Глава 1
Несмотря на май, время было прохладное, пасмурное, к тому же дождливое. Говорят, по всей Германии прокатились холода, а где-то в России даже снег вновь выпал. Шел 2016-й год. Какие еще сюрпризы покажет природа?…
Об этом задумалась Мелисса, руля своим старым, уже местами ржавеющим от вечно сырого немецкого воздуха, велосипедом. Под ее почти прозрачным широким черным нейлоновым плащом редко кто из прохожих мог бы разглядеть одежду монахини.
В городе Карлсруэ, что на юго-западе Германии, с утра переполох. Снуют машины вперемешку с пешеходами кто куда. Все спешат по делам, не думая о холодной весне. «Даже не вериться, что лето будет знойным, как несколько лет назад. Вот и поверь синоптикам в очередной раз. Тогда даже уровень грунтовых вод упал. Да так, что натворил проблем в экономике. Наверное, Господу по нраву порой такая погода?…» – продолжала думать о растянувшейся весне Мелисса, паркуя свой велосипед перед зданием паствы.
Настоятель монастыря, все нестареющий бодрый господин Шрайбер, ждал ее в своем кабинете, ковыряясь безустанно в дневнике распорядка предстоящих дней. Пасха уже позади. Но немало праздников еще впереди. Он все мог простить, но не опоздание своих коллег по служению Господу и его единородному сыну Христу. Да что там говорить: нынче опоздать стало немудрено – повсюду пробки и ругань водителей.
Но Мелиссу никогда не подводил ее верный велосипед.
– Вы позволите мне войти, господин Шрайбер? – робко протопталась у порога просторного кабинета пастыря молодая монахиня.
– Проходи, дорогая, раз уж вошла, – улыбнулся добродушно настоятель средневекового монастыря. – Я тебя не задержу долго. Тем более…
Пастырь бросил взгляд на настенные старинные часы и продолжил:
– Тебя уже ждут – не дождутся.
– Где, святой отец?… – замешкалась в удивлении на месте Мелисса.
– Ты присядь для начала.
Мелисса подчинилась воле начальника и заняла место на стуле перед столом, прижав колени.
– Ты, Мелисса, помнишь, о чем мы говорили на собрании месяц назад?
Мелисса неуклюже повертела головой, прижав палец к своим широким губам.
– Кажется, да. Если не ошибаюсь, кто-то из монахинь должен начать курировать одну из городских школ…
– А точнее – вести урок религии… – на лице господина Шрайбера вновь засветилась улыбка.
– Урок религии… – задумчиво повторила последние слова Меллиса за руководителем.
– Точно! А еще точнее: уроки по основам религии. Преподавать детям знания по христианству и исламу.
– Два класса?
– Нет, в твоем случае один класс детей, которые записались в группу «Христианство», – уточнил уже с серьезным лицом пастырь.
Почувствовав замешательство Мелиссы, он добавил:
– В основном преподавать основам христианства. Но при этом учить еще детей и положениям в соседней религии – исламе. Концепция интеграции детей. Указ правительства, чтобы ты знала.
Мелисса, наконец, улыбнулась.
– Я вижу, ты все поняла, моя девочка. Ты прекрасно справишься с этим заданием. Так, как ты, никто не знает молитв на арабском языке в исламе, да и в целом эту религию. Нужно аккуратно и умело всю информацию преподнести детям.
В последнее время в городе Карлсруэ поселились многочисленные семьи, бежавшие из растревоженного арабского мира. Теперь в обычных немецких классах обучались и дети из других частей света. Чтобы как-то приспособить детей из разных религиозно-культурных слоев, их надо друг с другом лучше познакомить. Теперь, по программе обучения, дети из мусульманских семей должны освоить традиционную культуру и религиозные традиции Германии. Да и детей из немецких семей обязывают ознакомиться с исламскими традициями.
Задача сложная: учить христианских детей положениям в исламе и наоборот – маленьким мусульманам показать, что есть и другая фундаментальная религия с ее исторически сложившимися традициями – христианство.
Обычно занятия по религии оставляют на последние часы. Так что Мелисса вновь оседлала свой велосипед и неспешно отправилась в другой конец города на свое первое занятие.
Единственное, что ее по пути смущало: она давно уже не получала сообщений от своего жениха, Кевина. После окончания университета по специальности «Теология» Мелисса приняла монашество. Но она перестала фактически таковой быть, после того как полюбила Кевина. Обет безбрачья она не давала и потому готова была сменить имидж, если бы только ее молодой человек сделал ей предложение…
Ее основную обязанность составляла пресс-служба. Также ее религиозные курсы посещали пенсионеры и безработные. Современная немецкая церковь теперь под серьезной угрозой. Христианских прихожан становится все меньше и меньше, а значит, надо все больше и больше сил бросать на популяризацию христианской веры.
Задача была ясна для Мелиссы, но и о личной жизни не стоит забывать. А ее она связывала с Кевином. Она полюбила его всем сердцем и готова была идти на любые жертвы, лишь бы была с ним одной семьей. Одной семьей…
Как раз это она представляла себе с трудом после встречи с его родителями, случившейся несколько месяцев назад. Кевин хотел ее познакомить с будущими родственниками. Все пошло не так, как она себе представляла. Родители Кевина встретили ее с холодком. Она явно им не понравилась. Наверное, они представляли на месте будущей супруги своего сына другую девушку. Да, она не похожа на среднестатистическую европейку. Ни внешне, ни духовно. Мелисса считалась метиской: ее мать – африканка. Была… А отец был немцем. Был… Их больше нет. И она осталась с равнодушными родственниками своего отца.
Внутренний мир Мелиссы был обогащен беспредельно. Не только знаниями, полученными в университете. В ее мире царили любовь и самоотдача. Наверное, потому, что ее полюбил сам Бог…
Глава 2
На стук в двери директора школы ей ответили мигом.
– Заходите, госпожа Зюссе! – открыл ей двери сам директор и с любезным видом протянул свою руку. – Или… Простите… Лучше вас называть сестрой Зюссе, – смутился пожилой директор, потеряв улыбку на лице.
Мелисса сама от этого смутилась. Поздоровавшись с ним, она бросила на него серьезный взгляд, ответив:
– Меня обычно зовут сестрой Мелиссой. Но если вам угодно… Или удобно, то можете меня называть госпожой.
– Проходите, госпожа Зюссе. Займите место вот на этом стуле, – директор протянул руку в направлении своего стола, рядом с которым одиноко ютился скромный пластиковый стол.
– Спасибо, господин Мацкевич.
– Вы желаете чай или кофе? Я могу вам тут же приготовить.
Девушка на мгновение задумалась, ответив:
– Чай, пожалуйста. Если у вас, конечно, есть зеленый чай.
– Ох… У меня есть достаточно видов чая, – обрадовался мужчина расположению молодой необычной, но весьма симпатичной девушки.
Господин Мацкевич подошел к продолговатому столу вдоль стены и выбрал пакетик с чаем в плетеной корзинке. Затем включив чайник, повернулся к своей новой рекрутированной коллеге.
– Вы знаете, мы очень рады, что церковь так любезно согласилась нам помочь. У нас нынче сложные времена. Много новых детей. Необычных, скажу прямо…
Директор снова повернулся к столу и стал готовить Мелиссе чай.
– Я тоже очень рада… Мне приятно ощущать себя полезной, – ответила учительница религии директору, который все еще стоял за ее спиной.
– Вы знаете… У нас есть учитель по исламу. Точнее, учительница. Она на половинку турчанка. Отец ее турок. Дети довольны ее преподаванием. А вот родители… – господин Мацкевич, наконец, обернулся к своей гостье, в руках держа стакан с чаем.
– Родители не довольны, значит?… – взволновалась Мелисса.
– Не совсем так. Как вам объяснить?… – директор отвел в сторону свой взгляд. – Чересчур довольны… Ах, простите, вот ваш чай.
Он поставил на стол белую, ничем не приметную кружку чая перед девушкой.
– Спасибо. Как вкусно пахнет!.. – протянула Мелисса свой слегка расплюснутый по-африкански носик к исходящему пару из горячего стакана. – И все же, простите… Господин Мацкевич, я вас не совсем поняла.
Директор начальной школы занял свое место за своим столом и бросил серьезный взгляд на Мелиссу.
– Родители параллельного потока жаловались на один инцидент. Так сказать… Родители христианской группы. На дискриминацию.
Мелисса удивленно пробежалась глазами по непонятному директору.
А тот шмыгнул губами и разъяснил ситуацию:
– Дети четвертый класс завершали, то есть основную школу. Пикник был у них с родителями и двумя учительницами. Одна из них была та самая учительница. Турчанка наполовину, которая преподавала еще и ислам. Другая учительница, француженка по происхождению, вела урок христианства. Все шло хорошо: родители общались хоть как-то между собой, дети играли на лужайке, учителя эти улыбались всем… Потом, к концу пикника, собралась группа детей. Они обособились от других детей и стали готовить подарок для учителя…
– Простите, может для учителей? – прервал директора тонкий голос Мелиссы.
– Нет, вы не ослышались. Для одного учителя. Учителя по исламу. Это были дети-мусульмане… Но другая часть детей не понимала, что происходит. И некоторые детишки хотели к тем примкнуть. Но группа эта оттолкнула их, накричав ни них, что те не мусульмане. Они торжественно вручили подарок и цветы только своей учительнице. Весьма неуклюжая ситуация была… Весьма! – покачал директор хмуро головой.
– Дети сами не способны на это. Родители… Они все это устроили, – почувствовалось в голосе молодой девушки возмущение.
– И… Знаете, что хуже было в этой истории? – спросил директор, пряча свой взгляд.
– Что еще хуже может быть? – удивилась Мелисса.
– Учительница по исламу была классной руководительницей. Выходит, одна группа от глубокого уважения дарит ей подарки. А другая половина, не зная и не ведая, остается в стороне. Иногда дискриминацию получаешь оттуда, откуда не ждешь. Проблем и так много, а тут эта история с жалобами родителей. Не знаю, что им и ответить…
– Так вы обратились в нашу епархию после этого случая? – приподняла гордо худощавое лицо монашка.
– Да. Хочу, чтобы занятия по религии вели не штатные учителя школы. Но… Честно говоря, я не думал, что вы так быстро и, главное, позитивно ответите на нашу просьбу.
– А почему так? Церковь всегда готова помочь мирянам.
– Это так. Просто газеты пишут… Пишут, что в стране стартовала общенациональная забастовка женщин за расширение своих прав в римско-католической церкви, – господин Мацкевич виновато посмотрел на представительницу церкви.
– Да, это так. «Мария 2.0». Мы выступаем против существующих властных структур и замалчивания сексуального насилия со стороны священнослужителей. Но это еще не все, – Мелисса испила из своего стакана глоток чая и посмотрела на директора исподлобья, продолжив:
– В петиции, адресованной Папе Римскому Франциску, мы требуем возможности занимать все церковные должности наряду с мужчинами. И самое главное и наболевшее – отмены целибата.
– Что, простите? – чуть потряс вопросительно директор-мирянин.
Мелисса скромно улыбнулась, незамедлительно ответив:
– Обет безбрачья…