000
ОтложитьЧитал
Глава 5
Самый гуманный суд в мире
Время прошло быстро; каждые три часа меня вызывали кормить ребенка, после чего выпроваживали под самыми разными предлогами. Няньки смотрели очень подозрительно и постоянно бдели, чтобы я умышленно или случайно не причинила вреда малышу. Они же не в курсе моей настоящей личности, так что ждали подвоха. Вот и ограничивали мое пребывание с мальчиком как могли.
От такого отношения на душе делалось мерзко. Аппетита не было, ела только из-за необходимости, спала урывками между кормлениями. Все это, безусловно, отразилось на моем и без того не лучшем внешнем виде. Ладно, может, кто-нибудь проникнется ко мне жалостью. Хотя в свете вчерашней истории верилось в жалость слабо.
В назначенное время в сопровождении то ли охраны, то ли конвоя я вошла в длинный зал, в центре которого стоял стол. Во главе стола сидел повелитель, дальше располагались какие-то мужчины, они, наверное, и будут принимать решение. Интересно, есть ли здесь разделение власти? Или все сосредоточено в руках монарха?
Вдоль стен поставлены лавки для других участников процесса, но, как в классическом комедийном фильме, сидеть милые дамы из вчерашней купальни не могли, одежда на них свободная, не скрывающая повязок и бинтов. Впрочем, злорадствовать мне не хотелось. Как и извиняться. Помимо них присутствовали женщины-прислужницы, которые, наверное, просто не имели права садиться, пока высокородные дамы стоят.
Если честно, я полночи, раз мне все равно не спалось, продумывала линию своего поведения на слушаниях. И решила, что пусть я и не смогу кардинально поправить свою репутацию, то хотя бы немного смягчу ее. Так что я выглядела уверенной, но не наглой, оделась в закрытое платье строгого фасона, припудрила синяки под глазами, собрала в косу волосы.
Зайдя в зал и остановившись по команде моих провожатых, я твердо посмотрела вперед. Сделаю, что получится, а остальное пусть остается на совести местных судей.
Началось заседание с краткой речи сухонького старичка, зачитавшего обвинения, как я, вероломно напав без предупреждения, чуть не сварила бедных женщин в купальне.
После этого начались выступления тех самых «бедняжек», чувствую, свои речи они долго репетировали перед зеркалом. Для меня их наигранность была видна даже невооруженным глазом. Но мужчины за столом кивали в такт рассказам, кто-то даже ахал и охал в особенно слезоточивых местах. Прислуга видела только ошпаренных дев, выбегающих из воды, в которой стояла я. Ну и, разумеется, подтвердила, как сильно досталось бедняжкам.
В общем, когда очередь дошла до меня (в самом конце, надо думать), все уже не сомневались в моей вине и ждали если не прямого признания, то косвенных подтверждений, вроде ответных выпадов, оскорблений и другого неадекватного поведения. Тем удивительнее оказались мои слова.
– Уважаемые да́ры, – именно так следовало обращаться к высшей знати, это я выведала у нянюшек, – я хотела бы узнать, есть ли среди вас чародей?
Чародей нашелся, и даже не один, а целых трое из шестнадцати мужчин. За полтора часа, что длилось заседание, если верить солнечным часам, я успела всех сосчитать и разглядеть.
– В таком случае я прошу проверить любым доступным вам способом, есть ли у меня возможности, чтобы вскипятить воду в купальне, – произнесла я и затаила дыхание. Сама я не до конца поняла, что вообще собой представляет моя временная сила. Но Лем сказал, что обнаружить ее нельзя, а на поверхности лежат лишь те крохи, которыми владела настоящая Даяна.
И вот тут началось самое интересное. Чародеи вглядывались в меня, один даже подошел вплотную и стал проводить какие-то манипуляции, проводя руками вдоль моего тела. Я стиснула зубы и стоически терпела.
– Ничего не нахожу, – обернулся он к остальным. Другие двое также недоуменно отчитались, что мои силы слишком малы для такого воздействия.
– В таком случае я хочу сказать, что данных способностей у меня просто нет. Поэтому все обвинения абсолютно безосновательны. – Я обвела мужчин уверенным взглядом, стараясь закрепить эффект.
На женщин, в чьих рядах прошел гул, я даже не смотрела, убежденная, что они желают мне исключительно добра и благополучия. Не загнуться бы от этих пожеланий.
– Кхм, – откашлялся ведший заседание старичок. – Хорошо, чар у вас нет. Но как вы объясните тот факт, что, находясь со всеми в воде, не получили никаких ожогов?
И вот тут была самая тонкая часть моего плана, так что я сделала вдох-выдох и продолжала выступление.
– Для того чтобы объяснить данный факт, мне необходимо рассказать, что произошло на самом деле, – начала я. – Когда вошла и разделась, я ни слова не сказала присутствующим там женщинам, я не просила их выйти из купальни, не предъявляла никаких требований. Я просто пришла помыться. Я зашла на небольшую глубину и намылила голову, и тут ко мне подошли сзади и за волосы погрузили в воду, удерживая и не позволяя вынырнуть. Почти сразу к попытке утопить, а иначе это расценивать нельзя, присоединились еще две женщины, их лиц я не видела. Я отбивалась, но силы оказались неравны. И когда я уже почти задыхалась, начала отчаянно просить помощи у богов. В следующий миг вода вокруг забурлила и меня отпустили. Пока я старалась отдышаться, все выбежали из кипящей воды, которая мне никакого вреда не причинила.
Слушая мою невероятную историю, все государственные мужи подались вперед, разве что рты не открыли. Да уж, фантастика, ничего не скажешь. Более того, за возможность самого факта божественного вмешательства я ручаться не могла, потому что о местных богах знала ничтожно мало.
Версия эта появилась у меня где-то в середине ночи, проконсультироваться было не у кого. Доскональный осмотр комнаты не выявил даже самой завалящей книжечки, не говоря уже о чем-то серьезном. Впрочем, как здесь обстоят дела с книгами, я не знала.
Уже утром, кормя ребенка, я наводящими вопросами, так как прямо спросить не могла, выяснила у нянек, что боги есть и им поклоняются (во всяком случае, все три женщины подтвердили, что они молятся за здоровье наследника).
И вот сейчас я самозабвенно оговаривала местных богов, надеясь, что кара небесная меня не настигнет.
После минутной тишины в зале поднялся гвалт, как среди мужчин, так и среди женщин. Вычленить из него хоть что-то оказалось невозможно, поэтому приходилось лишь гадать, почему мой рассказ вызвал столь бурную реакцию.
– Прошу всех посторонних покинуть помещение для обсуждения членами Законного Собрания сложившейся ситуации! – возвестил старец, и неприметно стоящая вдоль стен охрана принялась активно направлять к выходу всех участниц процесса. Я не стала дожидаться, пока меня начнут выталкивать, и вышла в просторный предбанник сама.
– Ах ты, мерзавка! – Ко мне подскочила моя самая любимая местная обитательница, с которой надо как-то познакомиться, негоже ругаться, не зная имени. Впрочем, обращаться к ней по имени никто не обязывает. Поэтому…
– От мерзавки слышу! Сама меня чуть не утопила, еще и обвинения предъявить осмелилась! – парировала я. В конце концов, я здесь принцесса, пусть и с темным прошлым, паршивым настоящим и малоперспективным будущим.
– Как ты смеешь обвинять меня в подобном, лживая тварь, чуть не убившая своего нерожденного ребенка! – Аргумент сильный, но не в тему. – Какое божественное вмешательство? – продолжала негодовать эта девка. – Да я лично почувствовала, как именно от тебя пошел обжигающий жар!
– Почувствовала, значит… – Я улыбнулась и понизила голос: – Тогда иди, расскажи Собранию, как ты почувствовала жар от меня. Ведь при этом ты должна была стоять близко. Очень близко. И наверное, даже держать меня. За волосы.
Я говорила тихо, четко и раздельно, видя, как на глазах сдувается моя оппонентка. Съела?
– Радуйся, что я не рассказала в зале, как ты угрожала мне. Или не объявила прямо, кто на меня покушался. Я ведь могу надеяться, что подобной глупости больше не повторится? А то, как знать, может, следующий инцидент закончится печальнее или вообще фатально. Боги не всегда милостивы.
Я выразительно обвела глазами разом притихших женщин, и ерунда, что смотрела я на всех снизу вверх. Встречаясь со мной взглядом, они быстро опускали головы. И даже их грудастая главная стояла молча, не пытаясь больше возникать.
В этот момент моего маленького триумфа двери в зал слушаний распахнулись и нас пригласили снова войти.
Старичок откашлялся, взял заготовленную бумагу и начал зачитывать:
– Вина Даяны, принцессы Эйзенфотской, доказана не была. Выяснились обстоятельства, опровергающие ее причастность к произошедшему. Все обвинения снимаются. Поскольку принцессой дана совершенно иная версия событий, Законное Собрание предоставляет ей право подать официальное прошение о розыске покушавшихся на ее жизнь.
Слушая речь, я не сводила глаз с повелителя. Ведь именно благодаря его доброй воле мне не пришлось унижаться и просить прощения у совершенно недостойных особ. И я этого не забуду, при всех моих недостатках, хорошее я ценить умею.
В ответ на мой пристальный взгляд мужчина едва заметно покачал головой. Ну что ж, я и сама не собиралась подавать прошение.
– Я благодарю Законное Собрание за мудрое решение и возможность найти напавших на меня. Но принцесса Эйзенфота выше подобных разбирательств. К тому же несостоявшиеся убийцы, а также те, кто остался в стороне и не помог, уже наказаны богами. Боги мудрее нас и выбрали достаточную кару.
На лицах мужчин читалось облегчение. Ввязываться в женские дрязги надолго и всерьез никому не хотелось, а уж учитывая статус заинтересованных лиц, и подавно. На этом наше участие в Собрании завершилось, а государственные мужи остались разбирать свои, безусловно, более важные дела.
Я вышла с гордо поднятой головой и направилась прямиком к наследнику. Уверена, малыш успел проголодаться за это время. А еще он будет искренне мне рад.
Глава 6
Час от часу не легче
Около двери в детскую подозрительно переминались с ноги на ногу все три няньки, что-то между собой перетирая. Увидев меня, быстро притихли. Жаль, интересно было бы узнать, о чем они шепчутся.
– Почему не заходите? – поинтересовалась я. – Комнату проветриваете?
Тетки переглянулись очень выразительно, из серии, видите, мы же говорили.
– Там целитель ребенка осматривает, – ответила одна из них. Нет, обязательно пора с ними познакомиться и даже попробовать наладить отношения. Хотя бы нормальные рабочие.
– Спасибо, – доброжелательно улыбнулась я, решив претворять задумку в жизнь. И подошла к двери.
– Так никому же входить нельзя! – запротестовали няньки.
– Почему? – Может, там волшебство какое-то тонкое, отвлекать нельзя.
– Так тайна это, осмотр наследника, – серьезно ответила самая главная, по моим ощущениям, во всяком случае.
– Понятно, – сохраняя доброжелательную улыбку, ответила я. И быстро проскользнула внутрь.
– Я же сказал – не входить! – встретил меня грозный окрик, и я даже хотела выйти. Но тут знакомый целитель повернулся, увидел меня и расплылся в улыбке: – А, вам можно, Даяна! Вы не против, если я стану так к вам обращаться?
– Конечно, – с облегчением ответила я, подходя к лежащему в колыбели малышу. – Доброе утро, целитель.
– Можно просто Кьяж, – улыбнулся мужчина. – А утро действительно доброе?
– Да, все хорошо, – улыбнулась и я, поняв, о чем меня спрашивают. – Недоразумение улажено.
– И каким же образом? Судя по всему, вам удалось избежать извинений?
– Удалось, – я усмехнулась, вспомнив представление на Законном Собрании, – сослалась на заступничество богов.
В этот момент мужчина, заполнявший какую-то тетрадь, резко обернулся и посмотрел на меня со странным выражением на лице.
– И на какого именно бога вы сослались? – взволнованно спросил он.
– Я местный пантеон не знаю, поэтому уточнять не стала. – Я, по-прежнему улыбаясь, взяла малыша на руки и пошла на наш диванчик.
– Даяна, лучше бы вы извинились, – упавшим голосом прокомментировал целитель, а я удивленно повернулась к нему:
– Это еще почему? Неужели что-то есть плохое в заступничестве богов?
– У нас боги четко делятся на хороших и плохих. По пять с каждой стороны. Так вот, вам наверняка приписали заступничество плохого. Я даже догадываюсь кого. Бога насилия и возмездия, Карающего Рагдора. С учетом характера принцессы ее вполне можно заподозрить в склонности к жестокости и частым вспышкам гнева. Собственно, за время ее беременности мы многого насмотрелись, – вздохнул Кьяж.
– То есть меня теперь сочтут его последовательницей, или как это здесь называется. – Да уж, нехорошо получилось. Впрочем, моей репутации уже не навредишь, пятном больше, пятном меньше – даже не заметят.
– Нет, Даяна. – Целитель взял пуфик и сел рядом со мной, поскольку ребенка я уже кормить начала, и прерывать процесс мы не собирались. А целителя я не стеснялась, он меня и не в таких ракурсах успел увидеть. – Призвать силу бога в помощь могут только его жрицы. Лишь у них есть такая возможность. Как вы понимаете, если применили силу один раз, значит, сможете и второй. Связываться с вами теперь точно побоятся, но и ненавидеть начнут сильнее.
– А ненавидеть-то за что? Или всех жриц ненавидят за их возможности? – устало поинтересовалась я. Да уж, надо было все-таки разузнать про богов и сослаться на кого-нибудь хорошего.
– Нет. Ненавидят лишь жриц темных богов, а жриц Карающего Рагдора – особенно. Я, честно сказать, не вхожу в число посвященных и не знаю тонкостей, поэтому даже за правдивость слухов ручаться не могу. Но молва приписывает жрицам Карающего всевозможные кровавые ритуалы, в том числе с жертвоприношением младенцев.
– Не продолжайте! – Я одной рукой обнимала ребенка, а второй потерла лицо.
Да уж, и это я еще думала, что репутация моя на самом дне и падать некуда. Но снизу постучали. Что я там намеревалась, подружиться с няньками? Ну-ну, это до них еще просто слух не дошел, кто сейчас находится с вверенным им дитятком да без их догляда. Представляю, как теперь будут проходить все мои визиты к наследнику. Вот что такое не везет, и когда оно уже закончится?
Кушал малыш пока немного, так что весь процесс у нас длился недолго. Я снова взяла ребенка на руки и положила в кроватку, наблюдая за мгновенно заснувшим и мирно сопящим чудом.
– Кстати, наследник в порядке? У него нет проблем со здоровьем? Вы же для этого приходили? – поинтересовалась я у целителя.
– Да, малыш молодец, полностью в порядке, везде все по нормам, – улыбнулся Кьяж.
Я подошла и заглянула в его записи, зная, что это невежливо, просто хотела узнать, пойму ли местную письменность. Какая-то хаотическая мешанина линий и очень странных символов, похожих на маленькие рисунки, была мне ответом. Впрочем, возможно, проблема в другом.
– Скажите, Кьяж, а у целителей здесь нет трудностей с чистописанием и каллиграфией? – аккуратно поинтересовалась я.
– С чего вы взяли? – то ли удивился, то ли оскорбился мужчина. – Наоборот, мы должны писать четко и разборчиво, чтобы любой, умеющий читать, мог прочесть.
– А многие ли умеют читать? – задала я следующий вопрос.
– Вот вы к чему, – засмеялся целитель. – Если принцесса и умела читать, в чем я совсем не уверен, то на своем языке. На нашем, ниадирском, она и говорила поначалу так себе, только к концу неплохо освоила, хотя в произношении у нас с Эйзенфотом много общего.
Ну что ж, это всего лишь еще одна плохая новость, что грамоте местной я не обучена. Значит, путь к знаниям через книги для меня на неопределенное время закрыт.
– Да и у меня тут не написано ничего интересного, – постарался хоть как-то подсластить пилюлю Кьяж, видя мое разочарование. – Так, параметры развития, рост-вес, самые обычные врачебные заметки.
– Наверное, у вас тут и полное имя ребенка указано. – Мне ведь даже никто не сказал, как зовут наследника, няньки, похоже, сами не знают.
– Так у него пока нет имени, – смущенно ответил мужчина. – Я говорил повелителю, он пытается придумать, но ему не нравится ничего. Пока числится во всех документах как наследник, сын Мариара из династии Златокрылых.
– Столько же времени было, девять месяцев почти, и до сих пор ничего не придумал? – удивилась я.
– Там ситуация такая непростая складывалась, напряженная, я бы сказал. Наверное, повелитель боялся спугнуть сам факт рождения сына, – попытался оправдать своего правителя Кьяж.
– А Златокрылые они почему? – Ни крыльев, ни нимба у величества не наблюдалось. И был он брюнетом, что также не вызывало нужных ассоциаций.
– Просто на их гербе златокрылая птица изображена. А откуда точно название пошло, доподлинно никто не знает, легенд много, но на правду ни одна из них не похожа. Ладно, – мужчина закрыл свои записи и повернулся ко мне: – А вас, Даяна, ничего не беспокоит в плане здоровья? Пока я здесь, мог бы осмотреть.
– Да нет, только вот кровь до сих пор идет. – Говорить о таком с мужчиной как-то неловко, пусть он и врач.
– Какое-то время еще будет, это нормально. Вот если за месяц не пройдет, тогда будем смотреть. Что-то еще?
– Кьяж, может, вы знаете, чем тут вообще пользуются женщины в такие дни? А то использовать всякие тряпочки я не привыкла. И сейчас неудобно, и на будущее буду знать, – все-таки спросила я, так как поговорить об этом мне больше не с кем.
– Ну, на будущее, думаю, вам это и не пригодится. Вряд ли цикл возобновится. Сейчас можете использовать специальные губки, я вам передам побольше, но если закончатся – обращайтесь, еще выдам, – улыбнулся целитель, пока я недоуменно хлопала глазами.
– А почему цикл не возобновится? Вроде через какое-то время после родов должен снова начаться. – Я вспоминала все свои скудные знания по этой теме и не могла припомнить ничего подобного. До климакса мне еще далековато.
– Вам не сказали? – удивился мужчина. – Странно.
– Что не сказали? Объясните, пожалуйста.
– Я думал, что, когда вы обсуждали все условия жизни во дворце, повелитель известил, что этот ребенок остается у него, но других вы иметь уже не сможете. Древняя кровь выжигает все остальное, забирает слишком много сил. Одна женщина может иметь лишь одного ребенка от представителя древней крови, поэтому некоторые рожают первого от кого-то другого. Но принцессы – товар штучный и слишком дорогой, чтобы рисковать ими при родах, да еще и позволять рожать не пойми от кого. Поэтому других детей у вас нет и не будет, – резюмировал Кьяж.
– Но у повелителя ведь был брат! – ухватилась за соломинку я.
– У них разные матери, – терпеливо и спокойно сказал целитель. – Примите это, Даяна, тут уж ничего не поделаешь. Ни чары, ни боги, ни тем более скромные целители не в силах изменить данный факт.
– И что же мне теперь делать? – Из-под ног будто выбили опору. Я, конечно, не планировала пока детей. Но надеялась, раз этого малыша у меня точно заберут, то когда-нибудь появится другой. И к такому повороту оказалась совсем не готова. Все-таки, как любая нормальная женщина, детей в будущем я хотела.
– Кто-то уходит в монастырь, кто-то занимается рукоделием, благотворительностью. Всегда можно найти, чему себя посвятить, – пожал плечами мужчина. – К тому же нужно узнать, возможно, по договору повелитель после родов может или даже обязан вернуть принцессу через какое-то время.
– Отлично. – Я поймала участливый взгляд целителя и постаралась взять себя в руки. Он-то ни в чем не виноват. – Спасибо, Кьяж, я жду от вас губки.
– Не расстраивайтесь. – Он ободряюще улыбнулся. – Много женщин в принципе не способны иметь детей, а вы хотя бы знаете, что один ребенок у вас есть.
– Да, это, безусловно, утешает, – горько сказала я.
Кьяж только вздохнул и, попрощавшись со мной, еще раз пожелал не расстраиваться и открыл дверь. Как его не смели вбежавшие тетки, не понимаю. Комплекцией каждая превосходила невысокого щуплого мужчину. Судя по их взглядам и поведению, слух о моем новом статусе жрицы до них дошел. Они тут же начали хлопотать над малюткой: вытащили спокойно спящего в кроватке ребенка, разбудили, якобы для проверки пеленок, поохали, что малыша надо искупать и переодеть, хотя я ясно видела, что пеленки чистые, как и ребенок. Короче, делали все, лишь бы я находилась подальше и даже не пробовала подходить.
Я вышла и направилась к себе, не став принимать эту сцену близко к сердцу. Во-первых, забота, в том числе о безопасности наследника, их прямая обязанность, а во мне теперь видят угрозу. Во-вторых, так, скорее всего, теперь будет всегда. Если раньше женщины пусть и не проявляли особой радости при виде меня, но и не гнали от кроватки, давали подержать маленького на руках, то сейчас и этого не станет. Не драться же мне с ними, честное слово. Еще, чего доброго, подумают, что буйная, и нажалуются кому-нибудь. Например, повелителю.
Я зашла в комнату и без сил упала на кровать, притянув к себе подушку и закусив ее край.
«Не плакать. Я сильная. Я все смогу. Все ерунда, главное – выжить», – твердила я себе. Но слезы все равно бежали по щекам. Сколько можно-то? Ну почему все настолько плохо? Где хоть что-то хорошее? Неужели осталось в моей прошлой жизни?
А еще я прекрасно понимала, что уже сейчас привязалась к ребенку и, чтобы там ни произошло, воспринимаю его как своего. И не хочу его никому отдавать. Была бы моя воля – разогнала бы всех нянек и занималась им сама. Хотя бы время с пользой проводила. Да только мне никто не даст этого сделать. А что будет через год, который, конечно, еще нужно пережить? Что будет со мной? И как мне оставить малыша, если я знаю, что больше родить не смогу?
Как мне оставить своего сына? Именно так звучал сейчас мой вопрос к себе. Вопрос, ответа на который у меня не было.