Глава 14
Олеся
Я иду в ванную, раздеваюсь и прямо на пол сбрасываю одежду. Мимоходом бросаю взгляд на себя в зеркало и отшатываюсь. Хорошо, что я надела свитер с высоким горлом, и Дан ничего не заметил.
Урод Гоша оставил на мне свои отметины. Яркие синяки на бедрах и боках от его железной хватки. Засосы на шее и следы его пальцев, как будто он меня душил. Похоже, я была так напугана, что даже не чувствовала, с какой силой он меня сжимал в своих лапах.
Мерзость, от которой я старалась избавиться всю прошлую ночь, снова накатывает на меня, и я спешу зайти в душевую кабинку. Включаю воду погорячее, выдавливаю гель для душа побольше и тру, тру, тру, стараясь отмыться от той грязи, в которую меня с щедростью макнули за прошедшие сутки.
Выхожу из душа, когда кожа на подушечках пальцев сморщивается. Боже, за своими душевными переживаниями я совсем потеряла счет времени! А Дана ведь ждут на работе!
По-быстрому нахожу большой теплый мужской халат и тапочки. Заворачиваюсь в него, потуже завязываю пояс, прячу отметины на шее за распущенными волосами.
Выхожу из ванной и замираю на пороге гостиной, едва сдерживая слезы.
Лёня никогда не оставался с Анюткой. Ни разу не посидел с ней за эти полтора года даже дома. Измотанная готовкой, стиркой, уборкой, капризами ребенка, я с нетерпением ждала возвращения мужа с работы. Чтобы хотя бы по-человечески принять душ и хоть пятнадцать минут побыть наедине с самой собой.
Лёня никогда не отказывал, нет. Отпускал спокойно в ванную. Но уже через четыре, максимум, пять минут настойчиво долбился.
– Олеся, Аня в истерике бьется. Я не знаю, что с ней делать! Выходи!
Я порой даже голову не успевала намылить. Хорошо, если пот и усталость удавалось смыть. Я выскакивала едва ли не с голым задом, чтобы успокоить рыдающую дочь. А вся проблема заключалась в игрушке, до которой Анютка не могла дотянуться. Или в желании попить или поесть.
Когда я выходила, Лёня спокойно, не обращая внимания, что я не успела искупаться, ложился на диван и утыкался в телефон. Якобы по работе. Интересно, что смешного ему присылали сотрудники, что он гоготал на весь дом?..
Разумеется, ни о каком времени для себя и речи не шло. Все мои дела переносились на время, когда Анюта засыпала. Отсюда и хронический недосып и проблемы со здоровьем. А меня еще и упрекнуть могли, если я смела намекнуть мужу, что можно было бы постараться понять проблемы родного ребенка.
– Я не намерен еще и дома потакать чьим-то капризам! – был мне ответ. – Достаточно того, что мне в офисе мозги имеют. Дома я хочу отдыхать! Я устал, если ты не понимаешь!
Понимаю. Конечно же, понимаю. Это только я не имела права на усталость или недовольство. Потому что меня принимали за обслуживающий персонал. А ребенка – за надоедливого домашнего зверька, не более.
И насколько же отличается отношение совершенно незнакомого мужчины…
Дан сидит на полу посреди гостиной, не боясь помять свои явно дорогущие брюки. Анюта, похоже, заставила мужчину притащить сумку с ее игрушками, и сейчас весь пол завален машинками, куклами, конструктором. А еще он нашел ее вещи, и теперь моя дочь переодета в футболочку и лосины вместо кофты и плотных колгот.
– Мандаринка, смотри какая башня у меня получилась!
Анютка подпрыгивает на месте и хлопает в ладоши. Совершенно не смущаясь, подходит к Дану и забирается к нему на колени. Протягивает кубик и восхищенно заглядывает ему в глаза.
– Ня! – и активно жестикулирует, показывая, что на вершину нужно водрузить еще один кубик.
Дан исполняет желание принцессы и замечает меня в дверях.
– Уже? Быстро ты. Согрелась?
И от его непритворной заботы и искренности у меня в горле ком, который никак не получается сглотнуть. И глаза печет от слез, что мгновенно застилают глаза.
– Да. Спасибо тебе.
– Не за что совершенно. Мне было в радость посидеть с малышкой. Она у тебя славная.
Дан аккуратно ссаживает мандаринку на пол, подходит ко мне, становится вплотную. Сердце снова сбивается с ритма, как обычно это случается в присутствии этого невероятного мужчины.
– Я должен ехать, Лисен, – Дан снова завораживает меня своим низким голосом и карамельными глазами, которые блуждают по моему лицу и норовят спуститься ниже, в вырез халата. – Чувствуйте себя как дома. Ни в чем себе не отказывайте. Мой номер у тебя есть. Я буду на связи.
– С-спасибо, – опускаю глаза, покрываюсь пятнами от такого пристального внимания. – Я…
Хочу добавить, что буду ждать его возвращения. Но вовремя прикусываю язык. Это прозвучит слишком…интимно. Я определенно точно не имею права на эту фразу после нескольких часов знакомства.
Дан вздергивает бровь, но молчит. Склоняется, как будто вдыхает аромат моих волос и снова заправляет прядь за ухо. Невесомо касается щеки, вызывая россыпь мурашек по телу и острое, почти болезненное желание внизу живота.
Мое дыхание учащается, и я, чтобы избежать последствий, отступаю на пару шагов назад. Дан как будто приходит в себя и широким шагом идет к входной двери. Набрасывает пальто, надевает ботинки. Хватается за ручку, нажимает, но оборачивается в последний момент и выдает, вгоняя меня в краску:
– Тебе охренеть как идет мой халат и гель для душа, Лисенок. Весь день в офисе теперь об этом думать буду.
И выходит, оставляя меня в растрепанных чувствах.
Глава 15
Олеся
Возвращаюсь в гостиную, опускаюсь на диван, буквально сгорая от смущения. В голову мысли разные лезут. Перед глазами все плывет от слабости, тошнота подкатывает к горлу.
Зачем он это сказал? Хотел смутить меня? Зачем наврал?! Ведь…ведь он не может меня хотеть! Не может! Я же…
От лишнего самокопания и анализа отвлекает мандаринка. Она подбегает ко мне, обнимает за колени и смотрит, невинно хлопая глазками:
– Мама, ням-ням!
– Ням-ням, – растерянно повторяю за дочерью.
Черт, а ведь действительно пора кормить ребенка, да и я все еще ничего не ела!
Но…
Дан не успел ничего мне показать на кухне, а рыться в чужих ящиках не в моих правилах.
– И как же нам быть, дочь?
Анюта начинает хныкать, бежит на кухню и старается вскарабкаться на стул. Тяжело вздохнув, наступаю на горло своим правилам и иду за мандаринкой. Можно, конечно, позвонить и спросить разрешения, но, я думаю, только помешаю Дану работать. Поэтому этот вариант отпадает. В конце концов, хозяин сказал чувствовать себя как дома. Так и поступим.
Помогаю забраться дочке на стул, но она едва подбородком достает до стола. Приходится вернуться в гостиную, взять подушечку и подложить под попку этой принцессе. Ей это, впрочем, очень даже нравится, и Аня задорно хлопает в ладоши.
– Так, давай посмотрим, что тут у нас есть…
Распахиваю холодильник, бегло оглядываю полки и понимаю, что выбор невелик. После ревизии обнаруживаю один болгарский перец, луковицу, чуть подвявший пучок укропа, несколько картофелин, помидор, четыре яйца и молоко. Слава Богу, не скисшее.
– Что ж, дочь, – подмигиваю нетерпеливо ерзающей мандаринке. – На обед у нас будет омлет.
– Уря! Ням-ням!
Осмеливаюсь и рыскаю по шкафчикам, чтобы отыскать сковороду. Нахожу не сразу, все же Дан прав: помощница по дому действительно неряшлива, потому что в шкафах царит бардак.
Готовлю омлет, нахожу тосты и раскладываю нашу нехитрую еду по тарелкам. Сажусь рядом с дочерью, и мы обе накидываемся на еду.
– Ммм, ням! – Анюта отправляет в рот кусочек омлетика и прикрывает глаза от удовольствия. Как, впрочем, и я. С уверенностью могу сказать, что эта еда – самая вкусная за последнее время.
Наевшись, мандаринка соскальзывает со стула и возвращается к своим игрушкам. Убираю со стола и попутно навожу порядок в шкафчиках и в холодильнике. Это выходит на автомате, само собой, у меня нет мысли что-то доказать и показать Дану. Просто нужно чем-то занять руки, да и дочка позволяет немного побыть наедине с самой собой – увлеченно собирает конструктор.
Спустя какое-то время понимаю, что позади меня становится подозрительно тихо. Резко оборачиваюсь и замечаю, что Анюта сидит у дивана и смотрит в одну точку.
– Утомилась, да, мое солнышко? – подхватываю малышку на руки и крепко прижимаю к себе, не удерживаюсь и целую ее в щечку. Аня забавно зевает и кладет голову мне на плечо.
– Бай-бай, – сонно бормочет, прикрывая глазки.
Не удерживаюсь и осторожно опускаюсь на диван вместе с малышкой. Крепко обнимаю, поглаживаю по волосикам и любуюсь моей мандаринкой.
Все, что не делается, к лучшему. Раньше, из-за тирании Лёни, его требований к постоянному порядку и вкусных обедов/ужинов, я не могла проводить времени с дочерью столько, сколько хотела. Не могла ей уделить достаточно внимания. Даже вот так полежать было роскошью, я молчу про отдых.
Сейчас же Дан мне подарил такую возможность. И я с удовольствием ею пользуюсь. Проваливаюсь в сон, крепко прижимая к себе малышку и вдыхая ее неповторимый детский запах.
Просыпаюсь оттого, что солнечный лучик попадает в комнату через незашторенное окно и светит мне прямо в глаз. Взглянув на настенные часы, понимаю, что проспала всего полтора часа, но несмотря на это, чувствую себя довольно бодрой и отдохнувшей. Как никогда раньше за годы замужества.
Чмокаю Анюту в носик и иду на кухню. Вспоминаю полупустой холодильник Дана, и меня накрывает нестерпимое желание его накормить. Побаловать. В морозилке нахожу стейки лосося, замороженную фасоль. Убираясь в шкафчиках, я наткнулась на спагетти. В принципе, сегодня голодная смерть нам не грозит.
Пока Аня спит, я ставлю запекаться рыбу и овощи. Отвариваю спагетти. Когда дочь просыпается, мы вместе с ней вытираем пыль, танцуя под веселые песни случайно обнаруженного музыкального канала. Я даже успеваю протереть полы, когда во входной двери проворачивается ключ.
Глава 16
Олеся
Мандаринка замечает Дана и срывается с места.
– Папа! Папа!
– Анют, это не…
– Не смущай ребенка, – пресекает мои попытки широко улыбающийся Дан. – Мне даже приятно, когда такая очаровательная принцесса так радостно и бурно меня встречает.
Он опускает большой бумажный пакет на пол и подхватывает дочку на руки. Подкидывает ее к потолку, на что Аня звонко хохочет. Я давно не видела ее настолько беззаботной и счастливой. Настолько тронута заботой и отношением Дана, что на глаза снова наворачиваются слезы.
– Исе, папа!
– Еще? – хитро улыбается Дан, щелкая ее по носу. – А что мне за это будет?
Моя хитрая мандаринка склоняет голову набок, как будто глубоко задумывается. Растягивает губы в довольной улыбке и…чмокает Дана в щеку!
Мы оба громко хохочем, аж до слез. Аня не понимает нашей реакции и растерянно смотрит то на меня, то на Дана.
– У вас, у девочек, это на генетическом уровне заложено, что ли? С такими талантами ты многого добьешься, мандаринка.
Дан исполняет желание Анютки: подкидывает ее в воздух еще несколько раз и опускает на пол. Егоза тут же уносится обратно в гостиную, достраивать домик, который мы с ней начали.
– Прости меня, – Дан снова подходит вплотную. Пристально смотрит сверху вниз. А мое бедное сердце снова колотится, как ненормальное. А от волнения ладони становятся влажными.
– За что?
– Я так торопился на работу, что забыл оставить тебе ключи…
– Ключи? Мне?!
– Да, – теперь черед Дана удивляться. – Вы – не пленницы, рыжики, а мои гости. Тем более, ребенку нужен свежий воздух, а в этом жилом комплексе хорошая детская площадка.
Хлопаю глазами, осознавая услышанное. Раскладывая по полочкам. И все равно не могу поверить, что Дан так легко нас пустил в свою жизнь. Почему? У меня нет ответа на этот вопрос.
– А еще я забыл оставить вам деньги…
– У меня есть деньги, – строго перебиваю. – Немного, но все же.
– Я рад. Купишь на них что-нибудь мандаринке. Все-таки обязанность мужчины – принести мамонта, то есть продукты в дом. А задача женщины – этого самого мамонта вкусно приготовить. Вы наверно голодные? В холодильнике ни черта нет, помощница забыла сходить в магазин перед увольнением. Да и готовила она, если честно, так себе…Я спешил, как мог, девочки. Вот здесь, – протягивает мне пакет, – я набрал в ресторане всего по чуть-чуть. Не знал, что вы любите. Разложишь пока по тарелкам? А я душ приму. Быстро, обещаю.
– Я немного похозяйничала у тебя на кухне, – выдаю тихо и смущенно. Почему-то щеки покрываются румянцем. – И приготовила ужин. Он, конечно, не такой, как из ресторана…
– Погоди, что? – брови Дана взмывают вверх. Он тормозит на месте и с интересом смотрит на меня во все глаза. – Ты приготовила? Ужин?! Из чего? У меня же в холодильнике мышь повесилась. Типичная ситуация для заядлого холостяка.
– Ну, не совсем повесилась. Я кое-что нашла…
– К черту ресторанную еду, Лисенок. Хочу попробовать еду из твоих рук. Накладывай, я сейчас буду.
На кухню возвращаюсь с колотящимся сердцем. Волнуюсь дико. Как будто перед важным экзаменом в универе. Надеюсь, Дан оценит мои способности в готовке. Я, конечно, не шеф-повар, но очень старалась.
Все же выкладываю из пакета еду и продукты. Готовые блюда убираю на полки холодильника, а салат и фрукты красиво раскладываю на блюда. В тех же многочисленных ящиках я еще в обед нашла льняные салфетки, и красиво выкладываю их рядом с тарелками. Заканчиваю сервировать стол как раз тогда, когда Дан появляется на кухне. В серой футболке и спортивных штанах, низко сидящих на бедрах. Он настолько красив и привлекателен, что в животе все стягивается в тугой узел и требует разрядки. Даже ладони немного подрагивают.
Дан тяжело сглатывает и ошарашенно тянет:
– Это ты все…сама?
– Д-да…
– Охренеть. Как в элитный ресторан пришел. Давайте скорее садиться. Я сейчас желудок иначе проглочу.
Я зову Анютку, подсаживаю ее и придвигаю стул поближе к столу. Сажусь справа от Дана и внимательно слежу за его реакцией. Он отламывает кусочек рыбы, отправляет его в рот и прикрывает глаза.
– Бляяя, – осекается, натыкаясь на заинтересованный взгляд Анютки. Проглатывает нецензурное слово. – Это оргазм моего желудка, Лисенок. Ресторанная еда, которую я притащил – ерунда по сравнению с твоей рыбой, овощами и спагетти.
– Ты мне льстишь, – бормочу, заливаясь краской. Опускаю глаза в свою тарелку. Но признаюсь самой себе – слова Дана мне очень приятны. И я не могу скрыть довольной улыбки.
– Я говорю правду, Лесь. Врать и подлизывать не умею. У меня память короткая. Совру, забуду, буду путаться в показаниях…Нахрен. Готовишь ты божественно. Вкусно же, мандаринка?
– Дя! – тут же выпаливает дочь, еще и кивает важно. Она быстро разделалась со своей порцией и теперь спрыгивает на пол, чтобы снова убежать в гостиную.
С ее стула падает подушка, на которую обращает внимание Дан.
– Стол очень высокий для Анюты, – оправдываюсь, – я взяла ее с дивана.
– Правильно сделала. Надо будет купить ей детский стульчик.
– Дан…
– Лисенок, – перебивает мужчина. Он откладывает в сторону приборы. Становится серьезным, даже хмурится слегка. – Послушай, я так понимаю, идти тебе некуда, так?
– Да.
– Работы постоянной, как и садика или няни для Анюты нет, так?
– Так, – опускаю голову, вновь ощущая жгучий стыд. В руках салфетку тереблю. Я опустилась на самое дно этой жизни, еще и дочь маленькую потянула за собой. Что же я за мать такая…
– Тогда у меня есть для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Глава 17
Олеся
Вскидываю голову, внимательно всматриваясь в лицо Дана. Он откидывается на спинку стула и выглядит таким довольным, как будто выиграл джек-пот.
– Какое?
– Я предлагаю тебе стать моей помощницей по дому. С проживанием. В этой должности сплошные плюсы: готовишь ты божественно, сможешь быть рядом с дочкой постоянно, крыша над головой будет. Места у меня до хрена, и мне будет кайфово, если каждый вечер меня будут встречать такие восторженные крики Анюты и умопомрачительные запахи. Что думаешь?
А что тут думать? К сожалению, мне нечего противопоставить Дану.
– Я согласна.
– Вот и отлично. И Лисенок, – добавляет Дан, смягчаясь. В его глазах столько заботы, что на душе мгновенно теплеет. – Одно предупреждение.
Мгновенно напрягаюсь. Даже выпрямляюсь на стуле, внимательно глядя в глаза мужчины.
– Не будь такой перфекционисткой на этой должности. Я заметил, что ты еще и вылизала всю квартиру. А тебе нужно больше отдыхать. Если ты разок не помоешь полы или не вытрешь пыль, я от этого не умру, поверь. Договорились?
Широкая улыбка против воли расплывается на моих губах. Господи, как оказывается, приятно, когда о тебе заботятся…Давно забытое чувство. И такое нужное именно сейчас.
Несмотря на мои протесты, Дан помогает мне убрать со стола. Показывает, как пользоваться посудомойкой, и направляется в свою спальню. Оборачивается в дверях, чешет в затылке.
– Составь список необходимых продуктов и скинь мне в мессенджере. Заеду завтра после работы в магазин.
– Хорошо.
– Пойдем, покажу вам с мандаринкой спальню.
Дан проводит нас в комнату напротив своей, выдает чистое постельное белье. Заносит наши сумки, ставит у стены. Желает спокойной ночи и уходит к себе. Купаю клюющую носом Анютку, переодеваю ее в пижамку и укладываю спать. Дочь засыпает мгновенно, и я иду принимать душ.
Впервые я абсолютно спокойна, не дергаюсь на каждый шорох. Потому что в душе царит абсолютная уверенность – Дан, если что, подстрахует. Ему несложно, и он определенно точно не станет меня дергать, чтобы переложить заботу о малышке на мои плечи.
Выхожу абсолютно умиротворенная и по-своему счастливая. Ложусь рядом с мандаринкой, крепко прижимаю ее к себе и практически сразу же проваливаюсь в сон.
– Леся, Лисенок, проснись. Просыпайся!
Резко распахиваю глаза и сразу же фокусируюсь на обеспокоенном лице Дана. Я задыхаюсь.
– Давай, садись, – мужчина придерживает меня за спину, обнимает, а другой рукой утирает непонятно откуда взявшиеся слезы. Утыкаюсь лицом ему в плечо и глубоко дышу. Мимолетом в голове проскальзывает, что мужчина в одних трусах, но хоть в футболке, и непозволительно близко ко мне.
– Что случилось? – сиплю, все также цепляясь за его спину.
– Ты плакала и кричала. Лесь, – он замолкает на секунду, серьезно смотрит прямиком в душу. – Кто такой Гоша, и почему ты просила его не трогать тебя?
Сглатываю и отвожу взгляд в сторону. Не хочу об этом говорить. Не сейчас. Думаю, вообще никогда не смогу признаться. Странно, чуть не изнасиловали меня, а стыдно почему-то мне.
Упрямо молчу, но Дан и не торопит с ответом. Внезапно отводит в сторону мои волосы, обнажая шею.
– Что это? Лисенок, это что, млять, такое?! – рычит, и я вздрагиваю. Тут же смягчается и поглаживает по спине. – Прости. Не будем. Не сейчас. Ты вся дрожишь. Испугалась?
– Да. Мне наверно приснился кошмар. Я ничего не помню.
– Ложись. Все будет хорошо, Лесена. Я вас в обиду не дам.
Я поворачиваю голову и проверяю мандаринку, поправляю на ней одеяло. Ложусь рядом, но лицом к Дану. Мне страшно засыпать. Страшно, что снова окунусь в кошмар. Я боюсь оставаться одна.
Наверно, рефлексы срабатывают раньше моего мозга, потому что я не знаю, как еще объяснить то, что я вцепляюсь в руку Дана мертвой хваткой и выпаливаю:
– Не уходи. Побудь, пожалуйста, здесь, пока я не усну.
Дан напрягается, нависает сверху, всматривается внимательно в мое лицо.
А мой мозг (или больное воображение) подкидывает очередную картинку.
Глава 18
Олеся
Он склоняется надо мной. Буравит взглядом. В нем горит огонь. Огонь страсти и желания. Кожаный диван, на котором я лежу, холодит открытый участок спины, и это ощущение немного приводит в чувство.
Но ровно до тех пор, пока мужчина снова меня не касается.
Он отводит волосы в сторону. Нежно, до мурашек по всему телу, касается кожи. Ведет по скуле, спускается на шею. Продолжает дорожку, доходит до груди. Обводит одно полушарие. И даже сквозь ткань прикосновения этого незнакомца обжигают. По венам как будто раскаленная лава бежит. Мое тело выгибается ему навстречу.
– Еще! – сиплю и языком облизываю вмиг пересохшие губы.
– Что «еще», Лисичка? – голос мужчины хрипит, и его реакция заставляет каждую клеточку моего тела вибрировать.
Я. Это я на него так действую. Он меня хочет! Значит, я могу быть желанной для мужчины…
– Поцелуй, – требую, притягивая мужчину за галстук. Выдыхаю ему в губы: – Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.
В ожидании мир сужается до нас двоих. Все остальное отходит на второй план. Он где-то там, за пределами этого кабинета…
И он целует. Склоняется, касается языком местечка за ухом, заставляя все внутри трепетать. Откидываю голову назад, выгибаюсь в его руках, которые скользят по моему телу, изучают. Приручают.
Мужчина губами повторяет дорожку своих пальцев, целует грудь через ткань платья.
– Боже.
– Ты охренеть какая красивая. Яркая. Податливая. Горячая…
Тяну руку, чтобы коснуться его. Внезапно сильной хваткой он вцепляется. Смотрит на пальцы. На мгновение в его глазах мелькнул гнев. Лицо ожесточилось.
Недоумеваю, не понимаю таких резких перемен. Как будто впервые вижу кольцо на безымянном пальце. Перед глазами – лицо Лёни, о котором я не вспомнила за эти минуты.
Господи, как стыдно! Как…грязно. Как я могла так опуститься?!
Вырываюсь, хочу встать и скорее вернуться в зал к мужу. Он наверно меня ищет. Если смог оторваться от той жгучей брюнетки…
Но незнакомец не позволяет.
– Тшшш…Он не будет против,– пьяно бормочет.
Что?! О чем он?! Про Лёню?! Что за бред?!
Мужчина не дает мне подумать обо всем. Захватывает в плен мои губы, и снова в этом мире остаемся мы вдвоем…
***
Моргаю несколько раз, чтобы согнать морок. Что за игры воспаленного сознания?! Что за горячие сцены?! Сказывается нехватка интима в моей жизни и романтики?! Что. За. Бред?!
Заглядываю Дану в лицо. Он тоже выглядит озадаченным. Внимательно рассматривает меня, хмурится. Склоняет голову набок, как будто…пытается вспомнить. Но это его состояние быстро проходит, и спустя несколько долгих секунд Дан расслабляется и снова тепло улыбается.
– Конечно, я побуду с тобой. Спи.
К моему изумлению он ложится рядом поверх одеяла. Не пытается как-то коснуться или намекнуть на что-то большее. А мое сердце все равно подскакивает к горлу и трепещет. Вдохнуть нормально не могу – сразу голова кружится от запаха этого мужчины.
Незнакомец пах точно также: цитрусом и мятой, – снова болезненно всплывает в мозгу.
Какого черта со мной происходит?! Я схожу с ума?!
Дан взглядом интересуется все ли нормально, можно ли ему остаться. Киваю, слегка улыбаясь.
– Иди сюда, – мужчина притягивает меня к себе на грудь, осторожно обнимая одной рукой. – Спи, я рядом.
Несмотря на относительно спокойный вид Дана, я чувствую, что он на взводе. Взбешен. Едва сдерживается. Стискивает кулак до отчетливого хруста костей. Закусив губу, ласково провожу по руке. Стараюсь успокоить.
– Все хорошо. Со мной правда все хорошо.
Дан усмехается и качает головой:
– Это я должен тебя успокаивать, а не ты меня. Судя по всему, – скашивает взгляд на отметины на моей шее, – тебе здорово досталось.
– Все в порядке, правда, – и снова слова вырываются до того, как я успеваю их обдумать. – Ты рядом, и все хорошо.
Дан тяжело вздыхает. Обнимает крепче. Гасит ночник и невесомо целует в макушку.
– Спи, Лесена. Мы это обсудим завтра.
Думала, что не смогу и глаз сомкнуть, буду волноваться и чувствовать себя дискомфортно в объятиях этого мужчины. Но, на удивление, в душе разливается умиротворение от его присутствия. Уверенность, что мы с мандаринкой под надежной защитой. Под его защитой.
Меня, как мягким покрывалом, накрывает спокойствием, и я засыпаю.
А утром обнаруживаю себя в постели в одиночестве, как будто Дан и его сильные руки мне приснились…