Симптомы быта

© Полина Корицкая, 2019

© Интернациональный Союз писателей, 2019

КОРИЦКАЯ ПОЛИНА НИКОЛАЕВНА

Поэт, прозаик, детский писатель, автор-исполнитель.

Родилась в г. Томске. Выпускник Литературного института им. А. М. Горького (семинары Ю. П. Кузнецова, Г. И. Седых).

Лонг-лист премии «Дебют» (малая проза, 2011).

Лонг-лист VIII Международного славянского литературного форума «Золотой Витязь».

Лонг-лист XV, XVI Волошинского конкурса по поэтическим номинациям. Участник и стипендиат форума молодых писателей ФСЭИП.

Лонг-лист премии «Лицей» 2019.

Победитель фестиваля молодой поэзии «Фи-латов-Фест» 2019.

Лауреат премии «Начало» Союза Писателей Москвы 2019.

Публикации: «Сибирские Афины», «Тверской бульвар, 25», «Литературная Россия», «Российский колокол», "Кольцо А", "Литературный оверлок", «Подъем», «Юность», другие издания и коллективные сборники. В 2014 г издана книга прозы «Самокрутки», впоследствии переизданная трижды.

Участник литературной студии "Коровий Брод" под руководством Елены Исаевой. Руководитель студии детского литературного творчества «Синяя тетрадь».

Член СП Москвы и Интернационального СП.

«Симптомы быта» – первая поэтическая книга автора.

От издателя
«На ты» – со всем миром!

«…воспоминания хочется вынуть из головы и положить в нагрудный карман», – так сказала в своей предыдущей книге «Самокрутки» Полина Корицкая. Та книга была дневник, написанный не день в день, а позже.

Поэтический сборник «Симптомы быта» – это тоже «записки на салфетках», красивые, безупречные по форме. И именно такое соединение красоты и «салфеток», красоты и быта, делает книгу уникальной. Тут и зарифмованные воспоминания, и зарифмованные слепки чувств и ощущений.

Стихи Полины Корицкой не похожи ни на что. У нее действительно свой поэтический голос. Мне не с чем сравнить то, что она пишет. Конечно, лейтмотив ее творчества обыкновенный: она пишет о женском несчастье, – но форма подачи, ритмика и атмосфера… – это не литература, а душа Полины в каждой строчке, в каждом слове и буковке.

Наивная интонация и как бы обращение к невидимому собеседнику «на ты» подкупают, так что выступают слезы.

В английском языке есть форма обращения «на ты» – thou ([ðaʊ]), используется почти никогда, всем известно, что англичанин даже со своей собакой «на вы».

Когда же используется thou? В молитве при обращении к Богу. В этой книге есть стихи молитвы, автор обращается не только к Богу, но и к людям, и к выдуманным образам.

«Привет, я сегодня пьяная, // Прости, что опять бужу. // Да нет, я, ей-богу, нечаянно, //Ты слушай, что я скажу.// Слушай, я так соскучилась,// Знаешь, мне нелегко.// Небо чего-то стучилось, // Небо стучит в стекло».

Однако молитвы молитвами, а что же «салфетки»? А это тоже способ обратиться «на ты» ко всему миру.

«У меня нету прав на слезы. // Я пыталась их получить, но не прошла экзамен. // Инструктор сказал, что я бездарная плакальщица: // Никого не оплакиваю, только бесцельно ною. // …Да и дорого это все, совсем нам не по карману. // Мама сказала: сначала закрой кредиты. // Сначала детей накорми, одень, помоги с поделкой. // Что ты за мать, ей-богу. // А я больше так не могу. // Я спущусь по бездонному переходу // Туда, где нет никого, совсем никого, кроме // Мужчины с табличкой «Куплю и продам, легально». // Он обнимет меня за худую спину, // Скажет: ну что ты, что ты, милая, что ты, что ты. // И подаст мне бумажный платок – // Как милостыню.

В стихах Полины Корицкой все просто – все варятся кусочками в одном бульоне, и она воображает, что ее тоску и боль чувствует даже прохожий. Бывает ли такое в жизни? Нет, не бывает. Это поэт Корицкая чувствует боль даже малознакомых людей, радуется простым вещам. Например, борщу и рюмке у гостеприимной подруги. И она готова отказаться от славы, лишь бы была жива Галя, которая дарит ей простые радости.

А когда Полине нужно живое, она приезжает в Мытищи гулять по снегу, пить газировку. Как все это наивно и привлекательно! Но хоть в стихах и нет ни слова о тоске, все равно чувствуются отголоски боли. И приходит мысль: «Когда тревожно на душе, казаться улыбчивым и простым высшее искусство». А питает его простота! Та самая гениальная простота.

Полина кричит «thou!» всему миру, потому что молеку-лярно растворилась в нем. Обращение «на вы» – это холодная стена вежливости и дистанция; «на ты» – высший интим, близость душевная.

Книгу нужно прочитать всем нервным, грустным, недовольным существованием. Учитесь чувствовать и жить у Полины!

Обучайтесь искренности, и вы тоже сможете сказать «thou» и травинке, и Богу, а главное незнакомому прохожему.

Александр Гриценко,

русский писатель, драматург, прозаик, журналист,

литературный продюсер, театральный режиссер.

Председатель Международного Правления

Интернационального Союза Писателей.

1
Русая девочка Поля

««Бестолковщина ты, бестолковщина, – …»

 
«Бестолковщина ты, бестолковщина, —
Говорила маманя дурочке. —
Что разнылась опять беспочвенно?
Скушай курочки».
 
 
«Ой, маманя, тошнит от курочки,
В горле колом ее крыло.
Вы, маманя, подайте курточку,
Если не западло».
 
 
«Да куда ж ты пойдешь, сердешная?
И темно, и собаки лают».
«До соседской пойду черешни я,
Погуляю…»
 
 
«У черешни той ветки кривы,
И пасет ее гопота».
«Что ж, тогда я пойду до сливы,
Там, где та
 
 
Неземная растет осока
Выше вашей же головы…»
«Слушай, милая, выпей сока,
Не гневи:
 
 
Сливу ту, как плоды доели,
Так срубили совсем с пути».
«Ну, тогда я пойду до ели,
Пропусти!»
 
 
Помолчала маманя, хмуря
Свои брови, цедя компот,
И всучила топорик дуре:
Новый год.
 
 
И пошла, спотыкаясь, девица,
Вся от холода голуба,
А вокруг – ни куста, ни деревца,
Ни гриба.
 

2017

Памяти Казанцева А. И

 
Имя Ваше, вплетенное в ленточки,
Росло изнутри вровень с косами.
Саша, Саша, Александр Иннокентьевич,
Посмотрите: я стала взрослая.
Вы за эти косицы хлипкие
Волокли меня по подстрочникам.
И взлетали над школьной плиткою,
Над фигурками худосочными.
Плитка та, что казалась кафельной,
Хлипкой, ГОСТовской, голубой,
Обернулась плитою каменной…
И прихлопнула Вас собой.
Хлоп да хлоп, все звенит ладошками
Школьный двор беспечальный мой…
Все не честно, все понарошку,
Я сейчас позвоню домой,
Я спрошу позволенья мамы
Задержаться еще в ЛИТО,
Где поэт я пусть мелкий самый,
Настоящий почти зато!
Вы меня отведете за руку
К остановке на главпочтамт…
… Мама поит меня заваркою,
И не знает, что я все там.
Не дождусь все никак троллейбус,
Не домчусь до горы Каштак…
Александр Иннокентьевич, ребус
Мне самой не решить никак…
 
 
… Пробираюсь, ползу я сквозь время,
Прибираю бардак, все кладу по местам,
И вдруг вижу, что Ваше имя —
Бельевыми веревками изо рта.
Неуклюже на них развешиваю
Для просушки свои слова.
Что веревки, да ну их к лешему,
Не о том говорю я Вам!
Александр Иннокентьевич, Саша,
Знаю разве, что Вам сказать?
Разрешите мне руки Ваши
На прощанье еще раз сжать.
 
 
…Я тащу свои ноги волоком
В уставший, остывший класс…
По ком звонит школьный колокол?
По нам он звонит.
За нас.
 

2017

«В кепке, пиджачке салатовом…»

 
В кепке, пиджачке салатовом,
Средь билбордовских махин,
Парень вида гоповатого
Декламировал стихи.
У него маманя – дворниха,
А папани – вовсе нет.
Он не просыхал со вторника,
А туда же, глянь – поэт!
 
 
Еще было бы понятственно,
Если б мел он ерунду.
Но стоит зеленым ясенем,
Отражается в пруду.
Над асфальтом «адидасы»
Воспаряют на излет,
Когда он умелым брассом
Между строчками гребет.
 
 
Может, учится на токаря,
«Малолетку» отсидел…
Стих пульсирует и токает,
И звенит грудной отдел
Позвоночника в салатовом,
Очень глупом пиджаке.
Но приветствую как брата я
Слово каждое в строке.
 
 
Подойду, встряхну за плечи,
И скажу, по чину чин:
«Есть стихов еще по мелочи?
Слышь, братуха – научи!»
 

2017