Клара и тень

Цитата:Выжившее искусство – это умершее искусство, думала Вуд. Если фигуры умирают, картины остаются в веках… Теперь она понимала. В своем посмертном творении ван Тисх нашел способ превратить тело в вечность. Ничто и никто не сможет уничтожить то, что уже уничтожено. Ничто и никто не сможет положить конец тому, что уже закончилось. Суровые пространства, где властвуют холод и электричество, навсегда сохранят эту картину.Его картину. Его последнюю картину.Впечатление:Эту книгу мне тоже посоветовали, как антиутопию, я от нее отказывалась в игре, но мне ее насильно навязали. Спор был вот в чем: по описанию мы видим новый мир, но без этапов его образования, без этапов приспособления к ним + появляются фанатастические вещи, которые физически существовать не могут ( по крайней мере пока), и в этом мире происходит детективная история, вокруг которой и разворачиваются основные действия. Ну какая это аниутопия? Я не нашла там ее.Сам сюжет вроде незамысловатый, но много меняющихся персонажей, есть несостыковки, как по мне в сюжете и сказать, что ВАУ я не могу, вроде татуировки и бодиарт уже изобретен, почему из человека нельзя сделать картину и держать у себя дома, не не знаю.О чем книга: Убита девушка, которая была произведением искусства очень знаменитого и дорого художника. Полицеские-детективы включаются в поиск преступника, так как думают, что это не случайность и убийства могут продолжиться.Читать/не читать: читать в общем потоке

С некоторых пор искусство стало безумием…Живые картины. Люди, чьи тела и лица выкрашены белилами, по которым вьются прихотливые узоры, мы наблюдаем их на улицах всех мировых столиц, в парках и супермаркетах. На них глазеют скучающие туристы, указывают пальцем прохожие, маленькие дети подбегают, чтобы потрогать, не веря, что это не статуя, что она или он – живые. А рядом обязательно ящичек для монеток, если положишь монетку, фигура раскланяется или присядет в реверансе или проделает несколько танцевальных па. Что это? Заработок? Конечно! Искусство? Наверное. Насмешка над человеческой сущностью? А вот это, как поглядеть!И Хосе Карлос Сомоса, испанский писатель, автор замечательных «Афинских убийств, или Пещеры идей» , как человек, несомненно знакомый с современным искусством – поглядел. И написал роман о футуристическом мире искусства, где отобразил практически нашу реальность, лишь проэкстраполировав современные тенденции перфомансов и интерактивных художественных выставок, соединив с нарастающей страстью публики к экспериментам над своим телом в виде туннелей, пирсингов, железа, целых картин тату на себе и модификациями своего тела практически уже, как арт объекта. Разбросанные по тексту даты говорят о том, что события происходят в 2000-х годах, то есть до написания книги, а автор является как бы летописцем произошедших событий. Но, судя по всему, нарисованный им мир всё же не воплотился, наш мир миновал развилку во времени, когда мог двинуться таким путем. А может, автор просто поспешил с датами?Этот вид искусства был назван гипердраматизмом. Художники стали использовать для своих произведений живых людей вместо холста и дерева. Они не только расписывали свой «холст» красками, он моделировали позу и мимику модели, сопровождая по необходимости свои картины музыкой и запахами. В зависимости от таланта, получался либо шедевр, который оценивался в миллионы долларов, либо достаточно проходная работа. Эти «картины» покупали на аукционах, выставляли в домах и парках, правда контракт определял, сколько времени живая «картина» должна стоять в определенной позе у владельца в саду или в жилище. Если картина оказывалась востребованной, то делались более дешевые «копии». Для «холстов» существовали школы, где обучали искусству долгой неподвижности, способности подавлять свои естественные надобности и полностью подчиняться замыслу художника (грунтовке). А если их приглашали на работу кто-то из признанных гениев, им очень хорошо платили. Молодежь мечтала стать «холстом», зная, что если они станут шедевром, то будут стоить миллионы. И все жертвы стоят этого, особенно если их пригласят в знаменитый Фонд Бруно ван Тисха. Но у этого искусства была и темная сторона – подсознательная, а иногда и сознательная эйфория от факта владения живым телом человека. … именно в тени, в полумраке, в глубине и таится то, что придает остроту нашим чувствам. И хотя истинные ценители гипердраматизма заявляли, что не видят в «картинах» живых людей, пока те на «работе», это возвышало владельца в собственных глазах. Кроме того, менее удачливые модели работали предметами интерьера, столами, пепельницами, креслами. В рабовладельческих обществах раба хоть в туалет отпускали. Существовали также всякие «грязные» перфомансы, где от «полотна» могла потребоваться интерактивность любого рода, запрошенная заказчиком. В романе две сюжетные линии – одна про Клару Рейес, профессиональную картину, заветная мечта которой – быть приглашенной для создания «шедевра». Другая – про убийство молоденькой модели Аннек, которая уже стала «шедевром» знаменитого Бруно ван Тисха и тело которой нашли в лесу, растерзанное маньяком. И по оставленному маньяком письму понятно, что на этом он не остановится. Бруно ван Тисх – гений гипердраматизма, его картины стоят баснословных денег, его имя давно уже брэнд, на который работает целая художественная индустрия. Готовится юбилейная персональная выставка «Рембрант», где ван Тисх выставит свои работы, переосмысливающие шедевры этого мастера. И все его сотрудники сильно озабочены, чтобы на выставке не разразился какой-нибудь скандал, поэтому расследование поручают Эйприл Вуд и Лотару Босху, сотрудникам службы безопасности Фонда. Но убийства «картин» мастера продолжаются и становится понятно, что цель маньяка – сорвать выставку.Имена моделей и художников, названия агентств и выставочных площадок на читателя высыпаются залпом, причем предполагается, что он сам должен разобраться, что есть здесь название картины, фонда, галереи или художника. Самое удивительное, что это очень быстро создает «эффект присутствия» и сюжет захватывает тебя какой-то своей извращенной красотой и эстетикой. И от этого как-то не по себе. Не все в этом безумном мире принимают гипердраматизм. Существуют организации, с разной степенью активности борющиеся против фетишизации искусства, против соседства эстетики с низменными страстями, скрытыми под видом профессиональных оценок живых картин. Доктор Атьенса придерживался глупого мнения, будто гипердраматическое искусство – одна из форм легализованного сексуального рабства, проституция XXI века. Ему казалось неслыханным, что кто-то может купить голого несовершеннолетнего с окрашенным телом, чтобы выставлять его у себя дома. Ценность человеческой жизни обращается в ничто, когда на кону стоят миллионы долларов, интересы медиа- корпораций и художественных фондов. Не потому ли стала возможной прощальная гастроль гениального Бруно ван Тисха и усилия сотрудников его фонда? И только то, что среди них оказался не сильно эстетствующий бывший коп Лотар Босх (какая ирония))), дало возможность прервать эту жуткую цепочку. Впрочем, надолго ли?

Эту книгу было чертовски тяжело, неприятно читать. Мир, описанный автором, по мере прочтения вызывал у меня всё большее неприятие.В основе сюжета лежит несуществующее (и слава богам) искусство гипердраматизма. В этом направлении полотнами служат живые люди.Их психологически «натягивают» как холсты. «Грунтуют», лишая волос на теле, слёз, слюны и пота, практически избавляя от естественных потребностей. «Пишут», выводя на требуемые эмоции, фиксируя их, окрашивая тела всеми возможными оттенками и ставя в самые немыслимые позы. И оставляют так, чтобы ими могли любоваться и говорить: Это искусство. Полностью обесчеловечивают человека, лишают его всего индивидуального и живого, что в нём есть. Превращают его в вещь. Крайняя степень этого безумия – живая мебель, украшения и предметы интерьера. Подобное находится за гранью моего понимания, причём в обе стороны: как можно пользоваться живыми людьми как креслами или столами и как можно по собственной воле согласиться на такую работу.Из-за этого неприятия основной идеи произведения было сложно воспринимать все остальные его аспекты. Но мне кажется, этого автор и добивался – откровенного конфликта между идеей и моралью, и для каждого читателя чаша весов склонится в ту или другую сторону.В книге очень много детальных описаний, порой откровенной излишних. Интерьер каждой комнаты, одежда персонажей, очень, очень частое упоминание половых органов моделей-картин (начинается аж с первой страницы). Когда читатель может по описаниям представить себе окружение и действующих лиц – это хорошо, но здесь их так много, что в них банально тонешь.Детективная линия поначалу меня заинтересовала, но потом смазалась за всем остальным происходящим, а когда вынырнула ближе к финалу, сюжетный твист меня не удивил – он был вполне в духе всей этой истории.Это странная книга, оставившая у меня неприятное впечатление.