Битва за Лукоморье. Книга 3

© Камша В.В., Папсуев Р.В., текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Заветный курган

«Везучая ты, Варвара, – частенько повторяла Румяна. – Не иначе, одарил тебя Белобог удачей, что ни беда – тебе выгода».

Варя в ответ смеялась, вспоминая поговорку: «Кому страсти-напасти, кому смехи-потехи», но сейчас слова подруги-самовилы ^[1] казались более чем уместными.

Освещая путь факелом, Варвара шла по широкому проходу и рассматривала стены, дивясь умельцам, что смогли в камне выбить столь искусные изображения. Их смысл девушка не понимала, но резчики тут потрудились знатные: ишь какая работа старательная и тонкая! То ли долгие года корпели, то ли волшебство применяли. Письмена возле изображений казались странными – одновременно знакомыми и нет. Некоторые начертания и руны распознавать удавалось, некоторые она видела впервые, но сомнений больше не осталось: Варвара пришла куда нужно. Эту темную, мрачную и при этом красивую гробницу точно строили волхвы-русичи. С чего их занесло аж за Градимирские горы, так далеко на восток от Руси – не совсем понятно. Но ведь занесло, причем они потратили немало сил и времени, возводя в тайге столь причудливое сооружение.

А уж сколько времени ушло у нее самой на поиски этого места! В начале пути только и было известно, что где-то есть гробница, в которой давным-давно похоронили важного волхва по имени Всемысл, а вот где та гробница расположена, не знал никто. Сведений – с гулькин нос, с чего начинать – непонятно. Скольких людей Варвара потревожила, сколько свитков и книг перерыла, все без толку! И надо же такому случиться, что искомое нашлось в ставшем ей вторым домом Вышегорье, когда она навещала чародеек-самовил.

Заметив настроение уставшей от поисков и уже почти отчаявшейся Варвары, Румяна стала настойчиво ее расспрашивать. А узнав о причине, молча повела девушку к старшей жрице самовил. Усохшая, дряхлая и почти слепая старушка-Теменужка сильно отличалась от соплеменниц – статных красавиц с золотыми волосами до пят. Сколько лет она прожила на белом свете, не знал никто, даже она сама. Но прожила много и разум сохранила. Ее замечательная память и подарила Варваре ключ к разгадке.

Теменужка припомнила, что давным-давно знавала она этого самого Всемысла, и в один из последних своих наездов он, пропустив чарку-другую, разоткровенничался, поведал о своей мудреной задумке. Сказал, мол, времена суровые грядут, а я стар стал, силы истратил, срок уж близко, но даже после смерти буду караул нести. Самовила попросила объяснить, он и ответил: наказал, говорит, я братьям заранее гробницу построить, а после смерти похоронить меня вдали от родных земель, за горами, за лесами, далеко на востоке, в Великой Тайге. На вопрос «зачем же?» волхв только рукой махнул: мол, так надо, для кого-то смерть – отдых, а для меня – служба почетная. Что он имел в виду, жрица так и не поняла, но не удивилась: Всемысл чудил и в молодости, а под конец жизни так и вовсе частенько сумасбродничал.

Простившись с самовилами, воодушевленная Варвара времени даром не теряла – одного знакомца спросила, второго, так и разузнала, что в Великой Тайге недалеко от Градимирских гор и Кущанского перевала и впрямь есть некий странного вида холм, по описаниям – несомненно курган. На юге Славии такой никого бы не удивил, чай не редкость, одни волотки чего стоят – достойное и величественное напоминание о павших великанах. А вот таежные племена курганов не насыпают – земля в тех местах твердая, промерзшая, слишком муторно такую ковырять, семь потов сойдет. Откуда же там взяться именно кургану?

Зацепка была, прямо скажем, так себе, да цепляться за соломинку Варя привыкла. Долго ли, коротко ли, но добралась до цели. Путешествие подходило к концу – она нашла что искала.

А ведь поначалу казалось, что все идет не так. Едва Варвара с проводниками благополучно пересекли Кущанские Ворота, как началось! Четверо спутников, такие собранные и спокойные в горах, вдруг принялись бурчать: мол, на север надо идти, в Югрик-городок, зачем тебе в лес? В Югрике крыша над головой и горячее вино, а в тайге – сплошь мороз и ужасные чудовища. Она не спорила, отшучивалась, но твердо добавляла, что работа есть работа – раз плату приняли, не нойте. Поначалу эти слова приводили ворчунов в чувство.

За два дня, что они шли от перевала – сначала пересекли равнину с замерзающей рекой, а потом углубились в Великую Тайгу, – голос проводники стали подавать все чаще. А сегодня поутру, узнав, куда именно собирается чужачка, спутники разом затрясли головами, забормотали что-то о проклятом, запретном месте. Мол, идти туда ни в коем случае нельзя, древнее зло… и прочая чепуха.

Удивляться не приходилось. Варвара много где бывала, много с кем общалась и много древних руин облазила. Она не раз сталкивалась с подобным: местные о своих проклятых местах всегда и все знают. Одно и то же, оскомину набило. Спросишь – ворох преданий вывалят и непременно припомнят, что кто-то в жутком месте совсем недавно сгинул. «Не ходи, не смей, там зло»!

Сама же Варя всегда рассуждала просто: как узнать, проклято ли место, если туда не сходить? С одной стороны, то, чего не знаешь, пугает сильнее, с другой – ты не можешь бояться того, чего не знаешь. Глупым предупреждениям внимать, на слово верить, дрожа вечно, как осиновый лист, – так лучше вообще из дома носа не казать. Да и предусмотрительна Варвара: недаром же таскает с собой всякие полезные зачарованные штуковины! Амулеты, защищающие от происков зла, всегда при ней. И в одежду вшиты, и в доспех, да и в сумочках полно диковинных оберегов, добытых в разных частях Белосветья. Раз с Варей ничего страшного не случалось, значит, выручали. Выручат и на сей раз – от очередного «древнего зла» охранят.

Настораживало, конечно, что не только проводники предупреждали ее о кургане, но и самовилы. Румяна и та была на удивление серьезна.

– Знаю, что не отступишься, – разволновавшись, подруга по своему обыкновению принялась наматывать на пальчик роскошную светлую прядь, – но будь осторожна! Пожалуйста! Волхвы знали, что делают, и если забрались так далеко от Руси, значит, была веская причина. Не шла бы ты туда, Ласочка.

Ласочка… Прикипело к ней это прозвище, настолько, что Варвара часто сама себя так называла. Предупреждение подруженьки она, само собой, выслушала и даже согласно кивнула. Румяна не могла знать, что у Вари имелась веская причина отправляться в путь. Когда на кону жизнь хорошего человека, отступать нельзя, да и не взять Ласку страхами! «Древние проклятия» и «запретные тайны» ее никогда не пугали.

Дело надо делать, несмотря на жуткие слухи. Осторожно, обдуманно – но делать. Только местным этого не объяснить. Наотрез отказались провожать, еще и обзываться вздумали. Ишь, разговорились после перевала, один даже пару глупых шуток отпустил по поводу коротких волос, сложения и ума. Эх, дала бы она по морде шутнику, да так, чтобы надолго запомнил, как его, здоровенного силача, «девка стриженая, мелкая да безмозглая» отметелила. Но ссориться с проводниками Ласке не хотелось: они ей еще пригодятся, когда придет время обратно на Русь путь держать. Да и Ойка, старший над ними, был хоть и непреклонен, но достаточно разумен. Указал нужное направление и сказал: мол, хочешь идти на смерть – иди. Мы тебе не указ. Но и с собой не зови, не пойдем, никакое золото жизни не стоит. Будем ждать здесь, на опушке, ровно два дня. Потом отправимся к Югрику.

Варя задерживаться и не собиралась: вышла со стоянки затемно, в надежде управиться до полудня. Всю дорогу до кургана она злилась на суеверных проводников и переживала… но не из-за проклятия. По своему обыкновению девушка предпочитала думать о насущном, и волновало ее совсем другое – то, о чем рассказывали стражники-русичи, когда она гостила на заставе возле входа в Кущанские Ворота.

То ли волхвы так нарочно задумали, то ли все случайно так вышло, но курган был возведен на меже, рядом с землями чуди белоглазой. Таежные жители боятся этих свирепых диких людей не просто так. Договоров с ними никто не заключал, а потому рубежи, отделяющие людскую вотчину от чудинской, оставались очень размыты. Где заканчивалась одна земля, а начиналась другая – того даже китежанские землемеры сказать бы не смогли. Чем чудь и пользовалась, совершая набеги на межевые поселения. Недаром Югрик так мощно укреплен – отродья злобных великанов-асилаков людей ненавидели и убивали при любой возможности. И земли свои они стерегли пуще глаза, и, бывало, нападали на неразумных смельчаков, решивших добыть пушнину рядом с межой. Поэтому Варе тревожно и было – лучше внимания к себе не привлекать и с чудинами не встречаться. Они-то есть на самом деле, а потому куда опасней призрачных угроз, исходящих от какого-то там зла.

Расположение Всемыслова кургана смущало еще и по другой причине. Слава о «дурном месте», похоже, гремит далеко по округе. А в Великую Тайгу со всего Белосветья идут люди суровые, готовые на все, а порой – и отчаянные. Промышляют не только пушниной, ежедневно рискуя жизнями, и многих из них суевериями не испугать. Те, кому сам худ не брат, навроде ее самой, могли решить быстренько разбогатеть, покопавшись в кургане, благо стоит он не очень далеко от Югрика. Вожделенная гробница запросто может оказаться пустой… и что тогда делать? Да и неизвестно еще, сумеет ли Варвара найти вход… Если здешний курган похож на волотки в Славии, будет он глухим, и попасть внутрь без помощи волшбы или десятка крепких землекопов не удастся.

Вот такие, очень простые мысли о том, что она, возможно, проделала весь огромный путь впустую, сильно тревожили Варю-Ласку, когда она шла к кургану. Как оказалось, не напрасно.

* * *

Варвара оказалась права в своих опасениях, почти во всех. Гробница в самом деле была погребена под здоровенным курганом, оплывшие склоны которого заросли деревьями. И сюда и впрямь наведывались охотники за сокровищами – потому что один из склонов оказался разрыт, обнажая каменную стену усыпальницы. С краю раскопа Варя обнаружила полуобвалившийся проход: стяжатели рыли наобум, но им повезло, нашли вход быстро, все основание кургана сносить не пришлось. Судя по всему, случилось это довольно давно, ишь как зарасти успело. Несколько десятков лет назад – точно.

В расстроенных чувствах Варя достала из малого заплечного мешка надежную и крепкую лопатку и принялась расчищать заваленный вход, обрубая сплетенные мерзлые корни и отбрасывая в сторону стылую землю вперемешку с камнями древней кладки. Много времени потратила, но справилась. Убедившись, что расширила лаз достаточно, она пропихнула в отверстие мешок с вещами, а потом полезла и сама, извиваясь и костеря зимнюю одежку, из-за которой обычно ловкая Ласка сейчас напоминала самой себе неуклюжий капустный кочан. Протиснувшись внутрь, она неловко упала боком на каменный блок внизу и поневоле отметила, что только что мешавшая зимняя одежда на этот раз уберегла от сломанных ребер. Что ж, как говорят – нет зла без добра.

Поднявшись, Варвара огляделась. Впереди тянулся длинный и темный проход, узкий и невысокий. Дальше без света не обойтись. Достав из мешка один из заготовленных заранее факелов, девушка запалила его и, закинув мешок за плечо, осторожно двинулась вперед.

Возле лаза было сыро и холодно, но чем дальше шла Варя, тем теплее и суше становилось, а под ногами в толстом слое пыли все четче проступали человеческие следы. Предшественники. Судя по всему, их было трое, шли они друг за другом и торопились. Варя же не спешила, двигалась осторожно, время от времени останавливаясь, чтобы получше рассмотреть стены прохода. Кто его знает, что тут волхвы оставили, могли ведь и ловушки установить.

Непонятные картинки и надписи, оставленные на стенах мастерами-резчиками, завораживали, и она с сожалением подумала, что недостаточно знает и о волхвах, и о древнем языке Первых людей. Вот что здесь написано? Вдруг ответы на все загадки мира? Советы юным девам, как жизнь свою счастливо обустроить? Наставления юным мужам, как славу мировую добыть? Или – что важнее – как охотнице за сокровищами до клада быстрее добраться?

Впереди что-то зашуршало, по проходу эхом пролетел знакомый звук – камень ударил о камень, покатился и затих. Что это? Кто-то затаился в темноте древней гробницы или просто щебень с просевшего потолка посыпался? Сооружение-то старое, если не повезет – может и обрушиться.

От таежной свежести не осталось и следа, воздух стал спертым, сухим и пыльным, и Варе было жарко и душно. Она ослабила шерстяной платок у горла и расстегнула застежки тяжелой парки, сшитой на заказ в Велигоре. Так чуть полегче…

Дрожащий свет факела высветил глухую стену впереди. Неужели тупик? Нет, поворот направо, который можно заметить, лишь подойдя совсем близко. Варя осторожно выглянула из-за угла и обнаружила перед собой здоровенную дыру в полу от стены до стены. Факел высветил на дне нанизанный на заточенные железные колья скелет в истлевшей зимней одежде.

Так-так. Один из кладоискателей окончил свой путь в волчьей яме. И не только он – внизу девушка разглядела еще и кости каких-то зверьков. Падальщики проникли внутрь гробницы через разрытый вход, нашли мертвое тело и прыгнули вниз, полакомиться. Труп-то они обглодали, но сами выбраться наружу не смогли, так и остались лежать навеки рядом со своей трапезой. Возле останков валялись еще и осколки плоского камня, давая понять, как именно горемыка угодил в ловушку – наступил на «морочную» плитку, та раскололась и обрушила еще несколько вокруг. Похоже, стяжатели в самом деле торопились. Может, пока искали вход в гробницу, устали от раскопок и потеряли осторожность. Или просто новички, мозгов не хватило подумать о том, что здесь могут быть ловушки.

Справедливости ради стоило признать, что предшественнику просто не повезло, в такую волчью яму мог угодить любой. Место выбрано удачно – сразу за поворотом, – да еще и хитроумная «морочная» плитка в пол вмурована, что от веса ломается: по всему видно, ставившие западню дело свое знали. А сравнительно опытной Варваре свинью подложил бы именно ее опыт, ведь обычно руины – они и есть руины, все там запущенное, сломанное, негодное, и никаких ловушек нет. По крайней мере, ей не встречались. Но ведь недаром издревле известно, что мертвые не любят, когда их беспокоят. А уж богатые и наделенные властью умирающие запросто могли наказать могильщикам обеспечить им вечный покой после смерти. Если верить словам нанимательницы и старой Теменужки, Всемысл был волхвом очень важным, одним из старших, и явно не хотел, чтоб по его гробнице шастали чужие.

Надо глядеть в оба. Одно дело ловушки навроде волчьей ямы, а вдруг и волшебные имеются? Волхвы ведь строили, не абы кто! Наверняка что-то эдакое соорудили… Если знаний не хватит, а нужных зачарованных предметов при ней не окажется – придется сдаться и уйти ни с чем…

Решительно отбросив в сторону мысли о возможной неудаче, Варя подняла факел повыше, вглядываясь во тьму. По ту сторону дыры на полу виднелись смазанные следы – двое более везучих кладоискателей явно перепрыгнули через провал, оставив тело спутника в ловушке. Да и что им еще было делать?

Варя примерилась. Яма хоть и внушительная, но перескочить ее можно без особых трудов. Правда, места для разбега совсем не оставалось, угол же. И в тяжелой одежде особо не посигаешь. Придется разоблачаться.

Первым делом она сняла широкий большой пояс, на котором было навешано ее снаряжение, а затем стянула через голову тяжелое оплечье с капюшоном и треугольным плащиком с меховой опушкой. Сбросив с плеч парку и размотав длинный шейный платок, Варя зябко поежилась. Ничего, шерстяной серо-черной верховицы ^[2] с высоким воротом хватит. Сейчас нужно двигаться легко и ловко, а когда на тебе столько всего намотано, и не повернуться толком. Она бережно сложила снятую одежду на пол – пусть пока тут полежит, подождет, на обратном пути забрать можно. Высокие, выше середины бедра, унты снимать не стала – морока с ними возиться, отстегивая от малого пояса, да и не сильно они мешали: легкие, прочные, мягкие… Осталось только снова надеть пояс с кошелем и ножом – и вперед!

Эхнув, девушка закинула на ту сторону ямы заплечный мешок и без разбега с факелом в руках прыгнула следом, легко преодолев ловушку.

* * *

Она и раньше не торопилась, а теперь пошла еще медленнее, осторожнее, хотя умом понимала, что следы предшественников – вот же – перед глазами, а значит, путь впереди безопасен. Все верно. «Кому страсти-напасти, кому смехи-потехи». Страсти-напасти в виде раскопок входа и волчьей ямы свалились на горе-стяжателей, а ей, идущей на все готовенькое, остались только смехи-потехи. Хорошо бы так и было, но Варю терзали скверные предчувствия, и она вдруг сообразила почему. Следы вели в глубь гробницы, но не обратно.

Либо здесь имелся второй выход, а это очень сомнительно, ведь усыпальницы так обычно не строят, либо – что куда вероятней – ее предшественники так назад и не выбрались. Скорее всего, разделили судьбу своего товарища, навеки оставшись во Всемысловом кургане, а значит, впереди – смертельная опасность. Правда, в этой пригоршне горестей затесалась и крупинка радости: сокровища наверняка еще на месте, а значит, она недаром проехала тысячи верст.

Возможно, ей и в самом деле везет. Как и говорила Румяна.

Казавшийся бесконечным проход закончился стенкой, столь же красивой и резной, как и остальные. Снова какие-то картинки, надписи, символы, и пусть Варя их не понимала, общий – и очень знакомый – посыл она уловить смогла: поворачивай, впереди тебя ждет смерть, дальше хода нет, место не для смертных, и прочая… ерунда.

Это наверняка вход в сокровищницу, в сердце усыпальницы – огромная дверь из цельной плиты. Как же ее открыть? Варя занялась осмотром, искренне надеясь, что это не «заглушка» – так охотники за сокровищами называют выезжающие из стен плиты, навсегда отрезающие вход в гробницу. Тогда без волшбы точно не обойтись. Придется разрушать стену, чтобы проникнуть внутрь, благо у нее имелось нужное средство, но за ним нужно было возвращаться на стоянку. Впрочем, Варя почему-то не сомневалась, что эта причудливая стена – именно дверь, нужно лишь найти рычаг, чтобы ее отворить.

Пламя начало мигать. Варя торопливо присела возле мешка, доставая новый факел – оказаться в полной темноте, пусть всего на минуту, ей совсем не хотелось… однако пришлось. Мигающий огонек погас, и Варя отбросила ставшую ненужной палку в сторону. Достала кресало, быстро высекла огонь, зажгла факел… и прямо перед собой увидела справа в стене неприметную изогнутую рукоять, расположенную на уровне ее щиколоток. Надо же, проглядела, увлеченная стеной-дверью!

Неужели все так просто?

– Ну нет, так просто не бывает, – пробормотала Варвара, отвечая самой себе.

Натренированные чувства кричали о западне, а она привыкла своему чутью доверять. Девушка внимательно осмотрела и прощупала все вокруг, пытаясь понять, цельные ли стены, пол и потолок, нет ли потаенных ловушек – вдруг на нее что-нибудь рухнет, когда она нажмет на рычаг? Или пол провалится, открывая очередную волчью яму. Или из стен колья отравленные полезут.

Ничего подозрительного не обнаружив, Варя решила, что можно рискнуть. Отошла от стены-двери подальше, отложила в сторону мешок и вставила факел между плитами пола, освобождая руки. Минуту попрыгав на месте, потянулась, чтобы как следует размять мышцы, и отцепила от пояса свернутый длинный и толстый кнут. Точнее, за кнут это можно было принять со стороны, на самом же деле это была обрезанная когда-то давным-давно, в прежней жизни, Варина коса. Около трех локтей в длину, толстая у кнутовища, она постепенно сужалась, заканчиваясь тупым золотым наконечником-узлом. И это были уже не просто срезанные волосы, а «коса-вите́ня ^[3]», чудо-оружие, которое не раз выручало свою хозяйку в самых разных переделках.

Чародеи, с которыми Варвара имела дело, недаром называли ее «предметницей ^[4]» – зачарованные предметы она использовала часто и с удовольствием, особенно – любимую «витеню». Нажатие на голубой камень в основании рукояти пробудило оружие, и девушка мысленно велела косе распрямиться. Та, будто живая, гибко и со щелчком вытянулась и затвердела, став своеобразным древком. Новый мысленный приказ – и коса укоротилась до двух локтей, а ее золотистый наконечник превратился в багор с острием и крюком. Зачарованное самовилами железо никогда не подводило, изменяясь и обретая ровно тот вид, что был нужен хозяйке. Сейчас ей требовался именно багор – цеплять и, при необходимости, бить…

Ухватив крюком рукоять в стене, Варя вздохнула и дернула, готовая ко всему: отпрыгнуть, броситься назад, увернуться, ткнуть зачарованным острием багра в какого-нибудь волшебного врага… но заскрежетали механизмы, скрытые внутри стен, зазвенели цепи, посыпалась с потолка мелкая пыль – и стена-дверь начала лениво подниматься. Никаких ловушек…

Взяв в руки факел, Варвара вернула косе прежний вид, скатала и повесила на пояс, после чего медленно подошла к открывшемуся проему. Темнота не позволяла ничего разобрать, было ясно лишь то, что впереди какое-то большое, даже огромное помещение. Постояв несколько минут, Варя убедилась, что падать дверь не собирается, но тревога не отпускала. Девушка достала из мешка лопатку и кинула через порог, готовая в любой момент отскочить. И опять ничего: дверь не шелохнулась, ловушки не сработали, только весело зазвенела упавшая на каменные плиты лопатка.

Обрадованная и при этом слегка разочарованная добытчица закинула мешок за спину, одновременно дивясь: неужели все и вправду так просто? Ну, не отведав, вкуса не узнаешь – не поворачивать же? Отринув сомнения, Варвара решительно шагнула в темноту.

* * *

Новый зал оказался и впрямь большим – чтобы оценить размеры, света факела не хватало. К счастью, трепещущий огонь хорошо освещал широкие ступени под ногами. Мягко ступая унтами по древнему камню, Варвара осторожно спускалась по лестнице, пытаясь разглядеть хоть что-то.

Она не успела пройти и десятка шагов, как вдруг справа и слева что-то клацнуло, потом щелкнуло и за спиной, а затем раздался раскатистый грохот и гулкий удар – дверь-стена рухнула вниз. Варвара бросилась назад сквозь облако поднятой пыли, отказываясь верить, что все пропало… но пришлось смириться со случившимся. Девушка уперлась лбом в гладкий камень стены и от бессилия застонала. Дверь опустилась, и никаких рычагов-рукоятей поблизости не видно.

Ты же чуяла, что не все так просто, да? Ожидала подвоха? Знала, что ждет западня? Что ж, умна. Получи, чего ждала. Ловушкой была сама дверь. Заходить – заходи, но выйти уже не сможешь!

Варвара отступила от стены, пытаясь взять себя в руки, приказывая себе не реветь и не сокрушаться. Должен быть либо другой выход, либо дверь как-то можно поднять. Волхвы определенно собирались сюда вернуться, иначе зачем строили такое сложное сооружение, с проходами, дверьми и механизмами? Закопали бы Всемысла в земле, и дело с концом. Значит, есть способ выбраться, надо только как следует осмотреться.

Пыли здесь было намного меньше, а глаза уже привыкли к полумраку, благо темноту рассеивал свет факела. Круглое помещение, стены которого, как и все здесь, покрывали изображения и письмена, оказалось не сокровищницей, а своего рода сенями – залом меж двумя ходами. Напротив лестницы виднелась вторая каменная дверь – большая, круглая и тоже вся изрезанная картинками. Зал, впрочем, не был совсем уж пустым: по кругу возле стен стояли высокие светильники на кованых витых ножках, справа девушка приметила два небольших сундука, слева – полдюжины хорошо сохранившихся бочонков, а в самом центре темнело погасшее кострище, возле которого валялись два пустых бурдюка, разгрызенные кости, щепки от расколотых бочек и брошенная ею лопатка. А еще – обтянутые кожей скелеты.

Двое стяжателей, по следам которых она шла, встретили свой конец здесь, в этих «сенцах», так и не сумев найти выход. Один, одетый в парку и штаны из оленьей кожи, скрючился возле круглой двери, рядом с ним поблескивал большой охотничий нож. В сухом воздухе гробницы плоть мертвеца обтянула кости, но не обратилась в прах, и можно было различить даже черты бородатого лица, искаженного в предсмертной муке.

Второй кладоискатель лежал с другой стороны зала, возле ступеней. Этот был раздет: его обувь, парка и прочая одежка валялись неподалеку. А еще он был безногим. Подойдя поближе и склонившись, Варя осветила факелом останки и отшатнулась, сообразив, что здесь произошло.

На сухом торсе «неполного» мертвеца отчетливо виднелись следы ножа. Горло ему перерезали так, что едва не отделили голову от туловища, а из тела вырезали куски – аккуратно, неспешно, ломтями, когда человек был уже мертв. Проверять Варя не стала, и так было ясно, что обглоданные кости возле кострища – человечьи…

Тот, что скрючился у двери, убил и съел своего товарища, когда они оба, не в силах найти выход из темницы, умирали с голоду.

Никогда не отличавшаяся буйным воображением Варвара похолодела, давя поднимающийся к горлу ужас, отказываясь представить, каково было этим замурованным в гробнице искателям наживы. Хотя чего представлять? Она сейчас точно в такой же передряге, разве что спутника нет, и, если не найдется выход из этой мрачной усыпальницы, ждет несчастную Ласочку голодная смерть. А был бы спутник – решилась бы она?.. Смогла бы?..

Варвару аж передернуло. Займи себя, сосредоточься на деле, приказала она себе. Мысленный окрик подействовал, и девушка, сжав зубы, занялась подробным осмотром зала-ловушки. Сундуки, крепкие, с ручками по бокам, оказались пустыми: видать, стяжатели притащили их с собой, чтобы загрузить сокровищами, да не довелось. А вот в одном из бочонков Варя с радостью обнаружила вполне пригодное масло.

Не теряя времени, она быстро заправила и зажгла все светильники – сразу стало светло, и Варвара вновь пошла по кругу, внимательно рассматривая резные стены. Вскоре она убедилась, что открывающего рычага здесь и в самом деле нет. Оставалась вторая дверь, возле которой лежал скелет людоеда. Это ключ к спасению, в этом нет сомнений… Нужный рычаг расположен в следующем помещении – и никак иначе!

Варя подошла к спасительному выходу и принялась его изучать. В центре основной круглой двери располагался блок поменьше – он был оправлен широкой рамой, внутри которой отдельным слоем выпирали плитки с изображениями и знаками. Располагались они как-то беспорядочно, к тому же обращали на себя внимание странные желобки и один пустой прямоугольник в углу, словно там плитки не хватило. Это что, игра какая-то? Головоломка? Определенно создавалось впечатление, что плитки можно двигать туда-сюда – возможно, нужно их как-то правильно составить, и замок откроется.

Со странной дверью ее предшественники не справились, значит, отворить ее непросто, но в себя Варя верила, да и что ей оставалось делать? Ничего, разберемся! Что тут у нас? Картинки изображают людей, занятых всевозможными делами… Нет, так подробностей не разобрать. Подтащив к двери тяжелый светильник, чтоб получше рассмотреть плитки, девушка подошла поближе, протянула руку…

– Приветствую! – прямо из двери возникло полупрозрачное и зеленоватое бородатое лицо с горящими глазами.

От неожиданности Варя вскрикнула и отшатнулась. Попятившись, она споткнулась о собственный заплечный мешок и упала, больно приземлившись на зад, но тут же вскочила, потирая ушибленное место и ойкая. А прозрачное лицо выплыло в зал, и стало ясно, что это призрак кого-то кудлатого в темных одеждах.

Непритомников Варя раньше встречала, и они ее не пугали, но внезапное появление перед глазами светящейся морды да глухой голос ошарашат кого угодно. Источающий запах плесени и тлена призрак завис между невольной пленницей и дверью, не касаясь ступнями пола. Да и были ли они у него? От колен и вниз ноги чернели и растворялись в плотном тумане, что медленно клубился вокруг непритомника.

Обитатель подземелья вообще выглядел неопрятно и даже отталкивающе. Его грязная, спутанная борода и длинные патлы казались обмазанными смолой и налипали на темную робу мокрыми прядями, да так, что поди пойми – где заканчиваются волосы, а где начинается одежда. Полупрозрачная голова мерцала изнутри тусклой зеленью, напоминающей свет гнилушек в темноте, делая кожу настолько прозрачной, что были видны и череп, и хрящи носа, и даже паутинки вен. В темных глазницах горели маленькие бесстрастные глаза.

Привидение некоторое время рассматривало Варю, а затем участливо спросило:

– Испугал?

– Маленько, – призналась Ласка, отряхиваясь. – Грешным делом подумала, что ты вот этот, – она кивнула на покойника у двери.

Непритомник возмущенно фыркнул.

– Ну вот еще! Этот елдыга ^[5] меня обижал, ругался. Кричал: «Открывай двери, а то хуже будет!» Ну и кому теперь хуже? Мне-то спешить некуда – я к себе ушел, а он так тут и подох, и приятель не помог, даже не доел его. В общем, плохой был человек, нехороший. Отребье.

Зелененькие глазки скользнули по Варе, будто оценивая.

– А ты вроде не такая, – решил призрак. – Не боишься, не голосишь, не оскорбляешь. Ты какими судьбами здесь, да еще одна?

Лукавить Варя не стала, честно объяснив: так, мол, и так, пришла за вещицей, которая в сокровищнице Всемысла спрятана. Очень эта вещица нужна, судьба хорошего человека от нее зависит.

– Ты, часом, не Всемысл? – закончила она свои объяснения вопросом.

– Всемысл? – переспросил призрак и вроде как задумался. – Не знаю такого имени. Не мое оно точно, но своего не помню, так что какой с меня спрос… А внутрь тебе нельзя.

– Почему?

– Не поняла еще? Западни тут понаставлены неспроста же! Только не покой мертвых они оберегают, а хранят сокровищницу. Потому нельзя тебе туда, никак нельзя. Беда будет.

Варя недоверчиво прищурилась и с вызовом вскинула подбородок:

– И откуда ты все это знаешь?

Непритомник указал вокруг:

– Так написано же тут все на стенах, ты разве не читала?

– Язык Первых людей, – насупилась Варвара. – Я его не разумею.

– Неуч ты. Я вот даже имени своего не помню, а языки-то не позабыл, изучал, наверное… Ну, для таких, как ты, картинки вот нарисованы. Коли языка не понимаешь, догадаться же можно.

Варя не взбрыкнула чудом. Ну не для того же она за тридевять земель ехала, чтобы картинки всякие рассматривать! Но спор был не ко времени, и девушка со вздохом признала:

– Прав ты, не такая уж я и умная, что есть, то есть. Далеко мне до тебя, но, может, поможешь? Поделишься знанием, как в сокровищницу попасть, а потом наружу выйти?