ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Страсть Тёмного принца
Глава 1
Исторический архив Эпохи Уэслодоров никогда не пользовался особой популярностью, за это я его и полюбила всей душой. Высокие стеллажи, гулкое эхо шагов по пустым проходам, лунный или солнечный свет, льющий в стрельчатые окна… и полное одиночество, дарующее свободу заниматься собственными изысканиями. Красота! Здесь днём и ночью царили тишина и покой, ибо никого не волновали деяния самой скучной династии в истории Тёмного королевства. А чему там волновать, если за время их правления никто не свершил ничего выдающегося, ужасающего, постыдного или хоть сколько-то впечатляющего? Ни один негодяй даже не чихнул на светлого посла и не напился до беспамятства на межгосударственных переговорах, что могло хоть как-то оживить светские хроники, но, увы…
Как результат, пачки документов, периодики и жизнеописаний в кожаных переплётах спокойненько лежали на полках невостребованными, а я лишь смахивала с них пыль и следила, чтобы ни один листочек не пострадал и не потерялся.
Работа такая же скучная, как история Уэслодоров. И такая же мирно-прекрасная, не отвлекающая меня от куда более важных дел.
По крайне мере, была таковой, пока один дурацкий тёмный принц не решил углубиться в деяния своих дурацких тёмных предшественников и заодно не разрушил мой тщательно оберегаемый хрупкий мирок.
Тёмные, они такие…
Теперь вместо крошечного, но уютного закутка с мягкими креслами в самом центре архива я сидела прямо на полу в пустой комнате без окон и дверей под тусклым светом одинокой полумёртвой лампы и размышляла о том, могла ли хоть что-нибудь сделать иначе. Хоть как-то увернуться от несущегося на меня с горы кома проблем.
Я ведь так хорошо все продумала, отточила каждую деталь, выстроила гениальную легенду, к которой не подкопаться, и не лезла на рожон. Целый год – год! – мне удавалось не разговаривать ни с одной живой душой, кроме парочки коллег и продавца из бакалеи за углом от доходного дома, где я квартировалась.
Я не замышляла зла, просто хотела тишины, покоя и немного времени для поиска внутреннего равновесия, так отчего же всё так скверно обернулось? Почему со мной? Когда в скрупулёзные расчёты закралась ошибка?
Ответов не было.
Впрочем, сильного страха тоже, одно лишь раздражение на медлительность королевских ищеек, которые чересчур долго выясняют, что Энви Тайтер, девятнадцати лет от роду, так и не сменила цвет магии, оставшись нейтрально серой. Мой потолок – путеводные светляки, слабая защита да левитация не слишком тяжёлых предметов, чего с головой хватало для работы в архиве и точно бы не хватило, чтобы навесить на принца какое-то там заклятье.
Обвинить меня в этом не смог бы даже сам Болгауф, демон обмана и коварства, поскольку кто поверит в подобную чушь…
Или поверят?
От тёмных всего можно ожидать, мама предупреждала.
С каждым проведённым здесь часом нервы натягивались всё сильнее, норовя вот-вот лопнуть, и вскоре я уже не сидела, предаваясь раздумьям, а расхаживала из угла в угол. Пятнадцать шагов в одну сторону, пятнадцать в другую. Не слишком увлекательная прогулка…
Самое противное, что мне даже толком не объяснили, что произошло, а сама я видела и запомнила крайне мало. Только принца, круг на полу и… Нет, если вдуматься, то принца я даже не разглядела – лишь тёмную фигуру с книгой между стеллажей. Это уже потом добрые люди рассказали, с кем мне довелось столкнуться, и какие у этого будут последствия.
Но кто поручится, что всё правда? Я же не видела лица… не видела…
Или всё же?..
– Сосредоточься, Энви, – пробормотала я, зажмурившись. – Вспоминай.
Это был обычный ночной обход. Я только что откопала в нуднейшем дневнике какого-то прислужника из малого дворца Уэслодоров несколько заслуживающих внимания фраз, переписала их в свой зачарованный блокнот и шла вернуть никому не нужные воспоминания безымянного человека на дальнюю полку, где к ним больше никто никогда не прикоснётся. В других архивах такие дневники истлевали пачками – чем меньше значил человек, тем проще и дешевле была бумага, и тем безалабернее относились к её сохранности, не тратя силы на магическую защиту. Но наш главный архивариус, маэстро Агдрет Вуд, требовал любить, холить и лелеять каждый листочек, а уж те, которым изначально не повезло с качеством, – и подавно. Так что мне в какой-то мере повезло: архив нужной эпохи сохранился просто великолепно. С другой стороны, он был и самым обширным, что затрудняло поиски и отнимало слишком много времени. Когда-то, отправляясь в Тёмное королевство, я думала, будто управлюсь здесь за месяц.
Трижды ха-ха.
В общем, я несла дневник на место, когда почувствовала, что среди стеллажей кто-то есть. Такое со всеми бывает: никакой магии, лишь внутренняя уверенность, что ты уже не один. Воздух будто сгущается, свет как-то иначе разливается по залу, преломляется, и даже если чужак не издаёт звуков, тишина всё равно звучит иначе.
Посетителей, которые нас и днём-то не тревожили, я встретить не ожидала, однако не забыла, что у некоторых важных персон есть особые пропуска, потому не спешила нервничать и активировать «кулон паники», как называл его главный архивариус. Я медленно, стараясь не шуметь, но и не слишком таясь, прошла по поперечному проходу и заглянула в каждую секцию слева и справа. Разумеется, гость обнаружился только в самой последней. В той самой, где хранились воспоминания безымянных слуг и наполовину выдуманные «исторические трактаты» сумасшедших учёных, и куда я несла позаимствованный дневник.
Внешний вид незнакомца отнюдь не успокаивал. Настолько не успокаивал, что я с минуту просто пялилась на тёмную фигуру, чёрный провал на месте закрытого капюшоном лица и книгу в тонких бледных пальцах, потом всё же схватилась за кулон тревоги, но так его и не активировала.
«Постороннему сюда не пройти», – подумала я тогда. Но почему-то не подумала, что «не посторонний» для архива лично для меня все равно может представлять угрозу. И наверняка представляет. Да что там, мне стоило остерегаться любого тёмного, но служебный долг взял верх. Я прокашлялась, привлекая внимание, но не подходя слишком близко, и громко произнесла:
– Доброй ночи. Я младший смотрящий в разделе блистательных Уэслодоров. Чем могу вам помочь?
И вот тогда всё окончательно пошло кувырком.
Потому что свет вдруг мигнул и потускнел, тёмный силуэт незнакомца отложил книгу и сам направился ко мне, а когда он был в нескольких шагах – старинный паркетный пол под нашими ногами задрожал и вспыхнул пурпурным пламенем. Я успела разглядеть круг, в котором мы оказались, и несколько непонятных символов, но на этом всё.
А затем человек – всё-таки, я так и не увидела его лица, скрытого под капюшоном – выставил перед собой скрещённые ладони, и вырвавшаяся из них сила ударила меня в грудь, вышибая из круга. И из мира живых, по крайней мере на время, потому что очнулась я уже в этой самой комнате, и живот сводило так, будто я минимум сутки не ела. Пить тоже хотелось зверски, как и выяснить, что случилось, но с тех пор меня не особо баловали вниманием.
Забегал какой-то важный толстяк в тесном голубом мундире, превратившем его тело в перетянутую бечёвкой колбасу, и заявил, что меня обвиняют в покушении на его высочество Рэйвена Гресслинга, седьмого принца Тёмного королевства.
Потом прислали главного архивариуса, маэстро Вуда, и он пару минут источал комплименты моей тонкой и совестливой натуре, а под конец спросил, какой язык я использовала для заклятья.
Естественно, порадовать их ответами и признаниями я не сумела, чем, наверное, сильно обидела. Потому что больше никто не приходил. И воды так и не дали, хотя я просила.
Нет, говорила мне мама, что ждать от тёмных цивилизованного поведения – всё равно что верить в единорогов и прогулки по радуге, но…
Додумать я не успела.
Одна из стен моей темницы вдруг треснула и разъехалась, открыв небольшой проем, в который тут же просочилась закутанная в чёрный плащ фигура. Может, та самая, из архива, а может, просто похожая. За нею маячили и другие, тонущие в слишком ярком свете, потому я не могла рассмотреть ни одного лица. Только и слышала:
– Ваше высочество, вам не стоит…
– Ваше высочество, опасно…
– Ещё неизвестно, кто её к вам подослал…
А потом человек в чёрном взмахнул рукой, и стена снова сомкнулась, отсекая от нас свет, силуэты и встревоженные голоса.
Что ко мне пожаловал сам принц Рэйвен, я догадалась. И приготовилась защищаться до последнего, кричать, настаивать, взывать к логике и справедливости, но к тому, что случилось дальше, оказалась совсем… совсем не готова.
– Энви Тайтер? – хриплым будто со сна голосом уточнил принц и тут же продолжил, не дожидаясь ни моего ответа, ни хотя бы кивка: – Не дёргайтесь и не усложняйте. Это научный эксперимент.
После чего одним рывком покрыл разделявшие нас шаги, прижал меня к стене и… страстно поцеловал.
Странные всё-таки у тёмных науки и эксперименты.
Глава 2
Целовался принц… сносно.
Не то чтобы у меня было обширное поле для сравнений, но я точно не собиралась признавать, что от его прикосновений, от теплоты и мягкости губ, от жара тела, вжимавшего меня в стену, перехватывало дыхание и подгибались коленки.
Во-первых, это было бы поощрением насильственных действий, а во-вторых… во-вторых… Ох, что там во-вторых?
Кажется, на поцелуй я всё-таки ответила, но совершенно против воли. Просто, когда язык принца коснулся моего, в голове что-то щёлкнуло, а в груди – взорвалось. Незримая сила подняла мои руки, заставила содрать с него капюшон и зарыться пальцами в мягкие волосы. И это не я стонала в горячий рот и выгибала спину, не я пыталась обхватить принца ногами – благо длинная юбка не позволила – это всё треклятая сила…
Ужас и осознание обрушились на меня как-то разом, будто ведро ледяной воды, но и они почти не помогали подчинить тело. Мне хотелось больше, хотелось ярче и ближе, и воли хватило лишь на то, чтобы опустить руки и пролепетать:
– Не надо… нет… это… не я…
Я даже не смогла толкнуть принца в грудь, но он и сам отстранился. Сначала чуть-чуть, будто с трудом, упираясь ладонями в стену и опаляя дыханием мой висок. Затем тряхнул головой, выругался и отскочил на добрых пару метров.
Дышать сразу стало легче, и несколько мгновений я судорожно приводила одежду, волосы и мысли в порядок, не решаясь поднять взгляд. Ворот платья оказался расстёгнут, пояс перекручен, из причёски выдернуты все шпильки… Сколько рук у этого принца? Я даже ничего не заметила. Только его глаза, тёмно-зеленые, как мох на вековом дубе, и тонкий шрам над чёрной бровью. Вот уж нашла, чем любоваться…
Наконец пуговицы были застёгнуты, волосы стянуты в узел, а нервы перестали звенеть, и я осмелилась посмотреть на принца. Очевидно, он тоже не терял времени даром: я ведь слышала хриплое дыхание, чувствовала, как полыхает его кожа, а теперь передо мной стоял холодный и собранный незнакомец с невыносимо надменным выражением лица. Будто не он начал это безумие. Демонов экспериментатор…
– Это был первый урок, – ухмыльнулся он, откинув со лба непослушную прядь цвета воронова крыла.
Теперь я знала, какая она на ощупь…
– Любое парное заклятье – это обоюдоострый меч. Нельзя связать кого-то страстью и при этом остаться равнодушным. На что ты рассчитывала?
Наверное, вид у меня сделался совсем ошарашенный, потому что принц Рэйвен закатил глаза.
– Я сильнее во всём и этой связью могу поставить тебя на колени, растоптать, уничтожить. Дальше перечислять? Или ты готова взяться за ум и рассказать, как это провернула?
Прав был отец, наследственность – штука сложная, и лучше передать весь свой ум одному ребёнку, чем разделить его на семерых идиотов. Интересно, остальные шесть принцев такие же тугодумы или у тёмного престола ещё есть шансы на светлое будущее?
Убедившись, что руки уже не дрожат, я демонстративно вытерла губы тыльной стороной ладони, отряхнула измятую юбку и нарочито медленно свела вместе большие и указательные пальцы. Над сложившимся ромбом тут же взлетели три грязно-серые искорки, покружились немного и растаяли.
Уже три… Когда я проверяла последний раз, месяца два назад, было четыре. Времени на обретение цвета оставалось все меньше, но переживать об этом перед Рэйвеном Гресслингом я не собиралась.
– А это мой вам первый урок, ваше высочество, – вернула я ему и слова, и интонацию. – С ним также можно ознакомиться на второй странице «Основ магии для самых маленьких». Серые – есть бессильные.
Вряд ли я его впечатлила, но определённо заставила задуматься и стереть это надменное выражение с лица. На секунду принц стал почти красавчиком – моей подруге Лирен, к примеру, всегда нравились такие жгучие и скуластые, – но затем он снова открыл рот и все испортил:
– Тебе кто-то помог.
– Зачем? Чтобы меня «растоптали» в этой связке?
Рэйвен скрипнул зубами и спросил:
– Сколько тебе лет?
– Девятнадцать.
– Проклятье.
И это было последнее, что я слышала той ночью. Или уже утром? Принц ушёл, не прощаясь, и я очень надеялась, что ему хватит ума и сообразительности, чтобы всё понять. В конце концов, он же спросил про возраст, и искорки наверняка подсчитал…
Выводы было сделать несложно.
Он ведь и сам родился серым, как и каждый человек в мире. Но где одни обретали свет или тьму в десять или одиннадцать лет, другим приходилось ждать гораздо дольше, а некоторые так и умирали нейтрально-бесцветными.
Страшная судьба. Жалкая. Я стояла всего в трёх шагах от неё, и надо быть круглым дураком, чтобы решить, будто я рискну последними искрами, вступив в кольцевое заклятье с сильным тёмным. Он же действительно меня растопчет при желании. Вытянет те крохи магии, которые нужны для раскрытия всего потенциала. Как только искр не останется, можно уже не надеяться, а девятнадцать лет – это далеко за пределами крайнего возраста.
В общем, следующие несколько часов я недоумевала, почему принц вообще ко мне пришёл. Почему никто не предоставил ему все сведения об Энви Тайтер, избавив от личной встречи. Почему меня толком не допросили, раз уж подозревают в чём-то настолько значительном – голубой мундир и маэстро Вуд не считаются. И единственный ответ, который напрашивался, мне не нравился.
Никто глубоко не копал, потому что они… осторожничают. И пресловутые «они» – это отнюдь не тайная служба или следственное управление, а доверенные люди самого Рэйвена Гресслинга.
Седьмой принц Тёмного королевства вляпался в неизвестное заклятье с подозрительной девицей за пару месяцев до Игр Наследников – испытания, которое определит следующего Тёмного Повелителя. На его месте я бы тоже не хотела давать братьям-конкурентам подобный козырь и держала всё в секрете.
Вот только я не на его месте, а на своём, и здесь тоже очень и очень несладко. Потому что, если не знаешь точной формулы заклятья, самый простой и верный способ его разрушить – избавиться от второго участника связки.
– Везучая ты, Энви, как свинья на откормке.
Когда стена вновь разверзлась и пропустила посетителя, я как раз судорожно вспоминала всё, что знала о Рэйвене Гресслинге и заодно об остальных шести принцах. На всякий случай.
В своё время я неплохо изучила их деяния и личные особенности – не потому, что рассчитывала на встречу, а скорее наоборот, чтобы ненароком ни на одного не наткнуться. Всё же мне предстояло жить в столице Тёмного королевства и работать в архиве одной из эпох правления… Какой бы мелкой и незначительной я ни была, всякое могло приключиться. И приключилось, спасибо неизвестному заклинателю.
Итак, великий Кормэт Гресслинг и семь его сыновей от разных женщин. Жёнами, что примечательно, были лишь три из них, благо хоть не одновременно, а прочих мальчиков король нагулял с фаворитками, но признал всех, что по местным законам уравнивало принцев в правах и давало всем равные шансы в Играх за трон.
Дикие традиции, дикие люди…
В моем родном Светлом королевстве дом и семья ценились прежде всего, и я не могла представить, чтобы Дугэл Кэонтин, проживший с возлюбленной супругой душа в душу более тридцати лет, вдруг представил миру наравне с принцессой Натаниэллой ещё с пяток наследников. У него и фавориток-то не было, а бастард, даже один, стал бы страшным позором для всего рода.
Но на чужой земле лучше никого не осуждать – целее будешь, и я быстро научилась не охать возмущенно всякий раз, как натыкалась в хрониках на очередной пример падения нравственности в тёмной среде.
Матерью принца Рэйвена была как раз фаворитка. На свет он появился в тот же месяц, что и один из законных сыновей, и ещё в колыбели, агукая и болтая пухлыми ножками, умудрился сначала умертвить, а потом и поднять любимую матушкину канарейку. От гниющей, но чирикающей птички сразу избавились, а не по годам талантливого некромага король быстро прибрал к рукам, им и завершив набор наследников.
Все они обладают разными талантами – от анимансии до магии стихий, – и лично у меня сложилось впечатление, что каждый был зачат далеко не случайно. Чего только стоит факт, что первый принц повелевает кровью, то есть жизнью, а седьмой – смертью. Но кто разберёт тайные замыслы короля Кормэта.
Не сказать, что угодить под заклятие именно с Рэйвеном – худший вариант. Мне могло «повезти» куда больше, если бы в круг шагнул, к примеру, менталист Алрэй, который мог разоблачить меня за считанные секунды, просто вскрыв мой разум как алстатский орех. Или Эрберт, чей дар общения с животными относительно безобиден, но вот слава отчаянного повесы, не пропускающего ни одной юбки, не оставила бы мне шансов избавиться от заклятия страсти без потерь. Про анимансера Шэрата вообще молчу. Душа неприкосновенна, и дар, позволяющий ею управлять, в моём королевстве считается самым тёмным.
Так что Рэйвен, не замеченный в беспорядочных связях и в целом довольно замкнутый, – это почти счастливый билет. «Почти», потому что он тёмная лошадка. Я знала только, что седьмой принц увлечён наукой и покровительствует архивам, музеям и исследовательским башням. А ещё возглавляет одну из них, где и проводит свои некро-эксперименты.
Не то чтобы я верила всем слухам о запертых там живых мертвецах и жутких монстрах с человеческими телами и звериными головами, но всё же не хотелось бы угодить на лабораторный стол в качестве подопытного материала…
Просто умереть тоже не хотелось, так что надо было убедить принца, что важнее всего изучить нашу связь. Воззвать к его научному любопытству, если оно, конечно, и само уже не проснулось.
Судя по всему, ни Рэйвен, ни его люди не знали языка, использованного в круге, и сама формула была для них внове. А вдруг моя смерть ничего не исправит? Вдруг там двойное дно? Наверняка было известно лишь то, что седьмого принца приковали страстью к мелкой архивной служке, и если к нашей следующей встрече ничего не изменится, я могла бы это использовать.
Так я думала, пока стена разъезжалась и в проёме медленно проступала фигура Рэйвена Гресслинга. Но на сей раз он не стал приближаться, и проход за ним не закрылся, так что тёмный принц буквально купался в льющем из коридора свете, ну прямо Вещий Посланник из древних легенд.
– Как ты в детстве назвала пса? – прозвучало так внезапно, что я ушам не поверила.
– Что?
– Переспрашивание – верный признак того, что человек готовится солгать и тянет время. Вопрос отменяется. – Принц не двигался, а голос его звучал до того ровно и бесстрастно, что казалось, будто передо мной один из его лабораторных мертвецов. – Имя твоей сестры?
– Ката, – выпалила я, решив сейчас не задумываться над его мотивами. – Катариса.
– Сколько лет ты прожила в Руилте?
– Всего месяц, а потом началась аллергия на цветущий стюр, и пришлось…
Дослушивать мою печальную историю не стали.
– Шрамы есть?
Щеки обдало жаром, но я все же ответила:
– Один. Чуть… ниже спины. Магический ожог, не исцелить, пока я без цвета…
– Это ж кого ты так допекла, что получила магией по заднице? – хмыкнул принц, наконец проявив живые эмоции.
«Одного светлого графёныша», – подумала я, но вслух лишь буркнула:
– Никого.
– Ладно, – окончательно оттаял Рэйвен. – Пожалуй, хватит. Сейчас ты молча идёшь за мной, никуда не сворачиваешь, ни на кого не смотришь, ни о чём не спрашиваешь.
Я истово закивала и не сдержалась:
– А куда?
– Что сложного и непонятного в словах «молча» и «ни о чём не спрашиваешь»? – мрачно произнёс принц, но все же соизволил ответить: – Покажу твоё новое жилище. И обсудим наши варианты.
– И много их?
Я отчего-то никак не могла умолкнуть – наверное, от облегчения, ведь варианты есть, и даже если один из них смерть, то в других можно откопать хоть один приемлемый.
– Если не заткнёшься, то всего один, – осадил меня Рэйвен. – А если ты не так глупа, как выглядишь, то всё может сложиться весьма занятно…