000
ОтложитьЧитал
Надежды держит якорек,
и не наступит Кали-юга,
Армагеддон и Рогнарек.
и не придет на земли Юга
пушистый северный зверек.
Баллада о счастливой любви
Где саванна приникла к подножью горы Ерупáха,
где блювал так ревет, что опоссум седеет от страха,
Жил потомок мапýче, чалдонов, валахов,
знаменитый охотник на тигров Пахом Черепахов.
Жил всегда он один, и порой на него находило,
и такая в Пахоме была первобытная сила:
антилопу для стейка отнять мог он у крокодила,
и один на один выходил побороться с гориллой.
А вдали от саванны средь жарких песков Сахалина,
коротая бессонные ночи и дни у камина,
одиноко скучала шикарная дева-фемина.
И звалась та фемина недлинно Папахова Нина.
А служила Папахова егерем в зверосовхозе.
Загоняла, бывало, до смерти лося́ на морозе,
Отмахаться лопатой могла при серьезной угрозе.
И душила быков для прививки заместо наркоза.
Исстрадавшись от жизни сухой и пустой, и унылой,
и мечту о любви удержать в своем сердце не в силах,
опасаясь немножко сойти старой девой в могилу,
На Фейсбуке Папахова Нина тоску изложила.
Приложила и фото, подправив чуть-чуть в Фотошопе:
Нина скачет верхом на верблюде, быке, антилопе.
Пролетает на байке над горным ущельем в Европе
И со снежного пика спускается прямо на попе.
И увидел однажды Пахом Черепахов те фото.
Сердце замерло вмиг, но потом набралó обороты.
Он забыл про работу. Какая с больного охота?
О любовь! Ты бываешь порою страшней эшафота!
Чуть подправил он фото и тут же отправил их даме.
Там, на фото, он в смокинге курит на Плазе в Майами,
пьет шампанское в море на яхте с друзьями,
ставит мат Марадонне на сцене слоном и ладьями.
И понравились фото Пахома Папаховой Нине.
Размечталась, как вместе с Пахомом дрейфует на льдине,
Синий фрак у Пахома, глаза так пронзительно сини…
И Пахом ей играет Бетховена на пианине.
Нина села за комп и Пахому письмо написала,
что как раз о таком она с самого детства мечтала,
что душой видит в нем интеллект своего идеала,
и готова встречаться с Пахомом не медля нимало.
И свиданье, списавшись, решили устроить в Париже.
Пусть не близко, но каждому все-же поближе.
Не в Париже свиданье, конечно же, было бы хуже.
А уж ежли в Париже, оно романтичней, к тому же.
О, бонжур! О, Пари! От волненья теряю сознанье!
Подскажи, говори: где нам с милой устроить свиданье?
Раз-два три! Раз-два-три! Надо б нам сговориться заранье
О мон Дье! О, Пари! И учесть вариант опозданья.
Час для встречи нашли в романтическом духе тогдашнем,
когда встретятся нынешний день с днем вчерашним,
И, короче, в двенадцать, одолев по полмира бесстрашно,
попытались увидеть друг друга под Эйфеля башней.
Только в полночь под башней толпится народу две тыщи.
Все кричат, и смеются, поют и танцуют, и свищут.
Хоть ажанов полно, не пробиться сквозь эту толпищу.
Разве в этой толпе два влюбленных друг друга отыщут?
Зря искали по фото, как какие-нибудь папарацци.
Лгать, хоть и с Фотошопом, запрещал Заратустра нам, братцы.
Перепутали сутки, плюс двенадцать и минус двенадцать.
В часовых поясах очень трудно, друзья, разобраться.
И могла б хризантема любви их завять, как в пустыне.
Но, (Спасибо, Прогресс!) есть айфоны у каждого ныне.
Я (как автор) любви помогу по своей благостыне.
Я идею внушил, и Пахом позвонил своей Нине.
И друг друга в кафе обрели, приключенье итожа.
Ах, как радостна встреча! Я, как автор, в восторге был тоже.
Ничего что герои, чуть на фото свои не похожи:
Нина мужиковата, у Пахома корявая рожа.
Это все пустяки! Сообразно же мифологеме
их любовь навсегда одолела пространство и время.
Я же выпить хочу, чтоб решали любые проблемы
И Пахомы, и Нины, и их дети, и внуки, и все мы!
Лепесток третий. Любовь скептическая
Баллада о несчастной любви
Он месил часами глину, набивая кулаки.
Он качал и грудь, и спину, он наращивал клыки,
сделал панцирь из хитина, – прятать сердце от тоски:
современному мужчине мягкотелость не с руки.
Он был отморожен малость, резок как Жан-Клод Ван Дамм,
И у ног его валялось в день по десять милых дам.
А она была желанна, что и в сказке не сказать,
и дышала то туманом, то Шанелью номер пять.
Знал любой ажан Монмартра наизусть её досье:
Бабка соблазнила Сартра, дядя спал с Мирей Матье
И она писала прозу в виде миленьких эссе,
а еще любила розы и пила кафе-глясе.
Ах, беспечная овечка! Что поделать? Сэ ля ви!
Лишь пока её сердечко не изведало любви.
Но однажды придумал проказливый бес
как их встречу устроить хитрó,
и обрушился ливень на город с небес,
как в помойку помоев ведро.
И неслась она птичкой из ловчей сети,
он, как демон, восстал из метро,
бес не дал им уйти, бес им спутал пути
и столкнул возле входа в бистро.