Старшего брата, улыбающегося беззубым ртом младенца, Агата видела, только, на снимке, его не стало по причине внезапной детской смертности. Сестра-близнец задохнулась во время родов, отца поглотила сель в геологической экспедиции. От бабушек и дедушек осталась квартира с высоким потолком, антикварная мебель и часы, такие старые, что перед тем, как отбивать следующий час они хрипло и глубоко вздыхали.
Прошлое представлялось Агате выцветшим, как чёрно-белые фотографии в семейном альбоме, а настоящее – ласковым, сияющим, нежно пахнущим и приятным на вкус.
«Агата осчастливила маму тем, что осталась жива», – догадка в головке малышки со временем превратилась в уверенность.
Сорокалетняя мама имела учёную степень и занимала высокий пост в геологической отрасли, от папы осталась крупная выплата за открытие месторождения.
Детский садик наследнице был неведом. Пожилая соседка по дому до семи лет одевала дитя в кроватке, заплетала косу, пока принцесса завтракала, натягивала изящную обувь на ножки, стоя перед девочкой на коленях, а подопечная забавлялась тем, что носком сапожка задевала «клюв» няни.
Поработив старушку, Агата принялась за маму: кидалась на пол, стуча ногами, или имитировала болезнь, постанывая под пуховым одеялом, при этом из-под него выглядывал хитрый зелёный глаз.
Мама не скупилась на дорогих врачей, покупала игрушки и наряды, которые не могли позволить себе родители сверстников дочери, покрывала враньё учителям и друзьям, доставала справку о болезни, если девочка прогуливала уроки.
Агата обожала танцы, мама отвела её в хореографическое училище.
Вдвоём они пересмотрели все балетные спектакли в лучшем театре города. Носки туфелек малышки были стоптаны, а платьица перешиты на манер «пачки» маленьких лебедей.
И, всё-таки, один вопрос оставался неразрешённым между матерью и её сокровищем: с малолетства Агата требовала права уходить безо всякого предупреждения и возвращаться, когда хочет, а мама очень боялась лишиться последней своей радости.
