетал зубами и вновь налег на вагонетку. Рана нещадно кровоточила, забирая последние силы. Благо артефакт «весы» еще продолжал действовать. Сцепка лязгнула, заскрипела на всю тайгу, и колеса стали медленно проворачиваться.

Когда до туннеля остались считаные метры и уже ощущалось затхлое, холодное дуновение черного проема, позади беглецов вновь показались враги. В железо рядом с побелевшей от напряжения рукой сталкера впилась пуля, другая просвистела в сантиметре от уха. «Еще секунда, и меня нашпигуют свинцом!» Треш споткнулся о гнилую шпалу, и это спасло ему жизнь – очередная пуля звякнула о вагонетку.

– Прицельно бьют, падлы! Златка, слышь… не высовывайся… не ровен час… уф-ф…

Он снова приник к ржавому боку вагонетки плечом, прикрываясь от огня противника, стащил с груды ящиков автомат. О том, чтобы ровно держать «Вал» в трясущихся от напряжения руках и метко стрелять, не было и речи.

Пара «карателей», поняв бесперспективность обороны беглецов, поднялась в полный рост и ускорила шаг, изредка посылая короткие очереди. Приближающиеся черные фигуры Треш кое-как поймал в прицел и ответил. Одного скосило тяжелыми пулями, другой нырнул в заросший кювет. Но вдалеке показалось еще несколько врагов. Ситуация становилась безвыходной. Патроны заканчивались, силы таяли, количество неприятеля росло, будто его плодили за соседней скалой местные ведьмы. Треш закинул автомат за плечо и ударил руками в заднюю стенку вагонетки, скрежет которой вперемешку со стоном Златы заглушили тихую брань сталкера. Он сморщился от боли и, шипя сквозь стиснутые зубы, еще сильнее надавил на скрипящий металл.

Минуту спустя пули «карателей» наугад шпиговали темень туннеля, пытаясь дотянуться до упорных и везучих беглецов, но в ответ им тьма плевалась одиночными пистолетными выстрелами. Преследователи стягивались к черному штреку, маневрируя среди валунов, кустов и летящих пуль, падали, некоторые уже не вставали. «Каратели» хоть и слыли смелыми и опытными бойцами, но, оставшись без предводителя, лезть наобум в кромешную тьму, изрыгающую редкий, но все еще поражающий огонь, не спешили.

Мышеловка почти захлопнулась, когда черные своды беспросветного туннеля огласила тревожная просьба о помощи. Женский голос, надрывный и хриплый, наперекор еле слышным запретам мужчины неустанно повторял одно и то же:

– Вызываю Стражей! Вызываю… Стражей. Это Злата и Треш. Погибаем, но не сдаемся… Как слышите… прием… как слыши… Стражи-и-и!

Зов Избранных полетел в эфир над тайгой, мрачными горами, сквозь туманы долин и дымы пожарищ, зной степей и марево аномалий. И Армада услышала своих героев. На призыв откликнулись родственные души…

– Это Рекс. Вас слышу, друзья! Выдвигаюсь.

– Лучник принял. Уже в пути, ребята!

– Я Любимчик. Держитесь! Бегу-у.

– Черный Сталкер на подходе. Скоро буду…

– Везунчик на связи и в дороге.

– Это Истребитель, твой отец, Треш… Держитесь, не смей умирать, сын! Слышишь? Стражи идут на помощь…

Глава 1. По прозвищу Треш

Зона, локация «Ессентуки», за месяц до Судного дня. День 1

Засов лязгнул, и тотчас ржавая, покрывшаяся волдырями коррозии дверь отворилась. В камеру торопливо вошли двое: один сразу же присел на корточки, щурясь и всматриваясь в сумерки тесной камеры, второй, включив за его спиной фонарик, притих.

– Парень!

Тишина и молчание. Только звук капающей с серого облезлого потолка воды.

– Ты меня слышишь?

– Босс, давай я его…

– Помолчи! Слышь, парень? Я к тебе обращаюсь. Морду лица подыми, будь добр!

– Как добр был ко мне ты? – вдруг раздался голос из темного сырого угла камеры. Голос уставшего, замученного неволей и голодом узника.

– Босс, да я ща ему…

– Ша, Сивый! – начальник базы цыкнул на подчиненного через плечо, разогнулся, встал. – У меня проблемы.

– Да ты что?! Дык, твои проблемы – это только твои проблемы, – ответил угол.

– Не ерепенься. Послушай… как тебя там… Если ты действительно Треш, за которого себя выдаешь, если ты и вправду какой-то там Страж, охотник за головами и легенда какой-то там Армады, то помоги мне. На нашу базу напали…

– Я слышал выстрелы.

– Гм… Точнее, нас предали. Меня предали! – голос начальника сорвался на крик, но он быстро совладал с собой. – Убиты мои люди, пожар в левом блоке, взломан сейф, но… но не это главное. Он, сука эта, захватил моего сына. Моего единственного, родного сына! Слышишь, парень?

– Если ты мне выбил зубы, это не значит, что я лишился слуха! Говори, что надо? – прохрипела темнота камеры.

Начальник базы быстро переглянулся с помощником, тяжело сглотнул и провел ладонью по земляного цвета лицу, пытаясь снять маску печали и напряжения.

– Ты хочешь свободу?

– Дальше.

– Если ты Треш, если…

– Короче!

– Я сейчас освобожу тебя, но только на время. Ты должен нагнать его, убрать сволоту эту и… и вызволить из лап этой твари моего сына, моего Ростика!

– Должен?! Я тебе что-то должен?

– За свободу – да! И за один деликатный секретик тоже.

– Что за секретик? Излагай яснее, Мамонт.

– Убьешь Шрама, вернешь мне сына, отпущу тебя на все четыре. Дам снарягу. И забуду твои дергания.

– Не легче ли мне сбежать по пути?

– Нет, не легче. Ты все равно догонишь Шрама, и тебе предстоит с ним тяжелый разговор.

– Уверен?

– Более чем. Только он один знает, где твоя Злата и где тот портал.

– ???

– Так что ты мне скажешь, сталкер?

– Куда, на чем и как давно он двинул?

Начальник снова переглянулся с телохранителем, напряжение которого резко пошло на спад, сам облегченно выдохнул и жестом показал освободить пленника. Затем подошел ближе к сидящему на полу узнику, пригляделся. В свете фонаря пленник показался еще более убогим и жалким, чем в сумерках, – худой, чумазый, с висящими патлами длинных волос и бородой, с синяком под глазом и разбитой губой. Босые, все в кровавых ссадинах и гематомах ноги были подобраны под себя, сжатые кулаки с расплющенными костяшками кистей упирались в колени. Из одежды – рваные, в саже штаны и грязная, вонючая безрукавка на голое тело. Но при этом блестящие дикие глаза.

Начальник невольно отшатнулся, проглотил ком в горле и, наблюдая за тем, как охранник ключом размыкает оковы пленника, продолжил:

– Он хорошо вооружен, вскрыл оружейку моего клана, деньги большие унес, доки и флешку с важной инфой забрал…

– Мне это не важно! – снова прервал его узник, морщась от боли и поднимаясь на ноги. – Как давно и куда он направился?

– Он захватил джип, оружие и моего Ростика и погнал за холмы, по северной дороге, в сторону фабрики. Уже… – говоривший взглянул на часы, поднеся их близко к лицу – телохранитель вовремя посветил ему фонарем. – Уже как тринадцать минут.

– Машина заправлена?

– Видимо, да, мы нашли пустую канистру, хотя УАЗ стоял до этого без единой капли топлива.

– У тебя есть враги, Мамонт? Враги кроме меня, – вдруг спросил пленник, подойдя вплотную к начальнику базы и уставившись ему прямо в глаза.

Тот чуть отшатнулся, но выдержал тяжелый взгляд пленника.

– Причем тут это? Они есть у всех из нас! В Зоне у кого нет врагов?! А что?

– Потому что этот Шрам рванул к твоим врагам, которые для него вмиг станут друзьями. Разве это непонятно?

– Хм. Ты прав, – начальник задумался, закусив губу.

– Если я отправляюсь за ним, то медлить нельзя. Шевели колготками, Мамонт, у него фора, и мне нужно нагнать крысу до Выброса и до ночи.

– Да-да, конечно… Пошли.

Хотя день уже клонился к концу, но все же свет резко ударил в глаза пленника после долгого времени, проведенного во тьме подземелья. Он прищурился и даже застонал, но грудь уже стала вздыматься, жадно поглощая воздух. Воздух свободы!

– Извини, но оружия я тебе не дам! – неожиданно огорошил парня начальник базы.

– Ты щас пошутил?

– Ты же Треш! Тебе, как гласят легенды, даже оружие не нужно, чтобы выжить в Ржавом лесу и победить врага.

– Босс, можно я ему дам свою зубочистку? – хохотнул охранник, но, поймав гневный взгляд шефа, умолк и сдвинул брови.

– Становится все интереснее и интереснее, Мамонт! – Парень криво усмехнулся, отчего лопнула короста на губе и выдавила ярко-красную каплю.

– Вот тебе граната и… вот нож! Все. Большего дать не могу. – Начальник протянул РГО и свой личный «Якут». – Остальное добудешь сам.

– Ты шутник, как я погляжу! – Теперь сталкер улыбнулся одними глазами, быстро окидывая оценивающим взглядом территорию базы, местами охваченную огнем, по которой с криками хаотично метались люди. – Для начала выживи сам, а потом умри, но выполни задание?! Так, что ли?

– Да.

– А что твои люди? Немощные стали? Только палкой в зубах ковырять могут? – Парень косо посмотрел на охранника, который вмиг надулся от негодования и запыхтел от бессильной злобы.

– Они мне здесь нужны. Им не догнать и не одолеть Шрама. Он лучший… Был!

– Мне льстит, что ты все-таки веришь легенде! – улыбнулся парень, разминая шею, и резко повернулся к начальнику базы, буравя его жестким пронзительным взглядом. – Но учти, Мамонт! Если даже ты и забудешь мои, как ты там говоришь, дергания, то я ничего не забываю. Усек?

– Усек, Треш! Ты теряешь время.

Они обменялись странными взглядами. Нет, не ненавидящими, не злобными и не хитрыми. Какими-то изучающими, проникающими в самые сердца. Будто пытались понять друг друга, залезть в голову и узнать, насколько все честно и открыто, правдивы ли позывы каждого.

– Еще целый транспорт есть?

– Нет. Он поджег «батон» и сломал мотоцикл.

– А твой любимый арабский скакун в хлеву? – парень прищурился.

– Хрен я тебе его дам! Это не обсуждается. На своих двоих вали. Ты смышленый малый, придумаешь чего-нибудь.

– Козел ты…

– Что?

– Говорю, ладушки. Пойдет и так, Мамонт! Все? Я могу действовать?

– Естественно. Тебе двое суток на задание. Потом я начинаю зачистку сам, наняв наемников Короеда.

– А как же сынок? И его в мясорубку?

– Это мои проблемы!

Теперь уже бывший узник цыкнул, ехидно осклабился и протяжно вздохнул.

– Какого черта ты тянешь время? – еле сдерживая гнев, прошипел сквозь зубы Мамонт.

– Запоминаю, – парень еще раз осмотрелся и бросил охраннику: – А тебя чтоб тут не было, когда я вернусь. Понял, Сивый? Сам знаешь почему! Пока, Мамонт. И не поминай лихом!

Парень ловко перескочил ряд ящиков и исчез в дыму пожара, который, впрочем, суетящиеся по базе люди уже почти потушили.

Через пару минут Мамонт и его телохранитель вздрогнули, услышав знакомый стук копыт. Из сизого облака дыма между двумя ангарами выскочил вороной конь по кличке Буцефал и помчался прочь с базы под несущиеся вслед матерные крики обозленного хозяина. На скакуне восседал тот, кто еще недавно томился в подземелье. Тот, чья судьба оказалась роковой и значимой для всей Зоны и стерегущей ее окраины Армады. Тот, кого звали Треш!

* * *

– Босс, ему не выжить в Зоне до утра с одной лишь гранатой и ножом. – Сивый стоял рядом с хозяином и тоже, как и он, смотрел, как в сгущающихся сумерках исчезает их бывший пленник.

– Сам знаю! – в сердцах бросил Мамонт и сплюнул под ноги.

– Так зачем же тогда нужно было выпускать его из камеры? Да и нож жалко! Хороший у вас «Якут»… был.

Начальник базы «Ессентуки», продолжая каменной глыбой стоять на выходе из своего имения, только на миг повернул голову к подчиненному. На угрюмом бледном лице вспыхнули и потухли две искры в глазах.

– А кого, тебя, что ли, посылать вдогонку? Или Зинку-повариху? Или, может быть, старика Егорыча?

– Ну… дык… если некого, так лучше сразу связаться с Короедом и нанять его пацанов. Зачем же ждать два дня?

– Я и их тоже найму. Только позже. Завтра. Когда пойму, что Треш сдулся.

– А он все-таки Треш? Серьезно? – вздернул брови Сивый, заглядывая в глаза шефа.

– А вот мы и поглядим! Он это или псевдостраж с околицы, – пробурчал Мамонт, вглядываясь и вслушиваясь в сумерки Зоны. – Мне эти байки про какой-то там сакральный мегалит на Большой земле самому не нравятся. Никогда не слышал про Армаду! И вряд ли услышу про это еще. А вот что-то про Стражей я уже слыхал от Болотника. Вскользь и по пьяни. Надо бы наведаться к старику снова, расспросить, разговорить его за пузырем самогонки. Нам окромя Черного Сталкера еще и вездесущих Стражей не хватало!

– А Короед?

– Что Короед? Нехай по Зоне мотается, ищет Ростика, вызволяет. Найдет Треша, завалит его. На кой черт мне еще один враг?! Слышал же его грязные намеки?

– А если парень выполнит это невыполнимое задание? Вернется, неважно, с Ростиком или без.

– Получит пулю в башку. Делов-то!

Сивый нахмурился, еще немного поглядел на хозяина, пытаясь понять его выражение лица, потом отвел взгляд и отрешенно уставился в темень леса. Ему стало невдомек, серьезно ли говорит шеф или все же шутит, хотя какие могли быть шутки в такую горестную минуту. «Сына выкрали, база наполовину сгорела, транспорт уничтожен, Буцефала угнали, сейф пустой. Ущерб невосполнимый. Не-е, тут не до юмора! Что-то босс затеял, ему нет-нет, а приходят в голову несуразные мысли. Свои скелеты в шкафу. А Треш этот, ведь может статься, выберется и вернется. Натура у него та еще, дикая! Дикая, но беспечная. Это я понял за те полмесяца, что гноил парня в застенках подземелья. Всегда боялся его и держался в сторонке, на стреме. Своенравный парниша, таким палец в рот не клади! Откусят по самые яйки. Зря он его выпустил! Ох, зря-я. Теперь спать никто не сможет, ни он, ни я, едрить-колотить! Придумал же шеф, кого послать преследовать Шрама. Капец!»

Он тяжело вздохнул, почесал нос и нетерпеливо стал топтаться на месте, ожидая, когда шеф направится в хату. Там нужно было помочь народу в уборке пострадавшей базы и подсчете ущерба.

Мамонт постоял еще минуту, уже не различая из-за тьмы петляющей среди деревьев тропы, затем повернулся и зашагал мимо КПП и часового. Сивый поспешил за ним, не оглядываясь на лес и звуки, издаваемые его обитателями.

И тут вдалеке, там, где исчез на коне Треш, раздались выстрелы…

* * *

Сталкер гнал коня по тропе, выискивая взглядом возможные места аномалий, сканируя кусты на предмет мутантов и лихорадочно соображая.

То, что Мамонт выбрал именно его, парню было понятно – в «Ессентуках» больше не было настоящих бойцов, при этом хороших следопытов и… и просто безбашенных. Пуститься в погоню за самим Шрамом было верхом безрассудства и смелости. Да еще в ночь. Большим капиталом Мамонт не обладал, держать хороших воинов не мог, но вот неплохо заплатить бойцу, одному из лучших в Зоне, он был в состоянии. Хотя и это выходило в копеечку. Шрам, закаленный годами Зоны, матерый волк-одиночка, не брезговал любой работой. Если он не ходил в рейды, то отдыхал месяцами на одной из десятка баз территории отчуждения, предлагая за очень большое вознаграждение свои услуги по охране стана. Начальники баз и командиры группировок шли навстречу желаниям опытного наемника, кстати, бывшего военстала. Потакали ему во всем, угождали. Держать в отряде сильного спеца было модно и престижно. А еще выгодно – с ним безопасность объекта и его субъектов была обеспечена стопроцентно и с гарантией. Шрам стал вольным наемником, который не гнушался любой, даже самой грязной работенки. Он и прослыл в Зоне матерым волком-одиночкой. И вот теперь этот зверь сорвался с цепи и предал своего очередного хозяина. Разве у волков бывают хозяева?!

Но зато на волков могут найтись охотники!

Треш голыми пятками сжимал бока Буцефала, из-за отсутствия седла постоянно сползая на его круп. Руки крепко сжимали гриву, чуть потягивая ее в нужную сторону на изгибах тропинки. Он не гнал скакуна галопом, а так, лишь легкой рысцой, учитывая многочисленные опасности этой местности. Пересек часть леса и миновал смертельную ловушку Зоны «электру» – аномалию, сверкающую паутинками-молниями и порождающую токи высокой частоты.

Вдруг из-за валунов слева от дорожки раздались выстрелы дробовика. Треш инстинктивно пригнулся к холке Буцефала, ускоряя скакуна, но оказалось, что огонь ведут не по нему. Два забредших в эти края бандита отбивались от псов-мутантов. Причем у одного в руках был обрез-двустволка, другой защищался осиновым колом, не имея огнестрельного оружия. В Зоне так бывает – здесь далеко не каждому дано иметь отличные стволы, хороший запас патронов и достойный бронежилет. Это все стоит больших денег, не всякий может позволить себе сразу заиметь нормальную экипировку, кто-то месяцами, даже годами копит на нее, блуждая здесь в поисках артефактов и заработков. А кто-то так и погибает в Зоне от мутантов, аномалий и пули недруга, не успев осуществить свою мечту.

Бандитов Треш сразу узнал по одежке и блатному жаргону, адресованному напиравшим собакам. Все псы-мутанты Зоны делятся на два вида: бешеные собаки и псевдособаки. И если первые являются обыкновенными бродячими животными, попавшими под радиацию и из-за голода вынужденными пожирать все, что движется, то вторые в силу глубокой мутации стали конкретно охотниками на человека. Они находились в вечном поиске двуногой добычи, чтобы не столько слопать ее, сколько завладеть разумом, одолеть мозг жертвы ментальным посылом. Псевдопсы обладали способностью при близком контакте с человеком оказывать на него негативное психическое давление, сваливать его пси-ударами, полностью высасывать из жертвы разум и уже потом наслаждаться трапезой. Понятно, что встреч с псевдопсами в Зоне избегали все, а противостоять их смертельному воздействию могли только психотропные лекарственные аппараты, хороший огнестрел и необходимые апгрейды экипировки. А еще – обязательное и немедленное уничтожение напасти.

Трешу и повезло, и нет – свора мутантов состояла из обыкновенных бешеных псов, биться с которыми было легче – наличие психотропных антидотов не требовалось, но их было много, и даже поверхностный укус такой зверюги мог заразить человека. Вдобавок третий из прыгнувших на всадника мутантов все же сбросил человека с коня. Первого растоптал копытами Буцефал, второго, заскочившего на его холку, Треш заколол «Якутом», ловко увернувшись от звериных клыков. А вот третий… Упав с коня на куст дикой смородины вместе со своим обидчиком, сталкер стал в исступлении кромсать пса ножом, потом изловчился и перерезал ему горло. Куст смягчил падение, но левое плечо отозвалось резкой болью, и пока правая рука уничтожала зверя, взгляд успел выцепить в хаосе драки удалявшегося на всем скаку прочь Буцефала.

Сталкер остался на своих двоих с онемевшим плечом и отсутствием средств защиты рядом с голодными одичавшими тварями и… несколько струхнул. Нож в правой руке, граната в кармане штанов, но ни дерева, ни другой какой возвышенности рядом. Хотя… Валуны! Треш мгновенно оценил ситуацию и бросился бежать к Каменной гряде. Краем глаза уловил печальное положение бандитов, один из которых с колом в руках пал под натиском зверей, рвущих плоть бедолаги, а другой, не успевая перезарядить обрез, побежал в кусты дальше от тропинки. И уже там попал в аномалию «трамплин». Его тело с истошным криком взлетело вверх метров на десять и шлепнулось с отчетливо слышимым хрустом далеко за камнями.

Пока свора отвлеклась на этих двух жертв и коня, преследуя его, сталкер успел вскочить на ближний валун и ловко, хотя и машинально увернулся от прыгнувшего пса, выставив нож лезвием вверх. Брюхо мутанта распоролось, сразу явив сгусток внутренностей, пес жалобно заскулил, упав и застряв в расщелине между камнями, а жертва ускользнула, быстро забравшись на верхушку гряды.

Только тут Треш смог ощутить себя в некоторой безопасности, оценить свое положение и оправиться. Добраться по окатанным камням к человеку собаки не могли, да и тот сидел недвижимо, чуть дыша, чтобы не привлекать внимание мутантов. Не успев потрепать добычу, псы ретировались, спугнутые злыднем – огромным, неуклюжим, но очень сильным мутантом, похожим на раздутого до размеров микроавтобуса поросенка, смесь свиньи и быка. История Зоны умалчивает о том, как образовалась сия тварина, кто кого поимел под всплеском радиации, бык свинью или наоборот, но продукт их совокупления в итоге стал одним из самых страшных мутантов этого Богом забытого уголка планеты.

Злыдень пару раз топнул для проформы, разогнав конкурентов и подняв ввысь тучи пыли и лесного мусора, затем схватил в уродливую пасть останки бандита с осиновым колом и, разжевывая человечину на ходу, потопал прочь.

Проводив кислым взглядом трехтонную тварь, скрывшуюся во тьме леса, Треш позволил себе спуститься с гряды и добежать до бандита, попавшего в «трамплин». Тело его с неестественно заломленными конечностями лежало у крайнего валуна на другой стороне от места побоища. Скоротечный осмотр трупа и последовавший за ним шмон подарили сталкеру изношенные донельзя ботинки на два размера больше, рваную дерматиновую куртку, миниатюрный рюкзак, наполовину опустошенную аптечку, три патрона с картечью и шило, которое при падении тела впилось в печень бедняги. Из продуктов в рюкзачке оказались термос с двумя глотками чая, который Треш тотчас выпил, давно борясь с жаждой, два сухаря, вобла, надкусанный шоколадный батончик и горсть леденцов.

– Вот сладкоежка, блин! – вырвалось у сталкера. – С карамельками в Зону идти – это сильно! Зачет. Нет, чтоб кусок баранины или булку хлеба. Вот теперь и соси… свои леденцы на том свете.

Треш зачем-то развернул фантик одной конфеты и сунул ее содержимое в еще не успевшие посинеть губы мертвеца. Криво улыбнулся, нисколько не смущаясь трупа, и закинул уже себе в рот вторую карамельку. Давно позабытый вкус сладости принес некие воспоминания из детства, драки с сестренкой из-за лакомства, лицо отца… Почему-то мать Треш никак не мог вспомнить, а вот отца, Никиту Сергеевича, он видел отчетливо. Может, потому, что не так давно общался с ним? В Армаде.

Армада!

С того момента, как он со Златой, скрываясь от легионеров и очутившись в таинственной уральской пещере, угодил в пространственно-временную аномалию, прошло больше двух недель. Очнувшись с болями в ребрах и голове в руках бойца, впоследствии оказавшегося нанятым Мамонтом Шрамом, Треш не сразу пришел в сознание и только позже обнаружил отсутствие рядом Златы. Не имея сил, истекая кровью от раны, полученной в схватке с легионерами, все еще борясь с дикой головной болью, он все же попытался сопротивляться, но его быстро и грубо приструнили. На его вопросы, где он и почему нет Златы – рыжеволосой девушки-амазонки, никто не отвечал. Стража Армады бросили в застенки какой-то группировки, ограничив в питании, лечении и свежем воздухе. Всеснаряжение забрали, пару раз били, когда пленник пытался добиться освобождения и рвался наружу, дрался и от отчаяния рвал на себе волосы. И только позже, успокоившись и несколько смирившись со своим бедственным положением, Треш стал внимать голосу сердца, думать, прислушиваться ко звукам извне. И вскоре хоть что-то выяснилось…

Это была Зона! Не Падь, не территория за Оградой, не Армада. А Зона – то место отчуждения четыре года назад, до событий, происходивших со Стражем в Пади. Он очутился в прошлом почему-то один, без любимой девушки, в плену у группировки Мамонта на базе «Ессентуки», что расположилась южнее Северных холмов – вотчины бандитов. Сам Мамонт, навещавший узника с расспросами, похоже, мало верил в сказки Треша и то ехидно скалился, то хмурил и без того морщинистый лоб. Его причастность к ренегатам – вроде бы вольным сталкерам, но отколовшимся от всех остальных сталкеров Зоны вольнодумцам, общине самоедов, уверовавших в какого-то своего божка Зоны, не позволяла допускать даже мысли о перемещении во времени и связях с каким-то высшим инопланетным разумом. Пространственные аномалии Мамонт и его люди знали, они ведали о переброске человека на немыслимые расстояния. Таких мест в Зоне было несколько, и все они были известны аборигенам. Но вот временные!

Треш просил, умолял сводить его туда, где мамонтовцы подобрали сталкера, увидеть этот портал, найти следы Златы. Но осторожный, инакомыслящий командир группировки отказывал, о чем-то постоянно размышляя и теребя ус. Треш снова и снова злился, терзался в душевных мучениях, искал выходы из сложного положения, даже пытался сбежать, однажды почти вырубив Сивого. Его изрядно поколотили, бросили в карцер, наказали едой и водой.

Так протекли эти полмесяца.

И теперь ему выпала возможность начать все сначала, с нуля. Выжить на закрытой, аномальной, кишащей тварями и врагами территории, восстать из ада и снова стать личностью, вернуть свое легендарное имя. Или завоевать его. А для этого догнать Шрама – единственный источник информации о Злате и о портале, разыскать их, понять причину всего произошедшего, найти выход из Зоны, из этого времени и места.

«Где же ты, отец? Где ты, Истребитель, Страж Армады? Где Орк? Лучник? Где ты сама, Армада-а? Что это, новое испытание или наказание за какую-то провинность? Я же… Золото. Я доставил твое золото, Армада. Или… или почти доставил… Ничего не помню, не понимаю! Жесть какая-то. Полный треш…»

Сталкер не заметил, как уснул. Прямо между валунов, свернувшись калачиком, с рюкзаком под головой, спрятав руки под мышками. Усталость взяла свое, она пока победила…

* * *

Буцефал ткнулся мордой в шлагбаум, чем вызвал сначала испуг задремавшего на КПП часового, а затем переполох и на всей базе. Прибежавшие Мамонт и Сивый с недоумением разглядывали взмыленного коня, падающего от усталости, и с ужасом обнаружили на его холке и спине подтеки крови.

– Это не кровь твоего скакуна, – со знанием дела сообщил Сивый, проведя пальцем по шее коня и пробуя на язык бурую субстанцию. – Да и ран у него не видно.

– Все понятно, – Мамонт недовольно сморщился, успокаивая животное в своих объятиях. – Хана этому псевдостражу. Эх-х, мать его… Сивый, тащи мне КПК, буду вызывать Короеда…

* * *

Утро нового дня в Зоне принесло прохладу телу и ясность уму. Треш поежился, приходя в себя, встрепенулся, вскочил и стал озираться. Как он вырубился, как мог, если кругом зло и смерть?! Ни ночные звуки, ни голод, ни твердое неудобное ложе не пробудили его, а вот лучик солнца, прокравшись через еловые лапы крайнего на гряде дерева, смог пощекотать лицо сталкера и вернуть его в явь.

«А если Выброс? Тогда бы и закончились мои злоключения!» – пришло в голову, пока взор сканировал местность, вернувшуюся из ночной темени.

То, что нужно найти обрез бандита, сталкер не сомневался, ведь трем оставшимся патронам нужен ствол – хоть какая-то защита в Зоне вместо размахивания гранатой и сверкания ножом. Он бродил по кустам и траве, выискивая дробовик, озираясь во все стороны и прислушиваясь. Стать завтраком какой-нибудь лесной твари совсем не хотелось. Ботинки норовили свалиться, но сталкер затянул шнурки особым образом, уменьшив внутренний объем обуви. Бегать, конечно, чревато, да и мозоли кровавые мигом можно натереть, а все же лучше, чем босиком.

Он отыскал обрез старого тульского ружья и поспешил снова взобраться на гряду. Там он слопал батончик, сжевал сухарь и занялся собой. Ножом обрезал лишнюю длину волос и бороды, проверил и, как смог, почистил дробовик, не забыв его зарядить, подогнал лямки рюкзака под свои плечи, напялил все трофеи и спустился с нагромождения валунов. Зашагав вдоль тропы, Треш тщательным образом проверял обочины дорожки на предмет оставленных Шрамом следов. Ведь еще скача вчера на коне, по свежим каплям бензина он понял, что бак УАЗа прострелен часовым КПП. Значит, запаса топлива хватит наемнику ненадолго и машина должна встать где-то в ближайшие два километра. По пути он подобрал приглянувшуюся жердину и, не сбавляя ход, выстрогал из нее импровизированное копье. Дико мучила жажда, но пить из редких маленьких луж не хотелось – Зона не прощала аборигенам такие оплошности. «Тут даже не козленочком станешь, а сразу прыгуном или бюрером!»

Одиноко блуждающего свинорыла Треш отпугнул заточенной палкой, дабы не тратить на него патроны. Мутант, смесь пука с чихом природы, яростно визжа, сперва бросился на человека, показывая, что это его территория, но получив два болезненных укола в бок и морду, удрал наутек. По одному Трешу даже нравилось на них охотиться, но семейством, да еще ночью свинорылы представляли серьезную опасность. Продолжив путь, сталкер обогнул песчаный холм, поросший бузиной и крапивой и потому казавшийся гигантской папахой неведомого чудо-казака. За поворотом вдалеке что-то дымило, но даже следопыт со своим острым зрением не мог пока определить источник горения.

За бугром справа выстрелили, послышался рев злыдня, затем его знаменитый топ-прихлоп. Справа лаяли собаки, поэтому на время пришлось залезть на лиственницу и обождать, когда лай стихнет. К обеду закапал дождик, но не усиливался, а моросил, вскоре затих так же внезапно, как и начался. Тут же вновь проглянуло солнце, борясь с извечными своими недругами – серыми тучками. На обочине догорал джип, угнанный Шрамом. Он не просто бросил машину, но и со злости поджег ее. Скоротечный обыск остова транспорта привнес в рюкзак сталкера отвертку с оплавленной рукояткой и пробитую пулей фляжку. Воды в ней не нашлось, но использованная в качестве чопика гильза решила вопрос с ненужным отверстием, и теперь фляга стала почти полноценной емкостью для жидкости. «Вот только где ее взять, эту воду?»