Шрифт:
-100%+
© Михаэль Казакевич, 2019
ISBN 978-5-4496-3723-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Якоря
Для наших жизней якоря важней, чем скрещенные шпаги,
И долгожданней крик «Земля!» всех криков боли и отваги.
Грудной малыш не станет сыт от струйки красной свежей крови.
И этот мир не устоит ни без молитв, ни без любови.
Это мой путь
Мою маму война обошла стороной.
Из боёв не вернулись, сгорели деды.
Мы носились дворами сопливой шпаной,
И наглели убийц моих предков ряды.
И зубами плюя, и слезами давясь,
Зазубрил я, что я не такой, как они.
И по жизни не стал пачкать руки о грязь:
Были слабыми руки и длинными дни.
И я строил себя, закаляя в делах,
И учился любить, прорастая душой.
А вокруг меня ложь колосилась в словах
И дедов моих прах неотмщённой слезой.
Путь пришлось выбирать среди сотен дорог.
Прошагал его гордо и трудно, как смог.
То не музыки звук – топот тысяч сапог.
Кому порт, кому пот, кому сладкий пирог.
И теперь ртом беззубым орехи грызя,
Позабыв крови вкус и укусы змеи,
Жизнь готов повторить – ведь иначе нельзя,
Чтоб покоились с миром все деды мои.
Из праха и воды
Из праха и воды, не жалуясь, не плача,
Желанья получать, любить, молить, творить,
Желанья поучать и сравнивать, а значит,
Бог создал на земле желание убить.
Он каждый божий день творит, не уставая,
Из праха и воды, строг в мантии царя.
И прячется в тени последнего трамвая,
Творение своё до чёртиков любя.
Из праха и воды. Не ангел и не голем.
Достоин выбирать, добро и зло ценя.
Гори, ищи царя, слуга, и раб, и воин,
До праха и воды, свою любовь храня.
Время гололёда
Дай, Боже, жизнь, которую любя
Приму из рук Твоих и вмиг забуду,
Не первый раз пришёл дразнить Тебя.
Ты прячешься, а мне Тебя повсюду
Искать. И с богом поздняя звезда
Подскажет путь к Тебе на этом свете.
Труднее путь, и коротки года.
Беднее, тяжелее твои дети,
Их души очерствели до суда.
Ни солнце виновато, ни природа,
Но мало слёз до боли иногда,
Но тонок щит озонового свода,
Но много слов, и часто непогода
Играет, прямо в рот течёт вода
Из кранов да в кормушки для скота,
Но то вода, а надо с небосвода,
Чтоб брызнуло бедою как тогда,
Разверзлись, очищая землю воды.
Потопа? Нет, вселенского стыда.
Ну, а пока лишь капают года.
Мороза время, время гололёда.
Я молюсь, и слова…
Ты причина и цель
Всех великих и малых событий,
Наслажденье и боль,
Разных судеб стремительный бег,
Победитель всех войн
И предтеча сложнейших открытий,
Ты и плач, Ты и смех
Был и есть навсегда, не на век.
По приказу встаём
И уходим мы в путь по приказу.
И не капнуть воде,
Не пролиться из глаза слезе.
Ищем счастье вокруг,
Изменяя себя раз за разом.
Но, такая зараза, оно
Ускользает везде.
Я молюсь, и слова
Вылетают камнями и тают,
Пропадая в песке,
Исчезая, как рыбы, в воде.
И опять Ты молчишь,
Лишь молчанье Твоё нарастает.
Только море штормит
И бросает корабль в беде.
Но я верю в конец,
Где Тебя обнимаю руками,
Где сливаюсь с Тобой,
Испаряясь с Земли в облака.
Мы вернёмся грозой,
Мы прорвёмся волною цунами.
Кто в телах, кто душой.
За свободу, за жизнь, на века.
Шторм с дождём и нет покоя
Босиком с волной сливаясь,
С силой этой, мощью этой,
Отрываясь от планеты,
Опускаясь, поднимаясь,
Покоряясь, растворяясь,
Но нисколько не смущаясь.
А зимой дожди косые
Море пьёт из туч высоких.
Отдают те тучи соки —
Волнам струи дождевые,
Грозовые, ножевые,
В лица с ветром – лобовые.
Между тучами и морем
Под дождями обтекаем,
Промокаем, высыхаем,
Волны ветром запивая,
То на дно его бросаясь,
То взлетая над простором
К чёрным рваным грозным тучам,
На волнах вращаясь круче,
Слыша рёв воды плакучий,
Волн разбитых, боль прибоя.
Нет, не может быть покоя.
Выше, праздничней и лучше!
Море молится на тучи,
Тянет сок и солнца лучик
И мешает с солью, болью,
Крики слов его гремучи,
Тучам в уши – слышат тучи,
Поят море, землю поят.