Посвящается Лоре и Таши, которые начали этот сумасшедший путь вместе со мной
Julie Kagawa
IRON KING
© 2010 by Julie Kagawa
© 2020 by Julie Kagawa, revised text edition Translation copyright © 2021 by Kristina Rusnak
All rights reserved including the right of reproduction in whole, or in part in any form.
This edition is published by arrangement with Harlequin Books S.A.
This is a work of fiction. Names, characters, places and incidents are either the product of the author’s imagination, or are used fictitiously, and any resemblance to actual persons, living or dead, business establishments, events, or locales are entirely coincidental.
© Руснак К., перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
Часть I
Глава 1
В забытье
Меня зовут Итан Чейз.
Не могу утверждать наверняка, но я, кажется, мертв.
Глава 2
Пробуждение
Сон всегда заканчивается одинаково.
Я снова в своей комнате. Или, может быть, это комната моей сестры или какого-то чужого человека. Не могу сказать точно. На стене висят незнакомые мне фотографии – снимки какой-то семьи. Но письменный стол, похоже, мой. Кровать, кресло, компьютер – тоже. На постели спит фигура, ее длинные каштановые волосы раскиданы по подушке. Я пытаюсь ступать бесшумно, чтобы не разбудить девушку, хоть и не могу вспомнить, почему она здесь, в моей комнате. Если это, конечно, моя комната.
Чья бы это ни была спальня, здесь темно. Я слышу, как дождь стучит по черепичной крыше над головой и как визжат свиньи в сарае снаружи. Отец просил покормить их сегодня, но мне не охота тащиться туда под дождем и по грязи. Я сказал ему, что покормлю, когда ненастье закончится. Честно признаться, мне просто не хочется выходить в темноту. Я знаю, что он там – скрывается в тени в ожидании меня. Видел его отражение в зеркале, в стекле: высокий, тонкий силуэт за окном моей комнаты, заглядывающий внутрь. Иногда мне кажется, что краем глаза я замечаю длинные черные пальцы, тянущиеся из-под кровати. Но когда поворачиваюсь – там ничего нет.
На столе завибрировал телефон. Я не отвечаю, чувствуя, как сводит живот, пока кто-то пытается дозвониться до меня.
– Почему не отвечаешь? – спрашивает темноволосая девушка, сидя на кровати. Ее зеленые глаза будто светятся в темноте.
– Потому что она будет злиться на меня, – отвечаю я. – Я бросил ее. Обещал вернуться, но оставил одну. Она не простит.
Звонок оборвался. Снизу доносятся голоса – родители зовут меня ужинать. Я снова смотрю на девушку с каштановыми волосами, только это уже не она, а Меган сидит на кровати, ее длинные волосы мерцают в полумраке комнаты. Она улыбается, и меня возвращает в прошлое, где мне снова четыре года, а я прижимаю к груди своего плюшевого кролика.
– Иди ужинать, дружок, – ласково произносит Меган. Она все еще улыбается, хотя я вижу, как по ее щекам текут слезы. – Передай маме и Люку, что мне нездоровится. Но возвращайся сюда после ужина, и я почитаю тебе, хорошо?
– Хорошо, – отвечаю я и направляюсь к двери, крепко сжимая в одной руке Ушастика. Мне интересно, почему она плачет и могу ли я сделать что-нибудь, чтобы она снова стала счастливой. Я ненавижу, когда моя сестра грустит.
– Она кого-то потеряла, – шепчет мне Ушастик, как иногда делает, когда мы остаемся одни. – Кто-то ушел, поэтому она расстроена.
За порогом моей комнаты, в коридоре, темно; да и остальная часть дома погружена во тьму. Единственный луч света пробивается из нашей крошечной кухни, и я спускаюсь по лестнице, стараясь не обращать внимания на движущиеся и извивающиеся кругом мрачные существа, скрытые от глаз. У подножия лестницы меня поджидает косматый и одетый в лохмотья мальчик.
– Ты можешь мне помочь? – спрашивает Тодд Уиндем, глядя на меня с мольбой в глазах. Тени вьются вокруг него, цепляются за худую фигуру, увлекая его обратно в темноту. Я вздрагиваю и торопливо пробегаю мимо, прижимая Ушастика к лицу, чтобы не ничего не видеть.
– Итан, подожди, – шепчет Тодд, когда тени начинают захватывать его. – Не уходи. Пожалуйста, вернись. Мне кажется, я что-то потерял.
Темнота поглощает его, и он растворяется в воздухе.
– А вот и ты, – восклицает мама, когда я наконец-то переступаю порог кухни. – Где твоя сестра? Ужин готов. Она что, не спустится?
Я моргаю. Мне уже не четыре, и горечь покрывает меня, как вторая кожа.
– Она больше не живет с нами, мама, – говорю я ворчливо и сердито. – Причем давно, забыла?
– О, точно. – Мама берет из шкафа ступку тарелок и протягивает мне. – Ну, если увидишь ее снова, передай, что для нее всегда найдется порция.
Прежде чем я успеваю ответить ей, стучат во входную дверь. Звук разносится по дому, отдаваясь гулким эхом, который заставляет тени, извивающиеся на границе света, в ужасе отпрянуть назад.
– О, отлично. Как раз вовремя. – Мама открывает духовку и достает дымящийся, румяный пирог. – Итан, будь добр, открой дверь, пожалуйста. Не стоит заставлять гостя ждать под дождем.
Я ставлю тарелки на стол, прохожу через гостиную и открываю входную дверь.
На пороге стоит Кирран.
Он промок до нитки, его серебристые волосы прилипли к шее и лбу. У ног собралась лужица, вот только она слишком темная, чтобы быть водой.
Под его рубашкой что-то пульсирует, темное и угрожающее, как извращенное сердцебиение. Внезапно я чувствую это прямо у него под грудиной: копию той тяжести, которая свисает с моей собственной шеи – холодный стальной диск, подвешенный на цепи.
Позади него бушует гроза; молнии рассекают небо, подсвечивая красные полосы на его лице, ледяной блеск в глазах. На долю секунды, бросив взгляд поверх его плеча, я вижу в темноте кого-то еще. Кого-то высокого и бледного, с волосами, похожими клубящийся туман. Но свет быстро меркнет, и фигура исчезает.
Я снова смотрю на Киррана, и холод пробирает меня до костей, когда вижу его руки. Они по локоть перепачканы кровью, свежей и блестящей. В одной руке он держит изогнутый клинок, мелькнувший между нами.
Я встречаю взгляд ледяных голубых глаз. Кирран печально улыбается.
– Мне жаль, Итан, – неизменно шепчет он. И вонзает лезвие мне в живот.
Я беззвучно вздохнул и открыл глаза.
Меня окружала темнота. Я лежал совершенно неподвижно, уставившись на обычный, казалось бы, потолок, и недоумевал, где нахожусь. По штукатурке тянулись трещины, образуя странные фигуры и лица, но они не кружились вместе и не смеялись надо мной, как бывало несколько раз в прошлом. На самом деле впервые за – не знаю, сколько времени – мой разум был ясен. Прежде я вырывался из одного мрачного, сюрреалистического сновидения, чтобы тут же очутиться в другом, где все вокруг казалось извращенным, пугающим и запутанным, но я не понимал этого, потому что крепко спал. Случались, конечно, и моменты просветления, когда я, если хорошенько напрягался, вспоминал нависшие надо мной лица с глазами, полными беспокойства. Одно лицо особенно часто появлялось в моих снах, ее щеки блестели от слез. Иногда она говорила со мной, просила меня не сдаваться, шептала, как ей жаль. Я отчаянно хотел поговорить с ней, дать знать, что со мной все в порядке. Но мне никогда не удавалось удерживаться в реальности так долго, и я быстро возвращался в жуткие кошмары своего сознания.
Я не мог вспомнить, как попал сюда, но наконец-то осознанно владел своим сознанием. Я очнулся, был бдителен и преисполнен решимости продолжать в том же духе.
Я осторожно прощупывал свои зыбкие мысли, перебирая разрозненные осколки памяти, чтобы собрать воедино то, что произошло. Но сперва…
«Где я?»
Медленно повернув голову, я осмотрел окружающую обстановку. Я лежал на большой кровати, одеяло было натянуто до груди, а руки вытянуты по бокам. Казалось, это обычная спальня или, может быть, кабинет, хотя мне он был незнаком, и я никогда не бывал здесь раньше. В одном углу располагался письменный стол, на котором светился голубым экран компьютера, а рядом стоял комод. Через приоткрытое окно справа от меня проникал прохладный ночной воздух и разливался по комнате серебристый свет. За стеклом светила полная луна, такая круглая и огромная, будто она была ближе, чем я когда-либо видел.
Моргнув, я отвернулся к противоположной стене, и дыхание застряло в горле.
В углу, недалеко от кровати, стояло кресло. На нем, скрестив руки и откинув голову на спинку, сидела девушка со светлыми волосами и тонкими заостренными ушами.
Моя сестра. Меган Чейз, Железная Королева.
Целую секунду я наблюдал за ней, пока мой только что пробудившийся разум пытался осмыслить ситуацию. Меган зашевелилась и поменяла позу, в точности как королева, старающаяся устроиться поудобнее. На нее был накинут плед, а на полу под креслом лежала книга. Горло внезапно сдавило. Неужели она присматривала за мной, дежурила у моей постели? Как давно я здесь? И что, черт возьми, произошло, пока я был без сознания?
Я попытался сесть, чтобы позвать ее. Но от этого резкого движения комната закружилась перед глазами, и мой голос превратился в сдавленный хрип. Я поморщился и откинулся обратно на подушки, чувствуя себя слабым и ужасно вялым, как будто меня долгое время тошнило. Но Меган, видимо, просто дремала, потому что ее глаза, пронзительно голубые во мраке комнаты, распахнулись и тут же устремились ко мне.
– Итан, – произнесла она задыхающимся шепотом и через мгновение оказалась рядом. Опустившись на колени, Меган своей худенькой рукой обхватила мою ладонь, а второй коснулась моего лица, ее нежные пальцы скользнули по щеке. Глаза подозрительно ярко блестели, когда она встретилась со мной взглядом.
– Ты очнулся, – сказала она, и в ее голосе послышалось облегчение. – Как ты себя чувствуешь?
Я сглотнул. Горло будто натерли наждачной бумагой; казалось, что через трахею протаскивают крошечные бритвенные лезвия, но мне удалось прохрипеть:
– Хорошо, наверное. – И тут же зашелся в приступе кашля, от которого на глаза навернулись слезы.
– Подожди, – сказала Меган и отошла от меня. А через минуту вернулась с чашкой и протянула ее со строгим наказом: – Пей медленно.
Я сделал маленький, осторожный глоток, гадая, не подмешали ли в напиток какие-нибудь чары. Это оказалась просто вода – обычная, не волшебная вода, насколько мне удалось понять. Внезапно нестерпимая жажда одолела меня, и я заставил себя пить медленнее, зная, что если буду глотать слишком быстро, то обязательно подавлюсь. Меган терпеливо ждала, пока я допью, а затем подтащила к кровати стул.
– Лучше?
Я кивнул.
– Да, – выдохнул я, проверяя свой голос. Он все еще звучал хрипловато, но я, по крайней мере, мог говорить, не прерываясь на приступы кашля. – Где я?
– В Железном Королевстве, – тихо ответила Меган. – Ты в Маг Туиреде.
В столице Железного Королевства. Двор Меган в самом сердце Небыли. Я снова вернулся в Фейриленд.
Я откинулся на подушки, отчего комната немного накренилась, и я стиснул зубы. Выражение лица Меган стало озабоченным, но я лишь крепче сжал челюсти, надеясь, что она не отправится за доктором, целителем или каким-нибудь другим созданием фейри, которое умеет врачевать. Я пришел в сознание и был осторожен, хотя все еще не понимал, что происходит. Мне нужны были ответы.
– Как долго я был в отключке? – спросил я, посмотрев на сестру. Она ответила не сразу, наблюдая за мной встревоженными голубыми глазами, и от вида ее лица у меня скрутило живот. – Меган? – надавил я. – Как давно я здесь, в Небыли?
– Чуть больше месяца, – наконец ответила Меган. – Насколько мы можем судить, вплоть до сегодняшнего дня ты находился в коме. Никто не был уверен, что ты очнешься. Мы нашли тебя… в кольце фейри в Ирландии и привезли сюда.
– Месяц? – Мне стало нечем дышать. Один месяц в Небыли мог равняться неопределенному количеству времени, прошедшему в реальном мире. Мог пролететь цель год, пока я валялся в забытье. – Почему именно здесь? – едва слышно спросил я. – Почему ты не вернула меня в мир смертных?
Меган снова промолчала, опустив мрачный взгляд вниз.
– А что насчет мамы и папы? – продолжал я. Перед самым уходом я пообещал родителям не пропадать в Фейриленде на бог знает сколько времени. Еще одно нарушенное обещание, еще одна ложь, которую я сказал людям, которых любил больше всего. Мама, скорее всего, не находит себе места. – Они знают, где я? – потребовал я ответа. – Кто-нибудь сказал им? Знают ли они, что со мной все хорошо?
– Итан, – прошептала Меган дрожащим голосом. И, взглянув в лицо сестры, я похолодел от страха. Она выглядела изможденной, смотрела на меня так, словно я был призраком. А за маской, которую она носила, – маской Железной Королевы – мелькали вспышки страданий. Мои воспоминания были расплывчатыми, но в глубине души я понимал, что произошло нечто ужасное.
Закрыв глаза, Меган глубоко вздохнула, а затем снова посмотрела на меня.
– Когда мы нашли тебя, – продолжила сестра, и с каждым словом ее голос становился все тверже, – ты был на грани смерти. Твоя кровь была повсюду, и ты почти не дышал. Мы сделали все возможное, чтобы спасти тебе жизнь, но… – Меган сглотнула, и я увидел, что она изо всех сил сдерживает рыдания. – Но мы все равно потеряли тебя.
Мое сердце, казалось, остановилось. Я недоверчиво уставился на нее; мое сознание отказывалось принимать ее слова за правду.
– Что… о чем ты говоришь?
– Итан… ты умер. Всего несколько минут, но ты был мертв.
Я вздрогнул и тяжело опустился на подушки. Обрывки той ночи вернулись ко мне, выбравшись из путаницы снов и кошмаров. Кое-что из этого оказалось реальным.
– Но я ведь здесь, – рассудил я, взглянув на Меган. – Я все еще жив. Как такое возможно?
– Не знаю, – ответила Меган. – Но вот что целители обнаружили на твоем теле.
Она придвинулась ближе и протянула мне что-то, что со звоном упало на ладонь. Холодный металл прижался к моей коже, и я уставился на два кусочка меди в своей руке. Они идеально совпадали друг с другом, образуя круглый диск с выгравированным в центре треугольником.
Амулет. Его подарил мне… мой наставник, гуро Хавьер, чтобы защитить от угроз Небыли. Но он не всегда был при мне… Я начал лихорадочно перебирать мысли. Я надел его, когда отправился с Кирраном на встречу с Госпожой Забытых в Ирландию. Там, стоя в кольце фейри, в окружении десятков Забытых, Госпожа рассказала Киррану, что единственный способ разорвать Завесу – магический барьер, который не дает обычным людям видеть фейри, – это принести жертву. Того, кто кровно связан со всеми тремя дворами, у кого есть родственные связи в Лете, Зиме и Железном Королевстве. Чтобы изгнанные фейри жили, чтобы Забытых снова вспомнили люди, я должен был умереть.
Затем Кирран вонзил в меня свой меч. И я умер.
– Мои целители сказали, что в амулете заключена мощная магия, – продолжала Меган неестественно спокойным тоном. – И когда ты… умер, он раскололся. Я думала, что потеряла тебя. – Ее голос дрогнул, но она снова взяла себя в руки. – Но как только мы перестали пытаться оживить тебя, твое сердце начало биться. Очень, очень медленно. Мы не могли привести тебя в чувство, но ты был жив. – Она взглянула на расколотый амулет в моей ладони, и в ее голосе послышались изумление и облегчение. – Что бы это ни было, оно, вероятно, спасло тебе жизнь.
Я смотрел на поблескивающие осколки и не понимал, что чувствовать. Мои эмоции смешались так, что трудно было сосредоточиться только на одной из них. Не каждый день твоя старшая сестра сообщает, что ты умер, пусть даже на несколько минут. И что тебя убил, вонзил нож в спину, член твоей собственной семьи.
Кирран.
Я отогнал все мысли о своем племяннике-предателе прочь.
– Родители? – хрипло спросил я, взглянув на Меган. – Они знают?
На ее лице промелькнуло страдальческое выражение.
– Им передали, где ты, – ответила она. – Они знают, что ты со мной, в Небыли. Мне пришлось сообщить, что с тобой кое-что произошло и что ты должен остаться здесь на некоторое время, ради твоей же безопасности. – Меган тяжело вздохнула. – Я не могла сказать им правду. Только не сейчас. Это бы убило маму. И я надеялась, что ты очнешься прежде, чем мне придется объяснять, что случилось на самом деле. Почему я не отправила тебя домой.
И тогда, в этой темной спальне, с мерцающими между нами обломками амулета, спасшего мне жизнь, Меган сломалась. Маска Железной Королевы слетела, и она закрыла лицо одной рукой. Ее плечи дрожали, пока она, сгорбившись, тихонько всхлипывала, отчего мое сердце и желудок скрутились в болезненный узел. Меган всегда была сильной; до того, как она исчезла в Фейриленде, я мог рассчитывать на нее в чем бы то ни было. Правда, в то время я был еще маленьким ребенком и боготворил землю, по которой ходила моя старшая сестра. Однако всякий раз, когда меня мучили кошмары, ужасы или монстры, которых видел только я, Меган была той, к кому я шел. Единственным человеком, с которым чувствовал себя в безопасности. Даже сейчас, спустя годы, мне было невыносимо видеть сестру несчастной. После ее ухода я провел большую часть своей жизни обижаясь на нее, злясь за то, что она предпочла Их семье, и ненавидя мир, который забрал ее. Но, несмотря на все это, я по-прежнему безумно тосковал по ней и мечтал, чтобы она вернулась домой.
– Эй. – Не зная, что еще сделать, я потянулся, не обращая внимания на краткий миг головокружения, и взял ее за руку. Ее пальцы обхватили и крепко сжали мою ладонь, как бы желая удостовериться, что я все еще здесь. Все еще жив. – Со мной все хорошо, – сказал ей. – Меган, я в порядке. Я здесь. И в ближайшее время не собираюсь умирать.
– Нет, – прошептала сестра в ответ. – Все не в порядке. И уже давно. – Меган вздохнула, пытаясь успокоиться, хотя слезы продолжали струиться по ее пальцам. – Прости меня, Итан, – продолжала она. – Мне так жаль. Я хотела защитить тебя ото всех этих проблем. Так старалась не допустить этого, отдалялась, никогда не навещала, не подпускала вас с Кирраном друг к другу… – Ее голос сорвался на имени сына, и я почувствовал, как между нами пронеслась волна горя, гнева, вины и отчаяния, настолько сильные, что у меня побежали мурашки по коже. – Я хранила столько секретов, причинила боль стольким людям, только чтобы остановить это. Теперь Кирран где-то там, а ты едва не умер… – Меган покачала головой, сжимая мои пальцы почти до боли. – Прости меня, – повторила она. – Это моя вина. Я знала, что это произойдет. Должна была лучше присматривать за вами обоими, но я и представить не могла, что Кирран… что он способен…
По ее телу пробежала дрожь, и еще один тихий всхлип сорвался с губ. Внезапно я вспомнил, что в ту ночь – сразу после того, как Кирран пырнул меня, и мое сознание начало ускользать, – я услышал приближающийся стук копыт. Неужели это была Меган и ее рыцари, приехавшие спасти меня? Неужели она видела, как Кирран, ее единственный сын, пронзил мое тело мечом и оставил умирать?
И тут я вспомнил кое-что еще.
– Пророчество, – произнес я, чувствуя себя идиотом, потому что не предвидел этого, не догадался сразу. Конечно, да и как я мог? Как мог предположить, что Кирран, мой племянник и, по правде говоря, один из моих немногочисленных друзей, ударит меня в спину? – Именно из-за него все так волновались. Ты, Эш, Пак, даже Титания. У всех вас едва не случился сердечный приступ, когда вы увидели меня вместе с Кирраном. Все дело в пророчестве.
Меган устало кивнула.
– Думаю, мне не стоит удивляться, что ты обо всем узнал, – сказала она, вытирая глаза, а затем выпрямилась и повернулась лицом ко мне. – Кто тебе сказал?
– Оракул, – ответил я, вспомнив старую, покрывшуюся пылью каргу с пустыми глазницами и ту жгучую боль, когда она коснулась моей головы и, казалось бы, вонзила когти прямо мне в мозг. Я вспомнил видение, промелькнувшее в моем сознании: покрытый кровью Кирран стоит над моим безжизненным телом с мечом в руке. – Прямо перед смертью, – добавил я, наблюдая, как расширились глаза Меган. – Ее убили Забытые.
На лице Меган отразилась боль.
– Значит, слухи оказались правдивы, – сказала она почти про себя. – Мне жаль это слышать. Мы расстались не самым лучшим образом, но я всегда буду благодарна ей за помощь. – Она ненадолго прикрыла глаза в минуте молчания по древней фейри, а затем снова перевела взгляд на меня. – Она сказала тебе что-нибудь еще? – поинтересовалась Меган. – В чем суть пророчества? Как оно исполнится, и какова твоя роль в этом?
Я покачал головой.
– Она не успела ничего объяснить, прежде чем ее убили Забытые, – ответил я. – Я увидел только себя, лежащего на земле, и Киррана рядом. То есть, я понимал, что мертв, что она показывает мою смерть… – Я вздрогнул и увидел, что Меган стиснула зубы. – Все выглядело так, будто кто-то убил меня. Но я и подумать не мог… что это Кирран.
Гнев разгорался во мне с новой силой, растворяя последние остатки шока, и я сжал кулаки под одеялом.
– Но ты знала, – сказал я Меган, с трудом скрывая обвиняющие нотки в голосе. Сестра печально смотрела на меня, пока я пытался справиться со своими эмоциями и ощущением всеобщего предательства. – Ты знала о пророчестве, – повторил я. – Вот почему ты разлучила нас с Кирраном. Вот почему не вернулась домой. – Она промолчала, и я подался вперед, решив докопаться до сути раз и навсегда. – Когда ты узнала?
– Еще до рождения Киррана, – ответила Меган, отрешенно уставившись куда-то вдаль. – Оракул пришла ко мне вскоре после того, как я стала Железной Королевой, и сказала, что мой первенец не принесет ничего, кроме горя. Киррану было суждено либо объединить дворы, либо уничтожить их. – Она посмотрела вниз на наши соединенные руки. – А катализатором… послужила бы твоя смерть, Итан. Если бы Кирран убил тебя, это привело бы к началу разрушений.
Я в недоумении уставился на нее. Задолго до рождения Киррана. Годы ожидания, годы, когда это темное облако висело над ее головой. Она на протяжении всей своей жизни носила в себе знание о том, что ее сын может совершить что-то ужасное.
– И вот это случилось, – спокойно продолжила Меган. – Пророчество сбылось. Кирран запустил то, что невозможно остановить. А я должна действовать, как подобает королеве этих земель.
Я почувствовал, как в животе оседает холодный комок и внезапно пересыхает в горле.
– Что происходит? – спросил я охрипшим голосом. Я почти боялся услышать ответ. – Где Кирран?
– Никто не видел его с той ночи, – ответила Меган. – Но мы полагаем, что он с Забытыми.
Забытые. Фейри, которые медленно угасали, потому что никто больше не помнил о них. Кровь застыла в моих жилах. Если я «умер», значит Завеса – то, что скрывало фейри от людей и делало их невидимыми, – исчезла. Кирран считал, что разрушение Завесы спасет Забытых, поможет им обрести человеческую веру, в которой они отчаянно нуждались, чтобы выжить, поскольку не владели собственными чарами. Но я мог только представить вселенский ужас, хаос и безумие, в которые погрузился бы мир, если бы человечество вдруг узнало, что фейри существуют.
– Что случилось? – спросил я, глядя на Меган. Она закрыла глаза, отчего в моем животе поселился ужас. Неужели Кирран в самом деле начал апокалипсис фейри? – Завеса разрушена? – задыхаясь, сказал я. – Теперь все могут видеть фейри?
– Нет, – прошептала Меган, и я с облегчением выдохнул. – Завесу нельзя полностью уничтожить, – продолжила она. – Даже если бы ритуал сработал должным образом, Завеса равно или поздно восстановилась бы. Но… – Она заколебалась, и ее голос стал серьезным. – Когда ты умер, вся Небыль прочувствовала это. В мире смертных прокатился такой всплеск, такая пульсация эмоций, каких Фейриленд еще никогда не испытывал. Он пронесся через все Дворы, Дикий лес, Маг Туиред – повсюду. Сначала мы не знали, что произошло, но потом начали поступать сообщения из мира людей. На несколько минут после твоей смерти, Итан, Завеса исчезла. На несколько минут…
– Люди увидели фейри, – шепотом закончил я.
Меган кивнула.
– К счастью, как только ты воскрес, Завеса быстро вернулась, и люди вскоре забыли о том, что пережили. Но за то короткое время мир смертных погрузился в настоящий хаос. Многие люди были травмированы, пытаясь убежать, убить или поймать фейри, с которыми они столкнулись. Некоторые сошли с ума или думали, что свихнулись. Множество полукровок были ранены, а кто-то даже убит, после того как люди увидели их истинную сущность. Это длилось всего мгновение, но случившееся все равно наложило свой отпечаток. Оба наших мира до сих пор восстанавливаются, хоть никто и не понимает, после чего именно.
Я чувствовал себя отвратительно и старался не думать о том, что, как мне было известно, могло произойти в ту ночь, когда я умер.
– А родители? – сдавленно спросил я. Никогда не думал, что мне придется беспокоиться о тех, кого я оставил в мире смертных, в обычном мире, но, похоже, все резко изменилось. – Где они были той ночью?
– С ними все хорошо, – заверила меня Меган, в голосе которой звучало облегчение. – Когда все случилось, они оба спали, а твои защитные чары уберегли дом. К тому времени, как они проснулись, мир вернулся на круги своя. Хотя в последующие дни чувствовалось немало замешательства, страха и гнева.
Я глубоко вдохнул, пытаясь разогнать засевшую внутри живота панику. По крайней мере, моя семья была в порядке, в безопасности от сумасшествия фейри, которое, очевидно, охватило весь мир. Но кое-что еще не давало мне покоя. Нахмурившись, я перебирал в памяти смутные воспоминания о той ночи и силился вспомнить, что из этого было реальностью, а что – кошмаром. Я что-то забыл… или кого-то. Мы с Кирраном вместе отправились в Ирландию, чтобы встретиться с Госпожой Забытых, но оставили позади кого-то еще…
– Кензи! – выпалил я, чувствуя, как мое нутро скручивается узлом.
Амулет был у Кензи, – он несколько раз спасал ей жизнь, пока мы были в Небыли, – но в тот последний вечер она вернула его мне, прежде чем я оставил ее в больнице. В моей голове вихрем проносились воспоминания о невысокой, непокорной девушке с темно-карими глазами и голубыми прядями в волосах. Маккензи Сент-Джеймс была третьей половиной нашего небольшого трио; девушкой, которая спорила с королевами фейри, чтобы получить Зрение, препиралась с несносными говорящими котами и категорически не хотела оставаться в безопасном мире смертных. Веселая, упрямая, неугомонная, она последовала за мной в Фейриленд, игнорируя все мои попытки держаться от нее подальше, и я, вопреки здравому смыслу, бесповоротно влюбился в нее.
Я рассказал ей о своих чувствах в ту ночь, когда мы с Кирраном отправлялись в Ирландию, чтобы встретиться с Королевой Забытых. Нам пришлось оставить ее, потому что Кирран затеял драку с Титанией, – из всех фейри он выбрал чертову королеву Летнего Двора, – а Кензи просто угодила в самую гущу событий. Я вспомнил шепотом произнесенное признание в ее больничной палате, вспомнил свое обещание вернуться, и мне вдруг стало тошно. Сколько времени прошло в реальном мире? В порядке ли Кензи? Ждала ли она меня?
Или двинулась дальше, решив, что Фейриленд снова поглотил меня целиком, и в этот раз я не вернусь?
– Где Кензи? – поинтересовался я, и Меган обеспокоенно взглянула на меня. – Той ночью, когда я ушел с Кирраном, она лежала в больнице. С ней все в порядке? Где она сейчас?
Меган вздохнула.
– Я не знаю, Итан, – ответила она, и мой пульс учащенно забился от беспокойства. – Мне не сообщили, что девушка ранена. Если бы я знала, то послала бы кого-нибудь проведать ее. Но из-за тебя, Киррана и предстоящей войны у меня не осталось времени подумать о чем-то другом. Прости.
– Войны? Какая война?
Мгновение Меган, казалось, смотрела прямо сквозь меня, а в ее глазах отражались вина, гнев и печаль одновременно. Но затем она поднялась, и образ Железной Королевы, полный решимости и спокойствия, заполонил комнату, заставив воздух потрескивать от ее могущества.
– Королева Забытых стала достаточно сильной, чтобы вторгнуться в Небыль, – спокойно сообщила Меган, хотя взгляд ее был жесток. – Ее армия Забытых покинула мир смертных и пересекла границу Дикого леса. Завтра вечером в Тир-на-Ног состоится совет, на котором будет решаться, что делать дальше. Если нам предстоит война, то мы окажемся в невыгодном положении.
– Почему?
Меган сделала паузу, а когда заговорила снова, в ее голос прокралась страдальческая нотка, отчего у меня внутри все перевернулось.
– Потому что их ведет Кирран.