Книга первая из коллекции историй о зайце Ухе и его верных друзьях.
Посвящается той, что всегда в моём сердце.
Твой свет горит вечным огнём в моей душе.
Глава 1. Начало.
В одном лесу жил заяц. Заяц как заяц, вроде ничего необычного. А звали его, заяц УХ. Почему Ух? А потому, что он довольно часто, не то что бы конечно всегда, но довольно часто, в своём разговоре использовал слово «Ух». Например, его спрашивают:
– Заяц, а заяц, какая сегодня погода? А он и отвечает.
– Погода? Погода сегодня, ух, какая замечательная! Или: – Погода сегодня, ух, какая холодная. Таким образом, он стремился подчеркнуть важность того, что хотел донести до собеседника.
Заяц Ух, от рождения был наделён разными качествами, одним из них являлось неуёмное любопытство. Выражалось оно в постоянном стремлении узнавать что-то новое. Он очень любил читать книги и различные журналы, а потому был умным, начитанным зайцем. Ещё, будучи малышом, Ух записался в лесную библиотеку, и стал её постоянным посетителем. Библиотекой заведовал мудрый филин, известный под именем Угук. И такому прозвищу есть своё объяснение. Дело в том, что когда его о чём-нибудь спрашивали, он, как правило, всегда сначала говорил:
– Угук. А потом начинал отвечать. Так он показывал, свою мудрость, а ещё призывал сохранять молчание, поскольку по законам вежливости, когда кто-то один говорит, остальным следует слушать, что скажет собеседник. Бывало, придёт заяц в библиотеку и спросит:
– Уважаемый филин, подскажите, где взять книгу о волшебном цветке Шалфей? Филин посмотрит на него внимательно, и скажет:
– Угук. Затем сделает паузу, выждет немного, чтобы убедиться, что заяц весь во внимании и готов к разговору, и только потом спросит:
– А тебе зачем? А поскольку заяц вдобавок ко всем своим качествам был, ещё и воспитанным, то он нисколько не обижался на старого, филина, за то, что тот отвечал вопросом на вопрос, а наоборот, вежливо объяснял:
– Я, знаете ли, ух как хочу узнать, что же в нём такого волшебного. И тогда филин, произнеся в очередной раз своё важное «Угук», начинал искать на полках, книгу, в которой всё, всё, всё было описано о цветке Шалфей. Такой вот был заяц, любопытный, вежливый и часто повторяющий своё неизменное «Ух».
Однако шли годы, заяц рос, и со временем, осознав, что постоянное использование его любимого «Ух», не имеет особого смысла, перестал употреблять его в разговоре. Хотя, справедливости ради, надо сказать¸ что порой, его детская привычка давала о себе знать, и казалось бы, забытое «Ух», вновь проявлялось в той или иной беседе. Но это никоим образом не влияло ни на собеседника, ни на сам разговор. Наоборот, иной раз оно, было даже к месту. Что касается прозвища, которое он получил из-за этой привычки, то оно так и осталось. Друзья, не стесняясь, звали его «Ух», а сам заяц настолько сросся с ним, что при любом знакомстве, неизменно представлялся – заяц Ух.
Однажды, после прекрасного солнечного дня, Ух сидел на крыльце своего дома и пил чай. Он наслаждался вечерней прохладой и размышлял над очередной прочитанной книгой. Его мысли текли ровным потоком, а потом внезапно исчезли. Заяц покрутил головой в разные стороны, затем посмотрел на свои лапы, одетые в тапочки в виде розовых морковок, и рассмеялся. Как же здорово ощущать отсутствие каких-либо мыслей в голове. Так легко становится. Подумалось бы зайцу, но мыслей не было. Он просто знал, что это здорово и легко. Как знал, откуда, объяснить не мог. Посидев так минут, пять, Ух внезапно почувствовал, что где-то там, на задворках сознания, в его ум старается настойчиво проникнуть какая-то мысль. Через секунду он увидел её, а увидев, вспомнил, что завтра утром ему необходимо наведаться, к закадычному другу барсучку Куле. Об этом они договорились ещё на прошлой неделе. Барсучок Куля, жил на другом конце леса, на опушке и очень любил ходить на рыбалку. Почему его звали Куля, в общем-то, никто не знал, не знал этого и сам барсучок, да ему это было и не важно. Куля, так Куля, чем такое имя хуже других? Ничем.
И вот, на следующий день, заяц проснулся ранним утром, и немного полежав в кровати поразмышлял, почему облака в небе бывают белые, бывают голубые, а иногда становятся серыми, а потом уж совсем чёрными, и не найдя ответа на свой вопрос, решил обязательно задать его своему другу барсучку. Затем встал с кровати и, мурлыча себе под нос песенку, о том, как хорошо проснуться рано, одел свои любимые тапочки, те самые, в виде морковок, и пошёл в ванную умываться. В ванной он включил кран, и громко фыркая, стал обливаться холодной водой. Такие процедуры, ему всегда были по душе. Освежает, бодрит, придаёт ясность и чёткость в восприятии окружающего мира. Вообще надо сказать, что Ух, был не только умным, вежливым, и любопытным, Но и очень гигиеничным зайцем. Ещё в детстве мама, читала ему сказку про мой Додыра, и с тех пор он знал, что немытым трубочистам стыд и срам. Вдоволь наплескавшись, он взял с полки зубную щётку, любимую зубную пасту, со вкусом нежной берёзовой коры, и не спеша, с достоинством, присущим только таким зайцам как он, начал чистить зубы. Потом тщательно прополоскал рот, и внимательным образом оглядел себя в зеркало. Ну и хорош же я, подумалось ему. На весь лес такого красавца не сыщешь. И в последний раз, критически оглядев себя в зеркало, вынужден был признать, что выглядит действительно идеально.
– Ну, прям придраться не к чему, – вырвалось у него. И довольный собой, он вышел из ванной. Затем Ух приступил, к своей любимой гимнастике. Выйдя во двор дома, для начала несколько раз попрыгал на одной ноге, потом на другой, а потом быстро, быстро, пробежал вокруг палисадника, стараясь догнать самого себя. Конечно, это ему не удалось и, закончив зарядку, он важно зашёл в дом, решив, что в следующий раз непременно себя догонит. А то, как же, он умный, вежливый и конечно самый быстрый и не сможет себя догнать? Кому же тогда это под силу? Впрочем, так Ух говорил себе каждое утро, и каждое утро, это у него не получалось, но он не расстраивался. Дома заяц согрел самовар, сварил морковную кашу, сделал бутерброд из капустного листа с куском замечательного ржаного хлеба и плотно позавтракал. После завтрака, помыл за собой посуду, так как очень не любил, когда в раковине лежала гора не мытой посуды. Бывая в гостях у своего друга Кули, и замечая у него в раковине не мытую посуду, он всегда возмущался и говорил:
– Куля, как так, почему ты опять не помыл посуду? И, не терпя никаких возражений, открывал кран и приводил всё в порядок, объясняя в очередной раз своему другу, как не хорошо оставлять не мытой кухонную утварь, ведь на ней разводятся разные микробы, которые могут заразить и самого Кулю. На это барсучок не обижался, он знал особенность своего друга, при любом удобном случае блеснуть своими знаниями и рассказать всё, что ему известно. Поэтому Куля спокойно слушал лекцию зайца о вреде грязной посуды, для здоровья, и выждав когда Ух умолкнет, говорил:
– Надо же, а я и не знал, что так может быть, – давая другу тем самым, почувствовать свою значимость. Но справедливости ради надо сказать, что заяц не всегда так себя вёл. Вернее он мог себя так повести, только в том случае, если был в гостях у своих близких друзей. А они, зная про его стремление, показать всем, какой он начитанный, спокойно воспринимали его поведение. В другом месте, Ух, никогда себе такого не позволял. Он тактично делал вид, будто просто не замечает не мытой посуды. При этом, заяц не осуждал про себя хозяина жилища, в котором пребывал, а наоборот, находил ему оправдание, думая о том, что каждый имеет право быть таким, каким хочет. В конце концов, ему то, это ничем не мешает.
Закончив с мытьём посуды, Ух подошёл к зеркалу, взял лежавшую рядом на полке шляпу, одел её на голову и, хмыкнув от удовольствия сказал:
– Как же я всё-таки замечтательно выгляжу. Затем открыл дверь и вышел из дома. Как и намеревался, заяц отправился в гости к своему другу, барсучку. Он вышел на тропинку, ведущую через весь лес к дому Кули, и не спеша зашагал, напевая про себя весёлую песенку. Пройдя метров триста, он вдруг услышал, что рядом с тропинкой, возле огромного куста дикой смородины, пустившего корни среди нескольких берёз, кто-то шуршит листвой. Заяц остановился и подумал, это кто же в нашем лесу, прячется?
– Эй, – в полголоса произнёс он, – кто там прячется? А ну выходи! Уже смелее и громче сказал заяц. Однако ему никто не ответил. А только сильнее зашуршал. Вот какой невоспитанный – подумал он, а вслух произнёс:
– Я тебя не боюсь. И стал тихонько подкрадываться к кусту смородины, впрочем, стараясь не упускать из виду тропинку, по которой шёл. Вдруг придётся отступать. Всё-таки он был заяц, а не медведь, хоть и храбрый. Подкравшись поближе к кусту, он привстал на цыпочки и заглянул за куст. При этом его уши вылезли из-за куста так, что если бы Ух и хотел, чтоб его не заметили, это всё равно не получилось бы. За кустом сидел…ёжик. Он наклонился к земле и, делая какие-то странные движения, шуршал по опавшей листве палкой.
Ба, да это же Колюньчик, подумал заяц, и сказал:
– Так-так, это почему же мы молчим, когда с Вами разговаривает столь вежливый и умный заяц как я? Колюньчик повернул к нему мордочку и тихонько прошептал:
– Здравствуй Ух, пожалуйста, потише, – и опять принялся шуршать своей палкой, делая какие-то непонятные движения. Ух, внутри весь возмутился, но всё же уже более тихо спросил:
– А что ты тут делаешь? Ёжик прошептал:
– Ты что, не видишь? Грибы ловлю.
– Грибы ловишь? – удивился заяц. – А разве их ловят, и зачем ты всё время водишь палкой по листве?
– Это я их приманиваю, – зашептал Колюньчик. Они страсть как любят шуршалистость. Слышат шуршание и бегут его послушать. Ты разве не знал?
Ух, от удивления, аж рот приоткрыл, и одно ухо у него свесилось на бок. Уж кто-кто, а он то, точно знал, что грибы ходить не умеют, а уж тем более не приходят на звуки шуршания.
– Колюньчик? С тобой всё в порядке, ты не заболел?
– Почему я должен заболеть? – прошептал ёжик. – Я абсолютно здоров. Конечно, спасибо тебе, что заботишься обо мне, но ты не мог бы помолчать, а то все грибы разбегутся.
– Но ведь грибы не ходят! – прошептал Ух.
– Это, смотря какие, – так же шёпотом ответил ёжик, и демонстративно повернулся к другу спиной.
Заяц замолчал, и тут вспомнил, что спешит в гости к Куле и уже вероятно опаздывает. Ладно – подумал он. Пусть ловит свои несуществующие грибы, мне надо бежать к Куле, а с грибами потом разберёмся. А то опоздаю, и Куля уйдёт без меня на рыбалку. Он тихонько повернулся, вышел на тропинку, и думая о том, что уже, наверное, совсем опоздал, во весь дух помчался к барсучку
Ух бежал, так быстро, что чуть было не пробежал мимо дома Кули. Однако вовремя остановился и выдохнул:
– Ух. Немного отдышавшись, он не спеша подошёл к дому, поднялся на крыльцо и оказавшись возле двери тихонько постучал. Никто не открывал. Он немного подождал и постучал снова. Опять тишина. Тогда он забарабанил так, что дверь заходила ходуном. Но дверь не открылась и в этот раз. Опоздал, подумал Ух. Наверное, Куля не дождался меня и ушёл на реку ловить свою излюбленную рыбку Клевалку. Так они с барсучком прозвали рыбу, которая клевала всякий раз, когда они решали порыбачить. Разная рыба водилась у них в реке, она могла клевать или не клевать, в зависимости от настроения, погоды или ещё чего-нибудь. Но эта, клевала всегда, как будто была создана именно для того, что бы барсучок и заяц могли наслаждаться рыбной ловлей в любое время.