Викинг. Книга 3. Северный Альянс

Интерлюдия Принцесса

Двадцатидвухлетняя принцесса София Мария Фредрика Альбертина Шведская была словно соткана из контрастов. Не смотря на свою ангельскую внешность, она обладала взрывным темпераментом и твердой волей. Назначенная по желанию своей матери Луизы Ульрики Прусской и благодаря протекции своего дяди Фридриха Великого в четырнадцать лет коадъютором, то есть титулярным епископом, Кведлинбургского аббатства, она отнюдь не собиралась посвятить свою жизнь служению церкви.

Получив прекрасное образование и зная четыре языка, она зачитывалась и трудами французских философов и рыцарскими романами. При этом, разделяя взгляды Вольтера на конституционную монархию, как идеальную форму управления государством, категорически отрицала его гедонистическую мораль и мысли о том, что думающий и образованный народ – это крах общественного устройства.

Считая себя достойной самой править страной и отстаивая при дворе права женщин, она всегда мечтала о сильном и мужественном рыцаре на белом коне, который станет для нее верным спутником и надежной опорой на всю жизнь. А своего старшего брата Густава, с домашним прозвищем «толстяк Гу», больше женщин обожающего блеск и украшения, окружившего себя фаворитами и не заходившего в спальню своей жены Софии Магдалены в течение многих лет после заключения брака, откровенно презирала.

Она мечтала о сильной и богатой Швеции, но считала реваншистские взгляды братца, собиравшегося на французские деньги начать новую войну с грозным восточным соседом, ставшим со времен Северной войны на несколько порядков сильнее, ужасной ошибкой, способной привести страну на грань катастрофы.

И наконец, воспитанная в традициях своего времени, когда в монарших семьях мнения детей по вопросу их личной жизни никого особо не интересовали, она без долгих раздумий решила после смерти отца – короля Адольфа Фредрика, сама распорядиться своей судьбой и начала переписку со своей царственной кузиной Фике, приведшую ее в итоге зимой 1770 года в столицу Российской Империи.

Глава 1

– Садитесь дети мои, – показала Екатерина на диван, стоящий у стены, – разговор нам предстоит долгий!

Начало многообещающее, подумал я, вспомнив ее слова, что вопросом моей женитьбы она займется лично, и капля пота стекла у меня по спине. Это жжж… неспроста. Конечно императрица считает себя родителем всех своих подданных и старше меня по возрасту, не говоря уже об этом прелестном создании, легкой пушинкой оказавшемся на краешке дивана и царственно сложившем ручки на бедре, но лично я впервые слышу такое обращение.

– Иван Николаевич, – обратилась Екатерина ко мне, – принцесса София не владеет русским, вы не знаете немецкого, а я не знаю английского, которым владеете вы и кузина. Поэтому я попрошу вас, если это будет необходимо, переводить с русского на английский и обратно!

– Конечно ваше величество! – кивнул я.

– Как я уже говорила, мой братец Густав, новый король Швеции, начал военные приготовления в надежде превзойти своего предка, короля Карла Двенадцатого. Принцесса София, желая своему народу процветания, не хочет войны Швеции и России. Такого же мнения придерживаются многие члены разогнанного Густавом парламента – риксдага. Поэтому кузина обратилась ко мне за помощью! – остановилась Екатерина, видимо подбирая слова.

Встав с кресла и снова подойдя к глобусу, она, через мгновение, повернулась к нам и продолжила свой монолог.

– Я долго размышляла над этим вопросом и не могла прийти к какому-либо мнению, но сегодняшние ваши слова про новую политику, Польшу, Швецию и ваши удачные действия на юге, приводят меня к пониманию, что это единственное верное решение. К тому же, – неожиданно улыбнулась Екатерина, до этого момента бывшая очень серьезной, – я ведь обязана наградить одного из лучших воинов империи!

Переводить Екатерина не просила, да это и нужно было, так как про Швецию принцесса сама в курсе, а остальное было только для меня, поэтому я сидел и молча слушал, изредка поглядывая на Софию, которая в это время сидела и тихонько улыбалась, видимо, уже зная конечный результат. Что-то я очкую. Меня вроде награждать собираются, но все равно как-то тревожно на душе.

– А награда для вас граф будет такова, – продолжила Екатерина с улыбкой, – вы станете герцогом Курляндии. Сейчас там фактическое безвластие. Мой ставленник, старый герцог Бирон, по причине плохого здоровья отрекся от власти в пользу своего сына Петра, но делам государственным он предпочитает балы в европейских домах. Я в это время заставлю короля Речи Посполитой, который ненадолго станет вашим сюзереном, признать вас герцогом, а затем освободить от вассальной клятвы. После этого вы, как глава государства, сможете жениться на Софии и совместно претендовать на шведский трон. Останется только сущая безделица – сделать так, чтобы Густав Третий отказался от шведской короны, пока у него нет наследников. Но я уверена, что у вас найдутся для этого необходимые аргументы!

С самого начала разговора я предполагал, что чем-то подобным все и может закончиться, но результат превзошел все мои ожидания. Я бы сказал, что это было даже похлеще нашего появления в этом мире.

– Что скажете Иван Николаевич? – спросила Екатерина, – Зная ваше прошлое, я не стану вас неволить, коли не пожелаете. Здесь силком нельзя человека тащить, слишком грандиозен замысел. Его надобно с душой исполнять!

Замысел действительно грандиозный, подумал я, да и девушка красавица, что глаз не оторвать, только как-то непривычно. Почти как в «Кавказской пленнице», только наоборот: невеста, как я понял, согласна, родственники в лице Екатерины тоже, а жених…

А что жених, жених тоже согласен. Потому как, два раза в этой жизни принцесс в жены не предлагают, ну а самое главное, рано или поздно, вопрос дальнейшего возвышения встал бы передо мной все равно. Сейчас у меня, конечно, позиции для выполнения моих планов прекрасные. С Екатериной отношения лучше некуда, не говоря уже о Потемкине. Править, теоретически, императрице еще достаточно долго для того, чтобы претворить мои задумки в жизнь и стать действительно весомой политической фигурой, способной отстаивать свое мнение. Но это теоретически. Этот мир все же не полный аналог того, да и мы тут уже знатно пошумели. Поэтому, вероятность того, что дальше здесь будет все немного по другому очень высока. А что, если здесь Екатерина передаст власть наследнику? Или наоборот. Наследник сам не станет мириться с тем, что его задвинули, и решит повторить финт маменьки? Не то, что бы я всенепременно собирался стать императором, но, извините, воспитание не позволит тупо выполнять дебильные указания какого-нибудь вздорного мальчишки, считающего себя «помазанником божьим».

Предложение же Екатерины, хоть и грозит большим геморроем, выведет меня, в случае благополучного решения всех вопросов, в фигуры первой величины уже в ближайшее время. К тому же у меня появляется возможность потренироваться в искусстве государственного управления на «кошках», ну то есть сначала на жителях Курляндии, а потом и на шведах. Думаю, что это будет несравнимо проще, чем сразу начинать с гигантской родины. Да и помощница у меня в этом деле будет, которая разбирается во всех придворных заморочках.

***

– Я конечно же согласен, ваше величество. А принцесса знакома с сим замыслом? – на всякий случай поинтересовался я.

– Несомненно, но можете сами спросить, коль есть такое желание! – махнула она рукой.

– Добрый день ваше высочество, – перешел я на английский, обращаясь к принцессе, – прошу меня простить, но, кажется, я даже не поздоровался с вами. Я не мастер говорить комплименты, но ваша красота ослепляет и сбивает с мысли. Разрешите задать вам вопрос?

– Добрый день граф, благодарю за комплимент, – обворожительно улыбнулась София, – конечно спрашивайте!

– Вы знакомы с предложением, которое сделала мне ее величество?

– Да, мы вместе обсуждали этот вопрос граф!

– И вы согласны? А если да, то почему? – поинтересовался я.

– Я согласна. А что касается причин, то я искренне считаю, что смогу выбрать для моего народа лучшую долю, чем он имел в прошлом, когда в стране был бардак, а «шляпы» и «колпаки» жили на французские и русские взятки и только до хрипоты спорили между собой в риксдаге, или война, в которую хочет втравить страну мой брат Густав. Но, женщине в Европе заниматься политикой намного сложнее, чем мужчине, поэтому мне нужен союзник, имеющий мощную поддержку. Вы для этого подходите идеально. Храбрый и дерзкий рыцарь, имеющий за спиной одного из самых могущественных монархов Европы. А что касается брака, то принцессам редко выпадает возможность выходить замуж по любви. Мне, например, вообще прочили без моего согласия место светской аббатисы Кведлингбургского аббатства. Сейчас у меня, по крайней мере, есть возможность выбора самого факта замужества, а вы, как я наслышана, умны и недурны собой и ничто мне не будет мешать полюбить вас впоследствии! – спокойно и рассудительно дала она весь расклад.

– Благодарю вас ваше высочество, вы очень понятно объяснили ваши мотивы, они вызывают искреннее уважение! – опешил я от логичности ее мыслей и выверенности формулировок, на первый взгляд несовместимых с ее эффектной внешностью.

А девочка то непростая, как бы мне потом не повторить судьбу Петра Третьего. Посмотрит на свою кузину Фике и подумает, ей можно, а мне почему нельзя? Ладно, война маневр подскажет. Мы еще не на троне, чтобы бояться несчастного случая.

– Благодарю вас ваше величество, – обратился я к Екатерине, – я получил исчерпывающий ответ!

– Danke, Cousin. Вitte lass uns allein. Graf und ich müssen noch ein paar Fragen zur nationalen Politik besprechen. Wir treffen uns zum Mittagessen! – обратилась Екатерина к Софии на немецком.

София встала с дивана, сделала книксен императрице, и бросив на меня пронзительный взгляд, вышла из кабинета. Знает чертовка, какое впечатление производит на мужчин. Надо что-то с собой делать, подумал я. А то при каждом взгляде на нее начинаю дымиться, как пятнадцатилетний подросток, заглянувший в декольте своей, уже сформировавшейся, одноклассницы. Да и с немецким надо быстрее разбираться. Я еще в Галиции начал с помощью Вейсмана постигать его азы, но теперь обучение нужно форсировать.

***

– Ну что Иван Николаевич, – повернулась ко мне Екатерина, когда дверь за Софией закрылась, – хороша кобылка, с норовом. С ней надо держать ухо востро!

– С вами ваше величество не поспоришь, – чуть не поперхнулся я от такой характеристики из уст императрицы, – не только хороша, но и, видимо, умна!

– Хорошо, что вы это понимаете. После восхождения на престол возможны разные варианты. Ведь, как ни крути, она будет на родине. Она чистокровная шведская принцесса, а вы чужак и вам придется приложить много усилий, чтобы в ваших руках оказалась реальная власть! – усмехнулась Екатерина.

– А что дальше ваше величество? – поинтересовался я, – Это ведь не конечная цель?

– Естественно Иван Николаевич, – подошла Екатерина к глобусу, – как все сложится на самом деле одному богу известно, но мысли у меня есть. Кстати, чтобы стать королем Швеции, вам придется принять лютеранство!

– Здесь я проблем не вижу, ваше величество, – встал я рядом с ней, – это же не ислам или иудаизм. В одного бога верим. А бог он в голове, а не в церкви. Главное, что они, насколько мне известно, от Папы Римского откололись!

– Хорошо, – продолжила она, – шведы давно облизываются на Норвегию, принадлежащую Дании, нашему давнему союзнику. Мой сын Павел Петрович – герцог Гольштейн-Готторпский, как впрочем и ваша невеста – принцесса не только Шведская, но и Гольштейн-Готторпская, а земли Шлезвиг-Гольштейна примыкают к Дании с юга и очень интересны датчанам. А у Швеции есть земли в Померании и остров Рюген. Датчанам можно предложить обмен. Они отдают шведам северную часть Норвегии за отказ наследников от прав на земли в Шлезвиг-Гольштейне в пользу Дании и шведские земли в Померании!

– В чем ваше величество, тогда интерес России? – удивился я.

– А вот когда король Швеции Иван Первый станет героем, присоединившим без войны вожделенную Норвегию, Россия и Швеция заключат унию и весь север Европы окажется под нашей рукой! – поставила эффектную точку Екатерина, сжав для наглядности кулачок.

Надо отдать ей должное, подумал я. План внушает. Конечно, с унией было все понятно с первого взгляда. В союзе двух, таких неравных, стран, Россия неизбежно в итоге поглотит Швецию. Что в таком случае будет со шведскими правителями мне совершенно непонятно, но, думаю, этот вопрос пока на повестке дня не стоит. Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Планы такого масштаба редко реализуются в точности, как задумано.

– А как же быть с моим происхождением, ваше величество. Я, конечно, в династических вопросах не силен, но как-то не хочется быть самозванцем. Они обычно плохо заканчивают! – засомневался я.

– Так вы и есть самозванец, Иван Николаевич, – засмеялась Екатерина и взяла со стола какую-то бумагу, – но вам исключительно повезло с беднягой бароном фон Штоффельном. Мне доложили, что родных у него на этом свете не осталось. Но об этом позже, а теперь слушайте историю. Курляндией с момента ее превращения из ландмейстерства Тевтонского ордена в герцогство правила династия Кетлеров. В 1730 году, когда Анна Иоанновна взошла на российский престол, герцогом Курляндии стал семидесятипятилетний Фердинанд Кетлер, последний представитель династии по мужской линии. В этом же году он женился в Данциге на двадцатилетней Иоганне Магдалене, дочери герцога Саксен-Вейнсенфельского Иоганна Георга. Хоть курляндский ландтаг и признал Фердинанда герцогом, он по прежнему жил в Данциге, где и умер в 1737 году. Считается, что детей у пары не было и в 1760 году Иоганна Магдалена тихо скончалась в Дрездене. А вообще последняя представительница рода Кетлеров – Амалия Луиза, скончалась в 1750 году. Как видите, никого из участников этих событий в живых не осталось, поэтому опровергнуть мою историю никто уже не сможет. Вот письмо князя Трубецкого, – показала она на бумагу у себя в руке, – в котором он докладывает императрице Анне о том, что в 1735 году у Иоганны Магдалены родился мальчик. Через пять дней после рождения, князь Трубецкой выкупил ребенка у кормилицы, подменив его телом другого умершего ребенка, и привез ребенка в Россию. А дальше все просто. Ребенка отдали на воспитание в семью остзейских немцев фон Штоффельнов. Возраст у вас вполне соответствует. Так и появился барон Иван Николаевич фон Штоффельн!

Вот это завернула, подумал я, и спросил:

– Ваше величество, так это письмо князя Трубецкого подлинное?

– А какая разница, Иван Николаевич, – усмехнулась Екатерина, – умельцы Ивана Перфильевича такие бумаги делают, сам автор не отличит от подлинных. К тому же, как я говорила, никого из тех людей в живых уж нет. А документы об усыновлении Иван Перфильевич подготовит позже. Вот так граф Иван Николаевич Кетлер-Крымский, будущий герцог Курляндии.

– Ваше величество, разрешите еще один вопрос? – спросил я после небольшой паузы и получив одобрительный кивок продолжил, – Если в Курляндском герцогстве безвластие и вы можете поменять там герцога по мановению руки, почему вы раньше этого не сделали?

– Баланс интересов граф! – снисходительно улыбнулась мне маэстро придворных интриг, – Само по себе герцогство мало кому интересно, но как инструмент воздействия на оппонента оно идеально. Вассал Речи Посполитой, в котором герцога назначает российский государь и охраняет русская армия, но при согласии на это короля Пруссии. И делать что-либо там, без дальнейшего интереса, выйдет себе дороже. Но если рассматривать мой замысел, то можно и рискнуть. Поэтому, запомните на будущее граф – баланс интересов, это священная корова европейской политики, но ради большого куска даже ее можно пустить под нож!

Интерлюдия "Если деньги есть, то их сразу нет"

Донбасс,

село Луганское,

около месяца назад

Врио генерального директора Донецкой горно-металлургической компании Ростислав Альбертович Чернов, он же просто «Гном», сидел в окружении кипы бумаг за рабочим столом сомкнув руки на голове и напряженно думал – где взять денег? Двести тысяч рублей, выданных в виде займа на организацию дела на Донбассе, подходили к концу, а впереди, только для того, чтобы производство вышло хотя бы на самоокупаемость, не говоря уже о прибыли, предстояла еще уйма работы.

Идея Викинга о том, что работникам нужно платить достойную по местным меркам зарплату, была неплоха – работали люди не за страх, а за совесть. Но, на начальном этапе это сжирало просто прорву денег, тогда, как прибыль работники еще не могли приносить по одной простой причине. Они занимались строительством этих самых предприятий, которые в итоге должны стать прибыльными. И это еще кроме затрат на стройматериалы и оборудование.

Таких темпов освоения земель в России, конечно, еще не видели. Кроме десяти тысяч крестьян, пожалованных Викингу, на Донбасс хлынуло огромное количество народа из окрестных земель, привлеченного, распространявшимися со скоростью лесного пожара, слухами о том, что здесь платят хорошие деньги, есть земля и судят по закону, а не по воле барина.

Георгий Райкович Депрерадович, ставший городским головой (пока не совсем законно), вместе со своей командой показали себя отличными управленцами и сумели организовать жизнь в городе, разраставшемся, как дрожжевое тесто, а многие богатые купцы, увидев с какой скоростью огромная стройка пожирает всевозможные товары и строительные материалы, основали здесь свои торговые представительства и в бюджет города начали поступать первые налоги.

Нет, конечно часть людей уже работала на восстановленных шахтах в окрестностях Лисичанска, добывая уголь, но этого было недостаточно. Коксовая батарея пока строилась, поэтому запустить Липецкие заводы было еще невозможно, а первые поставки угля в Тулу, на оружейный завод, пойдут в оплату за две паровых машины, закупленных там. По прикидкам Гнома, требовалось еще, как минимум, тысяч пятьдесят-шестьдесят рублей, чтобы нормально пережить зиму, закончить возведение основных производственных объектов и в следующем году начать уже зарабатывать деньги.

Гном, неожиданно, даже для себя, женившийся осенью на младшей дочке Депрерадовича Катарине, и оставшийся пока жить в Луганском, в старом доме Викинга, продолжал сидеть за столом и напряженно думать о деньгах, когда в комнату заглянула его молодая супруга:

– Слава, там какой-то бородатый мужик Ивана Николаевича спрашивает! – с испугом произнесла она, показывая на прихожую, и в этот момент в комнату вошел Пугачев.

Глава 2

Из фразы Екатерины, сказанной кузине, я понял только несколько слов, среди которых был «обед», но меня Екатерина на обед не пригласила, чему я был рад до глубины души. Свалившиеся на меня головокружительные новости следовало спокойно переварить, да и еще одно свидание с принцессой мне было сейчас категорически противопоказано. У меня реально первый раз в жизни сносило крышу только от одного вида женщины. Так дело не пойдет. Как я дальше буду находиться рядом с ней?

Ладно, от любой дури в башке есть универсальное средство – напряженная умственная или физическая деятельность (а лучше все вместе и много), подумал я и пошел к Елагину, человеку, который знает про империю все! Если про шведские дела лучше разговаривать с Софией, знающей кухню изнутри, то для выяснения обстановки по Курляндии лучшего кандидата не найти.

На подходе к его кабинету, у меня вдруг всплыла мысль, что историю, когда старшие говорят типа «мы здесь все порешали, сопротивления не будет, нужно только приехать и зафиксировать победу», я уже где-то слышал. Остановившись у двери, начал вспоминать, откуда я это взял, и вспомнил. Однажды, знакомые спецназеры при встрече рассказали историю, как псковский спецназ в начале войны также отправили проконтролировать смену флагов, мол с местными все тип-топ. Но харьковские всех прокинули и парней, зашедших в город на десятке «Тигров», расхерачили потом из танков. А мораль этой истории такова – если не хочешь для себя нежелательной развязки, все нужно контролировать самому!

Поговорив с Иваном Перфильевичем, я поехал домой, приводить мысли в порядок. Но сказать легче, чем сделать, поэтому за обедом я ел, даже не замечая вкуса пищи.

– Иван, у тебя странное выражение лица. Я тебя таким никогда не видела. Что-то случилось? – проявив истинно женскую наблюдательность, сразу поинтересовалась Мария, уже неплохо овладевшая русским языком.

– Все нормально Мари. Просто интересное дело намечается, вот и размышляю! – попытался спрыгнуть я с темы.

С учетом пережитого нами вместе и моего обета, Мария и дети были мне как близкие родственники, а с Марией мы общались как старинные друзья, но сразу сказать про Софию я почему-то не решился. Но не тут-то было.

– Ну, ну, и как зовут это интересное дело в юбке? – за секунду расколола она меня.

– Неужели так заметно? – чуть не облился я чаем.

– С таким мечтательным выражением лица настоящий мужчина может думать только о женщине! – констатировала она.

Я не стал ее расстраивать словами о бане, после пары недель в окопах, или запотевшей бутылке пивка, под палящим солнцем африканского Сахеля, и сознался.

– Тебе Мари дознавателем надо работать. Сдаюсь, ее зовут София!

Как и любая женщина, она тут же забыла про все свои дела, села напротив меня и начала с пылом выпытывать подробности. Тут уже скрываться смысла не было, поэтому я рассказал ей в общих чертах о сегодняшней встрече. Конечно, без упоминания статуса Софии и наших планов – будто просто познакомили во дворце с красивой придворной дамой.

– Знаешь Мари, я в амурных делах не большой знаток, времени не было заниматься. Можешь мне что-то посоветовать? – попросил я у нее помощи по окончании своего рассказа.

– Не встречайся с ней хотя бы неделю, а если не пройдет, иди и признавайся, нечего себя мучить! – с легкостью разрубила она гордиев узел моих сомнений.

***

На следующее утро я вышел на набережную прогуляться и, на свежую голову, еще раз провести оценку обстановки и определить первоочередные мероприятия. С расчетом времени, важнейшим элементом оценки, было сложно и одновременно просто. Императрица вчера никаких сроков не озвучивала, но специально или по забывчивости непонятно. А я специально не стал ничего спрашивать, не понимая пока, как я буду действовать. Учитывая, с каким темпом живет здесь общество, думаю, что времени у меня достаточно. Поэтому, чтобы не насмешить людей, будем придерживаться народной мудрости, а надо будет – ускоримся, не впервой.

Теперь, что касается противника. Из разговора с Елагиным я узнал, что армии в Курляндском герцогстве нет, что абсолютно логично. Площадь территории и численность населения герцогства, ни при каких условиях, не позволяли им выстоять в реальном столкновении даже с сегодняшней ослабленной раздорами Польшей, не говоря уже о Пруссии или России. Так какой тогда смысл тратить деньги на армию. А формальная задача по защите территории герцогства была возложена на русскую армию в виде Рижского драгунского полка, дислоцирующегося, как не трудно догадаться, в Риге, на российской территории, что в сорока километрах от столицы герцогства Митавы. Хотя даже это было излишним, нападать на герцогство было решительно некому. Задачи же по обеспечению внутренней безопасности были возложены на местную ландмилицию, выполняющую функции и таможни, и полиции, а также небольшую герцогскую гвардию, охраняющую герцога и его дворцы.

Дворцов у герцога было два, из них один, на острове в столице, вроде как не достроен, что не может не радовать. Значит остается только загородный Руэнтальский дворец, в тридцати километрах от Митавы, в лесу. То, что доктор прописал. Можно было, конечно, не заморачиваться и зайти в герцогство во главе колонны Рижских драгун и дойти до столицы парадным маршем, где и предъявить бумагу о низложении герцога. Но мы не ищем легких путей. Ведь герцогство не самоцель, а всего лишь средство. Дальше нас ждали шведы, а они, как ни крути, в это время вояки еще серьезные. Поэтому, я и подумал, а не потренировать ли моих парней в захвате дворца. Ведь такой возможности больше не представиться. Тренировки, тренировками, но их боевой операцией не заменишь. К тому же операцией не простой, а с ограничением на убийство охраны. Если они смогут и в таких условиях выполнить задачу, значит выполнят любую.

Теперь пройдемся по шведам. Здесь, по информации услышанной мной из уст императрицы, известно только то, что армия горой за Густава, а платят за весь этот банкет лягушатники. Следовательно, если тупо захватить, например, королевский дворец, то потом можно нехило отгрести от шведской армии, это вам точно не курляндцы, последний раз походу участвовавшие в Ливонской войне. Можно, конечно рассмотреть вариант ликвидации. Снайперка на крыше, один выстрел и мы в дамках. Но, это ведь монарх, лицо в нынешних реалиях практически неприкосновенное. Даже французы своим самодержцам бошки еще не поотрубали. Нет, здесь нужно действовать изящнее. Поэтому детализацию плана по шведам оставим на потом, а первым актом пьесы сделаем небольшой гоп-стоп французских денежек. Это поубавит восторгов у армейцев, да и нам они потом не помешают, вдруг надо будет что-то невесте прикупить или в свадебное путешествие соберемся.

***

Разобравшись со временем и противником, я начал прикидывать первоочередные мероприятия, ведь кроме подготовки к прихватизации герцогства, нужно было и про остальные дела не забывать. Бл..ть, как же задолбало отсутствие связи. Нужно с этим что-то делать, подумал я и вспомнил про Кулибина и его башни. Ладно, раз Мария посоветовала мне недельку поостыть и не встречаться с Софией, похожу пока по нужным людям в Питере, лицом поторгую, может какие вопросы порешаю. Поэтому, подумав, что я лицо хоть и частное, но выполняю важные государственные задачи, решил воспользоваться своим привилегированным положением на полную и снова пошел к Елагину. Мне нужен был бесхозный дворец для тренировок, да и бумаги об усыновлении надо забрать.

Иван Перфильевич поначалу от моего вопроса немного охренел, но потом настроился на деловой лад и начал думать. В Питере для моих целей ничего подходящего не было. Была парочка временно пустующих особняков, но они совершенно не подходили по размерам. Потому как, Руэнтальский дворец, по словам Елагина, очень большой. Причем построен был на русские деньги, так как герцог Бирон, в свое время, имел практически неограниченное финансирование из императорской казны.

Подумав некоторое время, Елагин уточнил:

– Иван Николаевич, а дворец необходим только в Санкт-Петербурге?

– А что, есть дворцы в других местах? – удивленно ответил я вопросом на вопрос.

– Да, в Москве почти закончили строительство дворца для ее величества, на месте Анненгофа в Лефортовской слободе, – ответил Елагин, – он архитектурно немного другой, но никак не меньше Руэнтальского!

Учитывая, что группе все равно двигаться в Питер через Москву, нам этот вариант подходил великолепно. А Добрый там все организует и без меня. Думаю, что у меня теперь все равно такой возможности не будет.

– Отличный вариант Иван Перфильевич, – обрадовался я, – а кто может дать разрешение на временное использование дворца?

– Тут Иван Николаевич увольте, – развел он руками, – только государыня матушка!

– Благодарю вас Иван Перфильевич за помощь. Окажите мне тогда еще одну любезность. Не хочу по пустякам тревожить ее величество. Будет оказия и мое прошение по замку прошу представить государыне! – решил я от греха подальше не показываться пока у императрицы.

Практически решив вопрос с дворцом, на следующий день я встретился с президентом Военной коллегии генерал-аншефом графом Чернышевым, который встретил меня весьма любезно и даже напоил чаем.

Оказалось, что начальник Тульского оружейного завода генерал-майор Воронов, впечатлённый пушками из нового сплава с автоскрепленными стволами, показавшими, вкупе с новым порохом, великолепные характеристики, организовал полный цикл испытаний и сам представил орудия на суд комиссии Военной коллегии. Комиссия тоже была в восторге и Чернышев подготовил на имя императрицы доклад о необходимости скорейшего перевооружения артиллерийских подразделений, ведь даже на старом порохе можно было безнаказанно расстреливать противника с предельных дистанций. Что же касается реактивных снарядов, то тертый калач Чернышев, учитывая отсутствие пока массового производства бездымного пороха, в доклад императрице этот вопрос не включил. А ну как не получится? Ну ничего, Москва тоже не сразу строилась. А ракеты мы и без доклада сможем делать. Кроме того, Воронов, убедившийся в эффективности паровых машин, развернул в Туле их массовое производство и начал полное перевооружение своего завода.

Кроме этого, получилось обсудить с Чернышевым вопросы организации медицинского обеспечения в армии. За прошедшее время я успел набрать среди представителей высшего эшелона власти определенный авторитет, поэтому к моим предложения начали прислушиваться намного внимательнее, чем на первых порах. Предложив ему внедрить в программу боевой подготовки занятия по оказанию само и взаимопомощи, а также рассмотреть вопрос формирования в полках эвакуационных команд, я оставил его наедине с небольшой методичкой и образцами кожаных турникетов и ИПП, в кожаной обертке, которые уже были у каждого моего бойца, в большой задумчивости.

***

Следующие пять дней я провел усиленно занимаясь физической подготовкой, гуляя по городу и детализируя планы, а также встретился с Кулибиным. Застал я Ивана Петровича в опытовом бассейне, в котором он испытывал паровой катер. В тот момент, когда я зашел в большой ангар, в котором проходили испытания, Кулибин стоял на корме катера и увлеченно подгонял помощника, раздетого по пояс и поддувающего мехами воздух в топку парового котла.

Ангар походил на парную в русской бане. Катер был окутан отработавшим паром, с шумом выходящим из рабочего цилиндра, а в воздухе стояла взвесь воды, взбитая шлицами колес. Хорошо хоть дым выводился наружу через длинную трубу, проходящую через крышу ангара, а то была бы настоящая банька по-черному. Но это не главное, главное машина и колесный движитель работали!

Надо сказать, что к созданию опытового бассейна Кулибин подошел весьма оригинально. Вместо того, чтобы строить бассейн и пускать туда модель корабля, он испытывал реальный прототип парового катера, установленного на подставки, а под ходовыми колесами соорудил большие чаны, вода в которых создавала необходимое сопротивление. Ведь ему нужно было проверить только работу паровой машины и колесного движителя, а для корпуса катера он взял готовый баркас длиной метров пятнадцать.