Глава первая. Бунтарь
Микка Райкконен ненавидел коров. Да, они были прекрасны и давали столь ценимое в галактике натуральное молоко, но… Во-первых, они были единственным, что ожидало его в его юной жизни. А во-вторых, они – воняли. Аскола, четвертая по времени освоения планета финнов, ныне обретающаяся где-то в середине “Аргентинского конгломерата”, была планетой скотоводов. Аскольское молоко ценилось в доброй половине галактики, а аскольская говядина регулярно становилась образцом для программирования пищевых синтезаторов. Даже китайцы никогда не думали о нападении на Асколу, ведь программы синтезаторов и у них были именно оттуда. Дорогих синтезаторов, для тех, что побогаче.
Но Микка ненавидел коров. Их запах – в первую очередь. Запах. Вы когда-нибудь жили на планете, которая вся, вот вообще вся, пахнет навозом? Не жили? И не пытайтесь. Многие местные как-то привыкали и вообще переставали чувствовать вонь. Микка – не мог. Ну вот не мог, и все. Конечно везде, где есть моря, есть и судоходство – осуществлявшееся, впрочем, на Асколе автоматическими грузовозами, пассажирские круизы были как-то не в чести: работать надо, коровы ждать не будут. Если куда-то надо по делу – так лети на стратосфернике, это ведь быстро. “Трудолюбивая Аскола” – такое самоназвание было у планеты, и жители этим гордились. Очень гордились. И на системах переработки “коровьего метана” – вот еще, за ерунду такую платить! – брезгливо экономили.
А Микка это все на дух не переносил.
Говорили, что хорошо работать в службе техобслуживания морских автоматов – мало ли, поломается какой? Тогда садятся в тяжелый глайдер и отправляются его чинить. И вот там, где-то посреди моря, можно вдохнуть полной грудью: коровами вообще не пахнет, только йодом немножко, море ведь. Но на эту работу стояла огромная очередь, состоящая исключительно из родственников самих ныне действующих ремонтников. Их так и называли – “мафия”. Микка там никаких связей не имел. Печаль… А школа тем временем заканчивалась, и предстояло сделать выбор, на кого учиться дальше. Выбор, ха! Тракторист или оператор автоматики коровника. Тьфу… Нет, можно поднапрячься и поступить в институт “по планетарному гранту” – только грант “покрывает” лишь две специальности: “агроном кормовых культур” и “администратор мясомолочного производства”. То есть можно иметь “средний” диплом и зарплату чуть побольше, а можно “высокий” и ее же чуть поменьше (зато сколько престижа!), только и жизнь, и работа так и так либо в коровнике, либо рядом с ним.
Третий из пятерых детей в семье, Микка не очень заморачивался на “продолжение дела предков” (а предок, отец то есть, был как раз трактористом, опытным, умелым и уважаемым соседями за мастерство и спокойный нрав). Родители его просто не понимали. Очень любили, этого не отнять, но – не понимали. Ни отец, ни мать – оператор дронов обслуживания в ближайшем автоматическом коровнике. Мать недавно получила высшую сертификацию “ДеЛаваль” и зарплата у нее была как бы не поболее, чем у отца. “Ух ты, ДеЛаваль!” – говорили одноклассники, – “Лучшие киберкоровники в галактике! Повезло тебе, Микка, с мамахеном, теперь не просто без работы не останешься, точно большие деньги зашибать будешь!”
Они завидовали ему, не зная, что завидовать-то нечему. Микка уже всерьез подумывал о бегстве “вникуда” на одном из транспортов, регулярно посещающих планету. Они, конечно, тоже в основном автоматические, но… Минимальное жизнеобеспечение там все-таки есть. Значит, одевшись потеплее и прихватив кислородный баллон на всякий случай, можно пережить системное маневрирование. А гипер – там все равно все в этакой “летаргии”, особо и жизнь обеспечивать не надо. Не вакуум, не абсолютный ноль – и ладно. Ну если, конечно, забраться в отсек с теми же коровами – которых живыми надо довезти. Вонять будет как дома, но есть же надежда, что в последний, самый последний раз!
Ему, в общем-то, очень повезло, когда он увидел ту рекламу. Ведь живые коровы с Асколы вывозились только с одной целью: стать “образцами” для пищевых синтезаторов. А потому схема транспортировки включала, по прибытии в пункт назначения, полную откачку воздуха из отсека до момента, пока “относительная температура” там не понизится до полуградуса по цельсию. С последующей обратной герметизацией – но уже с минимальным подогревом, просто до нуля – и закачкой аргона: образцу для синтезатора необходимо быть абсолютно свежим, но вовсе не надо быть живым. Помог бы тут обычный кислородный баллон – большой вопрос. И это если еще успеешь им воспользоваться.
Но внимание Микки привлек обычный “спот” в какой-то социальной сети. Кто и когда обращает внимание на рекламу? Но автор этого спота был, вероятно, гением. Потому что фраза там была простой: “Хэй, селяне, в космос хотите? Навсегда и с гарантией? Поможем!” Такая реклама никогда бы не сработала на высокоразвитой планете. Никогда бы не сработала на планете, имеющей “более широкую специализацию”. Слишком прямо, даже неприлично как-то. “Селяне”. И вот это вот хамское “хэй”. Но и рассчитана она была явно не на “продвинутые” миры, более того, во всех языках мира обращение к незнакомцу “хэй” – неуважительно… Кроме языка финского. По-фински это просто нормальное обращение к тому, чьего имени ты не знаешь. А иногда даже к тому, чье знаешь. Дико, невероятно дико, но факт. И Микка на спот – тэпнул. И попал на сайт Второго вспомогательного летного училища, расположенного на Кокшеньге, точнее, на ее орбите. Готовили там пилотов и правда “вспомогательных”: на боты и челноки снабжения, малые грузовозы доставки боеприпасов, ну и все такое. Однако была и фраза о том, что вот например их выпускник Николай Шугин уже дослужился до капитана и командует тяжелым торпедоносцем. Мол, смотрите все, и у нас достойные кадры родятся! Микка не колебался и тут же заполнил заявку. После школы на “планете коров” никаких иллюзий насчет поступления в “элитные” флотские академии у него не было, а тут… Мало ли повезет?
***
Ему повезло, хоть ответа и пришлось ждать долго. У него потребовали результаты экзаменов за десятилетку – но их он сдал еще в девятом классе, учился-то Микка хорошо. У него потребовали подтверждение способности управлять техникой – вообще-то, комиссия по этим делам находилась в соседней системе, на Хювинкяя, но Микка с шестнадцати лет имел сертификат управления кибертракторами. Это приравнивалось. Так что тоже прокатило. У него потребовали языковые сертификаты – но по-фински и по-испански он говорил свободно, а недавно получил “Б-2” по русскому, чем крайне гордился. Хватило. И наконец ему в ящик “упало” долгожданное послание: “Микка Райкконен, мы готовы зачислить вас на первый курс. Перелет за наш счет, билет в приложении. Не опаздывайте”.
Родителям Микка сказал, что идет учиться на пилота транспортника. “А хоть какого”, – спросила мать, – “Пассажирского или грузового?”
“Как карта ляжет, мам”, – ответил Микка, – “Кто лучше учится – попадают на пассажирские, остальные на грузовики”. Он врал, но врал, прекрасно понимая, что родителям пока что надо думать о чем-то им понятном. “Ну и добро”, – сказал отец, – “Наших коровок тоже надо кому-то возить по космосу. Хорошая работа, сынок. Удачи тебе.” Микка искренне поблагодарил его за пожелание и отправился собираться.
А в училище его ожидал сержант-инструктор Василий Покрышкин.
– Отнюдь не доброе утро, девочки и мальчики, – начал он, – То есть я вас, конечно, приветствую, но предупреждаю сразу: учить буду на пилотов не ботов, а истребителей. А кто не справится – отправится домой, моя зарплата от вашего количества не зависит. И мне наплевать, что потом вы будете летать на ботах. Я либо учу летать, либо ну его нахрен. Понятно?
– Понятно, господин сержант! – несколько вразнобой ответили новоприбывшие, и лишь один парень продолжил: – Господин сержант, а можно вопрос?
– Вообще-то, на флоте принято говорить «Разрешите обратиться», – улыбнулся Покрышкин, – Кадет…
– Кадет Рикардо Тапас! Разрешите обратиться?
– Тапас? Интересно. Впрочем, обращайтесь, кадет Тапас, слушаю вас.
– А как к вам правильно обращаться? «Господин», «сеньор» или еще как-то?
– Хммм… Сначала Тапас, потом «сеньор»… Стоп. Вот. Мне наконец-то пошли данные о поступивших – канцелярия справилась, полгода не прошло. Раздолбаи… Это я не вам, кадеты, – продолжал бормотать сержант, явно быстро считывая какие-то данные, – Вам, чтобы я стал считать вас раздолбаями, потребуется это мне сначала доказать. А вот клуши… Виноват, госпожи офицеры из канцелярии уже давно всё и всем доказали. Так! Рикардо Тапас. Ну, для начала отвечу на ваш вопрос: лучше «господин», другое обращение мне непривычно, мы ведь тут в подчинении русского флота как бы. Но вот дальше вопрос уже у меня.
– Какой же, господин сержант? – удивился Тапас.
– Каким образом еще только поступающий к нам абитуриент, который просто успешно сдал экзамены, оказывается по документам переведенным от, так сказать, коллег из училища на Ла Суэрте? Учебный год только начинается, вы физически не успели бы там поучиться. Можете пояснить?
– Да, могу. Я сдавал экзамены именно там, успешно, но опоздал по семейным обстоятельствам – все места были заняты. Мне предложили либо ждать год, либо отправляться к вам, вроде есть какой-то договор… Я решил – к вам.
– А, да, договор и правда подобный был, вспоминаю. Теперь ясно, благодарю вас за разъяснения. А что же ваш товарищ, то же самое?
– Товарищ? Я, вроде, один прилетел…
– Так вот же: кадет Микка Райкконен, тоже из аргентинского сектора.
– А это кто?
– А это я, – сказал Микка.
– Опа! Земляк? – удивился Рикардо.
– Так и есть, только я сюда сам поступал.
– Ну и группа у нас в этот раз, – сказал сержант, – Обычно местные все. Ладно, разбрелись по каютам, расписание занятий в коммах. Вольно, разойдись. Что надо сказать?
– Есть, господин сержант!
– Правильно. Поесть тоже не помешает. Кому охота – пойдем со мной в столовую. Все! Свободны!
***
– Это маленький и безнадежно устаревший истребитель типа “Оса”, – сказал Микке пожилой тех на полетной палубе, – Хотя в обучении до сих пор используется. Естественно “спарка”, поскольку вначале летаете с инструктором. Кто, кстати, ваш?
– Не знаю, господин…
– Ефрейтор техслужбы Иван Пиотровский. Я ваш механик на весь период обучения.
– Очень приятно, Иван, я – Микка Райкконен.
– Ну да, у вас, финнов, все всегда на “ты”. Так вот, Микка, сейчас я тебе покажу, как готовить “птицу” к вылету. Пока просто смотри, но старайся запоминать, хорошо?
– Хорошо. Смотрю.
– Вот. Сейчас мы заправляем водород, по этому вот шлангу. Обычно заправка проводится до отметки двенадцать, но иногда опытные пилоты частично активируют кокпит и сами смотрят, до какого уровня заправлять. Дело личное.
– Я новичок, Иван, опыта нет, мне бы лучше в цифрах.
– Тогда просто до двенадцати. Видишь, где цифра?
– Вижу, да.
– Вот сейчас до нее дойдет, и можешь тэпать на “закрыть”. С испанским-то у тебя как? А то большая часть железа оттуда.
– Хорошо!
– Ну тогда нормально, системные сообщения прочитаешь, они тупые ведь.
– Двенадцать, Иван!
– Закрывай. Вот. Теперь загрузка оружия, это, вообще-то, не твоя забота, а моя. Но на всякий случай – если надо перезарядиться, а свободного теха нет – посмотри сюда. Когда борт на столе, догрузка рэйлгана включается вот тут. Так тупо и написано – “рэйлган”. Если боекомплект использован не полностью, догружается только недостающее. Все просто.
– Да уж.
– А вот тут меню выбора торпед. Сколько раз выберешь – столько раз автомат и “переприцепит”, но имей ввиду, что до окончания загрузки ты не можешь выйти. Подтверждение окончания загрузки ты можешь сделать только сам, из активированного кокпита. И после этого “переприцепки” уже практически невозможны.
– Как-то это сложно.
– Не заморачивайся пока. Смена обвески сразу перед стартом – это из курса “экстремальных ситуаций”, а с него, сам понимаешь, не начинают.
– Понял. То есть смотрим заданную схему…
– Да, на вот этом мониторе. Вешаем что сказано. И готовимся к выходу. Регламент стандартного старта у тебя ведь есть?
– Как не быть, в первый день выдали и велели наизусть выучить.
– Вот, по нему и действуй. Одного не пойму: а где инструктор-то твой?
– Так откуда мне знать?!
– И то правда.
– Я, я инструктор, – послышалось из-за спины, – Вань, не пыли, все нормально.
– Фрида! Ты – и инструктор?
– Решила тряхнуть стариной. Записалась в программу подготовки пилотов. Заодно сама вспомню, как оно все.
– Это дело, подруга. Как муж, как дети?
– Хорошо кушают и быстро толстеют, чувствую себя дома как на свиноферме. Вот как раз решила “прерваться”, поучить новичка, а мои пусть посидят на стандартных рационах. А то их перепрыгнуть уже проще, чем обойти. Позорище.
– Что, и Игнат растолстел?
– Не, ну он не сказать чтобы. Но некая “пивная пузяка” появилась. Заставить его больше работать никак: и так вкалывает по десять часов в день, выкладывается. Но, видимо, слишком вкусно жрет. Вот я и устранилась от готовки.
– Аххаха, хорошее решение, Фрида.
– Посмотрим, сработает ли. Однако же, как вас зовут, молодой человек?
– Кадет Микка Райкконен… Сеньора, – ответил тот.
– Догадался? – спросила Фрида.
– Ну да…
– Правильно догадался. Я Фрида Медина, аргентинка, мой двоюродный брат – Хулио Медина – служил на “Гинсборро”, а теперь командует собственным авианосцем. А здесь, на борту “Ваги”, я вообще-то координатор полетов, только вот сейчас свалила все обязанности на мужа и решила тебя немножко поучить. Возражения есть?
– Никак нет, сеньора!
– Тогда давай в кокпит. Полетаем.
– Но я же не умею!
– Я тоже когда-то не умела, и что? Занимай свое место, пилот.
– Си, сеньора!
– Мостик, здесь капитан Медина, выход учебного борта.
– Который Медина? – традиционно хохотнул дежурный офицер.
– Ваш, близкий и настоящий, наряды вне очереди раздающий! Мне брата позвать, чтобы всем глаз на жопу натянул? – ответила Фрида, и разрешение на выход было получено. И “Оса” вывалилась в пространство.
– А теперь лети, стажер, – сказала Фрида, – Вооон туда, видишь, отметки у пояса? Вот к ним и лети.
– Но… Как?!
– Каком кверху. Лети уже давай. Вперед.
И Микка… Полетел. Старый истребитель на удивление легко послушался его и отправился к указанной Фридой точке. Микка жутко боялся, а оказывается, надо было просто – захотеть. Остальное автоматика борта делала сама. Он – летел! Летел сам!
– Уау! – прокричал Микка, – Летим! Это работает!
– Конечно работает, – ответила Фрида, – Только теперь тебе надо будет еще и затормозить, а это сложнее.
– Поможете, сеньора?
– В полете на “ты”.
– Поможешь?
– Нет. Тормози сам.
– Но как?
– У тебя сорок секунд, чтобы додуматься. По мне так более чем достаточно.
– Вот б… Сеньора.
– Сказала же!
– Вот, то же самое слово, Фрида! Да чем же затормозить-то?
– Думай! Двадцать секунд!
– Хорошо. Сделаю по-своему.
Микка просто развернул истребитель на 180 градусов и “воткнул” движки. Скоро машина “относительно остановилась”.
– Ну сорри, – сказал он, – Другого способа не придумал. Но хоть остановился.
– Это и был единственный способ, до которого ты додумался с первого захода, кстати, – ответила Фрида, – Пилотом – будешь. И я тебя буду учить. Может выйти толк.
– Правда?
– Правда. Но учеба легкой не будет. Готов?
– Конечно!
– Хорошо. Тогда продолжим.
***
“Привет, мам!” – писал Микка в гиперпочту, – “Ты же просила писать. Тут хорошо все, мне нравится. Ребята в основном русские, но они не совсем русские, они поморы. По повадке – скорее как мы, так что компания приятная. Даже сауна по пятницам, как дома. С некоторыми мы особенно хорошо общаемся, может и подружимся со временем. Даже земляк есть, Рикардо Тапас, он аргентинец. А главное – никто в душу не лезет, пока сам не позовешь. Я думал, русские наглые, а поморы – они нет, они как мы. Так что тут мне, считай, повезло. Одна беда – с девчонками. То есть их много, есть и симпатичные, но вот чтобы понравилась по-настоящему – пока не видел. Но скоро начнутся увольнения на поверхность, посмотрю, что на планете у них творится. Учеба идет нормально, так что пилотский сертификат получу, без работы не останусь. Ты не волнуйся за меня. Одно плохо: при распределении на работу личные пожелания учитываются, но не всегда выполняются. Могут по первости засунуть куда-нибудь далеко, и к нам, домой то есть, переводиться придется потом. Ну да посмотрим. Обнимаю тебя, а старику – привет плазменный!”
– Старик, тебе плазменный привет, – сказала Минна, – Микка пишет, нормально там у него все.
– Так уж и старик, – ответил Киммо, – А что нормально – это хорошо. Только вот, Минна, привирает сыночек маленько. Это я не в упрек ему, но все же не все он нам рассказал.
– Ты о чем?
– Да сеть порыл. Нет на Кокшеньге летного училища общего профиля. Есть только военное – “второй очереди”, как бы непрестижное, но с другой стороны “самое престижное из непрестижных”. В принципе хорошее место, но это – флот, Минна.
– Вой витту. А он пишет про “распределение на работу” после окончания.
– Смотри-ка, научился мягко выражаться юнец. Не “на работу”, а “на службу”. Маленькая такая оговорка с его стороны. Но важная. Служить будет куда пошлют. Оклад, отпуск, прочие “плюшки” на флоте хорошие, но вот где все это будет – выбираешь не ты.
– То есть только в отпуск и сможет приезжать?
– Это еще если сможет. А то мало ли далеко окажется.
– Вой витту.
– И не говори. Ну да хоть на передовую не отправят – в таких училищах ведь “вспомогательный состав” готовят, на технические борта. Обслуживание баз, снабжение, что-то такое.
– Охх, да уж. Хоть бы не туда, где стреляют.
Киммо, истинный отец своего сына, тоже не все сказал жене. В сети он “нарыл” данные и о выпускниках училища – правда, всего восьмерых – оказавшихся в “боевых” частях. Один из них, какой-то Ник Шугин, вообще стал знаменитостью, командуя тяжелым торпедоносцем, и дослужился аж до капитана. Но с другой стороны, только он из тех восьмерых и остался в живых. Обо всем этом Минне знать явно не стоило.
***
– Микка, три дня на поверхности! Уау! Давай с нами по бабам!
– Не, Рикардо, эт не про меня, извини.
– Ты что, “из этих”? Как-то за тобой не замечал.
– Да не гони. Просто еще дома понял, что мне надо, чтобы девушке захорошело, иначе и самому не в кайф. А если она “просто на работе”… Да у меня и не зашевелится ничего.
– Ну тебя! Странный ты. “Быть мужчиной хорошо: сунул, вынул и пошел!”
– Аххаха, смешно, да. Но разные мы. Я лучше погуляю, посмотрю, как там у них, ну то есть у нас теперь, пива вон попью. Есть там хорошее пиво?
– Как не быть! Спустимся – покажу тебе отличное место. Выпьем по кружечке, а потом извини: мы с парнями по бабам.
– Хорошо, так и сделаем. А вам – удачи!
– Да какая удача, там денежные знаки требуются, – хохотнул Рикардо.
– Вот это мне и не нравится. И вовсе не потому, что у меня этих знаков – нет.
– Говорю же, странный ты.
– Да ладно тебе!
Погребок, куда привел Микку Рикардо, был довольно большим и многолюдным. Но место нашлось, правда не у стойки, свободен был лишь небольшой столик в углу зала, и обслуживался он явно зашивающимся официантом.
– Прошу вас, два светлых горьких, пожалуйста. Похолоднее, если можно, – сказал Рикардо и, когда официант ушел, продолжил, – Здесь, Микка, “левых” людей нет. Официанты и помощники поваров – дети и племянники хозяина, они все учатся на поваров, администраторов ресторана и все такое, а практику проходят у папы – ну или дяди – в заведении.
– А что, – ответил Микка, – Это и хорошо. И делу обучатся, и приворовывать не будут, у своих-то.
– То-то и оно. Потому и пиво хорошее. Я тут уже со всеми перезнакомился.
– Пиво сейчас попробуем. Так… Да, Рик, ты прав. Пиво – хорошее. Я тут, пожалуй, задержусь.
– Любишь пиво?
– Очень. А еще – люблю качество. Особенно качество пива.
– Качество пива – это действительно важно, – засмеялся Рикардо, – Тут ты прав на все сто. Но я же обещал тебя отвести в заведение, где с этим все в порядке!
– Да, спасибо тебе, камрад.
– Не за что, дружище! За первые кружки я заплатил уже, дальше давай сам, как мера и красота подскажут. А я побежал к парням, нас ждут бабы!
– Да не вас они ждут, а кредиты ваши.
– Не опошляй, – двусмысленно усмехнулся Рикардо и немедленно убежал.
Микка же всерьез задумался о еще кружечке – это если одной. Пиво и правда было хорошее, пожалуй и вкуснее, чем дома. Он довольно долго пытался подозвать официанта, но тот был один и постоянно чем-то занят. В конце концов к столику Микки подошел пожилой мужик в фартуке и с совершенно усталым лицом.
– У нас тут “немножко аншлаг”, уж простите, господин кадет. Вы чего-то хотели?
– Просто кружку пива, мне оно у вас понравилось.
– Ото ж, сами варим. Спасибо. А пиво я вам сейчас принесу. Да и сам выпью, перерыв у меня. Можно на пару минут к вам за столик, а то и мест больше нет?
– Да какие вопросы! Мне весь стол не нужен.
– Отлично. Секунду.
Мужик вскорости вернулся, принеся две запотевшие ажне литровые кружки пива и какие-то соленые сухарики.
– Гонза Вацек, – представился он.
– А ты, получается, чех? – спросил Микка.
– Да, приехал на свою голову в гости к любимой девушке, теперь сорок лет уж вместе живем, – усмехнулся Гонза, – Детишки, все дела, куда теперь уезжать, проще ресторан открыть. Вот и открыл. А ты…
– Прости. Микка Райкконен, кадет флотского училища.
– Будем знакомы, – они пожали друг другу руки и отпили понемножку.
– То есть ты, Гонза, и есть хозяин всего этого?
– Я и есть. “От рождения”, как говорится, ни пивоваром, ни ресторатором не был – но хорошо понимал, как оно должно быть. Научился… Со временем.
– Вот и я, надеюсь, научусь. Со временем.
– Летать-то? Да какие твои годы. Конечно научишься. Кто у тебя инструктором?
– Сеньора Модена.
– Что, Фрида? Сама?
– А ты ее знаешь?
– Да кто ее не знает, оторва та еще. Но летун классный, эта научит нормально. Повезло тебе.
– Хорошо тогда. Только шумно тут у тебя.
– Это есть, – допивая пиво, сказал Гонза, – Если хочешь такого же пива, но меньше шума, иди в заведение сестры жены, два квартала отсюда. Там тихо и благостно.
– Я здесь первый раз, два квартала – в какую вообще сторону?
– Открывай навигацию на комме, покажу.
***
– Слева на три часа, двадцать вверх! Спираль!
– Нет, сеньора! – Микка завернул-таки “спираль”, но не вверх, а в сторону.
– Ты что творишь?
Он не отвечал. Но знал, что “творит” то, что нужно. “Виртуальные” борта противника легко изменили курс, чтобы его достать, но он… Не вышел из “спирали”. Он продолжал ее крутить. В результате и он, и атакующие, оказались достаточно далеко от “орбитальной базы”, являвшейся объектом его защиты. И вот тут он начал стрелять. Не выходя из “спирали”, просто развернув истребитель тем самым, еще в первом вылете понятым способом. Трудно стрелять короткими сериями, приноравливаясь к вращению машины, но можно ведь. Главное – не зевать. Вскоре два нападающих были признаны искином за «уничтоженные», а третий – за “фатально поврежденный”.
– От них… себе, – сказала Фрида, – Растешь, птенец. Респект. Я серьезно. Повторить сможешь? С другими вводными?
– Попробую! Едемэ?
– Откуда нахватался?
– От Гонзы Вацека.
– Знаю такого. Хороший мужик. Едемэ.
Теперь атаковали две пары, с разных векторов. “Спираль” уже не помогла бы, и Микка просто рванул в сторону одной из групп. Та приготовилась к защите от лобовой атаки, но он “проскочил” их и атаковал сзади. Два фрага, вопрос решен. Второй группе полагалось бы испугаться, но сейчас это были созданные искином фантомы, которые не то что не пугались – они даже не потели, фантомам оно без надобности. И они перли на “объект защиты”, куда Микка их собирался… Просто пропустить. И даже дать отстреляться. Но только один раз – это “объект защиты” выдерживал. И вот когда они радостно отстрелялись, он, как чорт из табакерки, образовался за ними и даже как-то неспешно “вынес” им движки.
– Двое пленных, сеньора, что прикажете? Можем казнить, можем миловать.
– Микка, растешь. Хвалю. Конец тренинга. Давай в душ – и планерка, разберем твои действия подробно. Но я довольна тобой, кадет.
– Спасибо, Фрида!
– Не за что. Ты молодец.
***
“Мам, привет. Вы со стариком, наверно, давно догадались уже, что училище мое – военное. Ты прости, что сразу не сказал, оно ведь против семейных традиций как-то. Но я боялся, понимаешь? Сам и не знаю чего, но боялся. Ты прости меня пожалуйста. Тут все хорошо, летаю нормально, говорят, при выпуске даже прапора дадут – все нормативы выполнил. Но вот куда отправят – неведомо. Но все в порядке, сегодня инструктор меня даже похвалил, а такое нечасто бывает. И на поверхность отпускают уже каждую неделю. Я там с девушкой познакомился, вот. Представляешь, зашел пива попить, шумно было и многолюдно, а сам хозяин заведения ко мне подсел и говорит – иди, мол, в кафе сестры моей жены, там тихо. Ну я и пошел. А там мне говорят – тебя Гонза послал? Ну, это тот хозяин пивняка. Я говорю – да, рекомендовал. Ой, отвечают, у нас и пиво такое же, и комнаты для тех, кто на побывке с орбиты, и кухня лучше, чем у Гонзы. Добро пожаловать, в общем. И кафе, и ресторан, и маленькая гостиница. У меня целых три дня было, я и остался. А в коридорных там тоже родственница всей этой семейки, Ала Долейшова такая. Чешка, как и все они, даром что планета русская. Полюбилась она мне, да, похоже, и я ей. Говорит – куда бы ни отправили, за тобой полечу. Может и правда, не знаю. Но пока что хорошо. И увольнения каждую неделю. Так что все у меня в порядке, старику и братьям-сестрам привет.”
– Киммо, он признался, что училище военное. Сам. Тебе привет, а еще, похоже, он девушку нашел.
– Ну и слава богу. Знаешь, Минна, как аргентинцы говорят? “Ребенок – лишь гость в твоем доме, накорми его, обучи и… Отпусти”. Парень вырос, похоже. Что он там еще вещает? Как учеба?
– Говорит, хорошо учеба, и при выпуске “дадут прапора”.
– Ух ты! Это ж значит прапорщик, то есть самый младший, но офицерский чин. Похоже и не зря Микка в это училище пошел. Офицером станет! Хорошо.
– Серьезно, Киммо?
– Да абсолютно серьезно! Сама посуди: кого только в нашем роду не было, но вот офицеров – ни одного. А Микка, похоже, таковым станет. Что ж плохого?
– Да мне-то наплевать, главное чтоб не убили где-нибудь.
– Так училище-то “вспомогательное”. Не истребителей там готовят. Будет ботом рулить. Просто офицерский оклад – он поболе будет, чем у рядового, потому и радуюсь.
– Ну тогда-то да. А так-то посмотрим, что напишет о распределении. Куда пошлют – неясно пока.
– Вот пока и не волнуйся. И рано, и незачем.
***
– Ала, я ведь правда не знаю, куда меня отправят после обучения.
– Слушай, дорогой, я прекрасно в курсе, что отправляющимся к месту службы офицерам разрешено брать с собой жен или герлфрендов. Ну или мужей или бойфрендов, если офицеры – женщины. Я и еще кое-что знаю. Никакого такого “распределения” – нет. Приходят заявки на выпускников, после чего распорядитель полетов их рассматривает и обсуждает с самими выпускниками. То есть у тебя будет выбор. Я в нем участвовать не смогу, но у тебя он будет.
– Ты ж понимаешь, я хочу в истребители, а не на бот или челнок. И шансы у меня есть, лучшие показатели именно на истребителе в моем потоке.
– В смертнички записываешься?
– Ала!
– Ладно, прости. Тогда брак не оформляем, вот надо мне юной вдовой оставаться.
– Издеваешься?
– Да! Истребители долго не живут. И если тебя возьмут именно туда – будь любезен “настрогать” мне вот столько детишек, сколько сможешь.
– Детишек?!
– Именно. Хоть что-то от тебя останется.
– Ты так уверена, что меня собьют?
– А вас всех сбивают в конце концов. Если вы не с “Гинсборро”, конечно.
– А что такое “Гинсборро”?
– Ты не знаешь?! Летную школу заканчиваешь – и не знаешь?
– Нет!
– Офигеть. Микка, есть такой маааленький эскортник, всего тридцать два борта, “Гинсборро” называется. Аргентинский. Там такие монстры пилотажа, что их потери – максимум пара человек в год. И то не каждый год. Это суперхьюманы какие-то. Это реально монстры. Это “малая авиация”, которая не несет потерь, хотя постоянно участвует в каких-то стычках. Но любимый мой, они такие одни. Насколько я знаю. У остальных состав полностью меняется за пару-тройку лет. Полностью, понимаешь?
– Ну ты просто какой-то ходячий демотиватор, Ала.
– Прости. Я, наверно, увлеклась. Хотела-то я сказать, что насчет “детишек” – можно начинать прямо сейчас.
– Это другое дело. Это мне скорее нравится.
– И мне тоже!
***
– Фрида, заявки пришли.
– Сама вижу, сеньор капитан. Только безрадостные они какие-то.
– А почему? Вроде все более-менее как обычно.
– Так я ведь вам говорила об этом перспективном кадете.
– Это который финн? Мне уже подтвердили, что ему дадут прапора. Будет офицером.
– Хорошо. Только заявок на таких – нет.
– Как так “нет”? А вот эта?
– “Пилот-универсал, истребитель/штурмовик, опыт не нужен, доучим сами”? Так это же не флотская. Это от какого-то “ордена крылатых”, я вообще не в курсе, что это такое и где это находится. Надо дополнительно запрашивать.
– Ладно, Фрида, запрошу. Вот прямо сейчас.
– Ну, подождем ответа. Ответят же они когда-нибудь.
– Фрида! Ответили сразу! Вот, читай сама.
– Ага. Читаю. “Здесь командор Ордена Крылатых Энрике Кортасар, подтверждаю заявку на пилотов, все готовые отправиться в секор 12-77 – добро пожаловать!”
– Блин. Сектор 12-77 – это же вообще на другом конце.
– Но парень там будет пилотом истребителя, как хотел.
– Хорошо, сообщи ему. Пусть сам думает.
Сообщение пришло на комм Микки в моменте несколько личном… Если не сказать – эротическом. Но отправителем было его летное училище, поэтому игнор был неуместен. И Микка сообщение – прочитал.
– Ала, – сказал он, – Вот все и решилось. Единственная заявка на пилотов – где-то в жопе мира, там даже непонятно, есть ли обитаемые планеты. Два месяца гипера отсюда. Если не больше. То есть никаких отпусков дома, по ходу. Ну и все такое. Я хочу летать, я готов принять даже такое предложение, но… Прямо тебе говорю: если это не нравится тебе – я откажусь. Буду рулить ботом “за мелкий прайс”, лишь бы ты была со мной. Ничего, что я настолько “открытым текстом”?
– Ничего, Микка. И – знаешь что? Принимай предложение, если хочешь. Я полечу с тобой. Вот в жопу мира. Вот полечу. Я люблю тебя. Я очень боюсь и не хочу тебя отпускать. Все остальное – фигня.
– Спасибо, моя прекрасная, – сказал Микка и тэпнул на “принять”.
Безымянная тихо усмехнулась. Она все-таки создала не самый плохой мир.
***
Энрике Кортасар, Жан-Клод и Кончита Дюпон, “неизбежный” Имрын Лелекай, Фернандо Алонсо и Николай Рождественский сидели и трепались на главном посту “Адмирала Бельграно”. От обычной “флотской планерки” это не отличалось ничем… Кроме одной маленькой детали: никакого такого флота не было. Был кем-то за них придуманный “орден”, и все вопросы приходилось решать самим.