И нет в сердцах страха, нам он неведом.
И хищным зверем станет каждый из нас.
И устрашится враг, заслышав наш рык.
И когти наши будут расти из Монастырей…
Орден. Тест памяти «Первая Клятва»
Пролог
Фарчет Нгбор стоял на маленьком рукотворном холме. Еще при подходе к этому месту он коснулся сознания своей стаи и определил, что перед ним действительно искусственное сооружение. Сканирование объекта показало однородно-хаотическую внутреннюю структуру, за исключением центральной части. Там располагалось несимметричное сооружение из твердых частей местных растений, внутри него виднелись обожженные части скелетов двух аборигенов и большого числа копытных животных. Среди костей можно было различить предметы хозяйственного назначения и образцы примитивного оружия.
С таким оружием гладкокожие двуногие аборигены пытались дать отпор объединенной стае двух квари. Фарчет Нгбор не ожидал, что они решатся на подобную дерзость, так что дикари застали его врасплох. Он просто не успел остановить рывок голодных служак – те смели добычу одним мощным, сокрушающим ударом голой силы, вырвав жизни из грязных тел. Жаль, а высшие поэтому остались без забавного зрелища. Но кто же мог ожидать, что мясо окажется безрассудным настолько, что решится на сражение с демонами?
Из-за ближайшего жилища, сделанного из тех же растений и грубо выделанной кожи копытных животных, вышел Майр Габор. Фарчет встряхнул левой боевой конечностью, вызвав треск хитиновых пластин, показывая этим красноречивым жестом свое отношение к неуемному любопытству юного князя. Ну что можно найти интересного в этом диком поселении на бедной далекой планете? Однако молодой квари упрямо заглядывал во все доступные углы. Наставник не раз делал прозрачные намеки на то, что подобное поведение может сказаться на статусе, но тщетно – завуалированные угрозы не оказывали ни малейшего эффекта.
– Нашел ли ты большие ценности в этом селении грязных пожирателей кала? – издалека поинтересовался Фарчет Нгбор, не скрывая насмешки.
– Ценностей здесь нет, – ответил молодой князь.
– Ничего удивительного, даже фиболо со своей страстью к сбору разной рухляди не нашли бы для себя ничего подходящего. Этот мир нищ и холоден, я не хочу здесь больше оставаться.
– Но мы еще не накормили наши стаи. Слуги голодны, многим из них не пережить холод межпространства.
– И не накормим. Этот планетоид беден, не думаю, что его населяет больше полумиллиона разумных особей. Их раса слаба, а местные хищники огромны и сильны, жаль только, что в них так мало горячей жизни. Здесь почти нет ресурсов, мы с тобой можем странствовать годами, но так и не накормим стаи досыта. Как на подобных просторах разыскивать столь малые поселения?
– Да. И эти аборигены хитры, они не сидят на месте, перемещаются по поверхности планетоида вместе со своими жилищами и животными. Фарчет Нгбор, я вижу странное зрелище, оглянись же.
Зрелище и впрямь было удивительное – меж рукотворных холмов шел абориген. Моторика и состояние кожных покровов свидетельствовали о его преклонном возрасте, кусок древесины в руках, покрытый спиральными узорами, выполнял функции дополнительной точки опоры, а не оружия, как сперва подумал было Фарчет Нгбор. Тело старого самца закрывало одеяние из шкур мелких животных с густой шерстью, на шее висело несколько ожерелий из клыков животных и высушенных пальцев дикарей.
Преодолев первую растерянность, молодой князь произнес:
– Как он смог остаться живым после удара стаи?
– На этот вопрос у меня нет ответа, – признал Фарчет Нгбор.
– Может, он в тот момент был слишком далеко? – неуверенно предположил Майр Габор.
– Не произноси пустые слова. Этот абориген очень стар, он не смог бы пройти за это время большое расстояние. Даже на спине животного невозможно двигаться так быстро. Он смог выдержать удар.
– Но как это могло получиться? – изумился молодой князь.
– У меня нет ответа на твой вопрос. Но сейчас мы будем его искать.
К этому моменту старый самец приблизился к подножию холма, остановился, поднял свой кусок растения, направил его на князей квари, начал издавать протяжные, ритмичные звуки.
– Что он делает? – вновь изумился Майр Габор.
– Ответа нет, – признал Фарчет и ударил аборигена легкой волной.
Дикарь пошатнулся, издал протяжный, заунывный звук, выпрямился, вновь выставил кусок растения. Было заметно, что его движения стали менее уверенными, но других последствий удара не наблюдалось. Старый князь едва верил своим органам чувств – разум отказывался принимать столь дивный факт. Не сдержавшись, он обрушил на аборигена всю свою силу, не просто вырвав из его тела жизнь, но и растворив ее в пространстве без всякой пользы. Впрочем, сколько ее было, той жизни, в этом скрюченном теле?
– Он все-таки умер, – констатировал Майр Габор.
– Да, но смог пережить первый удар. Я вижу это впервые.
– У тебя есть ответ?
– Нет. Есть мысль, но она может быть далека от истины.
– Мне будет интересна даже мысль, – оживился молодой князь.
– Хорошо, ты ее услышишь. Майр Габор, знаешь ли ты про наследственные признаки, определяющие полный облик созданий этой расы?
– Да, в этом нет ничего удивительного. Стандартный механизм для существ подобного типа.
– На этом планетоиде высокий радиоактивный фон, он способен повредить молекулы белка, несущие наследственную информацию. Кто знает, вдруг слепой случай привел к появлению подобных мутантов, способных защищаться от наших ударов?
– Никогда о подобном не слышал!
– Я тоже. Но Вселенная огромна, кто знает, какие чудеса она скрывает?
– Фарчет Нгбор, ты считаешь, что абориген с такими способностями был не один?
– Да, скорее всего. Их механизм наследования позволяет передавать новоприобретенные признаки потомству.
– Но мы уничтожили все поселение, никто не смог защититься.
– Стая нанесла слишком мощный удар, ты же видел, что такому он не смог противостоять. Если и были подобные аборигены, то погибли. Он остался в стороне, его зацепило краем. Выжил только благодаря этому.
– Интересно. Жаль, что мы убили всех, можно было бы показывать этих дикарей как поразительную диковинку.
– Всех мы не убили. Эти аборигены не могут скрещиваться друг с другом в пределах столь малых обособленных групп. Подобное приведет к быстрому вырождению. Нет, они должны спариваться с жителями остальных поселений.
– Интересно. Фарчен Нгбор, а есть ли польза в подобном знании?
– Неизвестно. Майр Габор, мы нашли то, что удивляет. Теперь у нас есть другая цель.
– Мы не станем преследовать фиболо?
– Нет. Это светило нестабильно, вскоре произойдет коллапс. Вся жизнь на планетоиде погибнет, а с нею и все аборигены с удивительным свойством. Сейчас мы начнем путешествие в поисках других поселений, и при этом будем думать. Много думать.
– О чем мы будем думать?
– Надо понять, что нам может принести новое знание.
С этого все и началось.
Глава 1
В десантном отсеке было сумрачно и сильно воняло нефтепродуктами. Воспитанницы сидели бок о бок, прислонившись парашютными мешками к вибрирующей обшивке, на коленях расслабленно покачивались компактные пистолеты-пулеметы. Самолет плавно повернул, чуть завалившись при этом на крыло, с надрывом взревели двигатели, машина медленно выровнялась. Замигала сигнальная лампочка, девушки дружно подняли головы, одновременно встали.
Лина пробежалась взглядом по амуниции, инстинктивно проверила натяжку ремней. Подняла руку, щелкнула переключателем. Пятнадцать – двадцать секунд, и оптоэлектроника прогреется, прибор ночного видения заработает. Инструктор пристегнула себя страховочным ремнем, рывком откатила дверь в сторону, отвесила приглашающий жест. Первой пошла Мия, она отвечала за навигацию группы, за ней шагнула Вика – лучший снайпер Монастыря по результатам этого года. Лина была пятой. Опустив на глаза маску ноктовизора[1]
девушка, привычно оттолкнувшись, окунулась в зеленоватую тьму ночного неба.
Подчиняясь вдолбленному до автоматизма порядку действий при ночном десантировании на средних и больших высотах, Лина проворно извернулась, выровнялась, уверенно пошла за Мией. На плечах и бедрах ведущей сверкало несколько инфракрасных светильников, по ним ориентировались остальные девушки. Сгруппировавшись в короткий сдвоенный строй, воспитанницы неслись к цели.
Под ними, сияя миллионами огней, расстилался исполинский мегаполис. Время было не слишком позднее – большинство горожан все еще бодрствовали, а любители ночной жизни как раз покинули свои убежища. Но даже если кто-нибудь из них взглянул бы сейчас в небеса, то не увидел бы ничего необычного. Самолет шел на большой высоте без бортовых огней, а инфракрасное излучение маячков невозможно заметить невооруженным глазом.
Мия плавно подкорректировала курс, группа послушно повторила ее маневр. Ведущая ориентировалась по электронной карте спутникового навигатора, закрепленного на ее предплечье, вторая воспитанница контролировала ее действия по своему прибору. Лина недовольно зажмурилась – по глазам ударил яркий луч. Его направили с земли техники Ордена для визуальной привязки. Излучение было слабым и узкополосным, но оптоэлектроника усилила его просто немилосердно – если бы не светофильтры, травмы сетчатки не избежать.
Но Мия не стала отказываться от навигационной информации. Она спокойно могла обойтись и без корректировки с земли. Чуть изменив масштаб карты, она убедилась, что группа движется точно к цели – маленькому крестику. Пользоваться радиосвязью на передачу до начала штурма было запрещено, но ведущую это не смутило. Подав условный сигнал, она раскрыла парашют, переждала болтанку, и, управляя снижением, продолжила спуск. Его траектория должна быть близкой к идеалу – цель небольшая и не слишком удобная для посадки.
Крестиком была помечена крыша высотного здания.
Высокий, хорошо сложенный мужчина лет сорока бесцеремонно продрался через толпу растерянных спецназовцев, подошел к подъехавшему грязно-желтому автобусу и обрушился на первого же человека, ступившего на асфальт:
– Я начальник штаба операции и имею право знать все! Что здесь происходит?!
Не менее высокий, но более плечистый мужчина безразлично скользнул взглядом по фигуре полковника, равнодушно поинтересовался:
– Марков?
– Да!
– Свали в свой штаб, больше ты здесь не начальник.
– Но…
– Умолкни и скройся с глаз. Все вопросы к своему командиру.
– Но он и послал меня узнать, в чем дело!
– Если не исчезнешь, я тебя еще дальше пошлю. Гарантирую – туда на такси не доедешь.
– Да кто вы такой?!
– Моя фамилия Мордвинов, но все величают меня по-простецки – Клещ. Все, свободен. Да, это… далеко не уходи. Можешь пригодиться.
Взглянув в пронзительные глаза странного собеседника, Марков осознал – больше говорить не о чем. Отступив в сторонку, он с изумлением уставился на публику, выбирающуюся из автобуса. Создавалось впечатление, что прибыла группа артистов оригинального жанра. Приземистый толстячок в черном плаще, высокая, очень худая женщина с проколотым носом и серьгой в нижней губе, парень в облачении хиппи с оранжевым «ирокезом» на голове. Плечистый мужчина в лохматом камуфляже выкатил инвалидную коляску. Посмотрев на сидящего в ней старичка, Марков тут же вспомнил словечко «растение» – оно как нельзя лучше характеризовало внешность и личностные особенности дряхлого дедушки. Если до этого момента он просто ничего не понимал, то сейчас заподозрил, что спит, и даже украдкой ущипнул себя за руку. Такого просто не может быть – подобную публику ни за что не допустят к месту проведения спецоперации.
И тем не менее они были здесь.
А ведь еще недавно все было просто и понятно. Да, ситуация непростая, откровенно рискованная для карьеры, но зато какие головокружительные перспективы открываются в случае благополучного исхода! Команда «стоп» прозвучала десять минут назад, все подразделения тотчас прекратили выдвижение, некоторые были вынуждены возвратиться на исходную позицию. С неимоверных верхов поступил странный приказ помогать во всем новой, никому не известной спецгруппе, прибывающей для гарантированного решения задачи. А следом пожаловал автобус цвета поноса с цирковой труппой на борту.
Между тем новая спецгруппа от безделья не страдала, лишь странная пятерка сгруппировалась вокруг инвалида, не вмешиваясь в работу десятка шустрых парней и девушек в синих комбинезонах. Те быстро, но без суеты устанавливали несколько неизвестных приборов, похожих на короткие телескопы. К этому занятию они относились серьезно – тщательно фиксировали треноги, деловито выкручивали регуляторы горизонтального уровня.
Клещ, выслушав доклад одного из техников, понимающе кивнул, направился к Маркову:
– Слышь, полковник, вон тот щит рекламный видишь?
– Ну?
– Сделай так, чтобы через пять минут его там не было. Уважь.
– А зачем? – опешил Марков.
– Надо очень. Техникам он больно мешает, лучи загораживает.
– Какие лучи?
– Солнечные! Он загорать нам не дает! Блин! Ты про пять минут не позабыл?! Или дрыхнуть здесь собрался?! Живо!!!
Ошеломленный Марков тянуть время не стал, быстро отдал необходимые распоряжения. Щит свалили с помощью бронетранспортера. Полковник не успел обернуться оперативно и не застал странноватый разговор спецгруппы. Заметив нетерпеливый жест Клеща, он подошел поближе и наконец услышал ожидаемый вопрос:
– Эй, как там тебя… Полковник. Скажи-ка нам в двух словах – что тут у вас происходит?
Марков умел выражаться лаконично, не подкачал и сейчас:
– Вооруженная группа неизвестной принадлежности пыталась на двух микроавтобусах проехать к центру. При задержании автоинспекцией преступники открыли огонь и укрылись в офисном здании, взяв там большое число заложников. Выдвинули ряд неприемлемых политических требований, пообещали через три часа убить несколько человек. Осталось сорок минут…
– Понятно. Сколько их?
– Трудно сказать. По разным данным, от двенадцати до двадцати человек.
– Какова обстановка?
– Здание одиночное, высотное. Всех заложников загнали на верхние этажи. Лестницы забаррикадированы мебелью, возможно, заминированы, лифты обесточены.
– Ясненько! Выходит, у нас всего сорок минут?
– Так точно! Подготовиться к штурму просто не успеваем. Доступ к системе вентиляции здания затруднен, снайперам работать непросто – строение самое высокое в округе, поблизости нет удобных позиций. Скрытное выдвижение невозможно, слишком открытая местность. Штурмовать с крыши не получится, террористы это предусмотрели. С вертолета видно наблюдателей неприятеля, машину засекут на подлете. По словам противника, у них имеются мощные взрывные устройства и они готовы их применить при малейшей угрозе.
– Хорошо устроились!
– Согласен. Мы ждем подхода команды диггеров, они обещают найти подземный путь к подвалу и системе вентиляции. Газ наготове. Снайперов разместим на трех вертолетах, будут работать с воздуха. Есть и другие удачные замыслы, но до начала расстрела заложников мы не успеваем закончить подготовку. Я так и не понял, чем вы можете нам помочь?
Клещ снисходительно кивнул:
– Расслабься. Помогать будешь ты, основную работу мы сделаем сами.
Повернувшись к странной пятерке, он деловито поинтересовался:
– Все слышали?
– Так точно! – рявкнул мужчина в лохматом камуфляже.
– Пацифист, тебя я спрошу в последнюю очередь, – ухмыльнулся Клещ. – Вводная такова: через двадцать минут подойдет самолет с бешеными монашками, если вы схалтурите, то в здании пострадают не только стекла. Итак, Милка, что ты на это скажешь?
Женщина, перестав теребить серьгу в губе, скучающим тоном произнесла:
– Двое на крыше, трое караулят лестницу, остальных рассмотреть не могу. Они прячутся среди заложников в нескольких комнатах, на фоне такого количества людей их не выделить. Ясно могу разглядеть только семерых, они отдельно от толпы.
– На каких хоть этажах?
– Все на пятнадцатом, кроме тех, что на крыше. Тройка, караулящая лестницу, на пол-этажа ниже.
– Ясно. Чепэ, палец поломаешь! Докладывай!
Толстячок в черном плаще прекратил исследовать свою левую ноздрю и мягким, тихим голосом произнес:
– Далеко. Точный удар провести трудно. Если Мила даст хорошую наводку, могу замочить кого-нибудь на лестнице или крыше. Лучше на крыше, это интереснее и гораздо красивее.
– До нее вроде бы подальше будет? – усомнился Клещ.
– Ну и что? Подчинить себе двигательные функции проще простого. Контроль при этом держится до пяти секунд, за это время я его успею скинуть вниз, – чуть помедлив, добрячок мечтательно произнес: – А до земли лететь далеко-о-о-о-о! И не мягкая землица там, а твердый асфальт! И черепушкой об него – хрясь! И мозги…
– Ладно, Чепэ, проехали, – поспешно прервал его Клещ. – Выведешь из строя кого-нибудь на лестнице. Тех, что на крыше, и без тебя прикончат. Индеец, твоя очередь.
Парень с «ирокезом» покачал головой:
– Я сегодня не в форме. Все, что могу, так это слух закоротить.
– Но хоть с гарантией? – уточнил Клещ.
– Гадом буду! Сами себя будут слышать с двухминутной задержкой. У самых слабых может до тумана дойти. Но не больше – на меня луна плохо действует, она почти полная.
– Хреново, – констатировал Клещ и кивнул на инвалида: – А что с нашим живчиком?
Пацифист отрапортовал четко:
– Состояние удовлетворительное, к выполнению боевой задачи он готов!
Поспешно вытерев струйку слюны, вытекающую из расслабленного рта старика, парень обеспокоенно произнес:
– Лишь бы только он ничего не перепутал.
– А что будет, если перепутает? – насторожился Клещ.
– А ничего хорошего. Видишь, сколько тут вояк и журналистов?
– Ну?
– Дворники неделю дерьмо лопатами грузить будут. Куст если ударит, то на километр вокруг у всех наступит полное расслабление большинства мышц, в том числе и сфинктеров. Знаменитый фокус Нельмы, только в более глобальном масштабе, ей подобное не провернуть.
– Да, такое ей и не снилось, – ухмыльнувшись, согласился Клещ. – А если он сработает правильно?
– Мало им не покажется. Целый букет: нарушение координации, аритмия, затруднение дыхания, судороги. Все, кто находится в здании и около него, будут затронуты в разной степени. Длительность до трех минут, не исключена гибель отдельных заложников и террористов. Но на монашек это не подействует, у них щиты. Если он, разумеется, не перепутает. От эффекта Нельмы щит почти не защищает.
– Странно…
– Ничего странного. Дело в том, что еще двадцать лет назад мастера-сенситивы установили, что биполярная составляющая…
– Все! Проехали! – поспешно произнес Клещ. – Ну хоть бы раз встретить среди боевых сенсов нормального человека! Одни психи, на вашем фоне я выгляжу вполне нормальным человеком…
Вытащив пиликающую трубку, он выслушал собеседника, кивнул, повернулся к Маркову:
– Отводи своих орлов. Ближе сотни метров к зданию никому не приближаться до моего приказа.
– Но…
– Спорить некогда. Через десять минут на крышу будут сброшены мои десантники. Если все пройдет по плану, через пятнадцать минут будешь сверлить себе дырку под орден.
– А если не по плану? – не удержался полковник.
Клещ пожал плечами:
– На этот случай дырка у тебя уже есть.
Городской свет создавал воспитанницам ощутимые проблемы. Электроника прибора усиливала его немилосердно: фонари, оконные проемы, огни фар и рекламы полыхали языками зеленоватого пламени. Впрочем, нужная крыша была затемнена, сложностей там не будет. Оценив траекторию, Лина вывернула влево, дабы не угодить на самый край. Остальные девушки поспешно совершали схожие маневры, готовясь к приземлению. Ночь была безветренная, что существенно облегчало боевую задачу.
Лина отчетливо различила темную фигуру на углу крыши. Человек резко вскочил, запрокидывая голову. Как бы тихо не приближались парашютистки, что-то он почуял и теперь пытался рассмотреть темные прямоугольники на фоне ночного неба. Девушка не расслышала выстрелов – пистолеты-пулеметы были снабжены отличными глушителями, а Вика находилась от нее далековато. Просто человек дернулся, неловко развернулся, упал мешком.
Подошвы ботинок ударили о пластик модерновой крыши. Просеменив несколько шагов, Лина поспешно погасила купол, освободилась от парашюта. Где-то за лифтовой шахтой трещоткой несколько раз лязгнул затвор пистолета-пулемета, выплюнув скупую очередь. Девушка настороженно вскинула свое оружие, но тут же расслабилась, завидев успокаивающий жест ближайшей воспитанницы. Противник был уничтожен.
Операция проводилась без подготовки, практически с ходу, но каждая из воспитанниц четко знала свое место. Лина сориентировалась по сторонам света, уверенно подошла к западной стороне здания. Торопливо, но без суеты, закрепила трос за растяжку невысокой мачты, венчающей угол лифтовой шахты. Проверив сбрую, убедилась – все в порядке. Теперь оставалось только ждать сигнала по радиосвязи. После условной фразы девушка должна спуститься до пятнадцатого этажа и, разбив стекло, ворваться в угловое офисное помещение. Помимо нее туда же должна направляться Мия. При обнаружении противника они обязаны его уничтожить с минимальными потерями среди заложников и, двигаясь далее по часовой стрелке, зачищать этаж от террористов. Конечный пункт – лифтовая площадка, там они должны были встретиться с другой парой и, зачищая лестницу, спуститься на этаж ниже, где остановиться в ожидании дальнейших распоряжений от наземного руководства.
Восемь воспитанниц заняли позиции по краю крыши, четверо скользнули в чердачную дверь. Сигнал запаздывал – горошина микрофона вела себя тихо, лишь изредка выдавала кодовые фразы, замаскированные под переговоры военных подразделений в дальнем оцеплении. Судя по убогости фраз и одинаковым голосам, в этой примитивной радиопостановке участвовало всего три техника. Причина задержки была неизвестна. Впрочем, начальству виднее.
Тем временем начала брать свое ночная прохлада. Лина прижалась к бортику крыши, все еще хранящему тепло солнечного дня. В голову невольно полезли неуставные мысли. Приказ приказом, но запретить думать невозможно. Девушка понимала: происходит нечто странное. Всей группе выдали обычные боеприпасы, неэффективные против врагов Ордена. Более того, в боевой задаче сказано четко: противники – обычные люди. Было разрешено делать с ними что угодно, лишь бы при этом не пострадали заложники.
С подобной ситуацией Лина не сталкивалась даже в теории. Да, в истории Ордена бывали случаи, когда приходилось сражаться против людей. Но при этом применяли агентов «Всевидящего ока», в крайнем случае обычные боевые группы или спецназ. Дюжина старших воспитанниц и выпускниц, сброшенная на головы террористов… Это не укладывалось ни в какие рамки. На фоне подобной нелепости предупреждение о том, что в операции задействована группа боевых экстрасенсов, уже не удивляло. Охотниц, натасканных на борьбу с акулами, бросили сражаться против кроликов. Зачем? Ответа не было.
Поневоле припомнились многочисленные странности последнего времени. С того момента, когда Лина первый раз пришла в сознание после самой удивительной в истории Ордена выпускной практики, и до того, как вечером ее подняли по тревоге и загнали в вонючее нутро самолета, у девушки накопилась целая коллекция непонятностей. В воздухе витало нечто, что невозможно было ощутить стандартным набором чувств, но оно, без сомнений, существовало. По Монастырю бродили странные тревожащие слухи, даже младшие воспитанницы обнаглели настолько, что сочиняли истории одна нелепее другой.
Внезапно Лина почувствовала, что ухватила ниточку огромного клубка – еще немного, и она его распутает. Но ей не дали на это времени. Горошина наушника зашипела, реагируя на несущую частоту долгожданного сигнала:
– Бубкин! Сука ты недосушенная! Ты там заснул или окончательно сдох? Бегом убрал этих телевизионщиков с козырька, пока они там кино про тебя не сняли!
Из эмоционального высказывания техника Ордена Лина четко усвоила два слова – «Бубкин» и «кино». Первое было сигналом, второе его подтверждением. Поднявшись, она взобралась на бортик крыши, без страха встала спиной к многометровой пропасти, перехватила трос через руку, упираясь подошвами в самый край, завалилась назад, выждала один миг, привыкая к новому положению тела, и пошла вниз. Отталкиваясь от стены, она стремительно пролетала мимо огромных окон. Согласно приказу, спуск необходимо было провести как можно быстрее – нельзя исключать вероятность того, что у террористов есть сообщники в городе. Наблюдатель с хорошей оптикой без труда разглядит темные фигуры воспитанниц. После сигнала городские станции сотовой связи прекратят работу на десять минут, кроме того, будут глушиться радиосвязь, через помехи на большинстве каналов пробиться нелегко. Но кто знает, возможно, противника все же предупредят. У врага не должно остаться времени на подготовку.
В последний раз оттолкнувшись от стены, Лина мягко притормозила, замерла над нужным окном. Как ни дорого время, но приходится медлить. Штурм должен начаться одновременно – восемь воспитанниц дружно ворвутся в окна, четверо проникнут на этаж через лестницу. Пока координаторы на земле не убедятся, что все вышли на исходные позиции, сигнала не будет.
К счастью, долго ждать не пришлось. Не прошло и десяти секунд, как вновь зашипел наушник:
– Бубкин! Ты еще тупее, чем я думал! Еще минута этого цирка, и я тебя в гробу высушу!
Отблески света, искажающую картинку, исчезли – во всем здании погас свет. Желудок было содрогнулся в рвотном спазме, но тут же успокоился – тело воспитанницы почти не отреагировало на атаку боевых сенсов. Колени уперлись в грудь, мощнейшим рывком оттолкнувшись от стены, Лина выбрала строго отмеренную слабину троса и, уже приближаясь к потемневшей громадине окна, невольно усмехнулась. Чей-то черный юмор сигналом к началу уничтожения террористов выбрал слово «гроб». В руке дернулся пистолет-пулемет, выплюнув короткую очередь. Без этого девушка не смогла бы разбить стекло. Даже пули его не высадили, просто пробили в нескольких местах, разукрасив отверстия ореолом радиально-концентрических трещин.
Все же без проблем преодолеть стеклянную преграду не удалось. Тело, защищенное одеждой, амуницией и шлемом, не пострадало, но вот ноктовизор при ударе задрало кверху. Мгновенно ослепнув, Лина покатилась по полу, больно приложилась о какой-то твердый предмет, поспешно вернула прибор на место. В этот миг рядом торопливо залязгал затвор, пули хлестко застучали по стенам, некоторые сочно впивались в живую плоть. Кто-то надрывно вскрикнул, завизжало сразу несколько женщин. Пистолет-пулемет не унимался – Мия славилась страстью к длинным очередям.
Вновь обретя ночное зрение, Лина приподнялась, внимательно осмотрела помещение. Обычный офис, если не обращать внимания на множество людей, сидящих у стен. Двое мужчин корчились на полу возле большого ксерокса, установленного на невысоком столике, – Мия даром время не теряла. Лине никогда еще не приходилось убивать людей, но теорию этого дела она знала прекрасно и поняла – все кончено. Кивнув напарнице, девушка скользнула к двери, чуть приоткрыла, бросила в щель светошумовую гранату, отшатнулась назад, широко раскрывая рот. Несмотря на все меры предосторожности, акустический удар вышел жестоким, в ушах зазвенело.
Мия выскочила вперед, присела воле двери, изготовилась к стрельбе. Лина тут же ударила ногой чуть ниже ручки. В открывшемся взгляду коридоре возле стены корчился человек. Девушка отчетливо разглядела помповый дробовик, валявшийся рядом с ним. Вновь залязгал затвор – китаянка вбила в противника очередную щедрую очередь, сменила магазин, сделала короткую перебежку, замерла возле перекрестка коридоров.
Лина, прекратив прикрывать напарницу, направилась следом, держась возле самой стены. Проходя мимо тела террориста, отметила, что на нем надежный бронежилет. От пистолета-пулемета защита неплохая, если бы Мия не попала в голову, то он вполне мог бы выжить и даже обстрелять воспитанниц. Следовало учесть это на будущее – кто знает, может, все враги экипированы схожим образом.
Проверив по пути пару дверей, напарницы убедились, что эти помещения пустые, без террористов и заложников. Таким образом, к лифтам они вышли без задержек и только здесь вновь столкнулись с противником. Шатающаяся высокая фигура показалась в проходе, ведущем на лестницу; левой рукой человек придерживался за стену, в правой сжимал пистолет. Так как он показался со стороны Мии, огонь открыла китаянка. Пули с грохотом ударили по стенам, сбили неприятеля с ног. И только когда он уже падал, Лина успела бросить взгляд на его лицо и содрогнулась, увидев, что у террориста нет глаз. Девушка еще не сталкивалась с боевыми экстрасенсами и тут же пожелала не сталкиваться с ними и впредь. Что бы они здесь ни применили, выглядело это жутковато. Вместо полноценного сражения воспитанницы устроили бойню, сопротивления не было. За все время не прозвучало ни одного «нормального» выстрела, работало только бесшумное оружие атакующих.
Террористы будто прочитали мысли Лины – со стороны лестницы протрещала оглушительная очередь. Напарницы бросились на пол, пропуская свинцовый шквал над собой. Мия еще в падении огрызнулась парой выстрелов, но тут же дернулась, прекратила стрельбу – в нее попала пуля, срикошетившая о потолок.
Лина сорвала с жилета осколочную гранату, швырнула на лестничную площадку. Взрыв угомонил автоматчика, осколки прогрохотали по стенам и лифтовым дверям. Бросив следом светошумовую, девушка рванулась в атаку, но перед самым спуском остановилась – сражаться здесь было не с кем. Лестничный марш был завален офисными столами, возле баррикады лежали два террориста, иссеченные осколками. Оба все еще подавали признаки жизни. Приказа на полное уничтожение противника не было, Лина не успела подумать, что делать с пленными, как подошедшая Мия хладнокровно добила их двумя выстрелами.
Поморщившись от столь жестокого хладнокровия напарницы, Лина встревоженно поинтересовалась:
– Ты как?
– Все в порядке. Пуля прошла вскользь по бронику, – чуть помедлив, Мия добавила: – Синяк будет.
Ожил крошечный наушник:
– Практикантка, ты на месте?
– Да, – подтвердила Лина. – Все чисто.
– Не стреляйте, мы подходим!
– Поняла! Подходите.
Дождавшись вторую пару воспитанниц, Лина повела маленький отряд вниз. Пробравшись через завалы мебели и сняв по пути две растяжки, девушки добрались до четырнадцатого этажа. Встав перед лифтами, Лина доложила по радиосвязи:
– Я Практикантка! Боевая задача выполнена, потерь нет, уничтожено шесть террористов.
– Я Клещ, все понял. В каком состоянии лестница?
– Завалы мебели, заминированные гранатами. Пробраться можно, но только не спеша.