© Екатерина Каблукова, 2023
Кельтский крест – один из древнейших раскладов, его можно использовать при ответе на любой вопрос. Этот расклад на ситуацию позволяет изучить ее детально.
Все карты в этом раскладе играют свою роль.
Главное – понять идею…
Пролог
ДЖОКЕР – Верификация
Джокер – Шут.
Самая загадочная карта.
Не принадлежа ни к одной из мастей,
Шут стоит особняком от остальной колоды.
Его значение само по себе ничтожно.
Всемогущество проявляется, когда карта вступает в игру
Ночью мне опять снились кошмары.
Мрачные сырые коридоры, освещаемые лишь неровным светом факелов. Гул шагов эхом разносится под высокими арочными сводами. Поворот. Один за другим. Ноги скользят по каменному полу, в боку предательски колет, дыхания уже не хватает, я знаю, что опоздаю, но все еще бегу, надеясь на чудо. Надо успеть. Успеть.
А вот и сама комната… Уходящие вдаль стены завешаны старыми, уже давно потрескавшимися картами миров. Всмотревшись хотя бы в одну карту, случайный путник мог бы заметить, что океаны весело плещут волнами, а материки плавно двигаются, пытаясь выскочить за границы своего существования, но случайные путники никогда не попадают в эту комнату.
Туман струится по полу причудливыми узорами, в которых явно проглядывают личины загадочных существ, появляющихся и исчезающих в молочно-белой дымке. Пробежав между мозаичных плит пола, он собирается в белые косматые клубы, напоминая облака на небе. Ноги вязнут в этой невесомой гуще, будто в болоте, мне приходится заставить себя идти, выверяя каждый шаг.
Комната не бывает пустой. Каждый раз, когда попадаю туда, я встречаю тех, кого не хочу видеть. Так и должно быть.
Вечер в разгаре. Тягучая, словно патока, музыка льется из-под потолка, ее не заглушает ни гул голосов, ни визгливый смех. То тут, то там среди гостей вспыхивают споры, которые умело сглаживают вездесущие слуги в темных одеждах. Свет толстобоких, наполовину оплавившихся свечей яркими сполохами пляшет по стенам, выхватывая из полутьмы трещины в пергаменте карт. Их очертания напоминают скелеты.
Собравшаяся компания впечатляет: древние греки беседуют с эльфами, грифоны яростно топорщат перья при виде вальяжно переваливающегося с лапы на лапу золотистого дракона. Паж в ярком малиновом берете нараспев читает вирши, которые льются нескончаемым потоком, и вдруг странный стих – пронзительный, резкий. Паж произносит его, словно выплевывая из себя слова:
Осужден на бессмертье -
Готов приговор.
Это пьяные черти вели разговор,
Это Дьявол и Бог заключили пари,
Это наш договор,
Ты его сохрани.
Он пристально смотрит на меня. Строчки клеймом врезаются в память. Я вздрагиваю и спешу дальше, через анфиладу арок и карт к огромному резному столу, накрытому выцветшим зеленым сукном. На нем стоит заплывший воском, причудливо изогнутый подсвечник. За столом сидят двое. Ангелы смерти.
Безразличные ко всему, происходящему в их доме, они привычным взглядом ярко-синих глаз скользят по комнате, не задерживаясь ни на чем. Тонкие пальцы одного из них небрежно тасуют колоду потрепанных карт.
– Где он? – Я кидаюсь к ним, задыхаясь от быстрого бега, а еще сильнее – от отчаяния, что не успею, опять не успею. – Где?
Ангелы переглядываются, их губы кривятся в улыбке. Карты летят на стол, с какой-то мрачной яростью сменяя друг друга. Я вдруг замечаю, что картинки на них живые. Короли и Дамы протягивают друг другу руки, Влюбленные стремятся к Солнцу, Колесо Фортуны, медленно кружась, падает на пол. Наконец, последние… Два Джокера. Два шута.
Деревянные фавны скалят зубы в непристойных ухмылках. Я лечу, проваливаюсь сквозь время…
Камни все так же скорбно стоят на берегу озера, только теперь они полны древней силой. Они гудят, требуя кровавую жертву. Хлопья первого снега, плавно кружась, ложатся на зеленую траву, залитую свежей кровью. Пепельные кудри упрямо падают на мертвенно-бледный лоб. Темно-серые глаза становятся черными.
– Дес!!!
Я просыпаюсь и понимаю, что опоздала… Опять опоздала…
Карта 1
ДАМА МЕЧЕЙ – Исходная ситуация
Независимость, сила и хладнокровие, причем сила не выпячиваемая… – вот ключевые значения карты.
Она символизирует сообразительного человека, обладающего аналитическими способностями
Я стояла у окна и смотрела на перекресток. На улице снова шел дождь, струйки воды на стекле напоминали тоненьких змеек, огни города подрагивали, отражаясь в них миллиардами искр. Тротуар у перехода пестрел от зонтиков.
Светофор моргнул. Красный свет уступил место зеленому. Зонтики плавно заструились через мостовую, исчезая у входа в метро.
По идее, мне бы следовало поспешить домой, но… Я тоскливо посмотрела на экран монитора. Он сразу погас, словно снимая с себя всю вину за то, что я еще находилась в офисе. Я села за стол, пошевелила мышкой. Экран недовольно загорелся.
– Ирина Николаевна, я пойду? – Любочка, наш секретарь, заглянула уже одетая, сжимая в руках зонтик. – Меня в театр пригласили…
Я оглядела ее: брендовый плащик, туфли на высоченном каблуке, белокурые волосы правильно уложенной волной рассыпались по плечам, голубые глаза, обрамленные явно наращёнными ресницами, смотрели вопросительно. Отдел кадров тщательно отбирал секретарей для руководящего звена. Хотя я всегда шутила, что лично мне больше подошел бы красавец-блондин, на что Алла, наш кадровик, улыбаясь, виновато разводила руками и клялась, что как только, так сразу…
Любочка все еще вопросительно смотрела на меня, и я улыбнулась:
– Конечно!
– Спасибо!
Дверь тут же закрылась, а я осталась наедине с невеселыми мыслями. Я снова пошевелила мышкой, курсор задвигался по экрану, мечась между пестрыми значками. Работа, опять работа…
Хлопанье дверей, звуки шагов возвестили об окончании рабочего дня. Негромкие голоса, шорох закрывающихся дверей лифта… и тишина.
Я встала и, подойдя к окну, вновь принялась наблюдать за переходом. Было в этом что-то завораживающее – стоять и смотреть, как люди спешат под дождем, досадуя на светофор и поток машин, преграждающий им путь к метро.
Из состояния прострации меня вывел телефонный звонок. Я взглянула на мобильник и скривилась. Муж. Если не ответить, он так и будет названивать.
– Да? – я нажала громкую связь.
Недовольный голос тут же наполнил кабинет: он дома один, в компьютерные игры он наигрался, есть нечего, меня нет…
– Николай, я работаю. У нас отчеты…
– Это твоя вечная отговорка.
– Извини, другой нет, – сухо произнесла я и зачем-то добавила: – Особенно если ты хочешь вкусно ужинать.
Он обиженно засопел в трубку:
– Ира, чего ты добиваешься? Развода?
– Извини, у меня вторая линия, поговорим потом, – солгала я и нажала отбой.
Бросила мобильник на стол и прошлась по кабинету. Безликие светлые стены показались мрачными. Я выключила свет и, снова оказавшись у окна, прислонилась лбом к стеклу, размышляя, почему в очередной раз струсила.
Может быть, действительно надо было сказать «да» и покончить с этим, но я медлила. Не так просто было признаться самой себе в том, что я ошиблась.
Поток пешеходов уже исчез, и машины поползли по дороге. Телефон опять зазвонил. Не глядя на экран, я нажала иконку вызова:
– Я же сказала, что работаю!
– О, Ир, ты еще на месте? Сейчас спущусь!
Абонент тут же отключился.
Я вздохнула и закатила глаза. Угораздило же не проверить входящий номер! Но я и подумать не могла, что Герка, мой начальник, а по совместительству институтский товарищ и верный друг, еще в офисе. Ему-то что надо?
Ровно через три минуты он зашел ко мне, на ходу одергивая топорщившийся пиджак. Я покачала головой. Костюмы на друге не сидели. Категорически. Ни дешевые, ни дорогие. Даже в сшитых на заказ он выглядел долговязым и нескладным. Вечно взлохмаченные светло-русые волосы и веснушки на носу не соответствовали ни высокой должности, ни званию финансового гения нашей компании.
– Ты-то чего задержался? – спросила я в лоб.
Герка хмыкнул и развалился в моем рабочем кресле.
– Да так… думал. Кофе угостишь?
– Любочка уже ушла. У нее свидание.
– А самой сварить? Ты же готовишь его гораздо лучше! – попытался подлизаться он.
– Здесь кофемашина. – Я присела на подоконник. – Она готовит одинаково.
– Зато ты зерна насыпаешь с любовью и заботой.
Я покачала головой:
– Акционеры не одобряют подобных посиделок вечером в рабочем пространстве.
– Мы же не ужинаем, а кофе пьем. Даже без печенья? – Герка вопросительно посмотрел на меня. – И скоро отчетный период. Ты же понимаешь, сколько нам надо обсудить!
Он щелкнул мышкой, открывая папку с рабочими файлами.
Я вздохнула, понимая, что друг не уймется, и вышла в секретарскую, чтобы включить кофемашину. Она послушно загудела, измельчая зерна.
– Ир, кстати, хотел спросить, у тебя виза английская действует? – подал голос друг, перекрикивая работающий агрегат.
– Да. – Я протянула ему чашку с кофе, машинально добавив кусочек сахару. – Я же в прошлом месяце ее заново делала, чтоб была. Хочешь – проверю. – Я полезла в сумку, потому что, забрав паспорт из консульства, так и не удосужилась выложить его дома. – Вот. В отпуск, что ли, туда слетать, открыть…
Глаза Герки радостно засветились.
– Слушай, а не хочешь пораньше открыть? – предложил он.
– Каким образом? – опешила я. – У меня отпуск через три месяца.
– Полетели со мной на Оркнеи? – Герка умоляюще посмотрел на меня поверх чашки.
– Куда? – мне показалось, что я ослышалась.
– На Оркнейские острова. Это Северная Шотландия. Мы на четыре дня. Вылетаем сегодня ночью.
– Завтра рабочий день.
– Напишешь заявление на мое имя задним числом, – отмахнулся он.
– Гера, если вместе поедем, кто останется? – Я с укором взглянула на него, изумляясь подобной безалаберности. – Июнь месяц! В следующем бухгалтера с нас семь шкур сдерут!
– Ириш, тут финансистов целый этаж сидит, а выше— такой же юристов! Пора и им проявить подобие самостоятельности!
– Они проявят, как же, потом год расхлебывать будем! – проворчала я.
Телефон опять зазвонил, но я нажала отбой и поставила на вибровызов.
– Не успеют, – авторитетно заявил друг. – Завтра четверг, в пятницу – выходной, а в понедельник мы уже вернемся. Так что пиши!
Он достал из принтера лист бумаги и протянул мне.
Я покачала головой:
– А если вдруг что-то срочное?
– Мобильную связь никто не отменял. Полетели! Оркнеи – это весело!
– Неужели? – Я подошла к компьютеру и набрала название в поисковике в интернете. – Так, так… Острова на севере Шотландии. Погода летом – пятнадцать градусов тепла и ветер. Что я там забыла?
Герка виновато потер нос.
– Мы с ребятами хотели бухту исследовать, во время второй мировой там затопили кучу кораблей!
– Ах вот оно что! – хмыкнула я.
Помимо финансового анализа, в котором друг неимоверно преуспел, Герка был рьяным фанатом дайвинга, способным ради этого лететь на любой конец света.
– Билет и проживание за мой счет!
– С чего вдруг такая щедрость?
– У Сереги форс-мажор, жена не пустила, а у нас там уже все забронировано и проплачено, вот одно место и пропадает.
– И с кем я должна буду делить номер?
– Ни с кем, я доплачу за одноместный.
– Я и сама могу! – возразила я.
– Тем более! Видишь, как все хорошо складывается!
– Гера, я ж не ныряю…
Я не оставляла надежды образумить друга, но тщетно.
– Не ныряю, а погружаюсь. Да полетели, Сереге все равно, наши деньги пропадут, а так хоть ты отдохнешь… – Он кивнул на мой телефон. На экране гневно светилось фото мужа. – Десятый звонок…
– А ты считал? – мой голос прозвучал резко.
Герка пожал плечами и уткнулся в чашку, делая вид, что старательно размешивает давно растворившийся сахар.
Я с минуту смотрела на него, позволяя себе помечтать, что полечу с ним и его дайверами, забыв обо всем, и отложила пустой лист:
– Извини, я все-таки поеду домой.
Гера пожал плечами и молча вышел, даже не допив кофе. Он – единственный, кто никогда не одобрял мой брак, считая его глупой ошибкой. Со стороны могло показаться, что он ревнует, но этап увлечения мы прошли на первом курсе института, и теперь Герка беспокоился за меня, как беспокоился бы за сестру.
Я сидела в кабинете до тех пор, пока в дверь не постучали охранники. Пришлось собираться и спускаться вниз. Дождь все еще лил, зонтика у меня не было, но моя машина стояла почти у входа. Вообще-то, это было привилегией Герки, но он по-джентльменски ее мне уступил, так как все равно пользовался исключительно разъездной, с водителем.
Дизельный мотор моего серебристого монстра довольно заурчал, разогреваясь, дворники услужливо замахали, смывая дорожки дождевых капель с лобового стекла. Дорога домой у меня занимала не более двадцати минут, но сейчас я ехала очень медленно, тормозя у каждого светофора, за что получила пару нервных гудков из других машин.
Припарковавшись у дома, я минут пять сидела, собираясь с мыслями. Затем зашла в подъезд. Там как всегда воняло кошками, которых подкармливали сердобольные бабки. Они с нецензурной бранью обрушивались на каждого, кто осмеливался потревожить бедных тварей.
Лифт опять не работал. Пришлось подниматься пешком. К концу седьмого пролета ноги на каблуках окончательно онемели, наконец-то обретя гармонию с отупевшим за день и оттого бесчувственным мозгом. Дверь я открыла своим ключом.
Вошла и огляделась. Муж в ярко-желтых шортах и черных носках с дыркой на подошве лежал в гостиной на диване и играл в очередную игру, которую скачал вчера вечером. Очевидно, его звонки были в тех перерывах, когда герою игры приходилось «зарядиться энергией», чтобы дальше крушить монстров.
Услышав, что я пришла, он демонстративно отвернулся, изображая обиду. Не сомневаясь, что меня ждет, я прошла на кухню.
Так и есть! В мойке высилась гора тарелок, оставшихся после вчерашнего ужина. Чашка из-под кофе стояла на столе между тремя пустыми пивными бутылками и коробкой из-под пиццы. Пиццу я заказывала позавчера, потому что не успела ничего приготовить: к концу первого полугодия совещания по формированию финансовых активов и резервов становились практически ежедневными.
– У нас есть чего поесть? – Муж возник в дверях. – Я тут с обеда голодный.
Я бросила на него неприязненный взгляд:
– В холодильник не заглядывал?
– Там греть надо. – Николай прошел на кухню и сел за стол. – Давай, убери здесь быстренько и покорми меня!
Будь это в первый год брака, я бы спешно начала исполнять распоряжение мужа. Во второй – ругаться, угрожать разводом. Сейчас я просто присела на свободный стул.
– Ириш, я тебя полдня ждал! – напомнил благоверный, садясь напротив меня.
– А ничего, что я весь день на работе? – язвительно осведомилась я.
– Ну, ты же женщина, жена! Хранительница домашнего очага!
Он посмотрел на меня веселым взглядом серых глаз, словно предлагая вместе посмеяться.
Именно этот веселый взгляд и его милая улыбка рубахи-парня когда-то меня и «зацепили». Родители одобрили кандидатуру жениха: не пьет, не курит, сплошные достоинства с частицей «не».
«Ну и что, что он сейчас зарабатывает меньше? – уговаривала меня мама. – Он же в начале карьеры, потом освоится. Да и хватит уже коням крутить хвосты».
Мое увлечение лошадьми было основным камнем преткновения. Сколько я себя помню, родители все время пытались направить меня в правильное русло. Я самовольно поступила в спортшколу, но профессиональным спортсменом так и не стала, родители настояли, чтобы я выбрала «нормальную профессию». Я послушалась, хотя любую свободную минуту все равно проводила у друзей на конюшне.
После окончания института Герка устроился в крупную фирму и позвал меня. Работать приходилось допоздна, времени ни на что не оставалось. И как раз в этот момент и появился Коля, Коленька, Николай. Улыбчивый, веселый, шебутной…
Мы гуляли по ночам вдоль набережной, упоительно целовались под цветущими липами… Мои родители были счастливы и мечтали о внуках, на работе давно намекали, что замужество дает другой статус, и я уступила тройному натиску.
Свадьба была стандартной: пышное белое платье, букет, толпа друзей и родственников. Медовый месяц, вернее, неделю, мы провели в Греции. Несмотря на все это, замужняя жизнь не сложилась.
Все эти долгие пять лет муж так и работал в одном месте на одну и ту же зарплату, которая уже была раз в семь меньше моей, периодически выговаривая мне за «недостойное замужней женщины» поведение. Особенно за телефонные разговоры с Геркой.
– Так что у нас на ужин? – поинтересовался благоверный, поглаживая себя по отросшему за эти годы животу.
Тяжело вздохнув, я начала убирать со стола. Собрав пустые бутылки, открыла ящик, где стояло мусорное ведро, и обомлела. Руки задрожали. Бутылки со звоном полетели на пол. В помойном ведре лежали осколки хрустальной подковы – моего приза, который я получила, выиграв одни из первых своих серьезных соревнований много лет назад. Я медленно подняла осколки из ведра и повернулась к мужу:
– Коля, что…Что случилось?
– Да случайно задел! – Он махнул рукой. – Эти твои вазочки вечно путаются под руками!
– Кубок стоял в шкафу на верхней полке.
– А… я роутер крепил. У нас интернет теперь летает просто!
– Кубок, как я понимаю, тоже полетел?
Под моим взглядом муж вдруг заерзал:
– Слушай, ну чего ты переживаешь, ты же все равно этим больше не занимаешься, выброси их все! А то мне диски класть некуда.
Я почувствовала, как кровь бросилась в голову. Мне безумно захотелось ударить, уничтожить этого человека. Схватить его за шею и с наслаждением бить головой об стену.
Наверное, это явно отразилось на моем лице. Потому что муж непроизвольно резко подался назад и свалился с дичайшим грохотом. Я выдохнула и на негнущихся ногах вышла из кухни. В голове шумело, перед глазами стояла пелена.
Зайдя в спальню, я достала из шкафа дорожную сумку, хаотично побросала туда вещи, добавила все документы, лежавшие в тумбочке, и свои немногочисленные украшения. У порога спохватилась и вернулась на кухню. Сняла обручальное кольцо, положила на стол и хлопнула дверью, оставив ошарашенного мужа самого разбираться с грязной посудой.
Аэропорт встретил вечной суетой. Я припарковала машину, оплатила стоянку и решительно направилась ко входу. Регистрацию на лондонский рейс еще не объявили. Герки с его друзьями тоже нигде не было видно.
Я зашла в ближайшее кафе и заказала кофе. Подобострастный мальчик-брюнет глянул на меня глазами замученного оленя и умчался к стойке, пока заказ оставался в его памяти. Я откинулась на спинку стула, бесцельно наблюдая за людьми.
Аэропорт – очень интересное место для наблюдений. Все люди здесь делятся на три категории: те, кто спешит, те, кто нервно ждет, поглядывая на часы и переминаясь с ноги на ногу, и самая малочисленная часть – те, кто здесь работает. Последние, как правило, очень целенаправленно идут по залу, машинально прикрывая бейдж-пропуск, чтобы избежать бестолковых вопросов остальных.
Увлеченная наблюдениями, я и не заметила, как передо мной появился стакан с латте, рядом сразу же легла темная папка с чеком. Неспешно попивая кофе, я чувствовала, как меня покидают напряжение тяжелого рабочего дня и решимость бежать.
Глупо все получилось. Надо было вернуться и поговорить, после чего выставить Николая из квартиры, благо она куплена до замужества, и подать на развод. Только дотянуть до окончания отчетного периода – совмещать нервотрепку на работе и дома не хотелось. Но поговорить с мужем надо сейчас.
Допив кофе и оплатив счет, я встала и уже собралась было идти на парковку, когда прямо в зале столкнулась с Герой. Он стоял с кучей баулов, в которых находилось дайверское снаряжение, и оглядывался по сторонам, ища своих спутников. Увидев меня, он ошеломленно заморгал, потом тень понимания скользнула по его лицу:
– Ирка, все-таки выбралась? Хорошо, что приехала пораньше! – Он призывно помахал рукой белобрысому парню в конце зала. – Ромыч! Дуй сюда. Посторожи, ребята сейчас подойдут.
Кивнув ему на баулы, Герка подхватил меня под руку, окончательно перекрывая пути к бегству.
– А это?.. – Роман удивленно переводил взгляд с Герки на меня и обратно.
– Вместо Сереги, мы билет переоформим и придем!
И он увлек меня к окошкам представительств авиакомпаний.
Когда мы вернулись, Роман с друзьями уже стояли в очереди на сдачу багажа.
Вместе с Герой дайверов было четверо. Голубоглазый блондин Рома, здоровяк Ваня, который беспрестанно писал беременной жене смски, и любвеобильный Женя, начавший сразу заигрывать со мной.
Первая настороженность от моего появления сменилась плохо скрытой радостью, что на меня можно было бесплатно зарегистрировать двадцать килограммов снаряжения. А заявление Герки, что у меня есть спортивные разряды, окончательно примирило их с моей скромной персоной.
Уже после регистрации и паспортного контроля я выяснила, что лететь придется с двумя пересадками. Неудобно, но обратного пути у меня не было. Поклявшись придушить Герку, я расположилась в зале ожидания и с телефона быстро читала информацию про Оркнейские острова. Картинки завораживали: бирюзовое море, белоснежный песок пустынных пляжей.
Правда, восторг быстро утих. Оркнеи не баловали туристов. Постоянные холодные ветра, низкие температуры и памятники неолита, охраняемые ЮНЕСКО, не вызывали оптимизма. И на кой черт меня туда понесло? Но отступать уже было поздно.
Собрав волю в кулак, я пошла на посадку. Весь полет в Лондон, пока ребята обсуждали дайвинг, перемежая планы байками из прошлого и двусмысленными анекдотами, я сидела у окна, осознавая глубину содеянного. Больше всего меня пугала необходимость объяснений с родителями и общими знакомыми.
А если после развода Коля найдет себе девушку, с каким сочувствием все будут смотреть на меня… Еще и имущество. Я даже тихо застонала… Квартира, слава богу, моя еще до замужества, машина тоже, а вот сервизы придется перебить, тьфу, поделить.
Герка краем глаза заметил мое сосредоточенное лицо и сочувственно сжал руку, я тут же повернулась к нему:
– Гера, вот что я натворила?
– А что ты натворила?
– Я убежала на край света, даже не позвонив руководству… – Я осеклась, глядя в ухмыляющееся лицо моего непосредственного начальника. – И заявление не написала.
– Задним числом проведем, – отмахнулся он. – Это все, что тебя тревожит?
Я покачала головой, всмотрелась в лицо давнего друга и решилась:
– Я ушла от мужа.
Гера с уважением посмотрел на меня:
– Наконец-то! Давно пора!
– Но это же неправильно, – возразила я.
– Неправильно было выходить за него замуж! – парировал Гера. Он сказал это достаточно громко, и сидящие впереди люди начали оборачиваться. Друг скривился и продолжил более тихо: – Интересно, что тебя сподвигло поступить так?
– Кубок… – Я тяжело вздохнула. – Тот самый, за первенство города. Коля разбил его… и втихаря выбросил.
– Вот ведь…
Не сдержавшись, Герка добавил несколько смачных эпитетов, характеризующих моего почти бывшего мужа.
Не желая продолжать разговор, я кивнула и отвернулась к окну, наблюдая за посадкой нашего самолета в Хитроу.
Оживленный и шумный даже ночью, аэропорт отвлек меня от грустных мыслей. А симпатичный пограничник повеселил расспросами, как я планирую проводить время в компании дайверов. Я знала, что эти расспросы – часть процедуры таможенных служб и шутки неуместны, но все равно не смогла устоять. С невинным видом я предположила, что моей святой обязанностью будет сидеть в лодке и фотографировать этих дайверов, выскакивающих из воды. Пограничник нахмурился, пытаясь понять, в чем подвох, я выжидающе смотрела на него. Так и не разобрав шутки, он шлепнул мне в паспорт штамп и открыл ворота.
Пройдя все формальности, в очередной раз сдав багаж и зарегистрировавшись уже на местные авиалинии, мы шумно расположились в зоне ожидания.
Сережа с видом фокусника достал бутылку виски, Женя презрительно хмыкнул, извлекая из пакета с надписью DUTY FREE бутылку текилы. Герка вздохнул и отправился в ближайший ларек за орешками. Настроение поднималось обратно пропорционально количеству жидкости в бутылках.
Ко времени посадки в самолет я уже была полна сил и весьма оптимистично смотрела в будущее, а в момент взлета просто отрубилась. Проснулась, только когда мы приземлились в Глазго.
Честно говоря, этот этап пути я помнила смутно: жутко хотелось спать, спина и ноги затекли, я все время спотыкалась и Герка придержал меня под локоть. Миг – и в моей руке оказался бумажный стакан с очень вкусным крепким кофе, после которого я вернулась в реальность и смогла дойти до автобуса, поджидавшего нас, чтобы отвезти к самолету.
Он был очень маленький, с винтовыми двигателями, и я, вдруг окончательно проснувшись, усомнилась, что мы туда все поместимся, но внутри оказалось весьма удобно. Кроме нашей компании в Киркуолл летело еще двое мужчин.
Я и не обратила бы на них внимания, если бы они с какой-то странной настойчивостью не оказывались постоянно около меня. В какой-то момент я встретилась взглядом с одним из них и вздрогнула: из глубины огромных синих глаз на меня смотрели холод и бездна. Я моргнула и еще раз посмотрела на незнакомца. Наверное, мне все же показалось. Типичный пожилой англичанин с почти бесцветными глазами, не то серыми, не то голубыми, что-то негромко говорил своему спутнику.
Я заснула еще до взлета. На этот раз вместо привычной тьмы мне приснился замок. Огромный и величественный, он стоял на серо-розовых скалах, о которые пеной разбивались бирюзовые волны.
Дозорные башни замка устремлялись вверх, к белоснежным облакам и ярко-голубому небу. Толстые стены укреплений ниспадали к морю, словно врастая в маленький островок. Я парила над замком, будто птица, вместе с ветром. Волны бушевали, море злилось, отступая вдаль и обнажая мокрые илистые камни. Миг, и проход по дну был открыт.
В ту же минуту огромные дубовые ворота распахнулись, и оттуда выехал отряд. Его вел всадник на вороном коне. Плетеная кольчуга сверкала на солнце, ослепляя, короткий плащ развевался за спиной. Шлема на всаднике не было, и ветер теребил его коротко стриженные пепельные кудри. Словно почувствовав мое присутствие, мужчина осадил коня и поднял голову вверх. Еще миг, и мы встретимся с ним взглядами…
– Ир, Ир, мы прилетели!
Герка бесцеремонно потряс меня за плечи. Я поморщилась и с трудом открыла глаза. Попыталась пошевелиться и охнула: шея затекла и болела, все тело покалывало. Друг подхватил меня за руку и буквально стащил по трапу.
Аэропорт Киркуолла встретил нас тишиной и серо-голубым небом, по которому разливался золотисто-розовый рассвет. В самом здании нас встречала энергичная рыжеволосая женщина.
Я с завистью посмотрела на ее теплую одежду – джинсы и плотный свитер из хлопка. Сама я до сих пор оставалась в костюме и на каблуках, а легкий летний плащ не мог защитить от пронизывающих ветров Северного моря. Женщина с некоторым неодобрением посмотрела на меня и профессионально улыбнулась всем нам:
– Добро пожаловать на Оркнеи, я – Джилл!
– Очень приятно, Ирина, можно Айрин, – пробормотала я, мечтая поскорее добраться до отеля.
В своем желании я оказалась не одинока. Из всей нашей группы лишь Гера был подозрительно бодр и весел. Пока мы шли к стоянке, он даже принялся насвистывать какую-то мелодию, искаженную до неузнаваемости, за что заслужил убийственные взгляды остальных. Спать хотелось всем, поэтому в микроавтобус мы погрузились в рекордно короткое время. После чего выехали со стоянки и направились в отель.
Герка не поскупился, забронировав самую дорогую гостиницу, расположенную недалеко от порта. Когда мы доехали, солнце окончательно вынырнуло из-за высоких холмов, радостно отражаясь в стеклах старинных зданий на набережной. Микроавтобус остановился у одного из них. Все еще пошатываясь, мы вышли и поплелись внутрь.
Холл отеля был оформлен в духе классической Англии: светлые уютные диваны, стойка администратора из полированного коричневого дерева. Получив ключи, мы разбрелись по номерам.
Я уже бывала в английских гостиницах и знала, что высокая стоимость номера не отразится ни на работе лифта (нужно было обязательно закрывать обе дверцы вручную, иначе лифт не ехал), ни на размерах комнаты, ни на ее обогреве.
Пройдя испытания ванной – по чисто английской традиции в раковине было два крана с горячей и холодной водой отдельно, поэтому умываться следовало, либо набрав воду в раковину, либо попеременно ошпариваясь и замерзая, – я со стоном скинула туфли и растянулась на кровати. Мягкий матрас показался раем. Я завернулась в одеяло и закрыла глаза, мечтая снова увидеть замок и лицо рыцаря…
Из состояния блаженства меня вывел стук в дверь. Мой неугомонный друг, бодрый как никогда, стоял на пороге.
– Пошли завтракать! – Герка успел принять душ и переодеться в джинсы и футболку. – У нас времени мало!
– Имей совесть! – возмутилась я. – Я только заснула.
– Вот и проснешься! Говорят, здесь кофе вкусный! Пойдем…
Он приобнял меня за плечи и начал подталкивать к лестнице.
– Дай хоть привести себя в порядок! – снова возмутилась я.
Он внимательно посмотрел на мой мятый костюм и взъерошенные волосы:
– Только недолго! Ребята уже все внизу.
– И что?
– Ничего, сейчас кофе попьем – и на экскурсию, пока ребята со снаряжением разбираются!
– На какую экскурсию? – встрепенулась я.
– Обзорную по всему острову. Специально для тебя заказал. Давай, поторопись, машина через час! – последние слова он произносил уже на лестнице, сбегая от моего гнева.
Я захлопнула дверь, прошла в ванную и включила воду. Горячий душ и мягкие полотенца сняли усталость от перелета, вместе с усталостью ушло и раздражение, вызванное Геркиным самоуправством.
Натянув джинсы и водолазку, я спустилась вниз подобревшая и проголодавшаяся. Ребята сидели за столом, шумно предвкушая погружения в бухту затопленных кораблей. Груда грязных тарелок перед ними говорила, что завтрак был по-шотландски обильным.
Положив себе на тарелку омлет и розоватую ветчину, потом налив кофе, я присоединилась к попутчикам. Герки нигде не было видно. Ветчина оказалась вкусной, омлет – воздушным, а кофе – в меру крепким. Все это окончательно привело меня в благостное расположение духа.
Позавтракав, я вышла в холл. На одном из диванов устроилась Джилл, я сразу узнала ее огненно-рыжие кудри. Попивая кофе, она с вежливой улыбкой слушала Герку, примостившегося напротив.
Мой друг отчаянно жестикулировал, как обычно бывало, когда он увлекался. Зная, что последует за этим, я поспешила к ним, но не успела: широким жестом Гера опрокинул на себя чашку чая. Звонкое «Дзинь!» смешалось с приглушенной руганью.
Помимо того, что обжегся, Герка умудрился порезать ладонь осколками. Понадобилось не менее двадцати минут, чтобы объясниться с взволнованным администратором отеля, оборвать уверения друга, что рана всего лишь порез, и перевязать ладонь.