Глава 1
Тея
– Ну, так что, Тея Валерьевна, есть шансы на успешный исход дела? – Тимур Назарович откидывается на спинку кресла и внимательно осматривает меня с ног до головы изучающим задумчивым взглядом. В какой-то момент мне кажется, что в нем мелькает скептицизм, но я не обращаю внимания на это. Привыкла.
– Есть, но придется приложить достаточно усилий, чтобы выиграть. Договор слишком запутанный и очень невыгодный для вашей компании. Вы вообще читали его, прежде чем подписать?
– Разумеется, мои юристы изучили его вдоль и поперек, – хмурится Тимур Назарович, явно недовольный тем, что я указываю на его промахи. Но я не могу смолчать. Это же чистой воды кабала, и придется из кожи вон вылезти, чтобы добиться решения в нашу пользу. Но тем интереснее будет судиться. – И некоторые пункты нам пришлось оставить, потому что та сторона отказалась заключать контракт без них.
– Ясно, – усмехаюсь, откидываясь в кресле. – Тогда у меня для вас плохие новости. У вас хреновые юристы, Тимур Назарович.
– Именно поэтому вы сидите тут, Тея Валерьевна.
Еще раз пролистываю договор, ставлю пометки, какие пункты надо изучить досконально, судебную практику по каким вопросам надо найти и какие документы запросить дополнительно.
– Мне понадобятся акты – отчеты, выписки, акты сверок. А также доверенность от вас на мое имя для представления ваших интересов в судебных органах. И на парочке процессов все же придется поприсутствовать лично…
– Хорошо, – перебивает Кадыров, – но я не смогу участвовать в судебном процессе по семейным обстоятельствам. Интересы компании будет представлять Давид Тагирович – мой партнер. Он задерживается, но обещал быть с минуты на минуту.
Я вскидываю голову и впиваюсь взглядом в лицо Кадырова, ища в нем хоть малейшие признаки издевательства. Но нет. Он абсолютно спокоен, а на его лице – непроницаемая безэмоциональная маска.
Пальцы сами собой стискивают подлокотники кресла настолько, что ногти, кажется, режут обивку. Спина напряжена и выпрямлена так, что моей гордой осанке позавидует любая балерина.
Я сейчас не ослышалась?
Давид Тагирович?!
Господи, умоляю, пусть он будет полным тезкой того, о чьем воспоминании меня до сих пор выворачивает от страха.
Но Господь явно глух к моим просьбам…
Потому что дверь кабинета распахивается и на пороге оказывается тот, о ком мое сердце болит семь лет. И тот, кому я отдала всю себя, а он растоптал мое доверие, даже не пожелав выслушать, и ушел навсегда. Как я думала.
Он был для меня моим личным раем, моим кислородом, моим крестом, к которому я была пригвождена и распята, моей личной Голгофой.
Но потом он ушел, и я разучилась жить и дышать. И, кажется, так и не научилась до сих пор…
Он – тот, кого я предпочла бы не встречать еще долгих семь лет.
Давид Тагирович Хакимов.
Он проходит в кабинет уверенной походкой хищника, поворачивает голову в мою сторону и останавливается на месте, задерживаясь на мне взглядом, по которому сложно судить, узнал он меня или нет.
Вполне вероятно, что нет – я очень изменилась за эти годы. Как внешне, так и внутренне. От прежней Теи ничего не осталось. Она была разрушена до основания, уничтожена и стерта в порошок.
А вот Давид совсем не изменился. Только немного раздался в плечах и подкачал фигуру, литые мышцы которой невозможно спрятать под рубашкой и пиджаком. Он все такой же внушительный, от него все также веет опасностью и аурой власти и силы. Даже больше, чем раньше. Но если тогда, семь лет назад, она меня не пугала, а наоборот, возбуждала, то сейчас…я предпочла бы быть где угодно, но только не в одном помещении вместе с Давидом.
И глаза. Если на окружающих он всегда смотрел взглядом хищника, победителя и хозяина жизни, то при виде меня в его взгляде появлялись нежность, тепло и любовь.
Сейчас же меня обдает арктическим холодом и пренебрежением. В них определенно есть интерес, но сексуального характера, не более. Давид раздевает меня без рук, одним лишь взглядом, что вызывает во мне жаркую волну, которая проходится по моему телу и сосредотачивается внизу живота. Так умеет делать только Давид. Ни один мужчина больше никогда не смог пробудить во мне таких чувств.
Я блокирую все мысли подобного рода. Запереть на замок. Выкинуть. И забыть. Навсегда. Давид Хакимов – мой временный босс, такая вот дурная шутка у судьбы.
– Извини, опоздал. Пробки, – Давид подходит к Тимуру, пожимает руку и опускается в кресло напротив, сразу же развалившись в нем. Небрежно задирает манжет рубашки, глядя на дорогие фирменные часы, и недовольно уточняет.– Договаривались же на десять. Юрист опаздывает? Или ты занят? Мог бы предупредить.
– Вообще-то мы тебя ждали, – усмехается Кадыров и указывает ладонью на меня. – Тея Валерьевна пришла даже немного раньше, и мы уже обсудили некоторые моменты.
Давид возвращает свое внимание ко мне. Еще раз проходится по мне цепким изучающим взглядом, в котором ярким пламенем полыхают ненависть и ярость.
Узнал. Вот теперь точно.
Раньше, семь лет назад, я бы заикаясь и извиняясь, краснея с головы до пят, трясущимися руками уже собирала все бумаги, бубня себе под нос слова извинения, и свалила бы из кабинета, сверкая пятками.
Но теперь я другая. Сильная, независимая и успешная.
Расслабленная соблазнительная поза, ногу закидываю на ногу, на губах – легкая улыбка, в глазах – превосходство. Но это не говорит о том, что я не боюсь Хакимова. Одному Богу известно, чего мне стоит прятать страх перед этим мужчиной за этими, казалось бы, расслабленными жестами.
– Здравствуй, Давид, – мой голос ровный, в нем ни капли волнения или каких-либо эмоций. Провожу по губам кончиком языка и растягиваю их в легкой улыбке. Я знаю, что это опасно, но не могу отказать себе в удовольствии подергать тигра за усы.
Я вижу, как глаза Давида вспыхивают огнем желания, в них дикий похотливый блеск, но он тут же гаснет, возвращая привычные злость и ярость. Поджимает губы, сжимает ладони в кулаки так, что я слышу, как хрустят его кости.
Определенно, это будет самый незабываемый судебный процесс в моей жизни…
Глава 2
Давид
– Тея? Какого хрена?!
Нервы рвет сразу же, выхожу из себя моментально. Что эта сука здесь забыла?! Что вообще происходит?!
Сучка в очередной раз облизывает губы, и мой член моментально твердеет, в штанах становится тесно. Я по-прежнему реагирую на нее, как семь лет назад. Ни хрена не изменилось! Хотя я старался, бл**ь! Вытравливал эту лживую тварь другими женщинами, грязным сексом, алкоголем, и был уверен, что у меня здорово получилось. Что я освободился от нее. Уничтожил. Стер из памяти.
Но это ни черта не так!
– Что ты здесь забыла? – рычу, не сводя взгляда с бывшей.
Она изменилась. Настолько, что я при первом взгляде ее не узнал. Вместо длинных вьющихся светлых волос до поясницы темное прямое ровное каре, об края которого можно порезаться. Светлый наивный добрый взгляд заменен на дерзкий, но пустой и безжизненный. Хотя, почему заменен? Наверно, сейчас Тея показывает свое истинное лицо.
На губах ярко-алая помада, подчеркивающая ее пухлые губы и ядовитую усмешку, в то время как та Тея, которую мне, к сожалению, довелось знать, не пользовалась косметикой вообще, за исключением туши. И не носила таких сексуальных нарядов, как сейчас.
Она была другой. Абсолютно. Чистым, скромным ангелом, которая умело сочетала в себе невинность и порок. И я повелся. За что и поплатился.
Только чистые голубые глаза напомнили мне о той, которую я боготворил семь лет назад. Я даже называл ее так – моя Богиня. Мне тогда казалось, что она оправдывает свое имя (прим. автора: Тея переводится как «Богиня»).
А она оказалась такой же, как все: лживой, продажной, меркантильной дрянью.
– Я здесь пытаюсь работать, – пожимает плечами, разводя руками и мило улыбаясь.
И ее снисходительный и насмешливый тон рвет предохранители окончательно.
– Что здесь происходит?! – но даже жесткий тон Тимура с предупредительными нотками не остановит меня. Потому что зверь, которого я семь лет держал на цепи, рвется наружу.
Но я должен взять себя в руки и не доставлять удовольствие этой лицемерной суке, показывая, что мне до сих пор не все равно.
– Благодарю вас, Тея Валерьевна, но в ваших услугах мы не нуждаемся. Прощайте, – чеканю каждое слово, указывая рукой на дверь.
– Давид! – Тимур поднимается со стула, угрожающе наклоняясь в мою сторону и упираясь кулаками в стол, но я не обращаю на него внимания.
Сейчас мне важно избавиться от той, которая выводит меня из себя.
Но сучка не торопится исполнять мой приказ, лишь задумчиво барабанит пальцами по столу и выдает спокойно, как будто разговаривает с несмышленым ребенком:
– Давид, я предлагаю успокоиться и не терять свой профессионализм. Давай не будем позволять прошлому вмешиваться в наши деловые отношения.
– Я нахрен с тобой вообще не желаю иметь никаких отношений! – рявкаю, подаваясь вперед. – Вон пошла!
Тея смотрит на меня, вздернув бровь. Словно ждет, что я одумаюсь и возьму слова обратно. Вот уж хер!
– Тея Валерьевна… – начинает Тимур, но сучка резко поднимается со своего места, не забыв мне продемонстрировать свое декольте, и поворачивается к Тимуру, вздергивает подбородок и включает надменную королеву.
– Тимур Назарович, я думаю, вам лучше утрясти все…разногласия и недопонимания с вашим партнером относительно моего участия в деле как представителя вашей компании, а уже потом вновь обратиться к Власову. Всего доброго, – и сучка, даже не глядя в мою сторону, как будто я – пустое место, гордо покидает кабинет Тимура, виляя аппетитной попкой.
– Какого хера, Дава?! – срывается на меня друг. – Ты поехал совсем, что ли? Ты прекрасно знаешь, как нам достался этот юрист. Да Власов пошел нам навстречу только потому, что за меня попросил очень уважаемый человек!
– Я ей не доверяю. Я не доверяю женщинам – юристам, – чеканю, сам понимая, что Тимур действительно многое делал в последнее время, лишь бы разрулить ситуацию с Сафроновым. Но я не могу переступить через себя. Не после того, что было. – Да и женщинам, в принципе.
Друг застывает на месте, оглядывая меня прищуренным взглядом, словно пытается в голову залезть. Бесполезно, брат. Я и сам ни**я не понимаю, что там творится. Все нахрен перевернула сучка!
– Вот что, Дава. Я сейчас еду домой, к семье. Готовиться к поездке и «знакомству» с тещей и тестем. Меня все достало. Особенно это дело с Сафроновым, которое давно пора закрыть по-хорошему. А ты вернешь юриста к завтрашнему утру. Ну, или найдешь нового. Который готов лезть в это дерьмо и привести нас к победе. Завтра, когда я приду подписать кое-какие бумаги, чтобы юрист был на рабочем месте! Про***ть фирму только из-за того, что тебе что-то в голову ударило, и твои гребаные принципы поперек нашего дела встали, я не позволю. Я вложил в компанию дохера времени и бабла. И я не привык разбрасываться деньгами. Я теперь семейный человек, у меня ребенок, и мне надо содержать и обеспечивать свою семью.
– Иди уже, семейный человек, – ржу, хлопая Тимура по плечу. – Разберусь. Не в первый раз за тобой подтирать.
– Да пошел ты, – беззлобно огрызается друг, пихая меня в бок, и мы выходим из кабинета. Только он отправляется домой, а я к себе – искать нового юриста.
Глава 3
Давид
Но обзвонив без малого половину города и всех своих знакомых, прихожу к выводу, что в экономических вопросах Тея Валерьевна, как ее теперь все гордо зовут, – лучшая. У нее, несмотря на молодой возраст, девяносто пять процентов выигрышных дел, и Тея – акула в деле, отгрызет все, до чего дотянется, так что девушка в компании Власова нарасхват, и записаться только на консультацию к ней нужно за почти месяц вперед.
И вывод напрашивается только один: если мы хотим поставить на место Сафронова и не, как выразился Тимур, прое***ь компанию, то мне придется вернуть Тею завтра.
И работать с ней бок о бок. Видеть ее, общаться, разговаривать…И постараться не придушить после всего, что было.
– Сука! – швыряю в стену напротив кружку с кофе. Туда же летит и канцелярский набор, графин и все стаканы для воды, на пол – все бумаги. Ярость накатывает на меня волнами, когда осознаю, что несколько месяцев мне придется лицезреть ее и умудриться не придушить собственными руками. – Сука! Сука!
Впервые за столько лет я теряю над собой контроль и возвращаюсь в то состояние, в котором я был долгое время, после того, как эта мерзавка вывернула мне душу и с неприкрытым удовольствием вытерла об нее ноги.
Взгляд цепляется за уцелевший стакан, и я иду к бару, наливаю виски и уже подношу стакан ко рту, но потом понимаю, что и глотка не могу себе позволить. Мне же еще ехать через полгорода в офис к бывшей и уговаривать ее вернуться.
– Твою же мать! – и стакан летит в стену. Замечательный пейзаж нарисовался на стене и полу, просто охренеть!
Иду по осколкам к выходу из кабинета, на ходу бросаю бледной и притихшей секретарше:
– Ольга, меня сегодня больше не будет. Не звонить, не беспокоить. И да, там, в кабинете, небольшой бардак, попроси уборщицу все убрать, и, наверно нужно вызвать бригаду, чтобы стену освежили.
– Да, да, конечно, Давид Тагирович, – подобострастно кивает головой, и уже кому-то набирает по телефону.
Вызываю лифт и в ожидании, пока он приедет, глубоко дышу, пытаясь обрести душевное равновесие. Проще разъяренного льва успокоить, чем меня, убеждая, что разговор с бывшей невестой нужен для нашего общего с Тимуром дела.
Спускаюсь на парковку, сажусь в машину и трогаюсь с места, мысленно представляя, что сказать…юристу, чтобы она вернулась, но и при этом не унижаться. Она этого не добьется! Не поставит Хакимова Давида на колени второй раз!
Усмехаюсь и с силой бью по рулю.
Как бы не гнал от себя, прошлое все же пробивается в сознание. Я ведь все для нее готов был сделать…небеса перевернуть…мир к ее ногам положить…всего себя отдавал…А я ей не нужен был. Она с легкостью переступила через меня. Это я, идиот, страдал, напивался до беспамятства, а потом ночевал под ее окнами, а сучка даже в течение недели ни разу не соизволила появиться в квартире! А я, дурак, зеленый и влюбленный, ждал!
Даже несмотря на то, что она натворила, после всего дерьма и грязи, готов был поговорить, выслушать, возможно, даже понять и простить. Потому что без нее хреново было так, хоть под поезд бросайся. Но потом резко отпустило. Перегорел. Переболел.
Я так думал.
Но ни х** не так.
Вновь заведенный до предела, торможу у офиса Власова. И вовремя: сотрудники выходят из центральных стеклянных дверей – рабочий день окончен. Но Теи среди них нет.
Выхожу из машины, облокачиваюсь об капот и гипнотизирую взглядом двери. И бывшая не заставляет себя ждать.
Вышагивает с гордо поднятой головой, виляя бедрами в этой узкой юбке, совершенно не замечая меня. Хочу ее окликнуть, но меня опережают.
В дверях показывается сам Власов. Да, давно я не видел его: мужик набрал лишних десять килограмм, приобрел второй подбородок и сальный взгляд. Который сейчас беззастенчиво блуждает по Тее: по ее ногам, животу, блуждает по груди, обтянутой шелковой блузкой, и только потом поднимается к лицу.
Он подходит к ней вплотную, что-то говорит и так ненавязчиво касается талии. А у меня предохранители срывает и ярость накатывает. Прежде всего, на себя самого: столько лет прошло, эта сучка меня в такое дерьмо окунула, а я по-прежнему ее люто ревную!! Ссссуууукааа!
А ведь он реально страшный. И старый. Сколько ему, под пятьдесят? А ей все равно, видимо, на это, потому что Тея стоит и скалится ему, что-то отвечая.
Но вот почему-то недовольный Власов наконец от нее отходит, и я, неспешно, засунув руки в карманы брюк, подхожу к Тее и останавливаюсь возле нее. Она не замечает меня, что-то ища в сумочке, и мне приходится начать говорить первым, чтобы привлечь к себе внимание.
– Теперь я понимаю, как тебе удалось стать лучшей в своем деле, – усмехаюсь, глядя вслед удаляющемуся Власову.
Тея медленно поднимает голову, окидывает меня прищуренным взглядом и выдает:
– Ты за этим проехал полгорода по пробкам? Чтобы сообщить мне эту гадость? Разочарую тебя, Хакимов, но мне плевать. Всего доброго, – она наконец выуживает из сумочки ключи, нажимает кнопочку на брелоке и…красная спортивная машина моргает фарами и приветливо разблокирует двери.
– Ты водишь? – вырывается у меня прежде, чем я успеваю отфильтровать мысль.
Я удивлен, если не сказать больше, потому что семь лет назад Тея и слышать ничего не хотела, когда я уговаривал ее пойти учиться на права и обещал подарить машину. Она панически боялась садиться за руль. Всегда утверждала, что обязательно перепутает педали и разобьет мой подарок в первый же день. Она дико боялась, если я ехал со скоростью, превышающую пятьдесят километров в час. А тут…спорткар. Причем последней модели, дорогой до жути.
– А что такого? Сейчас каждый второй водит автомобиль, – пожимает плечами, даже не глядя в мою сторону. – Давид, отойди, пожалуйста, я тороплюсь.
– Я тебя не отпускал.
Тея насмешливо выгибает бровь и приподнимает уголок губ, скрещивая руки на груди.
– Уверен, что ты в том положении, чтобы так разговаривать со мной?
– Завтра жду в девять утра в офисе, – цежу, держа себя в руках, чтобы не сорваться на откровенную грубость, которую она заслуживает. – И без опозданий, иначе урежу гонорар на треть.
Разворачиваюсь и широким шагом иду к машине, а мне в спину летит возмущенное:
– Иди к черту, Хакимов! Это тебе нужен юрист, потому что вы с Кадыровым в полном дерьме! Но ты являешься ко мне, оскорбляешь и надеешься, что я, как миленькая прибегу спасать ваши задницы?! Хрена с два! для начала научись нормально разговаривать и просить!
Оборачиваюсь и вижу все кары небесные, которые обещает мне дерзкий взгляд Теи.
– Завтра. В девять, – отрывисто бросаю, садясь за руль. – Не опаздывай. Пожалуйста.
Черт, работать с этой дерзкой сучкой будет тем еще адским испытанием для моей нервной системы!
И, как оказывается, испытания начинаются прямо в девять ноль – ноль следующего дня. Потому что выясняется, что работать мы будем в одном кабинете.
Глава 4
Давид
– Что значит «кабинет не готов», Оля?! – рычу на бледную, как мел, секретаршу, которая едва сдерживает слезы.
– Давид Тагирович, вчера…кабинет пришел в негодность в конце рабочего дня, – лепечет она, не смея понять глаз и цепляясь с силой в край стола. – Я, как вы и просили, наняла специалистов, но они смогли приступить к работе лишь сегодня в восемь утра…
– И что мне прикажешь делать?! Где проводить совещания? Может, на твоем рабочем месте?
Секретарша открывает рот, чтобы пролепетать очередную чушь, но уже не слушаю ее. Мое внимание переключается на посетителя.
Все – таки я умею убеждать! Тея явилась, как миленькая, вовремя, даже раньше на три минуты! А строила-то из себя!
Она царской походкой императрицы входит в приемную, отстукивая каблуками. Она действительно Богиня. И по прошествии стольких лет стала только женственнее, соблазнительнее и сексуальнее.
Сегодня на Тее прямые брюки кофейного цвета, которые как вторая кожа облепляют ее упругую задницу, подчеркивая длинные ноги. Топ в тон с низким декольте, сверху белый жакет. На пухлых губах неизменная алая помада, на ногах – туфли на такой тонкой шпильке, что я тут же представляю, как эти невозможно длинные и стройные ноги будут смотреться на моих плечах, когда буду жестко в нее вдалбливаться.
Какого черта?! Я должен ее ненавидеть, а не хотеть трахнуть!
Тея с гордо поднятой головой, совершенно не обращая на меня внимания, как будто я сросся со столом секретаря, проходит в сторону кабинета Тимура.
– Доброе утро, Ольга, – бросает сдержанную улыбку секретарю и указывает на дверь. – Тимур Назарович уже у себя?
– Д-доброе утро, – секретарша, похоже, тоже в шоке от Теи, даже заикается. – Да, у себя, проходите.
Тея кивает, делает пару шагов в сторону кабинета, но я отталкиваюсь от стола, обхожу ее, чтобы видеть глаза этой бестии, и, ухмыляясь, тяну:
– И вам доброго утра, Тея Валерьевна. Похвально, что вы прислушались к моей просьбе. Прошу, – открываю дверь кабинета и пропускаю ее вперед.
Она делает пару шагов, но, поравнявшись со мной, бросает как бы между прочим:
– Не обольщайся, Давид. Я здесь только потому, что Власова попросили вновь. И мне обещали хорошую премию, – и сучка, не дав мне и слова вставить, переводит свое внимание на Тимура, – Доброе утро, Тимур Назарович.
Скрипя зубами, вхожу в кабинет, с силой захлопывая дверь.
Кадыров поворачивается к нам, вскидывая брови, завершает с кем- то звонок и садится в кресло руководителя.
– Доброе утро. Я смотрю, вам все же удалось наладить контакт.
Ага, офигительный просто.
Мы с Теей переглядываемся, как подростки, и проходим к креслам для посетителей.
– Итак, у меня есть буквально минут пятнадцать, – начинает Тимур, складывая руки в замок перед собой. – Поэтому давайте быстро обсудим дела, и мне уже надо ехать.
Тея кивает, надевает на лицо равнодушную маску и начинает разговор со знанием дела:
– Я вчера вечером еще раз подробно изучила имеющиеся материалы и составила список необходимых мне документов, – протягивает Тимуру листок, – мне понадобятся их копии. И доверенность на мое имя от вашей компании. С этим затягивать не советую, потому что первое заседание вот уже совсем скоро.
– Доверенностью займется Давид, к вечеру она уже будет готова. А список документов передайте Ольге, она все подготовит. Но никаких копий. Я не позволю выносить бумаги за пределы офиса. Сами понимаете, коммерческая тайна.
Тея вздергивает в удивлении бровь и закидывает ногу на ногу, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.
– И как нам быть в таком случае?
– Вы будете работать здесь, в офисе. Я поговорил с Аркадием Андреевичем, он сказал, что за вами числится только два дела. И нет никаких проблем, если часть дня вы будете проводить в нашем офисе. Рассудите сами: вам самой так будет удобнее. При возникающих вопросах можно напрямую обратиться к Давиду и поднять необходимые документы.
Тея закусывает свою пухлую нижнюю губку и выдает задумчиво:
– Хорошо, давайте попробуем.
– Отлично. Свободных кабинетов, к сожалению, пока нет – не успели подготовить. Поэтому я смело предоставляю вам свой – меня все равно не будет несколько дней. Кабинет Давида Тагировича прямо напротив.
– Ага, далеко ходить не надо – прямо в приемной, – бурчу, скривившись.
– Не понял?
– В моем не успели до утра сделать косметический ремонт.
Тимур вопросительно смотрит на меня исподлобья, молча требуя объяснить происходящее, но я лишь отмахиваюсь:
– Что? Мне просто интерьер надоел.
Ловлю Тею за подглядыванием и замечаю в ее глазах насмешку.
– Я думаю, Ольгу смущать не стоит, так же как и отнимать ее рабочее место, а вот ты вполне можешь разместиться тоже здесь. Стол для посетителей, как видите, достаточно огромен, вы вполне уместитесь вдвоем. Тем более, это на несколько часов в день. Я приношу извинения за неудобства, Тея Валерьевна, и обещаю, что вопрос с кабинетом лично для вас в ближайшее время будет улажен.
Чувствую напряжение, исходящее от Теи. Она тяжело сглатывает, но все же тем же ровным тоном провозглашает:
– Ничего страшного. Думаю, мы с Давидом Тагировичем найдем общий язык.
– Тогда, если больше ко мне нет никаких вопросов, я поехал, – Тимур жмет мне руку, кивает Тее и спешно покидает кабинет, торопясь к обожаемой жене и сыну.