Читатель! Вам придётся пройти множество серьезных испытаний в компании юного следопыта, пытающегося выжить в жестоком, залитом кровью по шею, мире. Придётся встретиться с нежитью и начать познание дивного мира Лофариан. Множество величественных городов, жутких канализаций и тёмных руин, скрывающих от взора людского монстров, ждут вас впереди! Но все эти монстры лишь мелочь по сравнению с коварными людьми, что непредсказуемы и хитры.
Информация
Хоть древняя война с драконами уже давным-давно закончилась, человек не перестал разрушать. История циклична, и кровопролитная бойня началась вновь. Два могущественных альянса, схлестнувшись, начали очередное глобальное противостояние. Империя Ковенант, – жестокое авторитарное государство, и Восточная Коалиция, – объединившая всех желающих свергнуть тиранию запада, обеспечив «мир во всем мире». Времена не меняются, короли и придворные крысы до сих пор вонзают друг другу кинжалы в спину и подливают в вино яд, а низшие сословия находятся в очень ужасном, нищенском положении. Вместе со всем этим начинает пробуждаться древнее и могущественное зло…
Данная книга поведает вам о незабываемом путешествии выходца из королевства Коалиции, пытающегося выполнить тайную миссию. Сможет ли он совершить это и повлиять на судьбу всего разумного мира, или же герой будет следовать только своим целям?
Все совпадения с реальностью случайны и не несут какого-либо скрытого смысла. Автор опирался на другие произведения и вселенные, поэтому похожие вещи и отсылки уместны.
***
Цикл фэнтези книг «Амбиции, падение, расцвет»
Нити судьбы множества героев поневоле переплетаются воедино вокруг алого камня Палленарьере. Камня, чей свет и блеск затмевает собой Суур в безоблачный полдень.
Стоило разобраться со своими проблемами, как появляются новые. Объединившись, герои путешествуют по следам утерянного осколка Ока Архаэля, что бесследно пропал после смерти правителя Империи нордов. Держась за тоненькую нить, они идут дальше, ещё не зная, что одних ждут осуществлённые амбиции, а других полнейший крах, падение и смерть.
1. «Кинжал во тьме»
2. «Ночь Грёз»
3. «По следам Палленальере»
4. «Банда Изумруда: возвышение и крах»
Введение в мир Лофариан
Элуно1… Бесконечные просторы пустоты и лишь маленький комочек света пробивался сквозь изливающий болью разрыв в тёмно-синей оболочке неизвестного, но очень могущественного, волшебного полотна, Магического барьера – неба, сдерживающего колоссальное количество необузданной энергии. Энергия эта была двуликой и постоянно схлёстывалась сама с собой наподобие вечной битвы добра и зла. Именно она, в порыве очередного столкновения, и породила две всесильные сверхсущности-энантиоморфа – доблестного творца Аша-Товир и жестокую разрушительницу Элунору, всё время предпринимавшую попытки уничтожить своего собрата. Но, как оказалось после, бесконечные сражения не способны привести ни к чему, поскольку Первородные были во всём равны, являясь чем-то вроде противоположных сторон одной старинной монеты. Наконец, устав от не имеющей смысла тысячелетней вражды и начав контактировать друг с другом как-то иначе, они сотворили с десяток подобных себе, таких же способных и амбициозных, а опосля – навсегда растворились в создавшей их энергии.
Решивших творить было семеро. Первая троица из них – Лаки, шила из светлой материи, а другая – Делаки, направляла тёмную энергию для осуществления своих замыслов. Несмотря на это, среди Всевышних не было ни злых, ни хороших, поскольку их волновал только результат. Седьмой же имел способность направлять одновременно оба типа энергии, что ставило его на голову выше себе подобных.
Впоследствии, благодаря тяжёлым усилиям Элу-Товир, для помощи в реализации более сложных планов было рождено больше дюжины Младших Богов – Арлаков, а также множество иных сильных душ, вначале полностью подчинённых могущественным сущностям. Арлаки же чуть позднее породили Ошу-шорас, – Великих повелителей стихий, которые и создавали планеты, взращивая густые леса и разливая на них клокочущую воду, проще говоря – насыщали пустой мир жизнью.
Одним из числа особенных творений Младших Владык явился Дракон-прародитель Архаэль, задуманный ими как идеальное существо, наделённое невиданной ранее, способной сравниться с творцами, силой и подвластное сотворить такой мир, в котором даже сами боги смогут находиться и властвовать.
Он творил и создавал, послушно исполняя приказы и делая всю работу за творцов, но даже могущественные существа сходят с ума под гнётом монотонных задач. Уже на половине пути Архаэль восстал против богов, против своих создателей, перед этим, успев отложить и запечатать осквернённую его безумством кладку. Дракон убивал их одного за другим, по итогу повергнув практически всех Младших Богов, оставив лишь четверых. Безумное создание сумело уничтожить физические оболочки Великих Шестерых, пока, наконец-то, не было окончательно остановлено и изгнано последним оставшимся в живых богом этого жалкого, не справившегося со своим творением, пантеона. Имени у того бога не было, а звали его либо Провидцем, либо просто – Седьмым. Эти события прозвали Эрой Бездны, в честь неописуемого кровопролития и бесчинства, которые повергли всё в пустоту вновь.
Наре рохъ мат наре фаэрус, рат круор наринаэр шатруннагуг кор наг-ку Архэл-эр, иуро'ера фаира'эссд-тар кши кэ'äсэту'и этеро'эрузд-тар милкар.2 Вырванный сияющей злато-пикой глаз Первородного Арха пал вниз, в самую глубь севера одного из континентов планеты Лофариан, которой не повезло оказаться под этой грызнёй богов. Он сотряс и расколол землю, возведя над собой высочайшую гору – твердыню Шорветрин. Провидец же лично продолжил отстраивать этот мир, хоть и проживать в нём было уже практически некому.
***
Летели годы. Обезумев от горя, Провидец проткнул плачущее сердце собственным мечом, случайно повредив при этом оболочку Магического полотна, ознаменовав закат эры, – окончание одного и начало чего-то нового. Из угасающего тела творца начала сочиться мана, магия напитала планету. Ту дыру в полотне материи позже рождённые существа Лофариан стали называть Суур, а разбросанные на ночном небе дыры поменьше – звёздами. Именно через них и просочилась вся магическая энергия.
Квинтэссенция вернулась. Шестеро душ Старших Богов теперь восседали на тронах пантеона вновь, хоть уже и без самопожертвовавшего собрата, наречённого ими Мёртвым Богом – Шором. Нейтральные в прошлом творцы стали куда активнее влиять на дивный мир. Лаки явились богами жизни и судьбы, любви и сострадания, хранителем времени, а Делаки – богами войны и доблести, справедливости и подлости, а также волшебства, учителем магии и древних знаний. Души Младших Богов, всё это время зализывавшие раны, смогли тоже вернуться, но вмешиваться в дела смертных так просто были уже неспособны, в следствии чего не вошли в большинство пантеонов, оставшись простыми могущественными сущностями – Арлаками. Пятеро из этих сверхсущностей подверглись влиянию своего же тщеславия и гордыни. Они пытались разводить ненужные конфликты и больше мешали, чем помогали. Остальные же остались верными слугами развивающегося мира, немного, хоть и косвенно, продолжив помогать смертным отстраивать его, следуя при этом своим корыстным планам. Один из сильнейших же, Четырнадцатый, – исчез задолго до этих событий, создав новую форму жизни – расу Первоэльфов. Прочие же, созданные Элу-Товир могущественные души, также продолжили влиять на мир Лофариан.
И вот, спустя долгие 632-а года после начала Эры Зарождения, непонятно откуда и как, на один из континентов попали восемь антропоморфных существ, названных Перволюдьми. Потеряв память, но имея предрасположенность к волшебству и ступив под влияние Всевышних, они начали возводить собственные поселения и зарождать жизнь на материке, который впоследствии стал именоваться Водамином. С языка творцов это слово означало «Выкованный Пламенем Дракона».
***
Прошло порядка трёх сотен лет. Человечество уже успело разделиться на множество культур и народов, а так называемые древние норды – жители севера, создали, объединённое хоть и примитивным на те времена сводом законов, государство. Первым их правителем стал король Алиронт – бывший рыцарь-изгнанник, ставший праведным судьёй этого мира.
Цивилизация росла, а люди и быт развивались. Эра Зарождения продлилась 2682-а года. За это время появилось очень много иных от нордлингов разумных и не очень рас и форм жизни. Событием, сменившим её, стало вылупление той самой драконьей кладки, среди которой явил лик дракон-полубог, первенец Архаэля – Архаил. Они появились словно из неоткуда и очень быстро сумели подчинить себе практически всех людей, сделав их вид рабами. Тогда же и возник ужасный Культ Дракона, – бич смертных, в который входили одни из самых могущественных волшебников и творцов тёмных искусств людского рода, слепо поклоняющихся драконам и ставших их личной гвардией и языком.
Но даже будучи сыновьями безумного прародителя – не все драконы хотели воевать и порабощать.
Десятки из них с помощью неизвестного, но могущественного, волшебства сделали себя очень похожими на букашек-людей и скрылись среди восточных болотистых джунглей.
***
Вечно молчать было нельзя. Юстиан IV Ковенант – император и сильнейший обладатель возгласа своего времени и Смуты Дракона, в частности, призвал свой народ к восстанию. Начав Войну Древних в 2724-ом году с начала Эры, он поднял порабощённых нордлингов и совершил ряд успешных нападений на лжевладык и их слуг. Именно он объединил и захватил неверные ему земли, создав Империю Ковенант. Но меч доблестного монарха был в скором времени жестоко разбит. Юстиан пал от рук верных чемпионов драконов – Броннсигара Юстиана и Роббуса Ковенанта. Империя всё ещё осталась в тени их крыльев.
Порабощение длилось несколько тысяч лет и только король Олаф IV, не без помощи до сих пор ослабленных божеств, сумел одержать великую победу, перебив и запечатав не без исключения всех драконов и драконьих жрецов. Впоследствии он вновь объединил практически весь континент в Олафсианскую Империю, став именоваться в народе Олафом I Олафсоном. Но, как стало известно позднее, – одолев Архаила, норды смогли уничтожить лишь его физическую оболочку, и, поскольку он являлся полубогом, оставшаяся часть души дракона обязательно переродится спустя тысячи лет.
После победы над драконами эра сменилась вновь, а летоисчисление стали вести от большего числа к меньшему – знаменующему изгнание ящеров-владык. Жизнь изменилась на до и после. Миновали 3114-ть лет хаоса и ужаса. Новая эра была названа Первой в честь долгожданного начала жизни вне рабства. Но практически сразу стали появляться новые проблемы.
***
Часть Первая
Вдали от дома, средь неизвестных пустырей Севера.
Глава I: Тёмный лес Йотунар
И надел Избранный древнюю маску скорби, дабы сокрыть своё лицо. Стыд и принятие… Узы Смерти сковывают волю, закрывают рот и накрывают чёрной пеленой голубые глаза… Не иметь ему больше свободы, ибо ястребиные крылья сломлены, а птица падает вниз. Слугой Смерти судьба обрекла его быть, вынудила с головой погрузится в кровавую пучину Пустоты, откуда доносится голос. 3
– пророчество об Избранном Пустоты
– Ночь… Что может быть прекраснее лун, медленно идущих над здешними видами, а, путник? Свет мерцающих и едва заметных звёзд поди так и манит, правда? – хриплым голосом пробормотал незнакомец.
На вид он слаб. Глаза его со временем уже успели покрыться тоненькой дымкой – пеленой, притупляющей некогда ясный взор. Одет старец был достаточно бедно, а через плечо виднелся аккуратно выточенный ивовый лук. Скорее всего, незнакомец не кто иной, как местный охотник или же лесник.
Вокруг стояла кромешная тишина. Только хруст тлеющих в костре палок уносился вдаль, пугая обитателей мрачного леса, а дикий вой волков, или куда более ужасных тварей, изредка раздавался в самой его глубине.
– Да, ты прав... – тихим голосом ответил с виду молодой парнишка.
Он выглядел как обычный бродяга, ничем не примечательный авантюрист. На кожаном доспехе, сплошь увешанным различными ремнями с сумками-карманами, позади воротника в нагрудник были ввинчены два кольца, удерживающие потёртый временем плащ. Кольца те окутали чёрные, изрядно состарившиеся, ламинарные наплечники. Пустые ножны для меча повисли на его спине, крепко держась на закинутой через правое плечо потёртой трёхэлементной портупее. Он, подобно старику, смотрел на медленно идущие звёзды.
– …Вид здесь воистину прекрасен!
Эйлу Хартинсон – так звали нашего героя. Да, героем и человеком, на которого стоит равняться, его было трудно назвать, точнее – совсем язык не поворачивался, но всё же. Он, отлично умеющий орудовать кинжалами и ловко скрывающийся от чужих взглядов, плут, постоянно находящийся в тени своих противников. Несмотря на это, его навык боя с одноручным или полуторным мечом также был на приемлемом уровне.
– Но могло быть куда красивее… Вот скажи мне, ты когда-нибудь видел северное сияние?
– Только на страницах книг, в тексте. Здесь это редкое явление. Оно происходит чуть севернее, я думаю.
Мужчина улыбнулся.
– Бьёшь прямо в цель своими познаниями… Откуда сам будешь? Знатно меня напугал, я ведь даже не заметил, как ты подкрался… – возмущённо взмахнул руками. – Вот наглец, ни стыда, ни совести…
– Ха-ха-ха! – звонко рассмеялся парень.
– Неужель очередной бандюган с дороги, желающий получить лёгкую добычу? – старец, словно оценивая, оглянул странника немного волнующимся и испуганным взглядом. – Учти, что в случае чего – без боя я не дамся!
Он пригрозил кулаком. Герой усмехнулся.
– Не волнуйся старик, я тут уже давно сижу, порядка двух часов. Ты ведь сам сел рядом со мной, пускай и не заметив.
Эйлу, посмотрев в его мутные и уставшие серые глаза, улыбнулся.
– Не разбойник, пожитки твои брать не стану. – зевая проговорил. – А сам я из небольшой деревушки на окраине королевства Дасанта, Зеленый Дол называется. Это которая рядом с проливом Освина, слыхал ли?
– Но… – удивившись, продолжил старик. – Империя Ковенант ведёт войну с Восточной Коалицией уже много лет.
«Война… Война, война-война! Вой… У вас всех только это на уме?»
– …Как тебе удалось без последствий перебраться через Сноргскую Великую стену, пройти неописуемо далёкий, чрезвычайно сложный, путь и попасть в это лесное захолустье? Это ведь карается законом!
– Сноргскую, говоришь? Не знаю, – задумчиво, пытаясь объяснить хоть что-то, продолжил плут. – дыра в стене была даже очень кстати, да и стража спала днём… Ты мне лучше скажи, дедуля, как из леса этого проклятого выбраться, ночую тут уже четвёртый день, тёплую кровать бы найти, да позабавиться немного.
От слов „старик“ и „дедуля“ лицо незнакомца корёжило, и только он хотел возразить наглецу, как увидел на ремне путника кинжал. Ножны его потёрты в области держащей их лямки, да и висели они не так, словно использовался кинжал лишь в крайних случаях.
«Какая красивая рукоять… Да, это определённо мастерская работа. Гхм… Далеко не все кузнецы на такое способны.» – пытаясь убрать ком в горле, думал охотник.
Хотя где ему могла выпасть возможность лицезреть на что они способны, что за вздор? Его удел – это лишь вилы и лук с колчаном стрел, не боле.
– Ну пойдём, мальчишка, – проворчал старик, будто пытаясь хоть как-то оскорбить героя в ответ. – дороги я тут практически все знаю, не заплутаем. Неподалёку же есть небольшая деревушка Риверхолл. Народ её спокойный и радушный, там и отдохнёшь.
Встав первым и подав руку, Хартинсон этим удивил старика и заставил его немножечко улыбнуться. Взяв с собой факел и затушив водой с котелка, а также несколькими ударами ногой, догоравший костёр после, они двинулись в путь, разорвав окутывающий с ног до головы мрак, что источало это жуткое место.
– В книгах пишут всё слишком умно. Такой у них слог! Я же поведаю тебе о том, что видел сам – куда более простым и понятным языком… – вздохнул, выразив всю усталость. – Ох… тимериец ты, иль истинный норд – это не важно. Дух холодного и сурового севера есть в каждом человеке. Недаром говорят, что далёкие предки были рождены именно здесь, отчего нордлинги всегда помнят эти мурашки на теле, которые неосознанно вызывает холод. Ты только сделай вдох, да поглубже… Этот ветер, эта первозданная природа… они прекрасны!
Он расправил плечи и, что есть мочи, наполнил воздухом свои лёгкие. Факел освещал им путь.
– Ты прав, воздух здесь действительно живой. Холодный, зараза, но как нигде живой.
– Ты не даёшь ему себя показать. Не нужно внушать себе это, поскольку холодных зим уже не было… – незнакомец задумался. – Хм-м-м… А я и не припоминаю таких на своём веку…
– Ты мудр, старик. Будет интересно тебя послушать, но вряд ли ты меня поразишь чем-то относительно новым.
– Ну не нужно льстить себе, юнец. Пишут одно, а на деле – всё совершенно другое.
– Ну да, конечно.
***
Осторожно шагая дальше, плут любовался видами. Природа Ближнего севера очень разнообразна, особенно сильно завораживал иногда падающий белоснежный бархат. На всём материке его можно увидеть либо высоко в горах, либо здесь, в умеренном и субарктическом климатическом поясе. Обычно он идёт тут восемь месяцев из двенадцати и, местами, наметает под шесть фэрнов („фэрн“, что производное от слова „фэрнот“ – нога, является одной из околоточных единиц измерения длины, принятой нордами во времена первого периода Эры Дракона и использующейся жителями Водамина и по сей день. Один фэрн соизмерен ноге среднестатистического человека) ввысь, а обрушивающийся следом суровый мороз, способен заставить задержаться в здешних местах одинокого беднягу навсегда. Остальные четыре месяца предстали довольно холодным летом. Сами северные леса очень густые и непроходимые, в них легко теряются и остаются на съедение либо мерзлоте, либо местным хищникам.
– Осторожно. Смотри внимательнее под ноги. – промолвил в полтона Эйлу, показывая горевшей палкой на хлёсткий спуск вниз.
– Я помню про неё. – приуняв шаг ответил путник. – Лучше сам смотри под ноги, если не хочешь свалиться в какой-нибудь овраг или увязить в трясине болота.
Деревья в основном вечнозелёные хвойные, а самые большие из них достигали порядка шестидесяти пяти фэрнов в высоту. Из огромного числа, взрастающих исключительно в этих краях, деревьев, можно отметить снежные яблони с питательными, но маленькими плодами, обладающими целебными свойствами, а также красивые, но более редкие здесь, нордские пихты, древесина коих очень хорошо ценится, благодаря способности сохраняться на долгие столетия.
Помимо лесов и гор, на Ближнем севере множество просторных равнин, зимой напоминающих настоящие снежные пустыни, бескрайние земли которых до сих пор остались полностью не изученными и не освоенными человеком. Таёжные кустарники и кустарнички-ягодники кормят и украшают эти просторы, не давая сгинуть более мелкой живности. В большинстве они тоже игольчатые и устойчивые к экстремально низкой температуре. Сильно распространены можжевельник, смородина и дикая нордская малина, но помимо них здесь растёт уйма других ягод, содержащих в своём соке важные и незаменимые алхимические свойства, а также питательные вещества.
Продолжив путь чуть выше, на Ближнем севере можно лицезреть плоскогорье, таящее в себе крутые смертоносные лощины и не менее опасные глубокие ущелья, где легко можно остаться заточённым под многовековым слоем снега и льда. Проследовав в самую глубь, к границе с неописуемо холодными Просторами Вечных, что отделяют от Ближнего севера лишь Великая Северная стена, именующаяся Двуликой, и крепость Последней Надежды, возможно увидеть хребты огромных и величественных гор, полностью покрытых кристальным льдом, за коими находились лишь не имеющие конца пласты льда Драконьей Мерзлоты.
– Поведай мне, что водится в здешних местах?
– Ну… – охотник задумался. – Странно, что ты не знаешь этого с писанины… Да… многое, в целом… Кого тут только не встретишь. Среди северной фауны стоит отметить белых медведей и саблезубов.
– Почему же? В чём их особенность? Я наслышан о куда более ужасных тварях. Сказки, не боле?
Под их ногами ломался и трещал хворост.
– Храни тебя Шор! – возмущённо взмахнул рукой. – Твари эти в глуши, они редко являют свой лик, что не скажешь о диких хищниках… А не веришь ты в них, поколе собственными глазами не удосуживался лицезреть. О чём это я… – на секунду умолк. – Точно! Местные медведи же имеют белый, подобный снегу, окрас…
– Маскировка. – тут же подметил парень. – Вероятно, во время пурги их тяжело заметить…
– Верно! Поэтому держи ухо в остро! Это неописуемо суровый и первозданно дикий зверь, и если и есть он в округе, то подкрасться ему к нам не составит особого труда. Но не охочусь я на них, моё время прошло. И, как бы не хотелось признавать, теперь по душе больше грибы да ягоды. Что же касается саблезуба, то он трудный в поимке хищник. Увесистый… дорогой. Знаешь ли – мех этой громадины очень ценится в угоду своей теплоты и теплоизоляции…
«Да уж… Мне бы это сейчас, как-никак, кстати, понадобилось… Было бы не так холодно…»
– …Каждый уважающий себя норд должен иметь такой дома, поскольку вешать шкуру поверженного зверя – одна из старинных традиций нашего народа. Что касаемо их мяса, то оно несъедобно.
Герой ненадолго остановился, дабы подождать отставшего спутника. Поднимавшийся на овраг старик тяжело вздыхал, пытаясь отдышаться. И хоть был он открыт на диалог, косой взгляд его был пронизан подозрением к чужаку.
«Помню-помню… Оно чрезвычайно токсично. Отличный ингредиент для мощного яда.»
– Распространены они, – переведя дыхание, продолжил лесник. – почти по всему континенту, но!.. Но на севере эти кошки намного большего размера – прямо гигантские! Окрас же их может быть, как и полярным в пятнышках, так и чёрным, подобно ночи, или снежно-белым.
– Для таких, как ты это тоже довольно-таки неплохой улов, не так ли? Очень ценный.
– Что правда, то правда. И у меня она имеется… серая, в пятнах цвета дымки. Аккуратно снятая шкура саблезубая стоит недёшево, путник.
– Тяжело было выследить?
– Тяжело. Кто знает, что было то на самом деле: охота на хищника, иль же охота на охотника? Большие кошки ходят стаей, предпочтительно ночью… когда уже темнеет, – не выбрасывай это из головы. Это делает их непомерно опасными, особенно для неподготовленного, вроде тебя.
«Они прямо как я… Охотятся ночью.»
– Также не стоит забывать о волках, коих в этих краях бесконечно много, а особенно снежного, более хитрого и опасного подвида. Реже, но можно встретить ужасных морозных приведений… Страшные создания…
«А он действительно много знает… С останков этих „приведений“ вроде бы получают «Морозную дымку», необходимую для зелья «Сопротивления холоду» и «Ледяного паралича»… Чёрт , как же я давно не практиковал алхимию, вероятно, и рука уже ослабла.»
– А что насчёт огромных огров, свирепых снежных троллей и великанов? – перебив раздумье героя, возобновил сказ мужчина. – Они тоже водятся в здешних местах. Рост этих исполинских тварей может превышать тринадцать фэрнов, представляешь себе? Тренадцать!
– Ну это откровенно сказки же, не верю! А дичь тут какая водится? Я про ту, что не сожрёт при встрече. Ха-ха-ха! – Хартинсон рассмеялся.
– Аргх! – показал своё недовольство. – Не сказки это, чужак! Послушай, тут что угодно может тебя сожрать!
– Сомневаюсь.
Закричали и поднялись в небо вороны.
– Среди нехищных животных опасны неестественно большие и легко входящие в состояние бешенства вепри, чьи клыки способны пробить даже качественно плетёную кольчугу!
Эйлу тяжело вздохнул, а затем, посмотрев на охотника, подметил:
– Или, говоря куда короче… Север, мать его, прекрасен.
***
Потихоньку начало светать. Эйлу не приходилось видеть таких высоких и кронистых деревьев в краях, откуда он родом. По крайней мере, настолько огромных не было. Лес Йотунар до ужаса необъятен. Не зря он носил имя Великого леса севера. Столь прекрасный и столь же губительный, он был способен навеки сокрыть в своих объятиях потерявшегося путника. Он – самый гигантский на севере и, по всей видимости, самая большая обитель природы на всём континенте. Но ведь раньше Йотунар был куда шире, доходил аж до грозных предгорий Междугорья. Глухой лес таит в себе куда больше, чем желали узнать ступившие на его территорию.
«Как же холодно… Нужно добыть какой-нибудь тёплый плащ как можно скорее. Вот бы мишка попался…»
Глядя наверх, едва было заметно небо, лес попался очень густой, да и деревья росли практически вплотную друг к другу, а тропа, словно ручей, пробивающий дорогу в скале, легко терялась из виду. Но этот лес в народе имел ещё одно название… – проклятый.
– Стой. – поставив перед мужчиной руку, проговорил Эйлу.
Охотник, удивившись, остановился. Герой что-то увидел, что-то пробежало меж кустов. Белый благородный олень? Он достал свой кинжал. Силуэт расплылся, не удалось определить наверняка. Это…
– Я думаю это дриада, парень. Защитница леса и ребёнок Матери-природы. Её не нужно бояться, по крайней мере, нам с тобой.
– Ты старовер? – спросил, убравший за пазуху кинжал, плут.
– Старые боги, Новые… Неизвестно, что на самом деле идёт после смерти. Я верю в истину.
– Разве это истина?
– Я не знаю. Лучший вариант – не отрицать их всех, это самое правильное решение.
Эйлу задумался над сказанным им. Этот лес действительно проклят. Может, не в привычном значении этого слова, но множество воистину тёмных и зловещих событий произошло в его чертогах. Страшные мистические ритуалы и жертвоприношения Матери-природе стали для него совершенной обыденностью. Он волшебен.
***
Прошло около пяти часов, но они всё ещё шли. Миновала небольшая лужайка, что сокрыла, с первого взгляда, непонятное древнее строение. Это был храм, настоящая святыня Детей Неба, где они в былые времена практиковались совершенству возгласа. Плут и охотник повстречали несколько волшебных Чар-дубов, коими столь богат этот дивный лес. Также по дороге миновала и полуразрушенная эльфийская башня на крутом холме, от которой Эйлу не мог отвести глаза. Время окутало её мощными стволами деревьев, что корнями прошли сквозь белый мрамор. Их раньше было много – эльфийских селений, раньше это были их земли… Но что-то должно уйти, а что-то остаётся навсегда. Может оно и к лучшему.
– Какие у тебя планы, сынок? Не хочешь поведать мне? – проговорил опирающийся на батог охотник. – Не идти же нам весь оставшийся путь молча, хм-м? Это сильно нагнетает, ибо в последние годы много на дороге идиотов попадается…
– Тоже верно. Мой путь лежит к вашему императору.
– Неужели?
– В срочном порядке нужна аудиенция с ним. – посмотрев на него краем глаза, ответил плут.
– Ну и ну! – удивился. – Зачем тебе, чужаку с далёкой Тимерии, аудиенция с Императором?
– Нужна, причём в срочном порядке. – монотонно и нехотя ответил Эйлу.
– Небось шпион их, да? Многих, подобных тебе, я повстречал за свою жизнь. Все они прискорбно встретили свою кончину, знаешь? На плахе!
– Нет же! – отмахнув рукой, промолвил плут. – Я обладаю важной информацией. Информацией, что может остановить эту бессмысленную, только разрушающую всё, войну. Понимаешь? Давно уже пора закончить бесчинства, которые творятся на Востоке.
– Много вас таких, „героев“ на белом свете… А толку?
– Не тебе судить меня, старик. – сурово ответил Хартинсон. –Заканчивай с этим и скажи лучше, сколько осталось до столицы?
– До столицы? – полюбопытствовал. – До столицы-то далеко… Ты контршпион, что ли? – резко сменив тему, следом промолвил мужчина. – Я совершенно не понимаю тебя, парень. О чём ты говоришь, что за информация?
– Что-то ты суёшь свой старый нос совсем не туда, куда надо. Мало знаешь – крепко спишь, много знаешь – умираешь. Не вдавайся в подробности. – с ухмылкой сказал парень, опять разозлив мужчину. – Это знать тебе нельзя, да и, я думаю, не совсем нужно. Успокойся.
Тот, решив не вступать в конфронтацию с незнакомцем, умолк. Проблем ему не нужно.
***
Миновала ещё пара часов, уже стало совсем светло и ясно. При поднятии головы в сторону неба, яркая Суур начинала буквально резать глаза. Деревья всё ниже и ниже, а гул голодных зверей и вовсе – утих, сменившись хлёстким пением птиц, что раздавалось вдалеке. Сделав очередной глубокий вдох, парень почувствовал всю очаровывающую силу севера, почувствовал прекрасный таёжный сивер. Лес неожиданно закончился.
– Неужели вышли! Да, старик, чуйка тебя не подвела, и мы наконец-то выбрались из мрака.
– Ещё бы… Всю жизнь живу в здешних краях…
– О-о-о-о! – прикрыв глаза рукой и присмотревшись, герой увидел неприметные очертания домов. – Кажись, и та самая деревня виднеется! – удивлённо воскликнул Эйлу, глядя вдаль.
– Да, кажись, это она… – отдышавшись ляпнул бросивший истлевшую палку мужчина. – Быстро же мы дошли… Прекрасные ра…
– Бывай! – перебив его, крикнул Хартинсон. – Спасибо за помощь! Береги себя, старик.
Плут побежал в её сторону, позабыв про своего спутника. Долгое брождение средь деревьев окончилось, ибо они наконец-то покинули проклятый лес. Он радовался, ведь невнимательный незнакомец так ничего и не заметил. Старик махал ему рукой, но герой даже и не обернулся.
***
Эйлу посмотрел назад.
– Наконец старик отстал от меня. Честно, не люблю лишние глаза и ушки, но он не был похож на какого-то местного сборщика информации, хоть и задавал каверзные вопросы. Всё равно, думаю, о моём прибытии в скором времени узнают все жители. Нужно поскорее найти очаг и отдохнуть. После не помешает и чуточку подзаработать…
Уверенными, но уже уставшими шагами, он вот-вот прибудет в деревню.
«Стало быть, это и есть Риверхолл. С виду ничем не примечательная деревенька.» – поверхностно подумал Эйлу.
Подойдя чуть ближе, перед ним предстало в меру ветхое, зажиточное в прошлом, но пришедшее в упадок ныне, поселение с находящимся неподалёку заброшенным портом на озере Рив. Большая часть домов была бревенчатая и достаточно высокая, а некоторые из – даже являлись двухэтажными. Их клали из очень толстых и, скорее всего, хорошо изолированных соломой, обтёсанных стволов деревьев. Народ, проживающий тут, суровый, уже давно привыкший к тундровому и мёрзлому климату. Они – норды, народ идущий непосредственно от Перволюдей, заселивших когда-то Дальний север.
Герой насчитал хижин немного меньше дюжины. Все они были окружены уже замшелой и немного треснутой каменной стеной, чуть больше трёх окелъров („окелър“, что производное от слова „окелърэн“ – король, является одной из околоточных единиц измерения длины, принятой нордами во времена первого периода Эры Дракона и использующейся жителями Водамина и по сей день. Один окелър соизмерен длине от кончика носа до кончика среднего пальца вытянутой в сторону руки среднестатистического человека и приравнивается трём фэрнам) и три четверти фэрна высотой, переходящей в некоторых местах на частокол. Некоторые места защитного сооружения разрушены и никак не подлежали столь необходимому восстановлению. Также вдалеке видны три башни, аккуратно расположенные на примерно одинаковом друг от друга расстоянии. Вместе со стеной они образовывали своеобразный круг, защищавший деревушку. Но это было раньше, сейчас уже они мало от чего защитят, да и стражников тут два с половиной человека, а назначенного правителя, – хускарла, как говорят местные, сейчас нет на месте.