«Огонь, унесший двенадцать жизней. Сегодня исполнилось пять лет со дня трагедии на турбазе в N.
Многие помнят, что лето и первый месяц осени в тот год выдались аномально жаркими. Полыхавшие под N пожары нанесли непоправимый ущерб флоре и фауне. Леса постепенно восстанавливаются силами профильного департамента региона, но жертв пожара, охватившего турбазу одним страшным вечером, уже не вернуть…»
***
На самом деле Алина ехала в свой родительский дом – собиралась сделать сюрприз.
Слово «сюрприз» почему-то ассоциировалось у нее с конфетти и салютом и никак не вязалось с ее жизнью в последнее время. На ее маленькой планете, вертевшейся вокруг одного человека, наступила вечная мерзлота. Буквально. Алина ловила себя на том, что в свои двадцать шесть лет стала кутаться, как старая бабка. Вот и сейчас: теплый солнечный сентябрь, а она в куртке в салоне автомобиля.
Остановившись на перекрестке, девушка высвободилась из верхней одежды и кинула ее на заднее сидение.
«Ты ведешь себя так, будто он умер. Съезди куда-нибудь, развейся, сходи на свидание или просто займись сексом, получи удовольствие», – вспомнила она слова подруги. И впервые поймала себя на том, что действительно думает о Леше как о мертвом, в прошедшем времени. А он жив и даже счастлив, просто с кем-то еще. С какой-то более красивой, успешной, классной девушкой, которая, наверное, лучше готовит, тщательнее протирает стаканы и говорит на пяти языках.
Уходя, муж охарактеризовал соперницу единственным словом – «другая», – и Алина иногда жалела, что не расспросила поподробнее. Казалось, что детали не имеют значения, когда все рушится, а теперь в ящичек «другая» в ее голове складывались лучшие качества и навыки, то, в чем не преуспела она сама.
Постоянством Леша не отличался: уже пару раз присылал ей вечером тоскливые сообщения о том, что скучает, но когда Алина пыталась ответить или перезвонить, не брал трубку. А ее только отравляли напрасные надежды.
Месяцы, которые прошли с тех пор, как он ушел, были самыми тусклыми и мерзкими в ее жизни, полными ежедневного самоуничижения и бессилия. Подругам не понять, что дело не в пустом месте возле нее на диване, а в рухнувшей самооценке. Она отдала человеку все, что у нее было, переехала за ним в другой город и почти перестала общаться с близкими, но этого оказалось мало.
Алина представила сочувственные расспросы родителей. Они, наверное, надеялись, что дочь со дня на день осчастливит их новостью о внуках, а вместо этого увидят ее кислую физиономию и круги под глазами.
Нет, к черту. Домой она не поедет. Может, чуть позже, когда придет в себя.
«Но ведь я подъезжаю к городу. Не сворачивать же».
«Съезди куда-нибудь, развейся», – вновь прозвучал в голове голос подруги. А может, и правда, как в кино, махнуть по трассе куда глаза глядят?
При мысли об этом Алина ощутила скуку, усталость и голод. Вот так всегда, не жить ей как в кино. Ей подавай плотный ужин и теплую постель. А вот та другая наверняка…
– Ну все, хватит, – произнесла она вслух и посмотрела на указатель.
Одно из названий на нем вдруг пробудило в девушке целый ворох далеких теплых воспоминаний, которые она не сразу смогла обобщить. Детство, крапива, запах тушеной капусты, теплый песок под босыми ногами и невероятно красочные закаты… Ну конечно! Она с родителями часто отдыхала там на турбазе. В столовой кормили отвратительно, но в остальном было здорово, и каждый год Алина находила новых друзей. Тогда она была, пожалуй, пообщительнее и повеселее.
Интересно, что стало теперь с этим местом? Турбазы нынче не в моде, наверное, все снесли и построили какие-нибудь коттеджи. Почему бы это не проверить? Все равно торопиться некуда. Значит, решено.
– Еду на турбазу, – проговорила Алина, снова вслух.
В детстве эта фраза приводила ее в восторг, да и сейчас на губах невольно появилась улыбка. Впервые за долгое время.
***
Боже, что здесь случилось?!
Не веря глазам, Алина подошла ближе. То, что открылось ее взору, было отличной метафорой ее жизни: обугленные руины. От симпатичных домиков и уютных беседок, даже от деревьев, остались жуткие черные «скелеты». Поколебавшись пару секунд, девушка все же зашла за сигнальную ленту, которой были огорожены останки ее любимого места, и сделала несколько шагов.
Тут ей почудился шелест.
– Кто здесь? – вздрогнув, произнесла она и прислушалась, но все было тихо.
Шагнув еще немного вперед, девушка вновь уловила посторонний звук, на сей раз похожий на скрип двери.
– Здесь кто-то есть? – повторила она нерешительно – с тем же результатом.
Странно. Да ладно, ничего странного. Нигде не бывает абсолютно тихо. Маленький зверек пробежал, ворона каркнула, ветер подул, мало ли…
Тем не менее Алина инстинктивно попятилась. Ей захотелось оказаться подальше отсюда – срочно, сейчас. Было здесь нечто незримое, какая-то особая атмосфера, от которой делалось жутко. Не грустно – это было бы объяснимо в данной ситуации, – а именно жутко.
Примерно такой холодок пробегал по ее затылку и шее, когда по телевизору кого-то зверски убивали. Муж обожал ужастики – так и не узнал, что она терпеть их не могла и потом по несколько ночей видела кошмары.
Прежде чем она успела сбежать, тишину прорезал новый звук, на сей раз резкий и отчетливый. И жалобный.
Мя-я-яу!
И без того напряженная, Алина подпрыгнула от неожиданности. Котенок?!
– Кис-кис-кис, иди сюда, малыш, – позвала она, озираясь.
Ответом было новое отчаянное «мяу». Судя по тонкому голоску, это не мог быть взрослый кот, и с этим крошечным существом что-то явно было не так. Голоден, заболел – или, не дай бог, попал под машину?!
Мяу-у-у!
– Я иду, котик, иду! – произнесла Алина, надеясь, что животное различит ее бодрые интонации – обычно они такое чувствуют.
Коты и желание помогать, быть нужной и полезной всегда были ее слабыми местами. В детстве – примерно тогда же, когда отдыхала на этой турбазе, – она даже мечтала открыть кошачий приют.
Уже не думая о плохих ощущениях и предчувствиях, Алина стремительно проследовала вглубь бывшей турбазы. Крики не прекращались и как будто удалялись, но котенка все еще не было видно. Она продолжала идти на звуки, пока вдруг не обнаружила, что перед ней вырос единственный здесь корпус среди домиков. И…
Она даже протерла глаза, чтобы убедиться, что это не мираж: здание было в полном порядке! Стены, покрытые голубой краской (правда, кое-где обшарпанные, как и тогда), целехонькие окна и дверь, вроде бы крепкая крыша… Огонь, уничтоживший все остальное, как будто специально обошел этот корпус стороной. Когда-то именно здесь располагалось то, что теперь модно было называть «ресепшен»: стойка администратора, который регистрировал отдыхающих.
Завороженная, Алина дернула ручку двери на себя, и она тотчас поддалась.
– Добро пожаловать, меня зовут Элла, чем могу вам помочь? Хотите посмотреть номера?
– А!
Улыбающаяся молодая администратор у стойки поднялась со своего стула и слегка подалась навстречу гостье, будто собираясь обнять ее. Но вместо того чтобы проявить дружелюбие, Алина вскрикнула и отшатнулась.
– Господи! Я не думала, что здесь кто-то есть, – глубоко вздохнув, призналась она. – Турбаза еще работает?
– Да, конечно. Правда, отдыхающих сейчас совсем мало, все-таки сентябрь. Какой номер вам предложить? Вас интересует проживание с питанием и с удобствами?
– Постойте… хм… – Алина вытерла лоб, с удивлением обнаружив, что слегка вспотела. – Вы действительно работаете? Только один этот корпус?
– Ну почему же, в домиках тоже можно расположиться, это дешево. Правда, удобства на улице, но, знаете, у нас есть сауна в отдельном здании, и она тоже недорогая, так что…
– Нет-нет, подождите, а тут что, не было пожара?
– Пожара? – с недоумением переспросила администратор. – А, да, я поняла, о чем вы – несколько лет назад в окрестностях горели леса, но наша турбаза совсем не пострадала. Если вы читали что-то такое в СМИ… сами знаете, как часто они врут.
– А… но…
Выглянув в окно, Алина замерла в изумлении. Лучики мягкого солнца играли в еще зеленой траве, богатые листвой деревья создавали тень в увитой диким виноградом белой беседке. Позади виднелись домики. Никаких «скелетов». Ничего черного и обугленного.