Глава 1
Выстрел оглушил, но звон разбитого стекла я всё равно услышал. Обрез вдребезги разнёс витрину со сладостями, которая стояла позади меня, и осколки посыпались на пол. В ушах всё ещё звенело, а тонкий визг продавщицы будто вгрызался в мозг. Левое ухо онемело, такое ощущение, будто кто-то крепко сжал мочку пальцами и не отпускал.
Женя начал подниматься, но скривился от боли и сразу опустился на колени, роняя газовый, который держал в руке. На пол капнула кровь.
Бандит, который выстрелил, на секунду опешил, но раскрыл обрез, выбрасывая две латунные гильзы. Обе упали на пол, но звука я не услышал. Второй бандит, прыщавый, замер у кассы. Такого исхода он явно не ожидал.
Я поднялся. Перезарядит, добьёт точно. Сразу рванул вперёд, едва не споткнувшись, и ударил кулаком, вкладывая вес. Попал вооружённому обрезом в лицо, и сильно. Тот выронил так и не перезаряженный ствол. Сразу добавил ему пинок по ноге и нанёс ещё один удар кулаком, правым прямым в голову. Задел челюсть, отбивая пальцы, но боли не почувствовал.
Ещё один удар, и я опрокинул его на витрину с сыром и колбасами. Бандит стукнулся затылком, застонал и сполз на пол, кепка свалилась, из носа полилась кровь. А я накинулся на второго. Не знаю, есть ли у него ствол или нет, но рисковать не хотел. Просто бил двумя руками по очереди, не жалея, пару раз добавив коленом.
Продавщица орала, кто-то матерился, и я не сразу понял, что это я сам. Прыщавый ушёл в нокаут и сполз на пол. Я пинком отбросил обрез от второго, посмотрев, что он всё ещё в отключке, и склонился над Женей.
Тот выдохнул. Кровь бежала по ноге и из правого плеча. На его новенькой спортивной куртке было несколько новых отверстий. Кажется, часть дроби ушла в витрину, разлёт большой, но всё равно часть досталась Жене. А если бы не толкнул, всё это получил бы я. И тогда бы точно мне бы пришёл конец, у меня-то бронежилета не было.
– Ох, Волк, – простонал Женя и сплюнул на пол. – Куда мне прилетело?
– Тебя в плечо попали. И в ногу.
– Мать её, – он поморщился. – А в грудь будто кувалдой саданули… Походу, хана мне, Волк. Допрыгался, кхе, – Женя сплюнул снова.
– Хорош паниковать, Женька. Прорвёмся.
– Да я угараю, ты чё? Кхе! – он хрипло засмеялся. – Всем назло прорвёмся, братан. Броник-то хороший оказался. Фсбшники для себя, походу, покупали. Просто, сука, болит-то как.
Продавщица, которую ударили, кричать перестала, теперь просто плакала, спрятавшись где-то за кассой. А в магазин забежала Тамара. Едва думал, что она начнёт кричать в панике, как она посмотрела на всё это и сразу бросилась в подсобку.
– Позвоним сейчас в скорую! – сказала она.
– Пока приедут, – сказал я, осматривая Женю. – Увезу сам.
Кажется, несколько дробинок попали ему в плечо, надо вытаскивать. Тонкий чёрный броник под курткой целый, но я его расстегнул и проверил, что под ним. Сила удара-то всё-равно никуда не делась, а это для организма хуже всего. Несколько смятых дробинок покатилось по полу. Но крови на торсе нет, только синеющий отпечаток от сильного удара. Надо везти в больницу. Но вот что делать с этими двумя?
– Я позвонила, – Тамара склонилась рядом со мной. – Бензина у них нет, не поедут. Но там сейчас эти приедут…
– Да я увезу сам, – я посмотрел на Женю. – Лёд бы тебе приложить, старик. Есть лёд у вас, Тома?
– Там пельмени есть, – заплаканным голосом сказала продавщица, выглядывая из-за прилавка. Верхняя губа распухала. – Замороженные.
– Сука, – Женя затрясся от смеха, но сразу сморщился от боли. – Как представлю, что сдох с пельменями в обнимку. Дайте хоть мороженого лучше. А я-то думал, меня насквозь пробило, зараза какая, а тут просто синяк. Хотя ребро походу сломало.
– Макс, так у тебя тоже кровь! – сказала Тамара испуганным голосом, когда подошла ко мне с другой стороны. – Ухо-то у тебя! Крови столько!
– Ерунда. Притащи перекись и бинт, Женю смотаем и повезу.
Перемотали ему плечо и ногу, а мне просто полили ухо перекисью. Вспомнил про отморозков, так что просто между делом перемотал им руки скотчем. Как раз начал очухиваться прыщавый, но добавить ему я не успел. Снаружи послышался звук тормозов, и вскоре в зал влетели два типа в спортивных костюмах и кожанках поверх. Прибыли во всеоружии, у одного ТТ, у второго ремингтон, как у меня, только без приклада, с пистолетной рукояткой и с укороченным стволом.
– Вы на кого наехали? – вскричал один и огляделся. – А кто наехал-то?
– Это они, – Тамара и продавщица пальцами показали на побитых, лежащих рядом. – Они напали. И в ребят выстрелили, там раненый.
– В больничку его надо, – один из братков склонился над нами. – Я Студенту передам, что так вышло.
– Уже повёз, – я склонился над Женей. – Придётся тебя тащить.
– Да сам я дойду, – он вцепился мне в руку и поднялся. – Подмогни только немного, и всё, дойдём.
Он опёрся на моё плечо, и мы вдвоём вышли, пока Тамара открывала нам двери. Братки остались разбираться с теми отморозками, но они меня не интересовали. Ещё появилась боль в раненом ухе и отбитых кулаках, а ещё ныла коленка, которой успел где-то удариться. Но это мелочи.
– Я вовремя, – с заднего сидения промычал Женя. – А то бы ты получил заряд свинца в брюхо. От такого бы даже броник бы не спас, это точно. Тут даже так, сука, как гвоздей забили, сука. А если бы в упор, в пузе бы всё в фарш перемешалось.
– Отдыхай, брат. Почти приехали.
– Только под нож меня не ложи, – попросил он.
– У тебя там дробь в плече, надо доставать. Терпеть же не будешь.
– Не-не, только не под нож.
– Не спорь, Женька. Так лучше. И заодно посмотрят, что внутри ничего не повредилось. Это же хуже всего.
Повезло, что сегодня дежурил тот самый Руслан, который приходил устраиваться к нам вчера днём. Он и подсуетился, сразу кинувшись помогать. Помогли перетащить Женю на носилки и утащили, потом занялись мной.
Одна дробинка порвала мне мочку уха, так что ранку прочистили и наложили шов. Само ухо опухло и теперь ныло при каждом движении головы. А Женю отправили на операцию, доставать дробь из руки и ноги. Лишь бы хватило одного раза.
* * *
– Ну что там, доктор? – спросил я у усталого толстого мужика с большими мешками под глазами. Я и сам чувствовал себя таким же помятым, не спал уже больше суток.
– Могу сказать только близким родственникам, – бросил он.
Я перегородил ему дорогу и сунул в кармашек зелёную купюру. Тот поморщился, но остался поговорить.
– Нет у него родственников, – сказал я. – Бабка в прошлом году померла и всё, он один остался. Только друзья у него остались. Ну и что там с ним?
– Всю дробь из плеча достал, – доктор выдохнул. – Из бедра тоже. В тело не проникло. У него бронежилет был?
– Да.
– Это спасло, но всё равно сильный ушиб, ребро сломано. Если бы стреляли ближе, этого бы хватило, а так повезло. Ну и раз это огнестрельная рана, я вынужден сообщить в милицию, – он с опаской посмотрел на меня.
– Само собой. Такая работа. Спасибо вам, доктор.
Я отошёл и уселся в коридоре. Скорее всего, опер придёт утром, и лишь бы это не был Савватеев.
Может, позвонить Ремезову, чтобы подсуетился и от нас отстали? Посмотрим. Пока же сгонял в круглосуточный комок у больницы, купил апельсинового сока и сникерс. Ну и позвонил нашим, чтобы тащились сюда.
С палатой получше снова пришлось договариваться. Не знаю, сколько Женя тут пролежит, ведь ему ещё надо отходить от наркоза и делать все эти перевязки, а сломанное ребро заживёт и дома. Прошёл к нему, накинув по пути на плечи белый халат, и уселся у кровати. Соседей у него пока нет, все остальные койки свободные.
– Волк, – слабым голосом простонал Женя, услышав меня. – Прикрой шторки, слепит.
– Тут нет штор, Женя. И солнца нет.
– Так это меня кумарит от наркоза, – промычал он. – Не отошёл ещё.
– Ты спи, брат, а я разбираться со всем буду.
– Мне сон снился, – он посмотрел на меня мутноватым взглядом. – В июне тогда помнишь, перед Тайсоном? Когда ты приехал с учёбы и ко мне пришёл ночью, побазарить и позвать на наше дело.
– Помню.
– А вот во сне ты не вышел. Я сидел на скамейке, спиртяги взял у Шелестовых… покурить бы…
– Нельзя сейчас.
– Ждал сидел, а ты во сне не выходил и не выходил, – продолжил он засыпающим голосом, закрыв глаза. – Так и не пришёл. А утром ко мне приехал Фрол, забрал к себе в бригаду. Потом ножом пырнули, и я сдох. Мне раньше это снилось тоже…
– Так не будет, – твёрдо сказал я. – Не для этого мы тут с тобой так возимся. У нас с тобой ещё много дел, Жень. Потом, будем сидеть все вместе, под Новый год, 31 декабря 99, проводим эту долбанную эпоху. Там такое будет перед самым… А, ты спишь уже. Ну спи.
Он уже сопел. Пусть, после наркоза бывает сложно отходить, мы с ним ещё потом поговорим. Я подошёл к окну, и там уже стояла наша служебная девятка, рядом с которой стоял Лёня. У девятки припарковалась милицейская шестёрка, из которой вылез опер Савватеев из местного РУОП. Ну, пора разбираться сначала с ним, потом со всем остальным.
* * *
Прошлой ночью. Новозаводск. Руины старого завода по ремонту тракторов
У старого административного здания стояли две побитые восьмёрки и одна старая девятка зелёного цвета с включёнными фарами. Вокруг них курили несколько парней, которые громко смеялись. У некоторых была арматура, у пары человек цепи, у одного кастет. Ещё один что-то держал в кармане синей спортивной куртки и нервно осматривался по сторонам.
Они собрались на стрелку против другой банды. Страх и неуверенность прятали за громким смехом, подколами и небольшими ссорами друг с другом. Думали, справятся быстро. Только они не знали, на кого на самом деле нарвались.
Их настроение быстро испортилось, когда на территорию заехало несколько чёрных и серых джипов. Из первого вылез Студент, из второго парни его бригады, а из третьей не спеша выбралось несколько мужиков в кожанках, вооружённые АКС. Это бывшие афганцы из бригады Душмана. Крепкие вояки оглядывали толпу, держа оружие наготове. Ещё несколько автоматов высунулось из окон, это тоже были люди Душмана.
Только сейчас парни на побитых тачках поняли, что связались не с какой-то мелкой уличной бандой, а с серьёзной группировкой. Они сбились в кучу, не зная, что делать дальше.
Студент вышел вперёд, посмеиваясь про себя. Не тянет эта мелочь на серьёзных людей, и чего это они решили устроить тут? У них даже огнестрела нет, разве что какой-нибудь полуржавый наган или китайский ТТ.
– Э! – вскричал Студент. – Алё! Кто тут стрелку нам забил? Кто тут такой борзый? Вы на кого наехали? А?
В ответ тишина. Он уже сам понял, что это какая-то провокация, что эта шпана явно не те люди, которые могут на равных говорить с пивзаводом. Только в чём провокация? Душман тоже говорил, что дело странное, поэтому приехал со своими людьми раньше и занял лучшие позиции.
– Чё, говорить-то кто будет? – спросил Студент. – Чё, мочить вас теперь или чё? Кто нам стрелу забил?
– Он не пришёл, – робко сказал кто-то из толпы.
– Ты тогда выйди! – Студент показал на землю перед собой. – И побазарим, а то чё как черти какие-то мычите? Стрелку вы нам забили, а вы кто такие ваще, чтобы с пивзаводом связываться?
Вышел один, самый здоровый, белобрысый здоровяк в китайской мастерке и шанхайках. До этого он смеялся громче всех, сейчас будто съёжился.
– Мы не знали, что это точка пивзавода, – сказал парень. – Мы думали…
– Вы на нашу точку наехали! – рявкнул Студент. – Вы на кого зал***тесь? Вы кто такие, чтобы нам стрелку забивать?
– Да мы пьяные были, когда сказали…
– С пьяного спрос вдвойне! А кто на Десятку сегодня наехал с обрезом?
– Не знаю…
– А кто знает? Ты понимаешь, что мы сейчас с вами за это сделать можем? А?
Можно было вполне мочить всех прямо на месте. Но неужели дворовая шпана не понимала, с кем связалась? Что-то не так. В этой толпе съехали все. Надо выяснять, как они вообще до этого дошли, их уровень – это драки стенка на стенку.
– Кто надоумил? – спросил Студент тише. – Говори, или вас тут всех закопаем, прямо сейчас.
– Мишаня Дунаев с братом своим, Пахой, – белобрысый сглотнул. – Сказал, надо погреметь, а потом стрелку забить беспредельщикам.
– Ты за беспредельщиков мне поясни, – потребовал Студент.
– Да это он так сказал! – парень замер. – Мы так не говорили, никогда! Отвечаю! Это Мишаня сказал! Никакие вы не эти… я просто оговорился!
– Оговорился ты, ага, – Студент хмыкнул. – Ну, чё опять заглох? Говори!
– Мы вообще думали, это точки хлебозаводских, и Мишаня…
– Чё за Мишаня? Под кем он ходит?
– Он у Майора раньше был. Ща на рынке сидит.
– А сами вы откуда?
– С Шахтогорска.
– И не знаете?
– Да б** буду, не знал! Никто из нас не знал, Мишаня всем нап***л!
Студент огляделся. Приехавшие с ним спокойно стояли и посмеивались, а у этой толпы деревенской молодёжи запал совсем потух.
– Короче, – Студент сильно ткнул парня пальцем в грудь и засмеялся. – Я сёдня добрый. За вами косяк, и надо его отработать. Для начала поставлю на счётчик. Пять косарей гринами или натурой будете отдавать. Не рассчитаетесь, вам всем хана, понятно? Везде достану. Но если узнаю, что кто-то из вас связан с теми, кто на Десятке сегодня был, разозлюсь.
Назначил цену, и это их проблемы, где они будут брать деньги или вернут какими-то услугами. А те и рады, что легко отделались, ведь пивзаводские точки знать должны все, особенно такая шпана. Но всё равно что-то не так. Будто должно было случиться что-то ещё.
И Душман, который появился как из ниоткуда, когда стрелка закончилась, это подтвердил.
– Смотри, Ваня, что мои парни нашли, – сказал он, показывая толстую зелёную трубу. – По твою душу пришли.
– Муха, – Студент оглядел оружие.
– Муха-цокотуха, – Душман кивнул своим, и те унесли гранатомёт. – По твою душу отправили. Кто-то в засаде сидел, ждал тебя. А те фраера даже и не знали, что они приманка. А ты, Ваня, поступил умно. Приехал бы один, тебя бы взорвали прямо в машине. А так мы его спугнули. Но не поймали, – он закурил.
– Эти лохи говорят, что какой-то Мишаня из богатовских их сманил. На рынке сидит.
– А рынок под Гошей, – Душман расправил усы. – Хотя тут тоже странно.
– И те два тела, которые на Десятку наехали, тоже про какого-то Мишаню говорили, – вспомнил Студент. – Типа к себе он их возьмёт. Но я на стрелку поехал сразу, некогда было разбираться с этим.
– Тогда погнали к Иванычу. Разбудим, но чего поделать? Сегодня много чего случилось.
Они поехали в двухэтажный дом на окраине Новозаводска, перед этим позвонив. Крюков, ещё опухший после сна, ждал их на кухне с кружкой кофе.
– Слышали, парни? – спросил он и громко зевнул. – Сегодня Захара грохнули, говорят, и в лесу где-то закопали.
– Слышал, – Душман кивнул. – Говорят, Череп это был, ему наводку прислали. Но не от нас. Зато шепнули мне одни мои старые знакомые, что Захар долго и успешно продавал какие-то секретные чертежи китаёзам, как раз вот такими мутными схемами. Жадный он был, и цветмет украсть, и остальное не забыть. А вот остальное явно кто-то другой тырил и через него продавал. И когда это всё всплыло, много кого этим разозлил, ведь теперь комитетчики всех его друзей трясти будут. Вот и расплата, чтобы не разболтал всё. Хотя, наверное, и так всё выяснят.
– Вот как Цыган и говорил, что Захар хотел нас в этот блудняк втянуть. А сам про свой алюминий пел, – Крюков махнул рукой. – А вот сам Цыган где, ты в курсе, Николаич?
– В ФСБ он, говорят, но непонятно, иначе они бы к нам уже пришли. Попробую узнать. Ваня, давай теперь к нашему делу с теми фраерами. Оно тоже важное.
Студент сел за стол поудобнее и рассказывал, стараясь не упустить ничего. Когда Крюков услышал про гранатомёт, сон с него мгновенно ушёл.
– Это Гоша замутил, – сказал он, допивая кофе. – Точно он.
– Нет, Иваныч, – произнёс Душман, постучав по столу. – Я тут выяснил, кто Гошу недавно подстрелить хотел. Как раз один из богатовских, хороший друг некоего Мишани. А Мишаня этот, я вспомнил – доверенный человек Луки.
– Во как, – пробормотал Крюков.
– Правда, у меня данные старые, рынок сейчас закрытый, оттуда почти ничего не уходит. Там блатных ещё много стало, сам знаешь.
– Значит, Лука хочет оторваться от Гоши? – Крюков задумался. – И использует тактику Богатова, чтобы стравить нас в очередной раз? А мог бы ко мне прийти напрямую, я бы помог. Но раз так…
– Что делаем, Иваныч? – спросил Душман.
– Такой наезд спускать нельзя, – через несколько секунд произнёс Крюков. – Закрой вопрос.
– Сделаю.
– А ты, Ваня, – Крюков приветливо посмотрел на Студента. – Ты уже большой человек стал, раз на тебя покушения устраивают. Уже второе.
– Работаем, ха-ха!
– Хорошо работаешь, я это вижу. Вот когда рынок отобьём, вот с Николаичем вдвоём им и рулить будете. А пока помоги ему с этим вопросом.
– Понятно, уже занимаемся, Иваныч.
Глава 2
– А чего этим вдруг РУОП занимается, товарищ старший лейтенант? – спросил я, подходя к столу медсестры. – Это же обычная уголовка, разбой.
– Кто нужно, тот и занимается, – пробурчал Савватеев. – Где Ковалёв? Я к нему пришёл.
Он только что решительно вошёл в коридор, сразу собираясь идти к Жене, но остановился узнать палату. Одетый в потёртую кожанку опер, похоже, не спал всю ночь, если судить по его опухшему лицу.
– Спит после наркоза, – сказал я. – К нему нельзя.
– К нему нельзя, – повторила пожилая медсестра высоким противным голосом, сидящая в приёмном покое. – Совсем нельзя!
– Мне можно, – Савватеев показал корочку.
– Да спит он, тебе говорят, – устало сказал Лёня. – И всё равно он под наркозом ничего не скажет.
– Со мной можете поговорить, – я подошёл ближе. – Я там был, видел всё.
Визитов от милиции будет несколько, я это понимал. РУОП явно пришёл не для расследования ограбления, а потому что хочет что-то узнать про пивзавод, ведь руоповцы в курсе, чья это точка. Плюс то, что мы несколько раз за последние дни оказывались в их поле зрения, поэтому решили отрабатывать нас. А само ограбление будет расследовать кто-то из РОВД.
– Ну давай поговорим, Волков, – Савватеев посмотрел на меня и кивнул.
Я показал на улицу и вышел первым. Небо хмурилось, дул совсем не летний ветер, напоминая о грядущей осени, но дождь не начинался. Сели на скамейку под старым тополем с побелённым стволом. Рядом с ним стояла чёрная металлическая урна, в которой лежали бутылки и окурки, здесь курила вся больница.
– Ну чё, опять разборку устроили? – с ходу спросил Савватеев, вцепившись в меня внимательным взглядом. – Конфликт интересов с пивзаводом?
– Я к девушке зашёл, чтобы домой с работы проводить, а там эти отморозки явились и друга ранили, – сказал я спокойным голосом. – Ему досталось. Повезло, что не картечь была, а то бы погиб.
– Так я и поверил, ага, щас, – презрительно произнёс он и скривился.
– Вот вечно одно и тоже, – я махнул рукой. – Я же говорю, как дело было, а вы перебиваете, товарищ старший лейтенант.
– Может, в отделении хочешь поговорить? – с угрозой спросил Савватеев.
– А мы сейчас разве не говорим? – я посмотрел на него. – Потому что в отделение я пойду со всеми, до кого смогу дозвониться и кто может входить в ваш кабинет, открывая дверь с пинка. Но не буду, не хочу за кем-то прятаться, лучше решить всё быстро.
Руоповский опер выдохнул, а я добавил, заметив одобрительный кивок от Лёни:
– Пока говорим так, начистоту, без протокола. Как всё было.
– Ну хорошо, – он кивнул. – И как было дело?
– Я и объясняю. Мы зашли в магазин, там знакомая работает, Тамара. Женя зашёл сигарет купить и пива, выбирал, а тут эти двое явились, с обрезом. Не знаю, с чего они на точку пивзавода наехали, без понятия.
– Знаешь, где у кого какая точка, – Савватеев хмыкнул.
– У меня работа такая, знать такие вещи. Как и у вас. В общем, один полез бить вторую продавщицу и требовать деньги. Мы кинулись на помощь, но тут второй достал обрез. Выстрелил, Женя меня закрыл, получил дробью. Мне пришлось этих двоих обезвредить. Благо, у них физподготовки не было, а обрез зарядить не успели. Потом Женю повёз в больницу, потому что удар пришёлся сильный, а ещё дробь попала в руку.
– Ладно, – опер кивнул и закурил ещё. – Продавщицы, обе, сказали то же самое. Но промолчали с одной вещью, может, вы меня просветите, Волков? Куда эти двое потом делись?
– Понятия не имею, – я пожал плечами. – Может, в Маньчжурию сбежали. Если честно, мы едва выпутались. У Жени бронежилет был, спасло, и то, ущерб организму всё равно был. Зато если бы кто другой там оказался, вполне могли убить на месте. Это же отморозки.
Савватеев шумно выдохнул через нос и задумался. Потом спросил:
– А чего с бронежилетом ходите?
– А это уточните у подполковника ФСБ Ремезова или его помощника майора Кузьмичёва. Они привлекли нас для оперативной деятельности… или как это правильно?
– Издали приказ, чтобы мы оказали содействие в осуществлении оперативной деятельности, – сказал Лёня. – Или как-то так, уже подзабыл.
– Да я понял, – опер кивнул и встряхнул коробок спичек. – Ну а Читинский РУОП чего явился к вам в контору?
– Это тоже можете спросить у Ремезова, – я достал телефон. – Могу номерок управы ФСБ дать или его личный.
– Не требуется, – Савватеев нахмурил брови.
– Но если думаете, это какая-то разборка была, то может быть, и была. Без причины на точку пивзавода наедут или отморозки, или гастролёры, или конкуренты. А мы находились там случайно. Если нужны ещё какие-то детали, расскажу. Но почему они туда явились, я понятия не имею, и куда они делись, тоже.
Думал, он будет докапываться, в своём репертуаре говорить про отпечатки на стволах у трупов или чего-то ещё. Но опер просто прикурил новую сигарету от старой с очень задумчивым видом.
– Вас то ли ФСБ покрывает, – задумчиво сказал он. – То ли вы и вправду с ними работаете, как говорят. Мне о таком не докладывают.
– Работаем, у нас даже приказ есть.
– Так что ты не по адресу пришёл, Васька, – с усмешкой добавил Лёня. – Мы тут такие дела с ними делаем, что…
– Давай без этого, Лёня, – Савватеев помрачнел. – Без твоих этих под***ов. В городе много наездов стало, – он поднялся и выбросил сигарету. – На точки братвы, будто щупают их. Обычно они решают такие вопросы сами, но тут опять кровь пошла. Вашего ранили, – он кивнул на больницу. – А ещё одного… там пожёстче вышло.
– Кого-то убили? – спросил я.
* * *
Этим утром, магазин «Хлеб».
– Бабки давай! – ревел один из напавших с чулком на голове грозил обрезом, второй китайским ножом. – Быстрее!
Васильич, пожилой хозяин магазина, сегодня работал сам, сменный продавец заболел. Он открыл кассу, что ещё делать. Она полная мелких купюр и монет, потому что со вчерашнего дня ещё их ещё не вывозили.
– Лучше бы шли вы, ребята, отсюда, – миролюбиво сказал Васильич. – Сюда пивзавод приезжает. Найдут вас и жалеть не будут, как я. Порешат вас, ребята.
– Какой пивзавод? Чё ты нам чешешь?!
– А если реально пивзавод? – грабитель с обрезом повернулся к сообщнику. – Они же нас под асфальт закатают…
– Не нагнетай! Бабки берём и…
Тонкая дверь с глухой проволочной сеткой от мух открылась, в магазин быстро забежал русый парень в джинсах и белой футболке. В руке он держал красный пакет, в ушах торчали наушники, от которых тянулся провод к плееру, висящему на ремне джинсов. Увидев, что происходит, он остановился у порога, приоткрыв рот от удивления.
Выстрел! Парень навалился спиной на дверь и начал сползать по ней. Футболка мгновенно пропиталась кровью. Дверь распахнулась, парень вытянулся в проходе и больше не двигался.
– Нахрена? – медленно спросил бандит с ножом. – Ты чё творишь, дебил?
– Я думал, пивзавод зашёл, – оправдывался стрелок.
– Валим отсюда!
Хозяин уставился на ноги упавшего парня в новых тёмно-синих кроссовках. Грабители переглянулись и выскочили наружу, перепрыгнув через тело. Один споткнулся и едва не упал. Про деньги они забыли.
* * *
– Утром было, – мрачно сказал Савватеев. – Двое влетели в магазин рядом с хлебозаводом, начали грабить хозяина, а там парень один зашёл, хлеба свежего с утра купить. Студент на каникулах, второй курс, – Савватеев сплюнул. – Зашёл бы чуть позже, обошлось.
– И что?
– Обосрались, что кто-то зашёл, и сразу из обреза в грудак залепили. Умер на месте. Убили без причины… ну или психи, кто их поймёт? – со злостью произнёс он. – А нам геморрой теперь. Тоже пивзаводская точка, на самой границе с рыночными.
– Вот же суки они – я покачал головой. – И кто стрелял?
– А вдруг тот, кто в тебя стрелял? – Савватеев посмотрел на меня. – И ты молчишь.
– Вряд ли они. Я их не покрываю, передал бы тебе, знай, кто они. Но я их сильно отделал, вряд ли бы они так легко в себя пришли, а куда потом… – я пожал плечами. – Я в больницу Женю повёз, а эти там остались.
– И не видел? Вот если бы…
Водитель в милицейской шестёрке окликнул опера, показывая ему рацию. Савватеев подошёл, вытягивая из окна машины устройство на витом шнуре. Я прислушался.
– Савватеев, я на месте, в горбольнице. В смысле их нам привезли? Понял, еду. А, ладно, тогда жду.
– Кого там привезли? – спросил Лёня, подходя к нему.
– Надо подъехать на опознание, – бросил Савватеев. – Походу, твои клиенты. Хотя не езжай никуда, их сюда привезут.
Мы с Лёней переглянулись. Вскоре привезли и моих ночных знакомых из магазина, и даже не в морг. Похоже, пивзаводские не грохнули эту парочку, что пришла грабить магазинчик на Десятке, а выбросили из машины прямо возле РОВД. У каждого при себе был листок с признательными показаниями.
Сначала я подумал, что это очень странно. Но потом появились мысли, почему произошло так, а не иначе.
Им так досталось, что их поместили в больницу, хоть и под охрану. Лёня опасался, что мне пришьют тяжкие телесные, но эти двое пострадали куда сильнее, чем их отделал я. Так что это явно не те, кто был на хлебозаводе, стрелять бы утром они бы не смогли.
У одного была сломана кисть руки с пальцами, у другого на лице почти нет живого места, один сплошной синяк. Во рту не хватало зубов. Я этого точно не делал, потому что эти двое, судя по виду, познакомились с чьим-то молотком. Но оба молчали. На вопросы, кто их бил, отвечали, что упали с лестницы, а на меня, когда нас привели, чтобы я их опознал, даже не смотрели, отводили глаза.
Когда закончилось опознание, я решил, что братва попросту спихнула часть работы на ментов. Так я подумал сам, и то же самое мне сказал Лёня. Пивзаводские не понимают, кто нападает на их точки и почему, вот и подключили милицию таким способом.
Паршивая ситуация. Ладно, мы отбились, благодаря хладнокровию Жени, его бронежилету и моим тяжёлым кулакам, и то, чуть не погибли. А вот тот незнакомый мне парень в другом магазине был убит на месте, вообще ни за что.
Оставил Лёню и подошедшего Славу у Жени, что проследили за ним, когда проснётся, сам заехал к Тамаре, но ненадолго, просто убедиться, что она в порядке. Потом заторопился домой, надо показаться живым, чтобы дед не волновался. Я-то в целом выглядел нормально, если не считать повязки на ухе.
– Стреляют опять, – проговорил деда Боря, когда я за чаем вкратце рассказал о случившемся ночью. – Слышал ещё, утром какого-то мальчишку застрелили на хлебозаводе?
– Слышал, – я отхлебнул густого чая, дед заварил очень крепкий. – Милиция ищет.
– Хоть с вами обошлось. А ты, Кирюха, аккуратнее ходи, – строго сказал дед. – Мало ли, нарвёшься. Если чё, Максима зови.
Кирилл промолчал, разжёвывая жёсткую китайскую конфету с Мао Цзедуном. Парня что-то тревожило, и он постоянно смотрел на меня. Надеюсь, тот убитый не был его знакомым. Помню, как его товарища ранили шальной пулей, брат тогда переживал.
– Прокатимся? – предложил я, думая, что он хочет поговорить наедине. – Соляры много, можно поездить. Потом к Жене заскочим.
– Да, – он оживился и поднялся, не допив чай.
– Деда, Жени сегодня и, наверное, завтра не будет, – сказал я, глянув в окно. – Потом посмотрим, нам ещё в Читу с ним надо ехать, если у него здоровье позволит. Поглядывай у него за домом, что так звони мне. Его долго держать не будут, оклемается, бык здоровый.
– Погляжу, Максим.
Я вышел на улицу, уселся на водительское место паджерика и глянул на брата. Тот сел на переднее сидение, посмотрел на магнитолу, но ничего включать не стал.
– Значит, в тебя в упор из обреза пальнули? – спросил он, уставившись на меня.
– Пять метров, Женька прикрыл. А у него броник был.
– Какой?
Я показал на заднее сидение, как раз захватил жилет с собой. Решил носить какое-то время. Мало ли, а то короткое затишье в городе закончилось, стволов у нас ещё не было, а сейчас стало прохладно, так что в жилете будет нежарко. Надо закупить ещё несколько таких же, когда подпишем контракт.
– Класс! – Кирилл потыкал жилет пальцем и снова помрачнел.
– Чего такое, Кирюх?
– Глеб приехал с отцом, – он выдохнул через нос. – Надо с ним поговорить. Он звонил мне сам. Типа прощения просить, но да иди он нахрен! Только встретиться с ним всё равно надо.
– Погнали, – я завёл двигатель. – Закроем вопрос, чтобы это не повторилось. Хорош уже, мне надоело уже к вам всем в больницу ездить. Ты со Славкой, теперь и Женя.
Кирилл усмехнулся.
– Только это я с ним поговорить должен, – сказал он. – Так правильнее. А ты тогда…
– Прикрою, – я хмыкнул. – Не переживай, нормально всё будет. Но почему так решил?
– Просто ты сам со всем справляешься, – он посмотрел на меня. – За это лето и с Крюковым говорил, и с Черепом, и даже с Душманом! Тебя и братва искала, и Майор, а ты всё справляешь. И фирма своя теперь есть. Я тоже… думаю, – Кирилл замялся. – Надо, короче, как-то как ты, учиться говорить. И все проблемы решать самому. По серьёзному, а не у тебя за спиной прятаться. Вот, – он выдохнул.
– Ну да. Учись жить по-взрослому. Но если что, старшего брата звать на помощь не западло, сам знаешь. Я-то тебя точно не оставлю.
– Я же с ним тусовался раньше. Вот мне и решать, что делать дальше, и базарить надо самому. Да же?
– Договорились, – я кивнул и пожал ему руку.
Пусть говорит сам, раз так хочет, а я пригляжу. Родителей не стало давно, нас воспитывал дед, а Кирилл смотрел на меня, как на пример для подражания. И если в прошлый раз я давал брату хреновый пример, но в этот раз я исправился.
По правде, я едва держался, ведь снова обозлился, вспомнив, как этот Глеб, так называемый «друг» Кирилла, нанял какую-то хлебозаводскую шпану, чтобы избили его из-за девушки. И у меня были серьёзные основания полагать, что именно этот парень испортил тормоза во время моей первой жизни, и Кирилл погиб. В любом случае та тачка разбита, и эта история не повторится. А всё остальное нужно проконтролировать.
«Стрелка» была во дворе дома этого Глеба, как раз на границе между районом хлебозавода и «черёмушками». Недалеко отсюда били Кирилла, и где-то поблизости тот парень на свою беду невовремя сходил в магазин.