Глава 1
– Драконы способны выпускать до пятидесяти трёх видов различного пламени, – Архаров говорил, не глядя на меня, продолжая рассматривать зелёное нечто, которое я уже автоматически зажёг по его просьбе.
Преподаватель продолжал изучать гибрид магии огня и магического яда из моих мечей. Как оказалось, за время моего веселья на балу, он достиг немалых успехов. В частности, нашёл способ самостоятельно его зажигать. Но всё равно время от времени просил меня сотворить образец, чтобы ничего не упустить из вида.
Теперь же мы разбирались с подарком, полученным от убитой мною твари четвёртого уровня.
– Но, я-то не дракон, – попытавшись возражать, кажется, сам начал запутываться.
– Ты и не паук, но яд арахнид прекрасно используешь, – пожал плечами Архаров. – Ты же не используешь их магию. Это твоя магия приобрела дополнительные свойства. Да и с последним приобретением повезло. В том плане, что твоя магия и магия твари – родственные.
– И что же мне сейчас делать? – я посмотрел на свои руки.
Если зелёная хреномуть у меня получалась на раз, то вот с обычным огнём возникли проблемы. Я никак не мог предугадать, какое пламя у меня получится при попытке призвать дар. Оно было разноцветным. А один раз вообще иллюзорным. И сотворённый из него фаербол рассыпался сотней разноцветных искр, подлетев к мишени, вместо того, чтобы сжечь её к такой-то матери.
– Прежде всего, нужно научиться дифференцировать все виды пламени, которые стали тебе доступны, – сказал Архаров, протянул руку, и вырвавшимся из его ладони изумрудным пламенем, поправил зелёный круг, висящий в воздухе. И только потом, наконец-то, повернулся ко мне лицом. – Ни за что не поверю, что ты не видишь нюансов.
– В нитях дара такая мешанина, – я схватился за голову. – Я вообще в этом клубке ничего разобрать не могу.
– Вот! – Архаров поднял вверх указательный палец. – Ты должен разобрать этот клубок по ниточкам. Чтобы они исходили из твоего источника стройными линиями, а не пойми чем.
– Интересно, и каким образом я это сделаю? – пробормотал я, и, закрыв глаза, задумался. После минутного размышления нехотя ответил. – Мне нужно запереться в комнате с метрономом, чтобы меня никто не беспокоил и кропотливо, по одной ниточке распутывать этот клубок. А потом вместе с тобой разбираться, что за что отвечает.
– Вот видишь, ты сам без подсказки пришёл к совершенно правильному выводу. – Архаров усмехнулся. – Прогресс налицо, как говорится.
Я не ответил на эту провокацию, но не удержался и бросил на наставника злобный взгляд. Который вызвал у него порцию здорового смеха.
– У этой штуки есть какие-нибудь полезные свойства, кроме убийственной? – я не стал развивать тему моих умственных способностей и кивнул на мерцающую зелень, висевшую рядом с кафедрой.
– Знаешь, да, – Архаров мигом стал серьёзным. Потерев подбородок, он прошёлся, в который уж раз, вокруг зажжённого мною пламени, внимательно его рассматривая. – Я уже выявил как минимум три направления, по которым с ним можно работать. Это пламя прекрасно вытравляет посторонние примеси из металлов. Конечно, на металлургических заводах его невозможно будет использовать. Но в лабораториях артефакторов – вполне. Возможно, ещё какие-нибудь медицинские качества проявятся.
– Это огонь и яд, – я недоверчиво посмотрел на задумчивого преподавателя.
– Да, я знаю, – он кивнул. – И что?
– Ну, как бы использовать такое в медицине… – я даже сам слышал прозвучавшее в голосе сомнение.
– Рысев… – начал Архаров, но потом махнул рукой. – Неважно. Сначала мы всё с целителями проверим, а потом я тебе объясню, было бы желание слушать.
– Ладно, – я поднялся из-за стола, за которым всё это время сидел. – Я могу идти?
– Иди. Я предупрежу остальных преподавателей о том, что ты опять вляпался во что-то малоизученное, и оттого хреновопрогнозируемое. И что, пока не разберёшься до конца, в Академии не появишься. – И Архаров подошёл к кафедре, где лежал его рабочий журнал, чтобы сделать очередные заметки по проводимому эксперименту.
Я же направился домой, чтобы запереться в спальне и попробовать действительно разобраться в этом сумасшедшем наследии, доставшемся мне от ненормального дракона, у которого ума не хватило не соваться в сомнительные порталы. Которые привели прямиком к его гибели.
Уже перед выходом меня догнал Мамбов.
– А тебя уже отпустили? – просил он, оглядывая меня с ног до головы.
– Скорее, выгнали. Знаешь, как в той сказке: разбери зёрна по плошкам и познай самого себя. А до этого, чтобы духа твоего в Академии не было, – ответил я, поправляя сумку на плече.
– Сурово, – кивнул Олег. – А это, случайно, не связано с одной тварью, которую кое-кто не так давно, а именно вчера, прикончил за периметром?
– В форте есть хотя бы один человек, который не знал бы об этом? – я поморщился.
– Да, полно, до утра половина военного училища не знала. У них своих проблем куча, надо первокурсников к практике как можно более полноценно натаскать…
– А что случилось с утра? – спросил я, скорее, на автомате, чем от любопытства.
– Так с утра вернулись все, кто в казармах не ночуют, – хохотнул Мамбов. – Да и прелестная Мария на занятия как раз пришла. Можно узнать новости из первых рук.
– Вот только этого нам не хватает, – я потёр лоб. – Ты сейчас куда?
– На боевые искусства. – Олег скривился. – Это ты у нас освобождён от этой пытки. Я только не пойму, зачем нам это надо? Мы же не дуболомы какие из спецгруппы Службы Безопасности. Мы почти аналитики, нам головой работать надо. – И он постучал указательным пальцем себя по лбу.
Мы оба прислушались к глухому звуку.
– Надо же, а мне казалось, что зазвенит, – протянул я, растягивая слова.
– У тебя, может, и звенит. – Менторским тоном ответил Олег. – Это ты у нас больше на мышцы и меч рассчитываешь. А я мозги использую по назначению. – Он посмотрел на часы. – Так, я побежал. Опаздывать на боёвку категорически не рекомендуется. Наставнику почему-то плевать на то, что мы мозговой центр операции Службы Безопасности.
– Ага, и на то, что мы художники, он вообще кладёт с прибором, – хмыкнул я.
– Тебе не кажется, что твой юмор иногда становится несколько… казарменным, – Мамбов прищурился.
– Нет, не кажется, я об этом знаю.
– Тогда для тебя не станет большим разочарованием, если твою кандидатуру не утвердят в качестве возможного начальника нового Сибирского отделения службы Медведева, – со сладкой улыбочкой заявил Мамбов. – Пока ты в списках и не на последнем месте. Но вполне можешь со свистом из списка вылететь. Всё, пока, увидимся, – и он побежал по коридору. Наверное, действительно уже опаздывал. И тут до меня дошло.
– Стой! Откуда ты знаешь про списки кандидатов? Олег! – но Мамбов только махнул рукой и скрылся за поворотом. – Вот, зараза, – жутко захотелось сплюнуть, но я сдержался. – Откуда ты всё знаешь?
Всё-таки это какое-то проявление неизвестного мне дара. Как-то по-другому я не могу объяснить эту его феноменальную осведомлённость. Покачав головой, пошёл домой, пообещав себе, что непременно узнаю, как Мамбову это удаётся, даже если придётся его для этого пытать.
Маши дома ещё не было, но это неудивительно, она в отличие от меня, серьёзно занималась. У военных не было столько поблажек, сколько у студентов Академии изящных искусств, даже если они учились на спецкурсе. Конечно, сейчас обучение стало более суровым, чем было, но всё равно даже близко не приблизилось к муштре военного училища. В котором, к слову, девушкам, если и делали исключения, то ненамного.
– Тихон, – старый денщик встречал меня, как обычно, в коридоре. – Я буду заниматься. Мне нужен абсолютный покой. Ты меня понял? Не беспокоить, если вопрос не будет идти о жизни и смерти. – Спокойно сообщил я ему, направляясь прямиком в спальню.
– Так ведь, его сиятельство, Сергей Ильич должен приехать. Сегодня, пока вы в Академии были, ваше сиятельство, гонец прибыл с сообщением. – Тут же ответил Тихон.
– Зачем дед захотел приехать? Мы же недавно виделись, – я сразу же принялся мысленно перебирать все свои грешки. Вроде бы ничего такого не совершал, чтобы граф лично захотел меня выпороть.
– Известно, что из-за зверюги он приезжает, – денщик даже удивился тому, что я такие вопросы вообще задаю.
– А откуда он вообще об этом узнал? – я почувствовал, что у меня голова сейчас лопнет. Создавалось ощущение, что уже все знают о моей охоте.
– Да ведь, Игнат сразу же, как только со складом определились, бумагу с егерем отправил. Лебедева позвал. А то, Сава его, как девицу уже обхаживать начал. Проходу не даёт. Всё поперëд нашего целителя хочет на склад попасть. Игнат уже за обрез пару раз хватался. А Сава за сердце. Даже не знаю, к чему всё это в итоге приведёт. – Начал объяснять Тихон цепочку распространения информации. – Надеюсь, что до смертоубийства не дойдёт. А там и его сиятельство, Сергей Ильич, приедет. Да и ваше сиятельство не станет долго в спальне сам с собой запираться.
– Тьфу на тебя, – я повернулся и зашагал в сторону спальни. – Тихон, даже если приедет его сиятельство, меня не беспокоить! Скажешь деду, что я пытаюсь с подарком дракона разобраться. Он поймёт.
Денщик что-то попытался ещё сказать, но я закрыл дверь перед его лицом. Не захлопнул, а именно что деликатно закрыл. Потому что если этот разговор не прервать, то он продлится точно до приезда деда.
Но они молодцы. Особенно, Игнат. Интересно, что именно он написал в своём письме, если дед, бросив все дела, а их у него немало, помчался сюда?
Хорошо хоть со складом всё решилось быстро и без проблем. Игнат только глаза закатывал, когда о нём говорил. Как я понял, это была мини-версия наших складов, с цехами для обработки трофеев, оснащённых самым современным оборудованием.
Некоторых штучек даже у Рысевых не было. Не то, что нам на них денег не хватило бы, вовсе нет. Дело в том, что мы просто не знали о том, что существует специальная артефактная камера, позволяющая быстро обрабатывать шкуры пушистых тварей. Вплоть до практически идеальной их выделки. Нужно только определённые ингредиенты в специальные боксы добавлять, да даром камеру активировать.
И таких вот, казалось бы, мелочей, способных существенно облегчить жизнь егерям, в полученном мною складе было очень много. Всё-таки Перепёлкин был страстным охотником, но не лишённым здравого смысла. И трофеи он не утилизировал и не распихивал по первым же встречным торговцам, а аккуратно обрабатывал и продавало за гораздо большие деньги.
Перепёлкины явно не нуждались. Как я понял, отставной полковник купил кафе для своей взбалмошной супруги просто, чтобы занять её делом и, таким образом, отвязаться. Большой прибыли он от этого кафе не ждал и ненадолго впал в ступор, когда между мной и его дрожащей половиной разразилась самая настоящая война. Хвала Рыси, всё закончилось нормально. И к тому времени, как я вернусь с практики, Перепёлкиных здесь уже не будет, что существенно облегчит мою жизнь.
Всё это я обдумывал, когда устраивался на кровати, и запускал метроном. Мне нужно было очистить голову, перед тем, как я погружусь в свой астральный карман. Всё-таки у меня пока не получалось делать это автоматически. Нужна была предельная концентрация. Я сжал в руке пентакль, и пустил в него немного силы, сразу же почувствовав покалывание в щеке.
Перед тем как провалиться в астрал, я бросил взгляд на макр, извлечённый из дракона. Золотистые искры на нём продолжали сверкать, что свидетельствовало о том, что кристалл всё ещё активен. Это было странно и подлежало всестороннему изучению.
Выругавшись про себя, приказал не забивать голову ненужными на данный момент мыслями, закрыл глаза, а когда распахнул их, то находился уже в астрале.
Всё та же белая дымка, очень похожая на туман, стелящаяся по земле. Она создавала ощущение, что никакой земли под ногами и нет вовсе. А, может быть, её действительно нет, и я болтаюсь в пустоте, в каком-то абсолютном ничто космического масштаба. Я так и не понял, что такое Астрал на самом деле. В моём понимании, это пространство между измерениями. Но, возможно, это было не так. В любом случае точное определение этого места волновало меня меньше всего.
Мерное тиканье метронома настраивало на рабочий лад. А стоящая вокруг тишина абсолютно не мешала сосредоточиться. Всё-таки прав был Куницын, когда говорил, что именно здесь можно любые эксперименты ставить в комфортных условиях. В том числе и на себе.
Я активировал внутреннее зрение и приступил к изучению того комка переплетённых нитей, в который превратились мои упорядоченные каналы. Вздохнув и призвав внутреннего перфекциониста, приступил к разборке этого клубка.
Выделял одну нить и прослеживал её от самого источника до конца. Отставлял в сторону и принимался за следующую. Сколько прошло времени, мне не известно. Судя по гудящим ногам и чувству голода, который меня преследовал даже здесь, несколько часов точно пролетело.
Распрямив спину и разогнув затёкшие от статичной позы мышцы, я помассировал шею и снова активировал внутреннее зрение, чтобы полюбоваться тем, что у меня получилось.
А получилось довольно неплохо. Все новоявленные нити шли по одному каналу, отвечающему за дар огня. Мне удалось выделить первоначальную алую нить, а остальные распутать и чётко структурировать.
Всего новых нитей было пять. И чёрный выделялся на общем разноцветном фоне, как клякса. От него веяло нешуточной опасностью, даже когда он в виде нити дара пребывал в инертном состоянии.
Я глянул на источник. Он заметно разросся. Ну, да. Потенциально восьмой уровень, как-никак. Вот только пребывание в астрале как жрало энергию, так и жрёт. Наверное, я поэтому ещё жрать захотел. Всё-таки потерять треть уровня – это не хрен собачий.
Так, надо ещё проверить, как я смогу хватать каждую нить по отдельности, когда призову дар, и всё на сегодня.
А вот с этим возникли определённые проблемы. Нет, я видел содержимое канала очень хорошо, но, когда призывал дар, не мог уцепить конкретную, нужную мне нить. Просто не успевал сделать это раньше, чем активировалась какая-нибудь другая.
– Ну, понятно, – я отпустил дар. – Вот этим я и займусь с завтрашнего утра. Сразу же, как только встану. Тренировками. Чтобы не гадать, какое пламя у меня сейчас возникнет, а работать целенаправленно.
Приняв решение, я закрыл глаза и мысленно потянулся к пентаклю, чтобы деактивировать его.
Открыв глаза, обнаружил, что лежу в темноте. Через приоткрытые шторы виднелось звёздное небо, и небольшой кусочек луны.
– Ничего себе, – посмотрев на часы, я с удивлением обнаружил, что прозанимался шесть часов без перерывов.
Хотелось не только есть, но и в туалет. А когда я поднялся, то понял, что не надо вот так лежать столько времени и не шевелиться. Мышцы болели все. Даже на голове. Хотя, что там могло так болеть, ума не приложу?
Кряхтя, как столетний дед, добрёл до уборной. Пока справлял насущные потребности, размялся до приемлемого состояния. А когда дошёл до гостиной, уже чувствовал себя почти нормально. Голова только побаливала, да присутствовало чувство небольшого опустошения, которое всегда появляется, когда резерв существенно истощается.
В гостиной сидел дед и внимательно слушал Машу. Ну, хвала Рыси, хоть не нужно будет всю охоту в подробностях пересказывать.
Они так увлеклись, что обратили на меня внимание только тогда, когда я прошёл мимо обоих и рухнул в своё любимое кресло.
Дед поднял на меня глаза и окинул любопытным взглядом, словно пытался найти изменения. Не трудись, внешне я практически не изменился. Может быть, только немного осунулся.
– Молодец, – сказал он, не торопясь заваливать меня вопросами.
– Да, я знаю, – я кивнул. – Раз ты уже в общих чертах всё знаешь, то, позволь мне вот так с порога задать тебе всего два вопроса. Первый, как так получилось, что, убив подобную тварь, ты не обзавёлся никакими дополнительными качествами. И, второй, где, чёрт подери, Лебедев?
Глава 2
Я поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и посмотрел на деда, который задумался и отвечать, как будто бы и не собирался. Я, да и не только я, но и Маша и Фыра пристально смотрели на него, ожидая, что же он скажет.
Наконец, дед посмотрел на меня и произнёс, тяжело вздохнув.
– Я был молод, наверное, как ты сейчас, когда произошёл прорыв. Охотничьего домика у нас тогда не было. До поместья было далеко добираться. Пришлось вступить в бой. Тварь была одна. Похоже, они всегда приходят исключительно по одному. Уж не знаю, с чем это связано. Может быть, с кормовой базой. Такой огромной твари и одной пропитаться не просто. А если тут ещё и сородичи будет конкуренцию составлять, то они просто с голодухи передохнут. – Дед покачал головой. – Прежде чем ответить на твой вопрос, я хочу услышать ответ на свой.
– Задавай, – я в очередной раз повёл плечами. Надо новый, более удобный матрас, что ли, купить, чтобы вот так не затекать при моих экспериментах в астрале.
– Маша сказала, что ты убил дракона ударом в голову. Но она не видела подробно, что именно ты делал. Как ты убил зверюгу?
– Маша мне очень сильно помогла, – я кивнул жене. – Она произвела выстрел, от которого возникло сквозное ранение в черепушке гадины. Я огнём не дал ране затянуться. Ну а дальше было делом техники.
– Женя, ты сам только что сказал, что ранения в голову не приносят ущерба. Да и я лично это проверял, – дед пристально смотрел на меня. – Вы стреляли в рот твари, когда она пыталась дыхнуть огнём?
– Да, – я кивнул. – Это же очевидно. Вот только я планировал, что пуля попадёт в какую-нибудь железу, где пламя образуется. Чтобы она подавилась к такой-то матери. Но, не повезло, – я развёл руками. – Пришлось с мечом, как древний рыцарь на дракона переть. А вообще, дырка в башке мне пригодилась. Как раз через неё меч вошёл под правильным углом. Я предположил, что дракон – это просто летающая и наделённая магией ящерица-переросток. И как у всех пресмыкающихся, мозг у него расположен немного ниже, чем у других животных. Так уж получилось, что моя догадка оказалась верной.
– Женя, это вас в вашей Академии учат тому, где у кого мозг расположен? – медленно протянул дед.
– Ну, конечно, – я даже глаза закатил. Правда, я не помню, чему нас на первом курсе учили. Но обрывистые сведения, которые всплывали в голове, или были озвучены моими музами, я же где-то слышал. А где, если не в Академии. – Я же художник. Мне нужно знать, как что устроено и расположено, в том числе и в человеческом организме. Чтобы рисовать действительно хорошо, необходимо в таких вещах разбираться. Чтобы не нарисовать ногу, вместо руки. Нет, есть такие отклонения в мозгах некоторых, которые красных ондатр рисуют, которые ну очень на нутрий похожи, но, это, скорее, исключение из правил.
– Вот как, я и не подозревал… – дед заметно смутился.
– Ты думал, что быть художником – это просто красками что-то на холсте малевать? – Спросил я резко. – Можешь не отвечать, ты именно так и думал. Спасибо хоть не запретил мне в Академию поступать. Ты вообще знаешь, что в старые времена так называемыми осквернителями могил были не только целители, но и «артисто», то есть, художники. Чтобы нарисовать приличную картину, нужно не просто уметь краски смешивать. Нужно знать и уметь много чего ещё.
– Мы уже говорили об этом и не раз, – махнул рукой дед. – Я не буду притворяться, будто меня не устраивает тот факт, что ты в итоге перешёл в группу графа Медведева. И да, я знаю, что хорошие картины, по крайней мере, тебе даются очень тяжело. Давай не будем возвращаться к этой теме.
– К ней не я вернулся, – мы ещё некоторое время поборолись взглядами, а потом синхронно отвели глаза. – Что не заладилось у тебя при попытке убить тварь?
– Когда я увидел, с кем предстоит иметь дело, то немного испугался… Ладно, я жутко испугался. Настолько, что первым предложил дать возможность твари ослабнуть в нашем мире. Егеря поддержали меня с нездоровым энтузиазмом. Мы играли с драконом в салочки двое суток. Вот только…
– Дай догадаюсь, он не хотел ослабевать и выглядел бодро и вполне здорово? – вставил я.
– Именно, – дед хмыкнул. – И вот тогда старший егерь предложил план. Егеря как-то ухитрятся набросить на крылья твари сети и завалят её на землю. А потом уж я через не столь защищённое брюхо нанесу удар в сердце, чтобы прикончить уже гадину.
– Это довольно трудновыполнимо, – протянул я. – Кто-то погиб?
– Четверо егерей. Остальные были ранены, и я исключение не являлся. Но в итоге план удался. Когда нам удалось завалить тварь, я нанёс удар… – Дед замолчал, потом покачал головой и продолжил. – Я умудрился повредить макр. Видимо, бил с такой силой, что досталось и самому дракону, и его сердцу.
– Но как? Макр очень крепкий. Почти как алмаз, – я удивлённо посмотрел на деда.
– Я потом интересовался. Знаешь ли, было очень интересно, почему я остался без такого подарка. Мне объяснили, что даже в самом крепком кристалле, а макр – это, прежде всего, всё-таки кристалл, находится небольшой дефект, при попадании в который, происходит вот такой конфуз.
– М-да, это называется, не повезло, – протянул я.
– Я бы не был так уверен в этом. Возможно, если бы я не повредил кристалл, то и не смог бы убить этого чёртова дракона. И ты бы в этом случае не сидел бы здесь, потому что не родился. – Дед задумался ненадолго, а затем продолжил. – Тем не менее макр был разрушен, и энергия, так хлестанула, что превратила внутренности твари в фарш. Шкура тоже была сильно повреждена. Меня и старшего егеря контузило. Но, даже того, что осталось, нам хватило, чтобы вывести клан Рысевых на совершенно новый уровень.
– И всё же печально, – произнёс я. – Но, зато теперь понятно, почему ты ничего не приобрёл.
– Ну, не скажи, – дед в который раз уже усмехнулся. – Приобрёл-то я достаточно. Правда, не лично для себя, а для всего клана, но всё же. Зато ты теперь понимаешь, что я просто не сумел заставить себя усидеть дома, когда мне сообщили, что мой внук умудрился прибить тварь и заполучить целую, совершенно не повреждённую тушу, да ещё и макр неповреждённый достал. Что в тебе изменилось?
– Мой потенциальный уровень поднялся до восьмёрки, – я улыбнулся. – И мой огонь приобрёл дополнительные свойства. И я как раз изучением этих свойств с метрономом занимаюсь.
– Ты у меня молодец, – дед поднялся с дивана, на котором сидел, подошёл ко мне и обнял вместе с креслом. – Я тобой горжусь.
– А где Лебедев? Неужели он не приехал с тобой? – я похлопал его по спине, искренне наслаждаясь такой редкой похвалой.
– Шутишь, что ли? Аристарх Григорьевич пешком побежал, чуть ли не впереди паровоза помчался, когда услышал, кого ты добыл. Он сразу же упросил меня отвезти его на склад, чтобы начать копаться в потрохах такой жуткой прелести. – Дед вернулся на диван и рассмеялся. – Ночевать он, похоже, возле дракона останется, чтобы не дай Рысь, кто-нибудь хоть каплю крови унесёт.
– Ну, тогда завтра съездим проверим, что там он делает, извращенец поганый. – Меня прервал Тихон, который притащил поднос с разными вкусностями.
Я ещё когда сюда шёл, приказал накормить меня. И вот, Тихон только сейчас несёт еду. Присмотревшись, я присвистнул. Эти… у меня просто слов нет, чтобы их как-то назвать, чтобы при этом тварей не оскорбить, не додумались ни до чего лучшего, чем заказать еду в моём же кафе. Ну, да, ладно. Я сейчас слишком голоден, чтобы ругаться. Заодно оценю, что и как здесь готовят в отсутствии Михалыча.
Маша, которая всё это время сидела молча, и не перебивала ни одного из нас, тут же придвинула кресло к столику, чтобы составить мне компанию. Посмотрев на деда, я указал на стол.
– Присоединишься?
– Ешьте, – он махнул рукой. – Я, пожалуй, прогуляюсь. Пройдусь по форту пешком, да в знаменитое кафе загляну.
– Егерей возьми, – предупредил я его. – Всё-таки уже время довольно позднее.
– Не переживай, я не собираюсь по незнакомому городку в одиночестве гулять, да ещё и поздним вечером, – по-кошачьи фыркнул дед и вышел из гостиной, оставляя нас с Машей и нашей едой.
Сил ни на что больше не хватало. Только поесть, почти не чувствуя вкуса, добрести до спальни и упасть на кровать, чтобы забыться беспокойным сном. Перед сном я обратил внимание на то, что макр, извлечённый из дракона, продолжал светиться. Надо бы стаскать его к артефактору, к Быкову, например, чтобы узнать, что бы это значило. Он всю жизнь прожил в форте, и как все местные обитатели уже должен был в курсе охоты и её итога.
Утром, когда Маша упорхнула на занятия, я остался дома. Решил, что будет лучше позаниматься с утра, а вечером сходить на тренировку. А то и так вчера пропустил, а Дроздов сильно не любит, когда занятия пропускаются без уважительной причины. При этом наиболее уважительной причиной может быть, разве что, гибель ученика, окончательная и бесповоротная.
Прежде чем запустить метроном, я предупредил Тихона, чтобы тот меня разбудил, если можно так сказать, через три часа. Вчерашний эксперимент мне ни черта не понравился. К тому же время до отправки на практику хоть немного, но было, значит, можно и растянуть удовольствие, а не выжимать из себя все соки. Я, в конце концов, не рекорд хочу поставить, а научиться управлять новоприобретённым даром.
Погрузившись в астральный карман, я включил внутреннее зрение и начал учиться вызывать тот вид пламени, какой был мне нужен. А не тот, какой хочет в данный момент применить мой дар.
Метроном мерно отсчитывал секунды и действительно помогал сосредоточиться. Я потратил не слишком много времени, чтобы, наконец, отбрасывать все лишние нити, и вызывать мой собственный дар огня, которым мой род наделила Рысь.
А вот с разноцветными нитями ничего пока не получалось. Через некоторое время я оставил попытку пробовать ими манипулировать и деактивировал внутреннее зрение. Оказавшись в зыбком пространстве астрального канала, решил подумать, что же я делаю не так. Метроном мирно тикал, и я начал рассуждать вслух, чтобы в этой зловещей тишине слышать хотя бы свой голос.
– Так, почему у меня получается вызвать обычное, привычное мне пламя, в отличие от всех остальных? – я протянул руку и активировал дар. На ладони появился огонёк, на который я смотрел, слегка прищурившись. И тут меня озарило. – Да потому что я знаю его свойства. Что из этого следует? – погасив огонь и я тяжело вздохнул. – А из этого следует, что мне придётся самому изучать их свойства, и лишь после этого пытаться обдуманно манипулировать ими. И, сдаётся мне, что времени у меня не так уж и много. Так что, лучше его не терять попросту.
И я снова попытался погрузиться в структуру собственной магии, чтобы целенаправленно, под контролем зрения, выбрать одну из нитей и начать попытаться вызвать пламя, используя именно её. Вот только что-то помешало мне это сделать. Чего-то не хватало. И от этого мысли начали скакать, как бешеные белки, а музы в голове оживились и принялись лезть с советами.
Прислушавшись, я понял, чего не хватает. А не хватало тиканья метронома. Кто-то остановил метроном, но Тихон получил чёткий приказ, разбудить меня. Как было выяснено опытным путём, прикосновения я прекрасно ощущал. И останавливать метроном для этого не нужно было. Тем более что сам Тихон даром не обладал, и к магическим вещам относился несколько настороженно.
Стремительный переход из астрального кармана в окружающую меня действительность вызвал некоторый дискомфорт. Я никогда ещё не делал этого настолько быстро. Пентакль под рукой нагрелся и слегка завибрировал, а щёку словно иголками искололи. Я с трудом сдержал стон. И пока болевые ощущения сохранялись, лежал с закрытыми глазами.
Откуда-то снизу-сбоку послышался шорох, а затем громкий шёпот Маши.
– Фыра, отдай немедленно! Как ты вообще умудрилась его схватить, он же тебе в рот не помещается.
Снова шорох и грозное урчание рыси, прерываемое тихой руганью. Вот тут я распахнул глаза и резко сел на кровати. Фыра взвизгнула и попыталась смыться, но мимо неё пронёсся неоформленный магический поток, захлопнувший дверь прямо перед рысиным носом.
Фыра, которая в этот момент целеустремлённо неслась к выходу, резко затормозила и развернулась. В её пасти мелькнули золотистые искры на чёрном фоне, которые заставили меня мгновенно прийти в себя.
– Ты что, макр стащила? – прошипел я, вскакивая с кровати, не обращая внимание на то, что меня слегка качнуло.
Фыра, увидев, что я достаточно очухался, чтобы спустить с неё шкуру на прикроватный коврик, сменила направление и заскочила под стол, стоящий у стены. Маша его использовала в качестве туалетного столика. Он был массивный и достаточно широкий, чтобы довольно крупная рысь смогла под ним спрятаться.
Я бросил взгляд на сидящую на полу перед кроватью жену. Та лишь развела руками.
– Я вернулась сегодня пораньше. У нас преподаватель по стратегическому планированию заболел. И курсантов отпустили, потому что никто ни у кого не было свободного времени, чтобы заменить его. – Ответила Маша на мой невысказанный вопрос. – Дверь была приоткрыта, и я подумала, что ты уже не занимаешься, поэтому я зашла. – Она на мгновение замолчала, а потом продолжила. – Фыра стояла на столе и пыталась разгрызть макр, но у неё не получалось. А ещё она своей филейной частью опрокинула метроном. Я попыталась её схватить… В общем, дальше ты сам знаешь.
– Моя кошка как-то чудовищно эволюционирует, – задумчиво проговорил я, глядя на стол, из-под которого раздавалось сопение. – Потому что я готов поклясться в том, что запер дверь. Как она сумела её открыть? – и я направился прямиком к двери. Замок был не тронут. Ну, тут два варианта: или я всё-таки забыл запереть дверь, или же кто-то из сердобольных домашних впустил кошку ко мне в спальню. Скорее всего, она ныла и стенала, в итоге разжалобив чьё-то сердце. – Фыра, твою дикую мать! Ты даже не представляешь, как сильно ты нарываешься, – прорычал я и решительно направился к столу, чтобы вытащить эту дрянь пушистую. Даже, если придётся тянуть её за короткий хвост.
Опустившись на колени, заглянул в это временное убежище охреневшей рыси.
– Фыра, отдай макр, – я протянул руку, но рысь отпрянула и вжалась в стену, лихорадочно пытаясь разгрызть кристалл, который действительно с трудом помещался ей в рот.
И тут я заметил, что она пытается перекинуться в боевую ипостась, но почему-то не может этого сделать. По её телу пробегали волны, она даже периодически меняла окрас, но уже через секунду всё становилось, как было.
– Что за чертовщина, – пробормотал я, пролезая поглубже. Схватив кошку, которая не сильно-то и сопротивлялась, вытащил её из-под стола. Фыра забилась, и тут я понял, что она не может выплюнуть макр. Ей мешает это сделать его форма. – Твою же мать, Фырочка. Ну, ради какой твари девятого уровня, ты его вообще схватила? Маша, помоги, подержи эту бедолагу, которая впервые схватила добычу не по зубам.