Наказание человека – в нем самом.
М. Горький
Глава 1
Опять преследовал тот же сон. Холм. Трава по колено. Желтые шапки подсолнухов. Мелкий дождь, небо хмурое, глубокое. Лес далеко, за полями. Места знакомые, как из видений, но все совершенно нереально: темнеет рывками, приближение ночи пугает, холм заканчивается обрывом, внизу – черная река. Рваный зазубренный край скалится, поток бурлит. Хочется убежать. Босые ноги вязнут в мокрой земле, что-то хлюпает. Подсолнухи вянут, кругом вода. Пытаешься вырваться и падаешь, точно не зная – куда, и проснешься ли собой.
Пока получалось. Я сдергивала одеяло, выныривала в отрезвляющую прохладу дома. Уже почти ритуал: зажечь светильник, устроиться с книгой, не спать. Устану, срубит под утро, будет не до снов. Лишь темнота. Да и давно следовало прочитать его целиком – древний фолиант с погнутой спиралью на потертой обложке. Там могло быть что-нибудь важное, упущенное мною ранее. Главное – не увязнуть в нем, как в этом чертовом ночном кошмаре…
Понимала прекрасно – сон связан с видениями. Все оттуда, из жизни той, кем я была когда-то. Энергия вечна, чего не скажешь о людях. Прекращу призывать ее воспоминания, уйдут и сны. Не станет ни липкого ужаса чужих страхов, ни мучительных пробуждений. Тишина. Покой. Собственные сновидения. Но отступать я не собиралась, чувствовала, что оно того стоит. События, произошедшие пять тысяч лет назад, важны. Там кроется ответ, каким еще образом можно избавиться от бессмертной пятерки. Куда-то ведь она делась, их шестая. Как так вышло? Обрести запретную силу, чудом выжить, уничтожить опасного врага, получить бессмертие и… пропасть. Почему? Увы, она оставалась для меня тайной, вся.
Эсте. Девушка, которая не прожила долго – ни в Потоке, ни в реальности. Мы не очень похожи внешне, разве что цветом волос. У нее тоже темные, практически черные, казалось, еще длиннее моих. Она миниатюрнее, ниже. Резкие черты лица, беззащитные острые плечи, тонкая фигурка, вызывающая желание предложить пирожок, а то и два. Ей выпало немало путешествий: картинки шумных рек сменялись то приливами моря, то мертвой гладью озер. Можно было подумать, что Эсте нравится вода, но нет – она любила берега. Прочерченные землей границы, ощущение твердой почвы под ногами перед изменчивой неуправляемой стихией. Ее вел дар, даже гнал. Не любопытство, не жажда власти, а необходимость в чем-то. Ком-то? Был мужчина. Мелькал в половине видений, вызывая смесь затаенной радости, жгучей вины и страха. Мне ни разу не удалось его рассмотреть. Стоило ему обернуться, как все меркло, размывалось, ускользало. Сквозь туман прорывался только голос, единственный, которому Эсте внимала. Он утешал, осуждал, направлял, а порой нашептывал то, что подслушивать было крайне неловко. Но кроме голоса – ничего. Ни имени, ни лица. Она не хотела его помнить? Тогда зачем сохранила для себя, пронеся через века? Слишком много вопросов. А вместо ответов – невнятные картинки, словно в облепленном снежинками темном окне.
Снег выпал еще в конце октября, продержался весь ноябрь и не думал таять сейчас, в декабре. Сугробы перед домом расчищали каждое утро, а красивые морозные узоры на окнах не появлялись. Стеклопакеты… Это была Сонина излюбленная игра – придумывать по обрывочным ледяным штрихам целую историю. Она бы и с видениями разобралась. Будь тут, со мной. Первую неделю Анита на мои звонки не отвечала, потом позвонила сама. Сообщила, что Соня жива, но не очнулась. Навестить ее не дала, сказав, что далековато ехать придется, зато обещала связаться, если будут новости. Не верилось, что они будут хорошими. Не очнулась – может означать, что сознание полностью поглощено, как при ловушке. Пожалуй, лучше умереть, чем позволить бессмертному гаду разгуливать в своем теле…
С Пашей мы не встречались с того дня. Не говорили, никак не пересекались. Он прислал мне книгу – домой, лично в руки, с вежливым курьером. Прилагалась записка: «Все-таки прочитай», и какое-то слово, нещадно зачеркнутое. Не хочет меня видеть, вероятно, и помогать тоже. От Киры я узнала лишь то, что у него полно работы, скверное настроение и стойкое нежелание говорить обо мне.
С книгой я намучилась. Продираться сквозь древнерусский текст – то еще удовольствие. Сплошные загадки, в основном по части смысла предложений. Вникать приходилось в каждую фразу, о многом догадываться интуитивно, кое-что искать в словарях. Мозг упражнялся, в остальном… Вот она – последняя страница, а полезного ноль. Сборник сказок с пространными отсылками к божественному промыслу. Похоже, у автора был дар, и он собирал истории о нем. Вестник упоминался в единственной легенде о погибшей в далеких землях особенной девочке, обладающей невероятными силами. Сколько таких девочек было… Пятьдесят, как и созданных их смертью миров. Ни одной те силы не помогли. Я догадывалась, почему на обложке оказался знак одного из пятерки. Они охотятся на Вестников, и рядом с очередной жертвой могли наследить. Без символа им не обойтись, в чужом теле это ключ к собственной памяти, привязанный к энергии.
Вопросов только прибавилось! В окне занимался рассвет, бледнела оранжевая шапка светильника. Я захлопнула книгу, ветхие страницы скрипнули. В нос ударил запах старой бумаги и пыли, которую было ничем не вывести. Ценной информации нет, от видений в голове каша и боль, вдобавок мерзкое чувство, что я – не я вовсе. Будто наяву заплясала опоясанная разорванным кругом волна, странно замутило.
Я вдохнула – сосредоточенно, полной грудью. Свет в окне вспыхнул ярче, хлынул в комнату. Ослепило, реальность дрогнула. Волны энергии подхватили кровать, прожгли пол. Все растворилось в белом сиянии, проявились очертания серых линий. Бросило в жар. Воронка извивалась, танцевала, звала. Непреступная граница, портал в нижний Поток. Ее создавали вшестером, и ключ в энергии любого из них. В том числе у меня, как выяснилось. А ведь… Четыре года назад, Соня пыталась вернуться, но обратно ее уже не пропустило. Если бы я просто постояла тогда чуть подольше…
Стоп. Что я делаю здесь?!
Шаг, словно во сне. Прожгло изнутри, воронка стремительно утянула вниз. Горячая пульсация, выталкивающие к выходу объятия. На мгновение темнота, и снова серость. Скачущие типично телевизионные помехи, точь-в-точь как в Пашиных воспоминаниях и описаниях Сони. Это он – лабиринт. Бесконечно высокие стены, сотни разбегающихся путей. Энергия плотная, колючая, шипела, шла полосами. Вряд ли его можно пройти. Секунду… Какое «пройти»?.. Развернуться и бежать! Что-то зашуршало, в стене выплавился сквозной, уходящий вдаль проход.
Я попятилась, передо мной возникла Яника. Собранные диадемой кудряшки, миловидное личико и тяжелый гипнотизирующий взгляд, разбивающий образ юной девчушки вдребезги.
– Я знала, – она протянула мне руку, – что ты придешь.
Жаль, я не знала!
Гулко бухнуло, мощная вспышка разнесла стену в клочки. Злое бурление энергии, отбросившая прочь ударная волна. Кто-то негостеприимный! Засочилась ядовитая белизна, проход завалило. Черт! Яника цапнула меня за локоть, потащила в руины. Значит, тут по-прежнему на ножах. Удастся ли выбраться под шум их разборок, как в прошлый раз?..
Замельтешили обрывки энергии, все четче, крупнее, начали попадаться не до конца раскрошенные стены. У более-менее целой Яника замерла, приложила палец к губам. Полыхнуло опасностью, пол заискрил. Нас заслонило сотканной в воздухе стеной, которую тут же смяло в кривой клубок помех. Шипение спутанных линий, столп искр. Из них к нам шагнул Крис, с ухмылкой, которая блондину столь смазливой наружности не шла совершенно. Яника засверкала силой, которая тоже была вполне способна обрушить пару стен, отпустила мою руку.
– Беги, – крикнула она мне.
Да легко! Линии стен переплелись, видимое пространство накрыло вспышкой. Белым-бело, звон оглушительный. Я кинулась к выходу. Сердце колотилось, обступал едкий свет. В каком бреду сунулась сюда?! Прибьют или еще хуже… Сожрут! Получат мои знания, воспоминания, все-все. Поймут, что тот, кого они ищут – Артем. От видений у меня мозги набекрень. Недосып – зло!
В белом мареве проклюнулись очертания стен, снова замелькали полосы. Хорошо они лабиринт построили, основательно. Сам восстанавливается. К счастью, я еще застала руины и проскользнула в зарастающие дыры. Впереди показалась воронка, обдало манящим жаром.
– Так быстро уходишь? – разочарованно спросили рядом.
Я шарахнулась в другую сторону. Спина коснулась стены, исходящей от нее вибрацией оцарапало. Выражение лица у Тео было довольное очень, не под стать голосу. У воронки стояла Иллит. Льда в раскосых глазах хватило бы на целый хладокомбинат.
Лабиринт вырос весь, к стене напротив привалился Базиль. Взгляд из-под рыжей челки был равнодушным, даже в позе сквозила некая лень. Не собирается мне помогать?.. Мало ли, о чем два месяца назад говорил… Тогда была нужна, теперь мог передумать.
От Иллит полетел импульс, по всем признакам агрессивный. Гадина! В ответ – инстинктивный вдох, прощупывание энергии. Представить, нарисовать. Будто в Лектуме. Выстроенная преграда в виде обломка стены приняла удар, туго сплетенные линии энергии растаяли, поглотив вспышку. О!
– Какого… – Иллит на миг потеряла надменный вид.
Тео удивленно хмыкнул, Базиль закатил глаза:
– А я говорил, что это сентиментальный идиотизм – ее часть мира оставлять.
Точно… Соня об этом упоминала. Вот почему энергия здесь мне подчиняется! Концентрация, ожившая воображаемая картинка. Круги на полу, сплетение танцующих линий, вихрь, под стать воронке. Настоящий ураган! Умчался к Иллит. Треск, мощные волны света. Удачно она там встала… Впечатало в портал вместе с едва оформившимся контуром щита. Сияние потухло, воронка вновь сомкнулась. Остались втроем. Но куда бы ее ни выкинуло, это ненадолго.
Я отступила к воронке, стены оплавились. Сплющились в линии зигзаги помех, шипение прокатилось эхом. Плохой расклад. Базиль с Тео, и я между ними, примерно посередине. Пришлось замереть, готовясь выстраивать что-нибудь защитное с любой стороны.
– Давай без резких движений, – предупредил Базиль.
Явно не меня. Тео ухмыльнулся. Конечно, обоим нужна я. Всем пятерым нужна. Поглотивший мое сознание выиграет главный приз. Вот только их ловушки – штуки не быстрые, понадобится время. А еще конкурентов обойти. Кто успел – тот и съел.
Лабиринт вдалеке вздрогнул, отдачей пару стен порвало, словно бумагу. Крис с Яникой… И у нас сейчас будет не скучно. Справа Базиль, слева Тео. Впереди – воронка, но до нее попробуй добеги. Нет, сама не выберусь. Увы…
– Иди сюда, – велел Базиль. На этот раз мне. – Медленно.
Я кивнула, захватила вокруг побольше податливой энергии. Форма вырисовалась в голове, воздух наэлектризовался. Пора! Теплота на кончиках пальцев, рывок влево. За спиной соткалась завеса тумана, плотная, как по заказу. А вот равновесие подвело, вцепилась Тео в плечо. За сгустившейся пеленой мелькнула озадаченная физиономия Базиля. Сумела удивить?
Я отпустила того, кто выглядел не менее ошарашенно. Даже сожрать не пытался, тоже из-за шока, наверное. Из-за тумана донеслось сердитое шуршание, я инстинктивно пригнулась. Над самой макушной просвистело, пространство взорвалось горячими искрами. То ли Иллит вернулась, то ли Базилю мои фокусы оказались на один зуб, то ли Яника с Крисом разобрались друг с другом и принялись за меня… Все варианты скверные. Запястье словно в тиски попало. А нет, всего лишь за руку хапнули. Тео резко поднял меня с утонувшего в сиянии пола, уха коснулось ласковое:
– За мной, и не выделывайся.
Сдернуло с места тут же. Властные импульсы, громыхание. Дыра в стене, по виду пробитая шаром для сноса зданий. Мы в нее пролезли, и все затопило неоднородно белым, изменчиво пульсирующим. Месиво энергии, раздираемой на куски влиянием нескольких человек сразу. Мигание огней, атакующие вибрации. Куда меня тащили – не разобрать. Дорога долгая, почти бесконечная. Вспышки редели, грохот отдалялся. Кажется, мы дали деру, и успешно. Звуки исчезли, воздух непроницаемо зазвенел тишиной. Энергия сгущалась, ее течение становилось размеренным, спокойным. Сжимавшие мое запястье пальцы ослабили хватку, после вовсе соскользнули.
Белизна рассеялась внезапно. Поле. Огромное поле невообразимо желтых, обращенных к теплому солнцу подсолнухов, объятия сомкнутых листьев. Мягкие прикосновения ветра, молочные сгустки пара в траве. Можно было принять их за упавшие на землю облака – такие же пушистые проплывали в неспособном темнеть небе. Желтые шапки вдали сливались в сплошное яркое полотно, на горизонте плескалось море. Уверена, там должен быть песчаный берег, усеянный цветными ракушками, шелест волн и единственное дерево, отбрасывающее на пляж кривую тень. На его стволе вырезаны имена – два, одно из них забытое. Только не было ни дерева, ни пляжа. Лишь огрызок моря, выплескивающий волны в белесое марево. Вырванный из общей картины кусок, словно незавершенный. Но на самом деле эта картина просто стерта не до конца.
Я обернулась. Тео бесцеремонно завязывал узлом листья соседних подсолнухов. Думаю, нападать не будет, раз привел сюда. Перевес сил-то на моей стороне, родной энергии полно.
– Детка, признавайся, чего явилась-то? Не каждый день ко мне так рвутся и цепляются… Я заинтригован.
Глубокий вдох, спокойный выдох. Ну, раз уж я сюда свалилась – грех не воспользоваться.
– Что случилось с Эсте? – спросила я, впервые произнеся ее имя вслух. – С чего она пропала?
Тео расплылся в улыбке, в которой был перебор ехидства. А вот удивления – ни капли.
– Кажется, будка справочного бюро дальше, – улыбка стала шире, – хотя не ручаюсь, проверь.
– Взамен могу рассказать, что задумала Яника.
– Это я и без тебя знаю. – Он легонько подтолкнул подсолнух, тот качнулся. – Приручение Вестников, кусок их силы по любви, и здравствуй, абсолютная власть. Тебе предлагала поучаствовать, ты ее послала.
Выходит, знает все то, что слышала Соня. Она попала к нему обратно! Возможно, до сих пор тут.
– Сдается мне, кое-что полезное тебе известно, – издевательски протянул Тео. – Только ты не расскажешь. По крайней мере, добровольно…
Взглядом меня ощупал красноречиво, с головы до ног. Солнце скрылось за непонятно откуда взявшейся тучей, подсолнухи поникли. Я воскресила в памяти волну в незамкнутом круге. Те, которые последние два месяца рисовала так часто, что теперь достаточно было лишь представить. Я-то, может, отбиться и неспособна. Но у меня есть она, Эсте. Постоянно норовит прорываться, с каждым мысленно начерченным знаком, пойманным воспоминанием, увиденным сном.
– Вечно у тебя деструктивный настрой, – покачал головой Тео. – Сладкая, как так? Вернулась в реальность, а напряжение снять не с кем?
– Ты нормально разговаривать умеешь?..
– Умею, – неохотно признался он, – но не люблю. Так почему ко мне, а не к Базилю?
Почему… У Сони всегда была отменная интуиция. И Тео она верила. Я в ней засомневалась, и все кончилось тем, чем кончилось. По Сониным словам, он среди пятерки самый адекватный, и ей удалось выжить в нижнем Потоке исключительно благодаря его помощи. Зачем-то тогда затеял расследование подозрительных смертей Вестников, и честно готов был ее отпустить. Да я все испортила.
– Потому что ты единственный, – ответила я, – о ком Соня не говорила ничего плохого.
– Обязательно передам ей, как этим растроган.
Она все-таки жива! Туча растворилась, вновь явив солнце, подсолнухи осторожно потянулись к нему. Мир реагирует на меня и мое настроение…
– Неужели сама не помнишь? Видения от знака не приходят?
– Приходят! Конкретики в них нет. Отрывки, образы, все невнятно, и не по порядку…
– Тут уж как повезет. – Тео до обидного снисходительно на меня посмотрел. – Это ассоциации, крючки для собственной памяти. Не конспект или автобиография.
– Я пытаюсь понять, как вышло, что она… пропала.
– Не пропала, а развернулась и ушла. Сразу. Едва узнала, какова цена.
То есть Эсте ловушек не ставила? Никого не убивала? Стало легче. Невообразимо легко, будто с плеч гора свалилась. Ох! Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ну и пока на мои вопросы отвечают…
– В видениях часто появляется какой-то мужчина. Разброс по времени большой, а он все рядом.
– Какой-то? – несказанно развеселился Тео.
– Не могу рассмотреть. Образ размытый, словно в тумане. Между ними что-то серьезное было. Кто это?
– Твой муж.
– Не мой, а ее, – процедила я, он развеселился еще сильнее. Так! – Только не говори, что ты…
– Спасибо, нет… – От его смеха разом облысело несколько подсолнухов. – Не люблю таких занудных девиц.
Отлично! Тоже мне мечта любой девушки. Наверняка они в очередь выстраивались, исключительно чтобы по наглой роже за все хорошее влепить.
– Расслабься, – фыркнул он. – У него и дара-то не было. О твоем он знал, и с нами отпустил. Точнее, с твоей лучшей подругой. Она погибла в той пещере. Насчет остального – не подскажу. Мы не общались по душам.
– А кто-то из вас общается по душам? – осведомилась я. – Вы не друзья, и никогда ими не были. Каждый за себя, так и осталось.
Веселье с него как рукой сняло. Я ведь права, полностью. Они вынужденно вместе, но одновременно с тем порознь, особенно теперь, когда выяснилось, что один из них может получить «абсолютную власть». Пока четверо делили содержимое невыпотрошенной тушки, мы улизнули спокойно. Были бы сплоченнее, меня бы тут уже не стояло.
– Верно, мы не друзья, – сказал Тео бесконечно далеким от привычного тоном. Без язвительных ноток голос странным образом звучал и вкрадчиво, и жестко. – Но и не лицемеры. А ты? Дружишь с принципами или с людьми? Чем больше ты кого-то любишь, тем сильнее изводишь. А те, кто любит тебя, обречены. Ты выберешь не их, а свои убеждения. И неизменно оказываешься одна. Это было всегда. Дай-ка угадаю, так и осталось?
Я невольно вздрогнула. Небо сделалось пронзительно голубым и каким-то стеклянным, склеенным из кривых осколков.
– Крошка, – улыбнулся он с прежней издевкой, – чего замолчала-то? Вопросы кончились?
Я мотнула головой и, силясь оторвать взгляд от ядовито-голубого неба, выдавила:
– Где Соня?
– Я уж боялся, ты не спросишь! Здесь, в другой части мира.
Сердце гулко стукнулось о ребра. Она рядом! И, судя по всему, в порядке.
– Хочу ее увидеть.
– О, – понимающе произнес Тео, – а я хочу молочный коктейль, надувного розового пони и скатиться с водной горки, так чтобы – брызги, брызги, брызги…
– Что?.. – опешила я.
– Ну, я решил, раз уж ты делишься заветными желаниями, то и мне можно!
Ладони сжались в кулаки, я мысленно себя осадила и на всякий случай прикусила язык. Переговоры – не моя сильная сторона.
– Давай так, – чересчур довольно начал Тео. – Я ее отпускаю, а ты мне потом кое с чем помогаешь.
Кажется, у меня отвисла челюсть.
– Это никак не связано с Вестником, – последовало уточнение. – Даже убивать никого не понадобится.
С ума сойти! Все равно сомнительное предложение. Крайне… На что подписываюсь – неизвестно. Когда наступит это «потом»? С чем нужно будет помочь?.. Не говорит конкретно – значит, просьба мне не понравится.
– У тебя не то чтобы есть выбор, – нагло сообщил он. – Это давно часть плана, но у нее только на днях энергия восстановилась для того, чтобы очнуться в реальности. И да, твоя подруга по-прежнему со мной связана, так что благополучный исход всего один. Ты делаешь, что велят, и без фокусов. Раз уж лично пришла, предупреждаю заранее.
Сволочь!
– Договорились? Или изложить в том варианте, где шантаж и угрозы?
Ах, так это мягкий вариант был?!
Земля странно задрожала, небо померкло. Марево с границы поля поползло нам навстречу, безжалостно сминая подсолнухи, превращая их в такое же белое ничто. В груди кольнуло, накатила слабость.
– Время истекло, – констатировал Тео.
Его пальцы больно впились мне в плечо, повернули к прибывающим волнам человеческой энергии. Кого-то сюда принесло, и наверняка по мою душу. Самое время убираться восвояси! Я дернулась, но тут же оказалась прижата к нему спиной, ни шелохнуться, ни вдохнуть. В молочном тумане обозначились очертания фигур, на поле шагнул Крис. Под въедливым взглядом нездорово блестящих глаз впору было скончаться самой, причем немедленно. Следом появилась Иллит с… Яникой. Непринужденно под ручку, хитро переглядываясь. Какого?.. Только что поубивать друг друга были готовы! Последним вышел Базиль как ни в чем не бывало.
– Нашлась пропажа, – буркнул он. Крис покосился на него отнюдь не дружелюбно и мигом схлопотал выговор: – Успокойся уже. Есть проблема поважнее.
Не поняла… Они что, снова объединились? Против меня?..
– Я ее держу, – невинно протянул Тео. – Далеко умотала, зараза…
Гад двуличный! Сказала бы, как все было, да воздух таял, и не стоило тратить его на попытку выдавить пару слов. Тучи сгустились, подсолнухи беспомощно склонились к земле. Отовсюду начал собираться коллективный враждебный импульс, и метил он в меня. Черт! Решили сообща мною закусить?.. Чтобы никому не было обидно, и все разом узнали, кто Вестник? Вероятно, мне конец… Неожиданно слабость как ветром сдуло, удалось глубоко вдохнуть. Ощутила, что Тео меня совершенно не держит, еще и щиплет за… Придурок! Выглянуло солнце, цветы робко шевельнули листьями. Сейчас или никогда. Из-за нее же я здесь очутилась! Или она умеет лишь в порталы бездумно толкать?
Собраться с мыслями, начертить в голове тот самый знак, выудить воспоминание, любое. Не смотреть, не чувствовать, не проживать заново. Крепко зажмуриться. Это просто…
Как распахнуть дверь и уйти с дороги.
Прилив. Волны моря, волны силы, волны трансформирующегося света. Поле раскинулось от края до края, до горизонта, шумное, огромное. Желтый цвет будто выкрутили на максимум, пар повалил отовсюду – плотный, обжигающий. Накрыло всех, подсолнухи оскалились сердцевинами из тысячи крохотных лезвий. Внутри заклокотала ярость, оформилась в горячую вспышку. Направленный полет к атакующему импульсу, столкновение. Они разбились друг о друга, поле взорвалось облаками пара и острыми, веером брызнувших лезвий. Бессмертные гады успели нырнуть в траву. Так-то! Тут все подчиняется мне. Чужое менять не столько неприлично, сколько тяжело. Особенно когда хозяин против!
– Стирайте мир, – скомандовал из травы Базиль, – подчистую.
А вот это плохо… Я отступила прочь, поле побледнело и размылось, словно на акварельный рисунок плеснули воды. Пятерка высунулась из укрытия и чуть не попала под новый залп от подсолнухов. Стирать надо тщательнее!
– Удружила, – прошипел Крис в сторону Иллит.
Что?! Этот «сентиментальный идиотизм» – ее?..
Все залило светом, в спину прилетел импульс, явно от Тео. Ничуть не агрессивный, хотя пинок пинком. Ускорения придал зверского, унесло вперед. Поле окончательно поблекло, мир поглотила белизна. Меня выбросило неизвестно куда, подаренная скорость иссякла. Где оно?.. Воронка, портал, выход. Мне туда. Нижний Поток отгородили специально, чтобы нельзя было никак иначе ни войти, ни выйти. Я уверенно нырнула, словно знала направление. В этом белом, бесконечном пространстве, таком чужом, но знакомом…
…энергия сияет, обволакивает, зовет. Сочится силой. Хочется затеряться здесь, и никогда больше не найтись. Все существует вместе, разом – вкусные запахи, сладкие звуки, ласковые прикосновения. Все, что представишь. Для тебя. И оно будет прекрасно.
– Лучше, чем я представляла, – доносится рядом.
Я вижу ее. Кожа кофейного оттенка, нескладная из-за слишком высокого роста фигура. Беспрерывно хлопающие ладони, взгляд, в котором счастье. На мгновение страшно. То, что безумием казалось, оживает. Но надо ли?
– Не думала, что получится, – вырывается признание.
– Получилось, – наконец улыбается она, впервые за долгое время. – И теперь…
В белизну ворвались серые линии, зашипели, выстроились стенами. Лабиринт. Нельзя задерживаться! Пробитый насквозь проход, пробежка, и энергия перестала подчиняться. Будто что-то ушло, испарилось, отобрав способность ею управлять. Достирали… Не мешкая, я рванула к цели. Впереди затанцевала воронка, обдало обнадеживающим жаром. Пропустит! Шаг, и резко притянуло к противоположной от портала стене. Я сползла на пол, сверху кто-то угрожающе навис.
Базиль. Злая усмешка, цепкий прищур из-под челки.
– Жизни меняются, – произнес он с укором, – а ты по-прежнему подставляешься из-за подружки.
Добегалась… Судорожно пронеслись мысли, и толковой среди них не нашлось ни одной. Дар молчал, отбиваться было совершенно нечем. Да и от кого?.. Соня выразилась предельно четко – возможно, справлюсь с любым из пяти, но только не с ним.
Почему-то страха не было, ни капли. Внутри разлилось хладнокровное спокойствие, градус уверенности пугающе зашкалил. Никогда такого не чувствовала… Сама не поняла, как поднялась на ноги, символически разгладила юбку.
– А ты до сих пор здесь прозябаешь, – донесся мой же голос, но слова принадлежали не мне. – Кама не для этого искала путь к сосредоточению силы, которая досталась и вам. В итоге же – жалкая игра в прятки. Цель была другой. И ты так и не разгадал, какой именно.
О чем я, черт возьми, говорю?! Нет, не я. Она. Жуткое ощущение, будто меня заперли где-то глубоко, и можно лишь наблюдать. Во взгляде напротив мелькнул гнев, но интереса было больше.
– Выходит, у тебя есть ответ, – усмехнулся Базиль.
– И ловушкой его не достать, – ответила я, кивнув вдаль, на приближающиеся четыре отпечатка. – Это не в постоянной памяти, а знак откликается исключительно мне. Но я вспомню, потому что знаю. Ты ведь за этим предлагал объединиться. Плевать с самого начала хотел на Янику и ее планы. Просто у меня есть то, что тебе нужно. Так что отойди, пока оно не уплыло безвозвратно.
Базиль приглушенно рассмеялся, без грамма веселья. Отпечатки в глубине лабиринта проявились отчетливее.
– В следующий раз времени будет побольше, – обронил он. Прозвучало как обещание. – И нас ждет совсем другой разговор.
– Непременно. – Я беспрепятственно его обошла, шагнула к воронке. – Теперь ваша очередь нагрянуть в гости. А то все я, да я.
Жар портала, покорно расступившиеся линии. Обволокло пульсирующей энергией. Горячо, но даже немного приятно. В воронке столько моего, что никому не выскрести. Она бешено закрутилась, вытолкнуло наверх, словно на воздушных шариках. Портал оказался позади, кругом умеренная белизна обычной энергии, послушной, управляемой.
Выпуталась?.. Определенно чувствовала себя собой, никакого неконтролируемого голоса, да и паникой захлестывало с головой. Дрожало все, что могло, сосредоточиться не получалось. Сумела лишь отползти от воронки на безопасное расстояние, чтобы мозги чертовым зовом не опаляло. Ну, допрыгалась. Дорисовалась, довызывалась. Теперь меня так и будет в нижний Поток выкидывать без спросу? Ведь чуть не попалась, потеряла свой кусок мира и возможность управлять нижним Потоком, неизвестно во что втравилась с Тео. Помощи с чем он хочет? И еще Базиль с наполеоновскими планами, и я решительно не понимала – чего такого должна вспомнить? А оно мне надо вообще?! Зато Соню вроде отпускают, и я выяснила – Эсте невинных девочек не убивала и к ловушкам непричастна. О Потоке знает поболее остальных, и Базиля зацепила парой фраз. Кама… Видимо, та подруга, о которой мне сказали уже двое.
Воронка яростно зашипела, я подпрыгнула. Кто-то привет передает?.. Я живо сконцентрировалась, с трудом нащупала зыбкую границу между мирами. Еще бы, на такой-то глубине… Призыв всех доступных сил, рывок на поверхность. Белая энергия стала мягкой, нагретой, обратилось пуховым, натянутым до подбородка одеялом. Подо мной спружинил матрас, линии воронки выпрямились, впитались в узор обоев. Наконец-то реальность! Залитая дневным светом комната, прилипшие к окну снежинки, шапки сугробов во дворе. И Артем на краю моей кровати.
– Где ты была? – спросил он настолько тихо, что затерялись бы любые интонации. – Где-то очень далеко… Там, да?
Эхо слов в голове, взгляд неожиданно не детских глаз. В девять лет так не смотрят. В любом возрасте не смотрят – будто в самую душу, с ледяным, никому непостижимым спокойствием. Я приподнялась над подушкой, на плечи легла неподъемная тяжесть.
– Да, – отозвалась я не громче его. – Там. Я умею открывать границу.
Артем нахмурился, в комнату хлынули лучи солнца. Снежинки в окне заискрились, широко открытыми глазами не взглянешь. Он мотнул рыжей головой, сверкнув всеми веснушками разом, и сказал серьезно:
– Без меня больше не ходи.
– Не пойду, – пообещала я и ему, и себе. Чертова Эсте, чертовы сны, чертово помешательство! Оно могло стоить дорого, очень. Второй раз подобного не допущу. – Буду осторожнее.
Под пуховым одеялом стало необъяснимо холодно. С тумбочки золоченым корешком отсвечивала книга, благоразумно перевернутая обложкой вниз. Артем подобрался ко мне поближе, так привычно и непринужденно улыбнулся. Уткнувшись лбом мне в плечо, улегся рядом.
– Вместе им наваляем!
– Пока рано, – выдохнула я ему в затылок.
– Потом наваляем, значит. – Он завозился, натянул кусок одеяла на голову, высунув нос. – Ты же со мной, скажи?
– С тобой.
Это единственное, в чем была уверена. Ну и в том, что обед сам себя не приготовит, а время-то уже… Ох! Ползаю по низам Потока, бросив ребенка голодать. Няня года! Я обняла его, стараясь расслабиться. Все прошло, вместе с ночью, и я – снова я. Бесценно после всего этого кошмара очнуться дома, рядом с близкими людьми.
А где очнется Соня?