Когда уходит человек

Хорошо пишет Е. Катишонок . Хорошо и гладко. Так гладко, что порой зацепиться не за что, кроме литературного языка, неизменно характеризующегося прекрасной и изысканной вязью словесных кружев, в данном случае повествующих о жителях прибалтийского города.В 1927 году на одной из улиц Риги был построен новый многоквартирный дом за номером 21, в который тут -же въехали и жильцы разных профессий и званий . И потекла река жизни чуть ли не на 500-сот страниц.Многочисленные герои живут, любят, женятся и уходят навсегда…Чередуются времена года, власть за длительное время не единожды претерпевает изменения, и только Дом остается постоянной единицей во всей людской кутерьме, как в калейдоскопе сменяющихся картинок чужих жизней и судеб, исподволь наблюдающий за своими жильцами. Самыми первыми, последующими и так далее. При таком авторском стиле эту книгу можно продолжать бесконечно, не обрывая на полпути.Большой ( в плане объема) роман, в очередной раз рассказывающий о времени и о человеке в нем. Но после прочтения остается странное ощущение, что по существу и сказать особо нечего, так как все это уже было, и даже не единожды. Было во всех её книгах, когда сменяются декорации, но внутренние стержни сюжета остаются неизменными. Прекрасная жизнь до прихода Советской власти, синонимами которой априори являются террор и угнетение, и людям, живущим на этих страницах практически все едино: большевики или фашисты, вольные или невольные кивки в сторону Запада, при каждом удобном случае не преминет исподтишка и попенять за то, что Советы разрушили прекрасное будущее прибалтийского государства. Удобно так писать, сидя совсем в другой стране и грозя южному централу, попивая сок у себя в квартале… И тошно, и больно от такого лицемерия.Стандартный набор из террора 30-хх годов, Великой Отечественной, евреев, гетто и концентрационных лагерей , «дела врачей», оттепели и других важных и значимых вех в истории прошлого века. Но все это поверхностно, вскользь, без должной глубины и осмысления. Поэтому закрываешь последнюю страницу без сожаления и искреннего недоумения за что роман вошел в шорт-лист литературной премии «Большая книга»…

Просто прекрасная книга! Тонкая, умная, грустная – очень-очень настоящая.Несмотря на огромное количество героев, главный в ней один – ДОМ. Обыкновенный дом в безымянной прибалтийской республике, который видел многое и многое может рассказать. Нет-нет, в романе нет этого пошлого приёма, когда он будет кряхтеть от старости, сетовать на обвалившиеся ступени и разбитые окна, жаловаться на детишек, хвалить и проклинать своих жильцов. В романе Дом – символ (хотя, почему символ – просто пристанище) временного объединения таких разных людей под одной крышей.Вот в конце 20-х годов его купил молодой богатый коммерсант. Он сам тщательно подбирает жильцов и в дом заселяется, не сказать чтобы богатая, но вполне себе респектабельная публика: два врача, антиквар, молодая певица, семьи учителя и офицера, нотариус. За домом тщательно присматривает дворник с женой, а жильцы держат прислугу. Благополучная, сытая жизнь. Хотя, конечно, есть личные трагедии, семейные неурядицы, мелкие горести и печали.Но вот наступает неспокойный 40-й год – в республику входят советские танки и она становится частью Советского Союза. Жизнь в доме начинает меняться. Исчезают люди – появляются новые. Сложное время, но, оказалось, что не самое страшное. Через год в республике уже немецкие танки. Хотя для многих жителей это даже более приемлимо. А судьба дома – страшна.Послевоенные годы…50-е, 60-е … И финальные страницы – 90-е.Долгие, трудные жизни, а для времени – миг.Сложный XX век в судьбах жителей одного дома.Прочитайте, пожалуйста!

Вселенная романа Е. Катишонок «Куда уходит человек» ограничена небольшим доходным домом, построенным в 30-х гг. XX века. Несмотря на малогабаритность дома, под его крышей на пяти этажах в одиннадцати квартирах разворачиваются летописи жизней первых жильцов, а также тех, кто вселяется взамен ушедших. Рассказывает удивительные истории человеческих жизней главный свидетель происходящих и сменяющих друг друга событий / режимов – его величество Дом.И хотя Дом, как любое другое здание, обладает собственным адресом, всё же город отступает на задний план. Правда, присутствие его ощутимое и уже узнаваемое по роману «Жили-были старик со старухой». Рига снова предстаёт перед нами самой себе не принадлежащей землёй, претендуют на которую разные государства поочерёдно. Пускай каждое новое правительство устанавливает собственные флаги на зданиях, утверждает новые законы, меняет государственные языки, однако дух местных жителей остаётся неизменным. Именно дух определяет любовь Дома к первым жильцам. Поэтому Дом так сильно грустит, когда люди уходят – на время или навсегда.Когда уходит человекНа час иль навсегда,Горит невыключенный светИ капает вода,Хоть он закрыл на кухне кранИ снял ключи с гвоздя,В холодный сумрачный туманПоспешно уходя.Олицетворение зла у Катишонок – не дурной человек, а система, стирающая людей. И неважно, на чьей стороне находится человек; рано или поздно, попадая под колёса новых приказов, сначала он теряет самое ценное, а затем теряется сам – уходит…Дом не заметил, как рано утром Валтер выскользнул через чёрный вход, да если бы через парадное шёл, тоже не заметил бы, – по улице, по дворам катились, повторяясь и отскакивая от стен, одни и те же простые слова: что-то… – это… – это? – это! – где-то… – где-то? – где-то, – пока из них не сложилось новое, тревожное и непонятное: гетто.В самом конце читатель понимает, что того самого Дома № 21 по ул. Палисадной больше не будет – нет людей, которые могли бы в него вернуться. Но как не грустно расставаться с учителем гимназии, красавицей-артисткой, дантистом, антикваром, дворником и его женой, а также другими ставшими милыми сердцу персонажами, мы понимаем – жизнь продолжается… Новые истории о телеграфистке, бывшем фронтовике, шофёре такси будет рассказывать голос совершенного другого дома – на то они и циклы, чтобы повторяться.Несмотря на безнадежную попытку как можно дольше растянуть удовольствие от чтения книги, последнюю страницу романа я перевернула несколько дней назад. Вновь перед моим читательским взором развернулась безукоризненная игра со словами. Некоторые – живут сами по себе, им посвящены отдельные абзацы; другие – роднятся с себе подобными, образуя основную ткань неспешного повествования. Я наблюдаю за игрой слов. Я – ведомая.Начался ноябрь, когда вдруг вылетело новое слово: акция. Острый, режущий холодом ветер швырял его от одного к другому: акция – акция…