Университет Междумирья. Не говори мне, кто ты

Глава 1

Глаза выхватывали из рассеянного невесть чем мрака то макушки гор, то массивы булыжников, то трещины в платформе, на которой мы очутились после портала. Вокруг ни дорог, ни тропинок, лишь полустертая пунктирная разметка, теряющаяся у начала острых скал. Мама дорогая… Низкое небо как черная дыра, пугающе бескрайняя. Такое чувство, что если подпрыгнуть – попросту провалишься и исчезнешь. Что я знаю об Эсмире? Здесь вечная темнота, жизни на поверхности нет, а города подземные. На картинках в книжке про фею они были довольно мрачные, урбанистические, под стать пейзажам на планете. Жители бежали отсюда в другие миры, пока это дело не стали регулировать. Похоже на неблагополучный район. Каково родиться тут? А вырасти?.. Понятно, почему Кеннет так на закаты и рассветы залипает…

Он потянул меня прочь с платформы, из-за нависающего сверху утеса выплыла маленькая серебряно-алая луна. Вот он, источник света! То есть, конечно, не совсем луна. Сияет тускло и непонятно с чего, а еще слишком гладкая на вид. Идеально ровный шарик для пинг-понга, блестящий даже. Либо ее хорошенько обработали напильником, либо…

– Эта штука, – я ткнула пальцем в небо, чтобы точно было ясно, о чем речь, – почему светится?

– Потому что, – томно прошептал Кеннет, – она из волшебного светящегося сыра.

– Серьезно?!

– Нет, – сознался он. – Искусственный светильник. Типа Звезды Смерти, только наоборот.

– Э?.. – Кажется, я впала в ступор. Под ногами проплывали короткие полоски разметки, скала становилась ближе. – Искусственный – в смысле наколдованный?

– Лёна, мы уже не в Ладосе, – Кеннет остановился у подножия скалы, пошарил по ней рукой, – тут больше половины всего не на магии работает.

– А как работает гигантский светильник в небе? – с любопытством спросила я. – На волшебных батарейках?

– К счастью, не на них, – ответил он серьезно. – Иначе отключение магии было бы очень чревато.

Ох, да… Вот у кого случился бы полный апокалипсис, какой Ладосу и не снился. Полагаю, эта «луна» не просто светильник, а нечто большее. Откуда она взялась? Насколько давно? Как люди жили в Эсмире до того? Я бы спросила, если бы не потянуло зевнуть, а зевать и одновременно задавать вопросы – не то, с чем можно справиться без помощи магии. Кеннет, видимо, нащупал некий неволшебный рычаг, в скале что-то зашуршало, каменная глыба отъехала в сторону, внутри зажглась яркая лампочка. Лифт! Потертый, но вполне современный, хромированный, очень просторный. А вот сиденья пассажирам зажали, безобразие. Я подперла стену, борясь с зевотой и усталостью. На панели под циферкой ноль была единственная кнопка, со стрелочкой вниз. На нее Кеннет и нажал, двери закрылись.

– Много лет назад, – сказал он, – еще до того, как изобрели порталы между мирами, тут было нечто вроде солнца.

– Куда-то делось?

– Потухло. Но о том, что это должно произойти, узнали задолго до. Успели подготовиться.

Вот оно что… Как-то научно вычислили, а не предсказатели предсказали? Обалдеть, в Эсмире уже тогда умели подобные штуки строить. Как только Аулин смог их потом переплюнуть? Наверное, отсутствие магии наилучшим образом стимулирует прогресс.

Лифт тронулся резко и неожиданно, я едва не сползла на пол. На панели защелкали цифры – минус сто, двести, пятьсот, тысяча, десять тысяч. Господи, это ж на какую глубину нас несет?

Лифт внезапно замер. Двери разъехались, Кеннет приглашающе кивнул на виднеющийся за ними огороженный перилами участок. Я потерла слипающиеся глаза и вышла из лифта, ступая по решетчатому настилу. А внизу… Ого! Да мы же на высоченном мосте!.. Пальцы намертво вцепились в поручни, я остолбенела.

Под нами был город. Огромный, залитый разноцветными огнями мегаполис с извилистыми развязками дорог и многоярусными мостами, заполненный гулом и жизнью. Невообразимый симбиоз стекла и металла, сотни мощных небоскребов и изящных башен, тянущихся до самого неб… то есть сверкающего бесчисленным множеством лампочек потолка. Я жадно любовалась фиолетово-оранжевой подсветкой улиц и зданий, неоновыми вывесками, вкраплениями озелененных площадей с маленькими домишками. Безумная высота, сбитое дыхание. Обзор как с настоящей смотровой площадки. Теперь ясно, отчего вид ночного Ладоса Кеннет называл посредственным! Тут такое… такое…

– Вау, – вырвалось у меня.

– А то, – довольно отозвался сзади Кеннет. На талию легла теплая рука. – Осторожнее, защита от падений тут была как раз магическая.

– Ты здесь жил?

– Не совсем здесь. В столице.

Так это еще и не столица?!

– Невероятно, – пробормотала я под впечатлением, – не ожидала…

– Чего именно?..

– Что тут так круто. Я читала… другое.

– Читательница, – усмехнулся он мне в шею, – описанные в историческом справочнике события происходили пятьсот лет назад. С тех пор ситуация немножко изменилась.

Но фея-то не путешественница во времени была! Издание современное, совсем не антиквариат. И никаких в ней шикарных эсмировских городских видов, сплошь мрачняк и стенания феи, насколько она в шоке. Специально устроила себе экскурсию по злачным местам? Наверное, ту книжку какие-то расисты сочиняли, вот.

Рекламные щиты на небоскребах расплылись огромными пятнами, я смачно зевнула. Кеннет отлепил меня от перил и повел с моста прочь, затем вниз по широкой металлической лесенке. Мысли путались, я молча вертела головой по сторонам. По пути встречались люди – как на подбор строго одетые. Мужчины в наглухо застегнутых черных и серых костюмах – еще ладно, а вот прекрасная половина… Плотные белые блузки с высоким воротником, юбки в пол, пучки аккуратно скрученных на макушках волос. Надо же, в столь современном мегаполисе и такой строгий стиль. Я слегка неправильно одета… Однако взгляды по мне скользили равнодушные, без капли интереса или осуждения. Что бы тут ни было в моде, самовыражаться, видимо, не возбранялось. Кеннет тоже официальным обликом похвастаться не мог. Вдвоем мы, да. Вместе. Это слово каждым замечательным слогом пронеслось в голове и прочно засело на повторе. Не замечала раньше, какое оно славное. Мелодичное… Проигрывая его снова и снова, я зависла и едва не споткнулась. Лестница тем временем вывела на полукруг следующего яруса, заставленный урчащими каплевидными автомобилями. Автобусная остановка? Вдаль убегал широкий мост, сумасшедше разветвляясь, виляя и пестря сотнями машин.

Мы подошли к самой дороге, Кеннет замысловатым жестом поприветствовал припаркованный у бордюра автобус. Разъехавшиеся перед носом двери означали, что пешая прогулка окончена. А у нас есть билет? И он нужен вообще?..

– Как этим пользуются? – вопрос вылетел, минуя перегородку между мозгом и языком.

– Заходят внутрь и едут, – развеселился Кеннет, – вж-ж-ж… Эко на тебя Ладос разлагающе подействовал.

А-а-а, лучше бы я и дальше молчала! Больше ни слова, пока не высплюсь. Легкий толчок в спину, смешок вслед. Я на автопилоте забрела в салон, мимо парадно одетого водителя. Однако тут не особо футуристично, обыкновенные кожаные сиденья, преимущественно свободные. Зато окна во весь рост, практически панорамные. В одно из них я и уставилась, на впечатляющий вид из верхушек небоскребов. Тем более все равно непонятно, какое место занимать… Кеннет нагнал, усадил у дальнего окна и сел рядом. Набрал на расположенной между сиденьями панели какие-то цифры и символы – много, штук пятнадцать. Что-то одобрительно пикнуло, высветилась надпись «принято». Ух ты! Секретный код или аналог виртуальной банковской карточки?.. За нами зашли еще несколько человек, потом двери захлопнулись. Объявили: «Следующая остановка: город». Автобус зарычал и тронулся, моментально набрав скорость. На мгновение вжало в спинку сиденья, замельтешил бортик моста, сливаясь в единую линию. Поплыли небоскребы, шпили башен и небо-потолок в россыпи лампочек-звезд. В глазах зарябило, я положила голову на подставленное плечо и прикрыла их. А когда открыла, автобус стоял у залитой неоновыми лучами обочины. Кеннет потянул меня наружу.

Светло… Как же там оказалось светло! Яркие квадраты окон, многочисленные фонари, сияющая разметка дорог. Шум улиц, уходящие бесконечно вверх небоскребы. После видов с высоты было странно находиться здесь, на уровне первых этажей. Я чувствовала себя маленькой, очень маленькой, эдакой точкой, сродни крапинкам лампочек с недосягаемого потолка. Народа вокруг было немерено – сновали по тротуарам, разъезжали по специально отведенной дорожке на каких-то велосипедах с моторчиками, сидели за столиками на верандах близ кафешек, стояли в провалах неоновых арок, принадлежащих неизвестным мне заведениям. Одеты все были иначе, нежели встреченные ранее жители. Парни в кожаных куртках с татуировками на шеях и наглыми ухмылками. Вызывающе накрашенные девицы, затянутые в полупрозрачные мини-платья. Одна их них окинула меня любопытным взглядом, задержавшись на пони на моей футболке, и понимающе усмехнулась. М-да. Куда мы приехали?.. Заказывала неблагополучный район – пожалуйста. О, вот и красные фонари, прямо по краю дороги. Надеюсь, проблем у нас не будет…

Кеннет с обыденным выражением лица зашагал вдоль тротуара, беззастенчиво подвинув мешающего пройти типа. Протащенная следом, я инстинктивно ляпнула «извините», тот посторонился, косясь на меня с подозрением. Через пару метров я повисла у Кеннета на руке и все же нарушила данный недавно обет молчания:

– Я что-то не то ему сказала?

– Ага, – он остановился перед дорожным переходом, вжал кнопочку на ближнем фонаре, – запугала!

– Каким образом?..

– Видишь ли, тут извиняются обычно заранее и за что-то более существенное – голову оторванную, например. Потом извиняться, сама понимаешь, бессмысленно. Бедняга просто прикидывал, что ты такого собираешься сделать.

Тут извинения расцениваются как угроза, что ли? Даже если так, можно подумать из нас двоих я была больше на бандита похожа, чем этот амбал здоровенный, с зачесанными дыбом зелеными волосами.

– Да я же всего лишь девочка!

– Сказала та, кто метко размахивает вазами.

Ну-у-у…

Фонарь резко сменил свет с неоново-красного на мягко-зеленый. Тьфу, это же местный светофор. А я-то нафантазировала…

– Слушай, – не выдержала я, переходя дорогу. – Давай ты расскажешь, что в твоем мире принято и не принято говорить и как себя вести…

– Нет уж, – его глаза блеснули, – так будет совсем не весело!

Вот ведь… Для этого меня с собой и взял?.. Отлично, буду на каждом шагу нести все, что в голову приходит. Повеселимся от души, ха-ха! Мысль эта мне неожиданно понравилась, и очень.

Противоположная сторона улицы была какой-то нечеткой и плыла. Ноги заплетались, глаза норовили слипнуться.

– Тут недолго идти, – обнадежил Кеннет и зевнул.

Тоже вымотался за день. Еще бы… Не спали мы одинаково, а он еще и демонов призывал, проходы в бездну открывал и творил что-то такое, о чем вообще нельзя говорить. Я мужественно выпрямилась и перестала на нем виснуть. В итоге чуть не врезалась в указатель, воткнутый у дороги. Плавильный завод направо, кузнечный цех «Солнышко» налево. Шутники… Позади остался 5D-кинотеатр, бар «Драный кот» и клуб экстремального альпинизма. Занятный район и развлечения интересные. Но какие вершины предполагается покорять? Кроме небоскребов же нет ничего! Оу… Божечки.

– Что конкретно тебя привлекло? – с энтузиазмом осведомился Кеннет, и до меня дошло, что я стою, с раскрытым ртом гипнотизируя указатель. – Только намекни… Еще тарзанка есть, вон на то-о-ой башне.

Я отчаянно замотала головой, вовсе не собираясь давать повод скидывать меня с небоскреба. Веки тяжелели и опускались, будто на них пудовых гирек подвесили. Новым зевком мне едва не свернуло челюсть, я ущипнула себя за руку, силясь прийти в чувство. Сказали, что недалеко идти, надо потерпеть. Я не обуза, я бдительная и наблюдательная сообщница! Нечего клевать носом – спину прямо, грудь вперед. Как на физкультуре учили. Кеннет отчего-то улыбался, словно догадывался, о чем я думаю. Хорошо все-таки, что он не менталист!

Через пару кварталов встретился рекламный щит с девицей в серебристом костюме и каске, утверждающий, что каски фирмы «Бомбень» самые надежные, имеется полный пакет гарантий и скидка для работниц плавильного завода. Внизу было нечто похожее на треугольный герб и стояла подпись: Рибургштокраер.

– Рибург што-што? – пробормотала я.

– Рибургштокраер, – без запинки пояснил Кеннет, – название города. Можно просто Рибург, без «што-што», тебя поймут.

Мама дорогая, ну и язык тут. Страшно представить, как у местных признание в любви звучит. Впрочем, я не придирчивая…

Еще один квартал, и оживленный гул утих, народу вокруг поубавилось. Мы обогнули стеклянную, поочередно сияющую всеми цветами радуги башню и свернули за угол. Ой… Ни неоновых огней, ни небоскребов. До следующего – целое поле, усеянное маленькими каменными домиками. Зелень пушистых кустов, мягкое освещение от чугунных фонарей. Черепичные крыши, низкие заборчики – все разные, не повторяющиеся, в окружении пышных деревьев. Эдакий ретро-островок среди густого леса металлических башен. Вблизи выглядело даже уютнее, чем с высоты. Хотелось обнять себя за плечи и кутаться в разлитую по аккуратным дворикам тишину.

– Нравится? – Кеннет торжественно отворил калитку, ведущую на узкую улочку. – Исторических кварталов в городе несколько, но этот самый старый. Жители как на подбор затворники. Отоспимся спокойно. У маминой подруги был здесь домашний театр, ныне заброшенный. Поэтому там должно быть слегка пыльно.

– О, – хихикнула я, – после Лукаша и его «слегка пыльно» мне уже ничего не страшно…

– И всегда можно прибраться, – добавил он ехидно.

– Да-да, как раз есть чем!

Я вытащила из кармана пресловутый платок Дриады и радостно им помахала, Кеннет поднял руки в сдающемся жесте. Ну и кто у кого в заложниках? Ммм… Приструнив разыгравшуюся фантазию, я торопливо запихала платок обратно в карман.

Улочка вывела к одноэтажному приземистому домику на холме, с каменным забором и зарослями нестриженных кустов во дворе. Набранный на панели у крыльца длиннющий код, как в автобусе, сменился надписью «принято». Массивная дверь со скрипом отворилась…

В заваленной коробками и ящиками прихожей я чихнула, свисающего с потолка паука сдуло вместе с паутиной. Из провала первой же по коридору арки заманчиво выглядывал угол дивана. Поверхность… Пригодная для лежания! Счастье!.. Я доковыляла до него, на ходу сбрасывая кеды, и с наслаждением рухнула. Мой хороший… Мягкий… О-о-ох…

– Финишная прямая, ура нам, – донесся странно приглушенный голос Кеннета, – располагайся.

Я кивнула, но с трудом. Голова стала какой-то неподъемной и чужой… Глаза закрылись сами собой, тело свернулось клубком. Сквозь марево подступающего сна почувствовала шерстяное прикосновение, укутало чем-то теплым и чуточку колючим. А потом темнота стала совсем густой, и я в нее без оглядки провалилась.

Глава 2

Мрак закружился, словно в нем притаились невидимые карусельные пони, что-то отвалилось и поплыло по невидимым волнам. Качало, качало, множились мутные пятна и кругляшки надкусанных печенек… Затянуло в бесконечный водоворот целого калейдоскопа картинок. Скачущие зайки с ленточками за лучший костюм, шипучие пузырьки в бокале, пронзительный взгляд черных глаз с блеклой от времени картины. Скользкий бортик фонтана, обжигающий поцелуй, зонтики салюта над головой. Грохот-то какой! Небо затряслось, роняя каменную крошку и… мост. Радужный, пластмассовый, похожий на детскую горку. Я взлетела по ней на безумной скорости куда-то ввысь. Обломки неба закрутились черно-алой воронкой, раззявившей пасть. Ам! Все развеялось пеплом, обратилось ничем, разбавленным туманом и шелестом помех. Из серовато-сизого облака вынырнул Ярушка, протянул мне горелую рыбину и сказал: «Не пля-я-якай больши». Я ойкнула и заворочалась.

Душераздирающий скрип дивана моментально развеял остатки дремы. Воздух щекотался пылью, больно давил лежащий в кармане джинсов накопитель. Сквозь плотную штору прорывался тусклый луч фонаря, в сонной голове метались обрывки мыслей. Где я?.. Соображалось туго. Вчерашний чересчур насыщенный день виноват, это точно. Я привстала, протирая глаза и убеждаясь, что нахожусь в той же комнате, в которой уснула. Одна, в коконе пледа. Никаких хаников с угощениями. Эх… А есть хотелось, и очень. Даже на горелую рыбину бы сейчас набросилась! В животе согласно булькнуло, я выпуталась из пледа, натянула кеды и выглянула в коридор. Тихо и пусто. Наверное, Кеннет еще не проснулся. Сколько я спала – совершенно непонятно.

Ближайшая дверь привела в уборную, с нормальным человеческим водопроводом, хотя с рычажками пришлось повозиться. Не поняла, как горячую воду включить, но умываться ледяной водой тоже хорошо – бодрит! Я разгладила футболку, вернув Пинки Пай привлекательный вид, и привела волосы в порядок. Надеюсь, та штука была расческой, а не щеткой для мытья раковины… В чужом мире ни в чем нельзя быть до конца уверенной. Надо же, я в Эсмире, подумать только. Не ожидала, и нате вам, Кеннет родом из мира вечной ночи. А здесь неплохо, мне нравится. Он сказал, что мы в бывшем театре подруги его мамы. Значит, Августа в итоге оказалась в эсмирском городе, еще и друзьями обзавелась. Как ее сюда занесло? Она до сих пор в этом мире живет? Почему не вышла замуж за владыку? И кто отец Кеннета? Я снова побрызгала в лицо ледяной водой, чтобы остудить любопытство. То, что у него запутанная семейная история, я еще из личного дела номер 14Z знаю. Просто так правители ведущих магических держав не делают предложения, связанные с дипломатией, а ректоры потом в университет посреди учебного года в обход правил не зачисляют. И эти фокусы с бездной и пепельным рассеиванием! Эх!.. Надеюсь, от любопытства все же нельзя помереть… В истории с его мамой-попаданкой с Земли явно каким-то боком замешаны прорицатели. Но когда Кеннет говорил, что я могу спрашивать, что захочу, не личные вопросы имел в виду.

Я выскользнула обратно в коридор. В разгоняемом светом торшеров полумраке громоздились коробки, баррикадируя шкафы и комоды. Белела наброшенная на залежи неизвестно чего простыня, до потолка высились ровные башни ящиков, между которыми просвечивали стены в аккуратные ромбики. Наверное, раньше тут было красиво. Чувствовалось эхо чего-то уютного, сделанного с любовью. Я задержала дыхание, стараясь не чихнуть и не разбудить Кеннета. Должно быть, где-то рядом досыпает. В одной из соседних комнат, на какой-нибудь кровати. Может, присоседиться?.. Как он тогда у Лукаша. Вполне могу ответить тем же. Только повод придумаю… Точно, диван был жесткий, вот! И вообще мне холодно.

Воодушевленная этой идеей, я заглянула за следующую дверь. Та привела на кухню, пропитанную аппетитным запахом. Тотчас потекли слюнки. Деревянный буфет был абсолютно пуст, как и раскрытый настежь шкаф, напоминающий холодильник. Ну, если не считать графина с водой и стопки салфеток. Зато на столе стояла симпатичная благоухающая коробочка, а рядом лежала записка.

«Ешь, не бойся, оно съедобное. Ушел по делам, буду позже. Развлекайся, ни в чем себе не отказывай. Наружу из дома не выходи, обратно без меня не впустит».

Его в доме сейчас и нет? Ушел куда-то. А если не вернется?.. Останусь одна, в чужом мире, без портала домой… Нет, глупости. Кеннет умный, он со всем справится. Я сорвала крышку с коробки. Оу, гигантский круглый бутерброд?! С толстым куском сыра. И надписью соусом «Я луна». Прелесть. Любовалась я долго – целых две секунды. Потом накинулась и съела. М-м-м, сырная луна – это отлично…

Облизав пальцы, я потянулась за салфетками, которые оказались… вовсе не салфетками! Выцветшая афиша выпала из моих рук и спикировала вниз, на пол. Господи. Боже. Мой. Кеннет так и сказал – заброшенный театр! Но он не уточнил, что это кукольный театр!..

Я не в силах была отвести глаза от распластавшейся под ногами афиши. «Мир за вратами» – назывался тот спектакль. Махонькая сцена, красный бархат обивки. Игрушечная девочка с румяными щеками в окружении забавных бесят и традиционных зверушек. Славных таких, глазасто-ушастых. Выразительные морды, растопыренные лапки. Одна кукла краше другой. Хозяйка театра сама их делала?.. Интересно-интересно… Получается, в доме есть целая куча прелестных игрушек! А я здесь о всякой ерунде думаю вроде еды и сна. Подхватив афишу, я рванула в последнюю неисследованную комнату. С придыханием отворила дверь. И замерла разочарованно. Пустой диван во вмятинах, клочки пыли под письменным столом, полки с макулатурой. Ничего интересного – отчеты и сводки всякие. Не поняла! Допустим, игрушки рассованы по коробкам и ящикам, которых в коридоре в избытке. Но где сцена? Место нужно и для нее, и для зрителей. Этаж всего один, комнатки маленькие. Разве что… Я кинулась в прихожую, нетерпеливо сминая пальцами афишу. У входной двери нашла его – скрытый завалами коробок проход вниз. Действительно, не дело же посетителей театра в жилой части дома принимать, между кухней и рабочим кабинетом.

Я протиснулась между башнями коробок и юркнула по ступеням в загадочную многообещающую темноту. На ощупь, надеясь каким-нибудь чудом отыскать выключатель. Пылюки-то… Нос защекотало, я от души чихнула. Сбоку что-то щелкнуло, зажегся свет. На звук реагирует! Перед глазами проявились последние ступеньки и растяжка «Добро пожаловать» в обрамлении сдувшихся, сморщенных воздушных шариков. Афиш по стенам было расклеено столько, что обоев просто не видно. Богатый репертуар, сказочно-детский, с волшебными названиями и волшебными картинками. Куклы не повторялись, исполняя лишь одну-единственную роль, для которой делались. Потрясающе! Игрушечные создания били милотой в самое сердце, особенно неведомые зверята с ажурными крылышками, пухлыми животиками и антенками, торчащими из голов. Эсмирские телепузики?.. Их было так много, что впору засомневаться, влезли ли они все в те коробки. Красота… Какая же красота… Абсолютно штучная! С ума сойти, я в гостях у настоящего мастера. Неважно, что дома его нет. Я заставила себя отлепиться от афиш и пошла дальше в сладком предвкушении.

Сцена! Та самая сцена, красно-бархатистая. Ряды мягких кресел, цветной прожектор наверху, тень занавеса на стене. А рядом, за стеклом витрины, – они, куклы. Несколько штук, зато каких… Глазки, реснички, крылышки, мягкие подушечки лапок. Какое все детальное, у-и-и-и! Я прильнула к стеклу, попискивая от восторга. Наверное, стояла бы так и стояла, мечтая достать их, надеть на руку и устроить собственное представление. Но заметила краем глаза неприметный проход за сценой, ведущий в какой-то коридорчик. Там подсобные помещения театра? Проверим.

Я угадала: в первой из двух комнат были залежи пыльных декораций, чертежи и толстые папки со сценариями. Отыскала среди них «Мир за вратами». История оказалась про путешествие маленькой крошки в бездну, где она подружилась с бесятами и успешно вернулась домой. Если Кеннет сюда в детстве ходил, то этот спектакль наверняка был его любимым! Представив себе маленького Кенни в зале, мечтательно наблюдающего за игрушечными демонятами, я хихикнула. Усмирив бурную фантазию, последовала во вторую комнату. Переступила порог и обомлела. Широкий швейный стол, стопки отрезов ткани, катушки цветных ниток и лент, сотни коробочек. Мастерская… Кажется, создательница кукол творила прямо здесь. А-а-а! Вот это да!.. Я забегала кругами, заглядывая то в один, то в другой угол. Сунула нос в коробочки, обнаружив кучи инструментов, красок, стеклянных шариков, моток проволоки и некую субстанцию, напоминающую полимерную глину. Ну, судя по этикетке и инструкции… Боже, да тут есть все, вот прямо все, что нужно! Для того, чтобы сделать что-нибудь эдакое. Хочу нового ханика… Конечно, Ярушку никто не заменит, но четыре дня без творчества – такое мучение. Руки зачесались, мысленно загребая вон ту черную ткань и шерстяные нитки. Разве нельзя? Все это добро, судя по всему, хозяйке давно без надобности… И Кеннет сказал, что можно развлекаться, ни в чем себе не отказывать. Идеально с местом угадал. Или он специально? Знает ведь, что я люблю. Запомнил… В груди томительно расцвело теплое счастье, приливом вдохновения чуть не снесло. Образ встал четко, до приступа творческого зуда и покалывания на кончиках пальцев. Не могу, это сильнее меня!

Безумие эйфории, доля необходимой сосредоточенности. Порхание между коробочками, необычайная легкость, как второе дыхание. Податливо мягкая глина под пальцами, сформированный кругляш будущей мордашки. Привычное и естественное наваждение. Столь желанное, приправленное вихрем свежих впечатлений. Черно-алым сиянием бездны, красотой вечной ночи. Вылепила… личико с провалами глаз. Вполне себе мордашка! И рожки, миниатюрные, но острые. Дальше – проделанные дырочки для ниток, аккуратные мазки красок. Рожки будут красные! А глазки черные… то есть то место, где могли бы быть глазки. Две дырочки носика, а без нижней челюсти обойдемся. Лапуля!..

Печка на кухне работала, рекомендованная выключателем температура для запекания подошла. Я взялась за выкройку. Клацанье тугих ножниц, шелест разрезаемой ткани. Стежок за стежком. Тельце, голова, лапко-ручки. Коротенькие, чуть косолапые ножки. Кто у нас тут будет такой славный и толстенький? Риса для набивания не нашлось. Впрочем, эсмирский синтепон тоже сойдет. Если это, конечно, он. Теперь ушки! Заячьи, со вставками придающей форму проволоки. Вязаный шерстяной ошейник, пышный красный бант на спине – вместо крыльев, с длинными завязками и нанизанными на нити бусинами. Финальный этап – зафиксировать и пришить мордашку. Облизав уколотый иголкой палец, расправить как следует тканевые уши, пожать лапку. Ну, здравствуй!

Я выдохнула и отступила на шаг от стола. Ммм… Кроваво-красные стежки по черной ткани, брутально округлый череп с детско-милашным, очаровательным выражением. Заинька. Я стояла и смотрела на него, он смотрел на меня закрашенными провалами глаз. Чего-то не хватало в его пухлых лапках. Печеньки? Нет. Почему-то уверена: этот печеньки не любит. Руки вновь потянулись к глине и краскам. Красное яблочко, надкушенное. Выглядывающий сбоку червячок. Должен же быть у ханика друг! Переносной. У всех кто-то должен быть, вот. Снова кухня, печка, скрашенное мягкими объятиями ожидание. Пришитое к пузику яблоко встало как родное. Класс… Прямо то, что задумывалось. Имя, пора дать ему имя. От него веяло теплом и до боли родным запахом гуаши, забавно топорщились заостренные уши. О, придумала. Шанечка!

Наверху бухнула дверь, зашуршали шаги. Кеннет? Вернулся?.. От радости я подпрыгнула, метнулась было к выходу, но вовремя вспомнила, как выгляжу и какой бардак развела в чужой мастерской. Быстренько оттерла краску с пальцев, определила инструменты по коробкам, мусор – в корзину. Успела до того, как шаги спустились по лестнице, окончательно приблизились и на пороге появился он. В новой, внезапно белой рубашке с закатанными рукавами, слегка растрепанный. Изучающий меня взгляд, довольная усмешка на губах.

– Так и знал, что найду тебя именно здесь! Чтобы ты – и не оккупировала кукольное логово.

О… А я не ошиблась. Неслучайно в театр меня привел. Знал, что мне понравится!

– Тут классно, очень-очень, – выпалила я, от переизбытка чувств размахивая руками. – Столько игрушек, прекрасных, самодельных, самых разных… Они потрясающие!

Кеннет улыбнулся. Мазнул взглядом по столу, заметил новорожденного ханика и уставился не моргая. Я затаила дыхание. Что скажет? Ну-у-у? Никогда еще так не волновалась… Шанечка весьма оккультный получился, правда-правда? Брови Кеннета медленно поползли вверх, на лице отпечатался полнейший ступор. Глубоко вдохнул, с шумом выдохнул и попятился обратно за порог. Странная реакция… Он сглотнул и, неотрывно косясь на Шанечку, спросил:

– Что это?.. – почему-то шепотом.

– Ханик, – растерялась я.

– Откуда?

– Сделала…

В ответ нахмурились. Очень так непонимающе.

– Ты же их видел у меня, – напомнила я, надеясь, что это у него от эстетического восторга провалы в памяти. – В телефоне, на фотографиях.

В буравящих Шанечку черных глазах ничего не изменилось. Ему что, не нравится? Наверное, переборщила я с крипотой… Даже темные маги в шоке…

– Погоди… – Кеннет, наконец, моргнул. – Ты шьешь их сама?

Точно, я же не говорила. Мог принять моих хаников за коллекцию купленных игрушек.

– Шью, – призналась я тихо, будто в чем-то стыдном, – и леплю. И придумываю. Сама, да.

– Серьезно?..

– А что такого?

Он потер переносицу и прошел в комнату. Встал перед столом, посмотрел недоверчиво сначала на меня, потом снова на ханика. Да уж. Впечатлила – не то слово.

– Давай я его просто уберу, – буркнула я и тоже шагнула к столу.

Кеннет остановил меня резким жестом. Словно собираясь с мыслями, осторожно дотронулся пальцем до Шанечкиной лапки. Замер на пару секунд, после провел уже ладонью по тканевому бочку. Последовало ошарашенное:

– И это сделала ты…

Комплимент? Он прижал руку плотнее. Отдернул и выдал парочку выражений, которые даже без перевода звучали красочно. Экспрессивный комплимент?.. О, ему все-таки нравится!

– Улет, – впервые внятно прокомментировал Кеннет. – Повышенный энергетический заряд. Около пятисот единиц, не меньше.

Ах, так он магические замеры проводил! А зачем?

– Пятьсот – это сильно много?

– Ну, как тебе сказать, – усмехнулся он, но мне показалось, что как-то нервно, – большее значение в истории фиксировали лишь однажды. При создании Междумирья.

Э-э-э… Ой.