Орудия Смерти. Город падших ангелов

Cassandra Clare

THE MORTAL INSTRUMENTS

City of Fallen Angels

© Copyright © 2011 by Cassandra Clare, LLC

© Н. Абдуллин, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Посвящается Джошу

Sommes-nous les deux livres d’un même ouvrage?^[1]

Часть первая. Ангелы смерти

Тьма несет в себе порок, но витают над нею ангелы смерти, природы скрытой, неосязаемой. Узреть их не дано, однако сила их для нас безмерна, а мечи губительны.

Джереми Тейлор

«Надгробная проповедь»

1. Хозяин

– Кофе, пожалуйста.

Официантка разочарованно выгнула подведенную бровь.

– И все? Поесть не закажете? – спросила она с сильным акцентом.

Саймон Льюис прекрасно понимал ее: с чашки кофе много чаевых не накапает. Впрочем, винить себя он не спешил: вампиры не едят. Иногда он заказывал что-нибудь поесть в ресторанах и кафе – лишь бы выглядеть нормальным. Однако сегодня, во вторник вечером, в «Веселке» народу было немного, и смысл в маскировке отпадал.

– Нет, мне только кофе.

Пожав плечами и забрав ламинированное меню, официантка удалилась.

Саймон, откинувшись на спинку пластикового стула, осмотрелся. Раньше он частенько заглядывал в «Веселку», закусочную на углу Девятой улицы и Второй авеню, недалеко от дома. В этом стареньком заведении, стены которого были обклеены черно-белыми обоями, позволяли сидеть сколько угодно, если каждые полчаса заказываешь по чашке кофе. Здесь по-прежнему подавали вегетарианские пироги и борщ – когда-то Саймон их очень любил, но лакомства остались в прошлой жизни…

Близился Хэллоуин (середина октября как-никак), персонал кафешки вывесил дряхлую табличку «ПРОДЕЛКА ИЛИ БОРЩ!» и поставил картонную фигуру графа Клёцкулы, вампира. Прежде Саймон и Клэри хохотали над убогими украшениями, однако сейчас фальшивые клыки и черный капюшон графа уже не казались Саймону такими забавными.

Саймон выглянул в окно. Ветер гнал по ночным улицам сухие листья, словно пригоршни конфетти. Вниз по Второй авеню шагала девушка: тренчкот, длинные, развевающиеся на ветру черные волосы; прохожие оборачивались ей вслед. Раньше и Саймон на таких девушек засматривался, машинально пытаясь вообразить, куда они спешат, с кем встречаются? Уж точно не с такими, как Саймон.

Эта девушка – исключение.

Звякнул дверной колокольчик, и в кафе вошла Изабель Лайтвуд. Она улыбнулась Саймону и проследовала к его столику. Стряхнув тренчкот с плеч, повесила его на спинку стула. Сегодня Изабель надела то, что Клэри называет «типичным для нее нарядом»: короткое облегающее бархатное платье, чулки в сетку и высокие ботинки (за голенище левого девушка заткнула видимый одному лишь Саймону нож). Присаживаясь, Изабель откинула назад волосы, чем привлекла внимание остальных посетителей. Всегда, что бы Изабель ни делала, она привлекает внимание – как взрыв фейерверка.

Прекрасная Изабель Лайтвуд. При первом знакомстве Саймон решил: с ним-то она встречаться не будет, и отчасти оказался прав. Изабель выбирала в пассии тех, кого не одобрили бы ее родители. В их мире это нежить: фейри, оборотни, вампиры. Саймон не верил своему счастью; впрочем, свидания с Изабель продолжались всего месяц, и то с перерывами. Да и то всякий раз Саймон задавался вопросом: согласилась бы Изабель на отношения, не стань он кровососом? Не распрощайся он с прежней жизнью?

Убрав за ухо прядку, Изабель обворожительно улыбнулась.

– Классно выглядишь.

Саймон оглядел свое отражение в витрине. Под влиянием Изабель он кардинально пересмотрел имидж: на смену толстовкам и кроссам пришли кожаные куртки и дизайнерские туфли (по три сотни за пару!). Футболки с надписями Саймон оставил, и его сегодняшний девиз гласил: «ЭКЗИСТЕНЦИАЛИСТЫ – ПОФИГИСТЫ». Впрочем, джинсы Саймон теперь надевал опрятные: без дырок и оторванных карманов. Он отрастил волосы, так что челка закрывала лоб, – но уже не ради Изабель.

Клэри над новым имиджем Саймона посмеялась. Она вообще смеялась над его личной жизнью. Не верила, будто у Саймона с Изабель все серьезно. Как и с Майей Робертс, их знакомой-оборотнем. И почему, кстати, Саймон до сих пор не открыл девчонкам, что встречается одновременно с обеими?!

Саймон не заметил, как начались отношения с Майей. Волчица любила прийти к нему в гости, поиграть на иксбоксе. В заброшенном полицейском участке – обиталище местных оборотней – такой роскоши не имелось. На третий или четвертый раз Майя, прощаясь, поцеловала Саймона, и паренек обратился за советом к Клэри: мол, надо ли обо всем рассказать Изабель?

– Сначала разберись, что у вас с ней, – ответила Клэри. – Потом и говори.

Плохой совет. Прошел месяц, а Саймон так и не разобрался, что же у них с Изабель… И чем дольше тянул, тем нелепее казалась идея открыться. В принципе, Изабель с Майей не больно-то дружат, и секрет остался бы секретом, но… Через две недели Изабель и Майя встретятся на свадьбе матери Клэри и ее давнего друга Люка. Н-да, перспективка. Когда утекаешь от разъяренной толпы охотников на вампиров, то, наверное, и вполовину не так страшно.

– Ну. – Голос Изабель выдернул Саймона из задумчивости. – Почему здесь, а не в «У Таки»? Там тебе подадут кровь.

Саймон поморщился. Тактичностью Изабель никогда не страдала. По счастью, никто их не слушал, даже официантка: подойдя, она бухнула перед Саймоном чашку кофе, глянула на Иззи и удалилась, не приняв заказа.

– Нравится мне здесь, – ответил вампир. – Мы с Клэри, пока она училась у Тиш, частенько сюда заглядывали. Здесь подают офигенские борщ и клёцки, это такое вареное творожное тесто. К тому же «Веселка» открыта ночь напролет.

Не слушая Саймона. Изабель посмотрела ему за спину.

– Это еще что?

Саймон проследил за ее взглядом.

– Граф Клёцкула.

– Граф Клёцкула?

Саймон пожал плечами.

– Оформление к Хэллоуину. Граф Клёцкула – для детей, он вроде графа Чокулы^[2] или Графа Знака из «Улицы Сезам». – Видя непонимание во взгляде Изабель, Саймон улыбнулся. – Граф Знак учит детей считать.

Изабель покачала головой:

– Вампир по «ящику» учит детей считать?

– Эту передачу надо смотреть, – пробормотал Саймон. – Иначе не поймешь.

– Вижу мифологические корни, – менторским тоном заявила Изабель. – Существует поверье, будто вампиры помешаны на счете. Если бросить им под ноги пригоршню зерна или риса, они якобы остановятся и примутся пересчитывать крупу. Разумеется, вампирская арифмомания – бред, как и то, что вампиров отпугивает чеснок. Кстати, учителя из вампиров фиговые. Они ведь страшные.

– Спасибо, – ответил Саймон. – Изабель, Граф фон Знак – шутка. Он – Знак и обожает считать. Типа: «Детки, знаете, что Граф сегодня съел? Одну шоколадную печеньку, две шоколадные печеньки, три шоколадные печеньки…»

Вошел новый посетитель, и в открытую дверь ворвался холодный ветер. Вздрогнув, Изабель потянулась за черным шелковым шарфом.

– Неправдоподобно.

– А как правдоподобно? «Детки, знаете, что Граф сегодня съел? Одного бедного селянина, двух бедных селян, трех бедных селян…»?

– Тс-с, – прошипела Изабель, повязав на шею шарфик и хватая Саймона за руку. В ее больших темных глазах загорелся огонь, какой загорается, если Изабель охотится на демонов или думает на них поохотиться. – Оглянись.

У витрины со сладостями стояли двое в темных подпоясанных плащах до пят: оба низкорослые, болезненно-худые (скулы выпирали подобно ножам), с жидкими седыми волосами и бледно-серыми глазами. Мужчины, впрочем, и не смотрели на пирожные под толстым слоем глазури, рогалики и слойки с кремом.

– Угадай, – спросила Изабель, – кто они?

Саймон обернулся – двое посмотрели на него в ответ. Лишенные ресниц, их глаза выглядели пустыми отверстиями.

– Похожи на злых садовых гномов.

– Рабы, – прошипела Изабель. – Принадлежат вампирам.

– Принадлежат? Как в…

Изабель шикнула на Саймона.

– Ангела ради, ты ведь ничего о своем брате не знаешь! И как вампиры появляются на свет, тебе тоже неизвестно?

– Ну, если мама-вампир и папа-вампир сильно любят друг друга…

Изабель скорчила гримасу.

– Ладно, тебе понятно, что вампирам секс для размножения не нужен? Но, спорю, как именно получаются новые вампиры, ты не в курсе.

– А вот и в курсе. Я стал вампиром, потому что перед смертью выпил крови Рафаэля. Кровь плюс смерть равно вампир.

– Не совсем. Ты выпил крови Рафаэля, и тебя покусали другие вампиры. В какой-то момент тебя должны были покусать.

– Зачем?

– Слюна вампира… своеобразна. Действует как мутаген.

– Ну да…

– Не нудакай мне. У тебя самого слюна волшебная. Вампиры кормятся с людей, если не хватает других источников крови. Держат их при себе, как ходячие автоматы по продаже закусок. – Изабель говорила отрешенно. – Как ни странно, люди от потери крови не страдают. Напротив, слюна вампира целебна, увеличивает число красных кровяных телец. Доноры сильнее, здоровее и живут дольше обычного человека. Потому кормиться с человека и не идет вразрез с Законом. Донор не гибнет. Правда, в один момент вампир может захотеть не просто закуску – целого раба. И он начинает понемногу прикармливать донора своей кровью. Человек становится послушным, верным. Раб любит хозяина, поклоняется, ему бы только служить. Помнишь, как тебя тянуло в отель «Дюмор»? Во всем виновата кровь вампира.

– Рафаэля, – бесцветным голосом произнес Саймон. – Позволю себе напомнить, что меня к нему больше не тянет.

– Правильно, ты же полноценный вампир. Хозяину поклоняются рабы. В «Дюморе» гнездо Рафаэля выпило тебя, ты умер и обратился. Вот если бы тебя не выпили, а дали еще вампирской крови, ты стал бы рабом.

– Лекция, конечно, жутко интересная. Однако почему эти двое на нас таращатся?

Изабель снова глянула на рабов.

– Они смотрят на тебя. Может, их хозяин умер и они ищут нового? Будут у тебя питомцы, хочешь?

Изабель ухмыльнулась.

– Или они пришли полакомиться драниками.

– Рабы не едят обычной пищи. Их держат в полуживом состоянии на смеси вампирской и животной крови. Рабы не бессмертны, просто очень медленно старятся.

Оглядев двоих незнакомцев, Саймон заметил:

– Жаль, что за собой они не следят.

Изабель резко выпрямилась:

– Идут к нам. Вот сейчас и узнаем, чего им охота.

Рабы словно катились на колесиках. Бесшумно, всего за пару секунд они пересекли зал. Изабель тем временем выхватила и положила под рукой стилетообразный клинок: темный, тяжелый, из серебра, с крестами на рукояти. Почти все оружие против вампиров имело насечки в виде крестов. Нефилимы, видно, полагают, что вампиры в большинстве своем христиане. Полезно быть выходцем из религиозного меньшинства!

– Не приближайтесь больше, – предупредила рабов Изабель, держа руку в паре дюймов от кинжала. – Вы двое, чего хотите?

– Сумеречный охотник, – свистящим шепотом обратилось к ней существо слева. – Мы по другому делу и не знали о тебе.

Изабель выгнула тонкую бровь.

– По какому же вы делу?

Второй раб ткнул в сторону Саймона длинным серым пальцем. Ноготь у него был желтый и заостренный.

– Мы к светолюбу.

– Как бы не так, – возразил Саймон. – Понятия не имею, кто вы. Первый раз вижу.

– Я мистер Уокер, – представился первый раб. – Подле меня – мистер Арчер. Мы служим сильнейшему вампиру Нью-Йорка. Главе крупнейшего из кланов Манхэттена.

– Рафаэлю Сантьяго, – подсказала Изабель. – Вам следует знать, что Саймон не входит ни в один из кланов. Он сам по себе.

Мистер Уокер слабо улыбнулся.

– Мой хозяин считает, что положение дел можно изменить.

Саймон посмотрел на Изабель – та пожала плечами.

– Рафаэль вроде говорил тебе держаться подальше от его клана?

– Передумал? Сама знаешь: он ветреный, непостоянный.

– Знаю, да не особенно хорошо. Мы с Рафаэлем не виделись с тех пор, как я пригрозила убить его канделябром. Он, правда, смелый, даже глазом тогда не моргнул.

– Обалдеть, – произнес Саймон. Двое рабов взирали на него бело-серыми, цвета грязного снега, глазами. – Рафаэлю от меня что-то нужно, иначе в клан не звал бы. Может, скажете, что он задумал?

– Хозяин не посвящает нас в свои планы, – высокомерно ответил мистер Арчер.

– Тогда я не пойду с вами.

– Если не пойдешь своей волей, мы уведем тебя силой. Нам дозволено.

Кинжал будто прыгнул в руку Изабель. Она лишь едва заметно шевельнула кистью, и вот клинок уже покачивается у нее в пальцах.

– На вашем месте, – предупредила девушка рабов, – я бы не рыпалась.

Мистер Арчер оскалился.

– С каких пор дети Ангела стерегут диких вампиров? Я думал, ты выше нас, Изабель Лайтвуд.

– Я не телохранитель, а девушка Саймона. Тронь его – и получишь от меня пенделя. Вот так вот.

Девушка? Саймон уставился на Изабель – та, сверкая глазами, смотрела на рабов. Поразительно! С одной стороны, Изабель вроде не считала себя девушкой Саймона, с другой, парень отметил тревожный звоночек: он удивляется не приглашению сильнейшего вампира Нью-Йорка, а переменам в личной жизни. Дожили.

– Мой хозяин, – произнес мистер Уокер примирительным (как ему, наверное, казалось) тоном, – хочет кое-что предложить светолюбу.

– Его зовут Саймон. Саймон Льюис.

– Хорошо, мистеру Льюису. Смею заверить мистера Льюиса, он только выиграет – и немало, – если последует за нами и выслушает нашего хозяина. Клянусь честью господина, светолюб, тебе не причинят вреда. И если предложение придется тебе не по вкусу, ты волен отказаться.

Наш хозяин, наш хозяин… Мистер Уокер поминал Рафаэля с такой смесью обожания и благоговейного трепета, что Саймон внутренне вздрогнул. Ужасно принадлежать кому-то и не иметь собственной воли.

Покачав головой, Изабель одними губами прошептала Саймону: «Не ходи».

Скорей всего, она права, потому что Сумеречный охотник из нее превосходный. Изабель с блеском уничтожает демонов и нежить, преступившую Закон: вампиров-отщепенцев, черных магов и одичавших оборотней-людоедов, – с двенадцатилетнего возраста, и успехов добилась больше любого сверстника-нефилима. За исключением разве что Джейса. (И Себастьяна, который, не будь он мертв, заткнул бы за пояс обоих.)

– Ладно, ведите, – согласился Саймон.

Изабель выпучила на него глаза.

– Саймон!

Рабы смотрели на него, потирая руки. Ни дать ни взять злодеи из комиксов. Пугал, правда, не сам жест, а то, как слаженно и одинаково рабы его выполняли. Словно марионетки, которых в унисон дергают за ниточки.

– Отлично, – сказал мистер Арчер.

Грохнув кинжалом о стол, Изабель встала и нагнулась к Саймону. Кончики ее блестящих черных волос коснулись столешницы.

– Не глупи, Саймон, – яростно прошептала она. – Тебе незачем с ними идти. Рафаэль – урод.

– Рафаэль – главный вампир, – ответил Саймон. – Крестил меня своей кровью. Он мне… как его там…

– Господин, создатель, породитель… имен до фига, – растерянно произнесла Изабель. – Может, его кровь и сделала тебя вампиром, но не она сделала из тебя светолюба.

Изабель посмотрела в глаза Саймону, как будто напоминая: «Светолюбом ты стал благодаря крови Джейса». Вслух говорить о том, кто такой Джейс и почему Саймон стал светолюбом, вкусив его крови, она не решилась. Тайну знают лишь немногие.

– Саймон, тебе не обязательно ему подчиняться.

– Не обязательно, – понизив голос, согласился Саймон. – Отказываться тоже нельзя. Меня в покое не оставят. Рафаэль вездесущ. – Краем глаза он посмотрел на мужчин в серых плащах. Те как будто молча подтверждали его слова. – Я ни погулять не смогу, ни в школу пойти, ни в гости к Клэри…

– Ну? По-твоему, Клэри с ними не справится? – Изабель, сдаваясь, подняла руки. – Ладно, иди. Только я тебя одного не отпущу.

– Возражаю, – встрял мистер Арчер. – Наши дела не касаются Сумеречных охотников. На встречу придут Дети ночи.

– Я не…

– Закон дает нам право самим улаживать дела, – чопорно напомнил мистер Уокер. – Если они целиком касаются нашего вида.

– Дайте минутку, – попросил Саймон. – Мне надо поговорить с Изабель.

На мгновение над столиком повисла тишина. Жизнь вокруг шла своим чередом: в близлежащем кинотеатре закончился сеанс, и в кафе повалили новые посетители, официантки разносили дымящиеся тарелки с едой; за соседними столиками смеялись и болтали парочки, позади стойки перекрикивались повара́. На Саймона и Изабель никто внимания не обращал, никто не видел ничего подозрительного. К маскирующим чарам Саймон привык, но с Изабель его порой не оставляло чувство, будто суетный мир остается за стеклянной стеной.

– Будь по-вашему, – отступил мистер Уокер. – Однако наш хозяин не терпит задержек.

Рабы, словно памятники, встали у двери, совершенно не обращая внимания на порывы ледяного ветра, когда кто-то входил в кафе.

– Не бойся, – успокоил подругу Саймон. – Мне не причинят вреда. Не посмеют. Рафаэль помнит про… – Саймон неловко указал себе на лоб. – Про это.

Потянувшись через стол к Саймону, Изабель смахнула челку у него со лба – жестом скорее формальным, нежели трепетным. Саймон на Каинову печать насмотрелся в зеркало: Метку словно нарисовали тонкой кистью и чернилами. Она слегка меняла форму, как образ в облаках, и при том же всегда оставалась грозной – будто предупреждение на неведомом языке.

– Оно… действует? – прошептала Изабель.

– Рафаэль считает, что да. И я склонен соглашаться. – Саймон отвел ее руку. – Все будет хорошо.

Девушка тяжело вздохнула.

– Как опытный охотник, предупреждаю: не глупи.

Саймон сжал в руке ее пальцы.

– Брось. Тебе самой интересно, что на уме у Рафаэля.

Похлопав его по руке, Изабель попросила:

– Как вернешься – расскажешь. Сразу позвони мне.

– Позвоню. – Встав, Саймон застегнул куртку. – У меня просьба. Точнее, несколько просьб.

Изабель посмотрела на него со сдержанным любопытством.

– Выкладывай.

– Клэри сегодня собиралась на тренировку в Институт. Не говори, куда я пошел. Нечего ей попусту волноваться.

Изабель закатила глаза.

– Ладно, не скажу. Что дальше?

Наклонившись, Саймон поцеловал Изабель в щеку.

– Попробуй здешний борщ. На вкус – фантастика.

* * *

Мистер Уокер и мистер Арчер оказались не самыми разговорчивыми проводниками. Словно скользя над асфальтом, они молча вели Саймона по улицам – людным, несмотря на поздний час. Кто-то – опустив голову и подняв воротник, – возвращался домой с ночной смены, кто-то с ужина. У церкви Святого Марка уличные торговцы выложили на карточных столиках товар: от дешевых носков до карандашных рисунков с видами Нью-Йорка и сандаловых благовоний. Листья шелестели об асфальт как сухие кости. В воздухе пахло выхлопными газами, сандалом и – тоньше всего – человечиной, кровью и кожей.

Желудок начало сводить. Дома Саймон держал достаточно бутылочек с кровью и даже устроил потайной холодильник в дальнем углу кладовки, чтобы мама не увидела. На вкус он находил кровь отвратительной. Думал, привыкнет, полюбит. Однако животная кровь лишь глушила приступы голода, но так и не стала вровень с шоколадом, вегетарианскими бурито и кофейным мороженым. Кровь оставалась кровью.

Впрочем, голод чувствовать – еще хуже. Саймон невольно улавливал запахи: соль на коже; приторный, сладковатый аромат крови, проступающий через поры. Голод разгорелся сильней. Саймон спрятал руки в карманы куртки и постарался дышать ртом.

Свернув на Третью авеню, процессия остановилась у ресторана с вывеской:

«МОНАСТЫРСКОЕ КАФЕ». САД ОТКРЫТ КРУГЛЫЙ ГОД

Уставившись на надпись, Саймон спросил:

– Нам разве сюда?

– Хозяин велел привести тебя в это место, – отрешенно ответил мистер Уокер.

Саймон озадаченно хмыкнул.

– Я-то считал, что Рафаэль любит встречи… ну, на крыше неосвященного собора там, или в склепе, где полно костей. Не думал, что он поклонник фирменных заведений.

Рабы пристально посмотрели на Саймона.

– Тебя что-то не устраивает, светолюб? – спросил наконец мистер Арчер.

Лишних проблем Саймону не хотелось, и он ответил:

– Да нет. Все тип-топ.

Внутри оказалось темно. Вдоль одной из стен шла мраморная стойка. Рабы сразу повели Саймона к двери в задней части зала, в сад; по пути никто из персонала к ним не подошел.

Террасы имелись во многих ресторанах Нью-Йорка, но не все работали в холодное время года. Здешний сад представлял собой внутренний дворик меж нескольких зданий. Стены украшал тромплей: полные цветов итальянские сады. На деревьях с желто-красными кронами висели гирлянды, а между столиков горели инфракрасные лампы. В середине садика мелодично журчал фонтан.

Саймон увидел лишь одного посетителя – не Рафаэля. За столиком у стены сидела стройная дама в шляпе с широкими полями. Она помахала рукой удивленному Саймону. Вампир обернулся: позади него, естественно, больше никто не стоял. Ошеломленный, Саймон последовал за Уокером и Арчером – рабы, скользя, направились к даме и остановились в нескольких футах.

Уокер низко поклонился.

– Повелительница.

Дама улыбнулась.

– Уокер, Арчер, вы молодцы. Спасибо, что привели Саймона.

– Секундочку. – Саймон недоверчиво переводил взгляд с дамы на рабов и обратно. – Вы не Рафаэль.

– Черт возьми, ты прав. – Дама сняла шляпу, и на плечи ей упали невероятно густые серебристые локоны. На гладком овальном лице сильно выделялись большие бледно-зеленые глаза. Длинные перчатки из черного шелка, блузка из того же материала, узкая прямая юбка и черный шарф… Саймон затруднялся определить возраст дамы, даже приблизительно, хотя бы во сколько лет ее укусили. – Я Камилла Белькур. Очень, очень рада встрече.

Она протянула руку.

– Меня вроде Рафаэль пригласил, – сказал Саймон, не принимая жеста. – Вы работаете на него?

Камилла Белькур серебристо рассмеялась.

– Вот уж нет! Это он когда-то на меня работал.

И тут Саймон вспомнил: сам же, будто века́ назад, говорил Рафаэлю, что глава вампиров – некто другой. И Рафаэль отвечал: «Камилла до сих пор не вернулась. Я за нее».

– Так это вы хозяйка. Глава манхэттенского клана. – Он обратился к рабам: – Вы меня обманули! Сказали, что встречу устроил Рафаэль.

– Я сказал: тебя ждет наш хозяин, – ответил мистер Уокер, глядя на Саймона огромными пустыми глазами. Вряд ли раб способен на обман. Скорее всего, он запрограммирован, как робот, передавать слова повелителя и просто не замечает отклонений от надиктованной речи. – Вот она, повелительница.

– Право слово. – Наградив рабов ослепительной улыбкой, Камилла сказала: – Уокер, Арчер, прошу, оставьте нас. Мне с Саймоном надо поговорить наедине.

Имя Саймона и «наедине» глава клана произнесла, будто тайный пароль для любовника.

Рабы с поклоном удалились. На шее у мистера Арчера Саймон успел заметить след от укуса: темный синяк, похожий на мазок краски, и – еще более темные – две дырочки посередине, окольцованные сухой, потрескавшейся кожей. Саймон тихонько вздрогнул.

– Прошу, садись. – Камилла похлопала по соседнему стулу. – Хочешь вина?

Саймон неловко присел на краешек жесткого металлического стула.

– Я не большой любитель выпить.

– Понимаю, – сочувственно произнесла Камилла. – Ты ведь совсем еще новичок. Не бойся, со временем приучишь себя употреблять вино и прочие людские напитки. Старейшие из нас способны есть, почти не ощущая болезненных побочных эффектов.

Болезненных побочных эффектов? Саймону слова Камиллы не понравились.

– Мы надолго здесь? – спросил он, намеренно доставая сотовый и глядя на часы. Половина одиннадцатого. – Мне домой надо.

Пригубив вино, Камилла спросила:

– Правда? Зачем же?

Мама ждет. Правда, дамочке этого знать не обязательно.

– Вы прервали мое свидание. Я думал, дело срочное.

– Ты ведь живешь с матерью, так? – напомнила Камилла, отставляя бокал. – Странно, ты могущественный вампир, и отказываешься покидать дом. Не хочешь вступить в клан.

– Так вы прервали мое свидание, чтобы посмеяться? Могли бы выбрать другой вечер. Я на свидания не часто хожу.

– Я не смеюсь, не издеваюсь, Саймон. – Она облизнула нижнюю губу, словно добирая капельки вина. – Просто интересно, почему ты не присоединился к Рафаэлю?

То есть к ней самой.

– Чутье подсказывало, что Рафаэлю это не нужно. Он ясно дал понять, что оставит меня в покое, если я уйду. Я и ушел.

– Ушел. – Бледно-зеленые глаза Камиллы светились.

– Я не просил делать из меня вампира, – ответил Саймон, поражаясь, зачем он вообще откровенничает с этой странной женщиной. – Просто хотел нормальной жизни. Узнав о даре, я подумал: вот шанс. По крайней мере, у меня есть подобие человеческой жизни: я хожу в школу, ночую дома, общаюсь с мамой и сестрой…

– Ты не ешь в их присутствии. Тебе приходится скрывать тягу к крови. Ты ни разу не питался с человека, да? Пьешь исключительно слитую кровь. Остывшую. Животную.

Камилла наморщила носик.

Саймон пил кровь Джейса, но Джейс – не совсем человек.

– Нет, с человека я не кормился.

– Когда-нибудь ты попробуешь людскую кровь и вкуса ее забыть не сумеешь. – Женщина наклонилась к Саймону, и кончики ее волос коснулись его руки. – Вечно прятать свою суть нельзя.

– Какой подросток не врет родителям? И что вам за дело? Зачем меня звали?

Камилла вновь наклонилась к Саймону, позволяя заглянуть себе в вырез платья. Будь Саймон человеком, он вспыхнул бы от смущения.

– Может, покажешь ее?

– Кого ее? – выпучил глаза Саймон.

Камилла улыбнулась:

– Печать, глупыш. Печать одиночества.

Саймон вернул на место отвисшую челюсть. Откуда Камилла знает о Печати?! Лишь немногие в курсе, что́ Клэри изобразила у него на лбу. Рафаэль предупреждал: Каинов знак – предмет страшной тайны, и Саймон ему поверил.

Камилла пристально смотрела на Саймона. Нечто в мелодичном звучании ее голоса заставило убрать со лба челку.

Округлив глаза и приоткрыв рот, Камилла схватилась за горло. Она словно проверяла давно умолкший пульс.

– О, – произнесла наконец вампиресса. – Ты такой везунчик, Саймон. Такой счастливчик.

– Я проклят, – напомнил он, – не благословлен. Сами знаете.

Сверкнув глазами, Камилла процитировала:

– «И сказал Каин Господу: наказание мое больше, нежели снести можно»^[3]. Ты не в силах вытерпеть свое проклятье, Саймон?

Опустив челку, он выпрямился.

– Я – в силах.

– Просто не хочешь. – Не сводя с него глаз, Камилла провела пальцем по кромке бокала. – Что, если я предложу обратить проклятье в преимущество?

Ну наконец-то она подошла к сути дела! Начинается настоящий разговор.

– Я весь внимание.

– Когда я представилась, ты узнал мое имя. Рафаэль упоминал меня прежде, так?

Разговаривала Камилла с легким акцентом.

– Он замещает вас в качестве главы. Как… вице-президент, что ли.

– Ага. – Камилла легонечко прикусила нижнюю губу. – Рафаэль был не до конца правдив. Позволь же, Саймон, открыть истину. Я сделаю тебе предложение, только сначала пообещай мне кое-что.

– Что же?

– Все сказанное и свершенное здесь и сегодня останется между нами. В тайне. Ты никому ничего не расскажешь: ни своей рыженькой приятельнице Клэри, ни одной из твоих дам сердца и никому из Лайтвудов. Вообще никому.

Саймон откинулся на спинку стула.

– А если я не стану ничего обещать?

– Ты волен уйти. И в этом случае не узнаешь, что же я хотела предложить. Об упущенном шансе ты пожалеешь.

– Я, конечно, любопытный, но не настолько.

В глазах Камиллы вспыхнула искорка удивления, любопытства и – как показалось Саймону, – умеренного уважения.

– Сделка не касается твоих друзей и знакомых. Я никак не затрону их жизни и благосостояние. Секретность – для моей же безопасности.

Саймон посмотрел на Камиллу с недоверием. Она что, серьезно? Вампиры – не феи, которые врать неспособны. Хотя, надо признать, любопытство Камилла в Саймоне возбудила.

– Хорошо, я сохраню тайну. Только если ваши дела действительно не угрожают моим друзьям. Иначе я отказываюсь от соглашения.

Камилла одарила Саймона ледяной улыбкой. Сразу видно: не любит, когда ей не верят на слово.

– Что ж, будь по-твоему. Помощь твоя нужна очень срочно, и выбора не остается. – Камилла подалась вперед, поигрывая ножкой бокала. – Еще недавно я руководила манхэттенским кланом, не зная бед. Мои подданные жили в отличном довоенном доме в Верхнем Вест-Сайде. Отель, крысиная дыра, в которой держит гнездо Сантьяго, не чета нашему прежнему обиталищу. Сантьяго – или Рафаэль, как ты его называешь, – был моей правой рукой. Самым преданным товарищем… как я думала. В одну прекрасную ночь выяснилось, что он убивает людей ради забавы: заманивает их в отель в Испанском Гарлеме, высушивает, а кости прячет в мусорный контейнер. Бессмысленно рискует жизнью всех в гнезде, нарушает Закон. – Камилла пригубила вино. – Я решила разобраться с Сантьяго, однако он опередил меня. Солгал всем, будто убийца и преступник – я. Подставил госпожу. Рассчитывал убить меня и прибрать к рукам власть. Я бежала, забрав только Уокера и Арчера, для защиты.

– То есть Рафаэль лгал. Он не замещает вас, не ждет возвращения хозяина?

Камилла поморщилась.

– Сантьяго – закоренелый лжец. Моего возвращения он ждет, только чтобы избавиться от меня и окончательно захватить клан.

Саймон растерялся. Он не привык, что зрелые женщины смотрят на него полными слез глазами и изливают душу.

– Мне жаль, – произнес он наконец.

Камилла очень выразительно пожала плечами. Не француженка ли она?

– Что было, то быльем поросло. Все это время я скрывалась в Лондоне, ища союзников, выжидая. Затем дошли слухи о тебе. – Камилла подняла руку в предупреждающем жесте. – Не скажу от кого, с меня взяли клятву хранить источник сведений в тайне. Я сразу поняла: ты-то мне и нужен.

– Нужен? Или был нужен?

Камилла коснулась его руки.

– Рафаэль тебя боится, как и положено. Ты один из нас, вампир, но Рафаэль и пальцем тебя не тронет. Иначе гнев Божий падет на его голову.

В наступившей тишине отчетливо слышалось тихое гудение тока в гирляндах, плеск воды в каменной чаше фонтана и шум ночных улиц.

– Вы помянули Его, – тихим голосом заметил Саймон.

– Кого его?

– Его… чей гнев… – Заповедное слово жгло и резало во рту.

– Понимаю. Бога. – Не сводя с Саймона теплого взгляда, Камилла убрала руку. – Наш вид хранит много тайн. Я столько могу поведать тебе, показать. Ты узнаешь, что вовсе не проклят.

– Мэм…

– Камилла. Зови меня Камилла.

– Чего вы от меня хотите?

– Еще не понял? – Она мотнула головой, и блестящие волосы разметались по лицу. – Присоединяйся ко мне, Саймон. Встань против Сантьяго. Вместе мы войдем в его крысиную нору, в отель, и как только его приближенные увидят, что ты со мной, они сразу вернутся ко мне. Я верю: мои подданные верны мне, просто боятся Сантьяго. Мы рассеем страх, вернем клан. Божественному нельзя противиться.

– Сомневаюсь, – ответил Саймон. – В Библии Иаков боролся с ангелом и победил.

Камилла приподняла брови. Пожав плечами, Саймон сказал:

– Я в иудейскую школу ходил.

– «И нарек Иаков имя месту тому: Пенуэл; ибо, говорил он, я видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя»^[4]. Ты не единственный знаешь Писание. – Теперь Камилла улыбалась. – Ты, может, не понимаешь, светолюб, но Каинова печать делает тебя карающей десницей Господа. Перед тобой никто не устоит, вампиры – тем более.