1
Илья не выдержал и спросил:
– Что-то не так там?
– Да нет, – задумчиво сказал врач, продолжая вглядываться в невидимую для Ильи проекцию. При этом он жмурился так сильно, что на лице его была гримаса, похожая на страдальческую. – Просто хочу получше… Давно такого кишечника… – И замолчал.
То, что мужчина изучает виртуальную модель, было понятно по движениям его рук в трехпалых перчатках-манипуляторах. Он явно поворачивал изображение; в очень маленьких пределах, чуть-чуть туда, чуть-чуть обратно, словно вешал на стену картину и пытался добиться идеально горизонтального положения.
Илья поджал губы и растерянно почесал затылок. Осмотрел кабинет еще раз, словно тут могло появиться что-то интересное. Потом вспомнил и надел очки. В мессенджере все еще висело единственное сообщение: Илье написала Алиса. Он открыл чат. «Ильюш, привет! Как твои дела? Как поживаешь?» – было там. «Опять про ЭКО что-то хочет спросить», – подумал Илья, вздохнув, и быстро напечатал ответ: «Все ок, спасибо! Как сама?» Потом снял очки, посмотрел на врача еще раз и осторожно произнес:
– Вы бы хоть сказали, какую мою часть изучаете.
На этот раз подействовало. Мужчина спохватился, бегло смахнул видимую только ему модель и перевел взгляд на Илью:
– Простите, да… Просто у вас кишечник такой… Как в учебнике. У троек обычно так и бывает, что органы близки к идеалу. Но у вас… Потрясающе красиво. Я бы вам показал, но по закону нельзя. А то знаете… – Он доверительно подмигнул и провел пальцами вдоль своей груди снизу вверх, намекая на рвоту.
Илья понимающе кивнул:
– Я бы все равно не смог оценить.
Врач усмехнулся. Потом подобрался и сказал почти официально:
– В принципе, мы с вами все. Осталась только моя самая любимая часть осмотра. – Другие терапевты со сканирования импланта начинали, а этот оставил напоследок. Видимо, и правда любимая часть. – Так, давайте честно, как пациент врачу. – Он потянулся за сканером, который стоял на самом краю стола, заряжаясь. – Алкоголь употребляли?
– Пиво, – неохотно признался Илья. – Две бутылки.
Врач замер и посмотрел на него изумленно:
– Одна-а-а-ако. – Потом понял и чуть расслабился. – Это за неделю?
– Вы что? За полгода.
Мужчина снова удивился, но уже не так сильно:
– Надо же? – Он покачал головой, чтобы лучше передать свое удивление, но чувствовалось, что Илье он не верит. – Сейчас посмотрим… Микродермал у вас где?
Илья не понял, и врач пояснил:
– Имплант.
– А.
Илья закатал рукав рубашки и протянул ему руку.
– Давно перевживляли? – Врач отложил сканер и стал придирчиво осматривать выступающий из-под кожи металл.
– Года… м-м-м… в июле тридцать девятого.
Мужчина легонько постучал по краю пластинки ногтем:
– Нормально, можно еще походить.
Он зафиксировал сканер на руке у Ильи, положил локти на стол и посмотрел на парня:
– Ждем.
– Ждем, – согласился тот.
В кабинете было совсем тихо. Врач, судя по движениям пальцев, проверял свои сообщения. Потом отвлекся и сказал Илье:
– Да вы тоже очки надевайте. Чего вы? И за сканер не бойтесь, не свалится.
– Спасибо, – Илья воспользовался советом.
Алиса успела ответить. «Все хорошо) Спасибо)», – написала она дежурно, а в следующем сообщении перешла к делу: – «Ты помнишь наш договор? Все же в силе, правда? Если мне больше времени понадобится – ничего?» Илья покачал головой неодобрительно и начал набирать: «Алис, ничего страшного. Все в силе, я буду ждать». Сканер пискнул.
– А вот и логи. Ну-ка… – врач вывел информацию себе на зрачок и стал листать. – Снимайте пока, только не выключите. – Потом заметил, что Илья пишет что-то. – Ладно, давайте я.
– Спасибо.
Илья чуть повернул руку, чтобы врачу было удобнее, а второй торопливо донабрал: «Хочешь – созвонимся позже, обсудим».
– Ну-ка, ну-ка… – Врач закончил со сканером и вернулся к логам Ильи. – Посмотрим на ваши… О, и правда… Это еще и не за раз две бутылки было… Потрясающе… Какая у вас скромность-то… Тройки обычно… м-да…
Читал он с интересом, а Илья только сидел с покорным видом.
Наконец, врач закончил:
– Слушайте, по-моему… блестяще все. Если только чуть больше себя радовать. Я имею в виду… фильм смешной. Книжка, парк аттракционов… Хобби… Хобби есть у вас? Ну вот, больше себя балуйте чем-то приятным. Девушки опять же… кстати, кстати, у вас же там…
Врач торопливо задвигал пальцами, выводя себе на зрачок нужную информацию:
– Вот. У вас же это не плановый осмотр, я вижу, у кого-то тут дейт намечается.
– Да, инвайт пришел.
– Инва-а-а-а-айт… – Он подмигнул Илье. – Инвайт – это хорошо. Это прямо то, что вам нужно, если удастся ее на утробку уговорить. Как врач рекомендую, так партнерше и скажите. – Мужчина еще раз ему подмигнул. – Так, Илья Платонович. Смотрите. У вас плановый осмотр через месяц… чуть больше. Я предлагаю отменить. Придете через полгода, ну а дальше снова дважды в год… График у вас сдвинется немножко, понимаете? Хотя он у вас, наверное, и так с восемнадцати лет сдвигается. Такой-то геном…
Илья смутился и ответил тихо, чуть кашлянув сперва:
– Давайте сдвинем.
– Вот и славненько! – Врач начал что-то вводить в видимой только ему таблице. – Зачем напрягать государство? Рационализируем немножко расходики.
– Рационализируем, – согласился Илья.
– Во-о-от, правильно. Сейчас я вам дату новую поставлю… – Врач задвигал пальцами.
Алиса написала, что звонить не нужно, и спросила, пойдет ли Илья на «Жидкий четверг». «Да, хотел забежать, ребят повидать», – быстро ответил он ей.
«Наверное, височным тачпадом вообще не пользуется, привык к перчаткам», – подумал Илья, глядя на мужчину. Потом в зрачок прилетело два уведомления. Сперва о том, что плановый осмотр отменен по рекомендации лечащего врача. Это можно было просто смахнуть. Второе, о новой дате, пришлось согласовывать.
– Пришло? – нетерпеливо спросил врач.
– Да, – ответил Илья, как раз нажимая «Принять предварительную дату».
Потом почти сразу в зрачок прилетело сообщение и от Алисы: «Тогда там и встретимся, поболтаем. Сто лет не виделись!»
«Договор», – написал Илья и окончательно переключился на врача. Тот говорил:
– …Там за недельку напоминалка всплывет, в пределах пары дней уточните… Ну, не маленький, сами все знаете. Все тогда. – Он встал и протянул Илье руку. – До плановой встречи. И… удачного дейта.
2
В метро Илья увидел слепую девушку. Красивую, молодую, в приятно пестром длинном свободном платье. И с раскрытой бумажной книгой. Илья не сразу понял, что это у девушки на коленях: книга лежала почти что поперек ее бедер, а разворот был белым, без единой буквы. Девушка медленно вела пальцем по странице, ощупывая набранные шрифтом Брайля строки, и даже когда Илья рассмотрел орнамент рельефных точек, по которым медленно скользил ее указательный палец, и понял, что именно девушка делает, внутри осталось ощущение, что она играет на каком-то музыкальном инструменте.
Он снова посмотрел на ее лицо: очень красивая. Красивая, но сама не знает этого. Илья виновато закрыл глаза и до самой своей станции старался не смотреть на нее, хоть движение ее пальцев, нежно скользящих по страницам пустой для Илья книги, казалось ему невероятно изящным.
В офисе было еще тихо и безлюдно. Только в проекционной комнате две девчонки, работавшие на Тильт-Банке, ходили, водя вокруг себя ладонями в специальных архитектурных перчатках. Но они уже третью неделю приходили в офис раньше всех, а уходили последними: рисовали огромную трехмерную модель, концепт-арт «Воздушного Города». Продать концепцию продали, клиенту она дико понравилась, а вот когда дело дошло до реализации… Рыженькая, Айшат, жаловалась, что вечером времени хватает только на душ и сон. Завтраки и ужины только в шерах по дороге на работу или домой, а обеды… Илья сам пару раз видел, как девчонки проектировали, ходя по комнате с каким-нибудь сэндвичем или куском пиццы прямо в руке с архитектурной перчаткой. А одна такая стоила как премиальное ЭКО.
К сожалению, девчонкам и технику застраховали, и ежедневные шеры уровня «сильвер» согласились оплачивать, и питание. Другие бы радовались, а эти расстроились: они-то надеялись, что агентство заартачится и можно будет отказаться от проектирования модели… но нет. И из дома работать было нельзя, удаленно такую громадину спроектировать невозможно. Там было полно всякой анимации, пасхалок, динамическая система взаимодействия виртуальных жителей… Проектировать все – только непосредственно на сервере. В какой-то момент Илья им даже доброго утра перестал желать; потому что Айшат еще что-то раздраженно отвечала, а вторая хоть и тихо, но посылала в ответ матом.
– О, а ты чего так рано? – спросил Марк радостно. – Девчонкам с муравейником решил помочь?
Сидел Марк на синем пуфике напротив демонстрационного экрана и рисовал на старом, годов двадцатых, планшете довольно приятный портрет девушки в непривычном ракурсе: зритель словно смотрел на нее снизу-слева, а она еще и отворачивалась в этот момент.
– Ух, ё… ты где такой винтаж достал? У меня батя на похожем принты для «Кока-Колы» и «Байера» рисовал, пока нейронки не появились.
– Да… – Марк небрежно махнул рукой с зажатым в ней стилусом. – Достать-то не проблема. Вот переходник – его да, хрен найдешь. И с программами проблемы, они на современных осях не очень идут…
Илья подошел и протянул Марку ладонь. Тот крякнул страдальчески, быстро переложил стилус в левую руку и, чуть приподнявшись, поздоровался.
– А почему не карандаш? Или акварели…
– Да… Живые инструменты никуда не денутся. А вот электроника… Это уже пооригинальнее. И как гаджет управления интересный… в чем-то даже поудобнее… О, кстати. Смотри, что нашел!
Он чуть наклонился в сторону – посмотрел, не шел ли кто-то за Ильей в кабинет – быстро свернул, управляя стилусом, окно фоторедактора, вывел на экран мессенджер.
– Я рассылать такое не хочу, а то еще начнут вонять… А если так, чисто показать…
Он нашел какой-то чат, судя по всему, тот, где общался со старыми друзьями – у Ильи с парнями был такой же, «Блюющая капибара», – прокрутил чуть вверх и включил видео.
Съемка шла на улице незнакомого города, днем, но прохожих было мало. В центре кадра была полноватая лысая молодая девушка, голая по пояс активистка нон-прегнанси: через весь ее живот был нарисован ядовито-красный диагональный крест. Напротив девушки стояли двое полицейских в темно-синих бронежилетах поверх голубых рубашек с коротким рукавом, судя по фуражкам – зарубежные копы. Девушка истерично выкрикивала что-то прямо им в лицо, а один из полисменов, примиряюще подняв руки, пытался с ней говорить.
– Звук-звук-звук, – тихо проговорил Марк сам себе и, как показалось Илье, со странным удовольствием стал, продолжая орудовать стилусом, увеличивать громкость.
«Америка», – догадался Илья, когда услышал, что «диалог» идет на английском.
«My not mine! My not mine!» – словно поставленная на повтор, выкрикивала странный лозунг девушка. Что говорил ей коп, разобрать было трудно. Он упорно обращался к ней «ma’am» и дальше говорил: «I’m что-то-там you to что-то-там что-то-там», – все, что смог разобрать Илья.
– И сейчас – делай раз! – азартно сказал Марк.
Второй полисмен, до этого молчавший, положил ладонь на ярко-зеленую рукоятку, торчащую из кобуры. Вторую руку он отвел в сторону и шагнул назад, чуть подталкивая своего напарника тоже отступить немного. Тот, начав пятиться, покачал головой и сказал девушке что-то уже совсем иным тоном, немного сожалеющим и одновременно осуждающим. Второй наконец достал из кобуры зеленый предмет, напоминавший пистолет.
Илья догадывался, что это. Их называли «ревунами» или «матерками»: по задумке излучатель создавал у атакуемого на несколько минут иллюзию резкого звука и так подавлял человека. На практике работали они через раз, реакция пораженных была непредсказуемой, а потому от ревунов сейчас отказывались по всему миру.
Коп направил устройство на активистку и выстрелил.
– Странно, что оператор молчит, – сказал Илья, немного морщась. Девушка не свалилась и не умолкла: наоборот, начала истошно визжать и, закрыв уши руками, принялась активно вертеть головой, размахивая локтями.
Марк пожал плечами:
– Наверное, фильтр на свой голос поставил. У них там такое снимать нельзя.
– Ясно, короче, – сказал на одном выдохе Илья, собираясь отойти. Смотреть было неприятно.
– Погоди-погоди, – Марк, не отрываясь от экрана, предостерегающе поднял руку. – Сейчас будет «делай два». Ща-ща-ща… И-и-и-и… Вот!
В ролике раздался громкий окрик. Полисмены обернулись и тут же разошлись в стороны, освобождая путь к активистке. Несколько секунд никого не было, а потом в кадр влетел всадник на черной лошади. «Канада», – понял Илья. Конный полицейский был в красном кителе и бежевой широкополой шляпе. Он галопом мчался к девушке, специально завалившись на бок, а когда до нее осталось всего пару метров, замахнулся телескопической дубинкой, поравнявшись, сбил активистку одним хлестким ударом и помчался дальше. А девушка как подкошенная упала на спину, кажется, ударилась о тротуар головой и замолкла.
– Лучше бы обычным шокером ее ебнули, – осуждающе сказал Илья и отвернулся.
– А-а-а… Ни хера не понимаешь, – разочарованно сказал Марк. – канадский олдскул, на хуй. Как он ее, а? – Марк тоже завалился на бок на своем пуфике и взмахнул стилусом, подражая всаднику. – Лежать, бля, запечатка ебаная.
– Не любишь ты женщин, – чуть брезгливо сказал Илья и прошел к своему столу.
– Я не люблю? Да я… Хочешь, найду видео, как мужиков-нон-прегнанси в Исландской автономии бразильская полиция пиздила в прошлом году?
– Не надо, я не оценю.
Марк закрыл мессенджер и снова вывел на экран свой рисунок.
– Эх, травоядное вы поколение, – сказал он досадливо и продолжил рисовать.
– Ты в такую рань пришел, чтобы порисовать и видосики посмотреть? – спросил Илья, выводя на зрачок корпоративную почту по защищенному каналу.
– Да я… – Марк замялся и перестал водить стилусом. – Рано встал я сегодня. Дома там… не важно.
– Ясно… А что она им орала? Май нот майн?
Сообщений в почте не было, хорошо если через час коллеги подтянутся и начнут что-то писать по работе.
– А, это. – Марк отложил стилус с планшетом и повернулся к Илье. – Это у запечаток в англоязычных странах… Типа лозунг такой. Изначально было «Май боди из нот майн олреди» или типа того. Потом сократили и стали рисовать кирку такую стилизованную. Типа игра слов. «Майн» и как «мое», и как «шахта». «Мое тело не мое, мое тело – не шахта». Мол, не надо оттуда ничего добывать. Слово «боди» тоже пропускают сейчас, этот лозунг где-то там признали экстремистским… У них же там вообще жестко с пропагандой нон-прегнанси.
– Да уж… – согласился Илья. – «Май нот майн»… Херня, по-моему, какая-то.
Марк пожал плечами:
– Я не англоязычный, но, по-моему, тоже. Говно полное. Запечатки, хули…
Марк задумчиво пожевал губами и замолчал. Потом словно опомнился и спросил:
– А ты че рано?
– У врача был, – буркнул Илья. Подумал и добавил: – Я, кстати, сегодня еще и уйду пораньше. На полчасика. Мне там… надо, в общем.
Он ждал, что Марк начнет ворчать в том смысле, что «работать когда будем», но тот на удивление спокойно сказал:
– Вали, если надо. Я, может, и сам сегодня свалю. Там у «Сван-Ти-Эйч» беда случилась. У них этот топ отдела маркетинга умер, Жасур Матуняк.
– Да ладно? Серьезно?
– Ага. Проверь в новостях, если не веришь, – сказал Марк.
Но Илья уже сам полез смотреть новости. Заголовки подтверждали, используя нейтральные формулировки вроде «найден мертвым в своей квартире».
– Бля-а-а… – протянул Илья. – Крепкий же был мужик. И нестарый совсем. Возраст активной фертильности даже не закончился, поди.
Марк снова пожал плечами:
– Всякое бывает. Дозанулся, наверное, чем-то. Или там… Ну, скажут еще. А пока они там запрутся у себя в офисе и будут думать, что делать, проекты все на паузу поставят. Отменить не отменят, но недельку нам дадут выдохнуть.
– Главное, чтобы девчонкам с Тильтом не поставили помогать.
– Типун тебе на язык! – неожиданно зло и серьезно ответил Марк, развернулся обратно и взял планшет.
3
На встречу с Линой Илья опоздал. Пока ехал в шере, писал ей сообщения с извинениями: «Прости, не рассчитал время, задержусь», «По навигатору показывает, что опоздаю на 15 минут», «Прости, он поменял прогноз, уже пишет, что на 23»… И так далее.
Сперва она отвечала односложно: «Я тоже», «Ок», «Ладно», «Норм, не парься». Потом ей то ли надоело, то ли она умилилась и решила свести все к шутке, то ли просто ее вдохновила подача блюда, но Лина отправила Илье фото тарелки с зеленоватым крем-супом, где какой-то сушеной травой, как на кофе корицей, был нарисован зайчик. «Мы ждем тебя, когда сможешь. Но не позже девяти», – подписала она фото.
В итоге опоздал Илья на семнадцать минут: закончил поездку раньше, у цветочного магазина с яркой неоновой вывеской. Купил там первый попавшийся букет – на вкус Ильи великоватый, но изящно составленный – и уже с ним дошел до ресторана.
– Вы резервировали столик? – спросила приятная девушка-администратор.
– Нет, я… меня ждут, – сказал Илья, выводя на зрачок подвешенную Линой стрелку.
Появившись, метка покрутилась немного и указала направление. Илья повернул голову и увидел в конце зала Лину:
– Вон там, девушка в синем платье.
Администратор проследила за его жестом:
– Поняла. Давайте я вас проведу…
– Нет, спасибо. Я… сам. Позовите лучше официанта сразу. И… вазочку бы еще. – Илья приподнял букет, давая понять, зачем та понадобится.
Девушка улыбнулась:
– Поняла вас. Официант будет в течение полутора минут, а вам хорошего отдыха.
Лина не заметила, как подошел Илья: что-то смотрела в очках.
На простенькой видеовизитке она, – что было редкостью, – выглядела лучше, чем на профессиональных фото. А вживую оказалась даже еще красивее. При том что в ее внешности не было ничего вычурного или особенно изящного: обычные правильные черты, вместе складывавшие лицо, которым хотелось любоваться.
– Лина?
Она перевела взгляд.
– Лин, прости… это какой-то кошмар с пробками…
Девушка мотнула головой – свернула все окна в очках – и улыбнулась вежливо:
– Ничего страшного. Привет. – Глянула на букет. – Это… мне?
– Да, – Илья протянул ей цветы.
Лина не спешила их брать:
– У нас дейт. Не свидание, – говоря это, она чуть отстранилась. Илья понял, какими ему показались ее глаза. Печальными и потому умными, а еще – он только теперь заметил – немного затравленными.
– Я знаю, но… Мы же знакомимся. Это хороший повод. Я и маме дарю иногда цветы. И сестре. Это… знак внимания. – Он нервно пожал плечами, все так и протягивая букет, и подумал про себя: «Ой муда-а-а-а-а-а-ак». – Нет, если хочешь – можно их… Оставишь на столе потом или попросим официантку сразу унести, я не против…
Он уже потянул букет обратно к себе, но Лина быстро сказала:
– Да конечно. Давай сюда. – Она взяла цветы, привстав, и наклонила к букету лицо, вдохнуть запах.
– Спасибо, мне приятно, – сказала девушка, когда Илья уже сел. – Просто это необычно. На знакомства перед дейтом редко с цветами приходят.
– А еще реже их дарят… – сказал тихо Илья.
Лина не поняла. Она вопросительно посмотрела на него, но спросить не успела: пришел официант.
Молодой, смуглый, чуть прихрамывавший. Он принес меню и высокую стеклянную вазу с водой.
– Добрый день, вот ваше меню, – сказал он с вежливой-превежливой улыбкой.
– Оу, бумажное, – приятно удивился Илья и снял очки.
– Закажете что-нибудь сразу или?..
– Подумаю, подумаю, – торопливо и чуть нервно сказал Илья и стал открывать папку.
– Позвольте? – протянул официант руку к букету.
Он аккуратно вставил его в вазу, чуть повернул, добиваясь какого-то особенно удачного, по его мнению, ракурса, и выпрямился:
– Вам что-нибудь принести, девушка?
Лина покачала было головой, чуть устало прикрыв глаза, но потом вдруг что-то вспомнила:
– А-а-ам-м-м… Принесите «Поцелуй на пляже».
Официант охотно кивнул:
– «Поцелуй на пляже» для девушки, и мужчина закажет позже.
– Сейчас я выберу быстро – и весь твой, – сказал Илья, когда парень ушел. – Прости, есть дико хочу.
Лина пожала плечами чуть удивленно:
– Да ладно… выбирай.
Она посмотрела на букет. Потрогала аккуратно кончиками пальцев лепесток одной из роз. Потом перевела взгляд на торопливо листающего меню Илью.
– Ты что… Нервничаешь?
– Я? – Он замер и посмотрел на нее. – Ну… Если честно, то… есть немного.
– Почему?
– Ну… Мы… мы знакомимся. И… – Он развел руками, пытаясь показать, что для него ответ так очевиден, что он даже слов подобрать не может.
Лина отвернулась и чуть неодобрительно покачала головой. Коснулась пальцем тачпада на виске, что-то поискала.
Потом снова мотнула головой, закрывая окна, и спросила чуть подозрительно:
– Слушай, а сколько у тебя детей?
– Детей? У-у-ух… – Если бы она спросила, сколько дейтов, было бы проще. – Ну… пф-пф-пф… вообще сейчас… скажем так… подтвержденных детей девятнадцать, – решил он.
Лина неодобрительно усмехнулась:
– Ох, еще один папашка…
– Да нет, – чуть возмутился Илья. – Я просто… Не знал, как считать. У меня четыре пары близнецов. Вернее… Три пары и одна тройня.
– А-а-а, – понимающе протянула Лина. – ЭКО, да? Часто бывает.
– Тройня и две пары – да. Еще одни просто получились… – Илья чуть смутился. – …естественным путем. Вот я и не знаю, как их считать. Кто-то говорит просто, что считается только оплодотворение, а кто-то…
– Результат, думаю, надо считать.
– Тогда девятнадцать. Наверное. Двое еще было, но они… – Илья чуть тихо кашлянул и закончил вполголоса: – …умерли.
Лина стала совсем серьезной:
– Воидеф-тридцать четыре? По возрасту подходишь…
– Да, один… мальчик… заразился тогда где-то и… А другой просто с родителями на машине разбился в позапрошлом году.
– Херово, – грустно вздохнула Лина. Помолчала немного, потом качнула головой. – И сколько из этих двадцати одного утробкой зачаты были?
Сам вопрос Илье не понравился. Такие дейт-партнерам было не принято задавать, особенно при знакомстве. Но ему понравилось, что Лина посчитала тех двоих, и он ответил:
– Семеро. Ну, в смысле пять обычных малышей и еще пара близняшек.
– За десять лет всего шесть утробок? – Лина посмотрела недоверчиво.
Пришел официант. Он поставил перед Линой высокий бокал с трубочкой: «Прошу, ваш коктейль», – и повернулся к Илье.
– А принесите, пожалуйста, суп тот… такой зеленый, с зайчиком.
– Огуречный гаспачо по-боливийски, – улыбнувшись, подсказала Лина. – И двойную порцию гренок к нему, пожалуйста, – добавила она официанту, а Илье заговорщически пояснила: – Украду у тебя немного.
Илья только развел руками, сдаваясь на ее милость, а потом снова посмотрел на официанта:
– Попить – «Невинную Мэри», сразу две давайте. И… меню я еще полистаю.
– Боливийский гаспачо с двойными гренками… Порцию в отдельной посуде? – Парень глянул на Лину. Та кивнула, и он продолжил: – И две «Невинных Мэри».
– Все верно, спасибо.
Илья посмотрел на Лину. Она, видимо, следила, как удаляется официант. Потом перевела взгляд на Илью и, продолжая сидеть, откинувшись на спинку стула, спросила, кивнув:
– Так что? Илья, двадцать восемь лет. Почему так мало утробок? Да и вообще детей. У меня уже семнадцать, а я и девушка, и младше. Троих даже сама родила.
Илья вспомнил одно из ее фото, то, где Лина была в спортзале, в высоком топе. Хорошо восстановилась, после троих-то.
– Я… как все вроде бы. Дейты не пропускал, несколько инициативных оплодотворений даже было. – Он пожал плечами. – Меня вызывают – я хожу. Не знаю. – Тут он догадался. – Может, семенной материал используют неактивно. Даже для троек есть лимит на оплодотворение. Ну, чтобы в будущих поколениях инцест не…
– То-о-о-очно, – она отпила немного коктейля через трубочку и снова откинулась на стуле, с удовольствием облизнув губы. – Вас же не уведомляют, если сперму используют.
– А вас уведомляют?
– Конечно. Как только яйцеклетку оплодотворили – сразу сообщение с благодарностью на… – Лина указала пальцем на стекло своих очков и издала щелкающий звук. – …зрак падает.
– Логично. Яйцеклетки – материал более ценный.
– Да уж… – Она поморщилась, вспоминая что-то. – Как вы, литрами сперму сдавать не можем.
– Ну, литрами сперму сдавать не получается. Вот если бы в манипуляционных комнатах были твои фотки…
Лина сперва нахмурилась, скорее не из-за пошлости сказанного, а просто не поняв Илью. Потом до нее дошло, и девушка нервно хихикнула.
– Шуточки начались?
– Я задумывал как комплимент.
Она снова усмехнулась и повторила вполголоса:
– Комплимент…
Лина устроилась на стуле поудобнее. Посмотрела на Илью внимательно.
– Так серьезно сказал. Я даже не поняла сразу.
– Так смешнее получается. Если с серьезным лицом шутить.
Лина посмотрела вверх в сторону, словно смакуя сказанное, а потом кивнула:
– Пожалуй. – Глянула на Илью еще раз, провела рукой по лицу, убирая спавшую прядь. – Понравились тебе, значит, фотки?
– Очень. Но видеовизитка больше.
– Пф-ф-ф, – она отвернулась, немного смущенная, но польщенная. – Тоже мне… Нашел. На фотках я вся такая… – она сделала неопределенный жест ладонями, словно между ними должно было появиться что-то невероятное в своей красоте.
– На видео ты… Живее… Как объяснить-то… Я по работе когда актрис смотрю, то фото и видео отличаются. Бывает, что статично – красотка, а на видео обычная. Или наоборот: на фото не очень черты лица, а в динамике как-то так двигаются, что засмотреться можно. А ты и на фотках классная, и на видео… И сейчас.
– Тоже придумал… хвост, даже не красилась…
– Я не буду тебя уговаривать, что ты красивая. Если считаешь, что ошибаюсь – считай. Но мне очень понравилась.
Она открыла рот еще что-то сказать, явно несогласная, но увидела что-то за спиной Ильи и замолчала. Он догадался, что там идет официант.
Тот пришел с подносом: поставил перед Ильей суп и блюдце с поджаренными, крошащимися, слегка блестящими от масла, но все же выглядящими сухими и хрустящими гренками. Второе такое же блюдце официант поставил перед Линой. Потом взял с подноса один за другим бокалы с «Мэри», выставил перед Линой и Ильей по одному.
Все это время они молчали. Илья следил, как официант ставит посуду, а Лина посмотрела на лежащие на столе очки Ильи, сняла было свои, но потом надела и немного торопливо стала что-то искать в сети.
– Ты ведь не будешь? – Илья указал на бокал с красным густым коктейлем перед ней.
– Конечно, это же твой, – торопливо сказала девушка.
Потом сняла очки. Закрыв дужки, положила перед собой и внимательно посмотрела на Илью.
Он тоже начал ее рассматривать. Ему нравилось, как девушки выглядят в очках, особенно таких, как у нее: винтажная оправа, словно очки коррекционные. Но Лине было лучше без них. Ее большие карие глаза были великолепны. Ему нравился их разрез, нравились длинные темные ресницы, нравилось, как блестят радужки. Даже то, что глаза карие, хоть сама Лина светло-русая – тоже безумно нравилось. Нравился и ее носик: с небольшой россыпью веснушек на переносице и чуть курносенький, совсем капельку, просто чтобы быть милым. Нравились губы, самые обычные, но почему-то выглядевшие идеально на Линином лице. Но больше всего нравилось, что можно говорить комплименты ничуть не лукавя. Она и правда была красивой.
– А кем ты работаешь, что девчонок смотришь? Из анкеты непонятно. – Лина теперь сидела, положив локти на стол и опираясь щекой на сложенные ладони.
– Я рекламщик. Иногда снимаем ролики, иногда нужны промо-девушки… Разные проекты бывают. Но люди нужны часто.
– Понятно… И нравится тебе работа?
– Да, вполне.
Лина задумалась. Потом вдруг спросила:
– Слушай, а ты сказал, что у тебе несколько оплодотворений было инициативных… Ты воспитываешь кого-то из своих детей?
– Нет. Как-то… То молодой был. То… помогал уже семейным парам. То… То просто… – Он вдруг поддался порыву и сказал: – Была одна девушка, собирались пожениться. Но… разошлись. Разошлись мирно, по-дружески. Вот… И она попросила зачать ей ребенка. На прощание как бы…
– Ну, если уж подвернулся тройка. – Лина слегка кивнула, как бы признавая разумность решения. – Молодую бабу со здоровым ребенком, еще и от тройки… С руками оторвут.
– Это правда… Она сейчас замужем, растят пацана. Но со мной не общается. Да я и не хочу.
– Это тоже правильно, – задумчиво сказала Лина.
– А ты? Воспитываешь кого-нибудь?
– Нет.
Ответила Лина очень быстро и коротко, словно после «нет» умудрилась как-то произнести еще и точку.
– А, слушай, у тебя там было фото со шпагой. – Илья поторопился сменить тему. – Я, конечно, больше на костюм обратил внимание… Ну, – он чуть покачал головой, словно уворачиваясь от чего-то. – Ноги… фигура… Но шпагу заметил. Ты фехтуешь или это чисто для фотосессии?