Идеальный план

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована фотография:

© Nastco / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

Скучно не будет

Глава 1. Лофт

– Готов, Ринго?

Роман Осипов смотрел на друга сквозь линзы очков с задумчивой улыбкой. Продажи последнего романа «Чужая зависть» за полгода превысили сто тысяч экземпляров. Приятная новость позволяла поддерживать подавленное разводом настроение на уровне, достаточном, чтобы не свалиться в колодец депрессии. Некоторым из написанных им историй уготовано место на полках городских библиотек. Это ли не повод для радости? Басист из него неважный, пальцы путались в простейших партиях, зато он вытягивал высокие ноты и умел складывать слова в предложения, плетя с помощью воображения паутину интриг на страницах своих книг. Чем и зарабатывал на жизнь.

– Да, Пол, можем начинать. – Альберт прошёлся палочками по бас-бочке и малому барабану, демонстрируя умение играть отбивки. Электронные барабаны незначительно уступали по звучанию классической установке, занимая меньше места и обладая одним большим преимуществом – модулем с коллекцией удивительных звуков.

Через широкое окно в центр застеленного коврами лофта проникал рассеянный свет. С последнего этажа бывшего телефонного завода открывался вид на эспланаду. Гигантский экран на стене торгового центра бесконечно крутил рекламу производителя копчёных колбасок. На самой площади посреди полуденной суеты в струйном фонтане резвились дети.

Роман обвёл взглядом квазигруппу, поправляя ремень четырёхструнной бас-гитары чёрного цвета, поглощавшей свет не хуже чёрной дыры. Антон, он же Джордж сидел на банкетке, поглаживая деку соло-гитары – потёртый «Гибсон Лес Пол» красного цвета. Во время игры он вытворял с ним форменное безобразие, умудряясь попадать в ноты с закрытыми глазами. Антон мог сделать карьеру музыканта, если бы верил в себя и избавился от зацементированных в мозгах комплексов. В тридцать восемь подростковая неуверенность выглядела не так мило, как в шестнадцать.

Ну а Вадим, такой же едкий, как и настоящий битловский Джон, подбрасывал на ладони медиатор, облокотившись на бирюзовый «Фендер Стратокастер» с серебристой накладкой. От гитары тянулся провод к усилителю, запрятанному между кресел, в которых они отдыхали после псевдоконцертов.

Трое мужчин с дипломами экономистов ждали, когда их товарищ начнёт. Роман стряхнул каверзное волнение, по обыкновению дунул в микрофон и произнёс:

– Раз, два…раз, два, три!

Надрывая горло, липовый Пол затянул заглавную вещь из «Клуба одиноких сердец сержанта Пеппера». Угнаться за мощью голоса Пола Маккартни он не стремился, а потому пел на два тона ниже оригинала. Алкоголь или секс (даже секс) не могли соперничать по степени наслаждения с исполнением любимой музыки. Волны звука отражались от кирпичных стен, пронизывая помещение потусторонней вибрацией. Бас подчёркивал ударные, заполняя пустоты в нижнем регистре. Руки Альба метались по тарелкам и пэдам, задавая ритм. Антон выдавал закрученные соло, высунув от напряжения наружу кончик языка. Вадим неутомимо извлекал из струн риффы, погрузившись в магический транс.

Сегодня они целиком играли «Сержанта». От первой до последней песни. На разучивание партий из альбома ушло два месяца репетиций. И потраченные усилия стоили того.

На «Getting better» парни подпевали Полу фальцетом, жмурясь от удовольствия. Транзисторные комбоусилители давали сотню ватт, позволяя электрогитарам не теряться в грохоте барабанов и вынуждая подвешенную к потолочной балке боксёрскую грушу покачиваться в такт мелодии.

На «A Day in the Life», как, впрочем, и в остальных композициях, партии фортепиано заменял «Гибсон» Антона. И делал он это безукоризненно. Роман никак не мог взять в толк, какого чёрта этот гений прозябает в конторе своего тестя, вместо того чтобы идти навстречу призванию. Сколько бы он ни спрашивал, всегда получал невнятный ответ. Пути твои неисповедимы, Господи.

Едва угас последний аккорд, Вадим потянулся к банке с карамельной содовой. Эл крутил барабанные палочки, не обращая внимания на стекающий по вискам пот. Майка тоже намокла, прилипая к точёному телу. Мистер Подиум не вылазил из тренажёрного зала, часами прорабатывая то одну, то другую мышцу.

Роман поставил гитару на стойку, снял очки и потёр переносицу. Голосовые связки горели. Самостоятельные занятия вокалом имели свои недостатки. Пожалуй, стоит потратиться на педагога. Усталость голоса после пения вполне решаемая проблема.

И только Антон продолжал тихо перебирать струны, подбирая красивую последовательность нот. Где бы он ни находился сейчас, там ему было лучше, чем с друзьями. Он знал больше гитарных аккордов, чем трое остальных вместе взятых.

– По-моему, вышло недурно, – наконец сказал Пол. – Джон ошибся в паре мест, но в общем строю это было не так заметно.

– Всё-то он подмечает. – Вадим виновато скривил покрытое щетиной лицо. – Обещаю исправиться, парни.

– Недурно?! – Альберт, которого друзья также звали Альб или Эл жонглировал палочкой между пальцами. – Да мы готовая трибьют-группа!

– Мой голос не похож на голос Маккартни, – сказал Роман. – Скорее, ближе к Джорджу. Но у него не так много песен битловского периода.

– Ты это всерьёз? – Вадим положил гитару в кейс. – Популярный писатель прекращает писать книги ради пения в барах, где подают разбавленное мочой пиво? Не смеши меня!

– Я лишь сказал, что мой голос не подходит для трибьют-группы, – отмахнулся Роман. Насчёт популярности Вадим попал в точку. По его дебютной книге «Брачная полночь» сняли фильм, планируемый к показу в сентябре текущего года. Если прокат пройдёт успешно, продажи книг неминуемо пойдут вверх. Да, большую часть прибыли заберёт издательство, а из оставшейся доли Линда (мисс поэтичность две тысячи пятнадцать, ловко затянувшая его в свои сети с помощью третьего размера груди) получит алименты. И всё же на доходы от литературы он мог не думать о куске хлеба, а продолжать сочинять. К тому же в его распоряжении по-прежнему находилась половина накоплений.

Антон перебрался на кресло и зажёг сигарету, устало вытянув ноги. Пока они играли, Анжела звонила четыре раза. А не дозвонившись мужу, прислала возмущённое сообщение, что не позволит ему так над ней издеваться. Он перезванивать не стал. Она прекрасно знала, что почти каждую субботу он проводил с друзьями в лофте Эла. Глоток свежего воздуха в выгребной яме под названием жизнь. Вечером сама расскажет, зачем звонила. Наверняка какая-нибудь ерунда вроде сломанного каблука или консервной банки, которую она не смогла открыть самостоятельно. Иначе зачем писать возмущённое сообщение, не обозначая причину звонка? О сексе на ближайшую неделю придётся забыть. Анжела ничего не прощала.

– Принцесса знает, что ты куришь, Антонио?

– Не доставай меня, Эл! – Антон усиленно затянулся. Кончик сигареты ярко замерцал. Он не называл жену принцессой с тех пор, как она сообщила ему, что дети – это не для неё. – Лучше налей выпить.

Альберт зашагал к бару, играя грудными мускулами. Нестройный ряд бутылок со спиртным отбрасывал блики в томительном ожидании. Какой только отравы в них не хранилось. Проще назвать вид пойла, который отсутствовал в коллекции Эла, чем пытаться перечислить все наименования.

– Что будете пить, парни?

– Виски со льдом, – сообщил Вадим, не поднимая головы от свежего выпуска журнала о недвижимости. В них иногда попадались интересные юридические статьи о рынке аренды жилья, к которому он имел прямое отношение.

– Пиво, – сказал Роман, протирая линзы ветошью. У него не хватало духа решиться на операцию. Помимо имиджа интеллигента, очки давали ему ощущение безопасности, с которым он не хотел расставаться. От мысли, что кто-то или что-то будет ковыряться у него в глазах, ему становилось дурно.

– Я тоже буду виски, – отозвался Антон. – Разбавленный вишнёвым соком.

– Извращенец!

Антон посмотрел на Вадима с хитрой ухмылкой:

– Я хотя бы не прятал котлету в двойной порции каши, чтобы её не заметили на кассе столовой.

– Мы были студентами!

– Ещё он переклеивал в магазине ценник с арбуза весом пять килограммов на арбуз весом восемь килограммов.

– Заткнись, Ринго! – Вадим смотрел на Эла с нескрываемым вызовом. Без агрессии, но с достоинством.

– Расслабься, Джон. Что было в Вегасе, там и останется. – Эл сделал напитки и разнёс их друзьям на маленьком подносе. Пол получил банку пива из холодильника, Вадим виски со льдом, а Антон коктейль. – Извини, я забыл трубочку.

– Засунь её, сам знаешь куда. – Антон улыбался. Качество шуток Эла оставалось на том же уровне, что и двадцать один год назад, когда они познакомились на первом курсе университета. Ни один из них не работал по своей официальной специальности. Дружбу склеила обоюдная страсть к музыке.

Эл поставил на стол три коробки с пиццами. Запах тёплого теста вызвал урчание в животах. Концерт сжёг много калорий. Каждый взял по треугольнику с тянущимся сыром.

Роман поочерёдно обменялся взглядами с Альбертом и Антоном.

– Вадим, ты не возражаешь, если мы подарим тебе на свадьбу деньги? – сказал он, прожевавшись. – Тысяч этак по двадцать с каждого.

Вадим, – снимавший квартиры на длительный срок и сдававший их посуточно без согласия собственников, – проглотил кусок пиццы, не разжёвывая.

– Вы же знаете, хрустящие купюры греют меня в самый лютый мороз. Спасибо, друзья. Деньги – хороший подарок. Тостер или чайник тоже ничего… – его слова вызвали всеобщий смешок, – но шуршание новых купюр ни с чем не сравнится. Эл, мы можем устроить здесь мальчишник в следующую пятницу?

Эл слизал с пальцев соус.

– Сам хотел предложить.

– Отлично! Сыграем в покер, выпьем бурбона, потреплемся, как обычно. Так что не стройте планы на этот вечер. И никаких девушек по вызову, пожалуйста!

– А что ты на меня смотришь? – выпрямился Эл. – Антон женат, ты помолвлен, у меня с женщинами проблем нет. Один Роман страдает по бывшей.

– Ничего я не страдаю! – Роман слегка покраснел. То ли пиво сработало, то ли ремарка Эла вызвала у него молниеносную аллергию. – Мне за ребёнка обидно. Эта стерва играет на моих чувствах к дочери как на долбаной флейте. Никогда ей этого не прощу.

– Как продвигается новая книга? – сегодня Эл пил лимонад с сахарозаменителем. Верный признак того, что у него встреча с одной из бесчисленных подружек.

Роман поблагодарил про себя друга за то, что тот аккуратно сменил тему. Он и сам предельно устал от собственного ворчания по поводу измены жены, из-за которой и так загнал себя в творческий тупик.

– С большим трудом, – признался он. – Всё время на что-то отвлекаюсь. Мысли растекаются в разные стороны. Пока собираю их, вдохновение испаряется. Удача, если напишу за день хотя бы страницу.

– К психологу не пробовал обращаться?

– Не упоминай при мне этих шарлатанов. Их самих лечить нужно. Пять тысяч за час консультации, чтобы узнать в конце, что я должен потакать женским капризам. Этот мир сошёл с ума!

– Ты только сейчас это заметил? – Вадим смотрел на мишень дартса в дальнем углу лофта, пытаясь сосчитать количество воткнутых в круг дротиков.

– Нет, Джон, до прошлого года в моём уютном мире всё было замечательно. Пока эта… – он осёкся и присосался к банке. Не хотел портить друзьям настроение жалобами на Линду.

– Добро пожаловать в настоящий мир, – медленно произнёс Вадим, протягивая руку за вторым куском «Маргариты». – Наружность у него неприглядная, но, если обзавестись панцирем, с лицемерием можно ужиться.

– Чёрта с два я позволю женщине полоскать мне мозги, – возмутился Роман. – Мама меня не для того рожала.

Они посмеялись над безобидной шуткой. Спиртное делало своё грязное дело – поднимало настроение, уничтожая взамен тысячи клеток головного мозга.

– Какой книга будет по счёту? – спросил Вадим.

– Семнадцатая, если считать сборник рассказов за одно произведение.

– Плодовитый сукин сын! – воскликнул Эл.

– Скажи это Донцовой с Марининой, – фыркнул Пол. От еды тело наполнилось сонливой усталостью. Прошлая ночь вновь прошла без сна. В пять утра он накинул рубашку и пошёл включать кофемашину. А с шести до девяти спал прямо за рабочим столом. Отрицать, что развод отразился на здоровье куда больше, чем он хотел признать, становилось всё сложнее.

– Ещё пива? – Эл потряс пустую банку друга. – Да у тебя жажда.

– Не откажусь. – Роман выбирал между «Пепперони» и «Гавайской». Победила пицца с салями. Ананасы не слишком сочетались с терпким вкусом пива.

– Возьми в холодильнике.

– Да ты издеваешься!

– И мне зелёного лимонада захвати.

– Так вот почему ты спросил! – Писатель посмотрел на остальных. – Вам тоже повторить?

– Ты очень добр. – Вадим подвинул к нему стакан.

– Оставьте мне кусочек пиццы!

Эл приобрёл нежилое помещение площадью сто пятьдесят метров на гонорары от работы фотомоделью. Природа наградила его чувственной внешностью. И он, отдавая ей должное, старался не обрасти жиром, пользовался кремами, сидел на диетах, поддерживая сексуальную привлекательность на высоком уровне.

– У тебя что нового, Джордж? – спросил Вадим, пока Роман возился за барной стойкой. – Принцесса ещё не выгнала тебя?

– Нет, умник, у нас всё хорошо. – Антон удивился, насколько легко маленькая ложь слетела с языка. Как он ни старался, совместная жизнь с Анжелой постепенно превращалась в калейдоскоп ужасов. Ссоры по пустякам, разочарование от треснувших надежд, зависимость от сумасбродного тестя покоя в душе не прибавляли. Он искренне любил жену, но из-за каскада недовольства забыл, как сделать её счастливой. – Старик затеял инвентаризацию. Два дня считали остатки на складе. Ползать в пыли заваленных товарами полок на высоте третьего этажа то ещё удовольствие.

– Недостача?

– Кто-то неплохо поживился, – кивнул Антон. – Мешок кокосовой стружки, несколько коробок сгущённого молока, три фляги подсолнечного масла, повидло и много другого на общую сумму девятьсот тысяч рублей.

– У кого-то хороший аппетит, – присвистнул Эл. – Есть подозреваемые?

– Это мог быть кто угодно, – пожал плечами Антон. – Грузчики, кладовщики, водители в сговоре с кладовщиками. Будем разбираться. У меня как у главного бухгалтера договор о полной материальной ответственности.

– Ты хочешь сказать?…

Антон не дал Элу договорить:

– Если вора не найдут, недостачу будут удерживать из моей зарплаты.

– Бред. – Вадим не мог поверить в такой исход. – Не будет же он обирать мужа своей дочери.

– Я бы на доброту усатого скупердяя не рассчитывал.

– Почему ты вообще должен отвечать за чужое преступление?

– Потому что дурак, – ответил Антон, выуживая из пачки новую сигарету. – И потому, что следить за отгрузкой товара со склада – моя обязанность.

– Ты совмещаешь должность бухгалтера с контролёром?

– Потому что дурак, – повторил Антон, рассеивая рукой сигаретный дым. – У меня хватает смелости в этом признаться.

– Но не хватает решимости исправить ошибки, – добавил Эл. – Бросить жену, уволиться и профессионально заняться музыкой.

– Бросить жену? – удивился Антон. – Я не ты, Ринго. У меня нет лофта, куда я могу приводить десятки женщин. Да мне столько и не нужно. Меня устраивает моя моногамия. Мы с Анжелой многое пережили вместе и пытаемся спасти наш брак. Я люблю её.

– А она тебя? – Эл не сводил с друга глаз. На его загорелом симметричном лице застыло любопытство. Они не часто обсуждали действительно серьёзные темы. Чаще сводили любой разговор к череде пошлых шуток.

– Хочу выпить, – ушёл Антон от ответа. Или всё же ответил?

Известный российский писатель раздал друзьям выпивку, оставив себе пиво. При открытии банка издала заманчивый звук.

– Что я пропустил? – Последний кусок пиццы дожидался его в промасленной коробке.

Эл открыл окно, впуская в помещение наполненный цветочной пыльцой и выхлопными газами воздух.

– Антон рассказывал, как соблазнил в клубе симпатичных близняшек, но был настолько пьян, что не помнит, как провёл с ними ночь.

– Не слушай его, Пол. У него один секс на уме.

– Почему один? – Эл опустошил половину бутылки с лимонадом. – Много секса!

– Да, у меня с близостью пока штиль. – Роман отрешённо вспоминал, когда в последний раз занимался сексом с бывшей женой. – Я тебе по-хорошему завидую.

– Могу поделиться несколькими телефонными номерами. Как только девчонки узнают, что ты писатель, сами запрыгнут в постель. – Эл немого подумал и добавил: – Не волнуйся, сам я эти отношения закончил.

– Встречаться с женщинами, которых ты использовал? Нет, конечно!

– Я хотел помочь.

– Спасибо. – Они чокнулись тарой. Роман порядком устал от холодного одиночества и пустой кровати. Настраивать личную жизнь рано или поздно всё равно придётся.

Эл поглядывал на настенные часы. Это не укрылось от Вадима.

– Не терпится от нас избавиться?

Тот запустил в него декоративной подушкой. Она приземлилась на пол недалеко от беговой дорожки.

– Олеся придёт в шесть.

– Это которая… – Вадим приложил растопыренные пальцы к груди. – Я давно перестал запоминать имена твоих подружек.

Эл повторил за ним фривольный жест:

– Это Лена. Олеся придёт сегодня первый раз. Её таланты я ещё не оценил.

– Плейбой. – Роман с шумом выдохнул. Вторая порция пива беспощадно ударила в голову.

– Твоё романтическое отношение к женщинам привело к краху семьи. Или я не прав?

Роман принял критику со спокойствием. Он и сам это понимал.

– Твоя правда, дружище. С другой стороны, будь я похотливой собакой, не смог бы писать книги. У писателей всё сложно.

– Ты назвал меня похотливой собакой, – хмыкнул Эл.

– У всех всё сложно. – Вадим подбрасывал вверх теннисный мячик. – В себе бы разобраться, не то что в другом человеке.

– Только этим и занимаюсь. – От сигаретного дыма у Романа кружилась голова. Последний раз он держал во рту сигарету в университете. И то по мальчишеской глупости. – С первой книги препарирую своих демонов ради развлечения читателей.

– У тебя неплохо получается, – вставил Вадим. Он не приукрашивал действительность, некоторые новеллы друга казались ему превосходными. Например, история о шести людях, севших в самолёт, у которого в конце полёта отказали оба двигателя. Открытый финал несколько портил впечатление, но книга читалась на одном дыхании.

– Вытаскиваю из своего нутра страхи, мечтаю, люблю, сражаюсь. Позволяю себе то, на что не хватит смелости в реальности. И мне за это платят. – Он смял жестяную банку. – Поразительно. С ужасом жду того дня, когда мне не о чем будет писать.

– Такое возможно? – спросил Антон, болтая подтаявшие кубики льда по дну стакана. Сам он редко читал, предпочитая смотреть кино, когда выдавались свободные часы. С такой работой, как у него, это случалось нечасто.

– Отсутствие идей? – Роман почесал подбородок. – Ниша психологических триллеров, в которой я обитаю, неисчерпаема. Скорее до меня доберётся Альцгеймер, чем иссякнет источник. Любой газетный заголовок может перерасти в пятисотстраничный роман. – Он постучал по грудной клетке. – Я имел в виду внутреннюю пустоту, нехватку желания творить, разочарование в профессии. Этот зверь подстерегает каждого писателя в тёмных переулках сознания. Эл, тебе принести ещё газировки?

– Можешь выпить хоть всё пиво, Пол.

– С каких это пор я стал такой предсказуемый?

– С третьего курса.

– Чёрт! Парни, вам повторить?

– Почему нет. – Вадим потряс стаканом. – Виски что надо.

– Мне пока хватит, – Антон убрал пустые коробки в мусорный пакет, поскольку с детства не терпел бардак. – Хочу поиграть на гитаре.

– Заявки принимаются?

– Что ты хочешь услышать, Пол?

Было что-то ребяческое в том, как взрослые мужчины (с милым брюшком Антона и намечавшимися залысинами Вадима) называли друг друга именами ливерпульской четвёрки. Конечно, делали они это только при личных встречах и в групповом чате мессенджера под названием «Magical Mystery Tour» – заглавная песня с одноимённого альбома Битлов шестьдесят седьмого года. Название придумал создавший чат Эл. Оно всем понравилось. Преданность группе, распавшейся более полувека назад, крепко сидела в их сердцах. Ностальгия по красивым мелодиям и ушедшей юности являла собой отдушину в озлобленном мире, которому они принадлежали и который сами же создавали.

– Как насчёт «Genesis» периода Фила Коллинза? Альбом на твой выбор. – Роман плеснул виски для друга в стакан с толстым дном. – От громоздких гармоний Питэра Гэбриэла у меня несварение.

– Постараюсь.

Антон взял в руки гитару, сдул с бриджа пылинку, провёл пальцами по грифу от верхнего порожка до звукоснимателя, настраиваясь на игру. Спасибо изобретателю наушников за возможность играть в любое время, не привлекая внимание соседей. Без них тренировки превратились бы в сущий кошмар. Да и Анжела не разделяла его увлечений, считая их бесполезной тратой времени. С наушниками же он мог уединяться в любом месте, чтобы оттачивать навыки. Что, собственно, и делал.

Трое мужчин развалились в креслах. Вадим перекинул ноги через подлокотники, разглядывая обработанные жидким стеклом деревянные перекрытия потолка. Эл бесшумно жевал яблоко, наблюдая за ритуалами друга. Тем же занимался и Роман, глотая холодное пиво. Скоро природа погонит его в уборную, а пока он наслаждался моментом. Мысли о разрушенной семье и творческих поисках временно отошли вглубь израненного разума.

– Будете на меня так смотреть, я даже «В траве сидел кузнечик» не осилю! – растерянно произнёс Антон. – Нашли на кого пялиться.

– Играй давай, – пробормотал Эл. – Ты лучший.

– Решительность – великая добродетель, – прибавил Роман.

– Так ещё хуже.

– Всё, всё, молчим. – Во взгляде Эла читалось недоумение. Понять сомнения друга ему было сложно. Несмотря на приличный возраст, тот никак не мог выбраться из раковины робости, беря от жизни четверть возможностей, что она предлагала. Сам он чувствовал себя превосходно в любой обстановке. В плавках на фотосессиях, в постели с незнакомкой, в компании с большими персонами – неважно. Имело значение только непрерывное биение пульса и текущее по жилам наслаждение. Остальное не стоило затраченных усилий. Жить нужно было в радость. Навязывать своё мнение он считал дурным тоном, но сам жил только под этим девизом.

По внутреннему пространству лофта прокатилось первое соль мажор. В размеренном переборе струн они узнали «Follow You Follow Me» – сингл «Genesis» из альбома семьдесят восьмого года «…And Then There Were Three…», намекавший на количество участников группы после ухода гитариста Стива Хакетта. Антон отправился в путешествие по изгибам своей души, слегка сутулясь и качая головой.

– Он променял свой талант на маргариновый склад. – Роман притоптывал ногой в такт плавному ритму, не забывая заедать своё последнее на сегодня пиво солёным арахисом. – Всевышний ему этого не простит.

– Наши слова не помогут ему измениться, – откликнулся Альберт Поляков, сжимая правой рукой резиновый эспандер. – Он должен сам дорасти до перемен.

– Как? Рутина работы и неблагодарность жены сведут его в могилу раньше, чем наступят перемены. Ему нужен толчок.

– Жизнь тем и замечательна, что её невозможно предсказать.

– Это точно. Мой пример тому подтверждение. – Роман икнул. Больная тема невольно всплывала в разговорах тут и там. Это ему не нравилось.

– Относись к разводу как к части хитроумного плана, – посоветовал Эл. – Ты же веришь в метафизику.

– Мироздание только ей и пропитано.

– Возможно, вселенная уберегла тебя от чего-то более страшного.

Роман ежедневно занимался самоанализом. Искал в потрясении светлые стороны, нащупывал знаки, опираясь на интуицию.

– Например? – из любопытства спросил он.

– Линда могла уйти от тебя, когда на твоих висках проклюнется седина. Пока ты молод, у тебя есть шанс встретить достойного человека. Завести с ним семью на оставшиеся тридцать-сорок лет. Считай семь лет с Линдой поучительной прелюдией.

– Странно слышать от заклятого холостяка такие слова.

– Насмотришься на вас с Антоном и заречёшься заводить семью. Женщины интересуют меня сугубо физически. Нет в них никакого глубокого мира. Одни эмоции да противоречия. Им меня не сломать.

– Сказал человек, который не пропускает ни одной красивой юбки. – Роман не говорил друзьям, что бывшая жена пошла на измену, потому что ей стало скучно с вечно корпящим над клавиатурой мужем. О причинах они не спрашивали, но, скорее всего, догадывались о них. Линда молода и красива. И любовника она подыскала с умом. Теперь у неё есть их общая дочь и богатый поклонник, с которым они живут во дворце. А он остался один, чтобы следующие двенадцать лет выплачивать алименты на содержание Виолы. Порой жизнь несправедливо ощетинивалась.

Вадим захлопал в ладоши, чем невольно напугал его, вырывая из плена грустных мыслей. Антон закончил играть. Эл присоединился к аплодисментам:

– Лови цветочек, Джордж!

– Пошёл ты!

– Он отверг меня, моё сердце разбито.

Антон стиснул зубы и громко исполнил вступление из «Nothing else matters» «Металлики».

– Наш гений хочет целый букет!

– Сейчас моя гитара будет торчать у тебя ниже спины, шутник.

– Это даже слышать больно. – Эл скорчил гримасу отвращения. – И не жалко тебе свою малышку?

– Ничего, отмою.

Роман с Вадимом сдавленно засмеялись. Солнце заслонило густое облако, погрузив лофт в прохладный сумрак. Три не самых напрасных часа пролетели в одно мгновение. В наступившей тишине Антон продолжил третировать самую известную мелодию «Металлики». Вечером ему предстоял тяжёлый разговор с Анжелой, и он хотел наполнить себя позитивным содержимым. На этот раз у неё не получится вызвать у него чувство вины. Нет лучшего лекарства, чем музыка.

Известный писатель, чья фотография красовалась на оборотах обложек всех его книг, вновь ворошил в памяти осиное гнездо неприятных воспоминаний. Седьмой месяц как он снял с пальца обручальное кольцо, а вожделенный покой отказывался приходить. Если так пойдёт дальше, без помощи антидепрессантов с проблемой не справиться. Заливать ожог предательства спиртным всё равно, что тушить пожар бензином. Он знал, к чему это могло привести. Нет, чтобы восстановить равновесие, надо перестать прятаться за очками. Неужто он, не раз помещавший своих персонажей и не в такие передряги, не способен выпутаться из ситуации, с которой каждый день сталкивались мужчины и женщины всех стран мира. Если так, то грош цена его писанине. Тонкая душевная организация не оправдание бесконечному самобичеванию.

Слушая минорное звучание струн, Эл обдумывал детали предстоящего свидания, сдерживая всплеск возбуждения, сковавший низ живота. Лёгкий ужин под музыку Криса Де Бурга и Уитни Хьюстон. Женщины обожают романтику. Салат цезарь с бокалом вина. Тарталетки с творожным сыром и клубничное мороженое на десерт. Ни к чему не обязывающий разговор обо всём на свете. Массаж шеи, переходящий в поцелуи. Если трюк работал, зачем конструировать что-то новое? Ну и кульминация в виде широкой кровати с презервативами под подушкой. С женщиной ни в чём нельзя быть уверенным. Всегда только купленная им самим защита.

У Олеси впереди долгая ночь для выражения своих чувств. Если она отработает на пять, он, возможно, повстречается с ней какое-то время, пока её образ не наскучит его вечно голодному взору. Таково мужское естество. Никто не переубедит его в обратном.

После нескольких подсчётов Вадим Филатов выяснил, что из мишени торчало пять дротиков. Ровно через тринадцать дней он женится на женщине, родившей ему за девятнадцать лет совместной жизни двух детей. Не то чтобы он увиливал от женитьбы, просто, если вам хорошо вместе без регистрации брака, зачем что-то менять? Они через многое прошли вместе. Кира доказала, что на неё можно положиться. Пусть свадьба станет для неё заслуженным подарком. Дети перестанут спрашивать, почему у них с мамой разные фамилии. Любимая привяжется к нему ещё больше. Куда ни кинь, сплошные плюсы.

– Джорджи, скажи-ка мне, на что ты обменял свой чертовски хороший дар играть на гитаре? – Эл вопросительно изогнул аккуратную бровь. Он зарабатывал деньги, демонстрируя привлекательность собственного тела. Протоптанная им в салон красоты дорожка никогда не зарастала.

– На сотни и тысячи часов своего времени, – не растерялся Антон. – Как и ты с барабанами.

– Барабанщик из меня так себе, Джимбо. Выдавать бит проще, чем играть заковыристые соло.

– И это говорит тот, кто отыграл с нами «Сержанта Пеппера». А партии ударных там не для новичков. – Антон склонил голову. – Что ещё за Джимбо?

– Неважно. Ты просто обязан посвятить вторую половину жизни творчеству. Присоединиться к группе или создать свою. Бери пример с Романа. Он ещё в универе писал рассказы на задней парте…

– Не ту специальность я выбрал. – Роман испустил вдох сожаления. – Пять лет в никуда.

– …И у него получилось. Нельзя закапывать талант! Представь себе афишу со своим именем «Виртуоз Антон Рябинин с единственным концертом в нашем городе. Спешите купить билеты!». Классно звучит!

– Вон ты на что замахнулся. – Антон потёр затёкшую шею. – Если ничего не получится, мне возвращаться к Герману на склад, поджав хвост? Да он меня сожрёт после этого!

– Нет, – ответил Эл. – Заняться репетиторством и пробовать себя в шоу-бизнесе снова и снова. У тебя в запасе ещё лет тридцать активной жизни, можно многое успеть.

– Ринго прав, – сказал Роман. – Другого пути нет. Мне шесть лет отказывали все книжные издательства. Шесть грёбаных лет! Разве я бросил идти к мечте? Махнул рукой? Устроился в банк и стал носить галстуки? Как бы не так! Работал сторожем и писал, писал, писал, шлифуя стиль. И это сработало! Вселенная поняла, что я не сдамся, и подстроила всё наилучшим образом. Однажды я напишу об этом книгу.

Вадим бросил теннисный мяч в ближайшую к нему стену. Мяч отскочил от неё с утробным звуком и закатился под подставку для телевизора.

– Твоя жена – единственная наследница многомиллионного бизнеса, Антон, – напомнил он. – Неужели вы не сможете прожить без твоей зарплаты?

– Её отец… мой босс не слишком-то щедр. Кроме моей зарплаты, у нас нет другого источника дохода. Анжела пытается зарабатывать в интернете. О прибыли пока речь не идёт, зато расходы растут как снежный ком.

Роман, Вадим и Альберт посмотрели друг на друга со значением. Антон продолжил:

– Тесть обещал сделать меня совладельцем компании, если я оправдаю его надежды. Так и сказал.

– У тебя с ним соглашение? – спросил Эл. Антон покачал головой:

– Нет, мы заключили устную сделку.

– И ты ему веришь?

– Хотелось бы.

– По-моему, тебя используют, Джорджи.

– Может быть.

– Куда же он девает прибыль? – Роман поправил сползшие на нос очки. Его издательство обдирало хотя бы официально.

Антон пожал плечами, подкручивая четвёртую струну с помощью колка, чтобы нота «ре» не выбивалась из общего порядка.