© Мари Клейн, 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Плей-лист
Summertime sadness – Lana Del Ray
Мы умрем – Парнишка, Ella
Try – P!NK
Left Outside Alone – Anastacia
Moondust – Jaymes Young
Smells Like Teen Spirit – Malia J
Another Love – Tom Odell
Grenade – Bruno Mars
More Than You Know – Axwell /\ Ingrosso
Be My Queen – James Arthur
Dynasty – MIIA
Beautiful Mess (slow + reverb) – Kristian Kostov
Please Don’t Breake My Heart – escape
Nevada – Picture This
Космос – Три дня дождя, Лали
Собирай меня – Артем Пивоваров
Einaudi: Experience – Ludovico Einaudi
Где ты – Три дня дождя
Пролог
Менсиа
Три года назад
С каждой минутой погода за окном становилась все хуже. Тучи сгущались, затягивая небо темным туманом. Где-то вдалеке были слышны раскаты грома, а сильный, злой ветер поднимал пыль с дороги, ухудшая видимость. Мой взгляд устремился на срывающиеся с деревьев листья: даже они спешили улететь отсюда. Я тоже каждый день мечтала сбежать куда-нибудь с мамой. Я желала познать новую жизнь. Жизнь без отца, без его постоянных упреков, без криков, которые с каждым разом становились все громче и яростнее. Без дел, связанных с его бизнесом. Мне просто хотелось спокойствия и умиротворения. Хотелось навсегда сбежать из этого шумного города и спрятаться на каком-нибудь острове, чтобы меня окружал только океан и каждое утро меня встречало бы яркое солнце, спокойная и нежная водная гладь и тишина.
Во время обеда кусок не лез мне в горло. Через какое-то время звук грома стал перебивать ненавистный скрежет вилки. Еда выглядела вкусно, как и всегда в этом доме. Никогда не случалось такого, чтобы на тарелке что-то некрасиво лежало, не так пахло и уж тем более – чтобы еда была отвратительной на вкус. Мы обедали в нашей просторной столовой. В середине стоял длинный стол, во главе которого сидел отец, а мы с мамой – по бокам. Яркий свет исходил из огромной хрустальной люстры на потолке, но даже он не мог справиться с тем угнетающим мраком, который царил на улице. В основном именно здесь проходили наши семейные обеды и ужины, во время которых всегда царила напряженная атмосфера. Я каждый раз старалась быстро съесть свою порцию и поскорее скрыться в своей комнате или уехать кататься по городу на мотоцикле, чтобы чувствовать свободу, а не удушение, которое сковывало меня рядом с отцом. Всегда хватало только его недовольного взгляда, чтобы заставить меня почувствовать себя неуютно. Но иногда к папе приходили его партнеры по бизнесу, и тогда все его внимание было обращено на них, а я могла чувствовать себя чуть более свободно. Тогда стол был богато накрыт, и в комнате шли разговоры о бизнесе, которые так увлекали отца, что он и не обращал никакого внимания на нас с мамой.
– Почему не ешь? – Строгий голос отца вывел меня из транса, в который я погрузилась, слушая только что начавшийся и быстро усиливавшийся дождь. Он так и манил выйти на улицу и ощутить его прохладу и свежесть.
– Не хочу, – охрипшим после долгого молчания голосом ответила я.
Столовая была наполнена угнетающим напряжением. Чаще всего я старалась избегать обедов и ужинов, ссылаясь на дела со своими друзьями-байкерами. Отец из-за этого сильно злился и поначалу часто устраивал скандалы, но позже мама смогла успокоить его, и он стал проще относиться к тому, что я провожу столько времени в «неблагополучной» компании. Но сегодня погода с самого утра была неподходящей для езды на мотоцикле, и я весь день просидела дома, сетуя на дождь.
– Ешь: потом не будет. – В его словах прозвучал приказ. Боже, как же мне надоел его тон. Он совсем не умеет разделять работу и дом.
Взглянув на отца холодным взглядом, я все-таки взяла в рот маленький кусочек мяса. Папа резко отложил в сторону приборы и суровым взглядом посмотрел мне в глаза. Обычно этот взгляд не предвещает ничего хорошего. За ним всегда следует разговор, после которого в голове остаются только его оглушающие крики.
– Менсиа, ты должна оставить гонки, – прозвучали вдруг слова, которые я больше всего боялась услышать.
Внутри меня все перевернулось, прежде чем я смогла хоть немного осознать смысл сказанных слов.
– Что? – переспросила я в надежде, что он передумает.
– Ты больше не участвуешь ни в каких заездах, не общаешься со своей компанией байкеров и оставляешь мотоцикл в гараже под замком. Все ясно? – От его слов у меня побежали муражки.
– Но почему? Что я сделала? – Я искренне не понимала, почему он так со мной поступает. Неужели он окончательно решил испортить мою жизнь?
– Пока ничего, но в любом случае тебе еще рано зависать в компании с байкерами, и ты и не должна искать неприятности. Ты должна уйти из этой компании ради своей безопасности и репутации нашей семьи.
– Ты серьезно? Из-за репутации ты готов лишить меня друзей и любимого занятия? Из-за какой-то репутации? – Мой голос то и дело срывался на крик, и я почувствовала, как к глазам подступают слезы. – Мама! Скажи ему, что он не может так со мной поступить. – Но она не успела ничего ответить.
– Хватит! – громко крикнул отец и ударил кулаком по столу. – Не вмешивай в это мать. Еще чуть-чуть, и твои дружки начнут заниматься всякими грязными делами, а моя дочь не должна быть с этим связана. И я больше чем уверен, что это просто развлечение для тебя, а не любимое занятие. – Он постарался взять себя в руки и говорить не так громко. Уверенный взгляд говорил о том, что его никто не переубедит, что он снова за меня все решил, не оставив мне никакого выбора.
Отец просто убивал частичку меня, запрещая мне кататься на мотоцикле и общаться с другими байкерами.
– Просто развлечение? Это моя жизнь, отец! Я живу, мечтаю, наслаждаюсь гонками. А ты поверил в стереотипы, что все байкеры – наркоманы или просто сумасшедшие и идиоты, и лишаешь меня счастья! – На последних словах мой голос сорвался, и я больше не смогла сдерживать горькие слезы.
– Во-первых, прекрати плакать, это ни к чему. А во-вторых, счастья тебе мало? У тебя всегда все было: модная техника, дорогая одежда из лучших магазинов, брендовая косметика, необычные развлечения. Что еще тебе нужно? У большинства нет того, что имеешь ты, а ты еще смеешь жаловаться?
– Если речь пошла об этом, то я скажу тебе, что действительно мне нужно. Мне нужен отец. Отец, который будет любить свою дочь, а не работу. Который будет заботиться о ее безопасности просто потому, что любит, а не потому, что переживает за свою репутацию и бизнес. Который будет любить. Но, видимо, я этого не заслужила. – Я всегда боялась сказать эти слова ему в лицо, но то, что он приказал мне прекратить гонки, заставило меня высказать все, что так долго копилось у меня на душе.
– Менсиа… – тихо подала голос мама, переживавшая из-за нашей с отцом ссоры, но отец снова перебил ее.
– Ты права, Менсиа, не заслужила. Ты никогда не была мне нужна. Из-за тебя всегда были только лишние хлопоты. Ты лишняя в этой семье, и я никогда не любил тебя, дочь. – Я вдруг почувствовала, что дышать стало труднее и новые рыдания сдавили мне горло. Его слова ударили меня в самое сердце, так глубоко и больно.
– Даниэль, как ты можешь такое говорить? Она же твоя дочь. – Мама наконец-то решила подать голос, но было уже поздно. Она хотела встать, чтобы подойти ко мне и обнять, но отец резким жестом велел ей оставаться на месте.
– Не вмешивайся, Беверли, – приказал ей отец.
– Хах, – я вдруг ощутила небывалую злость и решила уколоть отца в ответ, – забавно, но у тебя никогда не было дочери, Даниэль Сандерс.
Больше не было сил оставаться в этом доме, видеть этого человека, чувствовать его запах, слышать его голос. Я быстро вышла в коридор, надела кроссовки, накинула джинсовку и выбежала из дома. В гараже меня ждал байк. Я села на него, отбросила в сторону шлем и выехала на улицу, торопясь оказаться как можно дальше от этого чертова дома, где от меня отказались.
Из-за дождя я промокла мгновенно. Ветер трепал мои волосы в разные стороны, иногда мешая разглядеть дорогу. Горячие слезы ручьями текли по мокрым от дождя щекам, попадали в приоткрытый рот, а тихие сдавленные всхлипы смешивались со звуком ветра и грома. Мне было все равно, что делать дальше. Пока есть дорога, я буду ехать туда, куда она меня направит.
Не знаю, зачем я обернулась назад, но лучше бы я этого не делала. Меня догонял автомобиль мамы, я видела ее уже совсем близко, буквально через несколько машин. Мне не хотелось кого-либо сейчас видеть и слышать, я хотела только раствориться в шуме дождя и бесконечной дороге. Одно движение руки – и я еду уже намного быстрее, чем положено. Управлять байком на такой дороге было сложно: дождь и растрепанные волосы мешали мне видеть дорогу, асфальт был скользким, и мотоцикл заносило в разные стороны, когда я обгоняла другие машины.
Погода все ухудшалась, будто чувствовала мое состояние. Впереди показался перекресток, и я заметила, как на светофоре замигал зеленый. Еще газу – и я пересекла улицу на желтый свет. Крутой поворот на другую улицу, а затем гром, а вместе с ним – громкий, ужасный звук столкновения машин.
Сердце екнуло, будто вот-вот остановится: «Нет. Нет, нет, нет. Это не может быть она. Не может быть». Я моментально развернулась, чуть не упав с байка и не столкнувшись с машиной, которая ехала по встречной полосе, и понеслась обратно к перекрестку.
Тогда я и потеряла себя, в этом урагане дождя, слез и боли. Потеряла, когда увидела ее машину, разбитую и лежавшую на обочине. Я моментально рванулась к ней. Но люди, вышедшие из машин, стали оттаскивать меня. Я кричала. И мои крики смешивались со звуком дождя, с гулом взволнованных людей, которые были свидетелями этой страшной аварии, и со звуком приближающихся сирен, которые доказывали, что это все происходит на самом деле. Я не могла поверить, что она там, в этой машине, на которой не осталось живого места; я не могла поверить, что ее больше нет. Больше нет мамы, моей любимой мамы, самой прекрасной, красивой, такой радостной и любящей.
– Мамочка! Нет! Очнись, умоляю тебя! – кричала я, изо всех сил вырываясь из рук какого-то мужчины. – Мама, нет, пожалуйста!
Сквозь рыдания и всхлипы я пыталась кричать так, чтобы она меня услышала. Чтобы она вернулась ко мне.
– Пожалуйста, не оставляй меня…
Пролог
Хорас
Три года назад
Я пришел в себя. В глаза ударил яркий свет. Белый потолок будто смотрел на меня в ответ и злобно усмехался. Любой поворот головы сразу отдавался болью по телу, хотя ниже пояса я ничего не чувствовал.
– Сынок, – проговорила мама, подойдя ко мне, – как ты, дорогой?
Ее нежные пальцы ласково коснулись моих волос, перебирая их.
– Отвратительно, – прохрипел я, вспоминая, как все произошло.
Лед. Шум арены. Третий период. На табло 3:0. Моя вторая игра в НХЛ. Мы проигрываем, тренер злится, а во мне бурлит адреналин. Я рвусь на лед, хочу всеми силами помочь команде.
– Второе звено на лед, – слышу крик тренера, с горящими глазами выхожу на площадку и занимаю свою позицию.
Вбрасывание. Игра началась. Шайба скользит по льду, передача за передачей, и вот он – мой шанс. Из защиты перехожу в нападение, веду шайбу вдоль борта параллельно другому игроку, а в груди бешено стучит сердце.
Я чувствовал, что победа совсем близко. Но не успел я увернуться, как неожиданно на меня налетел противник и клюшкой припечатал к борту. Резкая боль в спине пронзила мое тело; казалось, что мой крик услышала вся арена. Не удержавшись на ногах, я рухнул на лед, и в глазах потемнело.
Больше я ничего не помню.
– Ничего, сынок, не переживай, все будет хорошо, – лепетала мама сквозь слезы, осторожно перебирая мои волосы. Я знал, что она врет сама себе. Больше ничего не будет хорошо.
– Не неси чушь, – проворчал я сквозь зубы, смотря в одну точку на грязном белом потолке.
Снова послышался громкий всхлип матери, из-за которого сжалось сердце, и я ощутил себя виновным в ее горе.
– Прости, мам, прости. Я не хотел. – Я легко коснулся губами тыльной стороны ее ладони.
– Мы справимся, Хорас, справимся, – шептала она, оставляя нежный поцелуй на моем холодном лбу.
– Что говорят врачи? – спросил я спокойнее, пытаясь отмахнуться от чувства вины.
– А что они скажут… надо ждать…
– Мам, – оборвал я ее, крепко сжимая от волнения кулак и смотря ей прямо в глаза, – что они сказали?
Она тяжело вздохнула, взяла меня за руку и тихо проговорила:
– У тебя серьезная травма позвоночника. Врачи не могут точно сказать, сможешь ты ходить или нет, – осторожно сказала мама, но от ее слов в горле появился ком.
– А хоккей? – с замирающим сердцем спросил я, приготовившись получить ответ, которого боялся с того момента, как открыл глаза.
– Какой хоккей, Хорас? Посмотри, что он с тобой сделал: ты совсем молодой, тебе всего девятнадцать, а ты даже не можешь ходить! – в истерике продолжала она, отчаянно прижав ладонь к своей груди.
– Пока, – возразил я хриплым голосом, – пока не могу ходить.
Отвернув голову к стене, я постарался скрыть подступившие слезы: она не должна этого видеть, ей и так тяжело. Я не мог даже допустить мысль о том, что больше не вернусь на лед. Моя карьера только начиналась.
– Да, извини, пока не можешь. Давай ты сначала встанешь на ноги, и тогда мы поговорим о хоккее, хорошо? – мягко ответила мама, пытаясь развеять появившееся между нами напряжение. В ответ я лишь слабо кивнул. – Поспи, тебе надо отдохнуть.
– Папа уже знает? – спросил я, не отрывая взгляда от потолка. Я почувствовал разочарование, когда пришло осознание того, что я так и не смог исполнить заветную мечту отца. Он ведь всегда хотел, чтобы я стал известным хоккеистом. Когда у меня начали появляться успехи в карьере, это стало нашей общей мечтой, но теперь, похоже, ей не суждено сбыться.
– Да, я ему сразу позвонила, он уже возвращается из командировки, – сказала мама и поцеловала меня в лоб. – Спи, Хорас. Тебе нужно набираться сил.
Я лежал и снова смотрел в потолок, потому что больше ничего не мог делать. Размышлял о том матче. Что было бы, заметь я того парня раньше? Если бы я успел проскользнуть, то избежал бы столкновения. Чуть меньше меня мучил вопрос о том, выиграла ли команда или счет остался прежним. Я не знал, что теперь будет с Дэниасом и на сколько матчей его дисквалифицируют за то нападение. Мои размышления прервала открывающаяся дверь.
– Привет, Хорас, – тихо проговорила Кассандра, заглядывая в палату.
– Привет, дорогая. – Я попытался выдавить улыбку.
Кассандра прошла и присела на край кровати, не поднимая головы и, видимо, чувствуя себя виноватой.
– Как ты? Что говорят?
– Гадают, смогу ли я ходить. – Улыбка тут же сошла с моих губ.
Она кивнула, перевела взгляд на мою руку и крепко сжала ее.
– Хорас… – Ее голос задрожал. Я нахмурился, потому что меня посетило плохое предчувствие. – Мне очень жаль…
– Не надо, не надо жалости, она ни к чему. – Я ненавижу, когда меня кто-то жалеет. Это самое ужасное чувство, которое только могут испытывать люди.
– Мне жаль, – повторила она, по-прежнему не смотря мне в глаза, – но я не могу остаться с тобой.
Ее слова прозвучали как гром среди ясного неба. А дальше – мертвая тишина.
Я выдернул руку, но тут же пожалел об этом движении. Боль пронзила тело, но сердце мое было ранено куда сильнее.
– Прости, прости меня, но я правда не могу, у меня учеба, диплом… – Она что-то лепетала, но у меня словно заложило уши, я утонул в тумане ее лживых слов. Она бросает меня так легко после всего, через что мы прошли.
– Уходи, – сказал я, посмотрев последний раз в ее красивые карие глаза. – Я сказал, уходи, не могу тебя больше видеть.
Вру сам себе, но не могу по-другому. Я хотел, чтобы мы всегда были вместе, но она сделала свой выбор, предала меня и наши отношения.
Она встала, приблизилась ко мне и коснулась легким поцелуем моих холодных губ, но я не ответил и отвернулся. Не проронив больше ни слова, она ушла, оставляя за собой только аромат знакомых духов.
Кассандра добила меня окончательно. Все, что принадлежало ей – в том числе и мои чувства, – она разрушила в одно мгновение, а истерзанное сердце забрала с собой. Я любил ее, был готов на все ради нее, думал, что мы никогда не сможем отказаться друг от друга, но, видимо, я ошибся на этот счет… сильно ошибся. Теперь придется платить за этот промах разбитым сердцем. Ненавижу ее, ненавижу эту чертову любовь. Никогда больше не буду любить, пошло все к черту…
Глава 1
Хорас
Наши дни
На город опускались сумерки, но небо оставалось чистым. Все было ярко освещено искрящимся солнцем, которое склонялось все ближе к горизонту. Времени осталось мало, поэтому я взял подготовленный рюкзак и на мгновение перед уходом посмотрел в зеркало. В нем отражался мягкий вечерний свет.
– Это твой шанс, Хорас. Не упусти его, – тихо прошептал я себе и пошел к выходу из дома.
Спустившись со второго этажа, я забежал в гостиную, захватил одну булочку со стола и попытался разом ее проглотить.
– Мам, буду поздно, не жди меня, – сказал я с набитым ртом.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – Она остановила меня около входной двери и поправила воротник моей косухи.
– Абсолютно. – Я поцеловал ее в щеку и вышел из дома на свежий воздух. Вечерний ветер чуть трепал мои волосы. Заходящее солнце немного слепило глаза, но еще по-летнему пригревало. Больше не медля ни секунды, я запрыгнул на мотоцикл и помчался по вечерним улицам Лос-Анджелеса, которые в такое время всегда кипели жизнью из-за потока людей.
Лавируя между машинами, я набирал скорость и проезжал одну улицу за другой. Высотки проносились с разных сторон от меня, а затем быстро исчезали. Так же быстро и незаметно, как и время. Три года. Я потерял три года своей жизни, лежа на кровати, а затем сидя в инвалидном кресле. За это время можно было сделать блестящую карьеру хоккеиста, однако получилось совершенно не так, как я мечтал в детстве. Теперь хоккей в прошлом, как и вся моя жизнь, проведенная в раздевалках команды, на тренировках и матчах. Я хотел и пытался вернуться в профессиональный спорт. Проходил много консультаций у разных врачей, но все как один твердили: «Хоккей в прошлом, юноша. Вернитесь в реальность. Малейшее столкновение – и вы навсегда останетесь в инвалидном кресле». Я долго не мог осознать и принять эти слова. Я просто не мог поверить в то, что это действительно конец. «Так не должно быть, это несправедливо, должен же быть хоть какой-то шанс…» – думал я каждый раз, когда уходил от врачей. Я пытался заключить контракты с разными клубами, но ни один хоккейный врач не позволил мне вступить в команду. Я прекрасно понимал, что они просто не хотели рисковать, но мое желание затмевало все здравые мысли. Однако вскоре мне все-таки пришлось сдаться, выход был только один – оставить хоккей и заняться чем-то другим.
Поначалу я не мог полностью забыть про лед, коньки и скорость, без которой для меня немыслим хоккей. Каждый день я ходил во Дворец спорта на групповое катание и просто вспоминал, что значит – скользить по льду. Но позже я понял, что мне этого мало, мне нужно больше.
Проезжая последний светофор и уже поворачивая, я увидел их. Команду. Друзей. Семью. Я думал, что они значат друг для друга все, и я хотел бы стать одним из них. Я подъехал ближе, снял шлем и, наконец, увидел банду байкеров вблизи.
– А вот и он, – крикнул высокий, накачанный черноволосый парень, одетый в кожаную жилетку и черные джинсы. Кажется, это Уильям. Он здесь главный, именно ему я писал о том, что хочу быть частью их команды.
– Ты? – послышался в стороне другой голос, и я обернулся на него. Боже! Как он здесь оказался? Я не был готов к такому неприятному сюрпризу. Не хотелось так скоро столкнуться лицом к лицу с ужасным прошлым.
– Я. – Мой голос почти дрожит, но я держу себя в руках и не отрываю от него взгляда. Он сломил меня физически, но не сломит морально.
– Все-таки выбрался. – Усмешка Дэниаса ни капли не изменилась с того самого матча, после которого он, конечно же, дал интервью.
– Все для тебя. – Вместе с ветром, который стал холоднее, в воздухе между нами чувствовалось нарастающее напряжение.
– Я вижу, что вы уже знакомы, тем лучше. – Уильям прервал наш увлекательный короткий разговор. Я не сразу смог отвести взгляд и посмотреть на него: перед глазами была ядовитая ухмылка Дэниаса с той пресс-конференции, на которой его заваливали вопросами по поводу произошедшего на матче. Да и сейчас его взгляд оставался таким же наглым, что безумно злило меня. – Хорас, тебе нужно пройти испытание, чтобы присоединиться к нам. Ты поедешь наперегонки с одним из моих байкеров.
– Я считаю, он нам не подходит! – громко крикнул Дэниас, еще больше привлекая внимание других байкеров.
– Кто поедет с ним? – Уильям проигнорировал его и окинул взглядом товарищей.
Воцарилась тишина, все опустили глаза и лишь изредка поглядывали на нас исподлобья. Все стало ясно: Дэниас имеет здесь неплохой авторитет, и многие на его стороне.
– Я поеду. – Из-за спины Дэниаса раздался женский голос – нежный, с небольшой хрипотцой.
Первое, что пришло в голову, когда я увидел эту девушку, – она очень красивая. Невысокий рост, стройное тело, распущенные темно-каштановые волосы, развевающиеся на ветру. Но внимание привлекло кое-что еще. Ее мрачный образ разбавляла красная бандана, завязанная чуть выше локтя.
– Мартышка, ты что, против всех? – снова подал голос Дэниас.
– Сначала он должен пройти испытание, Дэниас, – ответила девушка, переводя взгляд и осматривая меня сверху вниз. Смотрела она так, словно проникала в душу, даже мурашки побежали по телу.
– Ты точно уверена, что поедешь? Посмотри маршрут – Уильям подошел и подал ей карту, с волнением поглядывая на девушку.
Я внимательно наблюдал за ней, за ее волосами, которые так красиво переливались на солнечном свете. На мгновение ее лицо изменилось, но она взяла себя в руки и проговорила тише, чем минуту назад:
– Да, уверена. – Я чувствовал, что в ней что-то изменилось. Но что именно, не понимал. Она взглянула на меня еще раз, будто обдумывая свое решение, затем села на свой байк, надела шлем и стала ждать.
– Держи маршрут. Если приедешь быстрее ее – ты с нами, если нет – то нет. Удачи, – быстро проговорил Уильям.
Я уже заводил мотоцикл, когда ко мне подошел Дэниас.
– Чувак, у тебя нет шансов, она быстрее всех нас, так что это пустая трата времени.
– Посмотрим, – ответил я и подъехал на линию старта, где меня уже ожидала девушка, сосредоточенно смотрящая перед собой.
Послышался свисток, и наши мотоциклы сорвались с места. Она моментально вырвалась вперед, и расстояние между нами становилось все больше и больше с каждой секундой. Ветер поднимал из-под колес пыль, застилая глаза. Ее мотоцикл напоминал никому не уступающего монстра. Я еле успевал посматривать на карту и следить одновременно и за ней, и за дорогой. Прибавив скорость, я практически догнал девушку. Она притормозила, давая возможность поравняться с ней. Но как только мне удалось ее обогнать, она снова оказалась впереди.
Близился перекресток, а расстояние между нами снова росло. Я не отводил взгляда от ее напряженной спины и внезапно заметил, что она сходит с маршрута. Она сильно снизила скорость, почти остановилась, а затем резко перестроилась в крайний ряд и свернула направо, за пятьдесят метров до перекрестка. На мгновение это ввело меня в замешательство, но я моментально опомнился. Это мой шанс, и я должен его использовать.
Почти на максимальной скорости я прошел на пути все повороты, последний перекресток, но ее по-прежнему нигде не было. Ни спереди, ни сзади, ни в стороне от меня. Выехал с последней улицы – и вот она, финишная прямая. Сорок метров до финиша, и вдруг я слышу ее монстра сзади. Обернулся и понял, что она у меня на хвосте. Я не должен проиграть, просто не могу этого допустить. Последний рывок, больше скорости, больше желания, больше ярости – и вот он, финиш. Я первый! Буквально через две секунды рядом оказалась она.
Послышались аплодисменты и одобрительные свистки. Ребята моментально подбежали к нам.
– Надо же, есть те, кто может обогнать нашу Мартышку. – Светловолосая девушка с кукольным миловидным личиком подошла ко мне и коснулась моего плеча. – Ты молодец.
Она шептала мне на ухо и слегка поглаживала влажные волосы, не переставая скользить по мне хищным взглядом. Видимо, я приглянулся этой малышке, раз она сразу включила все свое женское обаяние. Надеюсь, она не рассчитывает на серьезные отношения. Я оставил все в прошлом и не собираюсь к этому больше возвращаться. Любовь уничтожает, не оставив шанса на полное восстановление.
– Респект, Хораc. – Уильям пожал мне руку. – Не ожидал, что ты сможешь ее обогнать. Мартышка, ты тоже молодец. – Он нежно обнял ее за плечи, как самый близкий друг.
– Мы должны его взять к нам, новые лица не помешают, – заверила девушка, оставила прощальный поцелуй на щеке Уильяма и снова завела свой байк. – До завтра.
Я выиграл, приехал быстрее, но что-то терзало меня внутри. Нечестно. Она ехала по другому маршруту. Она поддалась? Или это была еще какая-то проверка? Я не мог отпустить ее сейчас, мне нужно было узнать ответ на свой вопрос.