«Самое унылое место на земле» это мистический любовный роман с элементами триллера. Все места абстрактны, события и персонажи выдуманы.
Оксана Карель
Самое унылое место на земле
Тёмные секреты
Сентябрь, уже сентябрь, чёрт возьми, так быстро?
Я познакомилась с ними – когда? В начале весны, а уже осень. Май был таким скучным и долгим, а потом всё изменилось. Лучше бы тот май так и оставался скучным.
Я смотрю на эти картины, его картины, и это не просто полотна, нет, это целая история. История, в которой сложно не узнать нас. Я шокирована, но не искусством, а тем, что стала его частью. Мне страшно, и в этот страх врывается голос. Его голос.
– Майя?
Самое унылое место на земле
Это было самое унылое место на земле. Больше и сказать нечего. Проведя в этой деревне две недели, я готова была утопиться от скуки. Не помогло даже то, что местечко на самом деле было живописное и колоритное. Правда, лучше оно от этого не становилось. Удавиться сеном? Станцевать на вилах? Посчитать улиток? Пожрать овса? Все занятия были такими привлекательными, что я никак не могла выбрать.
Самым ярким событием за сегодняшний день было эмоциональное восклицание моей тётушки.
– Ой, смотри-ка, соседская курица через дорогу перебежала! Вот нахалка! – Тётушка прихлопнула ладонью по коленке и взволнованно цокнула языком. – Ты смотри, а!
Я почти взвыла, вознося руки к небу с театральным апломбом, откидывая назад окрашенные в чёрный, волосы.
– Кто-нибудь! Всё равно кто. Заберите меня отсюда!
– Ой, Майя, что ты разворчалась-то? А? – тут же вскинулась она, поправляя седые волосы, выбившиеся из тугого хвоста. – Заняться нечем? Сходи посмотри, как Георг бычка из оврага вытягивает. Животина вчера туда забрела, глупенькая. А ты поди вытащи его, упрямого. – Тётя была совершенно серьёзна, что удручало ещё больше.
– Спасибо, но я воздержусь, – мрачно произнесла я, вздыхая как можно глубже, – я вчера уже ходила смотреть, как гусики пытаются утопиться в реке.
– Почему утопиться? Чегой-то ты так говоришь? – Ахнула тётя, всплеснув руками. – Они всегда в реке резвятся.
– Тётушка, вы думаете, они купаться туда ходят?
– А для чего ещё? – Тётя явно не понимала моих дурацких шуток.
– Топить свои гусиные печали.
– Выдумщица, – с улыбкой фыркнула она и махнула на меня рукой. – Какие секреты у гусей?
Я зашла в дом, миновала молчаливого дядю, сидящего в кресле и читающего газету, поднялась на второй этаж, больше похожий на чердак, и с разбегу плюхнулась на кровать. Зарывшись лицом в подушку, я практически заплакала.
Ссылка на задворках родины была намного хуже, чем я предполагала. Что ж, я это заслужила и уже успела искренне раскаяться в своих поступках. Только мама не поверила в мои заверения, что я всё поняла, осознала и так больше не буду.
На самом деле родители придумали мне хорошее наказание. Просто замечательное – если смотреть с их стороны. С моей же стороны оставалось только стоически это наказание вынести.
Весь последний учебный год я вела не самый примерный образ жизни. У меня появились новые знакомые, которые казались очень крутыми и важными, с которыми я проводила всё время. Да, я попала в дурную компанию, но и сама была не сахар, поэтому и завела себя в неприятности, из которых не все возвращаются.
С этого всё и понеслось. Алкоголь, отвязные вечеринки, неразборчивые связи и главное моё новое увлечение – мотоциклы. Тогда я просто не мыслила себя без гонок.
Пропадая на окраинах города, я часто не ночевала дома, прогуливала уроки, зависала непонятно где и с кем. Естественно, ругалась с родителями и в целом вела себя ужасно. Сейчас мне стыдно, но тогда такого чувства не возникало.
Мне налепили ярлык трудного подростка и поставили на учёт. Слава обо мне пронеслась по всему району, и эта самая слава была весьма сомнительного характера. Обо мне говорили такое, что уши вяли, а самое печальное заключалось в том, что это были не просто грязные сплетни. Это была горькая правда.
В школе мне со скрипом позволили закончить выпускной класс, и то только из-за аварии, я полагаю.
Да, авария. Несчастный случай, глупое недоразумение, называйте как хотите. После того, как я завалила предварительный экзамен и меня публично отчитали, я в гневе отправилась к ребятам и, напившись, решила повеселиться с другом Эдуардом.
Мне пришло в голову, что прокатиться и проделать пару трюков на чужом массивном мотоцикле – это отличная идея. Разумеется, я не справилась с управлением, и мы вылетели с моста.
Я выжила, он – нет.
Несколько месяцев я провела в больнице, проходя через болезненное и тяжёлое восстановление, а потом были депрессия, размышления о смерти, полный бардак в жизни и в голове. Помимо перелома ноги, трех рёбер и трещины в кости на руке, у меня было сотрясение и множество гематом. Говорят, мне повезло.
На похороны Эда я пойти не могла, ещё лежала в больнице, а когда пришла на могилу, столкнулась с его матерью. Она плакала и называла меня убийцей. Я убежала под её крики: «Почему он мёртв, а не ты?».
Да, почему я?
Родители проявили чудеса терпения и понимания. Они организовали мне сдачу экзаменов для выпускного класса, заставив администрацию школы пойти на уступки. Потом мы переехали на другой конец города, чтобы я могла спокойно поступить в институт.
Я не поступила.
Вместо учёбы и подготовки к поступлению я вернулась в старую компанию. Нет, на мотоцикл больше не садилась, но прожигать время не перестала. Меня терзало ужасное чувство вины, и мне казалось, что я могу залить его алкоголем. К счастью, это продолжалось недолго. Мне назначили психолога и терапию.
Я поняла, что у меня проблемы. Много. Восторг от всего, что я делала, пропал, появилось сожаление, и я схватилась за голову.
Очевидно, что я делала что-то не так. К сожалению, для озарения мне понадобилось почти умереть.
Мне удалось взять себя в руки. Через некоторое время я отказалась от старых знакомств и перестала делать вид, что я травмированный сложный подросток. Я исключила из своей жизни всё вредное и плохое, даже вещи, напоминающие о прошлом, отправились на помойку.
Смешно, но я даже подстриглась под каре, покрасив и так тёмные волосы в чёрный и полностью поменяла гардероб. Я стала задумываться о будущем и пытаться понять себя. Вместо какой-нибудь исправительной закрытой школы по совету психолога отец предложил отправить меня на всё лето к его двоюродной сестре Марии в крошечный городок под простым названием Лес. Не городок даже, просто несколько разбросанных по лесу ферм. Где-то посередине «нигде». Это решение я приняла безропотно и с мрачной покорностью.
Тётя Мария была в курсе всего и превратилась в надзирательницу. Вся округа тоже знала, кто я и что здесь делаю. Хотя, как помнится, первоначально эту информацию распространять не собирались.
Поначалу я решила, что пребывание в деревне пройдёт быстро и весело. Я невероятно ошибалась!
Первая неделя тянулась как год – и это несмотря на то, что я исследовала весь городок и почти все его окрестности.
На дворе был конец мая, всё цвело и пахло, но купаться и загорать было ещё рановато. Оставались только прогулки и чтение. Читать я люблю, но те книги, которые я взяла с собой, уже закончились и даже пошли по второму кругу. У тёти литературы было мало, и вся в основном посвящена сельскому хозяйству. Я пыталась изучать её, но разведение кроликов и подкармливание акаций как-то «не зашли». Так что с книгами возникла проблема. Правда, тётя Мария предложила мне пройтись по соседям, поспрашивать, но на такой подвиг я ещё не была готова, потому что жители Леса – это отдельная история.
Интернета здесь, конечно, не наблюдалось. Совсем. Только где-то на станции в десяти километрах от центра городка. Телефон ловил плохо. Совсем плохо. Чтоб позвонить родителям, я ходила в тот самый «центр». Можно было ещё залезть на ель и попытать счастье на высоте, но я не рискнула. Телевизор показывал два канала. Смотреть это было выше моих сил. Я была удивлена до предела, что ещё остались места, где нет интернета, но, как оказалось, они были, здесь были.
Место, где поселились дядя с тётей, полностью оправдывало своё название. Раньше здесь была лесопилка, но после закрытия, осталось только несколько частных домов. Все переместились в соседнюю Суву – городок побольше. Местные называли его «центр» и ездили туда за всем необходимым, хотя ничего центрального там не наблюдалось.
Вся эта область раньше была финскими поселениями. Рядом с нами был город Кирккоярви, намного больше Сувы, но из-за того, что везде были реки и озёра, он был отрезан от других населённых пунктов и ездить туда было неудобно. Если только ходить пешком через лес.
На карте эти три городка выглядели как крохотные точки, и я бы никогда не подумала, что здесь кто-то живёт.
Ближайшим крупным городом был Ваара, а уже от него спрятанные между озёр и холмов в лесной глухомани притаились и другие городки.
Машина мне не полагалась, так что съездить в Ваару, до которой было около двух часов езды, я не могла, а отправиться туда пешком это уже чересчур.
Я была полностью отрезана от всего того, к чему так привыкла, и от того, что меня так соблазняло. Тяжелее всего было без общения.
Вторая неделя превратилась в ад. Это был один и тот же бесконечный день.
Сначала меня спасали прогулки, но их было недостаточно. Дорог и тропинок было не так уж и много. В поле не сунешься: трава по шею, а лес не похож на парк.
Я мечтала, просто грезила о том, чтоб здесь произошло хоть что-то. Что угодно. Но нет, мои мольбы не были услышаны, и всё оставалось таким же, как прежде, унылым до тошноты.
Одна радость всё же случилась – в амбаре я нашла велосипед! Старенький, но надёжный. Это было как фейерверк в ночи. Я почти воспрянула духом. По крайней мере, теперь я могла съездить на заправку и купить себе что-нибудь.
Накупив себе разных шоколадок и снеков, я планировала заесть скуку. Также пришлось приобрести то, что не покупала никогда – журналы. Всякую «желтизну» и каталоги мод. Благо у меня было немного скопленных денег, иначе я бы не знала, что делать. Меня заинтересовали «Лесной вестник» и «Модная история», но именно они оказались скучными. А вот «Молодость» и «Твой час» были с анекдотами, что не могло не радовать.
Я облюбовала одно местечко в мелколесье недалеко от моста и реки. Видимо раньше тут была какая-то постройка из красного кирпича, но от неё остались только невнятные развалины. Зато там сохранились приличные доски, из которых я соорудила себе подобие скамеечки. Именно там я и пыталась наслаждаться одиночеством.
Выходило скучно.
Всё могло случиться иначе, и я бы здесь не сидела. Моё место было бы на кладбище, рядом с бабушкой. Что ж, хотя бы компания была хорошая. Всяко лучше одиночества.
В один из этих однообразных дней случилось чудо. О да, нечто совершенно необыкновенное для этих мест. Тётя Мария попросила меня съездить в соседний город!
– Далековато, конечно, – говорила она, намывая трёхлитровую банку, – но тебе на велосипеде быстро будет.
Я пыталась сохранить спокойное выражение лица, чтоб она не поняла, какое счастье охватило меня.
– А что надо сделать? – как можно безразличнее спросила я.
– Там Инга живёт. Подруга моя, Инга Птич. Торгует мёдом, у них своя пасека. Мы-то обычно к ней с Юсуфом на машине ездим, да только это далеко, если со стороны дороги. Надо сначала до центра доехать, а потом направо, это ого-го какой круг, – тётушка попыталась показать рукой размер круга, и мыльные капли полетели во все стороны. – А тут через лес можно. Через мост речку переедешь, а там по тропинке около часа идти. Но это пешком. На велосипеде быстрее.
– Надо мёду купить? – Осторожно спросила я.
– Мёду, да. Мед взять, и передать ей подарок от меня, да. Я ей скатерть связала.
– Хорошо. Без проблем. – Я пожала плечами, – а что за город? Большой?
– Побольше нашего, где-то как Сува. Кирккоярви называется. Это озеро там такое. Там много домов и ферм, да.
– Красивые там места? Хочу пофотографировать.
– Ну красивые, да. Природа. Как здесь. Ну что, согласна?
– Да. Уже готова. – Разумеется, я была согласна. Даже более чем.
Тётушка окинула меня ласковым взглядом и усмехнулась.
– Что, так поедешь?
– А что не так? – Я оглядела себя: тёмно-зелёный укороченный топ, джинсовая юбка-трапеция и домашние шлёпанцы.
– Там дорога через лес, тебя мошкара закусает, надень что-нибудь закрытое.
Мой гардероб совсем не подходил для жизни в деревне. Даже простого спортивного костюма не было, не говоря уже о резиновых сапогах. От старой экипировки и спортивной одежды я избавилась сразу как бросила кататься – чтобы не напоминала.
Поднявшись в комнату, я перерыла шкаф и откинула всё, что имело слишком элегантный вид. В итоге мой выбор пал на чёрные узкие джинсы, белую тунику с кружевами и чёрную кофту на молнии с рисунком «глазиков» на рукавах. Захватив рюкзак вместо сумки и упаковав туда фотик, я надела кеды и резво отправилась в «путешествие».
Если бы месяц назад кто-нибудь сказал мне, что я буду переполнена восторгом от того, что мне предложат съездить в соседний городок, я бы ржала, как сивый конь. А теперь смотрите – я просто счастлива. Оказалось, не так много надо для поднятия духа. Всего-то велосипед и соседний городок.
Тишина среди озёр
Городок Кирккоярви был тихим и застывшим. Можно было подумать, что тут никого нет, а если и есть, то они попрятались по своим домам.
Это напоминало мёртвый час, спокойствие крепкого сна. Не было ни оживлённости, ни суеты, только тишина и неизменность.
Если пристально искать и заглядывать в разные уголки, то можно расслышать и рассмотреть детали жизни, которые словно прикрыли, боясь, что их обнаружат; вот в бревенчатом доме стоит на тумбе старый магнитофон и из динамика льётся тягучая мелодия. Здесь, в доме у дороги, пожилой мужчина вытачивает из дерева резные шашки, а его седовласая жена загадочно поглядывает на подъездную дорожку в ожидании непрошенных гостей.
Можно расслышать, как хозяйка кирпичного дома окучивает куст жимолости, приговаривая шёпотом слова ободрения, уверенная, что он её обязательно поймёт. А её ленивая сонная кошка мурлычет, лёжа на подоконнике.
Если сосредоточиться, прислушаться ещё внимательнее, можно отделить шелест листвы от шелеста переворачиваемых книжных страниц. Различить монотонное гудение проводов и плеск бурбона, льющегося в стакан.
Вот седовласая женщина вытаскивает пирог из духовки, тихонечко напевая, а её муж курит на крыльце. Кучерявый рыбак как обычно перебирает блесну, готовясь к рыбалке, а его сосед чинит велосипед.
Где-то шуршит бумага, скрипит дверь, закипает вода в кастрюле, еле слышно шипит радиоволна.
Мы не можем этого видеть, город прячет от нас детали, прикидываясь пустым. Деревья почти не колышутся от прохладного ветерка, вода в озере гладкая как шёлк, дороги безлюдны, высокая трава на лугах нетронута, а на рассвете и в сумерках, из беззвучного глухого леса приходит вязкий туман. Слишком тихо, словно и нет тут ничего. Неизменная красота тишины и пугающая атмосфера кажущейся пустоты.
Этому спокойствию радуешься и привыкаешь, поэтому, когда оно нарушается, кажется, что всё идёт кувырком, и тебе это нравится, ведь ты знаешь, что скоро всё снова станет спокойным, как прежде.
Тебе нравится суета, когда ты знаешь, что за ней придёт спокойствие.
***
Пока жизнь Кирккоярви умиротворённо замирала, Ваара взбудоражено гудела.
Следователь Натан Никшич, мужчина с седыми висками и острым носом, сошёл с поезда, поглубже вдохнул острые ароматы города и уверенно направился в отделение полиции центрального района.
Давненько он здесь не был, но дорогу не забыл. Мужчина проигнорировал автобусную остановку: ему хотелось пройтись пешком, увидеть город изнутри, освежить память.
Обстоятельность местной архитектуры, лёгкая хаотичность движения, устоявшиеся магазины и лавки, несменяемые десятилетиями – это дарило ему равновесие, ощущение крепкой почвы под ногами. По его мнению, стремительные изменения не давали порядку «устаканиться». Порядок любит постоянство. Ваара, при всей своей относительно бурлящей жизни, имела то самое постоянство, идеальное для порядка. Пройдёт ещё лет пять, может семь, и всё станет иначе, но сейчас, сейчас всё ещё остался тот старый, приятный для души уклад.
Отделении полиции номер сто девяносто четыре было его первым местом работы и, пожалуй, самым спокойным в карьере. С тех пор в его жизни изменилось многое, а в жизни отделения – нет.
Коллеги встретили его тепло, но сдержанно. Они были рады его кратковременному назначению. Новичков у них почти не было, что вызвало у Натана вздох удовлетворения. Приятно работать с теми, кого ты хорошо знаешь.
Его направили сюда в связи со старым делом, подробности которого всплыли в другом месте. Теперь придётся перекопать архивы, чтобы найти корни, и сколько на это уйдёт времени один чёрт знает. Но следователь не жаловался, он любил свою работу.
Могилы в солнечном свете
Путь через лес был не близкий, но я не почувствовала усталости. Наоборот, меня восхищало абсолютно всё. Правда, было опасение, что на лесной тропе, которая гордо именовалась дорогой, меня сцапает медведь или волк, но обошлось.
Городок понравился мне сразу. Во-первых, он располагался на холмистой местности, что добавляло красоты и колорита. Во-вторых, на самом высоком холме стояла превосходная часовня, и, в-третьих, город был действительно большой. По местным меркам, разумеется.
Дом тётушкиной подруги я нашла быстро. Высокий забор, покрашенный в жёлтый цвет, бросался в глаза.
Инга Андреевна понравилась мне сразу. Милая такая женщина: крупная, с копной рыжих, крашеных волос, похожая на мою вторую тётю.
Меня незамедлительно накормили домашними пирогами. Такой приём я оценила.
Я решила пойти пофотографировать часовню, которая, оказывается, была заброшенной, и изучить город. Инга Андреевна тут же нарекла меня фотографом и почему-то засмеялась, заметив, что их городок популярен у художников.
Вдобавок, непререкаемым тоном она сказала, что ждёт меня к ужину, чтоб познакомить с сыном. Ужину я обрадовалась, а вот перспектива знакомства меня не обрадовала. Я уже примерно представляла, что там за «очаровательный, хороший парень без жены». Но отказаться не могла. Все эти немногочисленные события захлестнули меня как лесной пожар. В приподнятом настроении я отправилась к часовне, начав делать фотографии уже издалека.
Красивая церквушка была построена из камня и дерева. Первый этаж благодаря крепкой каменной кладке сохранился хорошо.
Прежде чем заходить вовнутрь, я решила обойти строение вокруг. Благодаря высокому холму деревня просматривалась замечательно. С той стороны, где была тропинка, холм был пологим, а другая сторона смотрелась довольно крутой. Несмотря на явно заброшенный вид, место всё равно было привлекательным и, судя по протоптанным тропинкам, довольно популярным у местных жителей.
Я направилась к обрывистому склону, чтоб взглянуть на заросшую кустами низину. Именно там меня поджидал «сюрприз».
С этой стороны часовни стоял раскладной стульчик, рядом с которым лежала чёрная спортивная сумка. Озадаченная, я уже собиралась посмотреть, что там внутри, когда услышала оклик.
– Эй! Девушка! – раздался мужской голос.
Я оглянулась, увидев спешащего ко мне мужчину в зелёной куртке. Он активно размахивал руками и даже подавал какие-то загадочные знаки. Я слегка встревожилась, не успела ничего ответить, как он уже был рядом со мной.
– Что ты делаешь? – Он постарался поправить свою куртку и пригладил волосы, пристально оглядывая меня с головы до ног.
– Простите? – выдохнула я, скривив лицо в недоумении.
– Работаешь? – Он ткнул пальцем в мой фотоаппарат прежде, чем я успела возмутиться или сделать ещё более ошарашенное лицо.
– Что? – я высоко подняла брови и отступила на шаг.
– Журналистка, да? – менторским тоном заявил он, скривив губы так, словно увидел дохлого сурка. – От какого агентства?
– А… – Я честно хотела ответить хоть что-то вразумительное, но, во-первых, не понимала, что, а во-вторых, из меня всё равно вылетали лишь жеваные звуки.
– Фотограф? Или статью пишешь? – он упёр руки в бока и строго добавил, – Какой журнал?
– Никакой. Не пишу я ничего, – я наконец сумела вставить слово в его быструю порывистую речь.
– Искусствовед? – подняв одну бровь, удивлённо воскликнул он и тут же поправил сам себя, опуская руки и меняя тон голоса. – А, студентка…
– Опять нет, – заявила я, его снисходительный тон взбесил меня больше всего, и мой голос прозвучал довольно резко.
– Не журналистка? – Он почесал подбородок.
– Совершенно точно нет.
– Что же ты тут делаешь? Кто ты? – Он спросил так, словно ждал откровения, и как-то странно вскинулся, будто подпрыгнул.
– Я местная. – Я смотрела на него с опаской, мало ли что можно от него ожидать.
– Чего-то я тебя не видел тут.
– С соседнего городка. – Я пожала плечами, делая ещё одни шаг назад.
– Значит не фоторепортёр? – напористо спросил он, и я отрицательно покачала головой.
– Ах вот оно что! – Его лицо озарила улыбка, и он отрывисто хохотнул. – Всё ясно. Фанатка.
– Что? Какая фанатка? Нет! – Я зачем-то попыталась спрятать фотоаппарат.
– А фотик зачем? – От него не укрылось моё действие.
– Просто так. Делаю фотографии для себя. Что тут такого? – Я перестала дёргаться, стараясь выглядеть спокойней.
– Точно, фанатка. – Подтвердив эти слова несколькими кивками, он полез в карман за сигаретой.
– Да никакая я не фанатка! – раздражённо огрызнулась я, не понимая в чём суть. – Просто фоткаю пейзажи, природу фотографирую!
– Ясно. – Он засмеялся и вмиг перестал казаться грозным. – Понятно. Ты прости. Я уж подумал, опять свора налетела. А это, знаешь ли, выгодное местечко тут, всё видно. Вот я и подумал… – Он прикурил сигарету и протянул мне руку. – Меня зовут Денис, Дэн.
С опаской я пожала её, надеясь поскорее смыться.
– Очень приятно. Майя. – Приятно мне не было. Но эта ситуация здорово разбавила моё тоскливое существование.
– Извини ещё раз. Я уже с ума сошёл от этих журналистов, киношников и фанатов. Все норовят отхватить мой материал. – Дэн подошёл к своей сумке и, сосредоточенно порывшись в ней, достал бутылку с водой. Торопливо сделал несколько глотков и пожаловался: – всё никак не могу сделать по-настоящему стоящие кадры.
– Кадры чего? Села? – Сначала я не хотела заводить беседу, опасаясь, что он болен, но его слова меня заинтриговали.
– Села?!? – он опять засмеялся. – Зачем мне это?
– Что-то я тогда не понимаю… – Я поправила волосы. – Это же не Голливуд.
– Ха-ха, – Он жестом предложил мне попить, и я так же жестом отказалась. – Конечно не Голливуд. Но и здесь есть чем поживиться. Я собираю большой материал про Оскара Виша. – Он всплеснул руками в многоговорящем жесте.
– Кого?
– Оскара Виша, – громко повторил Дэн, словно я глухая. Не увидев в моих глазах никакого отклика, он пояснил: – Знаменитого художника. Он снял здесь дом на лето. Ты же сказала, что местная, – он ухмыльнулся, затягиваясь сигаретой.
– Из соседнего городка, – подчеркнула я. – И кто он такой? Этот художник? В смысле, чем знаменит?
– О, Боже мой, неужели ты не знаешь?!? – воскликнул он.
– Нет, – я покачала головой.
– Шутишь?
– Нет. С чего бы вдруг?
Денис пробормотал что-то себе под нос, но ответил с охотой.
– Оскар Виш – молодой художник, прославившийся тем, что он «рисует смерть». Под патронажем богатого филантропа и искусствоведа Марка Карро, стал неприлично знаменит и сколотил себе состояние. Не обделён талантом, конечно, но ничего выдающегося. Но это лишь верхушка айсберга. – Он поднял указательный палец вверх, призывая меня к внимательности.
– Настолько знаменит, что за ним охотятся папарацци? – с сомнением спросила я, не очень-то доверяя его словам.
– Ты пропустила всё веселье. – Его смех был похож на скрип. – Две недели назад здесь было не протолкнуться. Весь этот городок был забит репортёрами и журналистами. Местные были в шоке от такой популярности. – Дэн кинул окурок и старательно втоптал его в землю. – За Оскаром гоняются постоянно. Слишком уж он неоднозначная личность, запятнанная подозрениями в убийстве.
– Вау, – только и смогла сказать я, не испытывая особых чувств. – Наверное это очень интересно.
– Не могу поверить, что ты не знаешь кто он такой! – его восклицание было таким резким, что я даже вздрогнула.
– Я не увлекаюсь живописью. – Эта фраза получилась у меня более саркастичной, чем я хотела.
– Живописью! – засмеялся он, показывая в широкой улыбке свои прекрасные зубы. – Ха-ха. Тут дело не в его картинах, а в пиаре. Он звезда.
– И тебе хочется сделать его ещё популярней, да? Самому стать знаменитым? – как-то не очень культурно откликнулась я.
– Нет, – Его улыбка потускнела. – Не совсем так. Я знаю, что он убийца и хочу это доказать.
На удивление, его последняя фраза не смотрелась напускной и пафосной. Наоборот, в ней ощущался совсем другой тон. Какая-то мрачная убеждённость, что ли.
– У меня нет слов, – я действительно не знала, что сказать, особенно после заявления про убийцу. Откровенно говоря, весь разговор был странным, словно я грибов объелась. Но парень был симпатичным, говорил увлечённо, да и мой дефицит общения давал о себе знать. Так что даже эта беседа начала мне нравиться. – Удивительно. Ты меня заинтриговал. Теперь мне хочется подробностей.
– Я уже давно слежу за ним, – доверительно говорил он, – пытаюсь найти доказательства. Факты.
– Понятно. Интриги, скандалы, расследования, – пошутила я. – Так что ж, ты отсюда за ним следишь?
– Да. Это удачное местечко. Его дом и двор просматривается почти идеально, – радостно воскликнул Дэн.
– И что же он сейчас поделывает?
– Ха! – Вновь радостный возглас. – Роет могилы.
– Что, прости?
– Могилы роет. Хочешь посмотреть? – Дэн достал из кармана бинокль.
– Даже так? – Я приподняла бровь. – Хорошо. Куда смотреть?
Дэн подошёл ко мне, протягивая бинокль. Я старалась рассмотреть нового знакомого исподтишка, так чтоб это не выглядело навязчивым.
У него было приятное лицо с массивным подбородком и открытая улыбка, от которой появлялись умилительные ямочки на щеках. Причёска была аккуратной, но слишком длинной для его типа лица, светлые волосы то и дело падали ему на глаза. А вот «лёгкая небритость» ему совсем не шла. Светлая щетина, покрывающая щёки и подбородок, смотрелась как пух.
– Вот, смотри. – Дэн направил мою руку с биноклем чуть вправо от того места, куда я смотрела. – Видишь дом сразу у леса? И участок.
Дом казался большим, но само строение было странным, совсем не классическим. Было видно, что изначально это была двухэтажная «коробка» из светлого дерева, с покатой крышей, к которой постепенно пристраивались дополнительные части. В глаза бросалось то, что в доме много окон. Это, наверно, и привлекло художника, но из-за отблесков я не могла рассмотреть, что происходит внутри. Тем более, все окна располагались под разными углами, что так же было крайне необычно для деревенского дома.
Крыльца видно не было – скорее всего, этот факт сильно расстраивал Дэна, а калитку и всю подъездную тропинку к дому закрывали деревья.
Я чуть изменила ракурс, заметив то, о чём говорил мой новый знакомый. На участке, поросшем зелёной травой, действительно были вырыты ямы, рядом с которым громоздились кучки земли. Могилы. То есть не просто прямоугольные ямы, а могилы. Это можно было легко определить по наличию самодельных деревянных крестов и камней, похожих на надгробия. Это пугало. Реально наводило на очень жуткие мысли.
– Ого, – вымолвила я. – Ничего себе! Пустые могилы. Кресты над пустыми могилами. Просто жуть. Словно он кого-то положить туда собирается.
– А я тебе о чём, – Дэн хмыкнул. – Возможно и собирается.
– Нет, ну это реально неприятно. Меня аж мурашки пробили, – я вздрогнула, вспоминая, как часами сидела на могиле Эдуарда, и быстро отдала бинокль.
– Хочешь взглянуть поближе? – подмигнул он.
– Ближе?! Да я и так в ужасе, куда уж ещё? – хмыкнула я.
– Я просто мечтаю пробраться к нему в дом. – Неожиданно Дэн начал ходить туда-сюда, поглаживая подбородок. – На участке-то я уже был, но это не то.
– А почему ты к нему не сходишь?
– У меня судебное постановление. – Он поморщился и неопределённо махнул рукой. – Я не могу приближаться к нему или к его имуществу. Он засудил меня за преследование. Дом, конечно, не его… но…
– Преследование? Ничего себе! Ты что, одержим? – неудачно сказала я и тут же пожалела. Но он не заметил мою бестактность. Поэтому я резко перевела тему.
– Так он же не всегда дома? Можно хоть в окно заглянуть. Или всегда?
– Это довольно рискованно. Если в дом кто-то проникнет, Оскар сразу поймёт, что это я и тогда меня ждут новые неприятности. Нет. Тут надо действовать более тонко.
– Ты же следишь за ним, – не сдержалась я. – Куда уж тоньше?
– Надо что-то другое. Что-то… иное
Дэн замолчал, даже прикрыл глаза, словно продумывал план. Я ещё раз посмотрела в бинокль. Пейзаж у дома художника не изменился.
– Майя, – подозрительно вкрадчиво произнёс Денис. – У меня есть одна идея.
– Да? – почти невинно спросила я, сразу предполагая, что он придумал что-то крайне идиотское.
– Я тут подумал…, – На его лице явственно промелькнул азарт. – К нему можешь сходить ты.
– Что?!?
– Сходить к нему. Там в заборе есть лаз. Ты зайдёшь на участок и подойдёшь к дому. Вероятность того, что он тебя заметит, ничтожна, – Дэн говорил быстро и кратко, здраво опасаясь лавины моего возмущения. – Даже если и увидит он тебя, это ничего страшного! К нему по началу много местных ходило.
– Нет. Я не пойду, – отчётливо заявила я.
– Послушай! Это ерунда для тебя. А для меня это много значит! Уверен, что тебе удастся заглянуть в дом. Может, даже сделать пару кадров. А ещё лучше, если ты с ним поговоришь! Постучишься в дверь, мол, за автографом пришла! – ему самому нравилось его внезапное озарение, он не хотел замечать, что мне это не по душе.
– Нет. Найди кого-нибудь другого.
– Да нет тут никого! – Всплеснув руками и сделав жалостливое лицо, Дэн попытался заглянуть мне в глаза. – Из местных со мной никто связываться не будет, я тут персона нон грата. Вызванивать кого-то из города не вариант. А тебя он не знает. Со мной не свяжет. Это идеальный план.
– С ума сошёл? – не выдержала я. – Ты говоришь, что он убийца, и посылаешь к нему меня? Нет уж. Надо – иди сам.
– Он тебя не убьёт, – презрительно фыркнул Дэн.
– Спасибо! Вот твоего заверения мне как раз и достаточно!
– Да не будет он тебя убивать!
– Да?!? А могилки для чего? Как раз для свежих трупов тех, кто особо любопытничал, – съязвила я, но он не оценил.