Личная слабость мастера

Пролог

Девочка семи лет сидела в гостиной дома и в свете камина гладила маленькими тонкими пальчиками гарду грозной секиры Палача.

– Привет, – шептала малышка, будто здоровалась со старым другом. – Как ты сегодня?

Секира ответила, как могла только она. Выпустила свое магическое лезвие, и теперь по комнате заиграли бледно-голубые блики от магического света.

– И я тебя рада видеть, – улыбнулась девочка.

Малышка прислушалась к звукам в доме и успокоилась. Шагов родителей не было слышно, старший брат уже давно спал, раскинувшись на кровати. Эва знала. Она специально проверила перед тем, как спуститься вниз.

Малышка Эвелин любила оставаться один на один со своим секретом. Папу и маму ее сила пугала, хотя девочка никак не могла понять, почему. Ведь у отца была такая же. Он уверенно и ловко управлялся с грозным оружием и всегда знал, обманывают его или нет. Вот и она, Эва, была такой же. Но почему-то родителей это не радовало. Вот Кайл, старший братец, который постоянно проводил время на кухне и все варил какие-то отварчики, заставлял родителей гордо улыбаться. А стоило Эве протянуть руку к секире, как мама тут же поджимала губы, а отец всеми силами отвлекал дочку от такого желанного предмета.

Но почему? Ведь что Кайл, что сама Эва обладали силой ведьм. Только проявилась она у них по-разному. Так почему же достижения сына родителей радовали, а Эва…

Озаботившись настолько печальными рассуждениями, малышка не замечала, как секира то вспыхивала, хищно сверкая острым магическим лезвием, то оставалась в руках ребенка обычной гардой. Почти тростью. Маленькая одаренная дочь сильной ведьмы и грозного палача даже не задумывалась, что такое вольное обращение с древним артефактом, далеко не каждому под силу. Например, в их королевстве на такое способен лишь один человек. Ее отец. И то, чтобы научиться так управлять секирой, Дэвиду пришлось пройти через болезненный ритуал и приложить немало усилий. Тогда как малышка Эвелин Амели Фрейзер делала это играючи и уже очень давно.

Вспышки синего света в гостиной привлекли внимание мужчины, спускающегося на первый этаж за водой своей любимой ведьме.

Он прекрасно знал, что служило источником этих вспышек и, конечно же, в первую очередь направился в комнату, чтобы посмотреть, что же творит его дочь.

– Эва, – подойдя к малышке, палач опустился рядом на ковер, – что ты делаешь?

– Ничего, просто иногда мне нужно с ней побыть.

Малышка с огромными зелеными глазами посмотрела на отца.

– Пап, ты только не ругайся. Я ничего плохого не делала, правда-правда. Но иногда, знаешь, мне кажется, что секира меня зовет. А когда я ее держу в руках, мне становится спокойно. Понимаешь?

К его огромному сожалению, он понимал больше, чем ему хотелось бы. То, о чем говорит его маленькая дочка, было слишком хорошо знакомо опытному палачу. Секира признала Эвелин своей хозяйкой. И хотя магическая кара всех преступников Лассаса все еще была послушна воле Палача, но предсказать, что будет позже, когда придет пора передавать секиру следующему палачу, было невозможно. И больше всего Дэвид боялся, что его малышке придется брать на себя бремя службы короне. Только не она. Не его малышка!

– Понимаю, – сдерживая свои страхи, ответил ребенку, осторожно щелкнув по пуговке носа. – Только давай с тобой договоримся, что одна секиру ты брать все же не будешь?

Эвелин тут же насупилась и недовольно буркнула в ответ:

– При вас вы мне ее тоже не разрешаете брать! Мама слишком сильно переживает. И что же мне делать?

– Мы что-нибудь придумаем, Эва. Обязательно придумаем.

Подхватив дочь на руки, Дэвид бережно прижал ее к себе и смешно фыркнул рядом с детской щечкой.

– Сейчас тебе пора спать, да?

– Угу, – устраивая голову на широком плече, согласилась малышка, – только не говори маме.

– Не скажу, – вынужден был соврать Палач, чтобы не тревожить вторую свою самую любимую женщину в жизни.

– Папочка, – пробормотала, когда Дэвид уже поднимался по лестнице, – ты у нас самый лучший. Я тебя очень люблю.

– И я тебя, малышка. Не переживай ни о чем. Мы обязательно придумаем, как быть с твоей силой.

Уложив дочь, Дэвид все же сходил за водой и вернулся к жене.

– Ты долго, – сонно улыбнулась та, – что-то случилось?

– Эва.

Кайлин тут же завозилась на кровати. Близился срок родов, и ведьма стала несколько неуклюжа, поэтому чтобы с удобством сесть, откинувшись на подушки, ей понадобилось некоторое время.

Но это не помешало ей с тревогой посмотреть на мужа.

– Дэвид, что же нам делать?

– Не знаю, родная, не знаю.

– Мы же придумаем, как это изменить? Дэвид?

– Обязательно. У нас еще есть время. Светлая Богиня поможет, и мы обязательно найдем ответы на все наши вопросы. Эва никогда не будет изгоем общества, только из-за того что родилась очень сильной ведьмой, способной управлять проклятой секирой!

Успокоив жену, Дэвид прижал ее к себе и позволил уснуть с уверенностью – Палач снова всех спасет.

Но никто из них и предположить не мог, как сильно желание оградить дочь от опасной силы повлияет на судьбу малышки.

Глава 1

16 лет спустя…

– Эва!

– Что? Ну, что я опять сделала не так, пап?

– Не знаю. Может быть, ты вмешалась в разговор посторонних людей? Может, раскрыла тайну, которая тебя никоим образом не касалась? А может быть, ты своим вмешательством разрушила чужую семью?! Так что же ты сделала не так?

Я стояла посреди кухни в доме родителей и чуть не топала ногами от злости и беспомощности. Отец стоял напротив меня и сжимал в руках гарду своей секиры. Судя по его мрачному виду и серьезному настрою, папочке пришлось спешить домой после очередной жалобы на меня и бросать свою работу.

Ах, ах. Кого-то сегодня казнят позже!

– Он. Ей. Врал! – не сдержавшись, выкрикнула единственный свой аргумент.

– Тебя это не касалось, – устало ответил отец и, обойдя стол, тяжело опустился на свой любимый стул. – Эва, твоя сила диктует свои правила, я понимаю. Но и ты пойми уже наконец. Управлять ей должна ты, а никак не наоборот.

– Я не могу, и ты прекрасно это знаешь!

– Ты не хочешь, – сурово ответил отец. – И я это прекрасно знаю! Пойми ты наконец: лгать, преувеличивать, что-то скрывать, недоговаривать – это все заложено в нас, людях! И врут абсолютно все. У каждого, слышишь? У каждого есть что скрывать! А ты, со своим нежеланием молчать, никак не хочешь этого понять!

– Он врал не о мелочах, папа, – упрямством я пошла в него, так что спорили мы часто и громко. – Этот мужчина соврал своей жене о том, где провел ночь! Неужели эту правду честная женщина не заслуживает знать?!

– А с чего ты так уверена, что она честная женщина? – отец, прищурившись, строго посмотрел на меня.

– Потому что она ни разу сегодня не соврала? Ни единым словом, в отличие от своего мужа!

– Правда? – насмешливый взгляд отца мне совершенно не понравился. – А ты можешь с уверенностью утверждать, что она не врет дома? Мужу. Детям. Что не имеет ни единого секрета. Что ни разу в жизни не сказала и слова лжи. Уверена, Эва?

– Как я могу быть в этом уверена? – я даже руками всплеснула от возмущения. Ну что за глупости он говорит!?

– Тогда как ты можешь утверждать, что леди Дарлоу более честна, чем ее неверный супруг?

– Никак, – понурив голову, признала правоту отца.

– Пора взрослеть, дочь. Двадцать два года, Эва. Тебе уже двадцать два! А ты все еще ведешь себя как капризный ребенок и не желаешь брать ответственность за свои же поступки.

– Это не честно!

– Честно или нет, Эвелин, но я прав, и ты это знаешь. Подумай о моих словах.

Отец поднялся и вышел из кухни, оставив меня одну бороться со слезами обиды. Папа не прав! Нет, конечно, он во многом прав, но я не веду себя как ребенок! Просто не могу промолчать, когда слышу ложь! У меня буквально кожа начинает зудеть, если рядом со мной кто-то лжет. Родные давно привыкли к моим маленьким трудностям, и у нас в семье предельно откровенные отношения. Но вот жители Кронта… Особенно знать… Мерзко!

И силой я управлять пробовала, но она почти не слушается меня. Поэтому и молчать не получается. В итоге примерно раз в неделю-две мы с отцом ругаемся из-за каких-то пустяков, а мама потом очень сильно переживает. Нет, конечно, она мне ничего не говорит, но ее взгляды… Почему? Ну, почему мне не могла достаться самая обычная сила ведьм? Раз уж я родилась одаренной Богами, так почему не получила силу матери? Ходила бы сейчас по лесу, собирала травы и лечила людей. Но нет, это все может делать Кайл, мой старший братец, но не я! А зачем мужчине такая сила? Не нужна! И Кайлу не нужна, он с детства увлекается изучением Тьмы. Ох, сколько же мы часов с ним провели, развлекаясь охотой. Сколько опытов придумали вместе. Но для меня все это было лишь детскими шалостями, а для брата – увлечением его жизни. Родители даже лабораторию ему оборудовали. Точнее, мама великодушно разрешила отделить часть своего подвала под нужды старшего сына. Тогда как я…

Всю жизнь только и слышу, что моя сила не так проста. Что мы что-то придумаем. Что секиру трогать нельзя. И что силой нужно управлять.

А как? Как не подходить к орудию Палача, если она взывает ко мне? Как отключить способность распознавать ложь, если люди постоянно обманывают друг друга? Научить-то меня некому! Отцу, наоборот, приходится «включать» свой дар, когда это необходимо для работы. У меня же совсем другие проблемы. Книг с описанием подобных сил ведьм мы не нашли, хотя и искали. Бывшие палачи королевства вообще не вели своих записей. И папа сказал, что он понимает, почему. Одинокий человек, вынужденный убивать для своего короля, вряд ли захочет вести дневники о своей жизни.

Постаралась взять себя в руки и успокоиться, но из головы все никак не шли слова любимого папы. Неужели он и правда думает, что я веду себя как капризный ребенок?! Да, конечно, я единственная дочь, и меня всегда баловали. Многое прощали. Некоторые, откровенно говоря, выходки спускали с рук. Но я никогда не пользовалась этим! Никогда!

А называть меня ребенком только потому, что я не могу пройти мимо несправедливости… Разве это честно? Разве я это заслужила?

Всхлипнув и развернувшись на пятках, бросилась к двери. Успокоиться не получалось, и сейчас мне нужен был тот единственный, кто всегда, всю жизнь понимал и поддерживал меня! Я бежала к Кайлу в надежде, что разговор с любимым старшим братом поможет взять себя в руки и понять, в чем же я ошиблась.

***

– Кайл? Ка-ай!

Чуть не споткнувшись на плохо освещенной лестнице, я ввалилась в лабораторию матери. Была уверена, что брат там. Как обычно, изучает Тьму или варит какие-то отвары, увлеченно смешивая травки в небольшом котелке.

Но к моему огромному удивлению, в лаборатории я обнаружила лишь зажженную горелку, фитиль в которой уже почти истлел, и раскрытую книгу матери. Ни самой Кайлин, ни брата здесь не было.

Проявлять любопытство и заглядывать на страницу ведьмовской книги мне не хотелось. Топнув от досады ногой, как самый настоящий капризный ребенок, развернулась и покинула помещение.

Мне там делать было нечего. Такой ведьмой, как мама, мне никогда не быть, в травах я разбиралась не хуже лекарей, а ставить какие-то опыты сейчас было не время.

Обойдя дом, я поняла, что никого нет. Плакать уже не хотелось, активные поиски родственников помогли успокоиться. Вот только грустные мысли не отпускали, и мне действительно хотелось разобраться как в ситуации, так и в вопросе: «Что же мне делать?».

Покрутившись во дворе, решила навестить Мэл. Сейчас день, а значит, она должна быть у себя. В конце концов, несмотря на свой крайне высокий, хотя и несколько сомнительный статус фаворитки короля, хитрая ведьма не прекратила помогать жителям Кронта. Естественно, не бесплатно.

Поменяв платье на более простое, я отправилась в город. Привлекать внимание жителей улицы Знати мне не хотелось. Опять терпеть косые взгляды и шепотки за спиной? Нет уж, увольте. Я и так знаю, что не пользуюсь популярностью у представителей благородных родов. А уж после очередного скандала, связанного с моим именем, и подавно. И пусть наша семья всегда считалась несколько необычной. Я, кажется, была главным изгоем из всех Фрейзеров. Хотя всего-то обличала людей, которые нагло лгут, и не врала сама!

Почему мир погряз во лжи? Почему человека, который предпочитает правду обману, считают чудаком? Этого я понять никак не могла!

В самом простом платье из своего гардероба, в мягких кожаных сапожках с простой косой через плечо я шла по лесной тропе и все думала, думала, думала.

Может быть, Мэл сможет мне помочь? Может, она хотя бы постарается объяснить, как можно управлять силой, непослушной носителю?! Хотя о чем я? Можно подумать, ни разу за мою жизнь Мэл, как и дядюшка Эван, не пытались нам помочь. С раздражением пнула камушек под ногами.

Ужасный день! Просто ужасный! Даже прогулка по любимому лесу не помогает. Ни щебетание птиц, ни солнечные лучи, запутавшиеся в кронах деревьев, не приносили спокойствия. Даже любопытный заяц, выскочивший передо мной на тропу, не поднял настроения.

К дому главной ведьмы города я добралась совсем расстроенной. Накрутить себя – это я умела.

Постучав в заднюю дверь старенького домика, расположенного близь к центру города, с облегчением вздохнула, услышав легкие шаги Мэл.

– Эва? – подруга матери удивленно распахнула глаза, увидев меня у входа для посетителей из бедняков. – Что-то случилось?

– А ты еще не знаешь?

– Ох, – губы Мэл дрогнули в улыбке, – я хотела спросить, случилось что-то еще, кроме твоего выступления?

– Значит, знаешь, – вздохнув, отвернулась от насмешливого взгляда женщины, – пустишь?

– Конечно, – пошире распахнула дверь Мэл. – Проходи.

В доме ведьмы было уютно. Хотя я знала, что когда-то ее обвиняли в содержании заведения для развлечений определенного характера. Мэл сама мне рассказала. А вот мама была против, чтобы ее дети знали такие подробности из молодости родителей. Хм. Можно подумать, что одна ведьма и правда была хозяйкой заведения, а вторая в нем работала! Родители. Иногда они слишком пекутся о нашем благополучии.

– Эвелин?

Мэл завела меня на кухню и замерла возле стола, на котором стоял кувшин со свежим травяным отваром.

– Мм?

– Спрашиваю, не голодна ли ты, девочка.

– Нет, спасибо.

Я в задумчивости смотрела в окно и не знала, как начать разговор. Просто не представляла, что Мэл может сделать для меня. Но оставить все как есть? Нет. Так тоже нельзя. Тем более, интуиция буквально кричала – что-то грядет. Что-то, что угрожает лично мне. Беспокойство, а вместе с ним и уверенность в этом крепли с каждым часом. Будто кто-то принял какое-то решение, что напрямую коснется меня. И, кажется, мне это совсем не понравится. Ох, Темный Бог, что же мне делать?!

– Мэл, ты ведь слышала, что сегодня произошло? – начинать разговор пришлось самой, так как опытная ведьма терпеливо ждала, когда я заговорю.

– Ты лучше спроси, кто еще в городе не в курсе очередной твоей выходки.

Боги, какой позор!

Застонав, я спрятала лицо в ладонях. Ну почему мне всегда так не везет?!

– Не ной, – Мэл никогда не сюсюкалась с нами, вот и сейчас не стала. – Ты сама виновата в произошедшем!

– А что мне было делать? Пройти мимо? Не обращать внимание? Сделать вид, как многие на улице, что я не знаю, какой кабель этот Дарлоу?! А он стоял и на глазах горожан выставлял свою жену полной дурой!

– Да-да, он выставлял дурой ее, а в итоге в дураках осталась ты. Чета Дарлоу уже помирились, и теперь по всему городу ходят слухи о том, что дочь палача не умеет себя вести в обществе и устраивает скандалы, как обычная базарная баба. Ну что я тебе могу сказать. Молодец, Эва. Заступилась за благородную леди!

Безжалостные, но такие правдивые слова больно ранили. Только спорить с ними не получалось. Мэл не жалела меня, выговаривая то, что думает. В отличие от отца. Тот хоть и показал, насколько недоволен мной, но все же не стал говорить, что весь город опять обсуждает и осуждает нашу семью из-за меня. Тогда как ведьма… Но на то она и ведьма, в конце-то концов.

Подняв на нее взгляд, я с надеждой спросила:

– Мэл, что мне делать?

– Дорогая моя, – женщина подошла ближе и мягко приобняла за плечи, – для начала тебе нужно повзрослеть.

Что-о? И она туда же?!

***

От Мэл ушла еще более расстроенная, чем пришла к ней. Да и в голове только возросло количество вопросов. Домой идти не хотелось. Гулять по городу – тем более. Лес успокоения не приносил. А прятаться в старом домике матери – плохая идея. Во-первых, она всенепременно узнает, что я там была. А во-вторых, велик шанс встретиться там если не с ней, то с Кайлом. А если не со старшим братом, то с младшим.

Вот и получается, что в целом городе мне и податься было некуда. Всюду буду чувствовать себя лишней.

Подумав, отправилась к лесному ручью. Быстрый, звонкий, с ледяной водой даже летом он обычно чудесным образом влиял на меня. И если я не могу с точностью утверждать, что, посидев в овраге у воды, мое настроение поднимается, то уж подумать спокойно там точно смогу. Было одно место, где Старое дерево росло странными изгибами, а его корни, давно вышедшие из земли, образовывали некое гнездо. Среди этих корней я когда-то любила прятаться. Сейчас, конечно, мне не уместиться там. Но посидеть на стволе изогнутого дерева и хорошенько подумать было самым правильным решением.

Там, на своем любимом месте, я провела много времени. Побродила босиком по дну ручья, послушала пение птиц, да и замерла, обхватив ноги руками и наблюдая за бегом воды.

Мягкая, изменчивая, она не пыталась сдвинуть камень на своем пути, а огибала его, не меняя русла. Пускала в себя любого, кто желал войти, но не прекращала идти к своей цели. Не спорила. Не доказывала окружающей природе на свое право быть в этом лесу. Просто была. Просто делала то, что должна.

И почему я не могу быть такой, как вода в этом ручье?

Зачем мне отстаивать свой выбор, свои поступки и решения? Если кто-то со мной не согласен, это ведь вовсе не значит, что прав именно он. Да, у отца опыта больше. Он живет дольше и повидал немало. Но ведь и он совершал ошибки. Искал свой путь. Так почему же я не могу сделать так же? Почему мне нужно верить всем и принимать их жизненный путь, как единственно верный?

Что имела в виду Мэл, говоря, что мне нужно повзрослеть?

Вопросы, вопросы, вопросы и ни одного ответа.

Может быть, Кайл прав, когда называет меня избалованной принцессой. Хотя, конечно, он прав! Вот только какой я еще могла вырасти, если все мои ошибки исправляли родители? Если мне не давали возможности оценить последствия многих моих поступков. А если уж я и правда выходила где-то за рамки дозволенного, родители говорили волшебную фразу:

– Все можно изменить.

И меняли. Да, они подолгу разговаривали со мной. Объясняли. Показывали. Учили. Но свободы. Такой, как была у братьев, у меня нет и никогда не было. Я просто любимая дочь палача и его ведьмы. Одна девочка в семье, которую все любят и жалеют. Обладательница силы, которая пугала родителей, и потому меня всячески ограждали от ее использования. А теперь, когда мне почти двадцать три, вдруг выясняется, что пора взрослеть!

Раздражение постепенно улеглось. Обида тоже отпустила. А вот ответы так и не были найдены.

Из леса я уходила, когда на улице уже темнело. Так что ничего удивительного, что, вернувшись домой, я застала семью не на кухне, как часто это бывало. А занятого каждый своим делом.

Приняв решение переодеться, а уже после поговорить с Кайлом, медленно побрела к себе в комнату. К моему огромному сожалению, путь лежал мимо кабинета отца. И именно там родители предпочли спорить.

– Дэвид, ты не можешь этого предлагать всерьез! – рассерженной кошкой шипела мама.

– Я не могу и дальше полагаться на удачу, – отец напротив говорил спокойно. Я бы даже сказала, что он был крайне чем-то опечален.

И я не собиралась подслушивать. Совсем нет! Но не смогла пройти мимо, услышав, что речь идет обо мне.

– Ты говоришь о жизни дочери. Моей дочери, понимаешь?

– Я понимаю, что Эвелин – наша дочь, Кайлин! И еще я понимаю, что она так и не научилась контролировать свою силу. А это огромный риск. Безумно огромный!

– Да, но лишить ее силы? Ты хоть представляешь, к чему это может привести?

– Поверь, я прекрасно понимаю, о чем говорю. И чем рискую – тоже. Но и оставлять все как есть, тоже огромный риск. Ты готова к тому, что наша девочка когда-нибудь будет вынуждена убивать? Воров, убийц, ведьм. Слушать их слезливые истории жизни, вычленять правду и равнодушно заносить секиру над головой виновного? Ты такого будущего хочешь для нашей дочери, Кайлин?!

– А какого будущего хочешь для нее ты, палач? Если она выживет после того, как родной отец лишит ее силы ведьмы, ты готов к тому, что она может сойти с ума? Ты сможешь смотреть на нашего ребенка и понимать, что такой она стала из-за твоего решения?! А если ей удастся сохранить разум. Представь, что Эва всю жизнь будет винить тебя за принятое решение. И ей будет плевать, что это было ради ее блага. Плевать, понимаешь ты, упрямый мужчина?! Мы в любом случае потеряем дочь!

– Но если мы ничего не сделаем, мы все равно ее потеряем.

После этих слов отца в кабинете повисла тяжелая тишина. А я все стояла рядом с дверью не в силах пошевелиться. И дело не в том, что меня шокировали слова родителей. Нет. Я безумно испугалась. До паники. Почти до крика. Именно сейчас, в этот момент, из-за подслушанного разговора, я вдруг поняла, что родители не всесильны. Что они тоже ошибаются. Боятся. Волнуются и могут быть не уверены в своих действиях. То есть даже они не настолько непогрешимы, как я привыкла думать. А раз так… Раз даже отец сейчас говорит тихим надломленным голосом, что же с ними будет, если это безумно тяжелое решение придется принимать им. Брать на себя груз ответственности за судьбу дочери?!

Я прекрасно понимала, что все сказанное было произнесено из-за огромной любви ко мне. Папа и мама всегда хотели самого лучшего для своих детей. Просто им не повезло, что дочка оказалась настолько одаренной. И страх Палача Его Величества я чувствовала практически кожей. Как и то, что он твердо верил во все сказанное. Ведь ни папа, ни мама не соврали ни единым словом.

И когда из кабинета послышались рыдания ведьмы, я не выдержала. Сорвалась на бег и буквально влетела в комнату старшего брата.

– Кайл, мне очень нужна твоя помощь!