Глава 1
– Так ты собираешься лететь? – слышу вопрос в наушнике от друга, которому полчаса, распинаясь, рассказывала о том, как меня достала сестра с днем рождения матери.
– Эй, я уже в самолет сажусь, ты так и не понял? Чем ты занят?
– У меня съемка.
– Так бы и сказал. Я позвонила поплакаться, а ты фотографируешь голые задницы.
– Я делаю снимки купальников, которые прикрывают эти голые задницы. И, Харпер, удачи с поездкой.
– Ты такая скотина, Райли.
– Позвони, когда нужно будет спасать.
– Я и позвонила. Меня необходимо спасать.
– Нет, ты отправишься в штат «Большого каньона» и выберешься оттуда живой.
– Поверить не могу, что делаю это.
– Может, наконец, помиритесь с мамой.
– Это возможно, только если я окончательно вернусь из Нью-Йорка, сяду на диван и буду воспитывать пятерых детей, как Кейтлин. А мой муж будет самым востребованным на заводе по производству бумаги.
– Звучит печально.
– Потому что так и есть. Она об этом мечтает. И плевать, чего добилась я сама за эти шесть лет, – запрокидываю голову и смотрю на потолок самолета.
– Ты покажешь им, и они заткнутся.
– Очень на это надеюсь. В последний наш телефонный разговор это не помогло.
– Мне пора.
– Предатель. Ты наверняка уже увидел пару классных сисек и заигрываешь с ними.
– Если они ответят мне взаимностью, то я не стану жаловаться.
– Пошляк. Все пока.
– Позвони.
– Обязательно, когда вынешь голову из межсиськового пространства.
Нажала отбой и поняла, что говорила слишком громко, потому что пожилая дама напротив, смотрела на меня слишком презрительно.
– Если бы вы знали мою мать, то поняли меня, а не осуждали.
Дама, однако, не ответила и демонстративно отвернулась.
Две тысячи миль и двенадцать часов полета туда, где мне вряд ли будут рады. И все ради шанса все наладить.
В аэропорту меня встретил папа. Весело размахивая ярким плакатом: «Добро пожаловать домой, Харпер!»
– Привет, пап.
– Наконец-то дома.
– Да.
Мы обнимались слишком долго, но этого явно недостаточно чтобы восполнить все за шесть лет.
– Мама ждет тебя дома, как и вся родня.
– О, прямо вся? Сегодня? Я надеялась на тихий вечер встречи с вами, а не вечеринку.
– Они не могли дождаться встречи с тобой.
– Конечно.
Натянуто улыбнулась и позволила ему взять мой багаж.
– Спасибо.
Как только мы сели в папин любимый минивэн, он включил радио, которое, как и в прошлом звучало любимым кантри. Три «Т» как он их звал: Тревис, Тернер и Твитти.
Мы улыбнулись друг другу и поехали домой.
Двигаясь медленно по улицам родного Бойсе к юго-восточной части города, я вспоминала, как росла здесь. То тут, то там, отыскивая в голове кусочки памяти и крепя их на огромный стенд под названием «Прошлое».
– Ничего не изменилось, не так ли? – заговорил со мной папа, впервые с момента нашей поездки.
– Так и есть. Все по-старому. Но меня не было всего шесть лет, пап.
– Для меня, старика, как шестьдесят.
– Не преувеличивай. Не такой ты и старик.
– Но я не молодею. И мне хотелось бы видеть свою дочь, немного чаще, – мне стало неловко и даже стыдно, но мы оба знали почему я не частый гость в родном доме.
– Ты прекрасно знаешь, что я старалась быть той, кто будет молчать и искать компромисс.
– Избегая семью?
– Пап, она душит собой и своей попыткой все сделать по-своему, забывая, что я проживаю свою жизнь, как этого желаю я сама.
– Она любит вас.
– Да, и это душит больше всего. Я такая какая есть и мне нравится Нью-Йорк.
– Но здесь твой родной дом и твоя родня.
– Это нечестно.
Я отвернулась от него не в силах больше спорить. Только не с ним.
– Просто постарайся быть мягче.
– Я именно та, кто старается делать хоть что-то в наших взаимоотношениях, отец. И ты это знаешь.
– Я между двух огней, Харпер.
– А я всегда с поджаренной задницей.
– Не выражайся.
– Мне тридцать.
– И ты по-прежнему моя дочь.
– Прости.
Стоило папе припарковать автомобиль я почувствовала, как сдавило легкие.
Может, все пройдет не так плохо? Все-таки прошло достаточно времени, чтобы смириться с моим выбором жизненного пути.
Глава 2
– Оливия, она дома, – закричал отец, как только мы вошли в дом и гул, доносившийся из гостиной резко стих.
Навстречу нам из-за угла выбежала малышка Джемма и тут же остановилась.
Да, я не виделась с ней в реале ни разу. Ей пять и Кейтлин – моя сестра, забеременела сразу после моего отъезда. Но надеюсь, она помнит меня по частым, пусть и весьма коротким видеовызовам.
– Привет, Джемма, – я опустилась на корточки и улыбнулась ей.
Но племянница резко заплакала и побежала обратно с криком, заставив меня впасть в шок.
– О боже, что я сделала? – посмотрела на отца, вставая на ноги всерьез забеспокоившись за нее.
– Она просто ребенок. Дай ей буквально пять минут, и она не слезет с твоих рук.
– А, ну ладно, – ответила ему и, сняв куртку, стала вешать ее в гардеробный шкаф, когда позади послышался голос мамы.
– Просто нужно чаще бывать в родном доме и проводить время с семьей, чтобы твоя племянница не убегала от тебя с криком.
Я натянула улыбку игнорируя ее выпад и повернулась, встречая неизбежное.
– Привет, мам.
Она выглядела по-прежнему великолепно и широко улыбалась. Кажется, она улыбалась всегда, даже когда порой это было лишним.
– Здравствуй, Харпер.
Мы обе раскрыли объятия и прильнули к друг другу.
На самом деле я любила свою мать. Это нормально. Но заметила, что каждый раз, когда мы заканчиваем ссорой очередную попытку помириться или поговорить, а после не общаемся долгое время, во мне по чуть-чуть что-то умирает.
– Как долетела?
Мама погладила мои плечи и стиснула их, смотря в мои глаза сквозь линзы изумительных очков.
– Отлично. Мне почти никто не храпел в ухо, а еда оказалась весьма приличной.
Мама хохотнула.
– Я же говорил, заказывай рыбу.
– Так и сделала, пап, ты был прав. Спасибо.
– Я рада. Проходи. Мы все тебя с нетерпением ждали.
– О, правда? Я тоже рада вернуться домой, мам.
Свернув за угол, я увидела почти все семейство Ньюман. И даже старую соседку миссис Полли, что выглядело скорее странно, чем приятно.
– Она тоже рада твоему приезду, – шепнул отец, поняв мой ступор.
– Всем привет.
Пройдя фактически часовую экзекуцию с объятиями, мы переместились за обеденный стол.
Все, как и раньше. У каждого свое место. Привычная еда и ее вкус. Будто и не уезжала никуда.
– Так ты снова беременна, Кейт, это замечательно. Поздравляю, – перевожу разговоры с меня на сестру.
– Да. Мы с Полом очень рады, – она гладит немалый живот улыбаясь. – Это будет сын.
– Вау, долго вы ждали, – изображаю интерес накалывая на вилку кусочек спаржи и отправляю его в рот.
– Да. За пять лет две попытки и обе девочки. Он наш подарок.
Моя голова закружилась от такого круговорота беременностей в одном организме за столь короткое время, но благо я умудрилась промолчать.
– О боже, он шевелится? – я указала на вытянувшийся внезапно живот.
– Да. Может, на твой голос реагирует?
– Правда? – удивилась подобному заявлению.
Что я вообще знаю о детях и беременных женщинах? Правильно – ничего.
– Погладь, – сестра выставила все еще шевелящийся живот в мою сторону.
– Что? Нет, я не думаю что…
– Давай же, Харпер. Ты не хочешь своих детей, так хотя бы потрогай живот Кейтлин, – вставила свои пять центов мама.
Я послала ей полуулыбку и протянула руку к животу.
На самом деле, я не ждала чего-то сверхъестественного. Но стоило коснуться, я что-то почувствовала… Что-то теплое…
А потом поняла, что на меня писал наш пес. Прямо на ногу.
– О боже, – вскочила и услышала, как он на меня зарычал. – Монти, какого че…
– Не выражайся, – предупредила мама.
– Но он помочился на меня.
– Ты для него новый человек.
– И что? Вы приучили его метить каждую новую ногу в доме? Тем более, это я была инициатором завести маленького неблагодарного пса десять лет назад.
– Нет, не учили. Он сам так решил. Ты для него сейчас посторонняя. Просто пойди и переоденься. Это не страшно.
– Разумеется.
Покачав головой, я встала из-за стола, нервно перебирая описанной ногой, взяла свой чемодан, который оставался все еще в прихожей и потащила наверх. В старую комнату.
Но стоило открыть ее, я увидела, что она похожа на склад.
– Боже, что это такое?
Я была в шоке, смотря на эти тоннели из коробок.
– Прости солнышко, – мама вошла в комнату и как я, остановившись, смотрела на хлам, – но к нам приедет так много людей на мой день рождения, что пришлось освободить и две комнаты поменьше, которые я использовала для этого барахла. А твоя самая большая. Мы поставили все так, чтобы было удобно ходить и в ванную, и в гардеробную.
Почти как раз звучит, не так ли?
– Очень мило. Спасибо, мам.
Уже развернувшись от нее, я поняла, что она еще не уходит.
– Я правда рада, что ты приехала. Это многое для меня значит.
Растеряв весь свой боевой дух, я вздохнула. Ха эти годы я привыкла быть на страже своего спокойствия и при удобном случае защищаться, что забыла, как жить без этого в условиях своей семьи.
– Для меня тоже.
– Спускайся, как закончишь, – она тронула мое плечо погладив теплой ладонью и закрыла дверь.
Я подошла к своей кровати и упала на нее лицом вниз, предварительно сняв джинсы.
Тут же у меня зазвонил телефон.
– Да Райли. Ты не вовремя, – пробормотала в подушку.
– Правда? Все настолько ужасно?
– Да, – снова бормочу.
– Тебя плохо слышно, Харпер.
– Боже, – повернулась набок. – В моей комнате полно хлама, моя племянница меня боится, и мой пес помочился на мою ногу. Вот мои новости.
– Черт, – он почти сдержал хохот. – И как ты после этого себя чувствуешь?
– Как четвертый угол в треугольнике.
– Странная аналогия, но я тебя понял. Просто помни, что ты будешь в Нью-Йорке уже в понедельник. А во вторник близняшки Свифт устраивают вечеринку, – я слышу, как он добавляет «тыц-тыц» в конце, как битбоксер и соединяет наши имена, что улыбаюсь.
– Я их ненавижу, – осаждаю его радость.
Если быть краткой. То это две сучки, которые постоянно на слуху. Завоевывают соцсети, друзей и заводят новые знакомства. И вот в чем парадокс, мы не ладим, но они устраивают обалденные шоу.
– Нет, в этот вторник ты их обожаешь. Я достал для тебя приглашение. Поэтому мы идем туда и напиваемся в хлам.
– Просто признайся, что ты хочешь устроить групповушку с ними.
– Не признаюсь.
– Что мне делать, Ли?
– Быть послушной девочкой на эти выходные. Твои предки тебя любят.
– Ага. Знаю.
– Хорошо.
– Еще вопрос. Кайл идет на эту супервечеринку развратных близняшек?
– Какая разница до этого мудака?
– Большая. Не хочу видеть его и эту шлюху.
– Я не узнавал.
– Значит, идет, – ловлю его на вранье. – Потому что я чувствую, как ты юлишь, засранец.
– А ты идешь со мной. В чем дело?
– Не знаю, – перевернулась на спину и посмотрела на звездчатый потолок. – Просто меня задел его уход.
– Тебя что? Тебе повезло, что ты далеко. Иначе я бы прямо сейчас надрал твою хорошенькую задницу.
– Отвали. И не пускай слюни на мой зад.
– Почему? Он хороший.
– Поэтому и не пускай. Это то, чего тебе не видать.
– Харпер, если бы я хотел тебя в свою постель, то уже давно заполучил.
– Самовлюбленный Райли Эванс и его эго.
– Я пошел. Звони.
– Пока.
Глава 3
Вечер перестал быть утомительным, когда мы после ужина собрались в гостиной. Папа зажег камин, Кейтлин уложила детей спать, и мы остались в тишине, слушая, как потрескивают поленья, одаривая щедро нас своим теплом.
Это был замечательный момент. Это был момент единения. Так было всегда, пока я жила тут. До того, как озвучила свои намерения и перестала быть «хорошей» дочерью для Оливии Ньюман.
– Пол не приедет? – спросила, чтобы разбавить тишину разговорами.
– Нет. Он вернется завтра, как раз к празднованию, – она стала поглаживать свой живот и улыбнулась.
Редкий случай, когда мы могли спокойно сидеть и разговаривать с улыбками на лицах. Почему-то я для нее всегда была точкой спора или соревнований. И только после того, как моя сестра вышла замуж, она более-менее успокоилась в попытке меня обыграть.
– Кстати об этом, мы отправимся в ресторан или как?
– Да. На этот раз все пройдет в ресторане Риччи.
– Ого. Шикарно.
– Юбилей твоей матери, повод для праздника.
Папа взял ее руку в свою и посмотрел с нежностью в мамину сторону. Я бы сказала вселенской нежностью.
– Что ж, я пойду спать. Очень устала.
– Конечно, милая. Дополнительное одеяло лежит в комоде в коридоре.
– Хорошо.
Пройдя и поцеловав родных, я поднялась наверх.
Приняв быстрый душ, я легла в постель, напоследок полистав ленту в соцсетях. Посмеявшись над парой фото от Райли в его профиле и, оставив комментарий, я уснула.
Утром дом стоял на ушах.
Отчетливы были шаги и громкий крик детей.
– Боже, – я опустила подушку на свою голову в надежде заглушить звук, но это не сработало.
Отбросив ее в сторону, я резко села и наткнулась на заинтересованный взгляд Джеммы.
– О… не ожидала увидеть тебя здесь. Привет.
Она молча кивнула на мою приветливую улыбку и осталась сидеть на месте.
– Мне нужно вставать.
Племянница не пошевелилась.
– Хочешь сидеть тут и наблюдать за мной?
Кивок.
– Ладно. Но я уйду в душ. Ты не против?
Еще один кивок.
Это была плохая идея. Я должна была догадаться. Но было поздно.
– Джемма, – я в неожиданности аж прикрикнула, и она бросила сломанную туш на пол, испачкав мой белый топ при этом. – Господи, что ты натворила.
Шарики румян уже были раздавлены и украшали голубые джинсы, которые я так любила. Белый пиджак и синее платье, что я собиралась надеть вечером, были погребены под пудрой и прочей косметикой.
И главное, подарок для мамы, набор косметики, которую она так хотела, был в том же состоянии.
– Что ты натворила? О, Джемма, зачем? – на моих глазах почти навернулись слезы отчаяния.
Она быстро убежала и вернулась уже с Кейтлин. Которая, посмотрев на беспорядок, повернулась ко мне.
– Почему ты оставила все на видном и доступном для ребенка месте?
– Это что претензия? И стоп. Твоя дочь залезла в мой чемодан, который на минуту был вообще закрыт с ночи и вытащила мои вещи. Испортила и сломала дорогую косметику и одежду. Кейт, ты видишь это все? – указала рукой.
– Харпер, она ребенок. Ей всего четыре года. Ты должна была подумать об этом. И боже, это просто тряпки и косметика.
– Что? Ты серьезно? Это блин моя косметика и она дорогая, чтобы ты знала. Моя одежда. Да дело даже не в цене, а в том, что ты не научила своего ребенка не лазить по чужим вещам.
– Ты хочешь сказать, что я плохая мать? – взвизгнула сестра и приложила руки к сердцу.
– Я говорю, что ты не сказала своей дочери, что нельзя…
– В чем дело? – мама ворвалась на крик и застав картинку тоже посмотрела на меня. – Ты оставила все это без присмотра?
– Мам, и ты туда же? Моя комната. Мои вещи. Она вошла и натворила все это.
– Но Харпер, Джемма дитя.
– Она сидела на кровати как невинное дитя, а как только я ушла почистить зубы и умыться, застаю испорченные вещи. Это не могло сделать обычное «дитя».
– Ах… как ты можешь? – Кейт, заревев, убежала из комнаты, а мама задержалась в дверях и посмотрела осуждающе.
– Это ведь просто вещи.
– Вещи, которые я взяла с собой. Новые и любимые вещи. Мне даже нечего надеть теперь. И вот мама, с днем рождения, – я взяла смятую корзинку с остатками тюбиков и вручила ей. – Надеюсь, понравится.
Она опустила плечи, но отступать не была намерена, как и всегда.
– Ты должна извиниться, – вынесла она свой вердикт и ушла.
Я лишь усмехнулась и опустилась на кровать, начав собирать все испорченное, чтобы выбросить в мусор и закинуть в стиральную машинку то, что еще можно спасти.
За завтраком сестра на меня не смотрела. Мама ждала моих слов. Отец ничего так и не понял.
Я ощущала себя вынужденной сказать слова, которые говорить не желала. Поэтому предпочла молчать.
И тут в дом вошла тетя Конни.
– Началось, – шепнула себе под нос посмотрев на маму и повернулась с улыбкой.
– Вы посмотрите, кто к нам приехал. Да это же звезда пиара.
– Тетя, – я улыбнулась и обняла ее.
Я любила эту женщину не только как тетю. Я просто любила ее за легкость, которую она дарила. За доброту и свободу в разговорах.
Но если рядом была мама, это всегда неминуемая конфронтация.
– Ну как ты поживаешь, Харпер? Свела с ума половину Нью-Йоркских мужчин своими огромными глазами? – она подмигивала на каждое свое слово.
– Да брось, тетя.
– А что?
– У меня нет времени на романы.
Сзади послышался громкое фырканье.
– Ты заболела, Кейтлин? – тут же спросила она, не желая оставлять без внимания ее выпад.
– Нет, просто… Просто бывает, знаете, тетя, – она показывает на горло и начинает притворно кашлять.
– Ага, знаю.
Она мне снова подмигнула и предоставила место для моей кузины Эшли.
– Как только речь заходит о тебе, у нее приступ аллергии, – шепчет на ухо обнимая.
– Привет. Видимо, это уже хронически, – отвечаю, и мы обе хихикаем.
– Наконец-то увиделись.
С ней у меня тоже сложились отношения подруг, сестер и просто родных душ. Бедный городок Бойсе, когда мы обе учились в старшей, да и средней школе, он терпел нас, как только мог.
В отличие от мамы, тетя Конни положительно отнеслась к переезду дочери в более большой город. И ее успехам она рада в полной мере. Жаловаться мне есть на что, но я предпочитаю это делать на плече лучшего друга Райли, которого сейчас не хватало.
– Хочешь узнать новость?
– Еще бы.
Я затаила дыхание.
– Я обручилась, – взвизгнула она.
Передо мной возник немалый бриллиант на ее безымянном пальце.
Мы обе запищали точно свихнувшиеся подростки. А нам на минуточку уже по тридцать лет.
Я была рада, но уже приготовилась к допросу с пристрастием.
– Покажи милая, – попросила мама, и Кейт за ней придвинулась, чтобы разглядеть как минимум один карат блеска и великолепия. – Эшли, он прекрасен. Твой Стивен просто умница и довольно щедрый избранник, – все, кто мог, закатили глаза, однако мама еще не закончила. – Ведь могут женщины и работу найти и жениха, еще и детей рожают. Значит, все возможно?
Вопрос был задан с определенной интонацией к определенному человеку. Хотя ее глаза не были направлены на меня лично.
Мама фальшиво улыбалась, но укор был слышен в каждой букве.
– Знаешь, сестренка, – мило подбоченилась тетя Конни, положа руку на мое плечо, – тут главное – поддерживать своего ребенка. А если есть это, то и счастье для нее найдется быстрее.
Шпилька была острой и меткой.
Глава 4
Сборы к ужину длились до самого вечера. Мама позвала на дом визажиста и парикмахера. А с таким количеством женщин на один квадратный метр катастрофа неминуема. В итоге к семи мы все же сидели в такси, вызванном заранее, кто-то на своих личных авто и отправились в ресторан.
– Поверить не могу, что она так сделала, – с шоком и явным неодобрением возмутилась Эш, когда я рассказала ей о проделках Джеммы, пока мы были в пути на ее автомобиле. Благо больше никто не сел с нами. – Но если ребенка я не осуждаю в полной степени, так как ей просто не привили подобные правила. То Кейт и тетю Оливию на все сто. Какого черта они наговорили тебе столько дерьма?
– Я почти смирилась.
Устало отворачиваю голову. Еще не хватало разреветься и смыть свои труды, похищенной косметички кузины. До сих пор сжимается сердце, смотря в свою пустую.
– Что? Ты шутишь? Я бы убила за тушь от Тома Форда за сотню баксов. Харпер, ты совершаешь преступление в данный момент, говоря мне эти слова.
– Не напоминай. Я ею даже не успела воспользоваться, потому что купила перед вылетом.
– Черт, ну и задница.
– С каждым годом все становится только хуже.
– Я почти не злюсь на тебя за редкие визиты, клянусь.
– Я себя оправдываю тем же.
– Знаешь, если ты должна стараться, то и они тоже. Будь моя мама такой как тетя Оливия, я бы сбежала сразу после выпускного бала и звонила бы ей с одноразового телефона раз в год, чтобы поздравить с днем рождения, а она в ответ не могла отследить мое местонахождение. При этом я могла быть на соседней улице.
– Но тетя Конни не такая…
– О да.
Мы глубоко вздохнули и продолжили путь.
За ужином собрались мамины друзья и многочисленные родственники, которых я едва знала. Троюродные бабушки, дедушки и так далее. Это был праздник с размахом.
Меню было отличным. К нам в середине вечера приехал муж Кейт и будущий супруг Эшли.
Все шло отлично, пока мужчины не пригласили женщин на медленный танец и я осталась сидеть одна.
Мамины взгляды, брошенные на протяжении четырех минут ее танца с папой, были очень громкими. Почти вызывающими. И когда она села за стол обратно, ничто не могло удержать ее от тех слов, что она произнесла после объявления всем присутствующим моей сестрой о том, что ее ребенок зашевелился.
– Может и Харпер скоро подарит мне такую радость.
– Какую, мам? – даже не сразу поняла, о чем она говорит.
– Порадуешь меня женихом и ребенком.
Я улыбнулась, покраснев, то ли от стыда, то ли от ярости.
Мало кто за столом понимал смысл слов. Хотя, может, я так думала. Потому что они стали говорить между собой. Решив, что это все.
Но я знала свою мать. И она выпила два бокала вина.
– У меня нет времени на романы, мама и на детей тоже, – я улыбалась. – Спасибо за понимание.
– Нет времени?
– Олс, – тетя Конни тронула ее за плечо, а папа погладил руку заметно сжимая.
– Нет времени, Харпер? – продолжила она. – А может, потому, что ты тратишь его не на то, что по-настоящему важно? Тебе тридцать, милая. Мы не молодеем.
Разговоры за столом снова стихли. Атмосфера была удручающей, а я внутри была испепеленной в очередной раз.
Она была права в одном. Мне тридцать, а я по-прежнему рыдаю оттого, что она не может принять свою дочь такой, какая она есть.
– Может, меня все устраивает, ты не думала об этом? – почти с тем же напускным весельем ответила ей.
Это был пинг-понг. Все повернули голову к ней и ждали ответ. Я не ждала. Мысленно я уже бежала подальше.
– Нет, я подумала о том, что, когда моя старшая дочь вырастет, она пойдет по моим стопам. Выйдет замуж и родит прекрасных детей.
Мамино лицо было непроницаемым.
– Ну разумеется, я должна была думать о твоих желаниях. К чему мне свои личные. Подумаешь, какая мелочь.
– А что я должна сделать по-твоему? Просто смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь? Как ты тратишь свое время на пустоту вместо того, чтобы стать матерью и жить полноценно. Потом ведь будет поздно, Харпер, – она даже грозила пальцем, но я набрала полные легкие воздуха и открыла шлюзы.
– Порадоваться за меня, мама, – выкрикнула в ответ. – Как насчет того, чтобы сказать: «Эй, Харпер, я так рада, что ты уехала из этой богом забытой глуши и реализовала себя в крупном агентстве, известном на всю нашу чертову страну. Молодец, милая. Я вижу, как ты счастлива, и это все, что может быть важно для меня, как для матери», – я почти плакала. Я чувствовала, как дрожат губы, как мои глаза слезятся, но не желала останавливаться. – Вот, мама, что я мечтала услышать от тебя все эти годы. Именно это, вместо умаления моих заслуг. Ты восхваляешь Кейтлин, которая родила двоих детей, но не научила их ничему. Но меня валяешь в грязи своего мнения и своих желаний. А я ведь твоя дочь… Я тоже… твоя дочь.
Поставив точку в своем крике души. Я встала и пошла на выход. Мне было стыдно и больно.
– В итоге ты останешься одна, Харпер… – догнала своими словами.
– Я одна уже шесть лет, мама. А может и дольше, кто знает.
Схватив свое пальто, я побрела по мокрым улицам родного города.
Казалось, что я разучилась дышать. Стало ужасно плохо от произошедшего. Она унизила меня и саму себя при всех, кто мог быть свидетелем. И это, не говоря о других посетителях. Но самое ужасное, это ее слова.
– Хэй… – послышалось сбоку и, повернув голову, я увидела Эшли и ее жениха в машине, медленно скользящий за мной по пятам.
– Привет, ребята. Вы уже уезжаете?
– Мы за тобой. Поехали в бар. К черту эти посиделки.
Подойдя к их авто, я села на заднее сидение.
– Я все испортила не так ли?
– Что? Какого черта ты продолжаешь нести это дерьмо? Стив, скажи ей.
– Вообще-то, Эшли права. И ты дала крутой отпор. Черт, это дерьмово, то, что у вас случилось.
– И он на минутку человек со стороны и не знаком напрямую со всеми, – добавила он, целуя его в щеку.
– Спасибо вам.
– К черту их. Я хочу сегодня выпить и повеселиться. Останешься в нашей съемной квартире, чтобы сегодня с ними не встречаться.
– О нет, я боюсь, что к моему возвращению вообще останусь без своих вещей.
– Черт, ты права. Тогда едем пить.
– Я за.
Пожала плечами, вообще не сопротивляясь.