Резервация

Глава 1
Пикник на пепелище

Проснувшись, Стинов еще какое-то время лежал с закрытыми глазами – до тех пор, пока оставалась слабая надежда на то, что сон, быть может, еще вернется. Вставать отчаянно не хотелось. День был выходным, никуда не надо было спешить. В соответствии с установленной программой, обычное безрадостное утро должно было плавно перетечь в тоскливый, бессмысленный день – пивная, видеосалон, снова пивная, – который закончится мрачным вечером, когда, ложась в кровать, он будет думать только о том, как бы не опоздать завтра в отдел. Не открывая глаз, Стинов протянул руку в сторону, забрался в карман висящей на спинке стула рубашки и поймал двумя пальцами полупустую упаковку жевательных пастилок эфимера. Кинув одну пастилку в рот, он подумал, добавил к ней еще одну и, расслабленно раскинувшись на кровати, принялся не спеша, старательно и с чувством разжевывать их.

Вчера на работе шеф Архивного отдела подкинул Стинову заказ обладателя золотой карточки из сектора Галилея, снедаемого страстью к генеалогии. Он полагал, что один из его предков был депутатом пятой Государственной Думы России, и, движимый фамильной гордостью, хотел собрать о нем всю имевшуюся информацию. Стинову внезапно вспыхнувшая любовь к далеким предкам казалась надуманной и смешной. Какая разница, кем был твой земной пращур, если сам ты теперь обитатель Сферы Стабильности, а Земли, быть может, уже и в помине нет? Хотя, конечно, если у тебя в кармане золотая карточка, то можно позволить себе любые причуды.

Стинов своей родословной никогда не интересовался. О родителях ему было известно только то, что отец его, Рун Стинов, работал в Центре клонирования и погиб во время голодного бунта в секторе Менделеева, когда разъяренная толпа, подстрекаемая вездесущими иксайтами, уверовав в то, что их хлеб съели клоны, кинулась громить лаборатории. Утром того дня, когда бунтовщики был разогнаны и в инфо-сети появились списки погибших, мать, как обычно, отвела трехлетнего сына в класс для малолетних и больше уже за ним не возвращалась. От воспитателей Игорь услышал, что она скорее всего ушла к церковникам-геренитам, которые грозились однажды раз и навсегда покончить с насилием, наполнив Сферу божественной милостью, дарованной им через откровения Хабера ван Герена. Ну, и что толку от таких родителей? Лучше бы их и вовсе не было.

Но отговаривать от глупой затеи богатенького чудака из сектора Галилея Стинов не собирался. Если человеку не терпится выбросить деньги на ветер, то все, что следует сделать, – это занять такое положение в пространстве, чтобы этот ветер обдувал и тебя.

Автоматическая компьютерная выборка из газет той поры выдала только две коротенькие статьи, в которых вскользь упоминалось искомое имя. За те деньги, что платил заказчик, этого было явно недостаточно, и шеф усадил Стинова вручную просматривать не только центральные газеты, но и региональную печать. Просидев за моноэкраном до позднего вечера и не добившись никаких результатов, Стинов использовал прием, к которому прибегал уже не впервые. Он выбрал семь больших статей о работе пятой Государственной Думы и заменил в них наиболее часто встречающиеся имена на имя предка заказчика. После чего со спокойной совестью распечатал полученный материал. Почему бы не подправить историю для одного человека, если он может за это заплатить?

Работа была несложная, но кропотливая, требующая внимательности и точности. Тут нельзя было допустить ни единой ошибки. Заметив малейшую неточность, заказчик непременно устроит дополнительную проверку вызвавшего сомнение документа, после чего исполнитель данного задания со скандалом вылетит из Архивного отдела. Такую работу под эфимером не сделаешь.

Домой Стинов вернулся поздно, уставший настолько, что, даже не поужинав, завалился спать. А утром первым делом – пастилку эфимера в рот.

Он неподвижно лежал на кровати – глаза закрыты, руки вытянуты поверх одеяла – и неспешно, с чувством пережевывал пропитанный эфимером кусочек латекса, ожидая, когда препарат всосется в кровь и начнет действовать. Без этого он не то чтобы боялся, но не хотел открывать глаза, заранее зная, что увидит все тот же нависающий над головой голубоватый потолок. Психологи считали, что голубая окраска потолков должна вызывать ассоциации с необъятным небесным простором. Стинову это казалось смешным. Кому могла напомнить небо давящая на затылок голубая плоскость? Тем, кто видел небо только в кино? Голубой потолок так и останется голубым потолком, если, прежде чем взглянуть на него, не нажеваться эфимера.

Стинов почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев. Теплая волна поднялась вверх по рукам и быстро разлилась по всему телу, сделав его почти невесомым. Если и дальше лежать неподвижно, то вскоре возникнет ощущение, что тело растворяется в окружающем его воздухе. Стинов этого не хотел. Эфимер был нужен ему, чтобы влиться в поток повседневности и прожить еще один день, а вовсе не для того, чтобы провалиться в бездонную яму сияющего небытия. Случалось, что, когда ему бывало совсем паршиво, он набивал рот пастилками с эфимером и жевал их до полного одурения, до тех пор, пока становилось невозможно отличить реальную действительность от образов, порожденных мозгом, выбитым из привычного состояния равновесия мощной дозой галлюциногена. Но подобное происходило нечасто, и сегодня был совсем не тот день.

Стинов открыл глаза. Потолок казался гораздо выше, чем был на самом деле. Голубоватую, немного неровную поверхность, похожую на губку, впитавшую влагу, то и дело пересекали серебристые, неяркие молнии. Стинов улыбнулся. Подобный вид потолка предвещал хорошее настроение в течение дня. Игорь не любил, когда под действием эфимера потолок менял цвет или становился похожим на глыбу мрамора, расколотую трещинами.

Он посмотрел в сторону. Стул казался недосягаемо далеким, но стоило протянуть руку, и она легко вытянулась до требуемой длины. Накинув на плечи домашний халат, Стинов сел на кровати. Из-за стены доносился приглушенный звук льющейся воды. Двигаться не хотелось. По крайней мере до тех пор, пока не освободится ванная.

Однообразно-ровный звук падающей в раковину струи, улавливаемый его обостренным слухом, рассыпался в сознании каскадом, превращаясь в могучую симфонию, исполняемую оркестром духовых. Какое-то время Стинов наслаждался созданной воображением музыкой. Пару раз он даже в шутку взмахнул руками, дирижируя несуществующим оркестром. Но вскоре ему это надоело, и он встряхнул головой, прогоняя прочь музыкантов с их инструментами.

Просто сидеть и ждать можно было до бесконечности. Марти Турин, сосед Стинова, живший в одной комнате со своей подружкой Карелой, случалось, забывал выключить воду. А в третьей комнате жил старик, имени которого никто не знал. Так тот вообще никогда не выглядывал из-за двери, если кто из соседей был дома.

Тяжело, с томительным вздохом поднявшись на ноги, Стинов вышел в коридор и распахнул дверь в ванную. У раковины в одних трусах, сползших до колен, стоял Марти. Наклонившись над краном с льющейся водой, он выделывал руками чудные дугообразные движения. При этом он то и дело быстро хлопал в ладоши, словно мошек ловил.

– Привет, Марти, – недовольно буркнул Стинов. – Кончай развлекаться, я умыться хочу.

Марти даже не обернулся.

– Ничего у тебя не выйдет! – радостно возвестил он, не прерывая своего странного занятия. – Я сам уже полчаса пытаюсь помыться.

– И что тебе мешает? – спросил Стинов, не очень рассчитывая получить вразумительный ответ.

– Да ты посмотри, какие она петли выделывает! – возмущенно воскликнул Марти.

Он снова хлопнул в ладоши и опять ничего не поймал.

– Кто? – не понял Стинов.

– Струя!

Струя воды из-под крана, как ей и было положено, отвесно падала вниз и разбивалась о край сточного отверстия раковины.

– Марти, посмотри на меня, – строго потребовал Стинов.

Прервав свое бессмысленное занятие, Турин обернулся. Расширенные сверх всякой меры зрачки Марти заполняли едва ли не все пространство радужной оболочки глазных яблок.

– С утра эфимера обожрался, – сразу же понял, в чем дело, Стинов.

– Не в том дело, – назидательно поднял вверх указательный палец Марти. – Дело в том, что я не могу умыться.

– Заберись под душ, – посоветовал Стинов.

Марти удивленно вскинул брови и с благоговейным восторгом посмотрел на Стинова. Столь простое решение проблемы, похоже, даже не приходило ему в голову. Стянув трусы, Марти полез в ванну.

– Ты знаешь, что лицо у тебя сейчас, как нефритовая маска, а глаза похожи на ртутные шарики, – сообщил он Стинову, становясь под душ. – Это добрый знак.

Не слушая его, Стинов подошел к раковине и, выплюнув резинку, в которой уже не осталось эфимера, стал чистить зубы.

– Поверь мне, Игорь, – продолжал между тем Марти, нежась под струями теплой воды. – Я понимаю толк в разгадывании сигналов подсознания.

Стинов знал, что среди тех, кто употреблял нелегальный сильнодействующий эфимер, бытовала теория, в соответствии с которой образы подсознания, рождающиеся под воздействием галлюциногена, дают возможность постичь суть любого предмета или человека, узнать их прошлое и даже предугадать будущее. Только не особенно он в это верил.

Поплескавшись под душем, Марти немного пришел в себя. По крайней мере, когда Стинов кинул ему полотенце, он сразу его поймал.

– Сколько пастилок сжевал? – спросил Стинов.

– Всего одну, – ответил, растирая полотенцем худое, костлявое тело, Марти. – Но зато какую!

– Нелегальный?

Марти загадочно шевельнул бровями.

– Как можно с самого утра так нагружать мозги? – недоумевающе пожал плечами Стинов.

– Понимал бы что, – выглянув из-под полотенца, с сожалением посмотрел на него Марти. – Я даже на ночь жую резинку с эфимером, чтобы кошмары не снились.

– Помогает?

– Когда как.

– Как тебе только удается работать в таком состоянии? – удивленно покачал головой Стинов.

– Привычка, – усмехнулся Марти.

Бросив мокрое полотенце на край ванны, он натянул трусы и руками пригладил коротко остриженные волосы. Стинов заметил, что от макушки по голове Марти уже поползло пятно ранней лысины.

– Чем собираешься заняться сегодня? – бодро поинтересовался Марти.

– У меня выходной, – ответил Стинов.

– Знаю, потому и спрашиваю, – улыбнулся Марти.

Что-то у него, видно, было на уме.

– Не знаю, – честно признался Стинов. – Постараюсь расслабиться и отдохнуть.

– Будешь тянуть кислое пиво из автопоилки в обществе таких же скучных типов, как и сам, – продолжая улыбаться, понимающе повел подбородком сверху вниз Марти.

– Я хотел сходить в библиотеку, – сказал Стинов, хотя на самом деле даже и не думал об этом.

– У меня есть предложение получше, – положил руку ему на плечо Марти. – Мы с Карелой собираемся на пикник в одно очень интересное место. Бери с собой свое пиво и присоединяйся к нам.

– Терпеть не могу комнат со стереопейзажами, – поморщился, словно от зубной боли, Стинов. – Даже после двойной дозы эфимера они выглядят ненастоящими.

– Разве я могу позволить себе пригласить друга в стереокомнату! – возмущенно воскликнул Марти. – Я приглашаю тебя на настоящую загородную прогулку. Три года назад полностью выгорел сектор Ломоносова. До сих пор его даже не начали восстанавливать…

– Аварийный сектор закрыт и опечатан.

– На днях один приятель рассказал мне, как можно туда пробраться. Он уже бывал там на пикнике. Говорит, что впечатление незабываемое. Парень, который был там вместе с ним, увидел всадников Апокалипсиса! Ты только представь себе – пикник среди руин!

Стинов задумчиво потер ладонью скулу. С одной стороны, конечно, только очумевшему от эфимера чудаку может прийти в голову подобная бредовая идея. Но, с другой стороны, почему бы не сходить посмотреть на выгоревший сектор? Все ж таки что-то новое, необычное. Можно сказать – экзотика.

– Ладно, – согласился Стинов.

– Я знал, что тебе понравится эта идея! – Марти хлопнул его ладонью по плечу. – Собирайся, мы с Карелой минут через десять за тобой зайдем. У меня осталось еще пол-упаковки убойного эфимера, – тихо добавил он.

Они вместе вышли из ванной.

Прежде чем идти к себе, Марти подкрался к двери комнаты, где жил их третий сосед, и осторожно потянул за ручку. Дверь была заперта.

– Ты когда последний раз старика видел? – шепотом спросил Марти.

– Не помню, – так же тихо ответил Стинов. – А что у тебя за дело к нему?

– Да я все думаю, не помер ли?

– Если бы помер, то запах пошел бы, – возразил Стинов.

Марти прижался носом к дверной щели и потянул воздух.

– Вроде бы ничем не пахнет, – сказал он. – Однако если у него там кондиционер на полную мощность работает…

– Если бы у старика без остановки работал кондиционер, его дверь уже взломали бы агенты из Отдела энергоснабжения.

– А если у него золотая карта с проплатой на несколько лет вперед? – продолжал развивать свою версию Марти.

– Тогда бы он жил не здесь, – усмехнулся Стинов. – И у дверей его дежурила бы пара мордоворотов с дубинками.

Марти озадаченно почесал нос – возразить было ничего.

– Ладно, собирайся, – махнул он рукой и скрылся за дверью своей комнаты.

Сборы не заняли много времени. Стинов, не застилая, поднял кровать и убрал ее в стенную нишу. Порывшись в платяном шкафу, он выбрал из своего небогатого гардероба темно-синий спортивный костюм, который купил пару лет назад, когда собирался начать бегать по утрам. На спине куртки большими красными буквами по кругу было написано: «Сфера Стабильности – навсегда!» Вставив кредитную карточку в щель возле экрана инфо-сети, он проверил наличность. Деньги за работу, которую он выполнил вчера, конечно же, еще не перевели. Но и того, что оставалось на карточке, было достаточно, чтобы позволить себе купить несколько банок пива и немного натуральной еды. Не жевать же на пикнике прилипающий к зубам синтетический бифштекс.

Дверь без стука распахнулась, и в комнату ввалился Марти.

– Готов?

Взглянув на Марти, Стинов только головой покачал. Слов не было, костюмчик у Марти, конечно же, был самый подходящий для прогулки по выгоревшему сектору: ярко-оранжевая майка с короткими рукавами и белые шорты.

Вытолкнув Марти за дверь, Стинов вышел следом за ним, захлопнул дверь и, дернув за ручку, проверил, надежно ли она заперта.

– Привет, Игорек, – махнула ему рукой ожидавшая в коридоре Карела.

Подружка Марти, маленькая полная блондинка с широким носом и большущими глазами, тоже была одета так, словно собиралась в солярий. И все же ее наряд, хотя и стремился к минимуму, был выдержан в темных тонах – должно быть, голова у Карелы работала чуть лучше, чем у Марти.

В центральном проходе сектора они зашли в кафе. Марти, когда у него был эфимер, даже и не думал о еде. Но, не слушая его нытья, Карела набрала в автоматах сандвичей с синтетической ветчиной и сыром. Можно, конечно, убедить себя в том, что между настоящими продуктами и их биотехнологическими аналогами нет никакой разницы, но на вкусовые рецепторы подобная уверенность почему-то не действовала. Даже Марти смог бы отличить на вкус настоящий сыр от суррогата. Взяв в автомате пять банок пива, Стинов подошел к стойке и заказал жареное мясо с зеленым горошком. Получив заказ на пластиковой тарелке, он накрыл ее сверху другой и вместе с пивом сунул в сумку, висевшую у Марти на плече.

Выйдя из кафе, они встали на полосу движущегося тротуара и за пару минут добрались до лифта общего пользования. В кабине лифта, когда нужно было вставить свои удостоверения личности в контрольную щель, Марти долго, чертыхаясь, рылся в карманах, затем полез в сумку и нашел свое удостоверение только после того, как Карела прикрикнула на него, назвав оболтусом и растяпой. Считав информацию, контрольная система лифта певучим голосом объявила названия секторов, в диапазоне которых они имели право перемещаться, и попросила назвать тот, что им требовался.

– Сектор Набокова, первый этаж, – быстро сказал Марти и заговорщицки подмигнул спутникам.

Выйдя из лифта, Марти огляделся по сторонам.

– Налево, – рукой указал он направление.

Проехав недолго на движущемся тротуаре, они сошли с него возле небольшого, явно не пользующегося популярностью зала видеоигр. По прозрачному пластику витрины, за которым был вывешен список игровых автоматов, зеленой краской был криво намалеван лозунг, призывающий так нажраться эфимера, чтобы даже Совету сохранения стабильности стало тошно.

– Я здесь сам в первый раз, – сказал Марти. – Но мне описали все ориентиры.

Стинов про себя усмехнулся, вспомнив, как Марти в ванной ловил струю воды из-под крана. Если у него до сих пор в голове такой же кавардак, то какими же четкими должны быть ориентиры, чтобы он смог узнать нужное место?

Следуя за улыбающимся чему-то своему Марти, они свернули за угол зала видеоигр и, пройдя мимо длинного ряда жилых секций, оказались возле круглой клумбы с красными пластиковыми тюльпанами. Вокруг нее, на покрытии, имитирующем гаревую дорожку, стояли четыре красные скамеечки. Над искусственной травой висели голографические изображения голубых елей. Парк, созданный из неживых материалов, был чист и ухожен, но, как и многие, подобные ему места, разбросанные по Сфере, абсолютно пуст. Не доверяя статичным творениям неизвестных дизайнеров, люди предпочитали обманывать себя с помощью эфимера.

Марти пересчитал скамейки, что-то прикинул в уме и пересчитал их еще раз. Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто за ними не наблюдает, он обогнул одну из иллюзорных елей и присел за ней на корточки.

– Идите сюда, – через минуту окликнул он Карелу и Стинова.

Подойдя к тому месту, где сидел Марти, Стинов увидел, что тот отогнул край пластикового листа со стереоизображением необъятных просторов, за которым зияла черная дыра.

– Полезай, – шепотом велел Стинову Марти. – Здесь до пола всего метра два.

– Ну уж нет, – покачал головой Стинов. – Сам полезай первым.

– Трусишь? – усмехнулся Марти.

Стинов молча развел руками.

Марти сомнений не ведал.

– Подержи.

Стинов принял из его рук угол отодранного пластика и подтянул его вверх. Марти поставил сумку на жесткую пластиковую траву, встал на четвереньки и задом полез в дыру. Когда ноги его повисли в пустоте, он лег грудью на синтетическую траву и, придерживаясь за нее руками, медленно сполз вниз. На мгновение голова его зависла в проеме дыры. Отпустив руки, Марти полностью скрылся из виду. Снизу послышался короткий приглушенный звук, а следом за ним негромкий голос Марти:

– Давайте лезьте сюда. Только сумку не забудьте.

Передав Марти сумку, пролезла в дыру Карела. Следом за ней спустился Стинов. Прежде чем прыгнуть вниз, он постарался пристроить на место отогнутый угол пластикового листа.

Оказавшись внизу, Стинов первым делом огляделся по сторонам. Они находились на первом этаже стандартного десятиэтажного сектора Ломоносова. Все помещения выгорели дотла. Что и где находилось здесь прежде, представить было почти невозможно. От зданий остались только очерченные арматурами контуры, перекрытия между этажами, да кое-где лестницы. Представление о силе бушевавшего здесь некогда пламени можно было составить, взглянув на остатки стенных панелей из огнеупорного пластика, свисающие с перекрытий скукоженными лохмами с завернувшимися в трубки краями. В воздухе стоял запах застарелой гари с примесью сладковатого привкуса какой-то бытовой химии.

– Откуда здесь освещение?

Ряды ламп в простых жестяных рефлекторах были развешены на уровне третьего этажа.

Марти уже полностью освоился в новой, необычной обстановке, в чем ему, несомненно, значительную помощь оказал эфимер. Закинув сумку на плечо и приобняв свободной рукой за плечи Карелу, он что-то бодро насвистывал.

– Откуда я знаю? – пренебрежительно дернул он плечом в ответ на вопрос Стинова. – Может быть, готовятся начать ремонт.

Карела провела носком босоножки по толстому слою черной, маслянистой сажи, покрывавшей пол.

– Прямо здесь и остановимся? – спросила она.

– Нет! – Отпустив плечо подруги, Марти взмахнул рукой. – Мы должны осмотреть весь этот заповедник первозданного хаоса!

– Здесь везде одно и то же, – мрачно заметил Стинов.

Он уже начал жалеть, что позволил втянуть себя в эту идиотскую затею. Мало того что созерцание грандиозного пожарища вовсе не вызывало у него таких бурных эмоций, как у Марти, он к тому же еще и начал опасаться возможности встречи с теми, кто развесил лампы. А может быть, еще и бешеные лазают по этому мрачному, пустому, грязному сектору? Для них местечко вполне подходящее.

Марти с Карелой уже шли вперед по проходу между остовами жилых корпусов. Стинов хотел было, махнув на них рукой, вернуться, но вспомнил о своем завтраке и банках с пивом, что остались в сумке у Марти. Деньги были истрачены, и продукты следовало употребить по назначению. Стинов быстро догнал счастливую парочку.

– Хватит, Марти, – схватил он за руку приятеля. – Не стоит дальше идти. Можно и здесь посидеть.

– О нет, мой друг, – указательным пальцем Марти вычертил в воздухе замысловатую спираль. – Я только начал спускаться по первому кругу Ада и намерен дойти до конца, до глубин непознанного ужаса…

Зрачки Марти были расширены, а челюсти равномерно двигались, пережевывая очередную пастилку эфимера. Карела, висевшая на руке Марти и время от времени хихикавшая без видимого повода, тоже находилась под воздействием сильной дозы галлюциногена.

Чтобы успокоиться и взять себя в руки, Стинов кинул в рот таблетку эфимера из своей упаковки.

Через пару минут даже он, хотя его препарат и был значительно слабее, начал замечать, что черные тени по сторонам приходят в движение, разворачиваются, медленно и плавно поднимаются и снова опадают вниз, подобно крыльям чудовищно гигантских нетопырей. Прутья арматуры изгибались и скручивались в жгуты, которые затягивались скользящими петлями, готовыми переломить позвонки на шее любого, кто в них попадет. По спине Стинова пробежал колючий, леденящий озноб страха. Необычное ощущение бодрило, подергивая кончики нервов. Оно доставляло удовольствие, потому что, хотя страх и был настоящим, почти неконтролируемым, крошечный участок мозга все время помнил о том, что это всего лишь иллюзия.

В голове же Марти подобный контрольный участок отсутствовал. Он шел вперед и тащил за собой Карелу, продираясь сквозь наползающие один на другой пласты образов, порожденных расплывающимся сознанием. Огромные рыбы, покрытые радужной чешуей, проплывали мимо Марти, едва не задевая лицо своими роскошными, муаровыми хвостами; клубки покрытых слизью змей копошились под ногами; гигантская алая пасть разверзалась пред ним, но он смело ступал на ее пупырчатый язык и, пройдя сквозь глотку, оказывался перед монолитной скалой, из которой вырастала рука с манящим его указательным пальцем…

Придя в себя, Стинов схватил Марти за плечи и развернул к себе лицом.

– Все, Марти, хватит! – крикнул он. – Дальше не пойдем!

Губы Марти расплылись в идиотской заискивающей улыбке. Перед ним сейчас стоял излучающий потоки света властелин с лицом Стинова.

– Слушаюсь, о мой повелитель, – покорно проблеял он. – Я готов следовать за тобой, куда ты прикажешь.

Не пытаясь распутать фантазии Марти, Стинов втолкнул его в зияющий пролом в стене ближайшего каркаса здания. Карела, продолжая хихикать, последовала за ними.

Пол первого этажа здания, в котором они оказались, был завален обгоревшими обломками и покореженными станинами длинных металлических стеллажей. Всю эту рухлядь покрывал толстый слой золы и сажи, спрессованный и застывший плотной коркой, склеенной огнетушащим составом. Стинов еще раз мысленно выругал себя за решение принять участие в идиотской затее Марти. О каком пикнике могла идти речь, если здесь негде было присесть? Марти-то все равно куда залезть, лишь бы только причудливый визуальный фон давал импульсы его сознанию для создания новых безумных образов. А у Стинова, с утра не имевшего крошки во рту, уже урчало в животе. Сейчас ему хотелось только где-нибудь присесть, быстро съесть принесенную с собой еду, выпить пиво и поскорее убраться с этого пожарища. Почти новый спортивный костюм теперь, точно, придется отдавать в стирку.

Толкая перед собой Марти и помогая пройти Кареле, Стинов перебрался через завал и вышел к лестнице без перил.

Плита перекрытия второго этажа была почти чистой. Должно быть, обгорелый мусор смело с нее напором воды во время тушения пожара. Ненадежные даже на вид стены огораживали площадку только с двух сторон. Лампа, висевшая почти возле самого проема, выходившего на центральный проход сектора, заливала весь этаж бледным, мертвенным светом. От ног людей тянулись длинные, худые тени, пересекающие площадку.

– Роскошное место! – Марти подбежал к самому краю перекрытия и хлопнул ладонью по колпаку фонарного рефлектора. – Луна! Полная луна взошла над нашими душами!

Свет качнулся из стороны в сторону. Тени от людей метнулись к краям площадки и снова сошлись в центре, перекрестившись.

Стинов оттащил Марти от края и усадил на клеенку, которую достала из сумки и расстелила Карела. Сознание девушки тоже парило где-то над долиной грез, но тем не менее она сумела быстро и аккуратно разложить в центре импровизированного стола принесенные с собой припасы.

Стинов открыл банку и отхлебнул пива. Ему было тоскливо.

Карела жевала бутерброд с синтетической ветчиной и время от времени пыталась запихнуть другой такой же бутерброд в рот Марти, который сидел, скрестив ноги, и, прикрыв глаза, раскачивался из стороны в сторону.

Стинов съел свой завтрак и выпил две банки пива, когда Марти наконец-то открыл глаза. Зрачки его были почти нормальных размеров. Он посмотрел сначала на Карелу, потом на Стинова, улыбнулся и взял с тарелки бутерброд.

– Рассказать вам, где я был, – не поверите, – сообщил он и принялся за еду.

– Я ожидал большего, – сказал Стинов, открывая новую банку пива. – Пора собираться домой.

– Ну уж нет, – заартачился Марти. – У меня еще эфимер остался.

– Прибереги до другого раза, – посоветовал Стинов.

– Это не в моих правилах, – ответил Марти, вытряхивая на ладонь пастилки эфимера. – Будешь? – протянул он ладонь Стинову.

– У меня свои есть, – отрицательно качнул головой Стинов.

– Ну как знаешь.

Марти протянул ладонь Кареле, которая не стала отказываться.

В тот момент, когда Марти собирался кинуть пастилку в рот, откуда-то со стороны раздался громкий хлопок, разнесшийся гулким эхом среди пустых зданий. Марти замер с раскрытым ртом.

Стинов предостерегающе вскинул руку.

– Это еще что такое? – спросил он шепотом.

Марти безразлично пожал плечами.

Один за другим прозвучали еще несколько хлопков. Теперь Стинов смог определить направление. Хлопки раздавались слева от прохода, по которому они пришли сюда.

Заметив, что Марти снова собирается отправить в рот пастилку эфимера, Стинов выхватил ее у него из пальцев.

– Кончай дурака валять, Игорь! – возмущенно воскликнул Марти.

Стинов погрозил Марти кулаком и кинул пастилку в нагрудный карман его майки.

Снова раздалась серия хлопков.

– Да это, наверное, рабочие пришли, – сказал Марти.

– А если бешеные?

Услышав про бешеных, Карела зябко передернула плечами. Никому из них троих, по счастью, встречаться с бешеными не приходилась. Банды бешеных обосновались почти на самом верху Сферы, в секторе Ньютона, полуразрушенной и зараженной токсическими выбросами после взрыва, устроенного иксайтами на располагавшемся там некогда крупном предприятии по переработке пластмасс. В поисках еды, питьевой воды и эфимера, пользуясь только им одним известными ходами, бешеные совершали набеги то на один, то на другой сектор. Казалось, в Сфере для них не существовало закрытых зон. После очередного налета про них рассказывали жуткие истории. Оказавшись в чужом секторе, бешеные убивали каждого, кто попадался им на пути, будь то старик или ребенок. Ходили даже слухи, что каннибализм среди них – обычное дело.

– Нет, это не бешеные, – мотнул головой Марти. – Им здесь делать нечего.

– Можно подумать, мы здесь по очень важному делу, – скривил губы Стинов.

Прозвучало еще несколько разрозненных хлопков. В воцарившейся затем тишине послышались громкие, искаженные расстоянием голоса, выкрикивающие какие-то короткие, отрывистые команды.

– Я же говорил, что это рабочие, – облегченно вздохнул Марти и снова потянулся за эфимером.

Стинов схватил его за руку.

– Надо убираться отсюда, – прошипел он сквозь зубы.

– Да брось ты, – недовольно скривился Марти. – Дай нам спокойно отдохнуть.

Бестолковое равнодушие Марти взбесило Стинова. Можно было, конечно, оставить его с Карелой здесь, а самому отправиться домой, но Стинов догадывался, что не успеет он спуститься по лестнице, как они оба примутся жевать эфимер, и что они после этого учудят, предсказать было невозможно. Вдвоем они могут поднять такой гвалт, что на шум сбегутся все, кто находится в секторе. Тогда и ему вряд ли удастся уйти незамеченным.

По звукам доносившихся голосов Стинов прикинул расстояние – должно быть, не более двухсот метров.

– Хорошо, – сказал он. – Давай сходим и посмотрим, что там за шум. Кто бы там ни был, мы сумеем подобраться к ним незамеченными по перекрытиям второго этажа.

– Отличная мысль, – не раздумывая, согласился Марти.

– Мы пойдем туда только в том случае, если ты на время воздержишься от эфимера, – предупредил Стинов.

– Само собой, – с серьезным видом кивнул Марти.

Стинов посмотрел на Карелу.

Та тоже быстро кивнула, показала ему зажатую в пальцах пастилку и спрятала ее в карман.

– Пошли, – сказал Стинов, поднимаясь на ноги.

Пока они шли, пробираясь между свисающими с верхнего этажа покореженными пластиковыми щитами, и, стараясь не шуметь, перелезали через груды металлического лома, снова послышались те же самые хлопки.

– Что-то напоминают мне эти звуки, – сосредоточенно наморщила лоб Карела. – Где-то я их уже слышала…

Взмахнув рукой, Стинов велел ей умолкнуть.

Они двигались по уровню вторых этажей жилых секций, располагавшихся когда-то длинным рядом, вплотную одна к другой. В двух местах, где плиты перекрытия рухнули, им пришлось перепрыгнуть провалы шириною в метр.

Они уже почти подошли к месту, откуда доносились странные звуки, когда Карела радостно сообщила:

– Я вспомнила, где я слышала это прежде. Так стреляли пистолеты бандитов в фильме, который я недавно видела. Вот только никак не могу вспомнить, как же он назывался…

– Не говори ерунды, – шепотом возразил ей Марти. – Пистолеты бывают только в кино. В Сфере нет огнестрельного оружия.

– Но в кино пистолеты стреляют точно с таким же звуком, – упорно стояла на своем Карела.