БУКЕТИК БЕЛЫХ ЛИЛИЙ
Любовь – это подарок судьбы и
он лишь тогда приносит счастье,
когда делится на двоих…
Автор.
Детский дом
Пушинки летнего снега, срываясь с веток тополей и покружив в воздухе, мягким покрывалом ложились на землю. Солнечное безветренное утро, обещающие жаркий день, прохладой легло на улицы города. И хотя время было ещё раннее, но уже первые пешеходы, спешащие по холодку по своим делам, оставляли следы в белых снежинках тополиного пуха.
– Чхии! – чихнул Григорий, от защекотавшей в носу пушинки: – «Скорей бы заканчивалась эта тополиная метель»…
Сегодня суббота и он собрался, к приезжающей спозаранку цистерне, купить трёхлитровую баночку кваса – решили с женой Полиной свозить деток загород, на природу…
Во дворе дома, возле припаркованного на обочине «Ланд Крузера» собралась большая толпа зевак. Григорий сразу догадался, что это имеет отношение к сегодняшней ночной стрельбе. Он подошёл поближе: стёкла внедорожника были изрешечены пулями.
– Шофёра-то, видать, сразу насмерть, – сделал выводы щупленький старичок.
– Да никого в машине не было: видишь, чисто – нету крови… Видать, просто предупредили, – ответил ему спортивного вида мужчина.
– Чего предупредили? – не понял старичок.
– А кто их знает: может быть должок выбивают, а может бизнес хотят отжать.
– И куда только милиция смотрит, – покачала головой пожилая женщина.
– А чего милиция?! Она вся под ними… Они здесь хозяева…
Пока Григорий наблюдал эту сцена, у цистерны уже образовалась очередь.
– Мдаа… Постоять придётся, – прикинул он…
– Ты чего так долго? – встретила мужа Полина. – Арсений с Алёнкой уже встали.
– Во дворе задержался – машину расстреляли, вроде пустую – слышала ночью стрельбу?
– Ой Господи!.. Что же это творится?! – схватилась за голову Полина. – Жить стало страшно…
– «25 июня в Дагомысе состоялись переговоры между Борисом Ельциным и Эдуардом Шеварднадзе. Главы государств договорились…» – донеслись последние новости из вещающего без перерыва телевизора.
– Ну что, время идёт, собирай детей, а я на стоянку за машиной сбегаю…Чем они там занимаются? Притихли что-то.
– Схожу посмотрю…
– Арсений Алёнку рисует, – с улыбкой шепнула на ухо Григорию Полина. – И откуда у него такая страсть к рисованию?
– Помню, в детстве, я тоже очень любил рисовать. Это хорошо – может и пригодится в жизни, ещё в спортивную секцию его запишу, чтобы, если чего, мог постоять за себя…
Старенький «Москвичок» прогромыхав по разбитому шоссе, выехал на уходящую в сосновый лес просёлочную дорогу.
– Так мы что, не на дачу? – заоглядывалась по сторонам Полина.
– Нет…На дачу мы потом заедем – переночуем там и к вечеру домой…
А сейчас послушай: ровно двадцать лет назад из детского дома отправили группу детей в пионерский лагерь «Звёздочка». В старшей группе был Григорий Ковалёв, а в младшей Полина Соколова – там-то они сдружились. И вот сейчас, как в то далёкое время, мы возьмёмся за руки и прогуляемся по дорожкам лагеря.
– Ой! А ведь и правда… Как же я забыла?!..
Пионерский лагерь находился: с одной стороны на окраине соснового бора, а с другой – с высокого берега уходила вдаль зелёная равнина с кустарниками: шиповника, калины, облепихи. И всё это притулилось вдоль широкой реки, отдающей свою прохладу в жаркие летние дни…
Непривычная тишина встретила их у ворот лагеря: не слышно было детского гомона, – как в прошлые времена, сиротливо стояли спрятавшись в тени сосен лагерные корпуса и только птицы, перекликаясь разноголосьем, ещё громче щебетали в лохматых ветках сосен.
Высокие, с облупившейся краской, ворота оказались опоясаны ржавой цепью и таким же ржавым замком.
– Вот как гостей встречают, – подёргал за створку Григорий.
– А помнишь лазею в заборе, через которую мы убегали в лес за костяникой?
– Да, конечно, пойдём-ка проверим, – направился вдоль забора Григорий. – Всё на месте! – отодвинул он штакетину забора и повёл семейство по дорожке, петляющей между корпусами.
– Смотри! – показала Полина в угол огороженной территории. – Карусель!.. Ещё живая… Помнишь как ты меня кружил на ней? Так, что после, меня ещё с полчаса качало… Побежали, покружишь нас втроём…
Облезшая, поржавевшая от времени карусель, со скрипом стронулась с места: слоники, лошадки побежали по кругу, неся на себе веселящихся гостей…
– Давай, ещё на озеро заедем, – предложила мужу Полина. – На которое нас водили купаться…
Проехав лесом, они остановились на высоком берегу…
Природа, как талантливый художник, творит иногда такие живописные пейзажи, что захватывает дух. Наполненный запахом хвои воздух, ворвался в открытые двери автомобиля: с этой стороны сосновый бор, а дальше крутой спуск и вытянувшееся вдоль берега неподвижная гладь озера. Густой кустарник и смешанный лес обрамлял его с противоположной стороны, а в конце водоёма пейзаж украшало поле белых лилий. Кое-где по берегу кучками расположились отдыхающие.
– Ну что, бери вещи, а я Алёнку, – стала осторожно спускаться вниз Полина…
– Вот хорошее место и песочек, – раскинула она на берегу покрывало. Григорий установил небольшой зонт, под который посадили Алёну, дабы не перегрелась на солнышке.
– Так дети – сейчас пойдёмте искупаетесь… а потом мы с папой немного поплаваем…
Вскоре радостные голоса Арсения и Алёны утонули в восторженных криках купающихся детей…
– Эх!.. как хорошо бы на лодочке всем семейством покататься, – ну так как уж есть… – с разбега нырнул в озеро Григорий и размашистыми гребками поплыл в сторону поляны лилий. Полина, наказав Арсению следить за сестричкой, последовала следом. Арсений с завистью наблюдал за отцом: – «когда он вырастит, то также хорошо будет плавать – папа его научит, а ещё он купит ему лодку и они с мамой будут плавать за теми белыми цветочками».
Григорий доплыл до поляны и нарвав букет лилий развернулся к плывущей навстречу жене. Поравнявшись, он нежно положил букет на плечо Полине.
– Ну теперь нужно поспешить на дачу – поставить в воду цветы. Они такие капризные…
Дача Ковалёвых находилась в очень уютном местечке. Даже соседи завидовали расположению их участка. Деревянный, невзрачный домик стоял обособленно на небольшой возвышенности, даже в годы наибольшего полноводья это место никогда не затопляло. Сразу за огородом, протекала река и именно в этом месте образовалась тихая заводь, где вода прогревалась на несколько градусов выше, что было достаточно для камфорного купания.
С других же сторон заросли: облепихи, калины, шиповника скрывали участок от посторонних глаз, лишь оставляя место для подъезда к дому…
Дети сразу же уснули, под нагоняющий сон, убаюкивающий плеск речных волн. Взрослые занялись будничными огородными делами: прополкой, поливкой, сбором созревшей клубники, а к вечеру, уставшие, отвели душу в прогревшейся за день заводи и напившись травяного чая, крепко заснули безмятежным сном…
– «Пора вставать однако – 8 утра», – посмотрел Григорий на часы. – «Приготовить завтрак, пока все спят».
За окном послышался приглушённый разговор…
– «Не понял…» – быстро оделся Григорий и вышел во двор.
Двое незнакомых мужчин по-хозяйски рассматривали дачный участок.
– Эй, мужики, вы что здесь забыли?!…
– О-о, человек появился! – ехидно улыбнулся, рыжий парень.
– Иди сюда, потолкуем, – пробасил высокого роста качок.
– Во-первых – это частная собственность, во-вторых – я вас сюда не звал, а в-третьих – говорите, что вам нужно и до свидания».
– Смотри-ка, Бык, как всё по полочкам разложил, – произнёс с иронией рыжий.
– Ты вот что – прикуси своё ботало, – не торопясь, вразвалочку, подошли к Григорию незванные гости.
– Ну и что вам здесь нужно?
– Разговор к тебе есть, – с прищуром посмотрел на хозяина качок.
– Ну…Говори…
– Не нукай – не запряг… Местечко здесь больно хорошее – не по чину тебе.
– А тебе чтоль по чину?
– Да мне-то оно не к чему, а вот босс мой – глаз на него положил.
– Вот и передай своему боссу, что дача не продаётся.
– Ой ты, какой скорый на ответ… А ты лучше подумай, с женой посоветуйся – к чему тебе лишние заморочки? Возьмёшь хорошую цену, сменишь свой драхет1, кивнул он на старенький «москвичок».
– А меня всё устраивает и продавать я ничего не собираюсь.
– Не понимает товарищ, – дёрнул головой рыжий и запустил руку в карман.
– Придержи… – поймал его за руку качок.
– Мне, кажется, вы не понимаете, что собственность не продаётся.
– Похоже, здесь бесполезный базар – только время теряем… Подумай… – Повлёк за собой рыжего к выходу качок…
На кухне уже пахло жареной картошкой.
– Ой, как вкусно пахнет! Умничка ты моя – не успел я приготовить завтрак, – чмокнул в щёчку жену Григорий.
– С кем это ты во дворе беседовал?
– Да-а, пожаловали какие-то блатные, участок уговаривали продать.
– Ну и?..
– А что – «ну и»? Ты же знаешь наш ответ…
– Буди детей кушать – заспались чего-то… Всё уже готово…
– Теперь ты, жена, предлагай программу отдыха на этот день.
– Я предлагаю два пункта: купаемся, обедаем и возвращаемся домой.
– Только можно для меня заменить первый пункт, рыбалкой?
– И мене тоже – как папе.
– Ну, хорошо, только без рыбы не возвращайтесь.
– Будет сделано! – взял под козырёк Григорий…
– А я тоже буду рыбу ловить? – заглянул в глаза отцу Арсений.
– Конечно…
– Ура! Вот мне мальчишки во дворе будут завидовать.
– Завидовать, сынок, – это удел слабых мужчин. Ты ведь у меня не такой?
– Конечно, папа…
К полудню семейство, собралось за обеденным столом. Мужчины выполнили данное слово, и посередине стола красовалось блюдо с жареными: сорожкой, чебаками, пескарями. А на десерт – напиток из, рекламируемого повсеместно, порошка «Юпи»…
Счастливые и отдохнувшие, вернулись Ковалёвы домой…
И вновь будничная жизнь затянула в круговорот ежедневных забот: Григорий с утра до вечера вкалывал на еле дышащим предприятии, а на Полину ложилась забота о детях…
Какой длинный летний день и как быстро пролетает лето. В июне казалось, как коротка ночь, но вот уже август на исходе и ночи стали длиннее: первые пожелтевшие листья, тихо кружась, застилают землю золотым ковром, а в воздухе витает дух приближающейся осени…
– В ночь заморозки обещали – помидоры нужно в саду собрать, – сообщила Полина вернувшемуся с работы мужу. – Давай попросим Ирину на пару часиков с детьми посидеть, Алёнка что-то немного прихворнула – погода видишь какая.
– Хорошо…У меня как раз канистра в запасе есть – на заправке очереди километровые, цены-то растут как на дрожжах…
– Конечно посижу, – с радостью согласилась Ирина. – Дома стены съедают: планы к школе написала – сижу в потолок смотрю.
– Замуж тебе надо Иринка… – бросила в трубку Полина.
– Как только – так сразу… – ответили на другом конце провода…
С приходом Ирины, квартира превратилась в игровую комнату: дети по очереди осёдлывали няню и та, изображая лошадку, бегала по квартире. Играли в мяч, в школу, в прятки – пока Алёнка спрятавшись не уснула под кроватью.
– Спать вам пора, а родители что-то задерживаются, – то и дело поглядывала в окно Ирина. – Может заночевать решили, или с машиной что случилось? Придётся самой детей укладывать…
До двух часов ночи, притулившись на диване, ожидала она возвращения хозяев, пока её не сморил сон…
Проснувшись рано утром, Ирина на цыпочках прошла к спальне хозяев: – «может приехали когда я спала?». Прислушалась, но за дверью была мёртвая тишина. Она осторожно постучала в дверь – никакого ответа. Ирина заглянула в спальню и обнаружила лишь аккуратно заправленную кровать.
– «На Ковалёвых это не похоже, если сказали, что ненадолго – к ночи должны были приехать» – заволновалась она. – «Она знала Полину как саму себя – вместе прошли школу-интернат, да ещё Павлова Галя (царствие ей небесное) – три подружки – не разлей вода».
С тревожными мыслями в голове ходила Ирина по комнате, временами походя к окну, в надежде увидеть подъехавший автомобиль Ковалёвых.
Но вот уже и детей завтраком покормила, и время к обеду подошло, а от хозяев ни слуху ни духу…
Звонок в двери словно сбросил гору с плеч: «Наконец-то!… Чего только звонить, могли и сами открыть двери».
Но тут же словно ушат ледяной воды опрокинули на голову – в дверях стоял молоденький лейтенант милиции.
– Лейтенант Симохин… – представился он.
– Это квартира Ковалёвых?
– Да… – с трепетом в голосе ответила Ирина.
– А вы кто будите?
– Я подруга Полины – хозяйки квартиры. За детьми попросили присмотреть.
Вы проходите…
– Ну в общем… – потупил взгляд лейтенант. – Погибла ваша подруга вместе с мужем. Примите мои соболезнования.
– Как погибли!.. – поплыло всё в глазах у Ирины.
– Несчастный случай. Вчера поздно вечером на их даче случился пожар. Пока соседи бегали искали телефон, пока приехала пожарная – всё сгорело дотла вместе с хозяевами.
–Нет!.. Нет!.. – отчаянно замотала головой Ирина. – Не может быть! Они ни когда бы не допустили такой неосторожности.
– Но к моему великому сожалению – это так, – тяжело вздохнул представитель власти.
– А как же дети? – со слезами на глазах, растерянно развела руками Ирина. – Ведь у них же никого не осталось.
– Ну этот вопрос будут решать органы опеки.
– Подождите, подождите – какая опека?! – схватилась за голову Ирина.
– По закону, органы опеки будут решать судьбу детей… И ещё, подойдите завтра с утра в отделение милиции – нужно взять кое-какие показания по этому делу… Ещё раз примите мои искренние соболезнования, – отдав честь, развернулся лейтенант к выходу.
– А чего дяденька милиционер приходил? – серьёзным голосом спросил Арсений.
– Он приходил сообщить, что мама с папой решили поехать отдохнуть, – стараясь сдерживать слёзы, погладила его по головке Ирина…
– «Белов Виктор Алексеевич» – прочитала Ирина на двери кабинета и тихо постучала.
– Входите!»…
За столом сидел средних лет мужчина и что-то сосредоточенно писал.
– Проходите, садитесь, – не отрываясь от бумаг буркнул следователь.
– Та-ак…– наконец-то подняв голову протянул он. – Кузнецова Ирина Александровна… Правильно?
– Да…
– Скажите мне, Ирина Александровна – когда последний раз вы видели Ковалёвых?
– Позавчера ближе к вечеру.
– А точнее…
– Около пяти вечера я приехала к ним – попросили с детьми пару часов посидеть. Они в сад собирались – помидоры собрать.
– Вот и собрали помидоры… – потупив голову постучал по столу пальцем следователь.
– Не верю я, что они могли вот так, по неосторожности пожар устроить, – прижала руки к груди Ирина.
– Не могли, но устроили… По версии следствия: Ковалёвы, приблизительно в семь часов вечера, решили протопить печь – может быть продрогли, собирая помидоры – погода видите какая: сырость, холодно. Дрова, скорее всего, отсырели и шаяли и они решили использовать бензин из канистры. Дрова вспыхнули и огонь по струе попал в канистру – ну и конечно всё моментально взялось огнём. Они даже не успели выбежать, видимо сразу получили сильнейшие ожоги. Канистру мы обнаружили рядом с печью… Скажите, а из вещей что-нибудь приметное у них было? Может какие драгоценности?
– Был!.. Перстень у Полины. Очень красивый и дорогой – Золото и розочка из бриллиантов. Ей Гриша на свадьбу подарил.
– Что богатый жених был?
– Нет… он на машину новую копил, но вместо неё сделал подарок невесте.
– Ну, перстень мы не видели. Возможно она сняла его до пожара, а там после пожарища уже и искать нечего – один пепел.
– Ой, дорогие вы мои – какая ужасная смерть, – залилась слезами Ирина…
Словно побитая собака вышла она из отделения милиции и как в тумане добралась до дома…
Через два дня явились представители из опеки.
– Та-ак… – оценивающим взглядом окинула детей пожилая, полная женщина. – Значит мальчик в школу должен пойти? Тогда оформляйте его в детский дом, а девочку в дом малютки. Сколько ей?
– Два годика… Но она такая смышлёная: разговаривает, всё понимает – у меня с ними проблем не будет. Оставьте мне детей, – умоляюще прижала руки к груди Ирина.
– Я не пойду никуда, буду ждать маму с папой! – прижался к Ирине Арсений.
– Твои родители не скоро вернутся, а пока ты поживёшь в детдоме, – натужно улыбнулась представитель опеки.
– Я никуда не отдам детей, – заслонила их собой Ирина. – Можно с вами переговорить не при детях, – шёпотом добавила она.
– Хорошо… – сделала недовольную гримасу визитёрша…
Приходите через неделю в органы опеки и приносите все документы, а пока можете оставаться с детьми, – словно нехотя согласилась она, выслушав Ирину…
Целый месяц Ирина обивала пороги отдела опеки и каждый раз ей отказывали в усыновлении детей. Основной причиной было – это не полная семья и размер дохода, который вызывал только недовольное цоканье губ…
Вот так вот, волею судьбы, Арсений оказался в детском доме, а Алёна в доме малютки…
– Новенький?! – обступили Арсения, успевшие скорешиться ребята.
– А смотрите-ка – у него крестик, – протянул руку толстый, рыжий пацан.
– Это не крестик, а амулетик – мама мне его повесила.
– Дай-ка поносить.
– Убери руки!
– Чего?! Да я и спрашивать тебя не буду, – схватил Арсения за шею толстяк, намериваясь повалить на пол.
– Дай ему, Пышка! – в унисон закричали приятели.
Толстяк стал пригибать жертву к земле, но тут же получил сильный удар в живот.
– Ой- йй! – согнувшись закрутился он на месте.
– Надежда Васильевна, новенький Пылаева побил! – побежали жаловаться приспешники.
– Ковалёв, ты чего руки распускаешь! – подбежала воспитательница. – Не годится начинать своё прибывание в детском доме с драки.
Пышка стоял в стороне и искоса, с язвительной улыбочкой, поглядывал на новенького.
– Я только попросил крестик показать, а он сразу в живот ударил.
– Врёт он всё, – спокойно ответил Арсений. – Он первый накинулся на меня, чтобы снять амулетик.
– М-даа… Это похоже на Пылаева… Быстро разошлись все!.. А что за амулетик? – ласково обняла она Арсения.
– Это мама мне надела, они скоро приедут и заберут меня отседова.
– Конечно заберут, – с нотками сострадания в голосе ответила воспитатель.
– У меня сестрёнка в доме малютки, я бы очень хотел её повидать. Как там она?
– Думаю, что смогу тебе помочь. Нужно только договориться с директором дома малютки и я отведу тебя к сестрёнке.
– Спасибо вам. Вы очень добрая тётенька.
– Арсений, а чем бы ты хотел заниматься, помимо учёбы?
– Хочу в спортивную секцию и рисовать.
– У вас будут уроки рисования, так что эта просьба уже решена. А по поводу секции я поговорю с учителем физкультуры, он занимается с ребятами борьбой…
Время шло, а Арсений так и не повидал ещё сестрёнку.
– Когда же мы к Алёнке поедем? Я так соскучился по ней, – допытывался он у воспитательницы.
– Потерпи ещё немного, я помню твою просьбу, но в доме малютки сейчас карантин – что-то затянулся он, но обещали к февралю снять.
– Хорошо бы, Алёнке как раз три годика в феврале исполнится…
И вот в первых числах февраля Надежда Васильевна с улыбкой шепнула на ушко Арсению:
– Я договорилась с директором дома малютки и завтра отведу тебя к сестрёнке.
– Я увижу Алёнку?! – засияли от счастья глаза мальчика.
– Конечно…
С утра воспитатель ещё раз созвонилась с директором и они на автобусе отправились на другой конец города…
– Светлана Михайловна, проводите мальчика и Надежду Васильевну к Ковалёвой Алёне, – распорядилась директорша.
Воспитательница повела их длинным коридором, где в конце находилась комната с обшарпанными дверями.
– Только не долго! – недовольно-приказным тоном бросила воспитатель.
– Арсик!.. – прижалась к брату Алёна. – Мама с папой приехали?!
– Пока нет – я тоже жду их… С Днём рождения тебя, дорогая моя сестрёнка! Как ты подросла за время нашей разлуки.
– Мне очень плохо здесь, – враз потухли глаза девочки.
– Потерпи ещё маленько, – успокаивающим голоском обнадёжил сестрёнку Арсений.
– Только ты приходи по чаще.
– Хорошо…
– А это, что за тётенька с тобой?
– Это моя воспитательница. Она договорилась, чтобы нам разрешили встретится.
– Добрая… А моя постоянно кричит и ругается.
– Какая смышлёная у тебя сестрёнка! – удивилась Надежда Васильевна. – Сколько занимаюсь воспитанием детей, впервые встречаю такую умничку.
– Ну всё – заканчивайте! Мне детей кормить нужно, – открыв двери, грубо изрекла Светлана Михайловна.
– Дайте детям ещё немного поговорить! – возмущённо произнесла Надежда Васильевна.
– Время обеда! – ткнула пальцем на часы воспитатель.
– Тащились с мальчиком через весь город, чтобы на пару минут повидать сестрёнку? Тогда время назначайте!..
– А вы мне не указывайте! – повысила голос Светлана Михайловна. – Я бы вообще запретила всякие посещения. Только психику детям травмируете. Вам что – пришли и ушли, а мне после сопли за ней вытирать, – кивнула она на тихо рыдающую в подушку Алёнку.
– Не плачь Алёнушка, потерпи немножко – скоро мама с папой и заберут нас отседова, а пока я буду приходить к тебе…
На следующей неделе, Арсений вновь попросил воспитательницу организовать свидание с сестрёнкой.
Надежда Васильевна набрала номер директора дома малютки…
– Вот что – своими визитами вы только травмируете детскую психику! – грубо ей ответили на другом конце линии. – Я не могу разрешить вам видеться с Ковалёвой Алёной, – положила трубку директор.
И только директору детского дома Наталье Семёновне удалось добиться разрешения, видеться брату и сестрёнке раз в месяц…
Первое время Арсению было очень тяжело, но постепенно он втянулся в атмосферу детского дома: доброжелательные воспитатели, занятие в спортивной секции самбо, рисование – как-то поддерживало его, а ещё
раз в неделю приходила тётя Ира и для Арсения это был настоящий праздник – он с нетерпением ждал вестей о своих родителях…
Со временем всё реже стала навещать Арсения Ирина. И вот как-то, под Новый год, она пришла с большим пакетом подарков и пачкой фотографий.
– Это ваши семейные фото – я забрала их из квартиры. Они по праву должны принадлежать тебе. А это к празднику – друзей угости… – со слезами на глазах крепко обняла она мальчика.
– А почему ты плачешь?
– Я переезжаю в другой город и не знаю когда снова смогу увидеть тебя.
– А кто же скажет папе с мамой, что я здесь?
– Дорогой ты мой мальчик: когда ты подрастёшь – ты всё узнаешь, – расцеловала она на прощание Арсения…
С отъездом Ирины поблекла надежда, что скоро родители заберут его из детского дома. Только спортивная секция, рисование и ожидание встречи с Алёнкой вливали жизненную энергию в жилы мальчика.
Однажды воспитательница подозвала Арсения и с улыбкой, заговорщиски сообщила: – Скоро Алёне четыре годика исполнится и мы постараемся, чтобы её перевели к нам, в детский дом.
– Мы опять будем вместе?! – радостно вскрикнул мальчик.
– Конечно… – Я надеюсь, что это будет так. На днях я позвоню в дом малютки и договорюсь о свидании с Алёной – в этом месяце мы ещё ни разу не были у неё…
– Девочка заболела, поэтому мы не можем вас пустить к ней, – сухо ответила директор дома малютки.
– Но мы уже больше месяца не посещали её. Надеюсь у неё не заразная болезнь.
– Болезнь не заразная, но держится высокая температура.
– Хорошо, я доложу об этом Наталье Семёновне и мы будем решать этот вопрос в органах опеки. Вы не имеете права запретить брату видеться с сестрой, тем более, что она болеет и это была бы для неё большая поддержка.
– Не нужно сюда впутывать органы опеки, – после затянувшейся паузы ответили на другом конце провода. – Приезжайте завтра к десяти утра…
– Проходите… – с недовольным лицом встретила их воспитательница и демонстративно покинула комнату.
Девочка лежала с закрытыми глазами и что-то тихо шептала в полузабытьи.
– Алёнка!.. – подбежал к ней Арсений, – Что с тобой?!
– Я так ждала тебя! – обхватила она шею брата.
– Почему ты такая горячая?
– Мне жарко и головка сильно болит.
– Воспитательница сказала, что завтра меня в больничку увезут. Сегодня приходила тётенька, которая нас лечит и разговаривала со Светланой Михайловной. Они думали, что я сплю, а я слышала, как Светлана Михайловна сказала: – «Пусть лучше в больнице умирает, чем здесь».
– Нет! Ты не умрёшь, – обнял сестрёнку Арсений.
– Я не хочу умирать… – прижалась к брату девочка…
– А что это у тебя на ручках, – нежно погладила посиневшую кожу Надежда Васильевна.
– Меня воспитательница била.
– За что?!
– Мне ночью жарко было и трясло, я плакала и просила пить. Светлана Михайловна принесла мне стакан с водичкой. Я хотела его взять, а он выскользнул и разбился. Воспитательница вытащила из кармана верёвочку, через которую детки прыгают и начала меня хлестать по ручкам, – заплакала Алёна.
– Вот сволочь! – сквозь зубы процедила Надежда Васильевна. – Я это так не оставлю. Этой твари нужно не детей воспитывать, а в тюрьме заключёнными командовать…
– Амулетик, пусть лучше я заболею, а Алёна поправится, – выйдя в коридор, со слезами на глазах, снял с шеи оберёг Арсений.
– Мальчик ты чего плачешь? – подошла к нему модно одетая женщина.
– Может мы сумеем чем-то тебе помочь, – участливо спросил её спутник.
– У меня сестрёнка сильно заболела, вот, попросил амулетик, чтобы помог ей.
– М-даа… Дай, Бог, чтобы он помог, – рассматривая амулетик, сочувственно произнёс мужчина.
– Тут конечно, одна надежда на медицину, – с жалостью в глазах, ответила дама. – Но опять же с Божий помощью…
«Директор дома малютки Соловьёва Маргарита Никитична», прочитала на дверях Надежда Васильевна.
– Вы уже уходите? – не отрываясь от бумаг спросила директор.
– Да, уходим, но прежде я бы хотела задать вам несколько вопросов.
– Ну, говорите… – пренебрежительно смерила взглядом посетителей Маргарита Никитична.
– Кто вам дал право избивать детей?!
– Как избивать?! – подскочила на месте директорша. – Вы что тут несёте?! У нас образцовый дом малютки.
– И в вашем «образцовом доме», воспитательница Соловьёва отхлестала по ручкам Ковалёву Алёну, да и, думаю, других деток не обходит таже участь.
– Маша! – крикнула через дверь директор.
– Да, я слушаю…– забежала секретарша.
– Срочно позовите мне Светлану Михайловну!
– Она занята с посетителями.
– Ничего – побудьте вместо неё…
– Что-то срочное, Маргарита Никитична?
– Вот женщина и мальчик уверяют, что вы били Ковалёву Алёну.
– Я-я! – подняла брови воспитательница.
– Ну вот пришли, жалуются… – развела руки в стороны директор.
– Да вы что?! – сделала удивлённое лицо Светлана Михайловна. – Это что, та сопливая пигалица на меня наклеветала? Кому вы верите Маргарита Никитична?
– А я больше верю той «сопливой пигалице», как вы выразились, чем вам, – твёрдо произнесла Надежда Васильевна. – И это дело так не оставлю, пускай вышестоящие органы с вами разбираются.
– Да я на вас в суд, за клевету, – сверкая от злости глазами, сквозь зубы процедила воспитательница.
– Это вы всё врёте! – неожиданно подскочил к ней Арсений и вцепился в пышную шевелюру.
– А-а-йй! – заорала Светлана Михайловна.
– Арсений, ты что делаешь?! – еле оттащила его Надежда Васильевна.
– Во-он из кабинета! – показывая пальцем на дверь, багровея вскричала директорша.
– Пошли отседова, – потянула за руку Арсения Надежда Васильевна.
– Не ожидала я от тебя такого, – покачала она головой. – А теперь выходит, что и мы виноваты – повели себя неподобающе.
– А вот так как они, можно?! – со злостью бросил на пол клок рыжих волос Арсений…
– Вы что себе позволяете, Светлана Михайловна! – накинулась директор на воспитателя, когда они остались наедине.
– А что такое?! – возмущённо вскинула брови та. – Вы видали, что вытворяет этот гадёныш?!
– А если она настучит туда?!.. – кивнула вверх головой директор. – Что у вас вышло с этой Ковалёвой?
– Да ничего особенного. Гнусила всю ночь: то ей жарко, то ей холодно, то пить хочу, так ещё и стакан разбила – ну какие тут нервы выдержат.
– Так, так… – задумавшись, стучала пальцами по столу директорша.
– Из-за чего весь этот сыр-бор подняли? – недоуменно пожала плечами воспитательница. – Из-за какой-то пигалицы. Ну покричала эта посетительница – выпустила пар и успокоится.
– Поймите, дело не в малой, а в том, что проверка может нагрянуть, если эта правдолюбка стуканёт на верх. А я уверенна, что не одна Ковалёва с синяками по вашей милости… А-а!.. Что тогда?! – В лучшем случае увольнение. Работа здесь хоть и нервная, но зато сколько бабла мы на усыновлениях этих малявок зарабатываем. Вы желаете улицы подметать?! Или чего доброго уголовщину припишут.
– Нет!.. – испуганно затрясла головой воспитательница.
– Так что, срочно бегите в санчасть, пусть Малышева делает что хочет: присыпки, компрессы, – но чтобы ни у одного ребёнка не было видно синяков или следов побоев… А я позвоню директору детского дома и постараюсь замять это дело.
– Ага!.. – со страхом на лице, выбежала из кабинета Светлана Михайловна…
Всю дорогу до детского дома Арсений угрюмо молчал. Чувство горечи за Алёну и чувство негодования на её воспитательницу, будоражили его детскую душу.
– « Всё равно это тебе с рук не сойдёт» – скрежетал он зубами…
В коридоре их встретила директор и нахмурив брови, посмотрела на мальчика.
– Надежда Васильевна, пройдёмте ко мне в кабинет, а ты Арсений, иди к себе в комнату…
– Только что звонила директор дома малютки и рассказала о возмутительном поведении Арсения Ковалёва. Как же вы допустили такое?!
– А она не рассказала вам о недозволительном поведении своих сотрудников, которые бьют своих подопечных – маленьких детей?
– Да и об этом разговор тоже был. Но она просила, чтобы мы не давали хода этому делу, а они забудут про инцидент с нашим мальчиком.
– Значит вроде как – сторговалась, – ухмыльнулась Надежда Васильевна.
– Ну зачем же вы так?
– А как ещё?! Эту Беляеву близко к детям нельзя допускать. Я не одобряю поступок Арсения, но я его понимаю. Вам, наверняка, поверхностно рассказали о случившимся, а вот как оно на самом деле было…
И Надежда Васильевна в подробностях рассказала то, что они увидели в доме малютки.
– Я вас понимаю, – согласно кивнула Наталья Семёновна. – Вы правы – это недопустимо, но я дала слово. Если ещё раз оттуда поступит подобный сигнал – они ответят за всё сполна…
На следующий день Арсений стал упрашивать воспитательницу позвонить в больницу – узнать как там Алёнка.
– Ковалёва Алёна? Нам такая девочка не поступала…
– Странно?… Тогда Надежда Васильевна набрала телефон дома малютки. – Я звоню по поводу Алёны Ковалёвой…
На другом конце провода долго кряхтели, покашливали:
– Ковалёва Алёна умерла вчера вечером – мы очень опечалены случившимся, – наигранно трагическим голосом сообщила директор дома малютки.
– Как умерла?.. – подавленно произнесла Надежда Васильевна и омрачённая новостью, машинально положила трубку. – «Как об этом сказать Арсению? Это убьёт его неокрепшую душу… Скажу, что лежит в больнице, чтобы немного подготовить его. Допустим, там вновь карантин и запрещены посещения»…